Сгорая

Этот мир слишком жесток к своим обывателям. И это не очередные сопли о том, как что-то пошло не так, как вам было выгоднее и все — жить не хочу, у меня депрессия. Нет. Здесь жизнь похожа на русскую рулетку. Один выстрел решает исход всей игры. Человек влюбляется лишь один и раз. И так, что прямо до бессонных ночей, стай бабочек в животе и лёгкого головокружения. Но если эта любовь не взаимная — он сгорает заживо. В буквальном смысле. Каждое утро, с восходом солнца сгорают люди. Не было и дня, чтобы во всем мире не сгорел ни один человек. Но самое страшное в том, что люди привыкли к этому. К тому, что люди, отвергнутые, обречённые, приходят на крыши многоэтажек, чтобы встретить своё последнее утро. Никого не удивишь истошными криками с первыми лучами солнца, пеплом, летающим над городом. Антон всю свою жизнь боялся влюбиться. Каждое утро, глядя на яркие вспышки над высотками холодного Питера, он боялся так же сгореть. Он старался не особо заводить новые знакомства, предпочитая общаться со старыми друзьями. Шастун понимал, что жить в таком страхе — не выход. Но эта жизнь не даёт выхода вообще. Он старался не выделяться из толпы, чтобы нечаянно не стать чьей-то причиной стать одним из «утренних огней» Питера. Антон как-то отметил, с отчаянием в голосе: -Санкт-Петербург. Холодный город, да? Вечно пасмурно, холодно, дожди. Но здесь, определённо, самые жаркие рассветы. Мне иногда даже кажется, что иногда солнце не всходит, а весь день горят люди. А все мы настолько привыкли к этому, что и не замечаем подмены. И он был прав. Во всей России вы не найдете таких же огненных рассветов, как в Питере. Антон бегал. Все 20 лет он бегал, не поднимал капюшона, не поднимал глаз. Но от судьбы, как говориться, не убежишь. Вот и Шастун не убежал. Это случилось в среду. Несмотря на то, что была середина июня, день был холодный. И поэтому парень решил прогуляться около Невы, ведь вряд ли найдутся люди, желающие немного продрогнуть до самых костей. Но вот один нашёлся точно. В траве лежал парень, широко раскинув руки и ноги. Антон сначала даже подумал, что этот парень рассчитывал сгореть сегодня утром, но система дала сбой. Но потом увидел, что брюнет улыбался. Ярко, искренне. Слишком вызывающе для Питера. -Привет, -сказал незнакомец, глядя на серое небо. -С Вами все хорошо? — Шастун все ещё держал разблокированный телефон в руке на тот случай, если все же этому парню понадобится помощь врачей. -А с тобой? Вот только честно, — он все-таки отвлекся от неба и посмотрел на Антона.-Расскажи мне, что происходит с тобой. Почему-то ему захотелось высказать все. Все, что каждое утро заставляло смотреть на крыши домов, прятаться за темными толстовками, по минимуму контактировать с людьми. -Нет. Не все. Я тлею, как чертов уголь. Вот только не знаю, загорюсь или потухну. Так себе перспектива, да? — парень сел рядом с незнакомцем на траву. -Ты выбираешь сам, гореть пару мгновений, или же потухать всю жизнь. Меня, кстати, Арсений зовут. -Антон. Никто не успел понять, как это сработало, но они стали общаться. Арс был тем, кто каждый раз снимал капюшон с Антона, показывал удивительные места в Питере, находил фильмы вечерами, когда за окном лил дождь. И Шаст понял, что начинал понемногу загораться. Непроизвольно, он перестал скрываться, бояться громко смеяться и, самое главное, перестал бояться жить. Удивительный незнакомец, чем-то напоминавший Шляпника, перевернул его жизнь. Антон чувствовал себя Алисой, попавшей в новый удивительный мир. Но он забыл, по каким правилам они живут. -Я люблю тебя, знаешь, — они тогда сидели на кухне. Антон безбожно задымил её своими сигаретами, но Арс никогда не возмущался по этому поводу. Он просто мог молча смотреть на то, как тонкие нити дыма петляли в воздухе, растворялись в нем. Эти слова будто ударили Шастуна, выбив весь воздух из лёгких. Ну вот. Он выбежал из дома, ничего не ответив. Бежал до тех пор, пока ноги не перестали слушаться. Антон не знал, что он чувствует. Чувствует ли что-то вообще. Он так боялся влюбиться сам, но не заметил, как дал это сделать тому, кем дорожил. А сейчас он может стать причиной ещё одного огня этим утром. После той среды Шастун впервые задумался о том, что представляет из себя его жизнь. И Попов был рядом. Помогал не загнать себя в угол ещё больше, вытягивал его наружу. Он показал ему то, что жизнь — это не вечный побег. Он всегда был рядом. В толпе, когда Антон начинал немного паниковать. В пустой квартире, когда серость Питера буквально раздавливала его. Арс был рядом, когда Антон стоял у окна и смотрел на то, как горят люди. -"Чего ты именно боишься? Сгореть или же быть отвергнутым?"-"Я боюсь того, что однажды так же осознанно выйду, чтобы показать всему городу, как несправедлив этот мир». Шастун не знал, любовь ли это. Он боялся, что это очередная обманка, и среди тех, кто выходит на крыши, будет Арсений. Его Безумный Шляпник, который говорит загадками, которые не имеют разгадок. Но почему-то казалось, что можно все исправить. В крайнем случае — не пустить его на крышу. Вдруг поможет? Антон бежал обратно. Спотыкаясь, сбивая редких прохожих. Но в квартире уже никого не было. Даже дыма на кухне не осталось. А до рассвета оставалось совсем немного времени. Он побежал на крышу. Не взирая на то, что всю жизнь боялся этого места, ведь крыши для города стали местом, где многие проводили свои последние минуты. Там не было места живым. -Знаешь, тогда, когда мы встретились, я все думал о том, какого это — пролететь над городом. Увы, полётом насладиться не смогу, но освещу этот серый город. Помнишь, ты меня как-то сравнил со Шляпником? Видимо, Питер лишится одного сказочника. Но ты должна спасти его, Алиса, — Попов стоял на самом краю, все так же раскинув руки. -Ты часто задавал мне вопросы, на которые я не мог дать ответа. Так ответьте же ты мне на один вопрос: неужели тебе не жаль? — Шастун медленно подходил к нему, стараясь не испугать. -Ни капли. Жаль только то, что мы больше не посидим вот так на кухне, молча. Я полюбил запах твоих сигарет. Пообещай вспоминать меня хоть иногда, пожалуйста, — лицо брюнета сохраняло спокойствие. Тишина, за которой скрывается буря. -Не могу, прости. Я сгорю вместе с тобой, — Антон встал рядом с парнем и взял его за руку. Солнце уже начало пробиваться через облака, и показались первые огни на крышах. Шастун крепко сжал руку Арсения и зажмурился. Он слышал, как вспыхивали люди. Но впервые не боялся. Почему-то здесь все ощущалось совсем иначе. Здесь ты себя чувствуешь не жертвой, а тем, кто осветит сегодня этот город. Тем, кто сгорел во имя любви. -Антон, открой глаза. Ничего не произошло. Солнце осветило город, но они все так же стояли на крыше пятнадцатиэжтажки. -Но. -Спасибо, — парня оттянули за рукав толстовки и крепко обняли. -За что? -За этот рассвет, я полагаю. Арс притянул лицо Антона к себе и поцеловал, улыбаясь в поцелуй.