Зыбкое счастье

Энзо всегда быстро соображал, и эта особенность не раз выручала его из разных передряг и даже спасала жизнь. В ней было разное, он не всегда был законопослушным, но одного у него было не отнять — он был хорошим другом. Нет, он не потакал своим очень малочисленным приятелям во всем, кивая и поддакивая. Если друг вел себя по-свински, он прямо говорил ему, что он свинья, дрался, доказывая тому, что он не прав, а потом они вместе ржали над наставленными в разборке синяками. Он мог честно сказать другу, в какое говно тот влез, но он никогда не закладывал друзей. И он делал все, чтобы их из этого говна вытащить. А то, что Деймон сейчас именно там, сомневаться не приходилось. И ему сейчас нужны были не наставления и вправление мозгов, а реальная помощь. Вернуть на место крышу, которая, судя по всему, у Деймона капитально съехала, он еще успеет. А сейчас, подняв на Елену свои темные глаза и улыбнувшись самой приветливой улыбкой, он проговорил: — Елена! Доброе утро! Как спалось после вчерашнего вечера? — Как будто меня били, — прохрипела девушка. — Ой, что-то с голосом. Лучше бы меня, правда, вчера убили. Моя башка просто раскалывается… — Она попробовала помотать своей многострадальной головой, но тут же схватилась за виски. — Блин! Как больно!.. Так что с Деем? — Солнышко, с ним все хорошо. Он скоро будет, — лучезарно улыбаясь, ответил Энзо. — Правда? — недоверчиво посмотрела на него Елена. — Ответь мне на один вопрос: я тебе когда-нибудь врал? — Я тебя знаю три, нет, уже четыре дня! — фыркнула она. — За это время в обмане уличен не был. — Вот видишь, — назидательно поднял он палец. — У тебя нет причин мне не доверять. — Понятно… — она начала спускаться, но была остановлена новым вопросом. — А скажи мне — я же тебя никогда ни о чем не просил? — Что за глупый допрос с утра пораньше? — она нахмурила брови, но тут же поморщилась от головной боли. — Просто я попрошу тебя сейчас вернуться к себе и подождать, пока Бонни не принесет тебе чай и таблетку аспирина. — Зачем? — удивилась Елена. — Я и сама могу взять таблетку и заварить чай. — Это специальный чай, — продолжал убеждать девушку Лоренцо. — Как раз для таких случаев. Тебе же надо привести в порядок свою голову? Ну, пожалуйста! Ведь это моя первая просьба… — Ну, хорошо, — вымученно улыбнулась она. — Мне и правда очень нужен аспирин и чай. Так я пошла? — Да-да, — закивал он. — Таблетка будет через пару минут, а чай через минут семь. Елена развернулась и вернулась в свою комнату. Энзо проследил, чтобы она закрыла за собой дверь, и метнулся к Бонни. — Любимая, срочно нужна твоя помощь. — Он поцеловал причесывающуюся девушку в макушку. — Отнеси, пожалуйста, Елене аспирин с водой и отвлеки ее чем угодно на максимально долгое время. — Что случилось? — она внимательно посмотрела в его глаза. — Лучше не спрашивай! — он махнул рукой, выражая крайнюю степень безнадежности. Убедившись, что Бонни сделает все правильно, Энзо скатился по лестнице как раз в тот момент, когда из-за закрытой двери гостиной раздался крик Деймона. — Что за херня тут творится? Слабость была просто невозможной. Лень было даже пошевелить пальцами на руке, не то, что встать. Даже несмотря на то, что лежал он, по всей видимости, на полу. Чертовски неудобно, но абсолютно все равно. Не хотелось даже моргать. Только не понятно, почему так холодно. Деймон нехотя провел рукой по телу и с удивлением обнаружил, что он полностью обнажен. «Ни хера себе, удалась вечеринка!» — подумал он. Рядом с ним кто-то тихо простонал. Он скосил глаза в сторону раздавшегося звука и увидел спутанные темные волосы. — Детка, — просипел он, — замерзла? Ползи ко мне, я не в состоянии. Обнаженная девушка развернулась, приподнялась с пола и, откинув с лица волосы, посмотрела в его голубые глаза, которые становились все больше от понимания того, кто сейчас находится рядом с ним. — С добрым утром, сладенький, — про-мурчала она, попытавшись прижаться к нему упругой грудью. — Кэтрин? Какого… Что за херня тут творится? — проорал он, резко поднимаясь. Кэт зажмурила глаза и схватилась за голову. — Деймон, ты что, больной? Что ты орешь, как потерпевший? Голова и без тебя раскалывается. — Она сильно терла виски. — Нет бы, водички с таблеточкой предложить… — Я тебе отравы сейчас предложу. — Он с трудом поднялся на ноги и оглянулся в поисках одежды. Влезая в джинсы, он почувствовал, как его бьет сильная дрожь, да такая, что он с трудом смог застегнуть молнию. — Что за?.. Как же надо было нажраться? — Он снова посмотрел на девушку, которая даже не двинулась и лишь продолжала растирать виски. — Я даже не хочу знать, как ты здесь оказалась. Ты просто сейчас соберешь свои манатки и свалишь из этого дома. — А как же «детка» и «крошка»? И та любовная чушь, которую ты нес ночью? — она закинула волосы за спину и дерзко посмотрела на него. — Или попользовался девушкой и на выкинштейн? — Это еще кто кем попользовался, — бросил он. — Ты меня слышала? Чтобы через минуту тебя тут не было или я выкину тебя за дверь голой. — Он попытался нагнуться, но его сильно повело в сторону, так, что пришлось схватиться за спинку дивана. — Что ж за хуйня такая? — Жуткая слабость? — поинтересовалась Кэтрин. — Головокружение, озноб? А еще приступы агрессии, — перечисляла она. — Слушай, ты не смотри, что я такой разбитый. — Деймон провел рукой по лбу, вытирая непонятно откуда взявшийся пот. — Выкинуть тебя у меня сил хватит. Или все же сама? — Просто могу хорошее средство от «отходняка» посоветовать. Но раз тебе не надо… — она встала с пола, не сгибая ног в коленях, нагнулась за платьем, выставляя свою попку прямо перед лицом Деймона. Звонкий и больной шлепок заставил ее резко разогнуться и схватиться за загоревшееся место. — Ты что творишь? — прошипела она. — Убери свою жопу от моего лица! — каждое движение давалось ему с большой неохотой. — Какой к херам «отходняк»? Я вчера перепил…  — Ага, а расширенные зрачки всегда после перепоя бывают. И дыхание учащенное, прямо как у тебя. — Она закатила глаза и покачала головой. — Ну, ты и тупой… С минуту он смотрел, как она натягивает свое недоплатье, а потом резко, насколько позволяло ему его состояние, вскочил с дивана и схватил ее за горло. — Ты что мне вчера подсыпала, сука? — прорычал он ей в лицо. Она криво усмехнулась и ухватила пальцами его руку. — Алкоголь и наркотики — это же убойная смесь! — Дошло, наконец! Не бойся, я норму знаю. — Я спросил, что ты мне дала? — не отпуская ее из захвата, повторил Деймон. — Немного первитина… Тебе надо было немного сексуально раскрепоститься… — Ты охуела? — он отшвырнул девушку от себя и с ужасом посмотрел на нее. — Угробить меня решила? — Я решила тебе напомнить, как нам с тобой было хорошо. — Она подошла к нему и положила ладонь на его широкую грудь. — Глупый, я же до сих пор люблю тебя… — Это ты вспомнила до того, как решила меня отравить, или после? — он перехватил ее руку и с силой сжал. — Ни перед чем не остановишься, чтобы вернуть свою любимую игрушку? В дверь тихо постучали, и в приоткрывшуюся дверь заглянул Энзо. — Все одеты? Ну, слава Богу, а то я как-то шокирован был… — он взглянул на Деймона. — Тебя ждет Елена. Бонни ее отвлекает, но это ненадолго. Так что придумай что-то предельно правдивое по поводу твоего отсутствия. А ты, — повернулся он к Кэтрин, — сделай так, чтобы я тебя долго-долго искал и лучше, чтобы не нашел. — Елена? — девушка широко открыла глаза и вдруг разразилась громким хохотом. — Ну, тогда все на своих местах! А я-то, дура, решила, что ты с Кэролайн мутишь. — И не одна ты, — тихо пробормотал Энзо. Деймон непонимающе уставился на друга. — Тебя ждет не очень приятный разговор с Риком, и тебе лучше найти довольно убедительные доводы, почему ты вчера чуть не трахнул его девушку. Что это, кстати, с тобой было? — Первитин… — Деймон ошалело уставился на парня и схватился за голову. — Вот блядь! — Он дернул себя за волосы и с перекошенным от ярости лицом повернулся к Кэтрин. — Убью! — Тихо-тихо, — Энзо удержал рванувшегося друга и бросил через плечо. — Я же просил испариться. Или мало натворила? Считаю до трех, и два уже было. Ну?! Кэтрин, подобрав клатч, не спеша продефилировала к двери, и через пару минут друзья услышали звук захлопнувшейся двери. Деймон заглянул в лицо Энзо и обреченно проговорил: — Что же я натворил? … Взяв стакан апельсинового сока и тарелку с омлетом, пересиливая жуткую слабость и матеря себя, на чем свет, Деймон вошел в комнату, где, положив на голову влажную салфетку, лежала Елена и беседовала с Бонни. Точнее, это Бонни что-то рассказывала Елене, пока она пыталась справиться с головной болью. Девушка в первый раз напивалась так, что плохо помнила произошедшее вечером. Да, что там говорить — совсем не помнила. Вот уже минут пятнадцать она безуспешно пыталась выведать у сидевшей в кресле девушки, чем же закончилась вчерашняя вечеринка, но та только отшучивалась и переводила разговор на другие темы. Увидев вошедшего Деймона, Бонни сразу вспомнила, что у нее еще куча дел, и ретировалась из комнаты. Собрав всю свою волю в кулак, он присел на край кровати и протянул Елене поднос с едой. — Доброе утро, котенок! — нежно улыбнулся он. — Как самочувствие? — Ужасное! — захныкала она. — У меня все болит! Наверное, меня вчера били, а может, просто уронили и ходили по мне ногами, но Бонни клянется, что этого не было. — Как ты могла такое подумать? — Деймон погладил ее по щеке. Она взглянула на него своими карими глазами, и он прижал ее к себе, уткнувшись носом в густые волосы. Внутри него все сжалось от осознания собственного предательства. Как он посмел? Как он мог перепутать свою нежную девочку с этой стервой? Они ведь такие разные. Даже запах… Он втянул в себя исходивший от Елены аромат печеных яблок и корицы, такой знакомый и головокружительный. — Моя маленькая принцесса, — ласково прошептал он. Девушка крепко прижалась к его груди и тихо прошептала: — Значит, ты на меня больше не сердишься? — Что? — он отстранил ее и посмотрел на виноватое лицо. — Я? За что, глупенькая? — За то, что я не поверила тебе, что усомнилась в твоей честности и бескорыстности. — Она смотрела на него, широко открыв глаза, вглядываясь в бледное лицо и высматривая там отголоски вчерашней обиды. — Прости меня. У Деймона встал ком в горле, и он просто не мог говорить. Все ее вчерашние глупости даже рядом не стояли с его косяком. И пусть он совершил это под действием наркотиков, он ни на грамм не оправдывал себя. Он изменил своей любимой девушке. Эта единственная мысль билась сейчас в его отравленном психостимулятором мозгу. А она просила у него прощения за какую-то несущественную сейчас глупость! Этого он вынести просто не мог. Высвободившись из ее рук, он сиплым голосом сказал: — Ты поешь, тебе надо, а я сейчас… — и вышел из комнаты. Деймон дополз до кухни и приземлился на первый попавшийся стул. Ему было плохо. Во всех смыслах. Сердце просто выпрыгивало, от этого было тяжело дышать. Такой усталости, как сейчас, он не ощущал никогда. К общей разбитости добавлялось ужасное чувство вины, и от него никуда было не деться. Если бы Елена не смотрела такими преданными глазами и не говорила такие вещи, от которых хотелось просто пойти и удавиться… Он не сразу заметил, что на него тревожно смотрят две пары глаз. Энзо и Бонни, застыв с кружками в руках, внимательно за ним наблюдали. — Любуетесь? — усмехнулся он. — Ну да, где ж еще такого мудака встретишь! И идиота в придачу. Просто гремучая смесь… — он достал смятую пачку и стал доставать из нее сигареты и выкладывать их на стол. Бонни с ужасом наблюдала за его действиями. Выложив все в ряд, он начал укладывать их обратно в пачку. Когда никотиновые палочки аккуратно легли одна к другой, Деймон снова стал выкладывать их, словно игрушечных солдатиков. На третьем круге у Энзо не выдержали нервы. Он, забрав у друга пачку, сложил в нее сигареты и положил на полку. Потом сел напротив, внимательно посмотрел ему в лицо и спросил: — Как ты? — Хреново. Был бы пистолет, я бы застрелился. — Что болит? — подсела к нему Бонни. — Может, дать что-то? — Мыло и веревку, раз пистолета нет, — глухим голосом ответил Деймон. Он перевел на нее свои потухшие глаза. Было страшно и больно видеть его таким. Бонни навсегда запомнила его, как безудержный источник искрометного юмора и неиссякаемой энергии. А сейчас перед ней сидела жалкая оболочка, терзаемая изнутри одному ему известными демонами. Она накрыла его руку своей ладошкой и утешающе проговорила: — Не надо так. Все будет хорошо. — Обязательно будет. Когда-нибудь, в необозримом будущем, — согласился он и принялся чертить ногтем узор на крышке стола. Энзо встретился глазами с Бонни и незаметно кивнул ей на дверь. Девушка, не задавая вопросов, встала и тихо вышла в холл. Сам он, понаблюдав немного за бессмысленным занятием друга, спросил: — Как проходит самобичевание? Успешно?  — Нормально, — он упрямо мотнул головой. — Все так, как и должно быть. — Глаза Деймона сверкнули из-под упавших на лоб волос. — Я лоханулся. По-дурному лоханулся. Как я, такой прожжённый хер, мог не заметить подмены? — Ты о чем? — уточнил Энзо. — Да обо всем… Обо всех… А! — он махнул рукой. — Важно только то, что я ей изменил. И я не могу смотреть в ее искрящиеся глаза, гладить ее волосы… Я даже поцеловать ее не могу! Понимаешь? — Он с надеждой взглянул на Энзо. — Я ведь знал, что с Кэтрин надо быть осторожным. Всех предупредил, а сам… — Он качнул головой и провел рукой по лицу. — Не поверишь, мне противно. Ладно бы хоть удовольствие получил! Блять, что я несу?.. — Он схватился за голову и уставился в одну точку.  — Хватит устраивать похороны любви. Да, ты переспал со своей бывшей. Да, ты изменил Елене, но, заметь, только технически. Твой мозг в это время ушел гулять вслед за улетевшей крышей. И да, это гадко и противно. Но это ведь ты! Ты всегда был таким или нет?  — Был, — вяло кивнул Дей. — Но это было раньше. А сегодня… — А сегодня что, день постный? Давай ещё о грехопадении поговорим. А лучше сразу к святым отцам! Чтоб окончательно тебе мозги вправили.  — Ты что же, меня оправдываешь? — непонимающе спросил Деймон. — Да ни хрена! Не надейся! Я тебе ещё таких пиздюлей отвешу, что мало не покажется. Ну, это будет потом, когда ломка продет. Ты ж сейчас и взаправду застрелиться можешь. Или повеситься. Или застрелиться и повеситься. И утопиться до кучи. Депресняк — он такой! — Энзо прищурившись, разглядывал друга. Увидев, что он стал ровнее дышать и спокойнее реагировать на подколы, он продолжил. — Ты, главное, сейчас не наваляй дров.  — Я должен ей сказать.  — Должен, не спорю, но не сейчас. Чуть позже, когда крыша вернется, и ты сможешь спокойно рассуждать. — Ты не понимаешь! Она… Мы же с ней поссорились перед этим. Я обвинил ее в том, что она мне не верит. О каком доверии может идти речь, если я в этот же вечер трахаюсь с другой? — Специально? — Что? — не понял Деймон. — Ну, трахаешься специально? Или может назло? Или для того, чтобы что-то доказать? — Энзо хитро прищурив глаза, продолжал работать мозгоправом. — Я не пятнадцатилетний пацан, чтобы таким образом кому-то что-то доказывать, — психанул Дей. — Я уже давно так не поступаю. Я мог раньше переспать с одной, чтобы забыть другую. И я так делал. Но сейчас мне это было не нужно. Я не хотел забывать Елену и не хочу. Я хочу быть только с ней. Я люблю ее… — Тогда что ты так паришься? Расскажешь ей и все! Или боишься, что она не поймет? — Энзо, я не знаю, — Деймон устало опустил голову. — И это меня добивает. Но я, наверное, первый раз в жизни, хочу сделать все правильно. Приняв контрастный душ и через силу впихнув в себя остывший завтрак, Демон поднялся в свою комнату и, открыв дверь, остановился на пороге. Елена спала, свернувшись в комочек, словно продрогший котенок. Во сне она прижимала к себе его подушку и чуть шевелила губами, видимо с кем-то разговаривая. Он затаил дыхание, подошел к кровати и тихо опустился на краешек, вглядываясь в ее ставшие такими родными черты. Как бы он хотел сейчас лечь рядом и обнять свою любимую девочку, зарыться руками в ее шелковые волосы, вдохнуть ее запах, заглянуть в ее глаза и снова увидеть ее манящий взгляд. Он хотел бы целовать ее нежно, до одури, так, чтобы заныли губы, а потом, чуть грубее, прикусывая нижнюю губу и слыша ее рваные вздохи. Он хотел бы трогать ее нежное и гибкое тело, чуть касаясь кончиками пальцев, и ощущать под ними стаи мурашек, вжиматься в нее до дрожи, до боли в мышцах, до стонов, до тяжести в паху, шептать ее имя охрипшим от страсти голосом и слышать, как она зовет его, словно в бреду. Он бы все это сделал сейчас, если бы не прошедшая ночь. Черт бы побрал эту Кэтрин с ее одержимостью! Черт бы побрал его самого со своей гребаной неразборчивостью в связях! Такое могло произойти только с ним, ни с кем больше. Ни с Энзо, ни с Риком, ни с Крисом, а только с ним. А все из-за того, что он этакий новый Казанова. К чертям, просто кобель и блядун, пора уже называть вещи своими именами. И плевать, что это было под кайфом, которого он не хотел. Ни у кого из его компании в виски не оказалось наркоты, только у него. И что бы ни говорил Энзо, это было изменой. Пошлой, грубой, грязной изменой и ни чем более. И, как бы глупо это не звучало, он не мог об этом молчать. Лучше пусть он скажет ей сам, чем она узнает это потом, поданное неизвестно под каким соусом. Он сжал кулаки, так, что ногти впились в кожу ладоней и глубоко вдохнул. Протянув руку, он провел пальцами под ее смуглой щеке и ощутил теплоту ее тела. Девушка в полусне потянулась за его рукой и приоткрыла сонные глаза. — Деймон, — заулыбалась она. — Тебя долго не было и я… — Заснула, — закончил он за нее. Грустно улыбнувшись, он погладил ее по голове. — Правильно сделала, тебе нужно было поспать. — А ты? — она тревожно посмотрела на него. — Тебя не было всю ночь. Тебе удалось поспать? — Да, удалось… — отрешенно ответил он и с тоской отвел глаза. — Что с тобой? — Елена сосредоточенно ловила его ускользающий взгляд. — Что-то случилось? — Елена, я… — начал было Деймон, но тут раздался стук, и в комнату заглянула Бонни. — Вы не спите? — она смешно приподняла брови. — Я там собиралась приготовить карбонару и хотела спросить у Елены, не захочет ли она мне помочь? — Карбонару? — переспросила Елена. — Ну, да. Это любимое блюдо Энзо и Деймона, — она хитро улыбнулась и посмотрела на парня. — Ты помнишь, как заставлял меня его готовить? — Помню, — усмехнулся он. — Ты готовила его каждый день, пока не приготовила идеально. Энзо тогда чуть с ума не сошел от этой бесконечной пасты. Но оно того стоило… Елена тут же вскочила с кровати и, натягивая джинсы, проговорила: — Я тоже хочу научиться ее готовить. А ты, — она обвиняюще ткнула пальцем в сторону Деймона, — даже и словом не обмолвился о том, что любишь пасту. — Нет-нет, — шутливо замахал он руками, — второго такого эксперимента я не выдержу. — Не бойся, Елена. Я не садист, и не буду мучить тебя два месяца. Я сразу расскажу и покажу, как правильно ее приготовить. Я не получаю удовольствия от издевательства над друзьями, — и, скорчив смешную рожицу, она посмотрела на Дея. — Два месяца! — в ужасе воскликнула Елена. — Они мучали тебя два месяца! — Да-да, именно так. Пошли, плита ждет, — и Бонни первой выпорхнула из комнаты. Следом за ней устремилась Елена, когда Деймон нежно перехватил ее за локоть. — Послушай! Я хотел… — Не будь таким нетерпеливым, — она легонько чмокнула его в губы. — У нас еще будет время… А сейчас я пойду и приготовлю тебе карбонару, и только попробуй ее не съесть, — и весело засмеявшись, она убежала вслед за Бонни. — Самоубийство откладывается на неопределенное время, — пробормотал под нос Деймон и отправился вслед за девушками, наблюдать за приготовлением любимого блюда.