Рисунок

      Сентябрь подходил к концу, на часах было 4 утра, а за окном шёл проливной ливень. А я всё сидел с листом в руках, смотрел в окно и думал, чем бы себя занять. Как там пел Леонард? "There's music on Clinton Street all through the evening"? Если бы она звучала сейчас, то было бы куда лучше.       В тот момент я увидел за окном девушку в голубом дождевике. И не знаю, были это галлюцинации от недосыпа или она правда там была, но она была прекрасна.       Девушка была невысокого роста, может сантиметров 160-165, может ниже. Аккуратненькая фигурка, длинные тёмные волосы и синие резиновые сапожки. Только накинутый капюшон не давал разглядеть её лица. И было в этом что то таинственное, завораживающее. Она непринуждённо прыгала по лужам, с грацией балерины и лёгкостью ветра. Капли ударялись о дождевик и разлетались на множество частиц, создавая небольшой ореол вокруг её тела.       И тогда мне пришла в голову мысль, чем же себя занять. Я стал её рисовать. Не задумываясь, медленно уходя с головой в работу. Штрихи и линии ложились тонким слоем на бумагу, идеально дополняя друг друга, создавая общую картину.       Когда я начинал рисовать её голову, она повернулась ко мне и взглянула на меня. У неё был приятный взгляд, от него моя душа наполнилась светом и теплом. Подбородок был изящным, кожа была чистой и гладкой, нос, я бы даже сказал носик, был маленьким, аккуратным.       Она остановилась, посмотрела на меня удивлённым взглядом и убежала, куда-то в сторону парка. В тот момент я вспомнил про своего дядю. Вроде бы, у него была дочурка. Да, точно. Она была моей ровесницей. Помниться, мы даже гуляли вместе, когда они ещё жили недалеко от нас. Она не давала мне даже отдохнуть, постоянно подбадривала и звала играть в догонялки. И каждый день я видел её прекрасную улыбку, которая вытаскивала меня на улицу даже в самые грустные дни. Был ли я влюблён? Возможно, я уже и не помню. Интересно, как они поживают? Надо будет им написать, соскучился я по ним. Хочется увидеть ее знакомый голубой дождевик, порванный на плече.