darkness

Дэхви никогда бы не подумал, что у него будет родственная душа. Бред какой-то. Он слышал много историй о соулмейтах от мамы, но не подозревал, что столкнется с этим в реальной жизни. Больше всего его пугала перспектива остаться инвалидом, после того как ему стукнет восемнадцать. Жизнь и так изрядно поиздевалась над ним, приковав к инвалидной коляске, после страшной аварии, в которой погиб отец, оставив Дэхви на попечение матери и старшей сестре. Ему уже семнадцать, выпускной класс, университет, а затем дорога в светлое будущее, которое он, возможно, и не увидит своими глазами. Безвыходное положение заставляет парня подолгу сидеть у окна в своей комнате и наблюдать за тем, как веселятся на улице малыши, нелепо перебирая своими маленькими ножками по зеленой траве. Он перелопатил множество книг, в надежде найти хоть какую-то информацию о том, как можно избежать слепоты, а в дальнейшем и глухоты, не встретив нужного человека. Дэхви уже калека и это не исправить, если конечно у него не завалялось лишних четыре миллиона вон. Для его семьи это, просто, неподъемная сумма. Если бы у Дэхви была возможность работать, он бы ни за что не упустил ее, потому что смотреть на уставшую мать сил больше не было. Сестра учится в университете, поэтому большая часть семейного бюджета уходит на оплату ее обучения. Через два дня ему восемнадцать и это совсем не радует. Двадцать девятое января наступило слишком быстро. Дэхви много раз хотел покончить с собой, но будучи трусом, он кинул эту затею еще пару месяцев назад, когда мама застала его в ванной с новым лезвием в руках. В тот день он впервые пожалел о том, что родился на свет. Если бы его не было, он бы не попросил отца отвести его в парк тогда, а мама не пролила бы столько слез из-за потери любимого человека. Всем бы жилось лучше. Несомненно. Каждому человеку хочется получить в свой день рождения много поздравлений с праздником, горы подарков, но Дэхви хотелось просто-напросто не просыпаться. Всего лишь одна мечта, но им вход в жизнь парня абсолютно закрыт. Распахнув глаза утром, Дэхви увидел перед собой черное пятно, иногда искрящее маленькими звездочками. Больно, безумно больно, но не в глазах, а в сердце. Стыдно, стыдно свою беспомощность, за то, что он не может самостоятельно выйти на улицу, за то, что не сумел найти того, кто ему предназначен судьбой. Правая рука начала невыносимо чесаться, а из обездвиженных глаз брызнули слезы. Пытаться что-то рассмотреть перед собой, не было смысла, а подняться с кровати не представлялось возможным из-за полного онемения нижней части тела. Кое-как присев в кровати, Дэхви позвал маму, которая в это время должна была находиться дома, и подумал о том, как нелепо выглядят его попытки докричаться до кого-то, когда еле слышишь свой голос. — Дэхви, малыш, что случилось? — парень ощутил, как до его руки дотронулись длинные, немного костлявые мамины пальцы, а по волосам прошлась теплая родительская ладонь. Матрас под ним прогнулся. Мама наверняка плачет, а сестра стоит в дверном проеме, не в силах пошевелиться. Глаза Дэхви, наполненные слезами, выглядели такими безжизненными, что смотреть в них было невыносимо, а губы иногда раскрывались, выпуская изо рта протяжные стоны, в которых слышалось только отчаяние и мольбы о спасении. — Я не вижу, — хрипит Дэхви и машинально пытается подвинуться ближе к матери. Теплое женское тело, вздрагивало после каждого всхлипа, а руки прижимали сына к груди настолько сильно, что слышался хруст костей в позвоночнике парня. Дэхви сломался. В день наступления совершеннолетия, каждый, кто подвергся потере слуха и зрения, обязывался забрать все документы из учебного заведения, в котором числился. Причем человек должен присутствовать лично, чтобы другая сторона могла удостовериться в том, что изменения действительно произошли. Дэхви не мог пошевелиться, когда его руку бережно заматывали, скрывая от посторонних глаз метку, которая всегда проявляется после потери чувствительных рецепторов. Владелец не может увидеть сам имя того, кого нужно искать восемнадцать лет, и услышать его от других тоже не в состоянии. Закон подлости. Некое наказание свыше, за твою неосмотрительность и беспечность. Дэхви не плачет, нет. Ему просто надоело. Жить не хочется вовсе, остается только существовать. В этой жизни ты не добился ничего. Твое время вышло. Дэхви чувствует слабое покачивание, когда они с мамой подъезжают к зданию школы. Его аккуратно усаживают на коляску и везут в кабинет директора. Дэхви приходится закрыть глаза, чтобы одноклассники и остальные учащиеся не видели его пустых серых глазниц. Помнится, мама всегда говорила, что его глаза постоянно улыбались, а на пухлых щечках, расцветал румянец, когда он находился рядом с папой, будь-то поход в зоопарк или обычные домашние посиделки. — Мама, можно я останусь здесь? — спрашивает Дэхви, когда женщина подкатывает коляску к кабинету директора. Он сильно заламывает пальцы, когда чувствует, что его завозят внутрь, а после оставляют в покое. Без слуха и зрения, ему настолько неловко, что он боится даже вдохнуть. В груди давно опустело, ведь Дэхви не успел ощутить всю прелесть бабочек в животе и прикосновение чужих губ. Интересно, а каково ощущать любовь от другого человека? Не материнскую, не сестринскую, нет. Любовь того, с кем тебе придется прожить всю дальнейшую жизнь. Под повязкой предательски чешется, когда он краем уха улавливает голоса откуда-то сверху. Сдернув с руки бинт, он проводит по ней кончиками пальцев и вновь прислушивается, но в этот раз было слишком тихо. — Наверное, показалось, — тихо шепчет парень, очерчивая ногтями метку с именем того, кому он принадлежит. Дэхви медленно открывает глаза и громко вскрикивает, когда видит перед собой не черное пятно, а довольно красивого парня, что сидит перед ним на корточках и не отрываясь смотрит на место, где у Дэхви метка. Улыбается так по детски искренне, задирает рукав школьной формы до локтя и показывает ему. Ли Дэхви. Сердце пропускает один удар, а затем еще несколько, когда его стискивают в объятиях, зарываясь носом куда-то в шею. — Нашел, — шепчет парень и, обдавая горячим дыханием чужую кожу, сжимает в руках пуховик, в который одет Ли. Дэхви слегка отталкивает парня и отпускает свой взгляд на покрасневшую руку, на которой каллиграфическими буквами выведено аккуратное Ким Самуэль. Дэхви приоткрывает рот и словно пробует долгожданное имя на вкус. Так тягуче и чертовски приятно, но одновременно пугающее. Не так он представлял встречу со своим соулмейтом, но именно сейчас его слезы проливаются от счастья, впервые за долгое время.