Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра. Годы учебы.

24 сентября. Когда окончились все уроки, Толя вместе с остальными одноклассницами пошла на обед. Но обед в этот день не понравился девице: и суп был на редкость невкусный, и картофельное пюре было водянистым, в общем, Толя смотрела на это все и злилась. - Душечки, это что за гадость, как вы это едите? – возмущенно спросила Толя, - Вы что, свиньи, что ли, чтобы жрать все, что подадут? Леди Василенко, вот я ни за что не поверю, что дома дочь барона кормили так же. - Толя, ешь молча, - ответила Маша, понимая, что зреет грандиозный скандал. - Да что это за х..ня! – продолжила возмущаться Толя, - Да мою Зоиньку на каторге, наверное, лучше кормят, б…ь, на х.., баланду сварили, и пи…ц как довольны! И некоторые институточки тоже что-то довольны такой жратве, аж противно! С этими словами Толя смешала второе с супом и вылила все на голову Маше, которая имела неосторожность только что высказаться. Увидев эту картину, мадам Гуляева сразу же подошла к Толе. - Мадемуазель Демина, встаньте, - сказала Мария Игоревна, - После обеда вы моете пол во всей столовой и стираете форму мадемуазель Василенко, когда она ее поменяет. Злая и голодная Толя не стала мыть никаких полов, а просто подтерла тот квадрат, который запачкался благодаря ее выходке, и пошла в дортуар. - Толя, я кому говорила пол вымыть в столовой? – спросила Мария Игоревна сестру, встретив ее в коридоре, - Ты что творишь? - Манечка, как тебе Ваня постоянно говорит, хватит воспитывать чужих девиц, у тебя своя дочка есть, - ответила Толя, - А то что это такое, Зойка-малая обоих родителей сразу лишь изредка видит, то Ваня на работе, то ты. - Толя, ты мне зубы не заговаривай, - сказала Мария, - Иди пол мыть и форму стирать. - Пол помоет уборщица, платье постирают в прачечной, иначе за что они зарплату получают, - ответила Толя. - Толя, похоже, ты увидела, что вернулась в Москву, папы нет рядом, можно творить, что хочешь, - сказала Мария, - Нет, Толя, так не пойдет, ты у меня будешь порядок соблюдать. - Карташова пусть парфеткой будет, а Толя парфеткой не будет никогда, - ответила Толя и пошла дальше. Увидев через окно, что Толя вышла из ограды института, Мария решила, что она больше вникать в ситуацию не будет, а если Толя кому-то попадется, то пусть решает проблемы с этим человеком самостоятельно. Тем временем, Толя решила выполнить тот план, о котором она мечтала давно. Как-то давно услышав о том, что Лина ей рассказывала, что кто-то когда-то ей в Германии рассказывал, что опиум можно курить, Толя загорелась желанием попробовать это самостоятельно, тем более, что по рассказам той же Лины, в Англии это чуть ли ни престижно. Купив немного опиума на один раз, Толя решила, что на улице довольно прохладно и лучше будет, если она покурит опиум в институте. Вернувшись в институт, удобно усевшись на подоконник и поднеся спичку к самокрутке, Толя начала курить. Не сказать, чтобы девице это понравилось, табак, по мнению Толи, был более приятен на запах, однако, Толя честно докурила сигарету и, затушив ее о стену, начала думать, куда бы выбросить окурок. Решив особо не задумываться, Толя просто бросила его куда-то за спину, все так же продолжая сидеть на подоконнике. Девица не знала, что своим окурком попала в мадам Пуф. Услышав по недовольной реплике, что она попала окурком в начальницу, Толя решила поиздеваться над ней: - Ой, мадам, простите меня, - сказала Толя, - Я не хотела вам в лицо попасть, хотите, я подниму этот окурок, кину еще раз и попаду в руку? Не обращая внимания на ответные реплики, Толя продолжила: - Кстати, мадам Пуф, я тут маленько стенку испортила, когда окурок об нее тушила, разрешите мне в свободное от уроков время ходить на панель, заработать там деньги и возместить ущерб? Решив, что нужно сказать еще что-нибудь, Толя добавила: - Мадам, кстати, я правила не нарушила. Правилами института запрещено курить только табак, а это был опиум. Да и вообще, кстати, эта пое..тина гораздо хуже табака, ни в какое сравнение с ним не идет. Так что, Анна Игоревна, для полной справедливости я сейчас должна взять сигарету с табаком, скурить ее здесь, затушить о стену, бросить в вас и только после этого извиняться. Услышав ответную реплику, которая была далеко не хвалебной, Толя вдруг возмутилась: - Б…ь, .баный в рот, да вообще, что это за х.евина?! Подумаешь, покурила Толя опиум, зашибись какая проблема! Выматерившись еще раз, только гораздо эмоциональнее, Толя вдруг услышала, что ее отчисляют. - Что это за бл.дство? – изумленно сказала Толя, после чего выматерилась еще пару раз. Мария Игоревна, услышав последнюю фразу, сказанную Толей в присутствии начальницы, была в полном шоке. «И куда мне ее сейчас девать, когда тетка Ганна Толю отчислит?» - подумала женщина и, отправив сестру в дортуар, сказала, - Анна Игоревна, что произошло? Услышав, что именно произошло, Мария в душе согласилась с тем, что Толя перешла все возможные разумные границы, однако, сказала: - Анна Игоревна, пожалуйста, не отчисляйте Толю. Она ведь, по сути, хороший человек, просто сейчас поступила неправильно. Накажите ее, в конце концов, я поговорю с Толей, объясню ей, что она не права. Услышав в ответ, что оставить Толю в институте невозможно, что ее стоило отчислить еще давным-давно, Мария поняла, что все разговоры бесполезны. Выйдя из кабинета начальницы, Мария разревелась. «Вот что я должна с ней теперь делать? В Томск отправлять? В Москве держать?» - подумала Мария. Более-менее успокоившись, женщина пришла в дортуар и сказала классу, - Мадемуазель Демина отчислена за свое безобразное поведение, если мадемуазель Шувалова не хочет быть следующей, то пусть делает соответствующие выводы. Когда рабочий день Марии окончился, женщина снова пришла в дортуар. - Собралась? – спросила она Толю. - Да, - сквозь слезы ответила Толя, только сейчас осознавшая масштаб последствий своих действий. - Пошли домой, - сказала Мария. Придя домой, женщина сразу услышала вопрос супруга: - Маш, а чего Толя на выходные так рано приехала? – спросил Иван. - Капитолину отчислили, поэтому, пока она не поедет в Томск, придется немного пожить здесь, - ответила Мария, после чего сказала девице, - Пойдем поговорим. Закрыв за собой дверь, Мария начала чуть ли ни кричать на сестру. - Совсем разум потеряла? Опиум курила, Пуф и матом, и не матом с головы до ног обложила. Толя, если ты забыла, Пуф у нас уже с конца прошлого учебного года начальница. Вот знаешь, Толя, была бы я на ее месте, я бы тоже такого беспредела терпеть не стала. - К счастью, ты не на ее месте, - ответила Толя, - Подумаешь, велика трагедия, выгнали из Смольного. В Томске доучусь. Маня, не нагнетай ситуацию попусту. - Так для тебя, значит, это ерунда, чепуха, - сказала Мария, - Это только додуматься надо было, опиум она решила покурить. Папы на тебя нет. - Да, захотела и покурила, - ответила Толя, - И хорошо, что папы на меня нет, хотя он, в отличие от тебя, вот так орать бы не стал. Ты ж Зойку перепугаешь. - Она в соседней комнате, а дверь я закрыла, - ответила Мария, - Ты мне зубы не заговаривай, значит, папа бы орать не стал, да после такого случая в Томске, Толя, ты неделю не садилась бы. - Я не в Томске, - ответила Толя. - Вот вынуждаешь ты меня, Толя, родителей тебе заменять, - огорченно сказала Мария, - Да когда ты уже головой думать начнешь? - Можно подумать, я не головой сейчас думаю, – ответила Толя, - Маня, да как же ты меня уже достала, слов нет! Вот как же хочется мне тебя как Пуф послать, да нельзя, сестра же. Через некоторое время выйдя к Ивану, Мария огорченно сказала: - Ваня, давай советоваться, что мне теперь делать с Толей? - А зачем советоваться, ты уже ей ремня дала, зачем что-то обсуждать после того, как все уже сделано, - ответил Иван. - Я не про это, - ответила Мария, - Мне что теперь с Толей делать, в Москве оставлять или в Томск отправлять? В Москве следить за ней я не смогу, не услежу, она если в Смольном творила, что хотела, так теперь, получив полную свободу, вообще такое устроит, что думать страшно… А отправить одну домой – как она доедет? Была бы хоть железная дорога до Томска, я бы ее посадила в поезд и пусть бы ехала, но вот искать извозчика, когда железная дорога окончится, договариваться с ним… Я не знаю, не могу так рисковать, а вдруг Толя извозчика не найдет, что тогда будет делать? Или вдруг он ее обманет, или высадит где-то на полпути, как Толя будет домой возвращаться? - Маш, не накручивай себя, - сказал супруге Иван, - Молоко пропадет, тебе это надо? Подожди недельку, потом приди снова в вашей начальнице, попроси ее Толю обратно принять в институт. - Не восстановит она ее, не захочет, - ответила Мария. - Маш, ты за нее не говори, посмотрим, что будет. – сказал Иван, - Подожди некоторое время, все успокоится, забудется и будет все хорошо. Восстановят Толю в институте, будет учиться дальше, может, даже выводы сделает. - Было бы так, я была бы счастлива… - задумчиво ответила Мария, - А что теперь с Толей делать, чем она будет в Москве заниматься? Ладно, за Толю я более-менее спокойна, это не Зоя, по революционным кружкам лазить не будет, но она может и с местными хулиганами познакомиться, мало ли что… Отправлять ее поломойкой в кабак я тоже не хочу, мало ли что, какой народ там появляется. А больше ее никуда не возьмут. - Свесь на нее хозяйство, пусть домашними делами занимается, - предложил Иван, - Или давай ее посыльной в лавку устроим. - Давай лучше посыльной попробуем устроить, я боюсь, что по дому она ничего делать не будет, только сидеть и бездельничать, - сказала Мария, после чего пошла в комнату к сестре. Увидев, что Мария входит в комнату, Толя вытерла слезы и сказала: - Что тебе опять от меня надо? - Толя, в общем, завтра ты начнешь работать посыльной в лавке, - сказала Мария. - А что так высоко меня устроить готова, давай, пониже должность бери, на фабрику меня отправь, - возмутилась Толя, - Или нет, санитаркой в больницу, вообще, самый шик! Ты, помнится, говорила, что нянькой Зойки, если что, сделаешь, так делай меня ею, я не против. - Нет, Толя, если сидеть дома, то это не только Зойку нянчить, которая, кстати, одна дома и не остается никогда, у нас с Ваней так рабочие графики составлены, что кто-то из родителей всегда дома, - ответила Мария, - Тогда тебе вообще, всем хозяйством надо будет заниматься. Обеды готовить, посуду мыть, за продуктами ходить, уборку делать, стирать… - Неделю, пока меня на учебе не восстановят, могу и помучиться, - ответила Толя. - А кто тебе, радость моя, сказал, что тебя через неделю восстановят? – удивленно спросила Мария, - Тебе так до лета жить. - Да не смеши меня, Маня, стала бы ты меня дома держать, если бы знала, что меня никто не восстановит, - сказала Толя, - В Томск бы сразу отправила. А так, значит, еще надеешься на что-то. - Да, Толя, слегка надеюсь, - ответила Мария, - Но шансов мало, сама понимаешь. Так что не уверена, что ты снова будешь в институте учиться. - Буду, - ответила Толя, - Я еще и фрейлиной буду. Анастасия Игоревна, узнав, что я больше не учусь в институте, попросит кого надо и меня снова на учебу возьмут. - Смешно, - ответила Мария. Оставшись чуть позже наедине с мужем, женщина сказала, - И что, она действительно фрейлиной собралась стать? - Не знаю, увидим, - ответил Иван. 25 сентября, на только-только начинающихся выходных, Маша впервые решила сходить к Игнату. Девица до этого никак не могла найти время на этот поход, да и, только-только вернувшись в Москву, Маша слегка стеснялась того, что пойдет к Игнату, ведь Алла Никифоровна потратила немало времени на то, чтобы объяснить дочери, что Игнат ей не пара. Поэтому сегодня девица шла к своему любимому и хотела максимально подробно с ним объясниться. - Здравствуй, Игнат, - довольно формально начала разговор Маша. - Здравствуй, Маша, - ответил Игнат, - Как дела? - Да знаешь, не очень, - сказала Маша, - Помнишь нашу последнюю встречу? Классная дама моей матери письмо написала, мама сначала хотела запереть меня до конца лета дома, потом передумала. - Да ты что… - удивленно сказал Игнат, - А чем дело окончилось? - Не стала запирать, - ответила Маша, - Но все равно, что это такое, нельзя же так поступать. А еще мама сказала, что мы с тобой не пара. - Понятно, - ответил Игнат, - Маша, ты не расстраивайся, что-нибудь придумаем. Может, посидим, вина попьем? - А еще, Игнат, когда я в Иркутске набухалась в кабаке, мама меня очень сильно надрала и на неделю в комнате заперла, - сказала Маша, - Так что не буду я бухать. - Ты же не в Иркутске, вольна делать, что хочешь, - удивился Игнат, - Зачем строишь из себя барышню, которая в обморок падает от матерного слова? - Одна девица, Капитолина Демина, вчера в институте покурила опий, руководствуясь этой же логикой, а потом ее отчислили, - ответила Маша, - Все, я не имею права так же поступать. Если меня отчислят из института и вернут в Иркутск, мы совершенно точно больше не увидимся. Хотя, может быть, это и к лучшему, меня дальше портить никто не будет. - Маша, ты что? – изумленно спросил девицу Игнат, - Что с тобой? - Пришла с тобой прощаться, - ответила Маша, - Я не хочу рисковать и не хочу, чтобы меня отчислили. Выйдя на улицу и долго проплакав, Маша пошла на квартиру Марии Игоревны. - Леди пришла, - с некоторой язвительностью сказала Толя, - Леди в институте учится, а Толя сейчас, можно сказать, домработницей стала. Белье постирала, суп сварила, картошку поставила жариться. - Толя, но ведь никто тебя не заставлял курить опий в институте и ругаться с мадам Пуф, - ответила Маша, - Ты же сама во всем виновата. - Леди, вот сейчас еще одно слово и я за себя не отвечаю, - сказала Толя, - Лучше рассказывай, как дела в институте, обсуждают ли меня. - Скажу честно, я не слышала, чтобы обсуждали, - ответила Маша, - Мне кажется, народ больше в шоке, чем осуждает тебя. - Все с тобой понятно, леди Василенко, какие планы на выходные? – спросила Толя. - Никаких, - ответила Маша, - С Игнатом, наверное, рассталась, других планов нет. - Зря ты так, - сказала Толя, - И Линке не дала возможности с парнем наладить отношения, и сама его бросила. - Ничего не поделать, жизнь такая, - ответила Маша, - Хочет Лина – пусть налаживает отношения со своим Игнатом, если он ей пара. - Ой как леди у нас заговорила, не пара ей Игнат, - засмеялась Толя, - А зачем тогда парню надежду давала? - Не знаю, - ответила Толя, - Аж самой как-то неловко. - Пошли тогда бухать, - предложила Толя, - Отметим мое отчисление, а, лучше говоря, освобождение из института. - Мадам увидит, нам попадет, - ответила Маша. - Не попадет, - ответила Толя, - Сейчас картошка дожарится, поедим и пойдем. Поужинав, Толя сказала Марии: - Манечка, мы с Машкой пойдем гулять, когда вернемся – не знаю. Ты нас не теряй. - Чтобы к десяти вечера были дома, - ответила Мария. - А вот не буду такого обещать, я уже не в Смольном, могу делать все, что захочу, - ответила Толя. - Маша пока что смолянка, да и ты должна вести себя прилично, а то отправлю к родителям в Томск и будешь им объяснять, за что же тебя отчислили, - сказала Мария Игоревна. - Не обращай внимания, Машка, разберемся, - сказала Толя подруге и вышла с ней из подъезда. Неподалеку от дома Маша увидела Игната, который шел к ним. Девица заволновалась, она не знала, о чем с ней будет разговаривать Игнат. - Маша, давай поговорим еще раз, - сказал он, - Зачем же так поступать, сгоряча? Давай и дальше общаться, разговаривать, а там видно будет, чем дело окончится. - Хорошо, - ответила Маша, потом задумалась и добавила, - Игнат, прости меня, если я сказала сегодня что-то лишнее. - Ничего страшного, - сказал Игнат, - Давайте сходим куда-нибудь, посидим, поговорим. - Давайте отметим мое отчисление, - предложила Толя, - Предлагаю пойти в кабак. И еще надо бы за Линой зайти, нехорошо будет ее не позвать. Когда компания пришла в кабак, Маша, как приличная девица, пила только морс. Однако потом, понимая, что она была неправа, что нельзя расставаться с Игнатом, да и вообще, в Москве можно вести себя хоть как, это не Иркутск, Маша тоже перешла на водку. Постепенно пересев на колени к Игнату, обнимаясь и целуясь, Маша снова, как когда-то, услышала предложение отойти за угол и не стесняться своих чувств. - Сначала в церковь, - снова повторила Маша, не желая говорить эту фразу, девушка хотела согласиться на предложение Игната, но мысли о беременности, замужестве абы за кого, лишь бы родить в браке, и возвращении в Иркутск, заставили девицу сдержаться. - Так давай обвенчаемся, - предложил Игнат, - В следующий раз поговорим обо всем, обсудим, а пока что отойдем ненадолго? - Нет, - ответила Маша, - Нельзя так. - Слушайте, хватит уже тут разврат устраивать, - возмутилась Толя, - Такое чувство, что я не в кабак пришла, а в бордель. Шепчутся тут о чем-то, целуются, обжимаются, платье на четыре пуговицы уже расстегнуто... Леди Василенко, вы что, в проститутки собрались пойти и тренируетесь на Игнате? Поняв, что со стороны она выглядит не очень, Маша пришла в себя и просто села рядом с Игнатом, застегнув себе платье. Почувствовав руку Игната у себя на талии, девица хотела, было, попросить любимого убрать ее, но передумала. - Да ладно, Машка, руку пусть оставляет, это еще более-менее нормально смотрится. А вот то, что было раньше, вообще, разврат редкостный, - сказала Толя. Просидев в кабаке до трех часов ночи, а потом вдоволь нагулявшись по улицам, Игнат проводил девиц до дома Марии, а потом ушел к себе домой. - Ну что, Машка, здорово я тебя с Игнатом помирила, даже не желая этого? – спросила Толя. - Да, спасибо тебе огромное, - ответила Маша. Подойдя к нужной квартире, Маша вдруг сказала: - От мадам попадет, причем сильно. - Не нагнетай, обойдется, - ответила Толя и позвонила в дверной звонок. Дверь открыл Иван. - Девочки, ну вот в пять утра приходить домой как-то нехорошо, - сказал он, - Идите спать, только Машу не разбудите. - Хорошо, - ответила Толя, запнулась и с грохотом упала на пол. Мария, проснувшись еще от звонка и решившая выйти на шум в коридоре, увидела Толю, которая упала, Машу, которая стояла, качалась и держалась рукой за косяк двери, и сказала: - Мадемуазель Василенко решила заранее отметить свое отчисление? Завтра утром поймете, что и у вас все только впереди. Чтобы до утра тишина была, иначе я за себя не отвечаю. Когда Мария ушла в свою комнату, Толя сказала Маше: - Да ну ее, только пугает. Давай лучше поедим что-нибудь, что я, зря готовила? Пройдя на кухню, гремя кастрюлями и найдя ту самую картошку, Толя сказала Маше: - Машка, давай сейчас допьем ту водку, что под окном уже не пойми сколько стоит? Выдохнется ведь, жалко. Маша согласилась с Толей и они быстро допили водку, зажевав ее картошкой. - Машка, да чего тут дома сидеть, это скучно! – сказала Толя, - Пошли во двор, песни петь. Громыхая как только можно, Толя и Маша пошли к входной двери, но они даже не подозревали, что Мария решила на всякий случай запереть ее на ключ, а сам ключ забрать с собой. - Ну что, леди, давай тогда дома петь песни, - предложила Толя и затянула, - Шумел камыш, деревья гнулись и ночка темная была! Подпевай, Машка! Девица продолжила петь: - А наша тупенькая Машка с Игнатом водку жрала до утра! А по утру они проснулись – вокруг примятая трава. Примято платье и на Машке, но вот она, зараза, Игнату даже по пьяни не дала. В соседней комнате заплакала Зоя, которую разбудили эти выкрики. - Вань, успокой Зою, а я этих идиоток пойду успокаивать, - сказала Мария и вышла в коридор. - Манька, давай с нами песни петь! – предложила Толя сестре. Схлопотав пощечину и удивленно смотря на сестру, Толя сказала: - Могла бы просто отказаться. - Еще один звук услышу до утра – за себя не ручаюсь, - ответила женщина и снова ушла в свою комнату. - Машка, пошли тогда к себе в комнату, посидим, в карты поиграем, гномика-матершинника вызовем, - предложила Толя и они, вместе с Машей, пошли в комнату, где еще долго шепотом разговаривали и играли в карты. - Ваня, - утром сказала Мария супругу, - Я о ситуации с Машей доложу начальнице и пусть она сама меры принимает. - Не бери грех на душу, если Машу из-за тебя отчислят, это будет нехорошо, - ответил Иван, - А то, что ее могут отчислить после твоего рассказа, вполне возможно. - И что ты мне предлагаешь теперь делать? – спросила женщина. - Сама разбирайся в ситуации, тем более, дело происходит не в институте, на выходных, начальница тут ни при чем, - ответил Иван. Придя в комнату к Толе и Маше, женщина начала будить их. Разбудив девиц, Мария сказала: - Десять минут даю на то, чтобы умыться и привести себя в вид, похожий на человеческий, а потом будем разбираться, что к чему. - Машка, Манька что-то злая сегодня, довели мы ее, - сказала Толя, - Наверное, накажет еще. - А ты еще сомневаешься? – удивленно спросила Маша, - Я думать не хочу о том, что дальше будет. Придя через десять минут, Мария сказала девицам: - Бывшие благородные барышни, последние алкашки. Толя, я для того тебя дома оставляла, чтобы ты такое устраивала? - Мань, прости, - сказала Толя. - В понедельник тебя устрою дворником, будешь жить в дворницкой комнате, работать дворником, пока кого-то более достойного не найдут, а сюда будешь просто приходить, заниматься хозяйством. - А не обнаглела ли ты, Манечка? – возмутилась Толя. - Нет, Толя, не обнаглела, - ответила Мария, - Если хочешь, живи вообще одна, в дворницкой, но у тебя даже денег нет, чтобы еду себе покупать. А так будем питаться вместе. Посмотрев на Машу, Мария сказала: - Помнится, этим летом ваша матушка разрешила мне наказывать вас так, как я посчитаю нужным. Вот не поверите, очень хотела сходить к начальнице, чтобы она вас отчислила, но так уж и быть, пожалею вас. Хотя, как вы будете на уроках теперь садиться, не знаю, но это уже и не моя проблема. Посидите сегодня-завтра на хлебе и воде, подумаете, правильно ли вы поступали, может, до чего-то и додумаетесь. - Толя, вот зачем ты мне таких проблем устроила? – плача, обратилась к подруге Маша, - Вот где это видано, я уже невеста, а влетело сейчас как нашкодившему пацаненку. - Машка, а я вообще, жена Коли, взрослая замужняя дама, так что не бухти мне тут под ухо, и без тебя башка раскалывается. - Хотя, Толя, пусть уж лучше так, чем к начальнице бы меня мадам повела… - задумчиво сказала Маша, - Мне бы мама отчисление ни за что не простила. Так что все к лучшему. - Леди, да ты заткнешься сегодня или нет? – возмутилась Толя, - Дай мне возможность в тишине полежать, может, посплю, может, голова хоть так сильно болеть не будет. И ты спи, либо лежи и думай, как будем Маньку убеждать в том, чтобы не наказывала нас так строго. Вечером субботы Толя сказала Маше: - Ну что, леди, пошли перед Машкой извиняться и просить ее свое наказание отменить. Подойдя к сестре Толя сказала: - Манечка, пожалуйста, прости нас с Машей. Не надо на нас сердиться. - Допустим, прощаю, - ответила Мария, - Все, свободны. - Манечка, пожалуйста, отмени наказание, - попросила Толя, - Мы уже все осознали, не надо на нас так долго зло держать. - Толенька, я зло ни на кого не держу, а отменять свое наказание не буду, - ответила Мария, - То, что вы натворили, вполне соизмеримо с тем, что я сегодня вам с утра сказала. - Манечка, а как же милосердие и любовь к ближнему? – спросила Толя. - Прямо видно, как вы своего ближнего любите, Зойку разбудили, нас с Ваней с постелей подняли, – сказала Мария, - Все, девочки, не хочу больше это обсуждать. - Не получилось, Машка, - огорченно сказала Толя подруге, - Но что поделать, ничего не сделаешь, обиделась на нас Манька… Когда на следующий день вечером Маша начала собираться снова в институт, Толя сказала девице: - Машка, ты меня не забывай, приезжай на следующие выходные, придумаем себе что-нибудь. Возможно, более приличное, но придумаем. В понедельник, когда Мария вернулась домой из института, женщина сказала Толе: - Ну что, Толя, пошли, пойдем тебя устраивать в дворники. - Манечка, может, не стоит? Может, войдешь в мое положение? - А кто и сам пьет как сапожник, и других девиц с правильного пути сбивает? – спросила Мария, - Кто в субботу под утро пришел пьяный и устроил такое, что у меня просто слов нет, чтобы описать мой шок? - Манечка, за это ты уже наказала, что меня, что Машку. А с дворником ты горячишься, - ответила Толя. Решив, что нужно до последнего бороться за свое положение, Толя пошла к Ивану. - Вань, ну поговори с Манькой, попроси ее пожалеть меня, - сказала девица, - Ну что же это такое, из дома выгоняет. - Ее можно понять, - ответил Иван, - И ты в субботу такое устроила, что в голове не укладывается. Поэтому, Толя, так уж и быть, я попрошу Машу простить тебя, но если она ко мне не прислушается, не удивляйся. - Ванечка, спасибо тебе огромное, - сказала Толя, - Я так надеюсь, что она к тебе прислушается! Отойдя к себе в комнату, Толя услышала через стену следующий диалог: - Маша, мне кажется, ты перегибаешь в случае с Толей. Нехорошо человека из дома выгонять. Да и дворник – совершенно не женская профессия. - Ваня, да я все понимаю, мне каждый такой случай будто ножом по сердцу режет, - сказала Мария, - Мне и руку на человека поднять тяжело, я каждый раз с огромным трудом переступаю через себя, и когда они с Машей сидели на хлебе и воде, подкормить хотелось. И в дворники отправить Толю жалко. Но что поделать, если она такое устраивает, что в голове не укладывается? Как ты предлагаешь ее воспитывать? - Ее за случай в Смольном уже из института отчислили, а за ту пьянку ты тоже приняла меры. Поэтому давай, для разнообразия, попробуем ее простить. Может, поймет, как тебе плохо было той ночью, то к Зойке вставать, то из-за них. - А вдруг она еще куда-то пойдет и еще что-то устроит? – спросила Мария мужа. - Не знаю, тогда и будем думать, - ответил Иван, - Будем надеяться, такого безобразия больше не будет и все эти опасения необоснованны. - Ладно, пойду Толю к нам звать, - сказала Мария. Толя быстро отошла от стены, взяла книгу в руки и сделала вид, будто она уже давно читает. - Толя, пошли к нам, - сказала Мария и девица отложила книгу. Придя в соседнюю комнату, Мария сказала сестре: - Ваня убедил меня в том, чтобы не отправлять тебя никуда. Надеюсь, я не буду жалеть об этом решении. - Спасибо большое, - сказала Толя, - Ваня, спасибо тебе персональное. - Толя, если меня перед Машей подведешь, обижусь надолго, - сказал Иван, - В конце концов, ну не дело ведь устраивать такой бардак, который ты устроила тогда. - Не волнуйся, Вань, не подведу тебя, - ответила Толя, - Буду вести себя прилично, во всяком случае, не так, как в пятницу. Обняв и сестру, и ее мужа, Толя вернулась в свою комнату. «Как же хорошо, что все обошлось», - подумала Толя, - «А еще хорошо, что хотя бы Коля на меня не обижался, что из Смольного выгнали, сказал, что можно и обычную школу окончить и что все будет хорошо. Вот правда, поддержка мне сейчас нужна, а не рассказы о том, какая я свинья неблагодарная».