Вкус потерянных надежд

      ≪…Тихо шумит река внизу оврага. Прозрачные зеленовато-синие и сизые струи воды сплетаются вместе, лоснятся, образуют поток и убегают куда-то вдаль, перешептываясь. Их беспрестанный лепет похож на серебряный звон, что долетает до наших ушей.              Трава забралась под свободную рубаху и щекочет мне поясницу, но я не собираюсь шевелиться в столь прекрасные моменты. Её стебли мягкие и упругие, сочная зелень их приятна глазам, в такой солнечный день всё словно искрится и фосфоресцирует, излучая желтоватое свечение. Где-то совсем рядом стрекочет и щелкает кузнечик, надрываясь. Мне не хочется оборачиваться, вдруг этот маленький певец замолкнет. Но я точно знаю, что тогда другие подхватят мотив мелодии и запоют наперебой.              Сегодня очень жаркий день, стоит невозможная духота. Липкий и сухой воздух наполняет лёгкие вновь и вновь с каждым жадным вдохом, оседая внутри. От цветущих трав и цветов поднимается дурманящий аромат, застывая прозрачным едким облаком над их зарослями, окутывая и нас. Клонит в сон, иногда настигает сладкая дрёма, которую приходится отгонять большими усилиями.              Рядом сидит Костик и старательно сипит, почти задыхаясь. Его нос и щеки иногда подрагивают вместе с десятками ярко-рыжих веснушек. Иногда он сводит светлые пушистые брови к переносице, задумавшись, и тогда становится похожим на бойкого щенка Бурку из соседнего двора. Вихры взлохмаченных и неубранных волос торчат, покачиваясь от редкого дуновения прохладного ветерка со стороны реки, что поднимает пыль с горячей дороги.              Мы сидим на краю того самого оврага, свесив ноги. Мои щёки и уши наверняка порозовели от жары, затылок сильно раскалился на солнце. Маманя будет ругаться, ведь Костик умудрился потерять свою порванную соломенную шляпу. На мне головного убора тоже не было…              Камни подталкивает вода и они перекатываются, глухо стукаясь друг о друга. Если посильнее ударить пяткой о склон, то рыжие песчаные барашки стремительно побегут вниз, неожиданно остановившись у самого его основания, смешиваясь с серым речным песком. Как же хорошо сидеть и молчать, прислушиваясь ко всему вокруг, пытаясь понять, о чем стрекочет кузнечик, что без устали журчит река рыбам, и куда так медленно ползут по небосводу островки полупрозрачных облаков.              В такой день непременно должен царить мир…≫              …после этих строк я закрыл книгу, сердце больно кольнуло в груди. Через секунду по небу с жутким рёвом пронеслись самолёты, расколов его на две половины, оставляя за собой клубы плотного отвратительного газа. Казалось, что дом дрожит и готов развалиться, но мне это только мерещилось, пока в ушах утихал визжащий звон.              Не может так красиво и правильно говорить писатель, о котором я даже раньше ни разу не слышал. Это просто предательство! От этих его слов противный ком встал в горле, я сразу отвел обиженный и напряжённый взгляд от книги, будто она всерьёз могла обидеть. Наворачивались слёзы, но я терпел, стиснув зубы и с силой сжимая кулаки. Чувство любопытства и некого благополучия смешивалось с завистью и горечью во что-то противное и вязкое, я скривил губы.              Невольно задумался о том, что может не стоило тащить эту книгу из библиотеки? Я мог взять любую другую, глаза разбегались от их обилия и разнообразия! Рой всевозможных названий до сих пор крутится у меня в голове, вместе с этим вспоминается приятный запах книжной пыли, шершавая на ощупь обложка толстой и огромной энциклопедии, что стоит на первой полке при входе, кажется, всеми позабытая. Красивое, тёплое и приторное название книги, которую сейчас я с отвращением бросил на стол, тогда сразу обворожило меня. Оно привлекло и заманило как проклятого, сладостно теша мои пустые и наивные надежды. Наверное, счастливые мечты становятся явью только в сказках, которые на ночь читают мне.              Нет, я буду беречь эту книгу. Пускай хоть где-то будет мир, хоть где-то растёт зелёная трава и стрекочут кузнечики. Теперь она моя. В той библиотеке на самой окраине нашего города вчера застрелили библиотекаря. Там теперь пусто, только холодный осенний ветер врывается внутрь через разбитые окна и завывает от боли, ранив острыми стеклами бока. Его беспокойное дыхание перелистывает пожелтевшие страницы упавших книг рядом с перевёрнутой кем-то полкой.              Родители ещё ранним утром ушли из дома, строго-настрого запретив выходить даже во двор. На сердце стало тяжело, я зарылся в плед с головой, не обращая внимания на духоту и выступившие слезы. Кто знает, вдруг их тоже застрелят? Не только их, но и других людей. Сколько тогда настигшая беда унесёт жизней в один только миг?              Где-то вдалеке надрывается стая встревоженных воронов, они летят над серым городом и будто сеют панику, раз за разом взмахивая своими черно-угольными крыльями. Я уже не надеюсь на светлое будущее, потому что вчера началась война…