Как узнать, нравитесь ли вы парню?

Если он ведет себя как джентльмен (или так, как он убежден, ведут себя джентльмены). Подмечайте, пододвигает ли он свой стул ближе, обнимает ли за спинку? Или предлагает вам свой пиджак, чтобы согреть? Питер сидел в кафе за столиком у окна, подперев щеку рукой. Мэри Джейн как всегда по-женски опаздывала минут на двадцать, это только Питер после пар сорвался на встречу, как будто ничего важнее не было. А девушки нет, девушкам еще прихорошиться надо. Интересно, как прихорашивается Дэдпул? Питер знал, что у него шрамы по всей поверхности кожи, но никогда не видел. Он даже имени его настоящего не знал, что уж. Питер был единственным на сей момент из двух напарников, кто пошел на сближение. Это он снял маску перед некогда наемником и протянул руку в знак дружбы. И охуел с самого себя. Дружба. Хотел ли Питер Паркер дружить с Дэдпулом? Они просто работали вместе. Стоило ли обременять их без того шаткие отношения такой ношей? Ведь… они стали больше доверять друг другу, Питер чувствовал себя свободнее рядом с напарником. Он мог говорить, что хотел, ну, почти. Он практически ощущал нужду раскрыться в том переулке и снять маску, но… что-то во всем этом было, что пугало Человека-паука. Он не привык сближаться с людьми, он пускал в зону своего комфорта людей, которых можно пересчитать на пальцах одной руки: дядя Бен, тетя Мэй, Гарри, Эм Джей и… Дэдпул был пятым, получается? Что-то в этом было не так, не то. Что-то… Может быть, то, что Пита — не смейтесь — тянуло к нему… Тянуло к Дэдпулу. Нет, это убогая мысль. Питер даже не хотел думать о наемнике в этом ключе, но почему же… было так… томительно порой находиться рядом с ним. Пит выдохнул, снял очки, опустил веки и надавил пальцами на глазные яблоки. Очки парень держал за душки между указательным и средним пальцами. О чем он только думал? Стыд ебаный. Думать о Дэдпуле как о… об объекте, как о сексуальной фантазии, как о мужчине в том самом плане, так, словно они и правда могли… переспать. Это просто смешно, даже думать, даже представлять. Чертовски неловко, возбуждающе и… Питер хотел выйти в окно. Это все Дэдпул виноват! Это все его сальные намеки, и задания эти идиотские со связыванием паха к паху. Эти злодеи совсем очумели, заключать их в настолько тесное положение. А еще этот Дэдпул! Не умеющий затыкаться практически никогда. Он, наверно, и во сне разговаривал! Сумасшедший, как незнамо кто. — Привет, Пит, — раздалось жизнерадостное вблизи. Пит поднял голову с ладоней, на которые успел упасть лицом, и поднялся со стула. — Привет, Эм Джей. Парень нацепил очки и поцеловал свою бывшую девушку в щеку в знак приветствия, попытавшись легко ей улыбнуться. На Эм Джей красиво смотрелось летнее платье и берет ему в тон. — Мы давно не виделись. Как ты поживаешь? — спросил Пит, пытаясь хоть как-то отвлечься от пагубной мысли о привлекательности Дэдпула в этом плане. Он указал на стул напротив, и Эм Джей с удовольствием присела, жестом подозвав официанта. — Где Гарри? Я думал, что, приглашая тебя, зову его заочно. Вы же неразлучная парочка до сих пор, я ничего не пропустил? — Ничего, Питер, — вежливо улыбнулась рыжеволосая. Она открыла меню и тут же указала пальцем на свой выбор официанту. Питер не отказал себе в эспрессо. Официант кивнул и, забрав меню, ретировался так же быстро, как и появился. — Гарри слишком занят. Работает над новым проектом, не уверена, что сейчас что-то имеет для него значение. — Ты зря так говоришь, — мягко поправил ее Паркер. — Он любит тебя. Похоже, Озборн просто не знает, что всех денег не заработать. — Только при нем этого не говори, — поддакнула Мэри Джейн, хмыкнув. Пит улыбнулся и, подперев подбородок кулаком, уставился на девушку. — Что? — так же с улыбкой спросила она. Такого влюблено-благоговейного взгляда она не получала от Пита с тех пор, как они встречались до поступления парня в университет. — Я давно не видел тебя, — честно признался Питер. — Ты чудесно выглядишь. — Спасибо, Питер. Эм Джей открыла было рот, чтобы что-то спросить или сказать, но Питер отвлекся. Всему виной послужил шум, который создать мог кто-то очень громкий, безумный и откровенно положивший болт законы этикета и на запреты. Послышался кашель, оглушающий свист, а затем и возгласы на все заведение, которое, между прочим, считалось приличным до появления нежданного гостя. — Бэнг! Бэнг! Бэнг! Батя в здании, все руки вверх! Питер, наверно, оставался единственным, кто не подчинился. Он только закрыл глаза устало, как-то даже отчаянно. Потому что понимал, какой именно недоумок мог ввалиться в кафе настолько беспардонно. — Вольно! — рассмеялся Дэдпул высоко. — Я с миром! Его хихиканье раздавалось на все кафе, пока администратор не осмелилась подойти. Пит открыл глаза и уставился на столь интересную картину, не признавая Дэдпула за кореша. — Простите, вы создаете слишком много шума. Это мешает посетителям кафе. Мы просим вас покин… — Сколько щебетаний, боже мой! — Дэдпул закрыл уши руками и заорал так, что парочка пенсионеров разлила суп. Уборщица взмахнула руками «Ах!». Пит закрыл рот рукой и отвернулся, нехорошо было угарать в такой момент! Но он ничего не мог поделать, ему было смешно. — Спокойно, дорогуша, я вон к тому очкастому пацану с красными щеками. То ли от смущения они такие красные, то ли он просто упоролся от смеха, пизденыш такой. Извините! Его собеседница обалдела не меньше, вон как открыла рот. Пойду помогу ей его закрыть. Я обещаю быть тихим! Дэдпул мастерски обошел еще одну обалдевшую особу (их тут было все кафе) и двинулся к столику Пита. Паркер мгновенно заалел еще сильнее, сердце зашлось, парень старался дышать, не понимая, почему чувствует все это так явно. Подумаешь, подошел напарник… — Привет, Пити! — Дэдпул в своем красно-черном костюме громко, собственно, иначе быть не могло, поздоровался с напарником. — Я, знаешь что, понял? Ты тот пацан на мосту! Защищал репортера, а потом забрался на жердочку! Это был ты! Только переоде… — Дэдпул, на удивление, замолчал, увидев предупреждающий взгляд Питера, что так и кричал ему остановиться. Не все здесь были в курсе его второй натуры. — А это кто с тобой? Привет, красотка! Ничего себе! Классный берет. Пити-пай, я отобью у тебя подружку! Я присоединюсь, не против? — наемник-душка позаимствовал стул с соседнего одинокого стола и присел, протягивая руку в девушке. Эм Джей, не сказать, что была сильно впечатлена его манерами. — Зови меня Дэдпул, детка. Мы с Пити давние друзья, не могу отказать себе в том, чтобы не подойти и не поздороваться. Так друзья не поступают! Скажи же, Пау… Бам, бау, Пити? Вместо ответа, Питер отвернулся к девушке. — Он часто произносит нечленораздельные звуки и выдает их за язык. — Я все слышу! — И слышит. К сожалению, — гримасничал Паркер. — Ты стебешь меня, противный пацан! — воскликнул наемник, толкнув хихикающего Пита в плечо для убедительности. — А вы, юная леди, так и не представились! Так…? — Мэри Джейн Уотсон, — кивнула оторопевшая рыжеволосая девушка. Дэдпул, не растерявшись, кивнул тоже. — Приятно познакомиться. А ты, и правда, красотка. Понимаю, почему Пити-бой отказался встретиться с другом! Для встречи с такой красотой я бы даже на работу не пошел! — Чем вы занимаетесь? — поинтересовалась Эм Джей. Дэдпул присвистнул, комментируя вежливость новой знакомой. Питер зафейспалмил. — Я работаю в паре с Человеком-пауком. Слышали о таком супергерое? Местный коп в красно-синем трико на паутине раскачивается. Паутину он плетет, меня вот приплел. Я как муха, оказавшаяся в плену очаровательности Паучка. — Да, — Эм Джей кивнула. Питер поднял голову и выразительно взглянул на напарника. — Он спасал ее тысячу раз, они друзья. — Да-а? — протянул Дэдпул, поглядывая то на Пита, то на девушку. — И каково быть другом паутиноголового? — Неплохо, — ответила Мэри Джейн более охотно. — Я даже была влюблена в него в старших классах. Он привлекал меня своей свободой и смелостью. К тому же, я обязана ему жизнью. Мне удалось поцеловать его, — не без гордости заявила рыжая. Дэдпул хмыкнул. — А мне вот нет. — Ладно вам, я один не питаю любви к Человеку-пауку? Есть и есть, таких героев еще с полгорода, — заговорил Питер. Наемник приподнял бровь, глядя на него. — Это было бы странно или… нарцисс… Ауч! А это больно! — заявил Дэдпул, когда Паркер пнул его ногой под столом. — Я хотел сказать, чего тебе любить его! Достаточно посмотреть на себ… АУЧ! Прекрати меня бить! — Это случайно вышло. — Ну, да. — На самом деле, Питер и Человек-паук друзья, — вклинилась в их перепалку девушка. И Дэдпул наконец оторвал прищуренный взгляд от пацана. — Да ну? — Да, Человек-паук разрешает ему себя фотографировать. Вон камера Эдди Брока полетела в канаву, как только он приготовился снимать репортаж. — Я же говорил, — устало внес коррективы Питер. — Первостепенно Человек-паук спасал его жизнь, а уж камера… нет ему дела до съемок. Брок просто недалекий, чтобы понять, что его спасали, а не нападали на его драгоценную камеру. — Пассивная агрессия, — выслушав его, пояснила Дэдпулу Мэри Джейн, и тот согласно покивал головой. — В этом Пити весь, — поддержал Пул. — Парниша только рад сложившимся обстоятельствам, а? — он затолкал его в плечо. Девушка отпила смузи и покивала, глядя на Питера, когда тот и вовсе опустил глаза и уставился в поверхность стола. Ну же, должно быть в Пауке темное начало, Дэдпула никто не переубедит, но пока пусть самоутешается моралью и невинностью, обмазываясь ими, вместо злорадства и мести. Пусть. Это не дело Дэдпула. Тем более, что это всепрощение делало его Паучка только милее. Милый Паучок. Так бы и затискать. — Ладненько, пока Пити наглотался воды или любой другой жидкости, пусть даже биологической, раз молчит, — Пит возмущенно глянул на Уэйда, но тот только подмигнул ему и отвернулся, обращаясь к рыжей. — Я здесь не хочу прозебать свою молодость. Лучше расскажи о себе, красотка. У тебя есть парень? — Да, его зовут Гарри, — охотно призналась Мэри Джейн. Дэдпул нахмурился. — Мой лучший друг Гарри, — пояснил догадки наемника Паркер. Славный малый, не заставил взрослого дяденьку долго вспоминать кажущееся знакомым имя. Годы уже не те, как ни крути, пускай и пороха в пороховницах было навалом: спер у друга-ганстера. — Заносчивый кудрявый пацан, стоящий у отца в коленно-локтевой? — Не совсем, — возразил Питер, не желающий, видимо, обсуждать друга в таком свете. Да, ни для кого не секрет, что Озборн младший почитал старшего и хотел быть похожим на него, но утрировать было ни к чему. Гарри умел противостоять кому угодно, если что-то шло не так, как хотел того он. Просто парень привык быть первым и добиваться своего, вот и все. Достойные качества. Хотя и шел по головам для достижения цели. Питер понимал. — Если честно, он правда ходит перед отцом на цыпочках, — тихо сказала девушка, помешивая соломинкой свой напиток. Она подняла голову, натыкаясь на не верящий взгляд Пита и довольный прищуренный — Пула. — Что? Я говорю, что думаю. Гарри замечательный, я обожаю его кудряшки, но иногда он мог бы думать своей головой, а не полагаться на мнение отца во всех вопросах. Я не понимаю, почему так происходит, потому что мой отец, он… — она сглотнула, опуская глаза. — Он никогда не вмешивался в мою жизнь. Даже больше, ему никогда не было до меня дела, а в отношениях Озборнов я вижу все в точности до наоборот. Я просто очень надеюсь, что однажды Гарри начнет жить, как хочет сам. А не потому, что так сказал Норман. — Когда батя окочурится, — поддакнул Дэдпул. Пит не заметил, когда рука напарника оказалась на спинке его стула, как бы приобнимая его. Что за черт? Питер не подписывался на эти проявления внимания. Они даже не на диване, чтобы изображать американскую мечту подростков. Прекрасно! Что дальше? Наемник наклонится, дождется, чтобы Пит приоткрыл рот, и рыгнет? Пит мог ожидать только этого, потому что это был край романтики в стиле Дэдпула. Романтики, граничащей с сумасшествием и придурковатым хихиканьем. Питер умывал руки. Он оглянулся, замечая, что кафе перестало пялиться на них. Некоторые посетители, правда, поглядывали на столь странную компанию за столиком у окна, но в основном каждый занимался своим делом. Дэдпул притих, а это означало, что каждый, наконец, мог заняться своим делом. Пока парень оглядывал обстановку, его подруга и напарник здорово разговорились, что совершенно ушло из-под контроля Питера. Он обратил на это внимание, когда заметил протянутую руку Эм Джей с салфеткой Дэдпулу. Пит вопросительно взглянул сначала на одну, потом на другого. — Номер телефона, — спрятав салфетку в кобуру на поясе, пояснил наемник таким тоном, будто это в порядке вещей: вклиниться в разговор пусть и бывших любовников, но друзей по сей день, двух разговаривающих людей, чтобы охмурить девушку и заполучить у нее номер телефона. Один вопрос: у Дэдпула все дома? Почему он считал это нормальным, вполне себе допустимым, у Питера шла голова кругом. Что происходило, черт побери? Разве у Пита правда не должно быть никаких претензий, или Пул вел себя, как цивилизованный человек? У Паркера, видно, и правда был шокированный вид, вид человека, который наблюдал на своих глазах полную неразбериху, потому Дэдпул закатил глаза и потрепал парня за плечо, там же свою руку, к слову, и оставив. Питер одарил ее взглядом, но ничего не сказал. Возможно, Дэдпул давно свои конечности не ломал. Да и кто такой Питер, чтобы отказывать в таком удовольствии? — Все в порядке, Пити-бой. Я на всякий случай. Вдруг я однажды не выдержу и спущу штаны с Озборна перед объективами камер. Что тогда? А тут у меня есть номер очаровательной рыжей красотки, чтобы разузнать, что да как. Заранее прошу прощения за хуйню, которую могу наделать, — сказав это неловко улыбающейся Эм Джей, Дэдпул обернулся к барной стойке за спиной и махнул рукой официантке, мнущейся неподалеку с блокнотом в руках и нервно осматривавшей посетителей. Когда ее взгляд остановился на антигерое в красном, она напряглась пуще прежнего, наверняка прокляла свою работу всеми ругательствами, которые знала, и шагнула навстречу. Пул тем временем повернулся к столику и услышал край фразы Питера: — Другого он и не делает. — Да ладно, детка, ты ревнуешь? Брось. — Камнем в стекло, — не смог удержаться от врожденного остроумия Паркер. Наемник цокнул, попытавшись закинуть руку ему на плечи, но рука съехала до спинки стула. Питер об этом позаботился. — Ты же знаешь, что я люблю только тебя Пити-бой. Пит не успел ответить что-то такое же сверхострое, подошла официантка, чтобы принять заказ Уэйда. Питер только сейчас обратил внимание, что напарник ничего не заказывал с тех пор, как подсел к ним за столик. Паук расслабился, когда Уэйд повернулся к ним с Эм Джей и принялся рассказывать что-то суще бредово-невероятное. — Я как-то бывал в Мексике, с тех пор не переношу чимичанги. Нет, я, конечно, люблю упоминать их. Чимичанга звучит прикольно… Как иглоукалывание, например, или пюпитр, но… Пюпитр кстати созвучно с Питером, а? Мэри Джейн хихикала, поддакивая Дэдпулу, который охотно рождал все большую чушь, которую только мог. Питер не знал, что чувствовал по этому поводу. Он не особо хотел задумываться. Дэдпул был для него… комфортным. Его присутствие было комфортным. И это чувство было приятным, хоть и не сказать, что привычным. Пит довольно вздохнул и посмотрел в панорамное окно. Люди сновали в разные стороны по тротуару, скрытому в тени благодаря вывескам крыш. Пит смотрел на пешеходов с мягким выражением лица, подпирая ладонью подбородок, ни на ком не задерживаясь взглядом больше двух секунд. Непонятно откуда, но парень чувствовал легкий теплый ветерок и… тепло, да. Вот что чувствовал Питер. Он очнулся от своих мыслей, только когда услышал визгливое Дэдпула над своим ухом: — Ну, разве он не смазливый пацан, ты только взгляни? Самый няшный пацан, которого я знаю. А, Пюпитр? Питер расправил плечи, выпрямляясь, так как здорово сгорбился, пока мечтательно вздыхал с комфортного тепла, окутывающего его, словно одеялом. Парень догадался, что Дэдпул назвал его подставкой для нот, и вздохнул на этот раз устало. Закатил глаза, игнорируя очередной комплимент со стороны наемника. Ну, когда, он станет чуточку серьезнее? — Слышишь? — рот Пула в маске оказался вплотную к уху Питера, раньше, чем тот сумел бы пресечь эту фамильярность. — Дорогая? Ты слишком романтична. Мне неловко за тебя перед людьми. И заржал, как ушлепок. Мэри Джейн, что странно, поддерживала его настрой. Тоже мне, друг называется, хмыкнул про себя Пит. Он тряхнул плечами в надежде скинуть мурашки из-за голоса наемника. — Что я сделал? — недоумевал Паркер. Он просто подумал о своем. — Люди могут подумать, что я мало балую тебя. Ну же, Пит, вернись к нам. Я рассказывал о москитах размером с младенца, знаешь, мне кажется, жители Афганистана, должно быть, не рожают детей… У них есть москиты! Взял, поймал, завернул в пеленку, и, пожалуйста, вот тебе ребенок. Получите, распишитесь. Только если сдохнете от его укуса, это уже не наши проблемы. Я пробовал так подрабатывать по молодости. Когда сопляком был, вон, возраста Пита. — И много заработал? — снова подперев рукой подбородок, Паркер с интересом уставился на напарника. Дэдпул, казалось, смутился, но был бы он Дэдпулом, если бы умел краснеть и теряться открыто? Не-а. — А как же? Ты видел мою кожу? Не иначе, как укус одного из них, — хмыкнул Пул, помогая официантке поставить на стол тарелки с его заказом: тарталетки с ягодами и сыром и зеленый чай. — Милости прошу, — указав на тарталетки, которых было приличное количество. Такое ощущение, что наемник питался только ими. — Флеботодермия? — с ужасом уточнила Эм Джей, не проявлявшая до сего момента столь глубоких познаний в науке. Человек-паук и Дэдпул внимательно на нее посмотрели, образуя молчаливую паузу. Давящую на уши, если честно. Девушка закатил глаза. — Ну же, я играла роль жены туриста, вернувшегося из экспедиции с тяжелым заболеванием. Дерматозом, которым заболевают как раз из-за укуса москита. Ты сказал, что я хорошо сыграла. — Не просто хорошо, — улыбнулся Питер, вспомнив подругу в этой роли. — Лучше всех. Весь зал смотрел только на тебя. — Спасибо, — девушка откинула огненно-рыжую прядь с плеча и улыбнулась им. Наконец, она не выглядела поверхностной недоучкой. — Мне бы хотелось увидеть твою игру, Мэри Джейн. — Конечно! — оживилась рыжая. — Я могу передать вам обоим билеты на новую постановку через Питера, я играю главную роль. Спасибо, Дэдпул, мне будет приятно, если ты посетишь этот спектакль. — Мне не трудно, — легко пожал плечами наемник. — Но если услышишь громкий хруст чипсов, сопроводительные возмущения Питера, а вместе с ним половины зала, не серчай! Не могу смотреть или читать что-то, не набив рот! Иначе я сам начинаю трещать без умолку, — он поднял руки в примирительном жесте, и все трое рассмеялись. Наверно, то, что Питер любил в Дэдпуле, как тот мастерски умел разряжать обстановку. Становилось легко, хотелось расслабиться, быть собой. Иногда надоедало держать лицо, с Дэдпулом это было нелегко, от него исходила отлично ощутимая волна непосредственности, беззаботности и веселья. И Пит был рад, что с ним мог снять маску… Как жаль, что дальнейшее развитие ситуации требовало как раз эту маску натянуть… Паучье чутье!!! (Лол, Дэдпул представил эту табличку в голове Паука и как заорал). Взрыв, сопровождающийся треском стекла над их столиком, перешел в крик и панику. Успевший среагировать Питер потянул Мэри Джейн на пол, не забыв, конечно, прихватить напарника за плечо. Посетители тихо и громко недоумевали, но предпочитали так же, как и многие в кафе, опуститься на пол и нагнуться за барную стойку, так сделали и работники. Берет Эм Джей отлетел к соседнему столику, и девушка бы расстроилась, знай, что ее прическа испортилась, она сама лежит под двумя мужиками, подол платья задрался, а берет вообще, хуй знает зачем, укатился к соседям. Но она была в отключке (как удачно) или лежала с закрытыми глазами, Питер не успел определить, так как уже опирался руками по обе стороны от ее головы, смотрел на такого же поднимающегося Дэдпула, чувствуя спиной взгляд какого-то полоумного злодея. Доктор Осьминог совсем с катушек слетел походу, уже по забегаловкам ходил-рыскал, искал свой тритий. Пит с Пулом устроили переглядки, наемник глазами указал ему бить с левого бока. Пит кивнул. Поднялся резко прыжком и убежал в уборную. Которая как раз таки располагалась слева. Дэдпул покачал головой осуждающе. Бросил напарника, оставил служить отвлекающим маневром. Ну, так себе у них понимающий тандем, конечно. Хорош, ничего не скажешь. — Эй, растяпа, — Дэдпул поднялся, пошатываясь. — Смотри, сколько столиков опрокинул, совсем из ума выжил? Нужно быть аккуратнее. Ты как слон в посудной лавке. — Это ты мне? Октавиус приблизился на своих щупальцах. Уэйд хмыкнул. Совсем разленился, хомосапиенс заумный, даже ходить своими двоими перестал. Везде его передвигали механические щупальца, не говоря о том, что и подтирали наверняка они же. Такое, надо признать. Лень-матушка. — Да, тебе, медуза. Что, натравишь свои железные ручонки на меня? А если я воспламенюсь, как Человек-факел, и все, хана твоим деткам, расплавятся, как пластик. Что ты на это скажешь, дружок? Окто улыбнулся одним уголком губ на отвлекающую тираду Дэдпула, и вместо того, чтобы швырнуть в него что-то очень тяжелое, весомое, или притащить к себе недоумка и сжать его голову щупальцами с очевидной целью размозжить череп, не стал марать руки, и прошествовал к уборным, куда убежал Паучок. — Эй, моллюск, я с тобой разговариваю! Уэйд оскорбился игнору и, подняв валяющийся поломанный стул, швырнул в Доктора Осьминога. Злодей, казалось, ожидаемо отреагировал: развернулся, дабы дать сдачи или пролить свет на ситуацию, мол, так взрослые дяди дела не ведут, но вовремя поспел Человек-паук и, спрыгнув со стены, по которой карабкался, добираясь до места происшествия (ну, конечно, пауки по полу не ходят), приступил к схватке. — Не меня искал? Уэйд глянул на настенные часы в кафешке с вынесенной стеной-окном. Ему было просто интересно, сколько времени потребовалось напарнику, чтобы скинуть тряпки и накинуть хитин, и присвистнул. Натренирован, малец. «А он везде такой скорострел?» «Боюсь, мы никогда не узнаем» — Едва две минуты прошло, ты что, Флэшем подрабатываешь? — воскликнул Уилсон, выуживая катаны из-за спины одним движением. Он тут же встал в стойку, готовый сразиться с Октавиусом. Человек-паук предсказуемо не ответил ему, крикнув: — Я бью слева! Но на самом деле он бил сверху, и Дэдпул, слава всему, как же хорошо, что им удалось сработаться, был в курсе финтовых отвлекающих слов, и напал по фронталке, отрубая тянущиеся к нему механические конечности. Нехуй щупальцами размахивать, скажет Дэдпул в таком случае. «Можно спросить?» — Да, дорогая? — спросил Дэдпул, выныривая из воспоминаний. «В каком месте Паучок повел себя здесь по-джентльменски? Рыжая в отключке, а пацан по прошествии битвы с тобой умотал раны зализывать» — Ну, он вернулся, она как раз тогда, вроде бы, проснулась. Я не помню точно. Но никто не жаловался. «В любом случае», — поддержал товарища другой Голос. «В любом случае, какого черта? Я ждал, как Паучок поделится с тобой картошкой фри или, на худой конец, не знаю, бургером?» «Да, дорогой, здесь вел себя ты, как джентльмен, помог пареньку навалять его личному врагу, а не Паучок. Хотя статья про него» «Я повторюсь: какого хрена?» — О, не беспокойтесь, Паучок просто эталон джентльменства. Уэйд вздохнул, под маской, как ни крути, было пиздецки душно. А покуда снять ее он пока не решался, как и слинять от просмотра фильма с новым напарником (единственным и неповторимым), то парился, как цыпленок в духовке. Пить хотелось, как будто неделю тусил в Аду. Уэйд облизал губы под маской и глянул, не шевеля головой, в сторону Паучка. Тот сидел в костюме, задрав маску, поедал свой сэндвич, придерживая тарелку под подбородком. Пацан не отрывал взгляда от экрана, в то время как Дэдпула разрывало от духоты. Он умрет. Восемнадцать часов в маске даже для него много. Умереть от удушья — не лучшая смерть, Уэйд как эксперт скажет. Его любимая — выстрел в бошку из-под подбородка. А удушье так, кратковременная адская агония в легких, ничего завидного. Уэйд тяжело вздохнул, слишком довольный происходящим, чтобы все портить: встать и уйти. Нет. Он смотрит Терминатора вместе с Человеком-пауком, ясно? Это ебаное достижение, если взглянуть на презрение в линзах Паучка в самом начале их общения (которое Уэйд себе придумал, конечно), и теперь перенестись сюда. Они на диване. Смотрят телек. Вдвоем. В ложе Мстителей. Уэйд посчитал бы, что находится в раю, если бы не подступающая агония. Он двинулся телом со скрипом, наклоняясь туловищем чуть вперед, непонятно зачем, приподнимая жопу, будто ей дышал, ей богу. Но все было бы как обычно, если бы не молниеносная реакция пацана рядом. Паучишка, видимо, решил, что у недоумка несколько другая задача, как не мучительное ерзанье и приподнимание пятой точки над кожаным сидением, и выставил пятку, угодив ею прямо в рожу напарника. — Проблемы? — спросил Дэдпул сдавленно, чувствуя, что задыхается не только от духоты, но еще и от прекращения слабого, хотя бы призрачного доступа кислорода, так как пяточка Паука славно вписалась прямо в лицо наемника. — Никаких, я надеюсь, — Паучок все же опустил ногу и откинулся на спинку, устраиваясь удобнее. — Будешь содовую? — Было бы чудно, — кивнул Дэдпул, и тогда его напарник метнул паутину к ящику-холодильнику, переносному, как принято считать. Паучок умело сдвинул в сторону крышку одной паутиной, выпущенной из запястий, а второй подцепил баночку и дернул на себя. После этого парень передал содовую Уилсону, тот с благоговеньем открыл ее и, задрав маску, сделал глоток. — Спасибо, Паучишка. Мой герой. «Да уж, джентльмен, ничего не скажешь» «Ты чем-то недоволен?» «Да нет, что ты. Просто вспомнил, как он порвал нас не так давно» — Уэйд? Дэдпул проходил мимо комнаты Питера, в то время как тот сидел на постели и смотрел на свои руки. Пришлось остановиться, когда парень окликнул его, но не сказать, что Уэйд был рад этому. — Да, свеколка? — отличающейся чертой Уилсона было умение делать вид, что все в порядке. Что дорогой и близкий ему человек не проебался, что он сам не проебался, что все в порядке. Но ничего не было в порядке. Порвать партнера во время секса не было порядком, так адекватные люди себя не вели. Но разве мог Уэйд назвать себя хоть мало-мальски адекватным? Отнюдь. И все это походило на сюжет какого-то трэшового малобюджетного сериала. — Может, мы поговорим? О том… о том, что случилось. Уэйд не собирался это обсуждать и хоть как-то придавать этому значение. Нет. Он не будет ни с кем разбираться, обговаривать и уж тем более обвинять Питера. Так случилось. И что? Регенерация все покроет, порви Пит его хоть на куски, а не оставь анальную трещину. Разговор считался исчерпанным еще до его начала, и без помощи Уэйда Питер не знал, что с этим делать дальше. Паркер нуждался в моральных костылях, хотя и понимал, что ответственность за этот инцидент лежала только на его плечах: это была идея Пита, в конце концов. Это он захотел заняться сексом сегодня на крыше, быстро и без смазки, без растяжки и внимательности. Это он забылся, у него вылетело из головы, что секс это партнерская игра, а не та, где можно управиться одному. Питеру часто срывало крышу рядом с Уэйдом. Слишком свободно ощущал себя с ним, Уэйд сам виноват, да, он позволял пацану буквально все и даже больше, так, что Питер в один момент взял и оступился. Повел себя не как герой нации, не как вечно ответственный и успевающий на помощь к бедолагам Паучишка. Сейчас он был тем, кто эту беду создал, и не имело смысла, кто он и кем себя называл. Питер порвал Уэйда и сам понял, что случилось, только когда все кончилось. Увидел разводы крови на презервативе и выпучил глаза в маске, сорвал ее тут же, наряду с резинкой, и хотел спросить, что произошло только что. Но Уэйд уже натягивал штаны и был полон энтузиазма не то, что не придавать боль в прямой кишке огласке, а просто забыть о ней в сию же секунду, как только это оказалось в прошлом. — Жрать хочется, может, поедим у Сэма? — он уже двигался по направлению к выходу с крыши, и Питеру ничего не оставалось, кроме как пойти за ним. Предлагать другой способ передвижения было не в его положении на данный момент. Да и непонятно, что это и откуда. Зато как же все становилось ясно по прошествии времени, прошло не больше часа или двух. Они были дома у Питера, приняли душ каждый по отдельности, и Паркер окончательно понял, что случилось, что это была за кровь и что он сделал с Уэйдом. Это, блять, не было нормально. — О чем? — Я порвал тебя? — все же уточнить стоило. Вдруг были еще какие-то факторы, о которых он ни сном ни духом. Уэйд был самым скрытным человеком из всех, кого знал Питер, помимо себя, конечно. Уилсон считался самым громким и открытым антигероем, но внутри него было столько тараканов, что с каждым из них Питер не успевал знакомиться лично. Их было сотни — тысячи. И один из них носил в себе любовь к насилию. Пускай Питер понимал, но он не был готов иметь дело с этим. Это слишком. Голос Питера был серьезным. Таким, словно от этого вопроса зависело, умрет ли кто-то сегодня или останется жить. — Слушай, я… — начал было Пит, но Уэйд цокнул и сел рядом. — Что тебе даст ответ на этот вопрос? Питер молчал, только посмотрел на лицо Уэйда, который, казалось, уже устал от пустого разговора, хотя он только начался и не грозился быть пустым. Далеко нет. — Ты что-то уяснишь для себя или..? — Уясню? — переспросил как будто даже обиженно Паркер. — Я уясню? Я порвал тебя, блять, ты даже не считаешь это пиздецом? Это пиздец! Пиздец размером с материк Евразии. Уэйд, я… я не хотел этого. Ты, должно быть, уже регенерировал, но… — Вот именно, что все нормально с моей задницей. О чем ты хочешь поговорить еще? — Я… не знаю? Я… не думал, что способен на такое. Способен на такое по отношению к тебе, Уэйд, я… я никогда бы не сделал это осознанно. Я не хочу причинять тебе боль какого бы там ни было характера, я просто… это ужасно. Ты что, не понимаешь? — спросил настойчиво Питер, хмурясь. Он выглядел растерянным и решительным одновременно, Уэйд не знал, как иметь дело с таким Питером. Возможно, подошло бы какое-нибудь руководство, но у Уилсона только вырвалось: — То, что есть у нас, это не только, когда все хорошо, да? И такое бывает. Ты удивлён и шокирован? Я открываю тебе Америку, — Уэйд с приподнятыми надбровными дугами смотрел на парня. Терпеть это мыло казалось уму непостижимым, даже такому воспаленному, как у Дэдпула, поэтому он набрал воздуха в легкие, прежде чем заговорить довольно откровенно и по существу. — Немного философии сейчас будет, ты уж не обессудь, но жизнь есть жизнь, Пит. В ней случается разное дерьмо. Мы с тобой не в мэри-сьюшном фанфике, боюсь (это с какой стороны взглянуть). Нас поджидает дерьмо за каждой главой, и что, будем дальше делать вид, что мы идеальные напарники в красном? Это не так. — Но я не должен был… — Теперь ты знаешь… Да и, блять! Откуда ты знаешь, что не должен, ответь мне? Ты где-то учился анальному сексу или что? Или ты думал, что гей-секс в сто раз легче гетеро? Видимо, нет, Питер. Представь себе. — Но я… — Ты не мог этого знать, потому что, подозреваю, тебе нечасто приходилось сталкиваться с проблемами в принципе. Прости меня за то, что я тебе это говорю, но смерть родных и близких не делает тебя готовым к жизни. Твои геройские способности не подготавливают тебя, или, боже упаси, учебники. Ты, может, и слышал о том, что нужно быть заботливым и внимательным партнером, потому что, как говорят, партнерство это прежде всего союз людей, а не театр одного актера, и это подходит тебе, как личности Питера Паркера или Человека-паука, но ты можешь поступить не совсем корректно, как я, как любой другой человек, — Уэйд тяжело выдохнул, как только выговорился. Посмотрел на Питера, который прятал взгляд, и продолжил: — В этом нет ничего такого. Твое альтер-эго не делает тебя идеальным, поверь мне. Ничто не сделает. Да и кому ты сдался таким идеальным вообще? Людям, выкрикивающим «Человек-паук»? Питер молчал, сглатывая и смотря на деревянный пол. — Ты нужен мне, Пит. И совсем не идеальным, — заговорил Уэйд, сдавшись. Хватит. Он достаточно держал это дерьмо в себе, и настало время вывалить его наружу. — Просто таким, какой ты есть. Это, конечно, не означает, что ты можешь рвать мне жопу дальше, но, — Уэйд улыбнулся, когда Питер толкнул его плечом, — это точно означает то, что ты можешь ошибаться, и я принимаю это. Никто не идеален, понимаешь? Все оступаются. Ты оступился. И что дальше, тебе интересно? Ты просто решаешь, что тебе с этой ошибкой делать. Исправить, конечно, — не исправишь — моя жопа сама срослась до того, как ты сел тут такой серьезной и вывел на разговор. Но все-таки… — Прости меня, — извинился, не выдержав, Паркер. Поднялся и потянулся к шее Уэйда, обнял так, слово коала. Уэйд против воли улыбнулся, почувствовав себя гуру для пацана, который впервые поступил неправильно и не знал, что будет дальше. Идеальный картонный мир рухнул, и что тут можно сделать? Уилсон как будто открыл новый мир парню из Квинса, и, поняв это тоже, обхватил свой мир руками покрепче. — Ты ничего хуевого не сделал, — тихо сказал Уэйд ему в шею. Питер кивнул, словно услышал его и понял. — Это травмы, и, знаешь, наш секс очень часто довольно травмоопасен. Помнишь, как я чуть не порвал тебе уздечку, когда мы скрывались от Старка в его же спорткаре? Питер отстранился, глядя на Уэйда. — Да, было настолько больно, я думал, ты ее правда порвал. — И чем отличается это говно от говна, которое случилось сейчас? Виноват оказался не я, а ты? — Брось, я все понял, — Питер прикусил губу, кивнув. — Всякое может случиться в травмоопасном сексе, ты прав. Но это все и ты, делающий вид, что все нормально. Я испугался. — Именно, ты — ссыкло. Чего ты боялся? Поверить не могу, что у нас вообще состоялся этот разговор. Это немного… стремно, нет? Ладно бы мы обсуждали, в какой позе хотим взять друг друга, а тут мой порванный анал стал яблоком раздора, — Уэйд заржал, когда Питер снова толкнул его, но на этот раз не плечом, а руками, назад на кровать и забрался сверху, хохоча вместе с Уилсоном. — Блять, если бы я знал в самом начале, сколько боли ты мне причинишь, Пити-пай, я бы… — наемника прервал удар под дых от чуть ли не самого сильного супергероя Марвел, и он заорал еще больше. Любимец нации нагло избивал Дэдпула после того, как сам натворил дел несколько часов назад, а потом на коленях выпрашивал прощения. Распущенность и наглость. Угомонившись, Питер лег рядом и удобно расположился на спине, и Уэйд устроился под его боком, положив голову на плечо. Парень чмокнул его бугристую кожу на голове, вынудив этим наемника поморщиться. — Я бы все равно выбрал тот же самый путь. — Я… знаешь, я боюсь подумать о том, что потеряю тебя и это все, я думаю, что умру тут же. Питер сказал… Он… что он только что сказал? Услышав настолько сильное откровение, Уилсон вздернул голову, только чтобы посмотреть на парня и увидеть то, что он увидел. Точно такое же выражение лица, что и у него самого. Питер едва не признался, что любит его. Его. Уэйда. Уилсон думал, у него сердце остановится, потому что оно так сильно сжалось только от этих слов, казалось, открытое признание просто уничтожило бы его. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Било набатом. «Пока ты рвешь нам задницу, мы любим» Не прерывая зрительного контакта, Уэйд потянулся к Питеру, прежде взяв его пальцами за подбородок и придвинув к себе, и только потом поцеловав. Паук ответил охотно, словно он умел читать мысли или думал о том же самом, пока смотрел на то, как Уилсон поднял голову с его плеча и потянулся за поцелуем, который сразу же стал глубоким. Питер обвил руками шею наемника, а ногу закинул на его бедро, пока Уэйд подтягивался выше по телу парня. Их дыхание сбилось, и, кажется, на анальной трещине их отношения не закончены. «Ладно» «Ладно, он может быть довольно милым, но в основном, Уэйд, это…» — Это охуенный трах, — закончил с благоговейной ухмылкой Дэдпул. — Паучок силен, мачо, ничего не скажешь. «Мы и молчим» Настоящий мачо, про себя думал Уэйд, глядя вниз с высоты птичьего полета на проезжающие автомобили по ярко освещенной трассе, отсюда огни казалась далекими, но заметными светлячками. Стояла темная ночь, огни города следили за ними, но им было все равно. Дэдпул охнул и улыбнулся, посмотрев на своего героя, целующего его в шею, что выглядывала из ослабленного костюма. Они стояли на карнизе высоченного здания, выполненного из коричневого кирпича. Спиной наемник чувствовал стену, хотя рядом, буквально сбоку, находилось чье-то окно с незажженным светом. Наверно, только это давало возможность Питеру продолжать их столь непристойное занятие. Уэйд давно не делал этого на улице, а уж на крыше и подавно. Со времен пиздостраданий из-за выявленного рака. Кажется, это было пятьсот столетий назад. Но сейчас он здесь с Питом. С Питом, который держал их своей паутиной, намотав край на кулак, зацепившись другим концом за крышу, и не давал упасть, как ошметкам, в контейнеры у изножья дома. Уэйд также держал парня на своих руках на манер рюкзака, только спереди, придерживал за задницу, давал насадиться на свой пульсирующий член. И Уилсон уже готов был кончить от завораживающего занятия. Завораживающего своей красотой, завораживающей бесстрашием и мощью Человека-паука. Питер целовал его рьяно, его волосы развевались на ветру, кожа наемника чуть царапала кожу щек. Маски валялись около вышеупомянутого контейнера с отходами. Но обоим не было до этого никакого дела. Пит охал задушено, он не всегда мог целовать губы и шею Уэйда, иногда его накрывало покруче оргазма, он закидывал голову назад и хватал воздух ртом, пока сам Уэйд дышал потом на коже его шеи, притягивал к себе ближе слабеющего под негами приятных волн и продолжал насаживать на себя. Это было невероятно. У обоих создавалось впечатление, что до оргазма они не дотянут, они просто ухнут вниз в проклятые контейнеры и останутся там. Но Уилсон пусть и был не совсем умным, одно понимал: Пауку падать нельзя. Наемник не переживет, не простит себе этого. Сея мысль здорово отрезвляла, помогала двигаться дальше к заветному пику наслаждения и держаться из последних сил. — Любишь находиться на высоте, да, Пит? — промычал Уилсон, наконец, отстраняя себя усилием воли от заветной шеи, чтобы заглянуть в застеленные возбужденной дымкой карие глаза. Глаза смотрели на него с обожанием, с возбуждением, с… с нежностью? Уэйд не мог поверить в это, он предпочитал сосредотачиваться на шутках, которые сыпались из него при любой ситуации, как зерно из продырявленного мешка. А шутка про их первую встречу никогда не устареет, что бы кто ни говорил. Черт. — Черт, — охнул Паркер, зажмуриваясь и подтягиваясь выше. Его рот вдыхал воздух возле чужого уха, мешая работать мозгу. Дэдпула крыло покруче экстази и выстрела в бошку. Он выдыхал со стонами, прижимая горячее тело к себе ближе. Он цеплялся за талию Паука, будто за спасательный круг, и ощущал то же самое: Пит обнимал его за шею свободной рукой, подтягивался выше только благодаря ей. Уэйд откинул голову назад, помутневшим взглядом пялясь на переливающиеся под кожей и спандексом мышцы. Не хватало слов описать, насколько это было эстетично и невероятно. Сильные и напряженные бицепсы Питера держали их на паутине, не давая сигануть вниз. Уэйд залюбовался такой красотой. И закрыл глаза. Он не продержится долго, как того бы ни хотелось им обоим. Они здесь от силы полчаса, а Уэйд уже готов сдаться. Готов залить Нью-Йорк своей спермой, как из пожарного гидранта, и облегченно выдохнуть, потому что он все, правда, все. Больше не может. Он никогда не получал столько подарков одновременно. Дэдпул прорычал и, подхватив своего героя крепче, развернул их обоих на скате так, что притирался спиной к кирпичной стене теперь Человек-паук, совсем забывшийся, изнеможенный, но по-прежнему сильный. Уэйд не хотел смотреть вниз, он подбросил, а вместе с тем придавил парня к стене еще сильнее, создавая необходимое трение своего члена об мышцы внутри Питера, который задышал надрывно, как только Уилсон снова вдарил головкой по простате. Паук открыл рот в немом крике, он был уже близок. Каменные горгульи над их головами выглядели осуждающе. Они давно смотрели на них, видели, как те доводили себя, друг друга до исступления. Слышали их стоны, вздохи и звук растянувшейся паутины. Чувствовали отчаяние обоих. Словно парочке в трико больше не удастся обкончать друг друга. Будто это их последний шанс. Точно супергероям не приспичило получить свой оргазм, не доходя до дома после патруля. Как нетерпеливые дети, вот что горгульи могли сказать, будь у них живые глаза, уши и язык. Но Уэйд никак не смог бы повлиять на исход. Ему охуенно, когда так же охуенно Паучку. Дэдпул притянул его к себе для одной единственной цели: чтобы долго, насколько позволяло чувство подступающего пика, выцеловывать щеки и скулы, пока дрожащее тело в его руках кончало с громким воплем и зажмуренными глазами, как руки и ноги Пита хватались за него крепко и отчаянно, а затем, как джентльмену полагалось, дошел до оргазма следующим только от поцелуя изнеженного Питера, прерывисто дыша от зрелища, которое он видел. Полуприкрытые веками глаза Питера. Высота, Паук и оргазм. Лучший секс за историю существования секса. «Надо бы помочь парню подтянуть штаны, кажется, они здорово съехали»