Мой котёнок - Юнги.

      Теперь будни Чимина изменились раз и навсегда. Например, как только у парня проходила ужасная боль в заднице, после очередного полового акта с Юнги, тот делал все по новой, из-за чего, бедный Чимин, не редко хромал, почти на каждом шагу жалуясь, в какой уже раз нервно предупреждая своего насильника, быть по мягче, по нежнее, перестать быть таким грубым и резким.       Также бывали моменты, когда его любимый Юнги-я прятался от него, причем очень даже хорошо. Ну да, Пак ведь всего лишь обычный человек, а Юнги? А Юнги и человек, и животное одновременно. Где бедный паренек только не искал его: под столом, в ящичках, в ванной, в тумбочках, где только было возможно спрятаться маленькому котенку, но его возлюбленный всегда появлялся из неоткуда, из воздуха, если можно вообще это так назвать.       Точно также произошло и в этот день, в этот час, секунду, это произошло прямо сейчас. Пак понимал, что если его любимый Юнги в очередной раз появлялся из воздуха, то это далеко не к лучшему. Парень понимал, что его снова оттрахают как какую-то сучку, потому что именно так это и было. Может Чимину и нравилось, как его возлюбленный проникает в него, как ласкает его хрупкое, чувствительное тельце, какие только вещи не вытворяет. Даже если Чимину просто нравились, он любил эти грубые прикосновения, глубокие, такие пошлые и влажные поцелуи, но не то, какие толчки делает Юнги. Рваные, резкие, такие ужасно невыносимые толчки, от которых внутри, все так сильно жжется, болит, ноет. Тело, просто просит помощи, потому что в любой момент, внутри Чимина вот-вот все разорвется, от этого хочется громко прокричать, обессиленно упасть и уснуть. Уснуть на долго, на день, на два. Он не хочет чувствовать эти ужасные толчки, ему не нравится. Но он терпит. Он любит Юнги, поэтому терпит. Со временем он обязательно привыкнет к этим беспощадным чувствам внутри тела. Он обязательно привыкнет к этому. Он надеется.       — Чим-Чим, — в самое ушко Пака, прошептал Юнги, обняв возлюбленного со спины, уткнувшись носом в нежную, и так ужасно ноющую от боли шею, которая практически полностью была покрыта фиолетово-синими засосами и синяками, сделанными самим же Юнги.       — Давай не сегодня, пожалуйста, — чуть ли не простонал Чимин. Ему стало очень больно, когда тот так сильно и грубо уткнулся носом в его шею. Вообще-то практически все тело было покрыто в таких огромных синяках, но больше всего их было на шее, плечах и ключицах. Не то, чтобы Пак не хотел, чтобы Юнги ставил на нём засосы, но можно было бы и по нежнее, не знаю, хотя бы тогда уже синеватые, темно-красные, но не такие. От таких слишком больно. Слишком долго проходят.

Невыносимо.

      — Я не могу потом. Потом я могу уже и в ванной подрочить, — подал хриплый, такой грубый голос Юнги. Ему хотелось сейчас. Не через день, именно сейчас, поэтому он не может выдержать. Сев на кровать, он похлопал ладошками по своим коленкам, как бы подавая знак, чтобы Чимин сел на его колени, хищным взглядом смотря тому в глаза, чтобы все уж точно получилось.       Поняв, что проявлять сопротивление будет абсолютно бесполезно и ничем не поможет, Пак послушно подошел к Юнги, передом сев тому на колени, смотря сверху вниз, из-за того, что эти самые колени, немного придавали ему рост.       Прорычав, Юнги вплотную прижал к себе Чимина, заставляя того почувствовать свой набухший член, этот возбужденный стояк, пусть даже и сквозь ткань собственных джинсов, но эта плоть для Пака чувствовалась очень хорошо. Переведя свои руки к ягодицам того, Юнги принялся сминать и сжимать их словно это было какое-то тесто, которым так можно забавляться пока не надоест.       Чимину нравится, ему хорошо, приятно. Ему нравится, когда Юнги так играется с его телом, нравятся эти грубые сжимания. Но есть один, большой минус. Задница все еще болит и жалостно ноет с прошлого раза, а если смешать боль, приятные ощущения и стоны. Это наверно скоро станет любимым фетишем Юнги.       — Да-а, продолжай, сучка, — прошипел парень, наслаждаясь такими сладкими, громкими стонами Пака, которые были просто музыкой, для ушных раковин Юнги. Но вот, он почувствовал, что у его любимого, тоже образовался стояк, который немного испачкал и намочил нижнее белье того. Да-да, нижнее белье. С тех пор, тот вынужден ходить по дому в одной длинной рубашке и боксерах, только потому что так захотел сам Юнги. Что он пообещал сделать ему, за невыполнение этой просьбы, вам лучше не знать.       — Сегодня может быть и обойдешься одним минетом. Но сильно не надейся, — грубо произнес Юнги, после чего, очень внезапно и неожиданно для Чимина, стянул с того нижнее белье, откидывая в сторону, на пол, далее, совсем не бережно, очень больно, шлепнул Чимина по одной из ягодиц, оставляя красный след от своей ладошки, на что тот громко простонал, сильно покраснев. Паку нравились эти грубые шлепки и Юнги это прекрасно знал, поэтому продолжал шлепать того, взамен получая, ласкающие слух, громкие стоны.       Всё-таки встав с колен того, Чимин встал на свои колени. Теперь парень сидел между ног своего возлюбленного, где прямо на против его лица, была ткань джинсов, из которых было видно возбужденный бугорок. Немного ближе подползя, Пак взял чужую ширинку в рот, начав медленно тянуть ее вниз, все еще сильно смущаясь из-за происходящего.       — Какой ты медленный, — недовольно выпалил Юнги, отстраняя любовника от своих джинс, самостоятельно избавляясь от них, а если точнее, просто спуская до колен, выпуская возбужденную плоть наружу. Взяв Чимина за волосы, он притянул его к своему набухшему члену, заставляя губами прижаться к головке, поджидая последующих действий от того.       Прикрыв глаза, Пак просто послушался. Пройдясь языком по головке члена, он наполовину взял его в рот, поддаваясь головой вперед и назад, проходясь языком по верху, низу и бокам, вызывая у Юнги поток мурашек, отчего тот, от столь приятных ощущений издавал тихие стоны, закатывая глаза от удовольствия и откидывая голову назад.       Сам вопрос наверное состоит в том, почему Пак так умело отсасывает? Когда он делал минет своему возлюбленному в первый раз, то все было также. Не считаете это немного подозрительным?       Взявшись руками за свой собственный член, Чимин чуть приоткрыл глаза, на которых появилось немного слез, из-за того, что член Юнги и так уже был слишком глубоко во рту. Парень начал двигать своими руками по всей длине своего собственного члена, из-за этого довольно-таки громко мыча, преходя к головке, большим пальцем начав массировать ее, иногда надавливая, при этом всем, постепенно беря член любимого все глубже и глубже в свой маленький ротик.       Из-за своей сильной чувствительности, Пак кончил очень быстро, резко отстраняясь от члена Юнги, что тому конечно же совсем не понравилось, громко, протяжно, но так сладко простонав, испачкав собственные ляжки, по которым начала медленно стекать белая, но очень теплая сперма. Также, парень попал немного, к большому сожалению, на пол, что очень не приятно, ведь придется потом вытирать.       Отдышавшись, Чимин снова приступил к члену любимого, на этот раз взяв плоть, полностью в рот, вызывая этим рвотный рефлекс, отчего было не очень приятно продолжать все это, но он продолжал. Решив помочь себе руками, парень немного приподнял член Юнги у основания, снова начиная двигать головой вперед и назад, как следует вылизывая там все, иногда даже выпуская слюну, чтобы было еще проще и влажнее. Тогда Паку в голову пришла небольшая идея, которая должна была понравиться его любимому, но полностью он не был уверен. Снова выпустив член того из своего рта, парень принялся мазать головкой по своим щекам и губам, пачкая белой, но приятной для парня жидкостью свое лицо, при всем этом внимательно смотря на Юнги, которому по всей видимости вообще было насрать, он просто смотрел в потолок, довольно-таки громко постанывая от удовольствия.       Всё-таки не сдержавшись, Юнги взял Чимина за волосы, резко притягивая его к основанию своего члена, из-за чего у того из глаз потекло немного слез от такой внезапности. Громко простонав, Юнги кончил тому в рот, сам же сглотнул набравшийся во рту комок собственной слюны.       — Глотай все, сучка, — прорычал парень. Хотя Пак и так, и так вынужден был бы проглотить всю сперму, потому что Юнги определено не дал бы упустить хотя бы одной несчастной капли.       Отстраняясь от члена любимого, так жалобно посмотрев на него, Чимин немного приоткрыл свой, и так уже испачканный ротик, показывая Юнги смешавшуюся со слюной сперму, которая тонкой нитью показывалась от верху и до низу рта, что очень даже сексуально выглядело.       Расплываясь в самодовольной улыбке и забив абсолютно на все, а конкретно: на бедного, всего обконченного Чимина, на испачканный чужой спермой пол, Юнги просто натянул на себя боксеры, а джинсы уже спустил до конца, откидывая куда-то в середину спальни, забираясь на кровать, хлопая ладошкой возле себя, как бы говоря, что Пак тоже обязан лечь рядом с ним, без каких-либо посторонних предъявлений.       На такое Чимин конечно же немного расстроился, что придется все вот так вот оставить на целую ночь, он всё-таки забрался на кровать, подползя к любимому, укладываясь возле него, сразу же закидывая ногу на того, прикрывая глаза, начав постепенно засыпать, из-за сильной усталости.       Юнги погладил того по голове вплотную прижимая к своему телу, тоже закрывая глаза, с довольным выражением лица засыпая.