***
– Ещё раз для тупых, – Габриэль развёл руками. – Вот это здание завода. Внутри террористы и заложники. Наша задача – устранить террористов. У противника, по нашим данным, есть пулемёт или «Бастион». Амели поджала губы и кивнула. Всё предельно ясно. – То есть заложников мы в расчёт не берём? Райс вздохнул. «Ещё один умник. Сначала Джесси переспросил, теперь Гэндзи». – Переговоры ничего не дали. Эти отморозки всё равно никого не отпустят. Вероятнее всего, все заложники и так уже трупы. – Может… – начал ниндзя, но остановился, когда командир недовольно кашлянул. – Нельзя. Блэквотч иначе бы не направили, поверь мне. Где можно показать красивую картинку, там вместо нас будут сверкать милые мордашки Овервотч. Вместо меня будет Джек, вместо Амели – Ана, а с ними – Торбьорн и Райнхардт. Маккри кивнул. Невинные могут пострадать и пострадают. Но погибнут они наверняка уже потому, что оказались не в том месте не в то время. Если не остановить бандитов, будет только хуже. Шимада кивнул. Если будет возможность, люди будут спасены. В противном случае – отомщены. Нужно всегда пытаться сделать больше, чем достаточно. – По нашим данным, они в главном цехе, то есть как на ладони. Лакруа усмехнулась: приятно иметь дело с теми, кто не прячется, будучи полностью уверенными в своих силах, – таких проще застрелить снайперу. Правда, целую банду устранить не так просто, как пару человек. – Наша задача – отвлечь противника боем и прочесать здание. Вы двое пойдёте вместе, мы – по одному. Все всё поняли? Маккри провёл рукой по бороде. – А если встретим гражданских, пока будем продвигаться? – Вряд ли, – скривился Габриэль. – Скорее это будут те же террористы. Поведёте за собой – получите пулю в затылок. Я предупредил тебя, волчонок, – на пересечённом шрамами лице показался поистине волчий оскал. – Ещё вопросы? Отрицательное качание головами. – Удачи.***
– А ведь он был прав. Иногда беззащитные овечки могут оказаться как раз теми волками, от которых ты охраняешь стадо. Стакан стукнулся о стойку.***
Все раны оставляют шрамы. Если повезёт – только на теле. Если повезёт. За поворотом мелькнула тень. Ниндзя и ковбой приготовились. Сапоги предательски скрипнули, и граната так и осталась в руке, когда человек с поднятыми руками выскочил навстречу агентам. – Не стреляйте! – на это Гэндзи лишь оскалился, держа сюрикены у левого уха. Маккри осмотрел молодого мужчину: короткая стрижка, неопрятная чёрная щетина, заляпанная маслом майка и синие форменные штаны. – Я это... прибухнул... потом проспал начало смены... Думаю – если не приду совсем, выпрут! А иду по коридору, стреляют! Я сразу в этот карман – и сижу... Можно свалить? Джесси задумался. И правда, парень похож на работягу, имеющего слабость к алкоголю. Но приказ... И, если называть вещи своими именами, страх... Шимада кивнул, и мужчина направился туда, откуда пришли агенты, не дожидаясь их. На третьем шаге он упал, не издав ни звука, когда клинок Гэндзи пронзил ему сердце. – Эй... – Маккри сжал зубы и кулак. – Он знал, где бандиты есть, а где их нет. Значит, он один из них! – выпалил ниндзя, оскалившись. – Или не думал никого встретить там, где кто-то прошёл! – мысль, что они только что прикончили штатского, была ужасной. Это же... несправедливо. Но всё же одного подозрения оказалось достаточно, чтобы лишить человека жизни. Оставив труп за спиной, мужчины направились к цели.***
– Выхожу на позицию, – раздался мурлыкающий голос француженки из рации. Амели благодаря гибкости и худобе проползла по выключенной, как и всё связанное с электричеством, вентиляции и открыла заслонку. Точка для обзора подходила плохо. Оно и логично: не для того вообще устанавливали трубы, чтоб оттуда снайперы стреляли по цеху. Движение было заметно: террористы устали ждать, они ходили с места на место и переругивались. Можно было, конечно, прострелить пару коленей и локтей, только парням это бы особо не помогло. Да и у самой Лакруа был девиз «один выстрел – одна смерть». А вот что со своей точки можно было разглядеть отменно, так это… – Гора двухсотых в углу. Рубленые, стреляные – в кашу. – Ищи позицию, чтобы прикрыть нас, – ответил Райс хрипло. Чуда не случилось.***
Мужчина насторожился, услышав звук лебёдки. – Как будто лезет кто… – протянул он, и товарищ с карабином начал высматривать что-либо подозрительное. Тень, не более – там, между труб. – Джей! – не унимался первый и крикнул вглубь зала. – Чего? – Тут, кажись, нас брать пришли. Ответом послужил рык, перешедший в кашель, и тут же взвизгнули колёса стационарного пулемёта, какие устанавливали только на «Бастионы» до восстания. – Вы скоро? Тут всё плохо… – Амели не могла вытащить винтовку, потому что иначе тут же будет обнаружена. – Почти на месте, но… – Шмальни как следует туда, патронов-то много! – не унимался первый. Пулемётчик пожал плечами. «А может, и правда, перестраховка никого не убивала, в отличие от пуль». – А давай! – наконец кивнул Джей. Мужчина начал наводить орудие. – Анфа дёпют… – прошептала снайпер и направила крюк на трубу, о которую, была возможность зацепиться. Если не оборвётся. И если потом хотя бы найти, куда дальше… Раздался взрыв гранаты, за ним последовала стрельба и хрип «зачищаю территорию» – Габриэль давал знать, что не бросил боевую подругу. Только вот он оказался у выхода со стороны пулемёта…***
Темнокожий мужчина двигался плавно и грациозно, будто не шёл убивать террористов, а танцевал. Смазанные движения по кругу, перемежающиеся выстрелами из дробовиков, создавали чёрный цветок смерти. Дробь летела в сторону противника – убить, превратить в бесформенные куски мяса. Таков был стиль боя Райса. Плохо в нём было только одно: чем больше расстояние до цели, тем меньше шансов попасть. Одного умения было явно недостаточно. Ругнувшись, террористы опустили оружие и начали палить по Габриэлю. Если карабин и пистолет не отличались скорострельностью, потому мужчина мог в своём танце избежать попаданий, то пулемёт – совсем иное. Возможно, всё это было в воображении, но хруст брони и хлюпанье крови вывели Лакруа из ступора. Женщина навела винтовку и, почти не целясь, выстрелила: расстояния не те, чтоб промахиваться. Рухнул парень с пистолетом. Металл отскочил от защитного экрана пулемёта. Ими придумал снабжать установки Торбьорн, чтобы и защитить стрелка во время боя, и отвести излишние нагрев и вибрацию. И вот это изобретение обернулось против команды создателей. Ещё один выстрел – парень с карабином распрощался с верхом головы. Где-то в другом конце зала слышались крики. Значит, Гэндзи и Маккри тоже вступили в бой. Райс, уже не так бодро вышагивая и перекатываясь, ушёл вбок – за бочки, где не было обзора пулемётчика. Пол блестел от крови. – Сейчас рванёт! – выкрикнул ненормальным голосом террорист. Амели профессионально повернула голову и оценила его «с гранатомётом». Не думая, женщина выстрелила крюком в заготовленную трубу и покинула позицию за миг до взрыва. Правда, опора оказалась недостаточно крепкой даже для Лакруа. Раздался звон, и сразу несколько труб переломились. Ещё один залп из гранатомёта – и другие конструкции, металлические и бетонные, обрушились на женщину. Террорист прищурился, а затем блаженно кивнул. – Кажется, тебе хватило, дружок, – хохотнул он. После даже со стороны Джесси и Гэндзи всё стихло. Преступники спокойно вздохнули.***
– Между жизнью и смертью всегда тонкая черта. Маккри провёл металлическим пальцем по рукояти револьвера. – Между необходимым и достаточным – пропасть. Фария кивнула.***
Лакруа не может носа высунуть из-под завала, если вообще жива. Райс истекает кровью за бочками и может только ждать, пока его попытаются взять в клещи под прикрытием пулемёта. Делать просто нечего. Маккри протянул свою рацию Шимаде и напоследок сжал её покрепче, будто стараясь не отпустить последнюю соломинку, держащую на плаву. – Врубишь громкость на полную, чтобы все услышали меня… Но не там, где я буду находиться, – мужчина ухмыльнулся. – И аккуратно выйдешь сам. Без фанатизма – просто чтобы они видели фигуру. Можешь даже кинуть в них сюрикены, не помешает. Ниндзя смотрел с подозрением. – А что будешь делать ты, пока я буду уворачиваться и отбивать пули? Чертовски захотелось закурить с чувством превосходства. – Забравшись повыше, буду стрелять по ним, как по бутылочкам, когда они высунутся и решат палить по направлению голоса. Гэндзи кивнул и улыбнулся, обнажив зубы. Было в этом плане некое змеиное изящество. И вместе с тем – решимость камикадзе. – Удачи. Лишь тень мелькнула, когда Маккри перекатом преодолел не закрытое металлическими листами расстояние. Дальше передвигаться было уже безопаснее, хотя в любом случае – на четвереньках. «Я волк, я хожу на четырёх лапах», – сказал себе мужчина. Небольшая лестница, по которой можно забраться на узкий аварийный проход над цехом, сваренный из разрезанной надвое трубы – две импровизированные «лыжи». Хорошая точка для стрельбы – всё на виду. У таких позиций есть один минус: ты так же, как и враг, оказываешься лёгкой мишенью. Маккри выпрямился, плавно переводя ствол пистолета между мишенями. Семь на шесть патронов. Плохо. Особенно плохо видно того парня с ручным пулемётом. – Эй, что там? – раздалось снизу, и террорист кивнул товарищу в сторону агента. – Чёрт, – прорычал Джесси и, выставив перед грудью руку с рацией, прохрипел: – Час расплаты! Максимально усиленный, этот клич раздался из совсем другого места, и тут же из укрытия показался Гэндзи. Эффекта неожиданности должно оказаться достаточно. Маккри открыл огонь. Человек клюнул носом ствол своего стационарного пулемёта. Парень с пистолетом рухнул, подняв руки. Приземистый бородач с гранатами завалился на пол, следом раздался взрыв. Три выстрела Джесси сделал уже через алую пелену и превозмогая боль, прежде чем упасть на спину самому. Чудом не слетел вообще с высоты. Рация разлетелась на куски, рука была как будто в огне или вообще взорвалась. Грудь жгло. На языке чувствовался солёный вкус железа… – Джесси, – прохрипел Шимада, и точный бросок сюрикенов наконец вскрыл горло стрелку. Второму из тех, кто не повернулся на крик из рации: первый всё же упал с простреленным глазом. Пулемётная очередь не дала Гэндзи приблизиться, вынудив скрыться за поворотом. И тут же грохнуло два «тяжёлых» выстрела – так ревут дробовики командира. Ниндзя вернулся в цех, но ни террористов, ни Райса не было видно за станками бочками. Броситься вперёд было бы по-детски опрометчиво. – Умри! Умри! Умри! – раздалось ещё три залпа. После этого Габриэль выпрямился в полный рост и с чувством выполненного долга бросил оружие на пол. После таких залпов не живут. Особенно если приставить ствол к подбородку и нажать на спусковой крючок. Шимада подбежал к командиру, левой рукой зажимающему рану на груди. – Щенки… волками возомнили… себя… – афроамериканец закашлялся и отвернулся. – Сними ковбоя – и валим отсюда. За ножку станка зацепился крюк, и бледная женщина с порезанным осколками лицом, тяжело дыша, подтянувшись на тросе, вынырнула из обломков.***
– Рука… моя рука… рука… – причитал мужчина, держась локоть и плача. – Пальцы проводили по пустоте, где ещё утром была живая плоть. Доктор Циглер лишь печально покачала головой, опустив глаза. Она чувствовала себя виноватой, хотя кто-кто, а она делает вещи, кажущиеся порой нереальными. И всё же… Ампутация. – Прости, Джесси… – на глазах у Ангелы тоже были слёзы. – Там собирать было уже практически нечего… Часть костей рассыпалась в порошок, а осколки скорее напоминали щепки. Разве что поджатый мизинец оторвало целиком. А вот всё остальное… Слишком много пуль. Раздался требовательный (или болезненный) кашель сбоку, и Гэндзи подкатил к койке Маккри кресло-каталку Райса. Командир, морщась от боли в обмотанной бинтами груди похлопал Джесси по плечу. – Поверь мне, это не первый и не последний раз, когда в бою серьёзно ранят. – Он провёл рукой вдоль своих рёбер. – Сейчас там что-то отдалённо похожее на сердце, но пока я живой. И ты живой. Поверь, этого всегда было и будет достаточно. Маккри вяло улыбнулся командиру. – Я сегодня же приступлю к изготовлению новой руки для тебя, – деловито произнесла Циглер. – Будет самая быстрая рука на Диком Западе, сможет заряжать молниеносно, – улыбнулась она. – И чтоб сильная: хочу Шимаду уделывать в армрестлинге одной левой, – Джесси сложил руку в форме пистолета и «выстрелил» в Гэндзи. Райс улыбнулся. – Кажется, ты уже почти в порядке, парень!