Оборотень и его слабость

      Всю ночь девушке снился просто невероятно фантастический сон. Правда, он был не романтической фантазией, а скорее каким-то дико разрозненным триллером. Всё началось даже неплохо, но вскоре круто изменилось. Небо, готовое вот-вот разразиться сильной бурей, пока ещё дремлет. Кругом её любимая поляна, на ней рассыпаны цветы невероятной красоты: она таких не видела раньше. Тонкий стебель длиной тридцать сантиметров имеет листья как у тысячелетника, только в несколько раз крупнее, а околоцветник в диаметре не меньше длины стебля напоминает розу, но с лепестками мака. Он такой же кроваво-красный, а его тычинки открыто взирают на окружающий мир. А их аромат! Земными словами невозможно передать всю его насыщенность и необыкновенность, словно он из другого измерения. «Прекрасные цветы. Мистические», — замечает девушка и хочет коснуться одного из них, но её останавливает голос человека, стоящего поодаль от неё. «Нельзя». Его лица не видно, будто его старательно пытались стереть, как если бы у художника несколько раз подряд не получалось вывести идеальные линии, и он в порыве злости с остервенением пытался это исправить.       Молодой человек одет в костюм чёрного цвета, в руках у него этот самый цветок. И вроде бы всё замечательно, только вот Соми сразу подмечает: что-то в этом образе есть отчуждённое. Даже отсутствие лица её так не смущало, как странное ощущение, будто она здесь, на этой поляне, а этот человек нет. Кажется, что их отгораживает невидимая стена, сквозь которую невозможно пробиться. — Кто ты? — задаёт вопрос Соми и делает шаг навстречу, но звук тонет в резко поднявшемся шуме ветра. Незнакомец продолжает стоять, но уже поднося цветок к лицу, и тут Соми замечает: он истекает кровью. Со стебля и лепестков сочится кровь тёмно-вишнёвого цвета. «Так не должно быть…» — шепчет девушка в унисон с незнакомцем. Именно в этот момент всё резко меняется: небо сотрясает невиданной силы гром — и через несколько мгновений оно озаряется молниями разных цветов, которые неминуемо ударяются о землю, оставляя после себя выжженные узоры в виде этого мистического цветка. «Я должна защитить его…» — неумолимо вторит разум Соми, и она бросается к невидимой стене, разделяющей её и этого загадочного незнакомца, когда вокруг начинается полнейший хаос. На землю обрушивается сильнейший ливень и поднимается буйный ветер. Сквозь «мокрую стену» не видно ничего, ветер нещадно бьёт в лицо дождём. Однако Ми упорно продолжает путь. Её лёгкое белое платье давно превратилось в мешающий кусок материала, прилипший к коже и мешающий идти. Короткие волосы прилипли к лицу, закрывая глаза, но она не сдаётся. «Нельзя… нельзя позволить…» Крик отчаяния вырывается из её груди, когда она всё же пробирается сквозь пелену дождя к другой преграде. Её сердце замирает: незнакомца уже окружает целая стая огромных волков. Они рычат, скалятся, но пока не нападают. «Выжидают», — с удивлением думает девушка и с настоящим ужасом понимает: она не может сдвинуться с места. «Нет, нет, нет!» Как же она предотвратит настигающий ужас, если её ноги скованны? — Не смейте нападать! Это нечестно! Стая на одного! — кричит Со, так как иного выхода просто не находит. Но то, что происходит далее, навсегда останется в её памяти, как самое страшное событие в жизни.       Один из волков, самый большой с темно-бурой шерстью и с такого же цвета глазами, говорит ей: «Его судьба решена — он умрёт». После этих слов он, громко взвыв, бросается на парня, зовя в атаку остальных. Взгляд этих животных горит жаждой крови, но они не хотят убивать, они хотят долгих мучений для этого человека. «Но почему?». — Нет! — крик Соми разрезает воздух и тонет в небытие вместе с криками незнакомца, которого безжалостно начинают терзать семеро волков. Один живьём выдирает кусок мяса, ухватившись за бок парня, другой с остервенением отгрызает часть левой руки, а правая ладонь всё ещё крепко сжимает мистический цветок, будто он — единственная надежда на спасение.       Соми стоит в нескольких метрах от него, кажется, ещё немного — и она сможет коснуться парня, помочь ему, но не выходит. Её ноги, словно приросшие к земле, тяжелеют, и она падает на землю, начинает кричать и плакать, стучать кулаками о мокрую слякотную землю. «Всё не может так кончиться». Оглядываясь вокруг в поисках хоть какой-нибудь помощи, она с удивлением отмечает: все цветы на поляны сорваны и также истекают кровью, как тот, что зажат в руках незнакомца, а от них в воздух поднимается красная полоса из капелек крови, закручиваясь в своеобразный водоворот. Соми резко окидывает взглядом собственное одеяние, и в панике понимает, что она сама вся в крови, будто это она срубила всё поле цветов. «Ч-что это?» — Она — это ты, — совсем тихо, будто шелест травы в летнее утро, до неё долетает единственные три слова… слова, принадлежащие этому человеку. Соми поворачивается к нему и часть его лица проясняется, пока его всё также грызут волки, — я выбрал свой путь, — тихо шепчет он и на его губах появляется короткая улыбка, такая, которой обычно одаривает мать своё дитя: теплая, родная. Волки по сигналу всё того же тёмно-бурого отступают и быстро скрываются в лесу, откуда мгновение спустя доноситься скорбящий, именно так показалось Соми, вой. — Ч-что ты такое говоришь? — девушка плачет навзрыд, не имея возможности помочь ему, коснуться, чтобы хоть на миг, на один единственный миг облегчить его боль. Ливень стремительно стихает, а ветер в одночасье начинает закручиваться в вихрь вокруг парня. Соми со страхом в глазах и необъятной болью в сердце понимает: он умирает… Незнакомец с огромнейшим трудом и вскриками переворачивается на спину. По его щеке сползает единственная слезинка, о существовании которой будт знать лишь он, и вдогонку той бросает свои последние слова: «Не жалею».       Глаза всё так же открыты и устремлены в тёмно-синее, почти чёрное небо, только вот руки ослабели так, что нет больше сил держать своё сокровище, свой «Мар». Ладонь безжизненно разжимается, а цветок, вспыхнув алым пламенем, превращается в кровавую капельку и вливается в армию таких же.       Бездыханное тело полностью окружает вихрь, в который постепенно втягивается другой, из крови цветов. Соми плачет, не понимает, что происходит, кричит, но встать не выходит даже сейчас. «Несправедливо! Нет, он не мог…» Она хочет оказаться там, рядом с человеком, что так упорно не желал защищать себя. — Ты не должен был, не должен был… — шепчет девушка и перед тем, как упасть в обморок понимает: вихрь вспыхивает ярким алым свечением, словно в сказке, словно это доброе знамение, а не похоронный марш, и разлетается на тысячи мелких искорок, оставляя после себя лишь выжженный рисунок мистического цветка на пустынной поляне.

***

      Резко очнувшись ото сна, Соми прижимает руки к груди, где сердце неистово стучит. «Плачет», — думает она и прикрывает глаза, начиная ронять слезинки одна за одной. — Это был сон, сон, — шепчет себе, — но отчего же я так переживаю?       Соми понимает всю абсурдность предположения, что данный сон вовсе не был сном, но подсознание упрямо ей диктует «Это реальность… твоя». Девушка решает, что её стремление к тайнам и мистическому миру, который, по её скромному мнению, непременно существует, должно быть чем-то оправданно, а произошедшее лишь укрепило в веру в сверхъестественное. Только вот суметь бы забыть тот ужас. Кажется, что в смерти того человека повинна именно она, а не стая зверей. — Неужели глупости? — спрашивает себя Соми, но отвечать не спешит.       Всему своё время. День настаёт, когда солнце встаёт, ночь — когда луна. Не стоит торопить естественные события, ведь так можно нарушить вековой порядок вещей и сильно поплатиться.       За завтраком мама девушки заметила, что её дитя что-то сильно беспокоит, но ей очень хотелось списать это на учёбу, только вот она понимала, что дело совершенно в другом. — Соми, доченька, не хочешь сегодня сходить прогуляться? А чтобы не было скучно, можешь позвать с собой Лизу. Вы же хорошо общаетесь? — госпожа Мин по-матерински гладит дочь по голове и целует в макушку. — На тебе лица нет с утра. Не хорошо это. Я волнуюсь. — Мам, всё в порядке, правда. Возможно, мне действительно необходима прогулка, но с Лизой я встречусь позже, — девушка опускает взгляд на тарелку, где красиво лежат её любимые блинчики, и понимает, что аппетита совсем нет. — Ты завтракай, а я немного пробегусь вверх по улице. Обещаю, что вернусь быстро, — Соми целует мать в щёку и быстро скрывается из вида. — Девочка моя, не думала я, что ты так быстро повзрослеешь. Ох, беда придёт и в наш дом, — шепчет себе под нос госпожа Мин и быстрыми шагами оказывается около кухонных шкафов. Из одного из них она выуживает шкатулку с замочком. На вид этой вещи не менее пятидесяти лет. Она ярко жёлтого цвета с золотым обрамлением, небольшая, но на вид довольно вместительная. Красивая, словно изготовлена не обычными людьми, а искусными мастерами мифического происхождения. Женщина долго теребит её в руках, страшась открыть впервые за длительное время. Кажется, что эта вещь в силах повлиять на мир, но так ли это? — Девочка моя, придёт и твоё время. Я лишь надеюсь, что твоя судьба не будет столь жестока к тебе.       Госпожа Мин после долгих раздумий целует с невиданной нежностью крышечку шкатулки, аккуратно поглаживает золотое обрамление и с тяжёлым сердцем решает отправить её на прежнее место до нужного часа.

В это время на поляне

— Джи, ты уверена, что это было именно оно? — с большой надеждой на отрицательный ответ спрашивает Хосок. — Хо, я тоже боюсь, но я не могла ошибиться, ты же знаешь. Она должна быть здесь. Продолжай поиски, — отвечает девушка, но в голове у неё не укладывается, как за ночь всё могло столь разительно измениться. — Всё должно быть совсем иначе… Иначе! Ты это понимаешь? Мы что-то упускаем, — обречённо выдаёт Джи. — Ладно, я понимаю, что у вас свои игры в «Сокровища и пираты», но меня зачем вы позвали с собой? — раздражённо фыркает Чонгук — Я, между прочим, не выспался, так и спор проиграл. Мне нужно отоспаться! Я вас покидаю, — заявляет он и довольный своей речью и отсутствием возражений, разворачивается, чтобы уйти, но его останавливают. «Вот чёрт!»       Обернувшись на окрик, он с большим удивлением замечает Соми, что тоже уставилась на него. Вся компания собравшихся не понимает происходящего. Семья Чон удивлена появлением Соми, а та в свою очередь очень сильно недовольна вторжением на её поляну. Пробежка для успокоения души принесла неожиданный сюрприз в виде новых потрясений. Кто посмел только явиться сюда и топтать её, её (!) драгоценную траву и цветы. Она так старалась всё время ходить одной тропой, чтобы поляна имела первозданный таинственный вид. А тут эти невежи всё испортили! — Эй, ты! Решил мне отомстить за вчерашнее? — Соми стремглав приближается к парню и толкает того в грудь. — Ты! Да как ты посмел снова явиться на мою поляну? Так и друзей привёл поплясать на моей любимой траве. Тебе жить надоело?       Чонгуку опешил от такой наглости. Его впервые в жизни отчитывает девушка, да ещё и человек. Как такое могло произойти с ним? Неужели жизнь решила посмеяться… — Да не топтал я твою траву, кому она сдалась? Ты ненормальная? — он крутит пальцем у её виска. — Соображаешь о чём мы говорим? — Я нормальная, — глубоко вздохнув, девушка мило улыбается и продолжает: — А вот ты… Гру-би-ян.       Хосок и Джи, наблюдая за этой сценой вполне себе ожидаемо сильно удивились. Чонгука впервые так резко поставили на место, даже не побоявшись тыкать его в грудь, словно нашкодившего котёнка. Для Джи происходящее показалось чем-то странным и в то же время, она внутренне была уверена: так должно быть. «Неужели…» — Девушка, извините, пожалуйста, — Джи подходит к Соми и кладёт свою руку на её плечо, — мы не хотели тревожить это место, просто наш брат кое-что вера здесь потерял. — Она улыбается и кивает на Чонгука, встречаясь с его изумлённым взглядом. — А? — Соми опешила от резкой смены происходящего. Тут она ругает нашкодившего парня, а уже в следующий миг перед ней извиняются. — Д-да ничего, если вы действительно что-то потеряли, могу ли я помочь с поисками?       Соми теперь её поведение казалось до невозможности глупым и детским. Люди здесь что-то потеряли и хотят это отыскать, а она взъелась на них. Наверняка это очень ценная вещь. Будет правильно, если она им поможет. Но что касается этого заносчивого парня… Он её раздражает. Сегодня он ещё более наглый и невоспитанный, чем вчера. Неужели ночь так сильно повлияла на него? — Что конкретно вы ищите? — уточнила Соми. — Да, я тож… — но вопрос Чонгука обрывается на половине: взгляд сестры грозит прибить. — Мы ищем фамильный перстень, — мило улыбнулась Джи. — Для Чонгука он очень важен, так ведь брат? — Джи умоляющими глазами уставилась на брата. — Да, — обречённо выдыхает он и уже себе под нос бормочет: — Знал бы я ещё, как он выглядит и когда я успел потерять то, что никогда в глаза не видел, цены бы тебе не было, Джи.       Так «поиски» продлились несколько часов, пока Джи не обнаружила то, что искала. Её дар ещё никогда не подводил. Подозвав Хосока, пока остальные искали в противоположной стороне несуществующий перстень, она указала брату на выжженную магией метку на поле. Она была в точности такой же, как она себе представляла: цветок, что похож на мак и розу одновременно. Хосок сперва не поверил своим глазам, но позже вгляделся в отметку, и сомнения в словах сестры улетучились. Чонгуку действительно предстоит «Великая миссия». Теперь он был уверен, что его младший брат будет тем, кто сможет остановить многолетнюю войну с ведьмами, которая принесла одни только беды и разочарования в магическом мире, где мистическим существам стало чуждо сострадание и любовь к ближним.       Незаметно прикрыв метку травой, брат с сестрой разыграли небольшой спектакль воссоединения перстня и его владельца. Соми они сообщили, что нашли его вон в той кучке камней около ивы.       Распрощавшись с Соми, старшие покинули поляну, а Чонгук почему-то задержался. Его волновало выражение лица девушки. Она выглядела так, словно на её плечи обрушилось вселенское горе, хотя несколько часов назад этого не было заметно. Неужели, её так расстроили его слова? — Соми, постой! — тихо зовёт её Чонгук. — Прости нас, мы не хотели здесь рыскать, просто так вышло, — он закусывает нижнюю губу и запускает руку в чёрные длинноватые волосы. — Я понимаю, просто, — она заминается, — этот сон и трава, и ты, и перстень — всё так внезапно, — девушка начинает тараторить, и прижимает к вискам прохладную ладонь. — В общем, мы квиты.       Чонгук смотрит на неё сейчас и почему-то его преодолевает дикое желание обнять её и прижать к груди, чтобы она хоть ненадолго, но ощутила защиту от враждебного мира. «Всего-лишь объятия». И Чонгук неожиданно быстро приближает её к себе и прижимает к горячей груди, его руки с некой нежностью поглаживают её спину и волосы. Его размеренное дыхание у неё над макушкой оказывает невероятный эффект: все заботы улетучиваются, в то время, как его сердце ритмично бьётся, словно шепча «всё хорошо». «Тук-тук».       Вот так, стоя на поляне, усыпанной цветами, на фоне заходящего солнца в жаркий майский день, они оба приняли своё предназначение.