— Так, Хана курила за школой… Муро толкнул младшеклассницу… Фостер… Спровоцировал драку… Снова.
Тяжело вздохнув, блондинка бережно закрыла блокнот, будто бы боясь порвать его драгоценные странички, и потерять информацию, что хранилась на них
. «Школьная стукачка», она же Рэйчел Гарднер, устало потянулась на стуле. Сегодня она выведала много грехов своих одноклассников. Впрочем, как и вчера, и позавчера…
— «Боже, какие же они упрямые…» — Думала Гарднер про себя. — «Неужели нельзя перестать делать глупости? Тогда и проблем не будет…»
Каждый божий день Рэйчел приносила своему учителю новый список. Такие уж у неё обязанности
питомца учителя. Давление было неимоверным: ей надоело подставлять одноклассников, но если она не перестанет делать доносы на них учителю, то будет получать сама. Такая себе перспектива, не так ли? Она сама по себе была тихой и неконфликтной девушкой, но…
До закрытия школы оставалось всего сорок минут, пора было бы уже собираться. Оставаться на всю ночь тут не хотелось, ведь это испортит её идеальную репутацию перед учителями.
Блокнот был аккуратно убран в сумку, сумка была небрежно закинута на плечо. Краткий осмотр класса на предмет забытых ручек или карандашей, и короткая пометка в голове, что у парты Фостера опять грязно. Нужно записать по дороге.
Рэй не любила записывать дома, потому всегда оставалась в школе. Хоть её отец-полицейский и говорил, что в стукачестве нет ничего плохого, но девушке всё равно было безумно стыдно. Хотя бы перед мамой, которой такое занятие дочери не нравилось.
Теплый свет вечернего солнца заливал своим золотом коридоры школы. Под окнами цвели деревья сакуры, высаженные в прошлом году нынешними второклассниками. Тогда Рэй и подумать не могла, что ей придется подставлять людей, которых она хотела видеть рядом с собой в роли своих друзей. Жестоко.
Девушка задумалась и загрустила, из-за чего совсем не заметила человека, что медленно шел за ней. Шаг в шаг. Очень тихо, не давая и намека на своё присутствие. Злая усмешка украшала его перебинтованное лицо, такие же перебинтованные руки были спрятаны в карманах толстовки. Тихо.
«Её нельзя сейчас спугнуть».
На первом этаже окон в коридоре практически не было. Как и людей. На месте были разве что один-два учителя, что в спешке заканчивали свои дела, дабы успеть покинуть школу. Сколько ещё осталось? Тридцать восемь минут. Куда же они так спешат? На самом деле, Рэй было всё равно. Ее учитель ушёл, и её ничего больше не волновало.
Точнее, её больше ничего не волновало бы, если бы в какую-то секунду кто-то не схватил её со спины за талию одной рукой, закрыв при этом рот второй, и не потащил бы в неизвестном направлении. Рэйчел даже не успела как следует испугаться, как оказалась прижатой к стене в кладовой. Маленькое-маленькое помещение, куда иногда скидывали коробки от учебников и старые парты. Но по большей части помещение пустовало, из-за чего пользовалось бешенной популярностью у студентов-третьеклассников. Не сложно догадаться, почему.
Но блондинку волновали не шуры-муры старшеклассников, а то, что над ней с безумной улыбкой стоит один из её одноклассников. Айзек Фостер. Тот самый, на чьем счету в её блокноте больше всего нарушений. Беда. Если её сейчас не убьют, то точно сломают шею. И, кажется, они оба сейчас думали об одном и том же, что было видно по взгляду брюнета.
— Ну что, сама отдашь свой сраный блокнот, или мне силой забрать? — Зак улыбался. Злобно. Это внушало страх. Попробуй тут не испугаться, когда на тебя так пялятся! При чем ещё и так нагло осматривают! Будто глазами раздевают…
Но Рэй ещё не догадывалась, что Зак прекрасно знает ответ, и что у него свои планы на этот вечер.
— Ф-фостер! Сейчас же отойди от меня! Иначе тебя ждёт наказание по-серьёзнее! — Рэй заметно сжалась, прижимаясь спиной к стене, будто думая, что это поможет ей просочиться сквозь неё и сбежать. Но в глубине души подозревала, что даже если так, то далеко убежать от него она всё равно не сможет. Ноги коротковаты. Зак с трудом сдержал самодовольный смешок. Он знал, что так всё и будет. И у него был план, что должен был навсегда заткнуть Рэй с её доносами. Точнее, это даже не его план, а план всего класса. Всего заебавшегося класса, что уже второй год обучения в старшей школе терпит постоянные жалобы и выговоры. И они по дурости выбрали её старостой! Но никто не знал, и даже не думал, что особого выбора у Рэй не было.
— Я считаю до трех. О дальнейших моих действиях ты пожалеешь. Один.
Вот тут и Рэй и поняла, что никакая репутация не стоит того, что её сейчас могут убить. Или избить. Или сначала избить, а потом убить. Или сначала убить, а потом из… Кажется, думать надо совсем не об этом, Рэй.
— Два. — рука Фостера потянулась в карман толстовки, и блондинка окончательно запаниковала. Язык онемел, душа ушла в пятки, сердце упало куда-то вниз. Нужно было срочно что-то сказать, но она не могла открыть рот. Могла только стоять как вкопанная, и огромными, полными ужаса глазами смотреть на Фостера. На парня, которого любила.
Парень, тем временем, вытащил из кармана толстовки моток бинтов. Бинт? Рэй на секунду даже перестала бояться, настолько она не поняла прикола. Но когда она хотела было спросить у Фостера, мол «Лол, что за хуйня, чувак? Ты меня наёбываешь?», только более цензурно, было уже поздно.
— Три!
И всё. Поздняк метаться, как говорят школьные гопники.
Церемонится никто не собирался. Тот самый злополучный бинт быстро нашёл себе место на лице блондинки, у самого рта. И вот теперь она поняла, что ей полная жопа. Хотя, если совсем точно, то пизда. Да. Но мысли у девушки, конечно, были более цензурные.
А вот взгляд у неё был бешенный. Как и движения. Она искренне не поняла, как парню удалось так быстро и аккуратно завязать ей рот, но простым верчением головы их снять не получилось. Они прилегали к лицу настолько плотно, что даже открыть рот не представлялось возможным.
— Тц, какие же шаловливые у тебя ручки… — Проворчал парень, когда Рэй в очередной раз заехала ему по лицу. Нет, больно не было. Просто дико мешало. Поймать ручки блондинки не составило труда. И заломить их за спину тоже. А вот замотать их бинтами было сложнее. Зак хоть и был сильнее, чем она, но ловкости ей было не занимать.
— Мелкая, худая, а скользкая какая… Ну точно, блин, змея. — Сказал Фостер, покончив с заматыванием её рук. Он старался как можно сильнее задеть блондинку морально. В целом, в этом план и заключался: задеть побольнее, показать, что за её шаловливый язык она может понести наказание, и оно будет жестоким.
Но в какой-то момент мозг Фостера внезапно просто отключился. Ему понравилось наблюдать, как она вырывается, нравилось наблюдать за её слезами. Можно сказать, что Заку нравилось всё: она была тихой, пугливой, такой миниатюрной, но, как оказалось, очень бойкой.
В штанах всё сразу напряглось, и стало очень тесно. Сознание слегка затуманилось, и он ещё сильнее сжал талию блондинки, поднимая её над полом, разворачивая к себе лицом и прижимая спиной к стене, придерживая одной рукой. Гарднер была очень легкой.
— Тебе лучше не дёргаться, а то будет больно. — Жарко шептал парень ей в самое ушко, расстегивая ширинку на школьных брюках. Теснота становилась невыносимой, так как они никак не были рассчитаны на стояк. Парень злобно цыкнул, когда блондинка начала вырываться с удвоенной силой, и пытаясь что-то промычать. Зак не стал церемонится, и просто отпустил её, из-за чего та мешком свалилась на пол.
— Посиди пока тут, малышка, мне нужно кое-что взять… — Сказал парень, начав рыскать рукой в портфеле, стараясь что-то отыскать. Наконец на свет появилась упаковка презервативов, которую Зак всегда носил с собой. Сложно быть популярным. Сложно, но приятно. Когда он повернулся к девушке, то заметил, что она уже стоит на ногах. Когда только подняться успела?
— Ах, так ты хочешь поиграть? Ну ладно… — Слегка расставив руки в стороны, Зак не стал медлить, и Рэйчел ничего даже не успела сообразить, как снова оказалась прибитой к стене, причём во второй раз это было очень больно. Парень поудобнее устроился между её ног, не давая их сдвинуть. И снова это жаркое дыхание у уха, и такой ранее желанный, но теперь ненавистный голос, который, кажется, даже не с ней разговаривал.
— И кто, блин, придумал давать школьницам такие короткие юбки? Твою мать…
Шорох чего-то незнакомого внизу заставил её напрячься. Она в панике попыталась сдвинуть ноги, но из-за неудобного для неё положения, у неё получилось только плотнее обхватить ногами талию парня. Сама того не ведая, она только больше раззадорила его. Апогеем ужаса для неё стал момент, когда он отодвинул в сторону её трусики, заставив её почувствовать прикосновения твердого члена к своей дырочке. Он решил наказать её по-своему, чтобы она хорошо запомнила этот страх и ужас. Помучать, так сказать, что бы этот момент был более запоминающимся, и потому он входил внутрь как можно медленнее. И почувствовав внутри преграду, он не ускорился. Наоборот. Он хотел растянуть эти болезненные ощущения, растягивая этот момент, заставляя голубоглазую чувствовать просто невыносимую боль.
Рэй плакала и мычала, надеясь, что её кто-то услышит. Но бесполезно. Охранник уже делал последний обход территории, и ей остаётся только терпеть. Дыхание Айзека становилось всё тяжелее, а толчки более быстрыми и глубокими. Он впивался пальцами в её ягодицы, насаживая её тело себе на встречу, всё так же плотно придавливая её своей грудью к стене. Её тело было для него невероятно узким, и хотелось рычать от восторга и сносящих крышу ощущений в паху. Терпеть уже не представлялось возможным, а остатки мыслей и совести уже окончательного его покинули, и он ускорился.
Пошлые, хлюпающие звуки, в перемешку с очень тихими болезненными мычаниями раздавались по маленькому помещению, но последние постепенно сменялись на тихие стоны. Тело Рэйчел входило в такт, а отупляющая резкая боль плавно переходила в не менее отупляющее удовольствие. Физиологию не обманешь, поэтому вскоре блондинка уже вовсю извивалась, но парня это очень раздражало. Он намотал на кулак её волосы, уткнув её лицом в свою шею, пытаясь её заткнуть. Он уже был на пределе, и отвлекаться на что-то не очень хотелось.
Без остановки, резко, сильно и глубоко. Громкий рык, резкий толчок, и всё закончилось.
***
Рэйчел сидела на полу кладовой и думала. Думала, что же делать теперь. Бежать, пока Зак не вернулся, или подождать его? С чего она вообще взяла, что он вернется? Да с того, что он оставил тут свой портфель. И оставленный на полу презерватив. И до сих пор не развязал Рэй руки. Саму Гарднер трясло со страшной силой. Всё внутри немилосердно болело, поэтому первый вариант никуда не катил. Кричать не было ни сил, ни желания, и ей оставалось только полулежать на полу, прислонившись к стене. Её отвлек звук открывшейся двери. Это, к счастью, был её мучитель. Стыднее уже не станет. В руках он держал какой-то кусок ткани, и до Рэй не сразу дошло, что это её трусы. Мокрые трусы.
В два шага преодолев разделявшее их расстояние, и за шкирман поднял поднял Рэй с пола. И тут же поймал её, ибо та чуть не упала из-за подкосившихся ног. Айзек тихо выругался, и опустил руку с «тряпкой» к бедрам блондинки, аккуратно вытирая кровь.
— Ты же понимаешь, что будет, если ты кому-нибудь расскажешь? — его голос внезапно разрезал мёртвую тишину, висящую в помещении. Гарднер даже передернуло.
— Да. — ответила она ему шепотом. Хотелось поскорее пойти домой, рухнуть на кровать, под одеяло, и остаться там навсегда. Или хотя бы сменить школу.
— Хорошо. — парень удовлетворенно кивнул. — Говори свой адрес. И не смотри на меня так! Домой тебя понесу. — ответил он на её недоуменный взгляд.
***
— Завтра я за тобой приду. К девяти утра будь готова. Я долго не буду ждать. — раздавал Айзек указания, стоя у двери блондинки, придерживая её под руки.
— Что?.. Но завтра… Суббота…
— Ага. Поэтому к девяти. Я же должен искупить свою вину, не так ли?
