Как я встретила Бёна Бэкхёна

– Ты напился. – Нет. – Ты говоришь на смеси китайского и корейского. Крис уставился на Сухо изумлёнными глазами и тряхнул головой. Он потянулся, чтобы достать бутылку вина из ведра со льдом, но замер, когда Лухан забрал её из его рук. Сухо изо всех сил старался подавить смех, видя две пустые бутылки, стоящие перед Крисом. – Как ты умудрился напиться этим? – хихикнул Сухо. – Мой пёс и то дольше продержался бы. – Слушайте сюда, малявки, – Крис рыгнул. – Главное не результат, а сам процесс. – Должно быть, это был чертовки короткий процесс, – бросил Лухан. – Ты хотя бы осознаёшь, кто здесь пьяный. – Кто бы говорил, хён, – хмыкнул Сухо. – Сколько бутылок соджу ты выпил? Лухан хотел посчитать на пальцах, но махнул на это дело, потеряв счёт. Сухо самодовольно улыбнулся, когда Лухан пожал плечами и выпил очередную рюмку. – Какая разница? – улыбнулся Лухан. – Я в порядке. – Что насчёт тебя? – Крис опять рыгнул. – Почему ты не пил? – Я расскажу вам секрет, – Сухо наклонился к ним, когда те посмотрели на него с интересом. – Я всегда пьян. – Врун! – Посмотрите на этого засранца. Сухо не смог не рассмеяться, смотря, как Крис открывает бутылку вина. С другой стороны сидел Лухан, который засовывал язык в горлышко, чтобы понять, сколько соджу там осталось. Все были крайне удивлены, когда аджумма подошла к ним и дала три маленькие бутылочки лекарства. – Чтобы вы завтра смогли проснуться, – она улыбнулась. – Поразительно, что вы ещё бодрствуете. – Что вы, тётушка, – хмыкнул Лухан. – У нас есть порох в пороховницах. – Мы настоящие мужчины, – согласился Крис. – А настоящие мужчины пьют много. – Спасибо, аджумма, – Сухо улыбнулся. – Мы скоро уйдём. – Без проблем. Таким красивым парням всё можно. Они помахали ей на прощание и вернулись к выпивке. Три друга сели ближе друг к другу, потому что ветер пронизывал насквозь. Вместо посещения приличного бара или клуба они решили поесть на воздухе, как нормальные люди. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что у них денег куры не клюют. – Я бы отшлёпал её, – Лухан прикусил губу, уставившись на уходящую хозяйку. – Посмотрите на эту попку. – Ясно, – Сухо убрал бутылки. – Вот кто самый пьяный из нас. – Что?! – Эй, Ким Джунмён, – начал спорить Крис. – Если она не замужем, то это не значит, что она не доступна. – Просто держите свои причиндалы при себе, пока не приедете домой. Лухан подмигнул Крису, и они дали друг другу пять, когда Сухо поднялся, чтобы пойти расплатиться. Не сказав ни слова, они направились к аджумме. Лухан приобнял её и запечатлел на её губах мимолётный поцелуй. Сухо и Крис тут же оттащили его, кричащего, в сторону. – Аджумма! – смеялся Лухан. – Я люблю вас! Сухо и Крис дотащили Лухана до его машины и помахали, когда водитель посадил того в салон. Они подождали, пока водитель Криса пригонит машину. Пихнув Криса на прощание локтём, Сухо проводил того взглядом до поворота. Запахнув потуже пальто, Сухо за пять минут дошёл до своей квартиры, где он по приходе тут же завалился на постель после длинного дня. Как забавно, что часы показывали только десять часов вечера. Десять часов вечера, пятница. Самое подходящее время для веселья. *** – Три друга? Чанми долго и внимательно смотрела на фотографии, прикреплённые к стене. Её глаза метались между тремя картинками на пустой стене. Она завалилась на пол и легла в позу звезды, словно стараясь набраться храбрости для чего-то. – Хочу кушать, – ныла она. – Но еда в холодильнике мне не нравится, а денег на доставку нет. Она каталась туда-сюда, обдумывая, как бы поступить. Её рука наткнулась на маленькую сумку, где Чанми заметила открытую упаковку жвачек. Взяв сразу несколько штук, она через пару секунд вытащила изо рта. – Уф, – Чанми почти плакала. – Хочу есть! Ей в голову пришла идея. Чанми потянулась в сумке, но даже кончиками пальцев не смогла достать оттуда телефон. Будучи крайне ленивой, Чанми считала ненужным вставать из-за телефона. Пять секунд – это слишком долго для Чанми. – Пороро! – приказала она. – Принеси телефон! Старый толстый пёс посмотрел на неё скучающими глазами. Она постучала по полу рядом с собой в надежде, что пёс подойдёт. Пороро, десятилетний пудель, поднялся с места, но едва ли прошёл пять шагов, как снова лёг. Чанми застучала ногами по полу, а потом широко улыбнулась. Она приняла удобную позу и ногой зацепила лямку сумки. Она громко вскрикнула, когда сумка прилетела ей прямо в лицо. Она заскулила, когда поняла, что на лбу будет синяк. Но в её руках наконец-то был телефон. – Всё верно, – бормотала Чанми. – Ещё десяти нет, он наверняка в офисе сидит. После первого же гудка её перенаправили в голосовую почту. Чанми набрала номер ещё раз и в ожидании проверила содержимое сумочки. Заметив половинку батончика с мюслями, она стала жевать его. Её глаза расширились, когда она услышала голос в трубке, и она подавилась. – Что такое? – Оппа! – Чанми кашляла, обливаясь слезами. – Я умираю! – Чанми, что ты там делаешь? – вздохнул Бэкхён. – Потеряла какую-то соломинку? – Я подавилась едой! – Сядь ровно и проглоти. – Слишком сложно, – она закашляла сильнее. – Я и телефон-то с трудом держу. – Чанми, – он ворчал сквозь сжатые зубы. – Сядь. Ровно. И. Проглоти. Немедленно. Чанми тут же подчинилась. Она потёрла шею, а затем взяла открытую бутылку газировки. Бэкхён закатил глаза на той стороне линии, когда услышал бульканье и вздох облегчения. – Лучше? – Лучше. – Что же, если ты звонила мне только из-за этого, то я отключаюсь, – сказал Бэкхён. – Я позвоню тебе, когда договорюсь о свидании. – Н-н-но, – запнулась Чанми. – Я не поэтому… – Пока! Чанми набрала номер Бэкхёна снова, но её отправили в голосовую почту. Она решила, что лучше будет писать ему сообщения. Она прикрыла глаза, а потом обратилась к псу: – Пороро, – Чанми всхлипнула. – Принеси мне еды. *** – Оппа! Я умираю! Бэкхён глубоко вздохнул, уставившись на экран телефона. Был бы это первый звонок от Чанми, он бы без раздумий бросился на помощь. Но за прошедшие шесть месяцев он получал по крайней мере двадцать звонков в день. Некоторые из них были экстренными, как, например, в день, когда её партнёр по свиданию вслепую приставал к ней, но то, что, по мнению Чанми, угрожало её жизни, гораздо чаще оказывалось последним в списке приоритетов Бэкхёна. Если у неё не было еды или нужно было помочь донести вещи, Чанми без раздумий звонила ему. Кончено, это не так уж плохо. Он использовал подобные ситуации как возможность научить её чему-то. Для Бэкхёна Чанми должна была стать ярким примером результата его упорного труда. Но, опять же, он не стал бы заниматься этим в первую очередь. – Что ты там делаешь? – Бэкхён не отрывал взгляда от документов. – Потеряла какую-то соломинку? – Я подавилась едой! Бэкхён потёр виски, представляя, как она лежит на земле. Он знал нескольких ленивых людей, но Чанми превосходила их всех. Если она хотела встать или сделать дело, которое занимает больше десяти минут, она считала это непреодолимой трудностью. Он кипел от негодования, думая о Чанми, лежащей на земле в окружении разбросанных обёрток и помятой одежды. Будучи перфекционистом, Бэкхён нанял бы человека, чтобы о ней позаботились. Но он умел разделять работу и личную жизнь. – Сядь ровно и проглоти, – проинструктировал он, одновременно подписывая контракты. – Слишком сложно. Я и телефон-то с трудом держу. Конечно. Сидеть для неё затруднительно. Как я мог забыть? – Бэкхён раздражённо закатил глаза. Он встал и, убрал лишнее со стола, взял пиджак. Его глаз начал дёргаться, потому что он изо всех сил старался контролировать злость. – Чанми, – он ворчал сквозь сжатые зубы. – Сядь. Ровно. И. Проглоти. Немедленно. Он слышал, как она жадно глотала воздух, когда наконец прокашлялась. Бэкхён поправил костюм и вышел из офиса. Он кивнул охраннику и покинул здание. Он поёжился от холода, доставая ключи из кармана. – Лучше? – Лучше. Бэкхён сел в машину с обогревом и стал терпеливо ждать, пока Чанми не заговорит. Хотя они и досаждали друг другу, ей всегда было трудно говорить первой. Он негромко постукивал пальцами по рулю. – Что же, если ты звонила мне только из-за этого, то я отключаюсь, – сказал Бэкхён. – Я позвоню тебе, когда договорюсь о свидании. – Н-н-но, – запнулась Чанми. – Я не поэтому… – Пока! Он быстро сбросил звонок и завёл машину, а через пару секунд выехал на дорогу, слушая музыку с открытым окном. Телефон завибрировал, и Бэкхён проверил его. Отклонив звонок Чанми, он услышал уведомление о сообщении и вздохнул. «Директор Бён. Я понимаю, что я, наверное, немного назойливая, но я правда умираю от голода. Я споткнулась, упала и теперь не могу встать. Пожалуйста, умоляю, не будешь ли ты так добр привезти мне еды? Мой кошелёк и я будем безмерно счастливы. В качестве платы обещаю сделать всё, что ты захочешь. В буквальном смысле всё. Буду рада чему-нибудь мясному или лапше. Но не острой. Ещё раз спасибо от твоей самой большой фанатки Пак Чанми. Вот мой адрес». Неверящими глазами Бэкхён смотрел на экран телефона. Подняв взгляд на дорогу, он заметил ресторан неподалёку. Мысленно ругая себя, он купил немного еды и поехал к дому Чанми. По приезде Бэкхёна больше всего удивило то, что Чанми жила в довольно неплохом районе Сеула. Рядом находился торговый квартал и его собственная компания. Вот почему она с такой лёгкостью могла заглядывать к нему до и после похода в магазин. Он постоял в фойе многоэтажного комплекса, а затем позвонил ей. Бэкхён услышал взволнованный голос Чанми. – Директор Бён! – засмеялась Чанми. – Ты действительно привёз мне еду! – Поторопись и забери её, – вздохнул Бэкхён. – Я устал. – Но я упала и не могу встать. – Я в фойе. Можно через кого-нибудь передать? – Подожди! – воскликнула Чанми. – Я в 610 квартире. – Я не пойду к тебе домой, – он посмотрел на часы. – Мне надо домой ехать. – Пожалуйста! Ну пожалуйста! – Двадцать трубочек. – Что? Губы Бэкхёна изобразили зловещую ухмылку. – Я принесу еду, если ты отдашь мне двадцать соломинок. – Но я… я… не могу… – засомневалась Чанми. – Десять. – Пятнадцать. – Тринадцать. – Пятнадцать, – настоял он. – У меня и мясо, и лапша. Она тихонько считала про себя. Бэкхён отбивал ногой нестройный ритм в ожидании её ответа. Широко и победоносно улыбаясь, он пошёл к лифту. – Ладно. Пятнадцать соломинок, – пробубнила она. – Справлюсь как-нибудь. – Отлично. Он отключился и вышел в холл. Провожая взглядом двери, он наконец очутился возле квартиры Чанми. Сначала, когда он нажал на звонок, была тишина, а потом Бэкхён услышал, как Чанми, пытаясь встать, кричит: – 1417! – Что?! – прокричал Бэкхён в ответ. – Что это? – Код от двери! – оповестила Чанми. – 1417! Он быстро набрал код и с удивлением понял, что дверь открылась. Бэкхён приоткрыл её ровно настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь. Чанми лежала на полу и смотрела на него с широкой улыбкой на лице. Она помахала ему, приглашая войти. Бэкхён шагнул внутрь, и его глаза чуть не вылезли из орбит. В гостиной было полно грязной разбросанной одежды. На журнальном столике валялись обёртки и пустые тарелки. На кухне царил хаос, немытая посуда огромной кучей лежала в раковине. Пёс Чанми спал посреди комнаты. – Боже мой, – Бэкхён с трудом дышал. – Ты вообще нормальная?! – Что? – Чанми посмотрела вокруг. – Это мой дом. – Я… я… я задыхаюсь! Бэкхён прислонился спиной к стене и спрятал лицо, чувствуя, что злость вот-вот вырвется наружу. Он бросил на Чанми уничтожающий взгляд и подобрал кое-какую одежду. Раздался глухой стук от подушки, брошенной Чанми и угодившей в Бэкхёна. – Брось это! – Не могу! Чанми заставила себя встать и толкнула Бэкхёна на диван. Собрав все силы, она быстро привела в порядок гостиную и снова легла на пол. Бэкхён молча смотрел на неё с отвращением и крайним изумлением. – Ты привыкнешь, – пожала плечами она. – Поверь мне. – Чанми, ты самая противная девушка, нет, самый противный человек, которого я когда-либо встречал, – его передёрнуло. – И как ты так живёшь? – Просто живу. – Думаю, меня сейчас вырвет. – О нет, – затрясла головой Чанми. – Только не здесь. Она указала на соседнюю дверь и закатила глаза, когда он побежал туда. Дверь с громким хлопком закрылась, а она вернулась к пакету с едой на полу. Чанми вытянула ноги и ногой притянула к себе сумку. Сев ровно, она начала есть, не обращая внимания на то, что еда была очень калорийной. Бэкхён вышел из ванной и замер на месте, увидев Чанми за едой. Он, как ни как, только что попрощался со своим ужином. – Господи, – застонал Бэкхён. – Убейте меня, пожалуйста. – Зачем? – жирные запачканные губы Чанми растянулись в улыбке. – Умирать трудно.