Выдох, вдох

      Невидимые тиски сжимают горло. Вот опять. Стоит только подумать о том, что все кончено, как болезнь снова напоминает о себе. Алистер судорожно глотает драгоценный воздух.       Ремиссия была такой долгой, что Керкленд забыл об осторожности, и теперь ему приходится все вспоминать.       Шотландия жалеет, что проигнорировал первые признаки грядущего приступа неделю назад. Сгорбившись, он сидит на кровати и дрожащими руками сжимает колени. Спина ноет и болит, и Алистер пытается выпрямиться. Тщетно. Дышать так еще труднее. Он выгибает спину назад. Короткий вдох. Пытается выдохнуть, но что-то мешает. Его забитые слизью бронхи не пропускают выдыхаемый воздух, надутые легкие разрывают грудь. От дыхания пересох рот.       Третий час ночи. Он не спал, наверное, почти сутки. Хочет спать, но собственные хрипы и свист не дают сомкнуть веки. От этого он только больше нервничает. Слишком поздно он вспоминает о дыхательной гимнастике. Шотландия прилагает последние усилия, чтобы встать с кровати. Руки сами тянутся к коленям.       — Ха! — кричит Керкленд, резко приседая. Ощущает прилив сил, но совсем ненадолго. И повторяет спасительное упражнение, будто хрипло смеясь: — Ха! Ха! Ха!       Не выходит. Симулировать кашель — себе же делать хуже. Мокроты нет. Выпитая таблетка не помогает, слишком долго ждать. Шотландия снова опускается на кровать. Привычным движением он открывает тумбочку и достает свой старый серебряный портсигар и такую же старую зажигалку. Крепкий запах наполняет комнату. Он верит, это должно помочь. За коротким вдохом следует долгожданный кашель. Надрывный, сухой, прорезающий горло.       — Идиот! — вырывает сигарету чья-то рука. Кажется, его брат вошел в комнату. Эти светлые растрепанные волосы…       — Артур! — хрипло восклицает Алистер на вдохе. — Уйди отсюда… Оставь меня… в покое.       Становится совсем темно. Англия уже приловчился тушить сигареты.       — Придурок, ты помрешь, если не вызовешь скорую!       — Она мне… — вдох, — не нужна… — выдох. — Мне просто… надо поспать.       — Тебе надо снять спазм. Нельзя ложиться, — мотает головой Артур. — Ты должен сидеть.       — И без тебя знаю! — шипит Шотландия. — Лучше заткнись… Ты мне мешаешь.       — Нет, — Англия медленно присаживается рядом с братом, наклоняется ближе. Левой рукой хватает рыжие волосы — крепко, чтоб не вырывался, — а правой засовывает мундштук ингалятора прямо в прокуренный рот. — Ты заткнись. Заткнись и дыши.       Старший Керкленд пытается отбиваться. Это не братец стал сильнее, это его подкосила болезнь. Горькое лекарство мгновенно распыляется по ротовой полости, проникает в глотку.       — Задержи дыхание, — командует Англия.       Один. Два. Три. Четыре. Все, держаться дольше он уже не может. Лихорадочно вдыхает вторую порцию препарата. Все повторяется. Его таки заставили сделать это. Позор. Он бы ответил, не мешай эта проклятая пластмасска между зубами. Алистер хочет грубо оттолкнуть брата. Алистер слегка касается его плеча. Он не замечает, что Артур уже убрал аэрозоль. Не замечает, как тот уходит из комнаты.       — Я не хотел… пользоваться лекарствами! — нервно шепчет Шотландия. Грудь часто вздымается. Но сальбутамол подействует совсем скоро. Кажется, он наконец засыпает.       — Выпрямись! — Англия прижимает ссутулившегося брата к изголовью кровати. — Завтра едем в больницу. Вот, выпей. — Протягивает стакан воды.       Врачи говорили ему пить воду, он пил виски. Оно приятно грело сдавленную грудь.       — Не буду.       — Ты невыносимый упрямый баран! — Артур встряхивает полумертвого брата. — Пей, говорю!       Алистер выхватывает стакан — он трясется в его руках. Вода проливается через край: на простыню, на голые колени. Это раздражает Шотландию.       — Черт, — рычит он. Глотает воду. И еще. Допивает до дна, громко вздыхает.       — Твои хрипы страшно слушать, — говорит Англия, с жалостью смотря на брата. — Из-за твоих стонов я не могу уснуть.       Больной улыбается.       — Я только рад уйти из этого дома. Спасибо. — Он протягивает пустой стакан. Англия берет его, не отрывая глаз с Шотландии, ставит на тумбочку.       — Лежи уже, — отвечает он. Алистер закрывает глаза. Свист становится тише, только холодный пот пробирает. Чувствует прикосновение, снова просыпается. — Ты пролил воду, — шепчет Артур, проводя тыльной стороной кисти по его правому колену. Шотландия не отвечает, он устал говорить. Только почему-то накрывает его ладонь своей.       — Каково это, задыхаться? — спрашивает Англия. Просто так, чтобы не оставаться в тишине. Зеленые глаза старшего брата блестят в темноте.       — Сейчас поймешь, — торопливо шепчет он, резко подавшись вперед. Вдыхает. Настолько глубоко, насколько это возможно. Притягивает Артура к себе, зажимает его нос, впивается в его губы своими. Не отпускает. Долго. Задыхается сам, но еще держится. Задыхаются оба, но не желают уступать друг другу. Англия понимает, что Шотландия болен, но не прекращает. Выдох, вдох, конец. Алистер падает на бок. Хрипит. Одышка подступает снова, сон обещает быть беспокойным.       — Слабак. — Артур, накрывает брата одеялом, уходит. — Мы посоревнуемся, когда ты будешь здоров.