***
Свет в доме не горит, и Вэйл нервно сглатывает, готовясь к худшему. Или омега спит или собрал вещи и уехал к отцу. После встречи с отцом Эйдана у Вэйланда остались не лучшие воспоминания, ведь тот обещал его кастрировать, если Кирштайн огорчит его дитятко. А огорчал Эйдана Вэйл очень часто в последние дни. Альфа ныряет в дом, стараясь не скрипеть половицами, и на носочках идет на кухню. Нужно бы выпить чашечку кофе, чтобы от него не воняло алкоголем, ведь омега его на дух не переносит. Яркий свет слепит глаза, но мужчина быстро привыкает. Набирает в чайник воды и ставит тот на плиту, зажигая конфорки. Когда Вэйл оборачивается, то видит на столе накрытую тарелку. Сняв крышку, он усмехается: любимый пудинг, выложенный в форме полового органа, явно намекает, куда Эйдан хочет его послать. Возможно, что там даже намешано слабительное, но альфа любит рисковать. Черника и взбитые сливки тают на языке и заставляют зажмуриться от удовольствия. Тарелка очень быстро пустеет и отправляется в раковину. Вэйланд собирается выйти в другую комнату, пока чайник не закипел, но резко останавливается, замечая небольшой конверт, находившийся под этой самой тарелкой. Опять на сердце становится неспокойно. А если это действительно прощальное письмо, где омега высказывает своему альфе все свое недовольство и желает расторгнуть брак? Едва трясущейся рукой Кирштайн берет конверт и раскрывает его. Внутри оказывается небольшая карточка с аккуратным почерком омеги. «Если бы ты сегодня не вернулся, то пудинга и это бы не увидел. Уже два месяца ты старательно не замечаешь это или просто избегаешь. Я жду тебя наверху с поджатым хвостом и извинениями, засранец. P.S. Смотри не упади мимо стула. Мне нельзя нервничать, а твоя туша даже мертвого поднимет». Альфа хмыкает и вертит в руке бумажку, переворачивая. Второй раз в его жизни он чувствует непередаваемые эмоции. Когда впервые видит истинного омегу и теперь, когда смотрит на снимок УЗИ своего ребенка. Комочек маленький и еще до конца не сформировавшийся, он пока мало напоминает ребенка. Кирштайн резко садится на стул и радуется тому, что реально не успел его задвинуть за стол, а то бы грохнулся прямо на пол. Еще некоторое время он сидит, осмысливая происходящее. Теперь понятно. Это обостренное поведение Эйдана, его капризы и негодование. Вэйл ведь уже давно хотел завести щенка, но все никак не осмеливался сказать об этом мужу, зная, что тот собирался родить лишь ближе к тридцатнику. Но как он мог не унюхать изменившийся аромат супруга? Ведь во время беременности к запаху омеги добавляются новые нотки. Вэйл по-быстрому стягивает с себя верхнюю одежду и в прыжке превращается в волка, летит по ступеням наверх в спальню. Приоткрывает дверь носом, выискивая в темноте своего омегу. Эйдан комочком сворачивается на кровати и неспокойно дергает плечом, неприкрытым одеялом. В последнее время ему часто бывает холодно. Особенно тогда, когда рядом нет непутевого мужа. Вэйланд запрыгивает на кровать и устраивается позади Эйдана, положив свою большую голову тому на бедро. Смотрит на своего малыша глазами побитой собаки. Омега подрагивает ресницами и приоткрывает глаза, рукой нащупывает мягкий мех животного. Аккуратно ведет пальцами по шерсти, а потом хватает и немного болезненно оттягивает торчащее ухо. — Не смотри на меня так, глупый альфа. Два месяца. Ты не замечал этого целых два месяца, а ведь я подложил тебе несколько фоток в портмоне и к бумагам в кабинете, — поджимает губы Эйдан, слегка приподнимаясь, чтобы лучше увидеть волка. Оборотень тихо поскуливает, всем видом показывая, как он раскаивается и желает заполучить прощение. — Ладно уж, хватит, прекрати, — пытается сурово говорить омега, но невольно начинает улыбаться, когда муж принимается тыкаться в него мокрой пимпочкой-носом. — Я подумаю… Кирштайн довольно облизывает щеку омежки и позволяет крепко себя обнять, уткнуться в пушистую шерсть на загривке. Очень быстро Эйдан засыпает, расслабленно и мерно дыша прямо в ухо альфы. Вэйланд же не спит. Он продумывает в голове все, что нужно изменить в их жизни, начиная с собственного поведения и заканчивая перестройкой спортзала на комнату для малыша. «Теперь все будет хорошо», — думает Вэйл, даже не представляя, что самый ад только начинается. Теперь кроме королевских бананов в супермаркете ему стоит выискивать булочки с нектарином и анчоусы в шоколаде, а ведь такой товар не каждый продавец сможет предоставить.Часть 1
29 июня 2017 г. в 19:23
Вэйланд стоит на крыльце и переминается с ноги на ногу, неуверенно посматривая на дверь, за которой слышится звук отворяющегося замка. Она распахивается и на пороге появляется ухмыляющееся лицо лучшего друга.
— Что, выгнали? — ехидно интересуется Крейг, отступая на шаг и пропуская в дом незваного гостя.
— Почему сразу выгнали? — устало выдает Вэйл, входя нехотя после таких слов. Следовало поехать и перекантоваться в отель, но, увы, — в спешке портмоне было оставлено дома. Или же можно было нагрянуть в гости к родителям, к которым не наведывался уже больше месяца, но и с ними сейчас отношения были на пределе. Поэтому единственным выходом оказалось нагрянуть без приглашения к названому брату. — Я сам ушел. Никто меня не выгонял.
Вот как маленький и хрупкий омега мог выставить из дому такую гору мышц? Естественно, не применяя физическую силу, а используя другую тактику, чтобы изжить своего альфу из родных стен.
— Как скажешь, брат. Мой дом — твой дом, — добродушно бросает Крейг, похлопав большой ладонью по спине Вэйланда.
Все та же светлая прихожая с огромным зеркалом на правой стене, фикусом на шкафчике и корзиной с несколькими зонтами в углу; уютная гостиная с тихо потрескивающим камином, мягкими уже потрепанными от старости креслами, которые можно было бы заменить, но они хранят прежние воспоминания, и мебелью из темного дерева. В этом доме ничего не меняется. Лишь на стенах появляется больше семейных фотографий. Вон на той — возле лестницы — рамочки с уже пожелтевшими снимками предков Крейга: несколько дородных альф с пышными усами в костюмах и мундирах; омеги с кудрявыми прическами в хлопковых рубашках с множеством рюшей; семейные портреты каждого поколения, где на руках у отцов сидят маленькие очаровательные детишки. Уже в гостиной на серых кирпичах камина можно разглядеть потемневшие рамки с более ранними фотографиями. Вот уже и детские фото Крейга с его родителями; несколько кадров вместе с Вэйландом, когда они еще пешком ходили под стол; а чуть дальше — снимки с его свадьбы, где он счастливо улыбается на камеру, подхватывая на руки новоиспеченного мужа.
Распечатанные фотографии кажутся Вэйланду более душевными, нежели снимки на смартфоне. Да, в телефон может уместиться намного больше кадров, но приятнее все же открывать семейные альбомы и перелистывать их содержимое, чувствовать пальцами шероховатую поверхность бумаги и лакированную гладь фото.
— По пиву, Кирштайн? — раздается громкий голос Крейга почти у самого уха. Вэйл оборачивается, едва заметно улыбаясь и принимая уже принесенную другом бутылку. А ведь он даже не заметил, как Крейг уходил в другую комнату. Работа и вечные скандалы дома скоро доведут его до предела. Кажется, что уже сейчас можно заказывать гроб и резервировать тихое местечко на кладбище. Хоть там можно будет отдохнуть.
— Эйдан сегодня не придет? — интересуется Крейг, присаживаясь в кресло напротив Вэйланда и отпивая большой глоток.
— Нет, на этот раз он реально обиделся, — категорически качает головой Кирштайн и запрокидывает голову, смотря, как на сером потолке бликом отсвечивается пламя из камина. Альфа упорно считает, что в данном случае он прав. Его ведь разрывают на части: отец требует, чтобы он отдавал больше сил на благо стаи, принимал по наследству бразды правления от уже постаревшего вожака; излишние придирки на работе со стороны налоговой, будто они специально хотят стереть фирму с лица земли; да еще и муж, вбивающий палки в колеса двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделе.
— Ох, а я думал, что опять увижу, как он тебя выслеживает! Впервые встречаю омегу, который ищет после ссоры своего обиженного альфу и тащит того домой за ручку, как малыша в садик, — задорно вещает друг, разваливаясь удобней на кресле и снимая резинку, распускает по плечам золотистые пряди.
— Возможно, в прошлый раз я был слегка виноват, не замечая его из-за работы и дел стаи, но в этот раз я праведнее самой невинной овечки, — недовольно порыкивает Вэйл, хмуря лоб и брови. Несколько месяцев назад после очередной ссоры он на все плюнул и вновь уехал к Крейгу, как побитая собачонка, а не будущий вожак стаи оборотней. Вэйланд долго и нудно жаловался на Эйдана сперва самому Крейгу, а затем и Лоису — омеге лучшего друга. Лоис, на удивление, принял сторону Вэйла, обещая, что поговорит с Эйданом и постарается урегулировать конфликт. А вот Крейг оказался предателем, отстаивая права омеги Вэйла. В самый разгар дебатов в доме послышалось звонкое дребезжание входного звонка. Как только альфа заприметил в глазке собственного мужа, то как маленький воришка начал прятаться по другим комнатам на втором этаже, позабыв, что прокололся уже в том, что припарковал машину у дома друга.
— Выговорись, давай. Я же вижу, ты как закипевший чайник — с минуты на минуту взорвешься. Лучше выскажи мне, чем Эйдану.
— Буквально на днях я попросил у него стакан воды. Он его принес, — приподнимает обе брови вверх альфа, натягивая на губы приторную улыбку. — Принес стакан, наполненный кубиками льда и с язвительной улыбкой выдавил: «жди», — кривится Вэйл, наблюдая, как друг начинает истерически хохотать, хлопая рукой по колену.
— Ну дает мелкий, — Крейг смахивает навернувшиеся на глаза слезы, не в состоянии остановить безудержный смех, когда же он успокаивается, то продолжает: — А знаешь, я даже счастлив, что не выиграл наш бой и не получил Эйдана. Я бы не смог справиться с таким омегой. Не выдержал бы его характера.
— Он действительно слегка своенравен, — отзывается Кирштайн, вспоминая прошлое.
Когда он узнал, что ему придется бороться с лучшим другом за право получить руку незнакомого омеги из соседней стаи. Вэйл всегда считал бой альф дедовским обычаем и давно устаревшей традицией. Каждый имеет право выбирать того, кого он любит и не участвовать в этой показухе. Браки по договоренности ведь постепенно изжили себя, а этот ритуал все никак не хотел кануть в небытие. Вэйланд даже собирался поддаться Крейгу, когда узнал, что омежка ему так сильно понравился.
В день сражения на площади собралась огромная толпа: оборотни их стаи, соседи с севера и делегация с юга во главе самого омеги. Как только Вэйланд увидел Эйдана, то пропал. Этот хрупкий юноша покорил его с первого взгляда. Казалось, что теперь Земля вращается не вокруг своей оси, а вокруг Эйдана. Весь смысл жизни Кирштайна — этот невинный очаровательный малыш с яркими бирюзовыми глазами. Тогда Вэйл понял, что он ни за что не проиграет Крейгу и не отдаст своего истинного. Казалось, что во время боя он полностью перевоплотился в волка, вся его человеческая сущность и разум куда-то испарились. Тонкий аромат омеги манил и завораживал, сбивая с мыслей, заставляя идти на самые страшные поступки и следовать лишь животному инстинкту. Вэйланд сорвался с цепи и чуть не порвал Крейгу глотку. Несколько волков остановили его в самый последний момент, чему потом сам он был невероятно рад.
Перевоплотившись, весь измазанный в грязи и крови: своей и чужой, он добрался до ряда со своим омегой и припал к хрупкому телу, вдыхая невероятный аромат полной грудью; сминая в крепких руках маленькое дрожащее тельце. Огромные глаза Эйдана смотрели на Вэйла с ужасом, ведь несколько секунд назад он был чудовищем, чуть не убившим другого волка. Аромат сильного альфы пьянил и его сила заставляла ему подчиниться, что тогда и сделал малыш, подставляя свою шею под обжигающую метку. Когда же все изменилось? Когда же этот маленький омега успел отрастить стальные яйца и уже своей силой подавить огромного волевого альфу?
— Меня больше всего раздражает его новый список того, что я не должен делать, — после долгого молчания произнес Вэйл, почесав затылок. — Пункт первый: не есть его любимые хлопья ни при каком случае, даже если дома больше пожрать нечего, а на улице чертов ураган и невозможно съездить ни в один супермаркет.
— Лоис тоже не любит, когда я ем его мюсли, — сразу же вставил свои пять копеек Крейг.
— Лоис когда-то высыпал тебе эти мюсли на голову? Вот-вот, — Кирштайн дождался неуверенного мотания головы из стороны в сторону и продолжил. — Пункт второй: душ по утрам не дольше десяти минут. Или котел перегреется, и уже сам Эйдан перед работой не успеет сделать свои водные процедуры. А ведь он плещется по полчаса! — альфа хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. Вэйл успешно обогнул интимный пункт, не желая выносить его из семьи, об отказе от утреннего секса, который появился в списке в последний месяц и вновь продолжил: — Пункт о выносе мусора каждый день, даже если опаздываешь на работу. Пункт о неперевоплощении посреди газона, ведь напротив живет одинокий омега, который будто бы хочет заполучить меня в постель, а я же кобель, готовый прыгнуть в любую дырку. А еще мне не стоит заполнять его судоку в газете, не отвечать на звонки его телефона, не открывать его ноутбук, приезжать домой не позднее девяти вечера и покупать королевские бананы. Королевские, понимаешь? Не обычные нормальные бананы, а эти мелкие карликовые. А если я их не нашел в отделе, то мне уже и домой не ехать?
— Почему бы тебе просто не развестись с ним? Ведь вы оба мучаетесь. Истинность — это не всегда полное понимание, — тяжело вздыхает Крейг, мигом становясь серьезным и забывая о своем шуточном настроении.
— Я… Думал об этом. Думал о том, что нам нужен перерыв хотя бы, но развод… — Вэйл облокачивается локтями на свои колени и прячет лицо в ладонях. Он не может подать на развод. Порой альфе хочется отшлепать задницу Эйдана до такого состояния, чтоб тот неделю не выходил из спальни и не трепал ему нервы по пустякам. Но развод… Когда Вэйл представляет свое ершистое чудо в объятиях другого, то его начинает колотить и появляется желание крушить все вокруг. Так и пострадала любимая раритетная хрустальная ваза Эйдана. А в отместку со стеной встретился планшет Вэйланда. Все тогда закончилось внеплановой течкой и безудержными скачками.
— В последние месяцы он совсем показился. Я не смог приехать из командировки на нашу семилетнюю годовщину, а он приготовил романтический ужин и включил арома-свечи… Эйдан, конечно, хотел сделать нам обоим приятно. Но у меня тоже есть обязательства, от которых я не могу отказаться.
— Ты прав. У тебя есть обязательства. И сейчас ты должен быть не здесь, — кивает Крейг, добродушно улыбаясь, — езжай-ка ты домой, Вэйл.
— Спасибо тебе, — уже на выходе произносит Кирштайн, придерживая руками дверь. — Только тебе я всегда могу высказаться и почувствовать облегчение и спокойствие. Ты должен был стать психологом, а не юристом.
— Или барменом, ведь эти парни во время пьянки могут дать очень дельный совет, — подмигивает Крейг, прощаясь. Захлопнув дверь, он прижимается к ней спиной, прикрывая глаза и тяжело вздыхая. Вэйл и Эйдан для него были дорогими людьми, которых Крейг не мог бросить в беде. Эти вечные ссоры мотали нервы не только парочке, но и их окружению, которое заботилось и волновалось о них.
— Милый, ты отправил его домой? — раздается тихий ласковый голос со ступенек.
— Да, он уже летит на всех парах, — усмехается альфа, открывая глаза и смотря, как на перила лестницы облокачивается Лоис, одетый в легкий полупрозрачный халат. — Ты меня провоцируешь?
— Лишь хочу, чтобы мой муж тоже выполнял свои обязательства и всячески пытаюсь ему помочь, — Лоис заигрывающе облизывает губы, наклоняясь вперед. — Давай же, пока мальчики в гостях у дедушек, мы можем дать себе волю.
— Ну-ну, если я дам себе волю, то у мальчишек появится младший братишка, — рычит Крейг, в несколько шагов подлетая к мужу и подхватывая того под ягодицы.
— Мистер Аллен, отнесите-ка меня наверх в спальню, я желаю с вами уединиться, — мурлычет Лоис, будто он вовсе не волк, а кот-оборотень, обвивая своего альфу всеми конечностями и оставляя влажный поцелуй на шее.
— Как прикажете, мистер Аллен, — подчеркивает последние два слова Крейг, начиная медленно подниматься по лестнице. Лоису невероятно подходит фамилия альфы. Он ничуть не жалеет, что проиграл тот бой Вэйлу. Нет, сперва, конечно, он злился. Злился на свою слабость, ведь как он мог проиграть кому-то, когда Эйдан ему так сильно приглянулся. Косо смотрел, как парочка прилюдно обнимается и целуется, внутри бурлили чувства, которые он не мог выплеснуть наружу. Но все прекратилось, душа успокоилась после встречи с Лоисом. Именно тогда Крейг понял, что чувствовал Вэйланд.