Моя угасшая любовь.

«Я — Дейдара Тсукури и я стану олимпийским чемпионом» — давно, три года назад, вопил я, впервые выиграв чемпионат своей страны и полностью был уверен в себе, а сейчас…       Волнение… Страх… Неподготовленность… Слабость… Волнение и ещё раз страх, вот, что я сейчас ощущаю перед выходом на лёд. Вот, что я чувствую сейчас, на разминке перед прокатом произвольной программы на Олимпиаде. Вот, что я ощущаю увидев тебя. И так снова и снова. Ты, Учиха Итачи, причина моих душевных метаний, а по совместительству и мой тренер. Что ты там объясняешь? А, лучше размяться и не особо много прыгать. Понял. Как всегда перед прокатом. Почему даже сейчас ты занимаешь все мои мысли, пока я приземляюсь с тройного лутца? Почему ты не даёшь мне покоя перед таким важным прокатом? Ну почему ты вечно объявляешься тогда, когда я перестаю о тебе думать? Зачем?.. За что? Ох, а вот и прозвучала сирена. Мои шесть минут на льду сочтены. Теперь остаётся ждать следующего, последнего, выхода на лёд, для проката программы… Вот, я выхожу со льда, а ты молча протягиваешь мне чехлы для коньков, даже не посмотрев на меня. — Далеко не ходи и чужие результаты не слушай. Как всегда: вышел, откатал, ушёл, — сухо бросаешь мне, с интересом смотря на красноволосого парня, на два года старше меня, на которого я сам невольно взглянул, увидев его остановившийся на мне, взгляд. Сасори Акасуна. Чем же он тебя заинтересовал, Итачи? Вот о чем я сейчас думаю, вот что ты со мной сделал. Я даже не думаю о прокате, о программе, о чести страны и золотой, олимпийской, которая явно мне светит, медали. Даже композицию я выбрал новую, в тайне от тебя, за что готов получить, что бы показать на льду все свои чувства и… навсегда уйти из спорта. Травма, полученная несколько лет назад, снова даёт о себе знать и я не уверен, что откатаюсь ещё один сезон. — Хорошо, Итачи-сан, — все же, пересилив себя, бросаю я, уходя в раздевалку, где сейчас нет лишних ушей и где не слышно происходящего на льду.       Вскоре в раздевалку возвращается хмурый, как всегда, Сасори, во главе со своим тренером, широко улыбающийся Наруто Узумаки, с которым я перебрасываюсь парой фраз, позволив себе милую улыбку. Он хороший парень, с ним можно быть откровенным и можно напиться, а ещё он единственный в курсе моих чувств. — Тогда, как всегда? — интересуется Наруто и кивнув, я покидаю раздевалку. Вот и прошли мои тридцать минут непрерывных раздумий о тебе и волнений о программе, разбавленные разговором с Наруто. — На лёд, для исполнения произвольной программы, приглашается Тсукури Дейдара! — объявляет комментатор и я отъезжаю от борта, игнорируя все твои слова и пожирающий взгляд Сасори, последовавшего за мной. Наивный, думает, что я этого не чувствую, но мне сейчас не до всех этих мыслей. Я снова на льду, в родной стихии. Поклонившись зрителям, встаю на начало и жду музыки. А вот и она… Композиция моей любимой группы Skillet — Comatose. Все прочь ощущенья, Застыл без движенья.  — слышу я начало и легко толкаюсь зубцом, полностью погружаясь в музыку и прокат, выполняя твиззл и идущий за ним бауэр, разгоняясь для первого прыжка — каскада, 4+3, флип+тулуп. Я сплю и вновь мечтаю Познать жизнь Твою! — продолжает играть музыка и вместе с этими словами я вылетаю в тулуп, исполняя идеальный каскад. Буря эмоций вновь одолевает меня и публику тоже. Слышу ее крики и аплодисменты, выполняя сложное комбинированное вращение. Нельзя мне сдаваться, Но нет сил сражаться. От судьбы своей не спрячусь… Ты будь со мной, молю! — вот именно, я молю тебя, будь со мной. Я ради тебя дышу, катаюсь и исполняю тройной аксель. Только для тебя. Начав очередной разгон на прыжок, сопровождая его твиззлом и кроссролом, нахожу твой недовольный и хмурый взгляд. Как всегда. Обидно, но, я правда, стараюсь не думать об этом и выполняю четверной лутц в сопровождении воплей зрителей. Коматоз… Я медленно умираю. Ты — наркоз, Понимаю! Не хочу я жить, не хочу дышать! Будь со мною Ты опять, Всю боль себе возьми! В реальности моей Ты мне нужен был! — вот именно, я умираю. Не телом. Душой. Так почему же ты не видишь это, или игнорируешь, и не пытаешься, не желаешь мне помочь? Это очень жестоко, Итачи, очень. Вновь небольшая дорожка шагов, непрерывная хореография и выказывание эмоций. Услышь меня, прошу! Увидь, что ты творишь со мной! Не хочу я спать, сны мне не нужны, Мое спокойствие — лишь Ты! Всю боль возьми! В реальности моей Ты мне нужен был! — сколько я уже не сплю из-за мыслей о тебе? Месяц? Три? Нет. Два, два года полных страданий и падений. Идеально и красиво исполняю бедуинский в волчок и считаю обороты, сменяя позиции. Три, четыре, восемь. Все, вращение завершено, вновь делаю выезд и вновь набираю скорость нужную для дорожки шагов. Ошибся, вот наказанье — Не жизнь, а страданье. «Забудь Его навечно…» — Шепчет демон мне! О, как обожаю! О, как жажду! Знаю, Что нуждаюсь в Тебе! — смотри на меня, Итачи, смотри. Пойми меня, пойми. Взмах ногой, твиззл, петля, зубцы, эффектная остановка, твиззл, блок шагов, крюк, зубцы, джаксон, беговой, короткий кораблик, качалка, беговой, беговой и выкрюк, дорожка окончена и вновь следует набор скорости для комбинации тройной аксель+ойлер+тройной флип. Коматоз… Я медленно умираю. Ты — наркоз, Понимаю! Не хочу я жить, не хочу дышать! Будь со мною Ты опять, Всю боль себе возьми! В реальности моей Ты мне нужен был! Не хочу я спать, сны мне не нужны, Мое спокойствие — лишь Ты! Всю боль возьми! В реальности моей Ты мне нужен был!  — надрывается музыкальный проигрыватель, а мне осталось лишь вращение со сменой и шесть прыжков. Нет, уже пять. Идеально выполненный тройной лутц с руками наверх падает в копилку выполненных элементов, а за ним и четверной сальхов, переходящий во вращение со сменой ног, а всюду на стадионе слышны крики и аплодисменты зрителей, подбадривание Наруто, спасибо ему, и, кажется, крики Сасори. Хм, удивительно, но это сейчас, опять-таки, не важно, а важен последний каскад на сегодня 4+3 сальхов риттбергер. Вперёд. Осталось три сольных прыжка и я вновь делаю кораблик, кроссроллы и беговые, а перед прыжком небольшую дорожку шагов, для усложнения прыжка. Я глаза открыл вновь! Сейчас я с Тобой! Коматоз… Я медленно умираю. Ты — наркоз, Понимаю! Не хочу я жить, не хочу дышать! Будь со мною Ты опять, Всю боль себе возьми! В реальности моей Ты мне нужен был! — именно под слова «В реальности моей Ты мне нужен был!» я вылетаю в прыжок, осознавая все свое отчаяние и наивность, видя, как ты обнял Сакуру — твою помощницу. Из-за этих мыслей я чуть не упал, но смог скрыть это, сделав вид, что так и было задумано. О нет, нет, только не сейчас. Слезы, прошу, подождите. Сердце и душа, не надо так болеть и рушиться, не сейчас. Не хочу я спать, сны мне не нужны, Мое спокойствие — лишь Ты! Всю боль возьми! В реальности моей Ты мне нужен был! О, как обожаю! В реальности моей Ты мне нужен был! О, как жажду! Знаю, В реальности моей Ты мне нужен был! — все эти слова сейчас описывают мою боль и провожают, как на эшафот, в предпоследний прыжок, четверной тулуп, который я, также как и все до этого, выполняю, но не ощущаю от этого облегчения. Увы, его я почувствую только, когда напьюсь с Наруто. И думаю, это будет сегодня вечером. Черт, глаза, не слезитесь так, не сейчас. Взмах, эффектная остановка и резкий набор хода, переходящий в красивую спираль, для последнего прыжка, тройного флипа с руками наверх, я выбрасываю все свои эмоции и чувства, всю свою безысходность, боль и отчаяние. О, как обожаю я Тебя! Всю боль себе возьми! В реальности моей Ты мне нужен был! — вновь хорошо выполненный элемент и эффектное изображение падения, переходящее в застывание в молящей небо фигуре, запечатляет конец моей произвольной. Выходя из образа, делаю глубокий вдох, поклон, подбирая пару кинутых игрушек, забираю самые ближние, протянутые фото и ручки, оставляю автографы, и подъезжаю к бортику, с натянутой улыбкой, одними губами шепча Наруто «Сегодня». Кинув взгляд на тебя, рывком забираю свои чехлы и, не обращая внимания на удивлённый взгляд, гордо шествую до лавочки, ожидая результатов. — Неплохо откатал Дей, — слышу я сухой комментарий и еле сдерживаюсь от нервного смеха, напавшего на мою грешную душу. Вместо этого неоднозначно хмыкаю и слушаю результаты. — По сумме двух программ, Тсукури Дейдара набирает триста тридцать восемь целых, семьдесят три сотых, это новый олимпийский рекорд, приносящий Тсукури Дейдаре первое место! — мне показалось или комментатор, объявивший результат, рад не меньше меня? Удивлённо-радостно улыбаюсь, посылаю приветы и сердце в камеру, говоря, что очень счастлив результатом и люблю свою страну, поднимаюсь с лавочки и, всем на удивление, игнорирую тренера, обнимая поздравлявшего меня Наруто, параллельно кидая Сасори «спасибо» за поздравления. — Дейдара-сан! Господин Тсукури! Можно задать Вам пару вопросов для журнала «LiveSport»? — и множество подобных просьб слышу я, согласно отвечая. — Самый интересующий всех вопрос: это правда или просто слух, что после Олимпиады Вы покидаете спорт? — оп, а вот откуда они об этом узнали? Мне очень интересно, но какая разница? Я все равно собирался заявить об уходе после награждения. — К сожалению или счастью должен сообщить, что это правда. Старая травма, увы, даёт о себе знать уже далеко не первый месяц, — просто отвечаю я, мило улыбаясь и легкомысленно пожав плечами, помахав в камеры журналистов ухожу, оставляя их на Наруто, и прохожу в темный коридор, соединяющий арену и раздевалку, где оказываюсь прижатым к стене и вовлечённым в страстный поцелуй без продолжения и согласия, но не тем, кем мне хотелось бы. — Сасори, гад, пусти, — прошипел я, пиная Сасори по мужскому половому органу парней, и, не сдерживая слез, влетаю в раздевалку, на автомате скидывая коньки. «Черт, опять нога заболела. Арр. Где моё обезболивающие?» — бурчу я себе под нос, рукой стирая поток, бурно стекающих, слез, вкалывая себе обезболивающее. — Дейдара, — слышу твой недовольно-возмущённый голос, но мне уже не важно, любовь, увы, угасла или ревность просто поглотила ее, не давая заметить? Не знаю, но так мне только хуже, — Ты меня вообще слушаешь? — прошипел ты, крепко сжимая моё плечо. — А? — удивлённо хлопая глазами, спрашиваю я. — Я спрашивал что это такое и почему ты меня игнорируешь? — прищурившись, спрашивает Учиха, а я, уже не сдержавшись, нервно ржу. — Обезболивающее, ахахах, та травма болит уже год, ахахах, игнорирую? Прямо как ты мои чувства, хаха! — выпалил я, сгибаясь пополам от смеха, утирая слезы горя с щёк. — Что? — словно, находясь под водой слышу я. — То, — уже спокойно отвечаю я, убрав коньки в свою спортивную сумку. — Повтори ещё раз, — требовательно просишь ты, удерживая меня за руку и не давая уйти. — Что ещё раз повторить? Слушай, не трать время и вали к Сакуре, хм! — вспылив, говорю я, вырывая свою руку, но мой план идёт коту под хвост, когда ты удерживаешь мою руку, сажая меня к себе на колени, обняв второй рукой за талию, не давая встать. — Зачем мне идти к Сакуре? — шёпотом спрашивает меня тренер, наклоняя меня к себе, заставляя упереться руками в стенку по обе стороны от его головы. — Затем, что у вас шуры-муры? — вскинув бровь, спрашиваю я, всем телом ощущая твоё напряжение. Итачи, прошу, отпусти меня. Перестань губить меня. Дай мне забыть тебя. — А? У нас с ней? Нет. С чего ты взял? Это бред. Тем более, мне нравится кое-кто другой, — слышу я ответ тренера, унывая ещё сильнее, из последних сил сдерживая очередной приступ истерики, — И это ты, — слышу я тихую фразу, добавленную Итачи, и широко раскрыв глаза, смотрю в его чёрные, как сама ночь, обрамлённые пушистыми репницами, глаза. — Я?.. — неверующе уточнил я, молясь, чтобы это не было бредом моих фантазий. Увидев, твёрдый кивок головы, улыбаюсь и за секунду, оказываюсь втянут в поцелуй, о котором мечтал уже несколько лет. Но, видимо, Ками решил, что этого много, так, как в следующую секунду в раздевалку влетел, как всегда, радостный Наруто, а увидев нас воскликнул: — Ну наконец! Я дождался! А вообще у нас скоро награждение — объявил он, заставляя меня покрыться румянцем и впервые за много лет услышав смех любимого тренера.       Так вспыхнула моя угасшая любовь.