Принцесса-бастард и свергнутая королева

Мирцелла не глупа. Она три года была женой Робба Старка и родила ему двух сыновей. Сейчас ей семнадцать, а в Винтерфелл её привезли, когда ей было семь. Первые свои семь лет она провела под критическим взором своих матери и деда, а последующие годы — с лордом Эддардом Старком. Она была и хитрой, и преданной, взяв лучшее от обеих семей. Она была рядом с мужем, когда тот объявил войну Ланнистерам и её брату. Она хорошая жена; она была хорошей женой с самой их свадьбы. Она никогда не сомневалась в нём и не пыталась бросить ему вызов, но всё изменилось, когда он узнал правду о её происхождении. Обнаружив, что она бастард, дочь своих матери и дяди, он заверил её, что по-прежнему любит и всегда будет любить. Сначала она верила ему. Но теперь уже нет. Лорды ненавидят её, а её муж ничего не делает, чтобы унять их, когда они шепчутся о бастардке, завидев её. Простые бойцы наслаждались её компанией, и они были единственным её утешением в ставшем внезапно очень одиноком мире. Она знала, что напоминает им их матерей, сестёр, жён и дочерей. Ей нравилось сидеть среди них и слушать, как они с любовью рассказывают о своём доме. В свою очередь, и они слушали её, когда она рассказывала о сыновьях, которых не видела несколько месяцев. Они называли её золотой волчицей, и их забота о ней заставляла её улыбаться, пусть даже их лорды и её муж этого не делали. Её свекровь была худшей из них всех, ведь по приезду в Винтерфелл она стала её названой матерью, а теперь говорила с ней не иначе, как с мучительной вежливостью. Кроме того, однажды Мирцелла подслушала, как она говорила Роббу, что он должен бросить её и взять новую жену, чтобы получить политическую выгоду. Сердце Мирцеллы разбилось, когда он согласился, хотя он настоял на том, чтобы найти лорда, который женится на ней, и что старший из их сыновей по-прежнему останется его наследником. Через два дня он заявил, что женится на Фрей, и сердце её разбилось ещё сильнее. Тогда же он поклялся, что всё ещё любит её и она будет его женой столько, сколько будет возможным. Она вышла из его палатки прежде, чем он сказал что-то ещё. Когда в лагерь приволокли её дядю (отца), она плакала. Она попросила Робба позволения увидеть его, но он отказал. Люди сочувствовали ей, поэтому закрыли глаза на то, что она всё равно вошла к нему в ограждение с ведром с водой и новой одеждой. — Ты выросла, — прошептал он ей. — Это правда? — спросила она, пытаясь сдержать чувства. — Если бы я знал… — протянул он. Она не стала настаивать. Когда новости о взятии Винтерфелла Теоном Грейджоем достигли Риверрана, Мирцелла кричала. С другого конца двора на неё с печалью смотрел дядя Джейме, а один из знаменосцев подошёл к ней. Её сыновья и названые братья мертвы, и ей хотелось разорвать Теона Грейджоя за предательство. Он заботился о ней, несмотря на её происхождение, а теперь стал последним, кто предал её. У неё никого не осталось. Для Ланнистеров она стала отрезанным ломтем, когда они отрубили голову Неду Старку и отказались вернуть Сансу с Арьей; её муж согласился оставить её, свекровь почти отреклась от неё, а теперь мертвы её сыновья, нет, убиты её другом. Ей всё равно, что крики не подобают принцессе или королеве; её больше не существует. Робб вернулся вскоре после того, как новости достигли его, и она была поражена, увидев, что он уже бросил её, и не ради девицы Фрей. Джейн Вестерлинг ничего для него не представляла. Этим браком она принесла ему пятьдесят человек, а он пренебрёг той, что принесла бы ему четыре тысячи. Прежде чем кто-то сумел остановить её, она пробежала через комнату и ударила по лицу бывшего мужа. Один из солдат утащил её прочь от Робба и его нового телохранителя, сира Рейнальда. Она улыбнулась, узнав, что её дядя Джейме исчез. Её бывшая свекровь, может, сделала это и не ради неё, но она всё равно была ей признательна. В ту ночь Робб пришёл в её палатку и сказал, что всё ещё любит её, несмотря на брак с Джейн. Она глубоко поцеловала его, прежде чем сказать, что он никогда не любил её, и покинула палатку. Мирцелла сопровождала Робба на свадьбу его дяди Эдмара с одной из девиц Фрей вместо Джейн, поскольку это было бы ещё большим неуважением к Фреям. Эдмар танцевал с женой, но много раз приглашал и Мирцеллу. Он был единственный, кто не поменял своего мнения о ней, когда узнал правду, и, когда они танцевали, она смеялась, впервые за долгое время. Она была рада видеть, как счастлив её бывший названый дядя, когда их с женой уносили на постельной церемонии. Всё это рухнуло, когда заиграла медленная песня. Она сразу узнала её. Она прекратила танцевать с сыном какого-то лорда, и он начал тянуть её обратно. Мирцелла увидела, что Кейтилин тоже остановилась, и вдруг она поняла. — Робб! — крикнула она, но один из людей Болтона уже провёл ножом по глотке леди Кейтилин, а лучники выпустили в воздух множество стрел, утыкавших тело Робба. — Нет! Мирцелла бросилась к бывшему мужу, но знаменосец Болтона схватил её в охапку и начал оттаскивать. Она подняла глаза на мужчину и узнала его; они не раз разговаривали. Он тащит её не потому, что хочет убить, а затем, чтобы она жила. — С наилучшими пожеланиями от Ланнистеров, — прошипел лорд Болтон, прежде чем вонзить клинок Роббу в живот. — Нет! — снова закричала Мирцелла, ударяя знаменосца, удерживавшего её. — Прекрати! — крикнул ему лорд Болтон. — Беги, принцесса, беги, — сказал знаменосец шёпотом, отпуская её. Она не сразу осознала его слова. Кинжал разрезал ей горло одним плавным движением. Её бросили рядом с Роббом, и, пока из неё сочилась кровь, она накрыла его руку своей, переплетя их пальцы. Он прекратил любить её давным-давно, но, несмотря на это, она никогда не переставала любить его. С тех пор лишь дождь в пустынный зал По лорду слёзы льёт.