Часть 1
29 июня 2017 г. в 22:15
Если упасть из окна самого верхнего этажа башни – разобьешься насмерть. Еще год назад эта мысль не давала покоя девушке, заточенной в мрачном жилище. Но время шло, а вместе с ним что-то неуловимо и безвозвратно менялось в ней. Она давно перестала желать собственной смерти. Она перестала корить себя за то, что не могла спасти никого из оставшихся в живых друзей, как и за то, что предала светлые идеалы юности, потрепанными лохмотьями сброшенными под ноги. Что могла сделать она – обычная заучка, когда надежда всего магического мира был убит Волан-де-Мортом? Обычная девушка, пусть даже наделенная магией и аналитическим умом. Ей понадобилось много времени, чтобы осознать это.
После смерти Гарри, ей и чудом выжившим из ордена феникса приходилось прятаться от пожирателей. Объявленным вне закона, им чудом удавалось найти убежище. Неделями не выходя из тесных квартир, скрываясь в маленьких домишках, кто-то из них не терял веры, а кто-то попросту хотел умереть, захватив с собой как можно больше врагов. Это сейчас она уже спокойно вспоминала события того времени. Они больше не жгли раскаленными углями внутренности, не сдавливали спазмом горло, не давая дышать.
Позже их назвали сопротивлением. За их головы была назначенная огромная награда. И если за Луну давали всего пятьдесят галлеонов, то за Кингсли готовы были выложить целую тысячу. В отличие от других, Гермиона являлась едва ли не единственной, кого было приказано достать живой. Лорд ненавидел полукровок и маглов – это было известно всем, но он не был дураком, отнюдь. Живой ум был необходим ему. Среди фанатичных последователей он мог найти садистов, финансистов, адвокатов, управленцев и прочих исполнителей, да только они не умели ничего создавать.
Кто знает, сколько бы еще она пряталась, если бы приспешникам Лорда не удалось найти ее родителей. Их не спас ни переезд за океан, ни стертая память. Когда она из газет узнала, что публичная казнь Грейнджеров состоится десятого августа ровно в полдень, то, словно раненная львица, заметалась по маленькой кухне коттеджа «Ракушка». Гермиона не слышала слов Флер, уговаривающей ее подумать о том, что случится, появись она в назначенном месте, не придавала значения доводам Билла и игнорировала Долгопупса.
В день казни, с самого утра гриффиндорка подмешала в завтрак усыпляющее зелье и, дождавшись, когда обитатели дома погрузятся в глубокий сон, аппарировала в Лондон. Находясь в толпе под действием оборотного зелья, действие которого вот-вот должно было закончиться, она видела, как родителей приволокли на сооруженный наспех помост. Действуя неспешно, произнося пламенные речи, Пожиратели делали все, чтобы выманить ее. И тогда Гермиона решилась. Зная, что никогда не простит себе смерти родителей, она отделилась от толпы и направилась к месту казни. Она сама пришла к Лорду, попросив помиловать родителей, взамен чего клялась служить до конца своих дней. Не особо надеясь на снисхождение, ей было больше нечего предложить. Поэтому, когда Волан-де-Морт принял ее клятву, Грейнджер сухо кивнула. Перед целой площадью, заполненной магами, она опустилась на колени и поцеловала подол его мантии. Это казалось не большой платой за спасение родителей, непонимающе жмущихся друг к другу.
Сколько может вынести человеческий мозг? Сколько способен выдержать разум и не помрачиться? Сколько стерпит сознание и не сломается? Порой ей приходила в голову мысль о том, что было бы легче, лишись она рассудка.
Смех, в котором отчетливо звучали нотки безумия, казалось, навсегда застыл в ушах Гермионы. Она прекрасно помнила час, когда впервые переступила порог замка Темного Лорда. Его пропитанные ядом слова навсегда остались в памяти. В тот день он был на удивление сдержан по отношению к ней. Позже она будет гадать, просто ли он не хотел спугнуть лучший ум десятилетия или в этих действиях таилось что-то еще? Позже она привыкнет к его приказам, леденящему душу смеху и жуткому обличью.
– Ты должна быть рада, что твои смердящие родители маглы остались живы. Тебе стоит благодарить меня за снисхождение к ним и за новое жилище. Отныне тебе запрещено покидать эту… Башню Радости. Теперь это твой дом.
– Я благодарна вам, мой Лорд. И я не покину этого места, – опускаясь коленями на холодные каменные плиты пола, она с готовностью поцеловала протянутую руку и покорно опустила голову.
Из небольшого окошка своих покоев, находящихся практически под самой крышей Башни Радости, острыми шпилями упирающейся в свинцовое небо, Гермиона могла видеть немногое: низкие тучи, повисшие над замком, которые практически цеплялись за выпирающие зубцы и шпили, черные, словно покрытые вековой копотью стены да бескрайняя пустота, насколько хватало глаз. Очень часто над башней кружили птицы, такие же черные, как и все вокруг.
Это потом она научилась связывать их прилет со скорым появлением своего тюремщика. Поначалу же хлопанье их крыльев и крик раздражали, били по нервам, натянутым, словно струны. Первое время ей казалось, что мир с каждым днем падал во тьму все больше и больше, словно недостаточно было того мрака, в который он уже погрузился. Потом тьма стала уютным пледом, укрывающим забытьем, она подарила отрешенность покоя волшебнице, у которой не осталось никого, кроме родителей, живущих в комнатах на пару пролетов ниже.
Гермиона не знала, сколько времени прошло, прежде чем она научилась спокойно реагировать на появление Лорда. Время в этих мрачных стенах словно остановилось. Вначале она вздрагивала, когда в самом дальнем углу просторной комнаты, из начинавших собираться ближе к вечеру теней, выступала его фигура, больше похожая на призрачную. Под пристальным взглядом его немигающих глаз, она чувствовала себя ничтожной, словно подопытная мышь, хоть и знала, что нужна.
– Мой господин, позвольте мне спросить вас? – Миона и сама не понимала, в какой момент решилась, не поднимая взгляда, обратиться к нему первой.
Ожидая незамедлительной реакции на собственное нахальство, она замерла, внутренне сжимаясь в ожидании скорой расправы. Но, когда через неполную минуту, ничего не произошло, она рискнула мельком взглянуть на застывшего хозяина. Тогда ей впервые показалось, что на его лице, обычно похожем на застывшую маску, промелькнуло нечто похожее на удивление.
– Ты становишься дерзкой, но я прощу тебе это и позволю задать всего один вопрос.
– Я так благодарна вам, мой Лорд, – едва слышно выдавила из себя девушка, опускаясь перед ним на колени. – Будет ли мне позволено, помимо личной лаборатории, обустроить библиотеку в одной из пустующих комнат первого этажа? Я хотела бы приобрести некоторые книги…
Получив согласие, именно с того дня она каждый вечер ждала его визита. Она страстно желала вновь окунуться в бездонный омут его памяти и знаний, по крупицам собирая то, к чему не имела доступа раньше.
– Тебе стоило сразу перейти на мою сторону, грязнокровка, – обронил однажды Лорд, наблюдая за тем, как с фанатичным блеском в глазах, Грейнджер наполняла стеллажи книгами.