Плохое настроение

      Плохое настроение — самое частое, что может случится с человеком, хоть один раз в день, и оно так же меняется, как и хорошее настроение. Всегда оно меняется.       Но вот, у Юры это как-то задалось:       Он сидел за столом, покусывая задний конец шариковой ручки, упершись взглядом в лист, что лежал перед ним — очередная подготовка к экзаменам. Как — никак, а надо это делать, пусть и забивает часто на школу, укатывая в другие города, за границу; на тренировках пропадает, чуть ли не ночуя в раздевалке или у зеркал в студии Лилии Барановской; просто проваливает из дома на прогулки в Петербурге, укатывая в метро на другой конец города, или просто ходил по этим красивым улицам, что такими ему уже перестали казаться последние пол года! Он ненавидел эти долбанные шесть месяцев, что протекали не как шесть месяцев, а как проклятые десять лет, и что ему не пятнадцать, а двадцать пять, как замужнему Никифорова, что сейчас со своей свиньей в Японии на источниках отдыхают…       Ручка летит в следующую секунду в стенку и рикошетом катится обратно. — Мать вашу…! — Даже сквозь орущую музыку в ушах он услышал свое рявканье и фыркнул, опустив голову на стол, бубня под нос очередной монолог мата, что специально был выбран из всех матерных томов и на нужной странице. Закончив свою речь, поднимает голову, поставив ее подбородком на стол, смотря на эту стенку и опускает глаза на ноутбук, что был закрыт и отодвинут практически на край, ибо жалко было технику со своим взрывным всплеском эмоций. — Надоело уже. Одно и тоже, одно и тоже каждый этот блядский, мать его сука, день! — Он резко поднимается, что отталкивается, и стул, приняв этот сброс веса, откидывается назад. — Блядь, блядь, блядь! — Руки, ноги барахтаются в разные сторону, и руки все же хватаются за край стола и ставят стул вместе с Плисецким на место. Да если бы на место.       Подросток, в следующий миг, встает изо стола, вновь забив на подготовку, а экзамен ведь скоро. «Да посрать, что скоро!» — мелькает такая мысль в голове недовольного парня, что хмурится, закусывая свою губу. И он знал, что сейчас будет нервным, матерится на все что можно, как сапожник, да даже хлеще сапожника и их всех вместе взятых рукодельников, а потом замолчит, задумается и будет листать ленту новостей в своих соц.сетях, лишь бы отвлечься от всего — всего того дерьма, что сейчас окружило и наваливается на плечи юного фигуриста, пусть тот и усердно это пытается сбросить, тем самым решая ту или иную проблему. Наверное, в такой бы ситуации, к такому эмоциональному подростку подошла бы мама, спросила «что случилось?» с нежной улыбкой и обняла, даже не услышав ответа от своего ребенка, и так бы просто стояла бы с ним, прижимая к сердцу, и тот через минуту начал бы ей высказываться, так или иначе чуть — чуть врать, скрывая все полностью, ту обиду или разочарования, боль и тягость. Но этого не было, черт возьми! Кому и мог высказаться Юрий так это своей кошке, что сейчас мирно лежала на его кровати при всем своем спокойствии. Бывало и такое, что юноша завидовал своему любимому питомцу, которого он уже за частую принимал за друга, психолога, мать твою. Это уже пик одиночества — сумасшествия. Хотя, он просто садился и обнимал ее, утыкаясь в мягкую шесть, слушая урчание этого прелестного создание, что так любил.       Настроение переменилось. Все так резко всегда, как и мой характер. Вдох, выдох. Блондин идет на кухню, к холодильнику и достает от туда мороженое, наплевав, что в квартире и без того холодно, что льет дождь, который нагоняет большую хандру в подобной ситуации. Избавившись от упаковки, выбрасывает ее и откусывает сразу кусок, разламывая шоколадное покрытие, отламывая уже и такую же шоколадную начинку, и садится на стул, запрокидывает голову, уставившись в белый потолок, на эту лампочку, что светила в глаза, но внимание как — то не уделил этому, а уплетал холодный десерт, вкус которого раньше терпеть не мог, как и эти пол года. Ай, блевать тянет от этих трех слов…       Вновь морщится и откусывает кусок. В голову лезло множество мыслей, но абсолютно бесполезных, ни с чем не связанных, просто мысли: вспомнит смешные случаю на тренировках, на источниках, за городом; прогулки с Отабеком, их время проведение. Никогда не забудет, когда Алтын дал этому хлюпику столовое вино, что привез с собой. Плисецкий после двух бокалов был в хлам и нес всякую парашу, доставая бедного казаха. Он только сейчас об этом подумал, что достал его всеми своими разговорами, нескончаемыми ругательствами, нытьем что все бесит и все достали по самые гланды, этими походами в различные места, куда наверняка Отабеку не хотелось, а он заставлял себя, наверное еще и терпел своего друга. Но если подумать, Бека весьма откровенный человек и скажет обязательно все лоб.       Поджав губы, облизнул их и поднялся со стула, откусив еще один кусок, прожевывая шоколад. Направился к дивану в гостиной, где лежал его телефон, и дойдя, сел, подняв устройство, быстро снял с блокировки, на автомате зашел во «Вконтакте» и так же в диалог с казахом, и только включил клавиатуру, как замер. «Зачем я это делаю?» — и смотрит в экран телефона, на последние строчки их диалога, что весьма заканчивались приятно и тепло, с весельем, и не было видно какого — то отвращение. А, ну да, это же просто текст. В нем может быть любая эмоция.  — Да похер. — Цыкает и быстро набирает спонтанный вопрос и отправляет его. Смотрит. Моргает. Откусывает мороженое, почти доедая его. — Да Бека. Ну елки — палки, — Дует щеки, ложится на диван, поднимая руку, упираясь взглядом в телефон. Он так смотрел минут пятнадцать, перечитываю свой вопрос « Я тебе не слишком надоел?». — Наверное ответит в своем типичном стиле « Нет, Юра, что ты? Это невозможно». — Он усмехается и кладет палочку на рядом стоящий столик. Смотрит в телефон, а потом и на время, — Нашел, когда писать! Он же спит сейчас! Да блядь! Мвааа! — Громко выкрикивает новый ворох мата, откидывая подушку, и с таким же желанием уже хотел телефон швырнуть, но остановился, вновь посмотрев в него: открытый диалог с казахом, вопрос, предыдущие строчки диалога. Чуть поднимает глаза — шарик с ссылкой на его профиль, и тыкает на него, после чего открывается страница казахстанского фигуриста, и Юрио начинает опять просматривать фотографии, читать комментарии, потом листает стену, где мало чего было интересного, но все же подросток так делал часто, когда было скучно или как сейчас одиноко. Кошка даже к нему пришла и улеглась на живот. Положив ладонь ей на спинку, погладил, убрав телефон пока что. Гладил кошку по шерсти, куда обычно утыкался носом, как в подушку. И только сейчас заметил, как сильно барабанил дождь за окном, что готов был выбить стекло к чертовой матери, залив тут все собой. В голове начало играть «Allegro», а потом оно сменилось музыкой, что играла в наушниках, что так и не снял. — Кап — кап. — Произнес тихо. Поднявшись, снимает наушники, слыша шуршание, и смотрит в окно, и снова повторяет, — Кап — кап. — Облизывает губу, вздыхает. Холодно. Дернулся. Показалось, что на плечо легла чья — то рука и оборачивается, но там никого. — Настроение — поганая вещь. Будь бы Отабек здесь, было бы весело что ль. Опять бы выпили. — Улыбается этим мыслям. И телефон вибрирует. Юра хватает его, снимая блокировку, видит сообщение от Алтына. Его прям наполнила эмоция, как маленького ребенка. Странное какое-то счастье. «Юра, у тебя все хорошо?» — Вопросом на вопрос. Что — то новенькое. И вот сейчас он видит даже в каких — то буквах волнение со стороны друга, что по ту сторону экрана, — «А то вопрос какой — то странный.» — Да что в нем странного, черт возьми? — Буркнул на телефон, хмыкнув. «Просто ответь.» — Все что ему отписал в ответ.       По ту сторону экрана, Отабек сонно смотрел в яркий экран мобильного, не понимая, что вдруг нашло на этого парнишку с таким вопросом. Может опять прикалывается, намекая. Хотя, если учесть, что он подросток... Да что тут учитывать? Это ненормально, не в манере Юры, как и его краткий ответ. Теперь и Алтын тяжело вздыхает. Он сонный, а мозг, как будто по щелчку пальцев начинает работать, и снова вопрос, даже просьба: «Может расскажешь, что случилось?»       И прямо мгновенный ответ: «Да что рассказывать? Я что, баба какая-то, которую парень бросил, недавно трахнувший ее, и плачущая, впадая в депрессию? Думаю нет!» Юры фыркает на это. В ожидании теперь ответа друга, что явно еще спит, пока набирает текст, еле тыкая по буквам, и уж точно остается недовольным таким ответом. «Просто ответь на мой вопрос. Прошу, просто ответь…» — Прошу? — Хрипло произносит Алтын, зачесывая пальцами волосы назад, дабы в лицо не лезли. Это вот «прошу» удивило. Плисецкий словно молил о ответе, что не похоже на него. — Что же у тебя там случилось, Юрочка? — Приподнявшись, задает вопрос в никуда, едва ухмыляясь. «Нет.»       Блондин зажимается, смотря на телефон. Он сидит на диване, держа перед собой телефон, смотря на эти строчки, на это слово, как обычно без смайлика или скобочки, но все равно казалось, что Бека улыбается, что не раз видел уже. И походу, именно этого сейчас не хватало — улыбки Отабека. Даже нет, не этого, а его присутствуя, хоть какого-то.       Не зная, что дальше написать, откладывает телефон, утыкаясь лбом в колени. — Зря спросил… — Шепчет, словно боится, что его кто — то да услышит, даже собственная кошка. Подняв голову, вновь берет телефон. Включил клавиатуру, помотав большими пальцами, думая что написать, — Да ебана… — Цыкнул, опустив руки. Обычно знает, что написать, но не сейчас. Не знает, чего колебаеться, чего боится. Это противно. Это раздражает в двойные, как и это трусливо чувство, словно влюбленный и не может написать этих поганых три слова и уйти нафиг. Он замер, уставившись в окно, сердце ударило в своем определенном темпе, — Влюбленный? — Поднимает руку, смотря в экран, и после на табло — online. Посмотрел в разные стороны и все же пишет, только начинает быстро строчит. Пальцы сами бегали по сенцеру, но замедлялись в скором времени. Эта не уверенность прям накинулась на столь уверенного человека, как Юрий Плисецкий.       Закрыл «Вконтакте», зашел в «Viber», зайдя так же в диалог и все же совершил этот звонок. Происходило подключение, а сердце начинало биться быстрее с каждой секундой и. — Я прям ожидал твоего звонка, Юра, — Слышится этот хрипло — сонный голос, но такой приятный, родной, и прямо по нему слышится так улыбка. Русский фигурист улыбнулся при услышанном. Он ждал. Ждал. — Прости, что беспокою в столь поздний час. — Начал Юрий уж на другой волне, не слышалась та улыбка больше. — Ничего страшного. Я же говорил тебе, что можешь обращаться ко мне, когда угодно. Я же выслушаю тебя. «Да, выслушаешь.» Это как — то согрело даже. — Думаю, хотя нет, ты точно знаешь, что за эти пол года со мной случилось. — Начал опять, когда услышал на той линии подтверждение, продолжил, — И это сказалось на мне не слишком одобрительно. Я стал более агрессивный, реагирую на все, что чуть ли не убить хочу того человека, — Прижимает телефон к уху, крепче обнимая свои колени, словно мальчишка обнимает казахстанского героя, не хотя его отпускать, — И, вот сегодня, ну, это прям необычное что — то. Ну, как — бы это сказать, что — то такое… Я не могу подобрать слово, — На той линии слышится смешок, — Че ты ржешь, Бека? — Юра не агрица, он краснеет. Ему неловко из — за стыдно, а Отабек смеется, но не издевательски. — Продолжай. — Отмахивается от ответа и слышит смущенное хмыканье. — После этого, я и подумал, что может надоел тебе. Вспомнил резко все наши гулянки, твои слова, что тебе не важно куда идти, а лишь туда, куда хочу я. — Подростку трудно стало произносить такие слова, что прекрасно слышал собеседник, но не перебивал, давая закончить, — И вот задумался, что может ты и не хотел туда, куда хочется мне, может ты хотел в другое место, куда правда хочется. Да так же на байке прокатится, а не шныряться где-то и слушать мои бредни! — Начинал говорить на эмоциях, жестикулируя правой рукой, что делал не осознано. — Юр, ты сейчас говоришь бредни. — Со вздохом выпалил Алтын, — Я такое говорил, потому что мне важнее было видеть, как ты улыбаешься, радуешься этому, на эмоциях делаешь все, а если уж ты радуешься, то и я тоже. Это, знаешь ли, самое желание, чтобы Юрий Плисецкий улыбался, а не говорил подобного рода чушь, как баба, которую бросил парень и... Кхе. — Не стал продолжать, не имел привычки выражаться, как замолкший собеседник. В трубку послышались вздохи, — Юра? Вздох. Еще один. И еще один. — Б — бека~а… — Сжимает телефон, закусывая губу. На глаза навернулись слезы. Они — то здесь зачем? Возмутился бы так Юра в любой другой момент. Он улыбнулся. — Спасибо тебе. Спасибо.       Плохое настроение — самое частое, что может случится с человеком, хоть один раз в день, и оно так же меняется, как и хорошее настроение. Всегда оно меняется. А еще, его меняет тот человек, что очень близок и дорог, и это он может сделать лишь улыбнувшись.