Пальцем на песке.

Пенистые волны лазурной воды выплескивали на чистый берег камушки, портя его девственный вид. Я шёл вдоль берега, разрезая ногами уже упавшие барашки, бьющиеся о песок. Море сегодня теплое и спокойное. Наигранно ласковое, словно любящее. Противно стало. Как в открытую врет мне вода! Я же вижу, что это все показушничество. У берега водичка хороша, а как зайдешь подальше — ледяной становится. И волнами накрывать начинает. Я остановился и, отойдя от моря на несколько шагов, сел на горячий песчаный мыс. Морской бриз неплохо охлаждал, в то время, как солнце нещадно жарило. Наконец я даже лег. Закрыл глаза и расслабился, позабыв все проблемы, которые оставил далеко в России, в Москве, в своем доме, на своей работе. В голову пришла идея, и я поднялся. «Любовь» — написал я пальцем на мокром песке у самой воды. И эту надпись в мгновение смыло. Тогда я вновь написал слово, и его опять смыло. В голову ударило неожиданное понимание того, что я ныне играю роль Антона, который воссоздавал наши отношения буквально из ничего, из разрушенного мною. В нашей истории морем являюсь я, а бедная и несчастная «любовь» — Шастун. Та самая проблема, которую я оставил в Москве. Совсем одним. Совсем грустным. Я каждый раз рушил то, что строил Антон — любовь. Каждый новый раз ломал Шаста. И вот теперь я здесь наедине со своими мыслями. Антон в России. Мы по разные стороны баррикад, мы больше не служим вместе. Только сейчас я понял, что делал. Только сейчас мне стало стыдно. И только теперь стало слишком поздно, чтобы что-то исправлять.