Главное не шуметь

Окей, Хенрик действительно не знал с какого перепугу его организм решил, что ему не нужен сон в шесть утра в субботу. То ли воздух в комнате слишком горячий из-за июньской жары, то ли за окном слишком шумно, то ли на плече не хватает привычной тяжести чужой головы. Тяжко вздохнув и смирившись с тем, что сон на сегодня уже отменяется, Хенрик лениво перевел взгляд налево, тут же натыкаясь на родное спящее тело. Тарьяй, в отличие от него, против сна ничего не имел и мирно сопел в подушку, чинно повернувшись к Холму спиной. Недолго думая, Хенрик перевернулся на бок, для удобства подкладывая ладонь под щеку и принялся беззастенчиво исследовать тело парня взглядом. Золотые кудри на белой наволочке, крепкие плечи, усыпанные родинками вперемешку с очаровательными веснушками, мягкий изгиб спины и восьмое чудо света — упругая голая задница. Хенрик машинально облизнулся, обводя мягкие половинки взглядом и возвел глаза к потолку, мысленно благодаря боженьку за такое везение в жизни. Везение впрочем на этом не заканчивалось, а плавно переходило в накачанные молочные бедра и острые коленки, спрятанные под покрывалом, зажатым где-то между ног у Тарьяй. Хенрик кинул быстрый взгляд вниз, чтобы убедиться, что его тело не подвело и мгновенно отреагировало на его парня так как надо. Полу возбуждённый до этого член окреп и требовал внимания. Машинально скользнув пальцами по животу, Холм прихватил его у основания и слегка сжал. Длинный вдох, чтобы немного успокоиться. Будить Тарьяй ради секса было бы по-свински. Работы у него было много, выходных мало, а возможности нормально выспаться и того меньше. Выдох и быстрый взгляд на безбожно прекрасного парня рядом. Но ведь будить не обязательно, да? У Холма и так в его присутствии был постоянный перманентный стояк, пары прикосновений и вовсе хватит для разрядки, что возможно должно быть несколько позорно. Мысленно наплевав на кое-какие остатки приличия и собственного достоинства, Хенрик тихонько придвигается ближе и запускает пальцы в отросшие волосы на затылке. Мягкие прядки тут же проскальзывают по костяшкам. Пальцы скользят ниже, пересчитывая позвонки до тех пор пока ладонь не очерчивает бок и соскальзывает на талию, легонько сжимая. Подушечки пальцев слегка сдавливают нежную кожу и Хенрик притискивается поближе. Губами коротко чмокает за ушком, цепляя маленькие завитки волос. Следом плечи и бесчисленные родинки. Ладонь ныряет чуть вперед, прижимаясь к теплому подтянутому животу и тут же возвращается назад, чтобы очертить крепкие бедра. Хенрик на секунду замирает, чувствуя, как Тарьяй немного ерзает во сне и тычется лицом сильнее в подушку, но не просыпается. Осторожно перемещает руку на ягодицы, аккуратно обхватывает и сжимает, мысленно выдавая стон от ощущения теплой упругой плоти. Тарьяй начинает возиться и неосознанно толкается задницей назад, цепляя без того ноющий от возбуждения член. Хенрик тихо шипит и тычется носом в шею своему парню. Сандвик даже спящим умудряется командовать Холмом одним махом зада. Хенрик быстро проскальзывает пальцами в ложбинку между ягодиц и надавливает на сжатый вход. Мягко очерчивает подушечками пальцев, а затем помогая другой рукой аккуратно разводит половинки и мягко толкается бедрами, проезжаясь крупной головкой по розовому колечку. Зубы приходится сжать, чтобы не испускать слишком громких звуков. Холм подхватывает собственный член рукой и направляет, раз за разом тычясь между ягодицами. Соскальзывает и проходится по ложбинке дальше, потираясь о яички. Пальцы снова находят вход и мягко проникают совсем чуть-чуть внутрь. Хенрик довольно хмыкает: ночные развлечения даром не прошли. Тарьяй открытый, влажный и безумно горячий. Подушечкой мягко очерчивает гладкие стеночки и аккуратно проталкивается глубже, Холм слегка сгибает пальцы, на пробу проходясь по простате. Сандвик вздрагивает во сне и длинно выдыхает. Хенрик аккуратно вытаскивает пальцы и ныряет ладонью между ног парня, подхватывает яички, слегка сминает и устремляется дальше, обхватывая ладонью уже окрепший член. Холм победно усмехается: мелкий сученок и во сне готов был к труду и обороне. Пара ленивых движений по стволу и Хенрик убирает руку. Размазывает выступившую смазку по своему члену и осторожно надавливает головкой на колечко мышц. Мягко ведет бедрами, придерживая парня под бедро и не сдерживает стон, когда головка ныряет в горячую глубину. Тарьяй резко вздрагивает и поднимает голову с подушки. Холм мысленно ругается, понимая, что цель «не разбудить своего парня, пока пытаешься подрочить на его светлый лик» провалена. -Хенке? — сонный хриплый голос доносится до его ушей, Тарьяй ерзает и пытается отстраниться, не понимая, что происходит. Хенрик подхватывает его ладонью под живот и удерживает на месте.  — Тише, родной. Я не хотел разбудить, — чмокает в плечо и слышит смешок.  — Поэтому сунул в меня член? Мог хотя бы подождать пока я проснусь, извращенец, — вопреки нарочито раздраженному тону, Тарьяй мягко откидывается назад, подставляет шею под быстрые поцелуи и довольно урчит. Холм прикусывает тонкую кожу и толкается бедрами, резко заполняя до конца и звучно шлепаясь о чужие ягодицы. Сандвик вскрикивает и судорожно сжимается.  — Блять, — шипит он и стискивает простынь в кулак. Хенрик довольно усмехается, подхватывает крепкое бедро и чуть отводит в сторону, открывая себе лучший доступ. Тягуче выскальзывает из горячего тела практически полностью и тут же тянет бедра Тарьяй на себя, насаживая до основания. Парень всхлипывает и прогибается в спине, притираясь задом, словно пытается вобрать его еще глубже.  — Господи, какой же ты идеальный, — Хенрик сбивчиво шепчет в раскрасневшееся ушко, прикусывает его и продолжает методично вдалбливаться в теплое, еще разморенное после сна тело. Тарьяй безостановочно стонет, заводит руки за спину, чтобы ухватиться за Хенрика и послушно подмахивает бедрами. Одна рука тянется вниз и обхватывает напряженный член. Холм тут же скользит следом, накрывает его ладонь и сжимает, не позволяя двигаться. Тарьяй хнычет и дергает бедрами, пытаясь урвать хоть немного контакта.  — Потерпи, малыш. Хочу вместе, — Хенрик видит, как парень быстро кивает, укладывает ладони на его бедра и берет жесткий, быстрый темп. Поза не самая удобная, руки мокрые и скользят по голой коже, но Холм буквально задыхается от того как неебически ему хорошо. Тарьяй, такой узкий, обжигающе горячий, стонет и хрипит, царапает короткими ногтями его предплечья и лопочет как сильно его любит. Хенрик быстро обхватывает член парня рукой и надрачивает, пытаясь попасть в рваный ритм движения своих бедер.  — Давай, родной, сейчас, — Тарьяй всхлипывает от низкого голоса прямо над ухом, громко вскрикивает и судорожно сжимается. Белесая жидкость толчками выплескивается на подрагивающий живот и пачкает пальцы. Хенрик резко толкается, вжимается, кусает нежную кожу на шее и с рыком кончает следом, заполняя собой. В комнате невыносимая духота, оба парня застывают на пару минут, пытаясь восстановить дыхание. Тарьяй мягко отстраняется, морщится когда чуть опавший член выскальзывает из него и разворачивается к Хенрику лицом. Тот сразу притягивает к себе и влажно целует, довольно урча. Сандвик ластится словно котенок и несмотря на жару, укладывается на его грудь, прижимаясь поближе.  — В душ? — Хенрик мягко оглаживает спину, очерчивая очаровательные ямочки на пояснице и легонько шлепает округлый зад. Тарьяй отрицательно мычит, потирается об него щекой и бормочет:  — Я все еще хочу спать. Так что лежи смирно и не буди меня. Хенрик мягко смеется, но не спорит, хоть и знает, что позже Тарьяй будет возмущаться, что он противно липкий, а Хенрик не должен был давать ему снова заснуть. Но это не особо волнует Холма, ибо капризный Тарьяй был пожалуй самым очаровательным зрелищем.