пропуская вперёд

Я стою на тротуаре. Мимо меня проносятся машины. Смешные, спешат куда-то. Мои локоны светло-шоколадного оттенка бьют меня по лицу, задевая губы, накрашенные помадой. Да-да, именно той помадой, которая тебе никогда не нравилась. Из-за гуляющих по ветру волос остаются полосы помады, растерявшейся на моём лице. Довольно прохладно, знаешь. По коже пробегает легкая дрожь. Вечереет. Машины все едут по шоссе, уносятся туда, где садится солнце. Я тоже хотела бы сесть в одну из этих машин и унестись туда, где, казалось бы, ждёт лучшее будущее. Ты смеешься. Ты разливаешь по кружкам кипяток. По тем самым кружкам, куда заранее положили пакетики. В те самые кружки, которые могут быть разбиты при какой-нибудь случайной ссоре, которая, как окажется в конечном итоге, совсем не стоила бы этих разбитых кружек. Тебе тепло. Тебе тепло и уютно. По твоей коже не пробегают мурашки. По твоему дому пробегает гармония и спокойствие, оставляя следы, которые не выведутся даже ванишом. Я достаю первую. Это нелюбимый парламент. Нелюбимый хотя бы потому, что несет за собой хоть и маленькую, но все же вероятность, заставить мои раковые клетки проснуться. Но стоя здесь, на остановке, около шоссе, я понимаю, что парламент этот не так уж и плох. Зажигалку не удаётся ввести в действие с первого раза. Как и обычно. Никогда этого не умела. Моим уделом решили остаться недосказанные фразы и недочитанные, но все же, умные книги. Остросюжетные фильмы никогда не брали за душу. А те, самые обычные, ничем не примечательные, по иронии, становились любимыми. Твоим коньком были /почему были? Это и сейчас в силе/ несмешные шутки. Но мы оба понимали что к чему. По твоей части всегда оставались хорошие комедии. Но а в жизни – драмы были все же плоховаты. Куда же без марвел или дс? Что из этого тебе нравится больше? Конечно же, все вместе взятое. И обязательное, как можно больше сладкого. Самое обидное, что нормальный кофе ты так и не попробовал. Пьёшь какое-то растворимое нечто и довольствуешься. Хотя в данный момент, могу поспорить, в твоей кружке уже заварился черный липтон. Хотя все равно по сути. Не имеет значение. Просто плохой чай. Просто обычные кружки. Просто хороший вечер намечается. Я не жду автобус. Не жду маршрутки. Не ловлю такси. Стою и смотрю на поток проезжающих машин. Холодает еще больше. Пара окурков была добита подошвой моих кед. Я хмурю брови, думая о том, что я опоздала. Стоя на этой остановке я уже не смогу поехать по нужному мне маршруту. Самое обидно не то, что я не знаю, где бы раздобыть хороший кофе, чтобы согреть свои руки. Сама беда в том, что поблизости нет ни одной забегаловки. Но хорошо бы было оказаться сейчас в таком месте. Сидела бы у барной стойки. в наушниках любимая музыка. Перед глазами крепкий кофе, ну или можно просто её, крепкую, горькую, с колой и льдом. Ты достаешь из контейнера твои любимые маффины с шоколадом, приготовленные ею, и запах уже слышен во всей квартире. Пока она в душе, ты всё готовишь к уютным чайным посиделкам. Берешь на руки кота. Гладишь кота. Ласковость. Открывается дверь в ванную. Её тело благоухает, словно цветок розы. Она сама такая нежная. Ты смотришь на неё и видишь перед собой счастье. Закрываешь форточку, чтобы холодный ветер не атаковал её нежное тело. Осень, как никак. Проливает дожди и не стыдиться. Бьет ветром по лицу и радуется. Стоит беспокоиться о том, насколько тепло одета твоя та самая. А на ней, кстати, твоя любимая футболка. Такая памятная и значимая. Но ничего тебе не жалко. Мой поло ла кост смешался с запахом парламента. Смешное сочетание. Поднимаю глаза на небо. Оно уже не такое яркое, как при закате, но и не достаточно тёмное для ночи. Мне везёт хотя бы в том, что сейчас осень не плюётся в меня дождями. Хотя мне всегда нравилось. Все говорят о сырости во время дождя. Непристойной мерзости. Но я чувствовала себя крайне уютно. Крайне тепло. Под защитой. Улыбаюсь уголком губ. Сую руки по карман – моя неотъемлемая часть. Моя неотъемлемая составляющая – милка с печеньем и мятный чай. Зелёный. Но сейчас лишь дорога. В кармане парламент, что, в принципе, не так уж и плох, та самая твоя нелюбимая помада и улыбчивая фотография. Нет, фотография не меня. Я не умею искренне, а ты вполне. Но ты сажаешь её рядом и пододвигаешь чашку с чаем, протягивая маффин и целуя в плечо. Улыбаешься искренне, от ударяющего в нос аромата цветов. Спрашиваешь, как прошел её день. А она, конечно же, во всех красках: как долго она искала подходящий размер джинс, потому что, кажется, поправилась, как долго ходила по супермаркету, выискивая цветную капусту, как упорно выбирала подходящий лак для ногтей. А ты смотришь на неё. А ты смотришь и понимаешь утопичность своих мыслей. Ведь на кой черт тебе ё лак для ногтей, джинсы, и уж тем более, чертова цветная капуста, которую ты не выносишь? Выношу на всеобщее обозрение эту фотографию. Перелётные птицы смеются. То ли надо мною, то ли над тем, что такое счастье, заключенное в этом клочке бумаги, вообще бывают. Я морщусь. Ты точно не забыл полить цветы на подоконнике? И покормить кота? Ты рассеянный, ты можешь. Ответственный, конечно. Но вдруг из головы просто вылетело. Такое бывает. Суета, будни, работа. На небе появляются первые звезды. Держу над головой фотографию и все ещё стою на месте. Глупая. Голос севший, немного странный. Сейчас не самый подходящий момент, чтобы вспомнить какие-то важные стихи и начать их читать невпопад. Да, к тому же, кому? Птицам? Ты стоишь у раковины и моешь кружки с лицом, выражающим полную обремененность твоего бытия. А она лежит на кровати, переключая тв-программы. У неё слишком чудесные ногти, чтобы вымыть две несчастные кружки. И ты просто понимаешь. В этот самый момент. Водя губкой по самым обычным кружкам. Ты понимаешь, что запах роз, слышимый тобой так отчетливо. Что сладость маффинов, ощущаемая тобой, что даже её улыбка – самое обычное постановочное действие. Ты понимаешь, что в данный момент происходит что-то ошибочное. Что твоё потенциальное счастье только что доказало свою пустоту фальшью. Ведь весь чертов смысл не в её ногтях и размере «м» на джинсах. Весь смысл в моих руках. Весь твой смысл в моих кончиках пальцев. Я не мастер делать бумажные самолётики. Они всегда, знаешь, неровные, но с одной особенностью – планировать в полёте им удавалось с лихвой. Свет от фар машин всё отчетливее и яснее. Почти стемнело. Я делаю бумажный самолёт с единственным пассажиром на борту – нашем счастьем. Искренне веря, что его не ждёт крушение, я просто ловким движением руки запускаю его в небо. Чашка выскальзывает из рук и падает на пол. Разбивается вдребезги, как когда-то мои попытки бросить курить. Я говорила серьёзным и уверенным тоном. Ты щекотал. Серьезность сменялась звонким смехом. Зачем ты это делаешь? Там холодный ветер, ты простудишься, ведь ты довольно легко одет. Вот, стоишь в передней и тянешься к связке ключей. Ты смотришь в спальню и понимаешь окончательно, что там находится совершенно чужой человек. Берешь связку и открываешь дверь. Она всё равно не заметит. Начался дождь. Ты идешь в кондитерскую. Берешь мой любимый кофе и любимое тирамису. И это кажется таким родным. Если счастье можно было бы попробовать на вкус, то это было бы тем самым. Ведь именно эти вещи еще одна маленькая моя неотъемлемая часть меня. А неотъемлемая часть тебя – кутаться в большой оранжевый шарф маленького человека. В мой шарф. Я потираю глаза от усталости. А ты хмуришь брови. Просто потому, что все не так, как нужно. Не с теми и не там. Но это уже не важно. Тебе вставать завтра рано, толкаться с холодными, сонными, чужими людьми в метро. Стараться не проспать свою станцию. Стараться захотеть потом обратно вернуться домой. К ней. Единственное, что тебя правда манит – оставленное какао, кот под твоей опекой и цветы на подоконнике. А меня завтра ничего не ждёт. Да и я от завтра ничего не жду. В моих карманах больше нет фотографий. У меня больше ничего нет, кроме личного спонсора рака лёгких. Именно поэтому я сейчас все же томно вздыхаю, закуриваю очередную сигарету и начинаю двигаться туда же, куда и все эти люди на машинах. Я просто иду вдоль. Я иду в сторону заката солнца, за горизонт. Я иду не спеша, выдыхая сигаретный дым и пропуская вперёд твоё счастье. Своё я успешно обессмыслила.