Найдется

Стекло покрывалось ледяной коркой и блестело от света фар проезжающих мимо машин — мороз вырисовывал на окнах узоры. Даже со стороны квартиры они замерзали — кое-кто просто не хотел менять изоляцию и утеплять их "и без того комфортное" жилище. «Нам зимой и батарей хватит» — это было сначала. А потом: «Можно и обогреватель купить, а вообще — жри больше, ты мерзнешь, потому что тощий». Теперь Дима носил свитера дома. Не всегда, конечно, но время от времени — чтобы согреться в такие моменты, когда становилось холодно-холодно. Он уставился в окно, но толком ничего не мог там разглядеть из-за корки инея, витиевато раскинувшейся на блестящей поверхности. Прислонившись лицом к стеклу, мужчина зажмурился, чувствуя, как покалывает кожу на лице, постоял так немного — и отпрянул в сторону, растирая пальцами левой руки слегка покрасневшие щеки, а правой — проводя линию: та была тонкой и блеклой, но он надавливал сильнее, подцепляя ногтем кристаллики льда, и скоро смог очертить небольших размеров квадрат, абсолютно нелепо выглядящий на фоне округлых морозных узоров. Ну и пусть. Он опалил тот участок обжигающим дыханием, натянул рукава кофты на ладони и протер ими стекло. Теперь чистое пятнышко было круглым. Открывался обзор на улицу. Людей было мало — вечер, как-никак, но в соседних домах сверкали огни и кипела жизнь. В чужих окнах горели разноцветными огнями гирлянды, блестели, переливались разными цветами, а потом — снова гасли, снова начинали гореть… Дима покачал головой и ушел с балкона, прихватив с собой небольшую коробку из шкафчика. В такие моменты становилось грустно, но он отчаянно заглушал это чувство здравым смыслом: нельзя позволять эмоциям брать верх — это никогда не кончалось ничем хорошим. Он сел на пол, прижавшись спиной к дивану, дунул на крышку картонной коробки, смахивая слой пыли, снял ее и отложил в сторону, растерянно разглядывая какие-то праздничные украшения. Ну, во-первых, у них и елки-то не было, а во-вторых — смысла. Прикрыв глаза, мужчина попытался вспомнить, как это было в детстве. Весело, вроде, иногда, с запахом хвои и мандаринов — да-да, а еще соседские дети кругом, мороз, глупая кошка, выбежавшая на улицу и пулей вернувшаяся в дом, куча еды и горки, а от отца — какая-то книжонка и самая настоящая пуля. Сквозь дрему — или мысли? — Ларин услышал чей-то голос, противно зовущий его по имени. Тяжелая ладонь опустилась на макушку, заставляя покачать головой и открыть глаза. — Хули ты тут делаешь? — резонно спросил он, глядя на Юру — веселого, раскрасневшегося и запыхавшегося, а еще до жути холодного. — Живу, наверное, — в тон отозвался Хованский, не скрывая легкой усмешки. — Расселся на полу, жопу решил отморозить? — хмыкнул Юра, а в ответ получил только красноречивый взгляд, на который решил не реагировать. — Короче, знаешь что? Скоро праздники, надо украшать квартиру, а у нас тут нихуя, — отрезюмировал он, а потом указал на внушительных размеров пакет у себя в руках, — так что я закупился. Разбирай, — всучив его Ларину, мужчина освободил руки и принялся разматывать шарф. — Украшать будем, я только чай попью. Там даже есть новая гирлянда, а еще — одна белая, над кроватью, бля, повесим, — отозвался он уже из коридора, на ходу раздеваясь и развешивая вещи по местам, а ботинки убирая на батарею. — Я думал, ты до утра, — совсем тихо пробормотал Дима, потягиваясь и откладывая коробку в сторону — торчащий из нее советский Дед Мороз задорно улыбался, сверкая румяными щеками. Почти Хованский — только рыжих волос и пивного пуза не хватает. Притянув колени к груди, он негромко выдохнул, отводя взгляд в сторону дверного проема и негромко хмыкая. Украшения-то теперь есть, а смысл… Смысла-то все еще… — Эй, Дим, чай будешь? Да встань ты уже, еблан, решил своей задницей все полы протереть? — грозно поинтересовался Юра, выглядывая из-за угла. Вокруг него все крутился и вертелся Дядя Пес, приятно удивленный ранним визитом второго своего хозяина — соскучился, видимо. Он носился за Хованским с громким радостным лаем, пыхтя и топая лапами по полу. — Буду, — кивнул согласно мужчина, кряхтя и поднимаясь с места, отряхивая джинсы. Юра, тряхнув копной рыжих волос, удалился обратно на кухню. В конце концов, какая разница? Смысл-то найдется.