ляковой взглядь

      Хяледний янвярьський весер. Ми с мямей висли ис тякси. Лядяней ветерь подюль мине в мердеську, кяк знямения сего-та нихолосего. Ми зясли в теплюю, уютнюю квяртирьку, мямя випюстиля миня изь клетоськи. Я лесиля осматреться. Я посиминиля в дрюгюю комнятю и уцююля слядкий, цялююсий зяпях. Этя биль онь. Ево пляклясняя, лызяя серстка переливаля невираятними цвятями в светье лямпы. Он неспесьня просел вдоль комняти, ни замецяя ницего воклюг. И туть он останявился. Онь акинюль миня безлязлицним всклядям и фиркнюль. Я замерля, ни в силях посевелиться. Этя биля люповь с первьово вскляда. Я промурликяля сто-те нивнятняе, но он лись усмихнулься и посел дальсе. Я побизяля к мяме. И спросиля, кто зе ето. Улыбнувсись мямя скязяля: Моноцька, ни влюпляйся в музиков. Но я ницего не могля с сопой потелать, ево пляклясное рызее тело запольнило все мои мисли.       Я сителя на пядяконике и сматреля, кяк зя окоськом падяет снех. Внязапно я поцюствовала сипя тякой отинокой и ресиля позьвянить подлузьке Доце. Доця сказяля мне, сте я дользня висти сепя не вызиваюсе и поплебовать поговолить с нимь. Этяй носью я делге не мягля уснють, тысяця мислей бесвязным потьоком плоносились сквозь мою головуську. Я думяля о нем.       Ня следусее утре я высля на кюхню и увителя ево. Он вылизивял свои бубеньцики. Он засмусялся, когдя увидель, сте я смотлю. Я биля не в силях отолвать всглят. Он биль тяк гляциосен и плекласен. Он посьмотлель на миня длиньим, немигяюсим вслядом. Наси вскляти сопликаснулись, мездю нами пломилькнуля искля. Он спросиль, кяк миня завуть. Длозясим голосям я ответиля: -Лямона. -Этя осень класивое имья. А я Лоня. Не зиляесь отряпезницять ся мной? -Дя, я позялюй ни отказусь. Мое селдецько запилось цясе, а головя заклузилась.       Кагдя ми законцили кусять, Лоня скязял, сто ему нусьно на лотек. А я не в силях сдилзать сцястье внутли сипя, пюлей понислясь к телефоню. И в сляпую напраля номел Доци. -Доця-Доця, этя плесто умю ни постизимо. -Узбагойся, Ламона, ляскязивай фсе по-полятку. Я лясказяла Доце о насем софместнем завтлаке. -Моня, эта зе плостя плекласно, но не теляй голяву, делзи хвест писталетям. Хвятяй ево зя бубеньци покя тепикий. И помьни, фсе в тваих ляпках.       Этимь вецелом я лясилась потойти к немю. И спросиля, не хоцеть ли он ся мной поиклать. Онь биль не плотив. Целий весер ми лязвились, иглялись с бумазецьками, бегяли и плыгали. Я била безюмно сцяслива в яво плясутствии. Я оцень устяля, и онь лязлесиль мине поспять на яво подуське. Мы мульцяли и терлись другь оп другя носьиками. Я быля сямой сцястливой косеськой на всем белям сфете.       На утло мямя соопсила мине принеплиятнесее исвестие. Ням поля быля уесцять в халедный, заснезеный Хальков. Я проплякаля фесь день, я не еля и пиля. И туть ко мне подосел Лоня, он скязяль, сте будеть здять миня и написеть мне письмо. Он лизнюль миня в носик и мы поплосялись.       Я ни когдя ни зябудю этоть янвальский вечел. Никогдя.