Воспоминания Психа

***

      Откуда-то из тьмы я услышала свой же пронзительный крик. Он звучал будто извне. Так далеко, казалось, что это и не мой крик вовсе. Но я знаю, что это не так. И резкая рвущая боль в горле - это доказывает.       Крик с каждой секундой становился всё громче, раздаваясь эхом в кромешной мгле. Сердце бешено застучало в груди, будто вот-вот собирается вырваться из меня. Я почувствовала, как горячие слёзы потекли по моим щекам, обжигая меня реальностью, и вырывая из глубокого сна.       В этот момент, я ощутила, как сильные мужские руки крепко обвили мои плечи и тесно прижали к широкой груди. Знакомый парфюм ударил в нос, и я судорожно выдохнула.       — Лука… — мой голос дрожал от немых рыданий, когда я теснее прижалась к любимому мужчине.       — Тише, Мари. Я здесь, с тобой. Я рядом. — его бархатный баритон хрипло прозвучал возле моего уха, обжигая горячим дыханием, от чего я покрылась мурашками.       Было слышно, что он тоже крепко спал, а я его разбудила. После долгого рабочего дня, мы оба были смертельно уставшие, но несмотря на это, Лука всё равно просыпается, не давая мне утонуть в омуте кошмара. Я невольно улыбнулась и распахнула глаза. Подняв голову, я встретилась с заботливым взглядом голубых как небо глаз. Из-за серебряного света луны, бьющего из окна, его глаза волшебно светились любовью и заботой.       В который раз восхитившись красотой и твёрдостью мужественного лица Луки, я неосознанно подалась вперёд. Мои губы сами отыскали его, а руки сами обвили его шею.       Хоть и прошло уже порядком добрых шесть лет, а Лука всё так же, как и раньше, продолжает завораживать меня. Трепетать и сходить с ума, от одного только его присутствия. И всё так же, как и раньше, остаётся моим лекарством от страха и кошмаров.       Даже спустя столько лет, с момента взрыва злосчастной психической больницы, кошмары прошлого не перестают посещать меня по ночам. Всякий раз напоминая мне, кто я, что я, и какой грех совершила. Моя расплата, за мои поступки. Но радует, что с каждым годом их всё меньше и меньше.       Адриан, всё также, продолжает лечить меня, даже когда уехал из Франции в Китай, к своей жене Кагами. Эта суровая, но милая китаянка, с которой Адриан познакомился, когда лежал в больнице, работает медсестрой. Её любимое хобби, это фехтование. И ещё она очень плохо разговаривает на французском. Хотя, на самом деле, это ей не особо помешало найти общий язык с Агрестом.       Смотря на них, я не могла не заметить то, как прекрасно они друг к другу подходили. Как Инь и Ян, такие разные, но в то же время, такие одинаковые. Я была очень рада за Адриана, как и он за меня.       Широкие и властные руки Луки Дюпен-Чен, ласкового прошлись по моей спине, ловко залезая под шелковую ткань тонкой сорочки. Я вздрогнула и ещё шире улыбнулась, почувствовав кожей холодное кольцо на пальце Луки.       Ещё до рождения нашего ребёнка, Лука заявил, что ни за что на свете, не даст ему или ей свою фамилию. Это означало только одно, что он намерен брать мою фамилию. Фамилию прекрасных людей, которые, я уверена, будь они живы, обязательно одобрили бы Луку, сложись всё иначе.       Джулека, кстати говоря, поступила точно так же, взяв после свадьбы с Лилией её фамилию Кейт. Мы с Лукой были искренне рады за неё и за рыжеволосую миловидную Лилию. И с большим энтузиазмом поддержали девчонок, когда те захотели вместе с нами уехать из Франции в Италию.       А они взамен помогли нам найти в Вероне небольшой домик с собственной пекарней на первом этаже. Прямо как у моих родителей. Эта мысль грела мне сердце и душу, противоречивыми чувствами ностальгии и чего-то нового.       Создав свой небольшой уютный мирок на севере Италии, мы открыли ту самую пекарню на первом этаже, назвав её «Memorie», что с итальянского значит «Воспоминания».       Тихий стон сорвался с моих губ, когда длинные и огрубевшие, от игры на гитаре, пальцы нежно сжали мою, уже набухшую, грудь. Когда в жизни Луки появилась музыка, ему стало куда проще выражать свои чувства и мысли, что были глубоко заперты в его сердце и душе. Подальше от всего ужасного и жестокого. Но теперь…       — Боже! Лука… — тихо взвизгнула я, когда этот засранец, без особых усилий, повалил меня на кровать, подмяв под себя.       Его горячие губы обжигали мою тонкую кожу, оставляя на ней пылкие поцелуи. Знакомая дрожь пробежала между нами, от чего я чуть не задохнулась, от наслаждения. А его еле сдерживаемое рычание, от каждого прикосновения моей руки к его напряжённым и сильным плечам, заставляло меня терять голову, полностью отдаваясь на его милость.       Мозолистая рука прошлась по внутренней стороне моего бедра, и я не смогла сдержать стон, когда мужские пальцы легли мне между ног.       — Мама! Папа! — из детской комнаты послышался тонкий и испуганный голосок пятилетней Сабины.       Громко вздохнув, я чмокнула Луку в губы, прекрасно понимая, что он сейчас чувствует. Его крепко сложенное тело, что нависало надо мной, мгновенно протестующе напряглось, не желая прерываться. Но и игнорировать дочку нельзя было, и Лука прекрасно это знал. Да и вряд ли получится, когда ты слышишь, как у нашей девочки голосок срывается на плачь.       Неохотно, но Лука всё же выпустил меня из своих объятий. Встав с кровати, я накинула шёлковый пеньюар и вышла из комнаты вслед за мужем.       — Мама! Папа! — как только мы вошли, испуганная Сабина, тут же подбежала к нам обнимая за ноги.       — Что случилось, моя змейка? — в пол голоса проговорил Лука, потянувшись к ребёнку.       Сердце окутало тёплое чувство, когда Лука, взяв дочь на руки, обнял её и поцеловал в лобик. Улыбнувшись, я подошла к ним двоим нежно погладила свою малышку по маленькой спинке.       — Мне…мне приснился кошмар… — мило шепелявля, проговорила Сабина, утыкаясь носиком в отцовское плечо. Лука бережнее обнял малышку, широкой ладонью поглаживая её иссиня-черные кудри.       В этот момент в колыбельке заплакал маленький Том, которому только недавно исполнился годик.       — Ой, я разбудила Тома. — виноватый тон Сабины, заставил меня улыбнуться.       Она заботилась о своём младшем братике, и это вселяло в меня счастье. Мыслями, я иногда возвращалась в своё детство, вспоминая те редкие хорошие моменты, проведённые с Китом.       Подойдя к колыбельке, я взяла на руки своего малыша, и заботливо прижала к груди, убаюкивая его. Тома мгновенно успокоился, а когда увидел лицо отца и сестры, и вовсе улыбнулся.       С того самого момента, когда Кит попрощался со мной, я большое его так и не видела. Я долго переживала, жив он или нет, но спустя недели две, Лука сообщил мне, что встретился с ним. Кит передал мне письмо, от которого я не сдержалась и разревелась.       В нём он говорил про то, что наконец-то смог сделать, хоть что-то хорошее для меня, после стольких лет. Он не молил моего прощения, а лишь просил понять и поверить. Кит дал обещание, что больше никогда не появится в моей жизни. Пожелал мне удачи и распрощался навсегда.       После его письма, я окончательно осознала, что я наконец освободилась от своего прошлого. Избавилась от своего многолетнего кошмара, и сейчас живу лишь их отголосками.       Спустя полчаса, мы уложили детей, и спустились на кухню. Заварив себе и мужу крепкий чёрный чай с ромашкой, Лука усадил меня к себе на колени, обняв за талию.       Сидя в тёмной гостиной на мягком кресле, мы молча попивали горячий чай, смотря на тёмный бархат небосвода, усыпанный сияющими звездами. Я облегчённо вздохнула, полностью расслабляясь в объятиях Луки.       — Послезавтра Джул с Лили придут в гости. — тихо проговорил Лука, когда я томно прикрыла глаза.       — Они очень хотят повидаться с нашими котятами и попробовать твои фисташковые макаруны с шоколадом. — я усмехнулась и лениво открыла глаза.       — Отлично. Тогда завтра нужно будет напечь их побольше. Заодно отправлю коробочку Александру. — невольно я глянула на клетку с двумя хомячками, что вели свою буйную ночную жизнь.       — Это будет прекрасная возможность поблагодарить его за этих двух чертят, что он прислал нам месяц назад. — я глубоко вздохнула и услышала, как усмехнулся Лука.       Александр Стефан уже четыре года живёт со своими детьми и внуками в Марселе, совсем близко с Италией. После тех событий, Александр понял, что ему бы пора на пенсию. Его дети с радостью поддержали эту идею, и помогли обосноваться далеко от Парижа.       Ситуация со взрывом больницы была улажена, благодаря банде «Sonne». Тилль умело подстроил всё так, чтобы это выглядело как очередное свершение правосудия, без упоминания обо мне и остальных. Как оказалось, многие знали о злодеяниях Агреста старшего, но имея большие связи, никто не мог ничего с этим сделать. А потому, за бандой гонялись недолго. Пару лет активного преследования по требованию мэра Парижа, что потерял свою дочь, Хлою Буржуа. Но, всё это было напрасно. Банда много десятков лет потратила на тренировки, было глупо предполагать, что их вообще, хоть когда-нибудь поймают.       Сама банда распалась, спустя какое-то время после преследований властей. Заручившись уважением многих банд, в том числе и «Chaos», Тилль передал свои обязанности своему младшему брату, Анатолю. За несколько лет, они смогли уладить все свои разногласия, и Анатоль с честью продолжил дело Тилля.       Перед уходом они также не забыли отыскать одну вшивую крысу, от которой давным-давно нужно было избавиться. Натаниэля было не сложно отыскать, особенно, когда его сдали члены банды «Chaos», ведь предателей никто и нигде не любит.       Свой приговор он получил от рук Джулеки и «Лайта». По словам подруги, она сделала всё, чтобы этот говнюк долго мучился перед смертью. Я ей безумно гордилась. Роуз была отомщена и теперь Джул смогла позволить себе свободно зажить с любимой девушкой. Как и все мы.        После свершения правосудия, сам «Лайт» был хорошо спрятан Тиллем в надёжном месте, о котором только он и знает. Мы долго думали, куда его можно деть, и решили, что такое серьёзное орудие должно быть скрыто от всех, кто не в силах осознать его истинное предназначение. Да и всем будет куда легче жить, не волнуясь за сохранность «Волшебной Палочки Боли».       Майский ветерок, что проникал в тёмную гостиную через приоткрытое окно, игриво обдувал моё лицо, давая приятную прохладу. Допив чай, в тихой и уютной атмосфере, я с драгоценным спокойствием на сердце, с удовольствием слушала ровное дыхание Луки, что помаленьку убаюкивало меня.       Засыпая на сильных руках Луки, я почувствовала, как он бережно поднял меня и понёс в нашу спальню. Уложив меня на холодные шёлковые простыни, Лука лёг рядом. Укрывшись одеялом, мы обнялись и вместе провалились в царство Морфея.       Всю последующую ночь кошмары больше не посещали меня, позволяя мне выспаться к самому утру. Но порой, я всё равно боюсь засыпать. Боюсь, что однажды открою глаза, и всё повториться вновь.       Но пока, я ещё тут. И я обещаю, что, как только я снова окажусь в своих воспоминаниях психа, я обязательно дам вам об этом знать.❤️