Побыть в одиночестве поиска,
Наедине с миром внутри и снаружи.
Биение сердца.
Мелодии птиц.
Наслаждаться едой,
и музыкой, и людьми.
Смеяться, и петь,
и танцевать у костра.
Тепло огня.И треск поленьев.
И мечты.
В самом центре Нью-Йорка, в каменных джунглях Манхэттена по тротуару около булочной, из которой доносился невероятно манящий сладостный запах пряностей, шла девушка с длинными рыжими волосами, развивающимися на ветру.
На ней было светло-зеленое платье, которое сидело, как влитое и эффектно подчёркивало все достоинства фигуры. По подолу юбки был прошит красивый гипюр, добавляя в образ девушки больше романтики. Рыжие локоны были слегка завиты, но уже немного растрепались от встречного ветра. На ногах красовались изящные чёрные туфли с открытым носком на высоком каблуке, а в руках маленькая сумочка и папка с какими-то бумагами.
Девушка очень торопилась куда-то, это можно было заметить по быстрой походке и сбитому дыханию. Ее телефон тревожно звенел через каждые пару минут, заставляя девушку вновь прибавить скорость, практически переходя на бег. Наконец, она остановилась около высокого здания, на вывеске которого красивыми буквами было выведено название фирмы «Affluence». Рыжеволосая резко сбавила скорость, поправила причёску, расправила плечи и размеренным шагом вошла внутрь, будто секунду назад и не бежала сюда, сломя голову. Большие стеклянные двери автоматически разъехались в стороны, пропуская посетительницу. А сама рыжеволосая красавица сделала тяжёлый вдох и ступила в здание.
-Доброе утро, мисс Мун, ваш отец уже заждался.-поприветствовал девушку охранник и в ту же секунду что-то передал по рации коллеге. Его лицо не отражало никаких эмоций, и только в глазах бегали чертики, давая понять собеседнице, что он очень рад ее приходу.
-Доброе утро, Каспер. Я уже бегу к нему.-приветливо улыбнулась Мун, но в голосе проглядывали нотки грусти и сожаления.Она бы остановилась ещё на минуточку поговорить с Каспером, только вот родители никогда не одобряли этого. Мол, не по статусу общаться дочери владельца крупной компании с обслуживающим персоналом.
Только двери лифта зарылись перед ней, как с лица девушки в миг исчезла улыбка. Наверное, никто и никогда не догадывался, насколько Мун тяжело давалась вся эта светская жизнь. Никто не знал, как она не любила платья, каблуки, все эти обращения «мисс Мун» и этот статус. Никто не знал, как же она не любила Нью-Йорк… Как она хотела простой жизни подростка, как мечтала говорить охраннику Касперу что-то вроде «Привет, бро!», а не «Доброе утро, Каспер.». Но, увы… Наверное, это ее судьба. Губы дернулись в приветливой улыбке, пряча настоящую Мун за каменной маской, когда двери лифта распахнулись, и девушка уже была на нужном этаже.
Она прошла по коридору, разнося эхом стук каблуков, и вошла и кабинет с прозрачными стенами, где проходило какое-то собрание.
-Здравствуйте.-без особых эмоций поприветствовала всех рыжеволосая и подошла к мужчине средних лет, который что-то рассказывал у большого кристаллического экрана.
-Привет, папа.-одними губами сказала девушка, чтобы никто не услышал и передала папку с документами отцу.
-Привет, Эва.-еле различимо ответил мужчина.-Спасибо за документы.-добавил уже громче и снова начал что-то вещать у экрана, десятки пар глаз вновь заинтересованно уставились на отца Мун.
Эва же в свою очередь, удостоверившись, что документы отца в надежном месте, поспешила покинуть кабинет, дабы не отвлекать сотрудников.
На улицах Нью-Йорка заканчивалось лето, а это означало, что подходят к концу и каникулы. Эве снова придётся идти в эту ненавистную ей школу. Мун никогда не отличалась хорошей учебой, но школу она не любила совсем не из-за этого.
Девушка училась в элитной гимназии, казавшейся ей настоящим Адом. Толпы детей-мажоров, которые только и умеют, что хвастаться заслугами родителей и мериться их окладом. Эва просто не переваривала их. Она не могла терпеть эти скучные разговоры про недели моды и новые фасоны платьев от Кутюр. Но всю жизнь она терпела это
и сейчас потерпит.
За мелкими и практически неважными делами день пролетел совсем незаметно, и наступил вечер. Нью-Йорк поработили сумерки. Жара, наконец, спала и появился прохладный ветерок, приятно обдувающий лицо и тело. Именно в это время Мун так сильно любила гулять.
Эва настолько устала от всей этой суеты «каменного» города, от бесконечной спешки и вынужденных светских мероприятий, поэтому каждый вечер ходила в городской парк. Сегодня девушка не изменила старой традиции.
У каждого человека в родном городе есть свои любимые места — те, куда приходишь, когда грустишь или когда переполнен радостными чувствами, или когда полностью потерян и тебе нужно многое обдумать. Об этом месте знаешь только ты, это место — только твое, и ты никому о нем не расскажешь, только ему ты доверяешь свои радости и печали. У Эвы таким местом был городской парк, где она любила гулять хоть днем, хоть ночью, хоть в знойную жару, хоть в лютый мороз. В парке ее душа обретала спокойствие, а мысли приводились в порядок. Хоть Эва и не обладала особыми талантами, но именно во время прогулок в парке слова ложились стихами на листы потрепанного блокнота, а карандаш, будто сам, выводил линию за линией, создавая настоящие картины.
Воткнув наушники в плеер, включив любимые песни, которые никогда не надоедят, Эва совсем не заметила, как дошла до парка.
В нос мгновенно ударил уже полюбившийся за столько лет запах листвы, которым хочется наслаждаться всю свою жизнь. По обе стороны от дорожки земля была усыпана разными цветами, каких там только не было: красные, голубые, жёлтые, оранжевые. Все эти яркие пятна создавали один большой цветочный ковёр, что был изображён в блокноте Эвы уже ни один раз.
В парке было немноголюдно, поэтому Мун без особых усилий нашла укромное местечко на кривой деревянной скамейке около пруда. Там, как всегда, плавали утки, прикормленные жителями города. Они плескались и поднимали крыльями много брызг, и это так вдохновляло Эву.
В наушниках играли самые любимые треки девушки, и музыка буквально лилась по венам Эвы. Она расслабленно болтала ногами, свесив их со скамейки и сняв надоевшие за целый день каблуки, покачивала головой в такт песни, а лицо не отражало никаких эмоций, кроме умиротворения и спокойствия. Ей было настолько комфортно находится здесь, в парке, без всякого надзора, без нескончаемых журналистов и бизнесменов. В этот момент мир для Эвы казался таким правильным.
Она достала свой потрепанный блокнот, что брала с собой каждый раз, когда входила из дома. На обложке виднелись слегка стертые наклейки, уголки блокнота были загнуты, а в самом центре внимание приковывала неброская надпись «Freedom». Эва пролистала пожелтевшие от времени листочки, находя чистый, и начала выводить замысловатые узоры карандашом, напевая давно известные слова.
Ветер становился холоднее, впиваясь сотнями иголок в тело Эвы, вызывая табуны мурашек по коже. Солнце заходило за горизонт, и в парке включились фонари, от чего он стал вдвойне привлекательнее. Но девушка упорно выводила линии ни листе.
Ее ресницы были слегка прикрыты, от чего на щёки падали едва заметные тёмные тени. Лицо расслаблено, а розовые губы слегка приоткрыты и растянуты в подобие улыбки.
Девушка решительно проводит резкие и грубые последние штрихи на рисунке, вытягивает его на расстояние вытянутой руки и оценивающе смотрит на результат. Эва щурится. Сердце начинает с силой биться о грудную клетку, а глаза медленно наполняться слезами. Она не жалея трудов вырывает лист и с рвёт на мелкие части. Горячие слёзы непроизвольно катятся по ее щекам. С листа на неё смотрела Эва из ее снов…
На той Мун, которую машинально нарисовала настоящая Эва, были рванные джинсы, лёгкий бардовый топ, классные и, наверное, такие удобные кроссовки, волосы были собраны в высокий небрежный хвост, а сама она с улыбкой на губах шагала в какую-то совсем обыкновенную, но невероятно привлекательную школу.
Многие люди считают, что счастье в деньгах, но Эва относилась другому типу людей: для кого счастье-это свобода, настоящие друзья и уютные посиделки у костра на берегу какой-нибудь речки. Мун всегда мечтала об этом, но ей ничего не приходилось делать, как довольствоваться тем, что есть у неё.
Вдох.
-Не унывай, Эва. Соберись.-Звонко ударяла себя ладошками по холодным и влажным щекам Мун.-Завтра новый день, возможно что-то измениться.-в ее глазах была пустота, ведь она знала, что в ее жизни ничего не изменится, но все равно надеялась.
Выдох.
В свои права вступила ночь, луна вышла на небо, сменяя солнце. Ночь была настолько темна, что не было видно даже россыпи звёзд. Если бы не множество фонарей и огней вывесок, то Эва находилась бы в полной темноте.
Под ложечкой неприятно засосало, когда голову Мун посетила мысль о длинной лекции от матери на тему опасности ночных прогулок. Каждый вечер Эва проходила одно и тоже. Забавно, ведь родители никогда особо не интересовались жизнью дочери. Они следили за успеваемостью Эвы в школе, за наличием денег на ее карточке и за внешнем видом девочки. Родители любили дочь, но никто никогда не спрашивал ее о переживаниях, чувствах. А Эве всегда так хотелось поделиться всем тем, что грызёт ее изнутри, хоть с кем-нибудь.
До предела устав от изнуряющего одиночества и от переизбытка чувств, которые готовы были разорвать грудную клетку девушки на кусочки, Эва по счастливой случайности нашла себе интернет-друга.
Не так давно, пару месяцев назад в интернет-магазинах Эва искала одну интересную книгу норвежского писателя, но, как на зло, ничего не находила. Сказать, что Мун очень расстроилась-не сказать ничего, ведь она так хотела прочитать это произведение. Мун уже потеряла надежду найти эту книгу в магазинах, когда ей на фейсбук написала одна девушка и предложила бесплатно выслать Эве ту самую книгу-почитать. Слово за слово и у них завязалась беседа. Нура оказалась интересной собеседницей и отличным другом. Девушки так сдружились за эти два месяца их общения, что уже ждали возможность для встречи. Они доверились, знали все проблемы и переживания, помогали и поддерживали друг друга. Нура стала важным человеком в жизни Эвы. И если бы сейчас у Мун спросили, что ей нужно для счастья, то она бы, не задумываясь, ответила: «Встретиться с Нурой». Девчонка была настолько добра и открыта, что, даже почти не зная Эву, уже приглашала ее в гости.
Эва тяжело выпустила горячий воздух из лёгких и вынужденно, встав со старенькой скамейки, покинула пределы городского парка.
Ночной город. Бесконечность огней наполняют темноту, здесь и горящие неоновым светом название разных магазинов и кафе, свет от фар автомобилей, россыпи гирлянд на деревьях, пестрящие витрины. Все соединяется в каком-то сказочном круговороте света, света в ночи. За стенами многоэтажных домов, которые вносят свою долю огней в ночное пространство, из тысячи квадратиков-окон, живут люди. Очевидно, что там живут люди, ведь город без людей невозможен. Город без людей-глупость.
Высокие дома скользили мимо Эвы, пока она, не спеша, брела мимо их каменных стен. Многоэтажки, кажутся такими высокими, что будто упираются острыми крышами прямо в небо. В окнах отражаются фонари и вывески города, а тёмные тучи ночи скользят по ледяной поверхности стекла.
Эва заворачивает за поворот, и ей открывается вид на большой двухэтажный дом, кажущийся настоящим дворцом. Его величина вызывает уважение, а красота притягивает взгляды любых прохожих. Большие белоснежные окна с интересной лепниной на рамах. Внешний фасад дома покрыт декоративным серым кирпичом. На крыше темно-бардовый шифер. Высокий каменный забор с выплавленными из стали узорами, кованные ворота загораживают проход во двор дома.
Эва тяжело вздохнула, ее глаза в миг погрустнели, а улыбка слетела с её губ. Эва идёт домой. На телефоне (15) пропущенных от матери. Дома ее снова ждёт разговор.
От этих мыслей Эве стало не по себе, даже в висках болезненно закололо. Она неуверенно потянулась к звонку, и и ворота с характерным звуком разъехались в стороны, пропуская Эву. Кивком головы девушка поприветствовала охранника и поспешила зайти в дом, зябко передернув плечами.
Дом встретил Мун звенящей тишиной, что давало надежду Эве остаться незамеченной. Девушка аккуратно сняла пиджак и повесила металлический крючок в гардеробной, поставила туфли на нижнюю полочку и решила пойти на кухню. Это стало ее ошибкой.
Потому что на кухни ее ждали мать с отцом. На их лицах было все написано. Тёмные брови отца грозно сведены у переносицы, мать нервно постукивает длинными ногтями по ровной поверхности стола, заставляя внутренние органы Эвы буквально сжаться в комочек.
-Эва Квиг Мун! -начал отец громче, чем обычно. Сердце девушки упало куда-то вниз и, кажется, остановилось.-Я же просил не приходить позже девяти! -его грубый и немного осипший голос сорвался на крик и прозвучал, словно гром среди ясного неба. По телу Эвы пробежался холодок. Мать положила ладошку на плечо отца, чтобы он слегка сбавил пыл.
-Эва, что с тобой происходит? -голос матери дрожал то ли от негодования, то ли от беспокойства. Эва тяжело вздохнула, сейчас начнётся.-Где ты пропадала и почему не отвечала на звонки?
-Я гуляла в парке.-вцепилась в подол своего платья Мун и опустила глаза в пол. Она до ужаса боялась скандалов с родителями.-А не отвечала, потому что была в наушниках.-для убедительности Эва вытащила из кармана слегка запутавшиеся наушники и показала матери.
Глаза Мун-старшей злобно загорелись, словно наушники были чем-то вроде серийного убийцы. Она мгновенно оказалась напротив дочери и выхватила из ее рук те самые наушники. За пару секунд порвав провода на несколько кусочков, мать удалилась в комнату следом за отцом.
-Эва сильная. Эва не плачет.-бубнила себе под нос рыжеволосая, трясясь мелкой дрожью.
Но сил терпеть все это больше не было, она быстрым шагом дошла до ванной, и, после того, как закрыла дверь на заложку, дала волю своим эмоциям. Слёзы хлынули потоком, что невозможно было остановить, они больно обжигали щеки, и, казалось, что они бегут по открытой ране. Горячие струйки крови брызнули по ладоням, когда Эва впилась ногтями в свою нежную кожу. Сердце билось так сильно, что грудная клетка готова была уже разорваться на части. Тело бьет мелкой дрожью, а мысли… Мысли, словно птицы, которых кто-то напугал, хаотично летают, отчаянно машут крыльями, будто ударяя по вискам Эву.
Надоело. Все это так надоело Эве. Она больше не может это терпеть.
Девушка собрала всю свою волю в кулак и прекратила истерику. Залезла в ванну и включила горячую воду.
Мун всегда любила горячий душ, это было что-то вроде ее личного успокоительного.
Сотни мелких иголочек на пару секунд впились к тело Эвы, когда она окатила себя водой. Но вскоре организм привык, и Мун получала удовольствие. Горячий пар моментально поднялся к потолку, заставляя покрыться испариной большое зеркало над раковиной и светлый кафель.
Эва укуталась в тёплый махровый халат и причесала влажные волосы. Выходя из ванны, она оставила надпись на запотевшем зеркале: «Хочу свободы.»
Поднявшись в свою комнату и убедившись, что весь дом давно спит, и родители видят уже десятый сон, Эва набрала в кассу одной известной международной авиакомпании:
-Мне срочно нужен на завтра билет в Осло.-девушка внимательно выслушала представителя авиакомпании.-Да. Мне только в один конец. Спасибо, до свидания.
