К чему приводит любопытство и что делать с последствиями.

Что-то Джесси давно не видно. Ненавижу эти приемы, фальшивые улыбки, завистливые взгляды, плотоядные, направленные в сторону моего лисенка. Я даже чуть-чуть не могу расслабиться, постоянно высматривая его в толпе. Если бы мог, прижал бы к себе и не отпускал. Пускай знают, что он мой. Но, черт побери, где же его носит? Ведь велел ему быть все время на виду, но нет, это любопытное чудовище опять где-то ходит. - Ты чего такой взволнованный? – спросил я подлетевшего ко мне Рома. - Да так, ты это, Лиззи не видел? - Видел, вон она на диванчике сидит с каким-то хмырем, – Ром резко завертел головой по сторонам в поисках того самого диванчика и пресловутого хмыря, посмевшего навострить лыжи на чужое, я только хмыкнул. - Вот черт! – выругался друг и направился в нужную сторону. - Стоять! – рявкнул я вдогонку. - А? - Джесси не видел? - Видел, в туалете, он, вроде, хотел покурить, – вот черт, выругался я, курить…какого хрена с ним происходит? И ведь молчит, маленький засранец, врет, внаглую, глядя мне в глаза, врет. Я все больше и больше распалялся, пробираясь через толпу, которая своей тупостью только подстегивала мой гнев. Влетев в туалет, обнаружил пустоту, ну и где ты? Может в зал вернулся. Очень кстати вспомнив о таком полезном изобретении, как сотовый, набрал его номер, гудки, гудки…нет ответа. Да какого хрена!? Надо выйти на задний двор, может, решил на свежем воздухе покурить? Снова набираю его номер. - Каааиин, рад тебя слышать, – раздался в трубке знакомый мерзкий голос. - Дейв? Какого Хрена? Где Джесси? - О! Малыш совсем рядом, но ты уже не успеешь его спасти, жаль, что ты не выбрал меня, сейчас было бы все по-другому, – сказав это, он замолк, и в тишине я услышал три негромких хлопка и вскрики, короткие душераздирающие вскрики моего лисенка. - Сууука! - взвыл я, ускоряя свой бег. – Тебе не жить, мразь! Я обещаю! - У меня хорошая крыша, милый, ты меня не достанешь. Когда я нашел запасный выход, эта злосчастная красная дверь раскрылась, и в коридор ввалился Джесси. Лицо его было бледным, скула наливалась синевой. По белоснежной рубашке под ладонью расползалось до неприличия огромное кровавое пятно, ноги его подкосились, и он упал. Я подбежал к парню и подхватил его на руки, крови было много, он тяжело и часто дышал, трясущимися руками я судорожно пытался заставить телефон позвонить в скорую. Я не боялся упустить Дейва, я его найду, из-под земли достану, а вот потерять Джесси было страшно. Наконец, справившись и обрисовав ситуацию, обратил свое внимание на хрупкое тело, периодически вздрагивающее у меня в руках. Он смотрел на меня затуманенными болью глазами и пытался что-то сказать. - Шшш...не трать силы, потом, все потом, – глаза у Джесси начали закрываться, поэтому пришлось легко его встряхнуть. – Не спи, тебе нельзя спать! – рыкнул я. – Не смей! – он легко кивнул. -Так и…знал…,что что-то...случится, – хрипло прошептал он. - Помолчи, не трать зря силы, –Джесси упрямо мотнул головой. - Как в… – он закашлялся, – в бульварном…рома... – окончание снова потонуло в кашле, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови. – Я должен тебе…сказать, – маленькая ладонь дернулась в попытке подняться, но ничего не получилось, поэтому я сам взял его за руку и крепко сжал, он был такой холодный. – Пускай… ты этого не… - снова кашель, хриплый и булькающий, – этого не любишь…но…– Лисенок прикрыл глаза, пытаясь делать ровные, глубокие вдохи, но ничего не получалось, отчаявшись выровнять дыхание, он открыл глаза и внимательно посмотрел в мое лицо. – Я люблю тебя, – четко прошептали побелевшие губы, очередной приступ кашля, судорожный вдох и закрывшиеся медовые глаза. Я не слышал звуков, только мельком видел прибежавших санитаров, врачей, колдующих над парнем, в ушах звенело это признание, любит…любит…любит… Я не поехал в больницу, на ходу позвонил Рому, который взял трубку с третьего раза. - Какого хрена Каин?! Я занят, – проорал он. - Заткнись и слушай. Сейчас берешь Лиззи и отвозишь её и себя в больницу скорой помощи № 15, мне не звонишь, но остаешься на связи все ясно? - Все, а что случилось-то – уже тише, но не менее взволнованно спросил друг. - Джесси при смерти, – и я положил трубку. POV Рома Мы ехали домой, Лиз поглядывала на меня как-то грустно и подозрительно. Вспоминались слова Джесси. Я понял, как был не прав по отношению к этой девочке. Только мы вошли в квартиру, как я взял её на руки и понес в ванную. Включив и отрегулировав воду, налил пены и повернулся к моей растерянной принцессе. Она смотрела на меня неверяще, с предвкушением и надеждой. Не спеша подошел к моей девочке, приподнял и начал целовать, мягко, спокойно, чтобы не напугать. Руки легко скользили по её хрупкому телу, слегка дрожали от так давно сдерживаемого желания. Я ласкал её аккуратно, не спеша, расстегивал молнию на платье, так и не выпустив её из объятий… Ванну огласил не громкий, но надоедливый звонок моего мобильного, звонил Каин, попытка проигнорировать его не удалась. Пришлось ответить, получив указания и их обоснование, я просто не представлял, как скажу это Лиз. Мы собрались за секунды и приехали в больницу вместе со скорой, живу я в паре кварталов от больницы, Джесси как раз выгружали из машины. Проследив за каталкой и врачами, стали ждать. Лиз мелко дрожала и плакала безостановочно. Я давно уже заметил, что у них с Джесси очень близкие и теплые отношения, поначалу, зная, что они не родные, я ревновал. Но, поговорив как-то на эту тему с моей принцессой, успокоился, родственная душа…да, может быть. Но я тоже не менее родной и любимый для нее. Через какое то время приехали родители, Лиз к тому времени ничего не могла сказать, поэтому пришлось объяснять все мне. Операция длилась долго, очень долго. Через три часа вышел хирург, и сказал, что все прошло успешно и жизнь Джесси теперь зависит только от него самого. Три пулевых ранения, это ужас, за что с ним так, а самое главное, кто? Врачу сообщили о его аллергии, но отказаться от антибиотиков он не мог, хотя и пообещал сократить дозу и частоту приема до возможного минимума. Все же лучше мучиться с похмелья, чем от резкой боли во всех органах, к тому же, большую часть времени он проспит, а потом с помощью капельниц с витаминами, на которые нет таких реакций у парня, все лишнее быстро выведут из организма, сократив мучения до минимума. Джесси перевели в одиночную палату реанимации, когда на улице уже было светло, и даже разрешили остаться с ним. А вечером появился Каин. Найти эту сволочь не составило труда, его так называемая «хорошая крыша» была не так уж и хороша. Средненькая бандитская группировка, с довольно таки хилым потенциалом. По своим каналам пробив всех её членов, я просто её сдал рыбешке покрупнее и полегальнее. А сам занялся Дейвом, который обнаружился в захудалой однокомнатной квартире с обшарпанными обоями и плесенью по углам. Сидел парень под охраной двух скинхедов, которые при виде моей разъярённой физиономии растворились в воздухе. Сейчас он валялся на полу поломанной куклой и тихо скулил, голос он сорвал уже давно, правый глаз успел заплыть, из сломанного носа текла кровь на грязный, изъеденный молью ковер, во рту не хватало зубов. Интересно, я оставил ему хоть одну целую кость? Крови почти не было, я старался не наносить ему смертельных повреждений, пускай живет и мучается, пара переломов оставят о себе вечную память его телу, а порез от виска и до уголка губы заживет некрасивым рваным шрамом, уж я-то постарался. - Запомни, мразь, – рыкнул я, – если вдруг когда-нибудь ты появишься у меня на горизонте или подойдешь к моим друзьям, да и просто знакомым, тебе будет больнее в тысячу раз, я тебе это обещаю. Понял? – Дейв молчал. – Отвечай, когда я тебя спрашиваю! – мой ботинок стукнулся в уже переломанные ребра. - Да, – прохрипел он. Я жесток? Может быть, но в этом мире по-другому нельзя. С подросткового возраста являясь лакомым кусочком для сильных группировок, я отлично знал все их правила и традиции, устройство каждой из них и боссов, я прекрасно видел, кто какого обращения заслуживает. Не желая подчиняться и присоединяться, я отбивался и, возможно, ожесточился, практически не имея друзей, тяжело находиться под постоянным прессингом. Но, сумев отстоять свое право на свободу, я могу позволить себе помогать полулегальным группировкам или требовать помощи у них. Никаких обязанностей, лишь желание и принцип «услуга за услугу». У меня накопилось много «должников», я их не напрягаю, пока мне этого не надо, но и прощать долги не собираюсь. А так как будучи личностью, широко известной и популярной, я имею выходы на труднодоступных лиц, моя помощь очень важна. Но все мои дела касаются лишь легальных действий. Живя в атмосфере беззакония, бедности и постоянной опасности, я насытился нелегальными делишками просто дальше некуда, поэтому и стремился к относительному покою. Покинув комнату, я направился в больницу, оставив разбираться со всем формальностями моих «знакомых». Мысли неумолимо переключились на Джесси. Ром не звонил, как я и просил, на подходе я набрал друга и, узнав все, что нужно пошел к палате. Джесси поместили в реанимацию, куча проводков и трубочек, тянулись от парня к различным пикающим и гудящим аппаратам. Его родители общались с врачом, Лиз спала в кресле, а Ром сидел рядом и заботливо кутал растрепанную и зареванную девушку в плед. Джесси был бледен, под глазами залегли черные тени. Хрупкий и беззащитный, он лежал на больничной койке и даже под обезболивающим тяжело и болезненно дышал. Вспомнилось признание, любит… а мне это надо? Я никогда не стремился к любви, к отношениям, К зависимости от кого-то. Мне хватало пары верных друзей и одноразовых связей. Потом появился он, занял все мои мысли, и кроме него уже никто не мог удовлетворить моего желания. Я хотел его, и он мне отдавался, сам, практически преподнося себя на блюде…любит. Жить с ним было удобно, готовит, убирает, заботится обо мне так, как давно уже никто не заботился, удовлетворяет мою похоть, смешит…любит. А я? Я нет. Я просто привязался к нему, привык. С этим надо завязывать. Я развернулся и вышел из палаты, игнорируя давящее чувство в груди, я просто к нему привык, не больше. В коридоре меня догнал Ром. - Эй, ты куда? - Что сказал врач? – проигнорировал я вопрос. - Выкарабкается. - Отлично, - и я пошел к выходу. - Каин! Стой! Да стой же! Куда ты? - С завтрашнего дня у меня турне по стране, нужно собраться. - А как же… - Что? – рыкнул я, – Джесси? Какой от него сейчас толк, он бесполезен. - Что ты такое говоришь, разве…неужели ты… - Я его не люблю, и мне плевать, что он чувствует, найдет себе другого кумира и ляжет под него. - Дурак! Какой же ты дурак, Ворон! Ты осознаешь свою ошибку, но может уже быть поздно, и он не примет тебя! - Никакой ошибки. Я наигрался, мне пора вплотную заняться своей карьерой, до встречи, Ром, – прорычал я. - Ты же пожалеешь, – Ром положил руку мне на плечо, зря, я зол, он посмел мне указывать, орать на меня, ублюдок. Захват, поворот, треск сломанной кости, кулаком в скулу. - Не смей орать на меня и указывать, НИ-КОГ-ДА! Понял! – я оставил его корчиться от боли в руке, а сам направился в сторону своего мотоцикла. Слишком много времени я потратил на то, что мне не нужно, пора заниматься делом. POV Автора. - Понял, понял, – пробормотал Ром, поднимаясь с асфальта, - ты поймешь, что ошибался и придешь просить прощения, не в первой, друг. Я-то тебя прощу, но вот простит ли он? Это загадка для всех, парнишка умеет удивлять, – уже себе говорил Ром, глядя в спину удаляющегося парня. Зайдя в холл больницы, ему пришлось просить помощи с рукой. Сделали снимок, наложили гипс, прописали таблетки и ещё приложили лед к скуле. В общем, все как положено. В палате обнаружились медсестра, родители и уже не спящая Лиззи. Они стояли у кровати, а Джесси тихо стонал, видимо, приходя в себя и не испытывая приятных ощущений. Девушка сделала укол, и парень затих через пару минут. Рому пришлось приложить уйму усилий, чтобы объяснить свой внешний вид и уговорить семью поехать домой, отдохнуть, а вернуться уже утром. Похоже, все они будут проводить с полусознательным Джесси много времени, заботясь и переживая, но сейчас нужно поспать, хоть чуть-чуть, и Ром, как относительно сторонняя персона, хотя, какая сторонняя, его девочка страдает, и он вместе с ней, да и что греха таить, Джесси стал ему другом, забавным, огрызающимся, всегда веселым другом. В общем, как бы там ни было, Ром в этот момент мог рассуждать более здраво, чем остальные, поэтому и парадом командовал он. А Ворон мчался по ночному городу, не замечая ничего вокруг, не заботясь о безопасности окружающих, да и о своей не сильно пекся. Внутри него бушевал ураган, но он старательно и успешно боролся с «ненужными» и «бесполезными» эмоциями. У него была цель, и сворачивать он не собирался, не понимая пока, что он потерял. Возможно, Ром прав, и в скором времени он все осознает и придет с повинной, или нет, не стоит недооценивать его умения в силе воли, самоконтроле и, конечно же, самообмане. Ему проще жить одному, не вручая никому свое сердце, он с детства привык не доверять людям и не доверяться им, а Джесси…Джесси – это досадное недоразумение, временное помешательство, блажь, в конце концов. Наваждение, которого с ним не должно было случиться. Джесси – это чувства, эмоции, нежность, забота и ЗАВИСИМОСТЬ. Страшное слово! Джесси - это то, что ему не надо. Именно так сейчас считает он и хочет считать так дальше. Посмотрим.