Хватит ждать

- Прости, Пи. Я же не знал, что сегодня пойдет дождь. Это моя вина, что мы здесь застряли, но надо еще немного пройти, скоро деревня, там найдем место для ночлега, – успокаивал студент Конгфоб своего бывшего наставника, поддерживая невысокое, худощавое тело за плечи. Очень бережно и осторожно вел его по скользкой, размокшей грязи, которая еще недавно была грунтовой дорогой. - Это все твоя неугомонная натура. Не могли просто в кино сходить, потащил на край света. Это, по-твоему, свидание?!! Рука болит, мочи нет, - ворчал, красивый молодой человек. Его лицо кривилось от боли и от смущения. Он прижимал к себе больную руку, которую подвернул, когда поскользнулся в грязи. Мокрый, грязный, висящий на своем парне, с импровизированной повязкой, которую младший сделал из своей рубашки и теперь щеголял голым торсом, Артит краснел и неловко чувствовал себя. «Если не думать о боли и о том, что он весь грязный, и про дождь, и то, что идти несколько километров по скользкой жиже, все не так уж и плохо. Крепкое, красивое, мускулистое тело парня прижимается к нему. Сильные руки дают поддержку и такую заботу… И этот встревоженный, любящий взгляд... Так хочется…» - Артит еще не вполне знал, что ему «так» хочется. Эти отношения и так выбивали его из колеи, заставляя сердце заходиться в бешеном ритме. А мозги отключились давно. «Я не могу рационально думать, когда он рядом», - раздраженно, чуть уставши, но с большой нежностью думал парень и опять любовался им. Конгфоб переживал за травму любимого и о том, что так хорошо запланированное свидание превратилось в грязное месиво. Пикник должен был перейти в нечто большее, он так сладко целовал, нежные губы своего Пи, но пошел ливень и, пришлось срочно, собираться обратно. Еще и рука, вроде не перелом, но растяжение точно. Нужна перевязка, лекарство и найти ночлег. Последнюю часть пути Конгфоб нес Артита на руках, бережно прижимая к себе. Он чувствовал тепло и легкую дрожь. Его тело реагировало на близость любимого, горело от внутреннего жара. Он мог бы вечность нести на руках своего Пи, но боялся, что тому невыносимо больно и старался идти как можно быстрее. Наблюдал за лицом наставника, которое кривилось и горело, как при лихорадке. « Только бы не заболел», - думал высокий, красивый парень, без памяти влюбленный в своего парня, волнуясь и переживая, что опять совершил кучу ошибок. Но он так хотел стать еще ближе и побыть с ним только вдвоем. Артит же горел. Но не от боли или простуды, а от жара обнаженной груди. От близости желанного тела. Он давно хотел перейти на новый уровень, но инициативу проявить не решался. Отсутствие опыта и природная скромность, не давали ему быть решительнее в этом вопросе или просто беспечнее. А к тому же он еще и боялся. Боялся боли, боялся, что не понравится. Целоваться и замирать в жарких объятиях было прекрасно. Видеть по утрам красивое лицо и чувствовать нежные руки на своем теле, а хотелось уже на своем …члене. Это уже не дает спокойно спать. Он вспыхнул еще больше, думая о том, что подумает младший, узнав его мысли. Застонал и закрыл глаза. Конг это понял, как то, что рука Артита еще больше разболелась и, уже бегом, бросился к домам. Ночлег они нашли, еще и с удобствами в доме. Конечно, это была импровизированная ванна, под навесом, примыкающая к спальне, не имеющая стен, но, слава Богу, выходящая видом в поле, а не к домам. Конг достал и лекарства с бинтами. Купил бутылку крепкого алкоголя и поесть. Наваленный судочками, бинтами, бутылками он залетел в дом. Артит сидел за столом, положив на него свою голову и закрыв глаза . «Устал», - улыбнулся, заглядевшийся на него парень. Он несколько минут любовался им, таким тихим, таким беззащитным, таким родным. Так хотелось беречь и лелеять его, как хрупкое, драгоценное сокровище. Аккуратно сгрузив пакеты, набрал таз с водой он первым делом решил разобраться с рукой. «По приезду обязательно сделаем рентген», - планировал обеспокоенный парень. Артит поднял свое измученное лицо. Рука уже почти не болела, но мучения так и не прекращались. Все тело горело и лихорадило. «Может я простудился. Тело дрожит, голова гудит, губы сухие от жара», - размышлял старший, облизывая свои красные искусанные губы. Конгфоб сглотнул, но взял себя в руки. «Рука… лекарство… Он устал, а я думаю только о том, как затащить его в постель...». - Артит, можно я посмотрю твою руку? Надо сделать тугую перевязку. Артит кивнул, пусть лучше младший думает, что у него рука болит, потому что он никогда в жизни не сможет признаться, что на самом деле мучает его. Конгфоб аккуратно обмыл и перебинтовал руку, зафиксировал на привязи и, не удержавшись, перецеловал пальцы замлевшего наставника. Положил еду на тарелки, налил алкоголь в стаканы. - Надо выпить, Пи, чтобы мы не заболели…, - но он не успел договорить, как Артит залпом выпил и налил себе вторую порцию. Выпил и ее. Налил третью и поднял глаза на Конгфоба. Тот пораженно смотрел на него. «Рука болит»,- тут же нашел оправдание поступка старшего. - Кушай Артит, а то опьянеешь, - « а я не удержусь рядом с тобой, пьяным»,- закончил мысленно, побелевший парень. - Может, я хочу опьянеть, - уже захмелевшим голосом проговорил старший, не отводя глаз от Конга, тот опять сглотнул. - Ешь, ты грязный… и я, - « Боже, что я несу, он еще подумает, что я хочу его взять, больного», - мы устали надо подкрепиться, - и уткнулся в тарелку, подальше от сверкающих глаз, стал заглатывать пищу, совершенно не чувствуя вкуса. Артит выпил третью и тоже стал есть. Алкоголь стал бурлить в его крови, делая более смелым и прочищая мозги. Он уже четко понимал, чего он хочет и решил, что 100% соблазнит сегодня своего парня. «Что за хрень, встречаться так, что о нас знает весь институт и не трахаться друг с другом, словно малолетки… он, что не уверен в своих чувствах? Вот я - уверен и знаю, чего хочу. И получу это»,- принял решение старший. - Конгфоб!, у меня рука на привязи и мне трудно есть левой, покорми меня, - приказным тоном начал Артит свою стратегию соблазнения младшего. Конг краснел и бледнел, кормя своего возлюбленного. Красивые губы, влажный язык, мягкий, нежный, чуть вызывающий взгляд, бурлил воображение студента. Руки его тряслись, и он не переставая сглатывал. Острый кадык двигался вверх-вниз, Артит не мигая смотрел на него, все чаще облизываясь. Конг выпил весь стакан водки, но так и не понял этого. Он старался охладить себя, но жара в комнате все повышалась и, почему-то все тяжелее было дышать. Пот ручьями катился по его лицу, стекал по плечам, спине и увлажнял белье. «Надо срочно в холодный душ». - Помоги мне раздеться, рука мешает, и налей ванну, - простые слова, которые он и сам хотел сказать своему старшему, предлагая помощь и, конечно, еще раз дотронуться до прекрасного тела, отозвались болью в паху и туманом в глазах. - М-м-можно…, - то ли спросил, то ли подтвердил, а то ли испугался последствий, все же промычал трясущийся парень. - Нужно, - четко и громко сказал старший. От принятого решения он никогда не отступал, а глядя, на неловкие и нерешительные действия долговязого младшего, совсем уверился в своей правоте. «Так мы будем год добираться до главного. Не хочу больше ждать», - и он выпил четвертую порцию, улыбаясь и протягивая здоровую руку Конгфобу. - Снимай, давай!!! Конг на негнущихся ногах подошел к парню и взялся за футболку. «Может его поцеловать, можно сейчас…, но боюсь я не смогу сдержаться…» Но все решил Артит, он выскользнул одной рукой из футболки, положил больную в руки парня и свободной притянул за шею и крепко поцеловал, засунул язык младшему в рот и сам задохнулся от нахлынувших чувств. Поцелуй разбудил Конга, тот стягивал остатки футболки, ремень, штаны, страстно выцеловывая жаркий рот. Его руки гуляли по телу любимого и своему, до ванной они добрались полностью обнаженные. Стукаясь губами, зубами, членами, коленками друг об друга. Они целовались, пока набиралась вода, исследуя тела, делясь запахом и жаром. Шептали нежности, почти неслышным голосом, всем своим существом показывая, как жаждут этого и взаимно любят. Когфоб приподнял и опустил своего Пи в ванну, и стал аккуратно мыть мочалкой, не выпуская, мучившие его так долго в фантазиях, сладкие губы. Они всегда пахли клубникой и молоком и чем-то жарким, как солнечный лучик. Он смаковал вкус своего солнца, своего Артита. -Родной, любимый, единственный, - шептал парень нежно прикасаясь, к бархатной головке, а губами ловя стон. Артит приподнял бедра, поудобнее, устраивая свой орган в любимой руке. Конг сжал и начал движение. Старший, похотливо приподнимая бедра, вовсю помогал ему. - Да, да, вот так, сильнее, еще быстрее, еще… Конгфоб, что ты как девочка, член в руках не держал?!! Младший прикусил Артита за губу, увеличил темп, но затем, залез в ванну, приподнял бедра соблазнителя и, засунув палец внутрь влажного тела, взял орган, не успевшего прийти в себя старшего, в рот. Продолжил быстро и ритмично двигаться. Артит извивался, он уже хотел пойти на попятную, но вскоре огонь желания заполнил все тело, затуманил взгляд и полностью отключил возможность думать. Он не помнил, как кончил, как Конгфоб проник в него, как оказался в спальне, весь мокрый и дрожащий. Осознание не вернулось и после второго акта, наверное, он кричал или много стонал, потому что горло нещадно болело, как после криков, когда он был лидером наставников. Не помнил, как заснул. Он помнил только сверкающие огоньки светлячков, и звезды, и ветерок, иногда проникающий в комнату, ласкающий горячее тело, каких-то бабочек, покрывающих спину легкими щекочущими прикосновениями. И запах нежности, покрывшей все его тело, до самых кончиков пальцев. Болела поясница, ныл таз, затекла рука, нет, руки…на второй, посапывая, спал его парень. « Значит, вчера все было, а я толком ничего не помню», - подытожил впечатления вчерашний соблазнитель. Разочарование вперемешку с усталостью, внутренней дрожью и невыразимым счастьем. Артит завозился, чутко спавший Конг проснулся, непонимающе потер глаза и, увидев любимое лицо, широко заулыбался. Эта красивая, наполненная счастьем, улыбка растопила сердце парня, его сомнения исчезли, а последующий поцелуй опять отдал во власть ощущений. Запомнил он и в этот раз все так же мало. Его чувства не могли вынести такой гаммы эмоций и погружали в пучину наслаждений, лишая любой возможности мыслить и хоть что-то контролировать. Опьяненный своей любовью, желаниями и невероятным парнем, он погружался в океан удовольствий, видя перед собой лишь размытые яркие пятна. « Нотт был прав, я одержим этим человеком», - вздыхал счастливый бывший наставник, с любовью глядя на опять уснувшего младшего.