Секрет

Кун Агеро Агнис медленно приоткрыл синие глаза. Первыми вещами, что он увидел, были чистый выбеленный потолок и круглая лампа, неярко и совершенно бесполезно светящая в комнате, залитой ярким дневным светом. «Какая неэкономия энергии» — мелькнуло в голове у синевласого, прежде, чем он понял, где находится. А сделать это было непросто: место казалось совершенно незнакомым, более того, парень никак не мог вспомнить, как здесь оказался. Он повернул голову и краем глаза заметил девушку. Она сидела на кушетке по соседству и, очевидно, спала, уронив голову на грудь. На её голове красовалась небольшая белая шапочка, в целом — довольно смехотворная. Кун решил не тратить время на неё и сел на кровати. «Кажется, кроме меня и этой брюнетки-медсестры тут никого нет» — настороженно осмотрелся синевласый. Зашуршала белая накрахмаленная простынь — адепт света поднялся с койки. Деревянный пол блестел от влаги, вероятно, его совсем недавно мыли; доски обжигали ноги холодом, даря голым стопам прохладу. Агеро вновь посмотрел на спящую. Рядом с ней лежал маленький аккуратный блокнотик на кольцах, в мягком бежевом переплёте. Синевласый взял записную книжку в руки — как и ожидалось, там были краткие заметки о его самочувствии. «Ого! Кажется, я пробыл без сознания четыре дня… А это что?» — Кун пролистал весь блокнот — до него велись записи о здоровье ещё одного человека, имя которого пока не упоминалось. «Судя по записям, он очнулся вчера…». Тут раздалось тихое: «А?» — и девушка вскинула голову. На миг в её глазах отразился страх, смешанный с искренним удивлением, и она отодвинулась дальше от внезапно очнувшегося пациента. Агеро мысленно усмехнулся. «Она, похоже, из застенчивых. Сыграем на этом» — и парень нахмурился и схватил брюнетку за плечо.  — Кто ты? Зачем помогаешь мне? — с самым серьёзным видом и лёгкой требовательной ноткой в голосе спросил он, глядя прямо в розовые глаза. Девушка сжала губы и, встав с кушетки, быстрым шагом вышла из комнаты. В коридоре, за светлой дверью, послышались голоса. Один из них, жизнерадостный и несколько насмешливый, прозвучал довольно близко и вполне разборчиво:  — Что случилось? Ты же сама хотела быть сиделкой?..  — Очнулся, — одним словом ответила на все вопросы парня девушка и прошла дальше. Вскоре на пороге показался невысокий паренёк с жёлтыми волосами и глазами. Одет он был в довольно простую оливковую футболку и более тёмные шорты, и сын семьи Кун с некоторым неудовлетворением отметил, что красотой его одежда не блещет. Тем временем жёлтый оглянулся, и синевласый заметил, что у него из затылка растут два маленьких красных рога.  — Э-эй! Он очнулся! — крикнул в коридор паренёк, и вскоре послышался лёгкий топот маленьких туфель — в комнату вбежала маленькая девочка в тёмно-розовом сарафане.  — Ванг-Нан, как его зовут? — спросила девочка, схватив за край футболки рогатого. Ванг-Нан, как его назвала эта девочка, повернулся к Агеро и назвал его полное имя. «Кажется, они нашли мои часы» — с лёгкой досадой подумал синевласый. Вскоре в светлую комнату пришло ещё трое — высокий желтоглазый мужчина, мальчуган с гладкими фиолетовыми волосами и девушка в очках, напоминающая ту девочку в сарафане. «Ого. Это уже похоже на команду…» — подумал Кун и мысленно распределил их роли в бою. Та в очках, скорее всего, является адептом света, так как на вид никаких особенностей у неё нет, а бритый может оказаться основной боевой силой — из всех пятерых он выглядит самым многообещающим. Тут девочка достала из кармана сарафана телефон, но вдруг, только включив монитор, чуть вздрогнула, словно вспомнив что-то. Она развернулась и с характерным топотом побежала в одну из комнат. До команды и Куна долетел её радостный голосок:  — Виоле-оппа, почему ты не идёшь? Тебе разве не интересно? «Виоле? Тот самый?» — удивился адепт света, и вскоре в комнате вновь показалась та девочка с телефоном, но на этот раз она вела за собой, держа за руку, ничем не примечательного паренька; ничем, кроме, пожалуй, невероятно длинных тёмных волос, собранных, как и говорилось в долетавших до Агеро слухах, в хвост. «Он же почти легенда, сродни Андросси» — вспомнил желтоглазую принцессу синевласый, и только тогда смог более адекватно, как бы с другой стороны, оценить команду Кандидата в Убийцы. За чашкой чая в небольшой гостиной Кун наконец узнал все их имена. Двоих он уже знал — жёлтого рогатого Ванг-Нана и Кандидата в Убийцы Джу Виоле Грейса. Как оказалось, брюнетку-сиделку звали Йи-Хва, она была выходцем из семьи пиромантов Йеон. Девочка в сарафане и та, что в очках — Мисенг и Госенг соответственно; фиолетовый мальчуган звался Принцем. Акраптор — так звали последнего, самого высокого члена команды Танг-Суйок. В целом, если бы не наличие в этой команде Джу Виоле Грейса, Кун сказал бы, что она очень и очень заурядна. Синевласый с некоторой опаской поглядывал на брюнета, но тот вёл себя как-то странно — вообще, из-за густой чёлки Кандидата адепту света было тяжело угадать его эмоции, и это было главной преградой на пути к пониманию, опасен этот парень для него или нет. «Хотя… Он в одиночку едва не побил Новика и Рана, а это — уже достижение».  — Ты не знаешь, что могло случиться с Хорьянгом? — дрожащим голосом обратилась к Куну Госенг, сжимая хрупкие руки. «Кажется, это тот Дьявол Правой Руки, который пришёл первым».  — Он жив, — кивнул девушке он, вспоминая огромного земляного голема, поднимающегося с камней руки Арлен — это было последнее, что он увидел, прежде чем потерять сознание. Вообще, не стоило Куну ходить к этой каменной руке… Когда Агеро подоспел на помощь товарищам по команде, тех уже загнал в угол этот брюнет, так что вмешательство адепта света оказалось довольно своевременным. Во время битвы внезапно раздался взрыв, камни полетели с потолка, и огонь вырвался из всех щелей древней статуи — и эти серые, холодные камни вкупе с тёмными и одновременно яркими языками пламени преобладали в воспоминаниях Куна. Не гори он так желанием обойти Хатсу и победить Дьявола Правой Руки, Новик и Ран не пропали бы, а Эппл не предала его. Хотя эта девушка, вероятно, давно уже задумала предательство — такие дела спонтанно не делаются. Стоило бы на всякий случай съездить в бункер, проверить обстановку…  — Я должен удостовериться, что с моими товарищами всё в порядке, — с этими словами Агеро встал из-за стола и уже отправился к выходу из комнаты, как его остановил Акраптор.  — Стой. Мы пойдём с тобой. Как бы ни хотелось адепту света пойти одному и никого с собой не брать, но он и сам понимал, что хоть какая-то поддержка ему нужна, даже если ей являются Акраптор, Принц и Ванг-Нан — Виоле, Йи-Хва, Госенг и Мисенг решили остаться дома. Назад адепт света вернулся в подавленном состоянии. Увиденное в личном бункере поразило его: когда они только зашли внутрь, их сразу окружила звенящая тишина, какая редко бывала у них в команде. Всегда слышался либо топот шагов, либо разговор, либо сопение спящих. А в одной из комнат Ванг-Нан нашёл Дана, одного из самых лучших бегунов; его ноги были изранены и покалечены, везде — на полу, на стенах — запеклась кровь. На кровати лежало остывшее тело Гэтанга, а на одной из стен алела кровавая надпись: «FUG». Ванг-Нан клялся и божился, что Виоле на такое не способен, но сам Кун не был в этом так уверен. В любом случае, они доставили Дана в больницу, а сами вернулись в коттедж команды Танг-Суйок. Кун сидел за столом, подпирая голову руками. Положение было весьма и весьма плачевным: от всей его команды остался только раненый Дан. Гэтанг умер, а все остальные сбежали. «Интересно, Рахиль тоже с ними?» — задался вопросом Агеро, когда его окликнули Госенг и Мисенг.  — Что там такое было? — спросила старшая, чуть дрожа. Синевласый вкратце изложил ей всю ситуацию. Чем дальше, тем больше менялись в лицах сёстры: из заинтересованных они превратились в напуганных, и, когда адепт света закончил рассказ, Мисенг тихо произнесла: «Что же делать?». Кун молчал — он и сам не знал. В этот же вечер очнулся Дан, и Кун ездил его навестить. Доктора сказали, что быстро бегать он теперь не сможет, и синевласый невольно почувствовал укол жалости к черноволосому — он потерял всё, что у него было, в один миг. А самое главное — как? Адепт света предпочёл бы не знать.  — Рахиль… Она изранила ноги Дана, так что он теперь не сможет бегать так быстро, как раньше, — позже рассказывал команде Танг-Суйок Кун. Тут Кандидат в Убийцы, стоявший дальше всех от рассказчика, едва заметно вздрогнул и чуть слышно прошептал с незнакомой дрожью в голосе:  — Ра… хиль.?  — Ты её знаешь? — пристально взглянул на брюнета Агеро. Виоле молча помотал головой из стороны в сторону, опустив её, и тут же развернулся и вышел из комнаты. С лёгким хлопком закрылась дверь, и команда Танг-Суйок услышала скрип старой железной лестницы, ведущей на крышу. «Этот кадр может быть полезен» — решил для себя Кун. — «Но стоит быть с ним поосторожнее. Он невероятно силён».  — Он не всегда такой, — как бы оправдываясь, произнесла Йи-Хва, переводя встревоженный взгляд розовых глаз с Куна на только что закрывшуюся дверь. И вновь понеслись тревожные часы, когда синевласый не мог думать ни о чём другом, кроме своей команды. Положение, казалось, безвыходное — ему больше не с кем покорять Башню, так как Дан на ноги встанет ещё не скоро. Но кроме Дана здесь есть ещё шестеро Избранных, которые потеряли своего товарища и сейчас пребывают не в лучшей форме. «Может, мне стоит присоединиться к ним?» — мелькнула в голове адепта света мысль, но он быстро отогнал её. Правда, сколько бы парень не размышлял на эту тему, он всегда приходил к одному и тому же ответу — «присоединиться к этой команде». Наконец Агеро поднялся и вышел из комнаты, которая раньше принадлежала Хорьянгу, а сейчас служила его временным приютом. Несложно было отыскать в коттедже и Ванг-Нана — его жёлтые, словно весенние одуванчики, волосы то и дело мелькали в коридоре солнечными пятнами.  — Я хочу присоединиться к вашей команде, — без предисловий высказался Кун, глядя прямо в жёлтые, несколько кошачьи, глаза. Рогатый чуть нахмурился и задумался. Затем его лицо вновь разгладилось, и он, бросив адепту света короткое: «Сейчас, спрошу у остальных» — быстрым шагом скрылся в одной из комнат. Оттуда донеслось приглушённое бормотание, и вскоре Ванг-Нан вновь появился и снова исчез за другой дверью. Так повторилось несколько раз, и в последнюю очередь желтоволосый поднялся на крышу. Синевласому очень хотелось узнать, как протекала его беседа с хмурым Кандидатом в Убийцы, но он так ничего и не услышал. Ванг-Нан довольно долго не возвращался, и поэтому синевласый даже несколько забеспокоился. Но вот вновь раздался скрип лестницы, и на пороге появился желтоволосый, лучезарно улыбаясь.  — Все согласны, только Виоле колеблется, — вынес вердикт он, и Кун чуть усмехнулся ему в ответ.

***

В утренней тишине отворилась дверь, и на пол упала тень. Раздались тихие, вкрадчивые шаги, и шелест складок ткани, словно нож, разрезал застывший в прохладном искусственном свете воздух. Тихая усмешка уголком губ, и из кармана плаща уже вынут маленький колокольчик; он чуть звякнул, но тут же, повинуясь ритмичным движениям ладони, залился радостным звоном.  — Подъём! Просыпайтесь, сони! — громко, в тон колокольчику, сказал Кун, сопровождая свои слова улыбкой до ушей. Раздражённое бормотание долетело до ушей адепта света и вновь стихло. Тогда синевласый с лёгким вздохом открыл первую попавшуюся дверь: там под толстым одеялом, свернувшись в клубок и зажав уши подушкой, дремал Принц. Как только рядом с ним вновь раздался радостный звон ненавистного колокольчика, фиолетовый с размаху запустил подушку в Куна, бормоча под нос ругательства. Тот ловко увернулся и всё с той же позитивной улыбкой на лице ещё раз позвонил в колокольчик и вышел, оставив дверь открытой. Следующая на очереди оказалась комната Ванг-Нана. Он спал на спине, раскинув руки в стороны, и громко сопел. Усмехнувшись, адепт света наклонился к уху жёлтого и пару раз взмахнул колокольчиком — на самом деле довольно тихо, но к этому Кун добавил собственное «Подъём!», так что рогатый с усилием открыл жёлтые глаза, словно собираясь проснуться. Но, так как Агеро в этот момент не кричал и не звонил в адский звонок, жёлтый снова закрыл глаза. И тут же вскочил — надоедливый звон раздался под самым ухом. «Ещё один разбужен». Как только Агеро открыл другую дверь, он не стал звонить или кричать: Акраптор уже сидел на кровати и застёгивал пуговицы серой рубашки. Синевласый одобрительно кивнул и без слов вышел. «Осталось ещё четверо». Не без опаски адепт света вошёл в покои Кандидата в Убийцы. Даже самодовольная улыбка чуть угасла, уступая место настороженному пытливому взгляду. Разбуженный звоном Виоле теперь сидел и лишь в некотором недоумении рассматривал узоры обоев. Поймав на себе взгляд Куна, брюнет вздрогнул и тихо пробормотал что-то вроде: «Я уже проснулся». Его голос казался синевласому смутно знакомым, хотя он и всячески отгонял от себя эту мысль. «Я не мог где-либо его видеть до недавнего времени» — повторял себе адепт света, заходя в комнату по соседству.  — Подъём! — в который раз объявил адепт света, не прекращая трель колокольчика. — И ты, давай поднимайся! Синевласый обращался к Йи-Хве, потягивающейся на кровати. Он уже придумал, как можно будет тренировать её без ущерба для окружающих — Ванг-Нан уже рассказал ему о проблеме с контролем огня этой девушки. Она же, в свою очередь, бросила короткий недовольный взгляд на Куна и потянула на себя одеяло.  — Вообще-то, вламываться в комнату к девушке — неприлично. Парень вздохнул. «Узнаю отпрыска семьи Йеон» — подумал он, и, ещё раз напомнив брюнетке о необходимости тренировок, отправился в последнюю комнату, где жили Мисенг и Госенг. Обе они уже проснулись: Госенг заправляла кровати, а Мисенг расчёсывала прямые коричневые волосы, стоя перед зеркалом.  — Сестрёнка, ты снова плакала сегодня? — внезапно спросила Мисенг, не отрываясь от своего занятия. Кун с удивлением взглянул на девушку в очках. Та замерла с одеялом в руках, не произнося ни слова.  — Сегодня снова тренировка, вы должны на ней быть, — опустил взгляд Кун и вышел. Прошло всего несколько дней с момента вступления синевласого в команду Танг-Суйок, а он уже успел изучить характеры, повадки и привычки своих новых товарищей. По крайней мере, хотя бы немного — на большее просто не хватило времени. Хотя, наверное, первым «интересным фактом» об этой команде стало катастрофическое неумение Йи-Хвы готовить. «Я всегда считал, что девушки хорошо готовят» — то и дело вздыхал синевласый, вспоминая неприятные на вид угольки, которые когда-то можно было назвать продуктами. Однако эта девушка разорвала его шаблон, так что вместо неё приготовлением пищи занимался Виоле. Время от времени, заходя случайно на кухню, синевласый видел там Кандидата в Убийцы, который с каменным лицом кидал в кастрюлю овощи для супа, и спешил уйти: он уже понял, что брюнет отчего-то избегает его. Так и сейчас: Кун широким шагом перешагнул порог кухни и увидел Кандидата в Убийцы, крошащего зелёные листья салата. Тот поднял голову, услышав, что кто-то пришёл, и вздрогнул, заметив Куна. Парень с неестественной спешкой опустил лицо к салату и с ещё большим усердием принялся превращать его в сырьё для готового блюда.  — Как дела с обедом? — стараясь выглядеть как можно более приветливым, спросил Агеро.  — Нормально. Кандидат в Убийцы, видимо, не желал продолжать разговор, как, впрочем, и сам Кун, но ему было интересно, в чём же причина такого поведения. С остальными его товарищами по команде у него, как заметил синевласый, куда более тёплые отношения. «Может быть, это потому, что я совсем недавно примкнул к ним?» — отвёл взгляд парень. — «Надо бы решить проблемы с этим; не очень хочется иметь во врагах Кандидата в Убийцы FUG». Синевласый налил себе стакан воды и сделал пару глотков. При этом он поглядывал на Виоле, который всё так же крошил салат, делая вид, что не замечает Агеро. В комнате повисло напряжённое молчание. Что бы хоть как-то разрядить создавшуюся обстановку, Кун, чуть подумав, спросил:  — Виоле, скажи… Каково это — быть Кандидатом в Убийцы? Парень не был уверен в том, что его вопрос принесёт желаемый результат, он делал ставку на то, что длинноволосый будет рад немного открыть свои эмоции другим. По уже сложившимся у Куна за это время представлениям, Виоле — человек довольно замкнутый. Но, в отличие от других мрачных типов, каких Агеро видел не раз и не два, в Виоле это качество казалось как будто бы тонкой непрозрачной плёнкой. Другие союзники Кандидата словно приоткрывали эту плёнку, показывая другую, неизвестную доселе адепту света сторону длинноволосого. Но при Куне брюнет становился иным — он словно закрывался от него, отгораживался и не давал получше узнать «второго Виоле», а рвать плёнку собственными руками синевласому не хотелось. Брюнет задумался и замер, всё ещё держа нож в руке. «Промолчит, соврёт или скажет правду?» — не без доли любопытства мысленно поинтересовался Кун.  — Это… тяжело, — Кандидат сжал руку и перевернул кухонный нож. Свет блеснул на другой стороне лезвия, и парень ещё немного повертел его в руке. Больше Виоле ничего не добавил, но и к салату не возвращался, так что Кун с раздражением отметил, что эксперимент не удался: в голосе брюнета так и сквозила боль, что нехорошо. Кун одним глотком допил воду в стакане и вышел, бросив в завершение их маленького диалога:  — Интересно, какие же причины вступить в FUG были у тебя. «Так, а вот теперь интереснее» — оглянувшись, Кун увидел, как брюнет положил нож и замер, подпирая голову руками. Парень сидел так минут пять, размышляя о чём-то безусловно скрытом от цепкого взгляда Агеро. Покинув кухню, последний всё же никак не мог отделаться от странного ощущения, что брюнета он уже где-то когда-то видел. — «Дежавю, не иначе». Однако непонятная тревога никуда не исчезла после того, как Кун сказал самому себе эту фразу, пытаясь успокоиться. Скорее наоборот — ощущение чего-то такого близкого ему и в то же время далёкого от его понимания даже немного усилилось, начиная давить на нервы. Даже пытаясь отвлечься, в течении своих мыслей синевласый неизменно возвращался к Кандидату в Убийцы.  — Какой-то ты, Кун, задумчивый в последнее время, — однажды заметил Акраптор, сидя в гостиной после очередной перепалки Ванг-Нана с Йи-Хвой.  — Да, — синевласый не стал спорить и сел напротив. — Как вы встретили Виоле?  — Ах, вот оно что… Он тебя беспокоит? — Акраптор сощурил бледно-жёлтые глаза. — Впервые мы увидели его два года назад на двадцатом этаже… Тогда же вынудили его покорять Башню с нами. О том, что было с ним до этого этажа, мы не спрашивали его. Стриженый дал парню краткий и довольно исчерпывающий ответ, но сам Кун предпочёл бы знать куда больше, чем рассказал ему соратник по команде. «Хотя… Какое мне дело до прошлого Виоле? Мне важно настоящее…». Но, как бы ни старался переубедить себя Кун, он чувствовал незримую нить, связывающую его с этим недостающим ему знанием. И каждый вечер, ложась на кровать в своей комнате, где раньше жил Хорьянг, он усилием воли отгонял от себя мысли о прошлом загадочного Кандидата в Убийцы и пытался сосредоточиться на более важных вещах. Время от времени они навещали Дана в больнице, и этот раненый — всё, что осталось у Куна от его старой команды. А разрушили её не кто иные, как Рахиль и люди из FUG, которыми неожиданно оказалась наполнена его команда. Её можно было сравнить с червивым яблоком: снаружи оно блестело на солнце и радовало глаз здоровым, наливным красным цветом, но стоило только его разрезать, как сразу увидишь, что оно давно уже съедено изнутри червём. «А всё ради чего? Всё, к чему я стремился изначально — исполнить последнюю волю Баама» — продолжал свои невесёлые размышления Агеро, бессмысленно глядя в потолок. — «Но Баам погиб, погиб от руки той, кого так стремился защитить, и его больше никому не вернуть». Летели дни, проходили тренировка за тренировкой, а Куну так и не удалось завоевать доверие Виоле. Длинноволосый как будто бы сам отталкивал нового союзника по команде. Со всеми остальными он даже уже несколько сдружился и узнал их характер. Агеро принял на себя роль капитана команды, который руководил выбором места жительства, организацией быта в нём, обеспечением команды едой путём походов на рынок, а также составлением программы тренировок и воплощением её в жизнь. Пока что доверившиеся ему союзники делали успехи по улучшению своих боевых навыков, но Агеро до сих пор сомневался, идти с ними на Битву при Мастерской или нет. Он обещал Ли Су, что они встретятся, но… Вероятно, сейчас он считается погибшим под завалом вместе с Раном и Новиком. «Интересно, выжили ли они?» — временами задавал себе такой вопрос Агеро, как правило, находясь в этот момент в перерывах между тренировками или делами по дому, которыми в равной степени должен был заниматься каждый из их команды. В глубине души синевласого несколько задевало такое пренебрежение к потомку Великой семьи Кун, но, глядя на Кандидата в Убийцы и дочь семьи Йеон, ему волей-неволей приходилось мириться с этим обстоятельством. Долгие вечера команда Танг-Суйок проводила, как правило, всё в той же гостиной, размышляя о будущем, вспоминая успехи на тренировках и просто разговаривая на отвлечённые темы. Мисенг и Принц это время часто посвящали игре в приставку, которая стояла в углу комнаты и редко когда выключалась. Остальные же, когда им надоедали эти посиделки, сразу отправлялись спать, дабы не просыпаться на следующий день в полдень с мутной дымкой в голове. Из всей команды только Виоле редко задерживался в гостиной под вечер; большую часть свободного времени парень проводил на крыше, и Кун не раз заставал Йи-Хву за слежкой за Кандидатом в Убийцы, пока тот с ещё более грустным и задумчивым видом, чем обычно, всматривался в ненастоящее небо. Невольно в душе синевласого каждый раз вздрагивало чувство жалости к брюнету, и он никак не мог понять, почему. В один из тех жарких, летних вечеров, когда знойный ветер душил и обволакивал каждого, кто посмеет выглянуть на улицу, брюнет не пошёл на крышу и остался в гостиной вместе со всеми. Последовали разговоры о тренировках; синевласый отметил, что Госенг и Принц выучили новый приём со светочами. Девушка чуть потупилась, а фиолетовый как будто раздулся, внезапно напомнив Куну огромную лягушку.  — То-то! — он заулыбался во весь рот, не отрываясь от игры в приставку, а Акраптор низко рассмеялся.  — Господин Кун… — одновременно обратились к Агеро Йи-Хва и Виоле, а затем переглянулись. Парень отвернулся, и брюнетка продолжила свою фразу. — Мы собираемся участвовать в Битве при Мастерской? Этот вопрос заставил адепта света задуматься. С одной стороны, было бы неплохо сразиться за хороший инвентарь: Мисенг пора бы купить нового шпиона, Принцу — иглу, а найти замену полосатому зонту-пушке Акраптора парень хотел уже довольно давно. С другой же — они наверняка встретят там команду Ли Су, что может обернуться и против них. Там ведь Андросси и Анак, а Кун не привык недооценивать противника.  — О, хм… Я не знаю, — пожал плечами синевласый. — Давайте решим это позже. Хотя парню и не нравилось откладывать это дело на потом, но сейчас он вовсе не был уверен, что сможет «вытянуть» команду Танг-Суйок до звания победителей в этом турнире. У них, правда, есть Виоле, что значительно повышает их шансы на победу. Но сможет ли Кандидат в Убийцы победить, допустим, Принцессу Захард? «И эта его с Йи-Хвой фраза — „господин Кун“. Да, до них меня так только Баам-то и называл…» — и вновь в груди кольнула игла утраты, а следом за ней появился червячок сомнения и непонятной тревоги. — «Занятно, эти двое… так похожи». Лицо Куна мгновенно приобрело серьёзное выражение, и он искоса посмотрел на Кандидата в Убийцы. Тот, видимо, не заметил и продолжил с чуть подавленным видом сидеть у самого дальнего от Агеро конца небольшого диванчика. В этот раз Кун, засыпая, отдался тяжёлым и совсем не греющим душу размышлениям полностью. Он совершенно случайно увидел маленькое сходство между погибшим Незаконным и живым Кандидатом в Убийцы, и это совпадение не давало ему покоя. «Конечно, каждый может уважительно обращаться ко всем другим людям…» — отмахивался от абсурдных мыслей Агеро, но сам он невольно додумывал всё новые и новые черты сходства между Виоле и Баамом. «Но Виоле — из FUG, он жесток и невероятно силён! И, к тому же, Баам уже давным-давно мёртв!» — синевласый в раздражении стиснул зубы и наконец принял решение оценить ситуацию хладнокровно и трезво, без каких-либо предвзятостей. «Итак, что мы имеем? Виоле и Баам. Они примерно одного роста, у них схожая внешность, оба Проводники по специализации. По словам Акраптора, Виоле появился на двадцатом этаже два года назад, после смерти Баама же прошло семь лет… Даже если это и он, то где был Баам эти пять лет? И зачем вступил в FUG, тем более, как Кандидат в Убийцы? Я не могу быть ни в чём уверенным наверняка. Если Виоле — не Баам, то всё сразу становится куда понятнее и проще — Баам умер на этаже испытаний. Но, стоп, с чего мы вообще взяли, что он умер? Тело же не нашли… Но мало кто способен выжить при падении в озеро на такой глубине. Правда, Баам же Незаконный. Вдруг он выжил? А для достижения своей цели FUG Незаконный жизненно необходим — Захарда ведь не сможет убить никто, кроме него. А что, если?..» — Кун не додумал и рывком поднялся с кровати. Вся тяжесть в груди, мешавшая ему дышать на протяжении практически всего времени, прошедшего с момента его присоединения к команде Танг-Суйок, внезапно исчезла — осталась лишь мрачная решимость и желание узнать правду. Пока Агеро шёл через гостиную к лестнице, он мысленно уже обдумывал план действий. Практически все уже спали, в тишине слышалось их сопение. Синевласый ступил на старую железную ступеньку и поморщился, услышав протяжный скрип. Сверху громоздилась какая-то тень, в ней Агеро узнал Йи-Хву, без устали следящую за вышедшим на крышу Кандидатом в Убийцы. Синевласый коротко кивнул ей и выбрался наверх. Как и ожидалось, здесь, наверху, стоял Виоле, запрокинув голову к небу. Ветерок ласково трепал его длинный тёмный хвост и чёлку. Внутри Куна что-то ёкнуло, когда один из таких порывов сдул тёмно-бурые локоны и показал ищущие в безжизненной вышине потолка этажа бездонные блекло-золотые глаза. Заметив Агеро, брюнет вздрогнул и отошёл на шаг дальше от синевласого, который уже подошёл к краю справа от парня.  — Виоле, — повернулся к собеседнику синевласый, уловив его вопросительный взгляд. — У тебя были когда-нибудь друзья, которых ты хотел бы защитить ценой своей жизни?  — Да, — немного подумав, ответил он.  — И у меня был такой друг, — ничем не выдавая своего волнения, Агеро мечтательно поднял лицо вверх. — Только он уже давным-давно умер… Жаль, правда? Его звали Баам. Ты не слышал о таком? Ну да, где тебе о нём слышать — всего лишь очередной погибший на этаже испытаний. Краем глаза синевласый внимательно наблюдал за реакцией Виоле. Говорил парень в беззаботном тоне, но когда он упомянул имя Незаконного, брюнет сжал ладони и пару раз шевельнул губами, словно стараясь сказать что-то. Кун же вновь дружелюбно улыбнулся и продолжил:  — Ты мне чем-то его напоминаешь. Глупо, правда? Несмотря на внешний вид, внутренне Агеро был предельно серьёзен. Он пришёл проверить реакцию Кандидата в Убийцы на упоминание имени Баама, но и сам не знал, что думать. С одной стороны, Виоле ничем не выдал бы себя, если бы Кун не заметил изменения в его поведении. Но, раз уж они были, значит, Виоле действительно говорит о чём-то это имя. Ещё немного адепт света простоял в ничем не нарушаемой тишине, а затем попрощался и отправился назад. Спускаясь вниз, он вновь кивнул Йи-Хве: судя по её лицу, ей не терпелось узнать, о чём адепт света говорил с Кандидатом в Убийцы, но Кун не спешил обрадовать девушку какими-то новостями. На этот раз парень уснул быстро, а ночью ему не снилось ничего — только тёмная, угольно-чёрная мгла. На следующий же день Кун попытался добавить хоть какую-то радостную нотку в тренировки своей команды, правда, получалось это у него несколько специфически: «У нас уже через неделю тест! Давайте-ка живее!» — при этом сам он загонял своих союзников до полного изнеможения, как, впрочем, и себя. «Отдыхать будем прямо перед тестом» — сказал сам себе парень и подошёл к Ванг-Нану, который, в свою очередь, валялся на зелёной траве, жадно глотая ртом воздух.  — Кун?  — Поднимайся, разговор есть, — Агеро подождал, пока уйдут остальные и встанет Ванг-Нан, и продолжил, решив не ходить вокруг да около. — Почему Виоле покоряет Башню?  — Ты уже столько времени с нами, а только сейчас решил спросить? Ах да, я же тебе так и не рассказал… — лицо Ванг-Нана приняло хитрое выражение, и он улыбнулся, показав маленькие клыки. — Всё дело в том, что Виоле — Незаконный.  — Что?! — чего-чего, а такого поворота событий Кун никак не ожидал. — Виоле — Незаконный?!  — Ага, — жёлтый кивнул головой, явно потешаясь над реакцией собеседника. — Я тоже так удивился. Мне об этом рассказала девушка из FUG, Хва Рьюн, кажется. А касаемо причины… Здесь довольно печальная история. Они установили наблюдение за старыми друзьями Виоле; если он откажется от сотрудничества с FUG или провалит испытание, их всех убьют. Этот парень дорожит их жизнями, они для него важнее собственной… Кун? Земля ушла из-под ног синевласого. В памяти всплыло сообщение чат-бота «Эмили»: «Он жив». Мысли лихорадочно завертелись в голове, но одно он знал точно — Баам выжил. Неважно, как, главное — он жив, а Кун уже несколько месяцев как живёт рядом с ним и не знает этого. Парень схватился за голову и лучезарно улыбнулся в ответ.  — Да, Ванг-Нан. Спасибо, что рассказал, — жёлтый с недоверием посмотрел на синевласого, обычно — куда более сдержанного, и пожал плечами. Кун ушёл в приподнятом настроении, что было так необычно по сравнению с серостью последних дней. Правда, постепенно эта радость сменилась лёгким гневом на брюнета — уж он-то наверняка знал всю правду и не рассказал об этом ему, хотя тренировался в одной команде с ним на протяжении нескольких месяцев. «Ничего, я ещё выскажу ему всё, что о нём думаю» — с этой мыслью Агеро направился прямиком в комнату Кандидата в Убийцы. Тот в этот момент сидел на кровати и расчёсывал волосы, открыв окно. Мелкие капельки пота собирались в большие на висках длинноволосого и капали с подбородка. Как и всегда, Кун решил не тратить время, и, открыв дверь рукой так, что она громко ударилась о стену, воскликнул:  — Баам! Почему ты раньше не сказал мне, что с тобой произошло? Пока брюнет бормотал что-то бессвязное, Куна захлестнуло безумное счастье. Наконец-то он может вздохнуть свободно, наконец-то с его плеч упало это бремя, эта тяжёлая ноша смерти Баама! Все остальные проблемы тут же показались такими незначительными и нестоящими его внимания. Сколько времени Кун ждал этого момента! Да, он потерял надежду, но чем безнадёжнее кажется положение, тем слаще становится на языке при спасении, тем больше радости вызывает такое обыденное, казалось бы, действие, как дыхание. Правда, лёгкое сомнение и горькое пятнышко ненависти к Рахиль всё ещё грызли душу, но даже им было не под силу устоять перед радостью встречи. И вот Агеро уже сидит на кровати и выслушивает сбивчивый рассказ Баама, а сам всё больше и больше убеждается в своей правоте. Да, хоть предательство и FUG ожесточили его, в душе он всё ещё тот самый Баам, с которым Кун покорял этаж испытаний. Тут в коридоре раздались шаги, и в комнату вошёл Ванг-Нан.  — А я-то думал, куда ты подевался, — жёлтый перевёл взгляд с Куна на Виоле и обратно. — И что тебе дало то, что я рассказал? Пока Кун вещал рогатому о Незаконном Бааме, последний тихо встал и вышел из комнаты. Недолго думая, он попросил у Йи-Хвы ножницы и прошёл в ванную. Из небольшого настенного зеркала на него глядела довольно мрачная физиономия с длинной густой тёмной чёлкой, широкие пряди которой едва ли не закрывали нос. После нескольких аккуратных взмахов ножницами на пол упали кончики некоторых из этих прядей, и Кандидат с тихим вздохом собрал их в одну горсть. Брюнет вновь посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Теперь он видел свои золотые глаза, до которых не доставала чёлка.  — Вот, так-то лучше, — Виоле снова улыбнулся и вышел, тут же встретив Мисенг, которая семенила на кухню за яблоками для себя и Принца. Девочка посмотрела на товарища и расплылась в улыбке.  — Виоле-оппа, а тебе идёт! — Мисенг хихикнула и побежала дальше, а Кандидат в Убийцы вновь вышел за порог и поднялся по скрипучей лестнице наверх, на крышу. Знойный ветер обдувал лицо Виоле, и тот отметил, что с более короткой чёлкой ему действительно намного удобнее. «Господин Кун, наверное, очень рад» — брюнет поднял голову к небу, и улыбка исчезла с его лица, — «Но ведь, по сути, ничего не изменилось… Господин Ли Су и его команда до сих пор в опасности, а FUG до сих пор используют меня… Хорошо, теперь хотя бы с господином Куном всё в порядке». И Кандидат в Убийцы привычно всмотрелся в безжизненное, ненастоящее небо.  — Рахиль… — сорвалось с его губ. — Что ты ищешь там, наверху?