***
30 июня 2017 г. в 18:21
Когда переполненный автобус тормозит у остановки и Тэхён буквально выталкивают через передние двери на асфальт, девушка теряет остатки терпения, поднимается и выбрасывает измятый букет в урну. У пункта «помириться с мамой» тут же ставится жирный чёрный прочерк. Что же, не сегодня.
«Наипрекраснейшая» у них состоялась беседа три недели назад. Мама доставала бутылку розового шампанского, когда Тэхён решила, что пришло самое время рассказать ей о своих предпочтениях… в девушках. Долгое молчание, удивлённый взгляд, и следом мамино тихое: «Ты же была нормальной прошлым летом».
Конечно, Ким Тэхён хлопнула дверью, конечно, не стала ничего объяснять, конечно, решила, что её предали.
Чон Хосок же, девушка Тэхён, умеет абстрагироваться от мира и любых раздражающих факторов.
Хосок — это сочетание трёх цветов: чёрного, зелёного и белого. Белые простыни, чёрное дерево мебели, зелёные цветы.
Чон Хосок — это грация, красота и изящность. Это лебединые перья, кружащиеся в воздухе. Это тюлевые занавески, развеваемые ветром. Это музыкальная шкатулка с танцовщицей на крышке.
Хосок — нимфа легенд и муза для Тэхён. На всех полотнах младшей лишь она: с цветами в руках или в широкополой шляпе, стоит на балконе или сидит в тени цветущих вишен. Всегда с улыбкой на лице и ямочками на щеках.
И есть одна малюсенькая и совсем незначительная деталь — Тэхён ничего к ней не чувствует. Когда Чон Хосок предлагает съехаться, Ким Тэхён лишь кивает, потому что аргументов против «мне страшно ночевать одной» не находится. Для старшей это попытка сблизиться и разжечь чувства, для Тэхён — возможность уехать подальше от мамы и попробовать «взрослую и самостоятельную» жизнь.
Порядком расстроенная Ким Тэхён занимает столик в кафе, потому что до дома идти ещё несколько остановок, а силы уже успели себя исчерпать.
Через дорогу, возле цветочного магазина, незнакомая девушка возится с велосипедом. Длинный хвост её чёрных волос качается из стороны в сторону и невысоко подпрыгивает.
Тэхён давно подстриглась под мальчишку ради удобства и практичности. «Нормально», — пожала плечами Хосок. «Убого», — покачала головой мама. И зачем она, вообще, спрашивала чьё-то мнение?
Ким долго наблюдает за незнакомкой, потягивая подслащённый латте из малюсенькой фарфоровой чашечки, потом достаёт блокнот и делает несколько набросков.
Всего пару изогнутых линий, и вот она уже стоит возле цветочного, глядя девушке прямо в лицо.
— Зачем? — а что ещё она думала услышать в ответ, прося незнакомую девочку «попозировать».
Когда та поднимается с колен, Тэхён попятам идёт за ней внутрь магазина.
— Я не буду вам позировать, что из этого вам не понятно? — у незнакомки на бейджике весёлое витиеватое «Чон Чонгук», она укладывает букеты цветов в корзинку.
— Пожалуйста, — настойчиво тянет Ким Тэхён, оглядывая девушку: колени оклеены пластырями, а щёки раскраснелись от жары.
Чонгук не отвечает, а Тэхён поджимает губы, ещё какое-то время рассматривает цветы на витрине и уходит. Ей тут же в голову приходит Хосок, отчего девушка мрачнеет ещё больше.
Возможно, у них с Хосок что-нибудь да получилось бы, если бы Тэхён не думала только о себе. Но ей хочется немного больше, чем зелёный, белый и чёрный.
Ким Тэхён хочет радугу на небе и на потолке, хочет оранжевыми воздушными шарами украсить гостиную, а фиолетовыми — спальню, хочет развесить в доме красные китайские фонарики. И совсем неважно, что на улице лето и до праздников ещё очень далеко, ей хочется всего этого прямо сейчас.
За спиной звенят спицы, и Ким Тэхён оборачивается: на велосипеде Чонгук, над передним колесом корзинка с цветами.
Весь оставшийся вечер Тэхён улыбается.
Хосок раздражает своей идеальностью, ещё больше бесит добротой. Её постоянное «я понимаю», кажется, въелось в кожу Тэхён, которая каждым вечером отскабливает его с себя мылом.
«Ты не понимаешь, — протестует Ким Тэхён, — ты ничего не понимаешь».
В Чонгук же полно новых для девушки красок. Жёлтый — искристый смех и сырный соус в забегаловке на втором этаже цветочного. Синий — успокаивающий голос и юбка школьной формы. Розовый — тинт на детских губах и венок из искусственных цветов.
Тэхён рисует без остановки, в основном, цветы, в основном, Хосок. По вечерам целует её молочно-белые колени, ласкает идеальное тело, пропускает между пальцами рыжие локоны.
«Я люблю тебя, — повторяет она больше самой себе, — так сильно люблю тебя, Чон Хосок».
С утра в ванной звонко бьёт себя по щекам. Чистит зубы белой зубной пастой, вытирается белым полотенцем, пьёт сладкий чай из белой кружки: пытается отбелить свой чёрный стыд.
Чонгук не радуга, но переливается разными цветами и иногда блестит пайетками, а Хосок — лишь чёрный, зелёный и белый.
Когда тёплые руки Чон Хосок обхватывают её вокруг талии, Тэхён опускает плечи и виновато втягивает голову.
— Поговори со мной, — девушка прижимается щекой к спине, — я же вижу, что что-то не так. Я люблю тебя, — нежный поцелуй в шею, — расскажи мне.
В тот же вечер Хосок съезжает.
У Ким Тэхён голова кругом от эмоций и влюблённости. Она не может усидеть на стуле, радостно вертит головой из стороны в сторону.
— У тебя краска на лице, — Чонгук пальцами хватается за щёку, а Тэхён счастливо улыбается и глаз не может от неё отвести.
Чон Чонгук по-детски очаровательная и неловкая, Тэхён любит укладывать ей голову на плечо и вдыхать запах. Чонгук пахнет детским печеньем и мёдом.
Чон Чонгук нескладная, постоянно спотыкается на лестницах, падает с велосипеда, роняет стенды в магазинах, но помогает справиться с гложущим чувством вины.
Благодаря ей, однако, Ким Тэхён открывает для себя новую вселенную со сладкими ароматами, приятными прикосновениями и фантастическими вкусами — будто все органы чувств усилились в несколько раз. Тэхён понимает, что можно любить не только глазами.
Чон Хосок отходит очень далеко в воспоминаниях. Для Ким Тэхён она всё ещё нимфа с бесконечно длинными прохладными ногами, изящными пальцами и стройной фигурой. Тэхён понимает, что любить можно не только идеальных.