the best of us can find happiness in misery

Все началось с брошенной на пол гитары, которая, упав струнами вниз, издала вымученный скрежет. Следующим полетел медиатор, спланировав через гараж и попав прямо в глаз Дэну, который в неверии смотрел на кричащего и плюющегося гитариста Мэтта. - Мне надоело бегать на задних лапах, Дэн! Когда мы создали The Death’s Bites, каждый, кто брал инструмент в руки и играл в этом гараже, был на равных с остальными. Куда пропали «мы команда», «каждый может высказаться» и «это наша музыка», а? Тебе пора вытащить голову из своей задницы, Дэн, и найти себе нового соло-гитариста… потому что я сыт по горло. Удачи на концерте, лузеры! Мэтт подошел вплотную к Дэну, бросил в него запасные ключи от гаража, которые были у каждого члена группы, и направился к выходу. Пока парень поднимал гаражную дверь, Дэн наконец-таки очнулся и попытался остановить друга: - Мэтт, стой, концерт через две недели, ты не можешь… - Еще как могу! – отрезал Мэтт, выйдя из гаража и ударив дверью о землю. Снаружи послышался шум мотоцикла, который с каждой секундой становился все тише, пока не осталось ни единого звука. Дэн сполз на пол и, упершись головой в стену, тяжело вздохнул. Ладно, нужно признать, что все началось не с брошенной на пол гитары, а, скорее, с постоянных споров между Дэном, солистом и гитаристом The Death’s Bites, и Мэттом, его старым школьным товарищем, вторым основателем группы. Эти яркие личности, каждая из которых по-своему относилась к музыке, с трудом уживались на одной сцене, пытаясь затмить одна другую. Удивительно, как группа в таком составе вообще смогла просуществовать столь долгое время. - Поздравляю нас, мы в дерьме! – воскликнул Марк, барабанщик группы. – Предлагаю отметить это знаменательное событие дружной истерикой, потому что у меня она начнется секунд через пять. - Все не настолько плохо, как тебе кажется, - неуверенно сказал Дэн, нервно дергая за рукава своей толстовки и пытаясь убедить в этом самого себя, нежели Марка. - Нет, Дэн, как раз сейчас все очень плохо! – крикнул их басист, Феликс, ударив ногой о гаражную дверь. – Это не порванная струна, не сломавшаяся барабанная палочка, черт, даже не сгоревший усилитель. У нас ушел гитарист за две недели до выступления, к которому мы готовились месяцами, понимаешь? Там будут представители лейблов, нас могут… извините, могли бы подписать, если бы не твое непомерное эго! Дэн подскочил и, схватив с висевшей рядом полки каподастр, кинул его в Феликса, который с трудом успел увернуться (спасибо за быстроту реакции самым первым выступлениям, в которых их закидывали бутылками из-под пива). - Мэтт тоже не был святым! С его королевскими замашками это все равно бы кончилось, рано или поздно, - Дэн поднял с пола гитару и поставил ее рядом с барабанной установкой Марка, который все еще неровно дышал и нервно постукивал по тарелкам. - В группе не может быть двух лидеров. Раз Мэтт ушел, эту позицию по праву займу я. - Я очень рад, что ты отвоевал свою территорию, король-лев, - зло усмехнулся Феликс, - но ты ведь не сможешь играть на двух инструментах одновременно. Где нам найти нового гитариста? Причем быстро. - Я знаю одного парня, он великолепный соло-гитарист, мы вместе ходим на математику, - протараторил Марк, улыбаясь во все тридцать три зуба. – Завтра у меня с ним занятий нет, но мы поймаем его в столовой, я гарантирую! Дэн нахмурился и почесал затылок. Конечно, ему не хотелось так сразу искать нового участника. Какими бы напряженными ни были его отношения с Мэттом, очень трудно принять в уже сформировавшуюся группу человека со стороны, но выхода не было. Феликс был прав, когда сказал, что на концерт придут представители лейблов. Это может быть их единственный шанс вырваться из баров Уокингема и наконец-то попасть в мир по-настоящему популярных рок-групп. - Хорошо, Марк, я тебе доверяю, - натянуто улыбнулся Дэн, увидев сияющее лицо Марка. - На сегодня все, я не вижу смысла в репетиции нашим составом. А завтра… будем надеяться, что твой парень действительно хорош. *** Дэн всегда был тем самым «необычным» ребенком, по крайней мере, так его называли преподаватели в начальной школе. Он не сидел на месте, всегда придумывал игры, бегал по двору и кидал бумажки в девочку в очках, которая сидела на первой парте и внимательно слушала учителей. Обеспокоенные успеваемостью и поведением сына, родители отправили Дэна к преподавателю по классической гитаре, потому что места и денег на фортепьяно у Хауэллов не было, а без музыки Дэн, по их мнению, никогда бы не смог научиться концентрироваться. На занятия к учителю Дэна на час раньше его ходил светловолосый худощавый мальчик в очках по имени Фил. Они с Дэном часто сталкивались в прихожей, ударяя друг друга огромными чехлами для гитар, пытаясь неловко разойтись в этом небольшом пространстве. Дэн иногда слышал, как этот мальчик играл на гитаре, как нежно, но при этом твердо перебирал пальцами струны. Стоит признаться, что Дэн даже слегка завидовал врожденному чувству ритма и усердию Фила. Этот мальчик вдохновлял Дэна делать что-то новое и сложное, заставлять себя идти вперед. Хотя нужно сказать, что занятия по гитаре давались Дэну с огромным трудом: безумно болели пальцы от натянутых струн, а каждая свободная секунда уходила на выучивание новых техник и аккордов, что, конечно, не было привычно для столь активного ребенка. Дэн пытался бросить занятия три раза, когда не оставалось ни желания, ни сил бороться с баррэ и затекшей правой рукой. Но он все равно возвращался, потому что каждый раз в моменты слабости Дэн вспоминал мальчика, который так легко обращался с гитарой, что это не могло не завораживать. Фил научил его любить инструмент при каждом прикосновении пальцев к струнам, при этом не сказав Дэну ни слова. Спустя год Фил переехал в другой город, забрав вместе с собой льющуюся музыку испанской гитары и аплодисменты преподавателя, но оставив в душе Дэна цель – научиться играть на гитаре так, как ветер колышет листья. И у Дэна это получилось. На последнем занятии преподаватель расплакался и поблагодарил его за такую блестящую работу. В тот момент Дэн понял, что у него есть опора в жизни в любые времена, - его инструмент. В четырнадцать лет Дэн осознал, чего он хочет добиться в будущем: он решил стать музыкантом. Не тем, который играет в консерватории перед надушенными женщинами и их мужьями. Он мечтал выступать на рок-фестивалях с ревущей толпой, флагами и безумно громкой музыкой. Он хотел сделать самые известные концертные залы своими, покорить сердца миллионов, отправиться в тур по всей планете. Он хотел быть услышанным. Он хотел донести до остальных то, что стало неожиданно необходимым для него самого, - музыку. К счастью Дэна, ему и его лучшему другу Мэтту подарили на Рождество одинаковые электрогитары, что, конечно же, послужило появлению группы The Death’s Bites (название пришло к ребятам с трудом, потому что не может быть ничего круче, чем Panic! At The Disco). Правда что без басиста и барабанщика дела шли плохо, поэтому через месяц в их компанию влились Феликс, переехавший со своей семьей из Швеции, и его лучший друг Марк, с которым они несколько лет играли вместе в Call of Duty. Первые пару лет жизнь Дэна походила на сказку: они с друзьями собирались у Феликса на заднем дворе и играли каверы на Muse, Fall Out Boy и Radiohead, одноклассники звали их выступать на вечеринках за выпивку (которая доставалась всем присутствующим, так что, в итоге, ребята приходили просто так), а родители ругали за долгие посиделки за написанием собственных песен. Но около полугода назад произошли ощутимые перемены в динамике группы. Дэну и Мэтту уже было мало локальных выступлений на подростковых вечеринках с Sugar We’re Goin Down. Они топтались на одном и том же месте, что, совершенно очевидно, не могло привести их к славе, о которой они мечтали. И тогда начались споры: о новых инструментах, о барах, в которых нужно было выступить, и, конечно же, о музыке. Дэн и Мэтт видели ее по-разному, для первого это был способ выразиться, для второго – способ заполучить девушку на год старше. Каждая репетиция заканчивалась разгромным «ты ничего не понимаешь» и злым «я и не обязан тебя понимать». Феликс держал и Дэна, и Мэтта за беспросветных идиотов, о чем им говорил прямо, пытаясь их растащить после очередного спора. Марк же умолял успокоиться и вернуться к репетиции, потому что ему нужно было вернуться пораньше домой и накормить свою собаку Чику. Так продолжалось до 13 октября, когда ровно за двенадцать дней до выступления в самом большом клубе в Уокингеме из группы The Death’s Bites ушел их соло-гитарист Мэтт Тернер. Нет, Дэн не паникует. Он просто уже полчаса не может опубликовать на своей странице в Фейсбуке эту «потрясающую» новость. *** Марк тащил Дэна и Феликса за собой, проталкиваясь через толпы старшеклассников, скопившихся в столовой во время перемены. В такие моменты Дэн был очень благодарен, что Марк в свободное время ходил в тренажерный зал и имел бицепсы в два раза больше, чем у остальных участников группы вместе взятых, и мог растолкать (или распугать) группу подростков с подносами. Но несмотря на всю эту груду мышц, Марк оставался самым добрым и приятным барабанщиком на планете. И самым громким тоже. Спустя казалось бы годы и множество неловких «простите-я-не-хотел-наступить-вам-на-ногу» парни оказались у стола в самом углу столовой, за которой расположились три человека, двух из которых Дэн знал: ПиДжей, который ходил с Дэном на французский, его лучший друг Крис, вместе с которым лучше не оказываться на вечеринке, если не хочешь играть в «семь минут в раю», и еще один парень с черными, аккуратно подстриженными волосами, сидевший спиной к вновь прибывшим. Насколько Дэну было известно, ПиДжей играл только на укулеле, а Крис на нервах, значит, тот черноволосый парень и есть вероятный «спаситель» The Death’s Bites. Тут знакомый Марка обернулся, и Дэн ощутил на себе эффект дежавю, о котором так часто пишут в книгах. Голубые глаза, широкая улыбка, высокие скулы… Это был тот самый Фил, который ходил с ним на занятия по гитаре. На самом деле, Дэн никогда бы и не узнал Фила, если бы не его глаза, которые каждый раз встречали его в той узкой прихожей под едва горевшей лампочкой, Дэн бы никогда не узнал Фила. Он был русым, щуплым, веснушчатым мальчишкой в с огромной гитарой за спиной, а теперь он вытянулся, черная челка спадала на лоб, а под клетчатой рубашкой виднелись широкие, сильные плечи. - Марк, привет! – послышался низкий, приятный голос с легким манкунианским акцентом. – Какими судьбами ты оказался в нашем углу в самый час-пик вместе с..? - Да, привет, Фил, - Марк пожал парню руку и, слегка повернувшись в сторону своих друзей, стал их представлять. - Это Феликс, а это Дэн. Я тебе рассказывал про них, помнишь? Мы играем в одной музыкальной группе. - Которая The Death Grip? – выкрикнул Крис из своего угла, приятно улыбаясь и оглядывая Дэна, Марка и Феликса. - Вообще-то The Death’s Bites, - серьезно сказал Феликс, проговаривая каждое слово. - Ой, не надо сразу злиться, мой шведский друг, я совершенно не обязан знать названия всех «музыкальных групп», - Крис показал воздушные кавычки и ухмыльнулся, - которые были образованы в нашей школе. Было видно, как Феликс из своей привычной «мне-на-все-плевать» позы полностью выпрямился, достав руки из карманов, и угрожающе облокотился о стол, который заскрипел под весом басиста. Такая тактика спасала группу во время пьяных столкновений с хейтерами после выступлений, но Крис, на удивление, не то чтобы не шевельнулся, а даже подмигнул Феликсу и растекся по стулу в совершенном комфорте. В эту перепалку вовремя вмешался ПиДжей, который все это время спокойно пил ананасовый сок, но, увидев настрой Феликса, стал бояться за жизнь своего друга. - Крис, брось, не заставляй людей возненавидеть тебя после первой же минуты знакомства. Я, кстати, ПиДжей, - он улыбнулся и допил свой сок. – Не обращайте внимание на этого идиота, у него иногда случается выброс желчи. Крис попытался вставить еще одну едкую фразу, но ПиДжей вовремя зажал ему рот рукой и кивнул в сторону своей друга, словно говоря: «Видите, он действительно дикий». - Да, к слову о вашей группе, - Фил полностью развернулся и внимательно посмотрел на Дэна. – До меня дошли слухи… Мне очень жаль, что ваш басист ушел. - Он не басист, а соло-гитарист, - сказал Марк, тяжело вздохнув. – Поэтому мы и здесь, Фил. Нам очень нужна твоя помощь! Концерт через одиннадцать дней, а у нас нет одного участника. Какая мы группа без гитариста? А ты играешь просто… великолепно. - И вы хотите, чтобы я меньше чем за две недели выучил ваши песни и сыгрался с вами? – Фил удивленно посмотрел на Марка и покачал головой. – Простите, но это полная чушь. Слова Фила словно разбудили Дэна, который все это время стоял, переминаясь с ноги на ногу, и пытался собраться с духом. Дэн не мог понять, почему появление Фила выбило его колеи, ведь прошло уже столько лет. Но, видимо, детские воспоминания о талантливом голубоглазом мальчике будут всегда оказывать на парня очень сильное влияние. Дэн понял, что слишком надолго выпал из диалога, и, кашлянув, с легкой ноткой неловкости сказал: - Нет, не чушь. Я слышал, как ты играешь. С таким талантом тебе и трех дней будет достаточно, чтобы выучить наш сет-лист. - Прости, Дэн, но откуда ты знаешь, как я играю? – с недоверием спросил Фил и тут же замолчал. Спустя несколько секунд его выражение лица изменилось со скептического на что-то нечитаемое. Никто почему-то не осмеливался сказать ни слова. Тишину прервал звонок и топот старшеклассников, которые спешили попасть в свои аудитории. Фил встал из-за стола, взял поднос и, посмотрев на Марка, проговорил: - Я еще не уверен, согласен ли я принять ваше предложение, но я обязательно подумаю об этом после занятий. Я напишу тебе, Марк. - Хорошо, спасибо, Фил, - Марк дал пройти ПиДжею и Крису, которые кивнули на прощание, и выдохнув, сел за стол. - И, кстати, Дэн, - услышав свое имя, парень обернулся и увидел облокотившегося о стену Фила, - тебе шли кудрявые волосы, я не знаю, зачем ты их стал выпрямлять. Дэн проводил взглядом Фила, который, слегка ссутулившись под весом рюкзака, пошел в сторону лестниц, и упал рядом с Марком. Феликс сел с противоположной стороны и стал нервно постукивать пальцами по столу. - Почему ты не сказал, что уже знаком с Филом? – Марк повернулся в сторону Дэна и слегка наклонил голову набок. - Почему ты не сказал, что раньше у тебя были кудрявые волосы? – рассмеялся Феликс. Дэн закрыл глаза и решил оставить вопросы своих друзей без ответов. Потому что он и сам не знал, что сказать. ***

лучшая группа на планете <3

От: Марк 00:13 Фил только что написал мне, что он согласен!!! Празднуем!!!! От: Феликс 00:13 я уже празную))) От: Марк 00:14 Что ты можешь праздновать? Ты что-то знал, но не сказал нам? От: Марк 00:20 Феликс, ты там уснул? От: Феликс 00:36 прост я был уверен что он слоамется под моим взлягдом От: Феликс 00:36 *взглядом От: Феликс 00:36 и нет яне сплю я спускался за начос на кухнб

От: Дэн 01:07 спасибо, я передам филу завтра материал

От: Дэн 01:07 вернее, сегодня черт, надо ложиться раньше спать

Мэтт Тернер вышел из чата лучшая группа на планете <3

*** 01:22 Уведомление: Фил Лестер хочет добавить вас в друзья *** Обычно в октябре Дэн после школы оставался у себя в комнате с любимой акустической гитарой и писал песни, укутавшись в теплый плед, который ему подарили на его самое холодное Рождество, и проходя за одну сессию через пять кружек малинового чая. Наверняка это и удлиняло весь процесс, ведь играть на гитаре, просовывая руки из-под пледа, одновременно держа кружку, было очень неудобно. Но сегодня день выдался на удивление солнечным, что является большой редкостью для юга Англии в октябре, поэтому Фил предложил встретиться в 16.30 в местном парке, чтобы обговорить все необходимые детали репетиций и будущего выступления на свежем воздухе. На часах уже было 16.35, а Дэн только выбежал из дома и, ругаясь на всю улицу, пытался закрыть входную дверь. Дэн уже решил, что в свое оправдание он скажет Филу, что его собака съела протухший буррито и нуждалась в срочной помощи. Неважно, что у Дэна нет ни одного питомца в доме (потому что он может ухаживать только за цветами) и что он просто час подбирал наряд, потом наступил на свой выпрямитель для волос, а в последний момент чуть не забыл ноты и телефон. Когда Дэн приехал на своем скейтборде в парк, Фил уже сидел на лавке под огромным старым дубом и смотрел на детей, которые бегали по площадке в центре. Услышав рядом с собой шаги, Фил обернулся и встал, чтобы пожать Дэну руку. - Привет, прости, что я опоздал, моя… - только начал бормотать Дэн, уставившись в ноги в попытке скрыть свое смущение, как Фил прервал его: - Ты послушал меня и не выпрямил волосы, - Дэн поднял взгляд и увидел сияющего Фила, который уже поднял руку, чтобы потрогать каштановую кудрявую челку. - Так, Фил, мы еще не дошли до такого уровня доверия, чтобы я давал тебе трогать свои волосы, - Дэн отошел на шаг назад и, оглянувшись, увидел пожилую женщину, которая с испуганным видом обходила их стороной. Фил тут же поник и сел на лавку, странным образом положив руки в карманы (Дэн был уверен, что так делают только иллюминаты). - Мне в детстве всегда нравились твои волосы, - задумчиво сказал Фил и постучал по месту на лавке рядом с собой, приглашая Дэна сесть. - Мне тоже многое в тебе нравилось в детстве, - пробормотал себе под нос Дэн. Краем глаза он увидел, как Фил выпрямился, словно услышав его слова, но пытаясь не подавать виду. Дэн поднял взгляд на небо и увидел, как облака начали затягивать солнце, из-за чего моментально подул ветер, стало намного холоднее и темнее. Фил, видимо, тоже заметил перемены в погоде и предложил побыстрее разобраться с делами, чтобы не попасть под дождь. Дэн не любил спешить, когда дело касалось его песен, но в этот раз он был солидарен с Филом, потому что не хотел, чтобы его волосы стали еще более кудрявыми. Дэн быстро показал Филу ноты песен, которые они точно будут играть на концерте и которые еще оставались под вопросом, но тоже могли войти в сет-лист. Фил внимательно (насколько это возможно за такой короткий срок) изучил композиции, кивая, когда Дэн добавлял собственные пожелания или комментарии, и задал несколько технических вопросов. Затем Дэн отдал Филу собственные ключи от гаража (потому что он, конечно же, забыл взять дополнительную связку) и записал Филу в телефон адрес и время, в которое обычно проходили репетиции. Тут Дэн заметил, как черная краска на нотном листе стала расплываться, а сама бумага мокнуть и сереть, а потом почувствовал капли у себя на лице. Дождь. Осенью. В Англии. Почему он все еще этому удивляется? - У тебя есть зонт? – встревоженно спросил Фил, подскочив с лавки в полной готовности бежать. Дэн помотал головой и вздохнул. Он не настоящий англичанин, раз не таскает с собой повсюду зонт. - Тогда… пойдем со мной, я живу неподалеку. Хотя бы до моего дома мы успеем добежать. - Бежать? А может не надо? – только сказал Дэн, как Фил схватил его за руку и потащил в сторону многоэтажных домов. И правильно сделал, потому что тут же послышался раскат грома, и дождь начал лить в десять раз сильнее. Дэн лишь охнул и вцепился крепче в свой скейт. Обутые в кроссовки, Дэн и Фил тонули в воде по щиколотки, проклиная современную моду и ее непрактичность. Когда они вбежали в дом, в котором жил Фил, с них буквально текли ручьи, а в ботинках беспощадно хлюпала дождевая вода. Поднявшись на четвертый этаж по лестнице, что нешуточно ударило по легким Дэна, Фил резко завернул за угол и, достав ключи из кармана промокших джинсов, открыл квартиру. Впустив сначала Дэна, Фил закрыл за собой входную дверь и включил свет в прихожей. Дэн увидел небольшую квартиру на три комнаты, типичную для многоэтажных домов в Великобритании, которые пачками строили повсюду после второй мировой. Дэн никогда не понимал, почему люди добровольно селятся в таком жилье, но, видимо, в нем говорил уже въевшийся в подкорку английский менталитет с его отдельным домом, забором и садом с цветами. Квартира Фила еще не была обжита: повсюду валялись коробки, из которых словно никто и не пытался достать вещи, стены были покрашены в неприятный бежевый цвет, а на окнах не было даже намека на шторы. В квартире стоял запах пыли и сырости, словно здесь никто и не жил. - Располагайся, - Фил махнул рукой в сторону самой большой комнаты, снял с себя промокшую обувь и носки и направился на кухню. – Мои родители уехали на неделю, так что можешь не беспокоиться. Тебе чай или кофе? Дэн тоже освободился из мокрой обуви, прошел внутрь и сел в мягкое кресло напротив небольшого телевизора. - Огромную кружку чая! И с печеньками, если можно. - Дэн, мы еще не дошли до такого уровня доверия, чтобы я давал тебе есть мои печеньки, - передразнил Дэна Фил, но все равно принес из кухни чаю и тарелку Oreo. Первые несколько минут парни просто пили чай в тишине, был слышен лишь хруст рассыпающегося шоколадного печенья. Но потом Дэном все-таки овладело любопытство, и он задал вопрос, который его так давно мучал: - Ты действительно гений или просто продал душу дьяволу? - Прости, что? - Я о твоей игре на гитаре, - Дэн полностью развернулся к Филу, который сидел в соседнем кресле. – Я специально приходил на свое занятие чуть раньше, чтобы послушать тебя. Я никогда не думал, что бывают столь одаренные дети. Фил тут же принялся пить чай, но Дэн заметил, как порозовели щеки черноволосого парня, когда тот услышал похвалу в свой адрес. - Мне, конечно, приятно услышать такие слова, но я никогда не считал себя гениальным ребенком, - признался Фил. – Я играл так, как получалось, проводил за гитарой все свободное время. У меня не было друзей, мы с семьей все время переезжали из-за работы отца, а гитара была всегда со мной. Можно сказать, что я к ней прилип. - Прилип? – рассмеялся Дэн. – Как ты мог испортить драматичный рассказ о своем становлении таким ужасным словом? - Отстань, я музыкант, а не поэт, - Фил улыбнулся и взял последнее печенье, чем заслужил удар кулаком в плечо от Дэна. – Моя игра на гитаре – это коктейль из одиночества и усердного труда, приправленный постоянными переездами. Ничего удивительного. - А для меня это было настоящее чудо, - Фил улыбнулся и посмотрел на Дэна так же, как он это делал в прихожей в далеком детстве. – Ты вдохновлял меня каждый раз, когда мне хотелось разбить гитару о стену и бросить все это. Когда пальцы дрожали так сильно, что было трудно держать ложку. Называй себя, кем хочешь, Фил Лестер, но если бы не ты, я бы больше не взял гитару в руки. - Видимо, я всегда появляюсь в твоей жизни в самые трудные моменты, - Фил усмехнулся. – Пожалуй, я впервые благодарен своим родителям, что мы вновь переехали, но уже обратно в Уокингем. - Я тоже рад, что ты вернулся. Дэн улыбнулся самому себе и, встав с кресла, подошел к углу комнаты, в котором стояла гитара в том самом большом черном чехле. - Сыграешь мне что-нибудь? – Дэн достал гитару и покрутил ее в руке. Такая же видавшая виды, как и его, гитара отражала приглушенный свет лампы в гостиной. Фил встал за Дэном и, взяв из его рук гитару, тихо сказал: - С удовольствием. Дождь уже давно закончился, а Дэн все еще не мог заставить себя уйти, потому что было невозможно вернуться в реальный мир, когда Фил играл “Invincible”, тихо напевая слова.

Follow through Make your dreams come true Don't give up the fight You will be all right Cause there's no one like you In the universe

*** В первый день репетиций еще чувствовалось напряжение между четырьмя парнями. Все было не на своем месте: барабаны, казалось, были тихими, басы попсовыми, Феликс чересчур разъяренным, а Марк нарочито веселым. А самое главное заключалось в том, что на месте Мэтта стоял Фил. В его внеочередной рубашке в клетку, которым Дэн уже потерял счет, с собственной гитарой через плечо и с мягкими, еле слышимыми «простите-я-снова-слажал». До концерта оставалась неделя. Дэн пытался дышать спокойно, но у него не получалось. С каждой новой репетицией приходило больше проблем и осознание того, что день Х приближается с космической скоростью, что дало всем хорошую встряску и возможность оценить по достоинству свою координацию и сыгранность. Которых, на самом деле, не было. Больше всего, очевидно, переживал Фил. Каким бы талантливым гитаристом ты ни был, очень трудно совладать с давлением со стороны уже давно сформировавшейся группы и с большим объемом нового материала. Но в защиту Фила нужно сказать, что уже на третьей репетиции, как и предсказывал Дэн, он великолепно владел материалом и играл практически без единой ошибки. (Дэн никогда не расскажет Филу, как видел последнего каждый день в кабинете музыки на длинной перемене в обнимку с гитарой и нотами к песням The Death’s Bites). На четвертой репетиции у гитары Дэна лопнула струна, из-за чего он устроился на пол перед группой и лениво командовал, попивая райбину прямо из картонной коробки, одновременно играя в гляделки с Филом, который прибавил уверенности за несколько дней и даже пытался делать финты (безуспешно). С тех пор Дэн даже во время игры и пения успевал бросить взгляд на Фила, на его пальцы, крепко держащие медиатор, на его кисть, работающую с безумной частотой, на сокращающиеся мышцы бицепса, на слегка высунутый язык, который «помогал» ему играть. И, конечно же, Феликс был первым, кто заметил эту странную привычку, которая неожиданно появилась у Дэна. - Брат, если ты не перестанешь истекать слюной после каждого движения Фила, ты нас затопишь в этом гараже, - после этих слов Феликса Дэн покраснел, Фил нервно засмеялся, а Марк совершенно просто заявил: - Да ладно тебе, Феликс, пусть Дэн лучше будет Фанаткой Фила Номер Один, чем его главным конкурентом, как раньше с… ну ты понимаешь, о ком я. - Умеешь ты, Марк, разрядить обстановку, ничего не скажешь, - присвистнул Феликс, вновь взяв в руки гитару. – Я-то думал, что у меня язык быстрее головы работает. - Спасибо, я стараюсь! –совершенно серьезно ответил Марк и, отбив палочками три удара, начал играть. Вторая привычка, которую Дэн успел аккумулировать за несколько дней, - прогулки с Филом до и после репетиций. Парни нашли для себя комфортный ритм, который давал им отдохнуть во время загруженного дня и провести время наедине. Дэн уже, наверное, не смог бы вспомнить, когда Фил в его каждодневной рутине стал необходимой постоянной, как утренняя порция Twenty One Pilots за завтраком. Дэн одновременно ненавидел и благодарил судьбу за то, что Фил переехал, не дав Дэну возможности с ним нормально познакомиться. Ненавидел, потому что им обоим в детстве был необходим друг, с которым можно было обсудить новую игру про «покемонов». Благодарил, потому что все это они могут это обсудить прямо сейчас, сидя в кафе за чашкой латте, когда Фил смотрел на него сияющими голубыми глазами, жадно слушая, казалось бы, каждое слово, которое говорил Дэн. Дэн не верил ни в предназначение, ни в космические силы, ни в любовь с первого взгляда. Он верил в Фила. А это уже было по-своему фантастически. (Фил верил и в любовь с первого взгляда, и в Дэна). *** На две последние репетиции пришли ПиДжей, Крис и Марция, девушка Феликса. Друзья Фила оценивающе смотрели на работу группы, иногда указывая на некоторые недочеты, которые, как им казалось, могут ухудшить впечатление во время концерта. Марция же аплодировала после каждой песни (даже когда у Дэна на последних аккордах перестала работать гитара) и говорила, что они «всех порвут». Феликс только отмахивался от своей девушки, хотя Дэн заметил, как он улыбался после каждого ее радостного возгласа. После финальной репетиции, которая закончилась ровно за сутки до концерта, у всех участников группы, даже у невозмутимого Феликса, стала появляться необъяснимая дрожь в коленках. Марк, сказав, что паника заразна, а он не хочет ею болеть, забрал свои вещи и ушел домой, чтобы получше выспаться (и наверняка поплакать в одиночестве). Поэтому в гараже осталось шестеро человек, трое из которых (Марция, Пиджей и Крис) решили сидеть до победного, несмотря на протесты оставшихся участников группы. Фил в тот вечер был бледнее обычного. Он, сидя на ледяном газоне перед гаражом, трясущимися руками поднес к губам литровую бутылку сидра («вместо успокоительного») и залпом выпил практически половину. Дэн, удивленно посмотрев на своего гитариста, сел рядом с Филом. - Умоляю, пообещай мне, что ты не будешь пить завтра перед концертом, я не хочу, чтобы ты перепутал рифы к песням. Фил посмотрел на Дэна, окинул его беспокойным взглядом и покивал головой, а затем поднял взгляд на небо, на котором, к сожалению, не было видно ни одной звезды из-за ярких городских фонарей. - Как ты думаешь, мы еще встретимся? - Конечно, идиот! – усмехнулся Дэн. – Если мы завтра хорошо отыграем сет, то мы будем вчетвером, ты, я, Марк и Феликс, ездить по всей стране. Может, даже по всему миру. - Ты хочешь взять меня в основной состав? – Фил приоткрыл рот, словно не веря словам Дэна. - Конечно, почему нет? Ты заслужил место среди нас. Мы без тебя никуда, - потом, подумав, Дэн прибавил: - Я без тебя никуда. Не услышав ответа от Фила, Дэн сразу начал беспокоиться о том, что он только что свалил на голову своему другу. - Прости, я, наверное, должен был сначала спросить твое мнение. Я как всегда думаю лишь о том, что хочется мне, а не окружающим, теперь я понимаю, почему Мэтт ушел… Подул холодный ветер, который принес на ладонь Дэна маленький кленовый листок. - Дэн, перестань тараторить, - улыбнулся Фил, но не своей обычной улыбкой. В этой были ощутимые нотки грусти, тоски. – Я с удовольствием играл бы в вашей группе, но… - Эй вы, любовнички, - из гаража высунулась голова Криса, - заходите внутрь, мы устраиваем чемпионат по настольному теннису! Дэн и Фил в унисон покрылись пунцовым цветом, и через пару мгновений Фил, овладев собой и кивнув в сторону помещения, встал сначала сам, потом помог подняться Дэну и повел его внутрь, откуда доносился яркий смех ПиДжея и Феликса. Дэн прокручивал все возможные концовки недоговоренного предложения Фила, пока не уснул около четырех утра. *** Духота – первая причина, по которой Дэну как можно скорее хотелось сбежать из этого клуба. Они сыграли только две песни из десяти, а у Дэна уже начала кружиться голова, и кровь словно замерла где-то в горле. Ноги не слушались, приклеившись к полу, руки автоматически перебирали струны на грифе. Недостаток кислорода безжалостно бил по затылку, но Дэн продолжал. Потому что сегодня это было нужнее всего. Потому что сегодня все казалось… финальным. Будто они играют в последний раз, будто гитара растворится сразу после выступления, будто музыка убежит песком в щели в полу сцены. Будто Фил в последний раз. Жажда – вторая причина, по которой Дэну как можно скорее хотелось сбежать из этого клуба. Во время короткого перерыва Дэн выпил два литра воды, чуть не упав, как измученный марафонец. Марк сидел на своей табуретке, замотав голову в полотенце, и покачивался, но очень осторожно, чтобы не свалиться на пол. Феликс, присев на колонку, пил пиво, потому что он мог. А Фил стоял в углу сцены и не отпускал Дэна взглядом, словно боясь его потерять. Бывший гитарист – третья причина, по которой Дэну как можно скорее хотелось сбежать из этого клуба. Они играли ту самую песню, с которой началась группа The Death’s Bites, которую Дэн и Мэтт сочинили, сидя в гостиной у Тернеров рядом с пышно наряженным рождественским деревом. Песня о свободе мысли, о силе музыки и вечной дружбе. О всем том, что неожиданно исчезло из уравнения несколько месяцев назад. О всем том, что вернул Фил, когда тянул Дэн за руку мимо прохожих, спрятавшихся под зонтами во время сильнейшего ливня. Во время припева Дэну показалось, что он видел в толпе Мэтта, его глаза горящие злостью и завистью, переливающие красным в свете софитов. Дэн испугано повернулся и посмотрел на Фила, согнувшегося над своей гитарой и уже до боли привычно высунувшего язык. Сегодня все возвращалось к Филу. Нервы – четвертая причина, по которой Дэну как можно скорее хотелось сбежать из этого клуба. Он чувствовал десятки взглядов на себе. На своей одежде, на кроссовках, на дрожащих руках. Он слышал каждый вздох, каждый удар стаканом о барную стойку, каждый смешок, каждый шорох. Дэн слышал все и ничего одновременно. Будто он был под водой, но в скафандре. Он слышал рев толпы, когда они закончили играть свою последнюю песню, и шепот двух представителей именитого лейбла, которые приехали посмотреть на восходящих звезд из Уокингема. Он слышал радостные возгласы Марка, Феликса, Марции, Пиджея и Криса. Дэн слышал быстрое сердцебиение Фила, когда тот обнял его после отыгранного концерта и не хотел отпускать. - Ко мне только что подошел представитель лейбла и сказал, что был бы рад поговорить с нами в ближайшие несколько дней касательно контракта, - практически завизжал Марк, запрыгнув на плечи Феликсу, который едва удержался на ногах. - Это ведь хорошо, я правильно поняла? – спросила Марция, улыбнувшись. - Конечно, - воскликнул Крис, приобняв ПиДжея, - наши парни – будущие звезды! Вы ведь будете доставать нам билеты на классные фестивали? Я бы очень хотел попасть на Гласто. - Придержи коней, друг, они еще ничего не подписали, - ПиДжей вырвался из объятий Криса. – А вот когда подпишут… В этот момент ПиДжея снес с ног какой-то пьяный парень лет семнадцати, которого вшестером пытались выволочь другие посетители клуба. Будучи высоким и очень худым, ПиДжей вермишелью сложился на пол и смог встать только с помощью Марка. - Мы сначала возьмем для вас билеты на наше собственное выступление! – засиял Дэн и еще крепче обнял Фила, который почему-то выглядел потерянным и испуганным, нежели счастливым. – Фил, что-то не так? Я думал, что ты тоже хотел, чтобы нас подписали. Фил резко посмотрел на Дэна и, словно собираясь с мыслями, пробормотал: - Конечно, я этого хотел, но… - Мне кажется, что нам нужно сходить за выпивкой, - сказал Феликс, потянув за собой Марка и Криса. – А Дэн и Фил могут выйти на улицу и поболтать там, пока я пытаюсь упросить бармена нам ее продать. Марция переглянулась со своим парнем и, едва заметно кивнув, поддакнула: - Да, ребят, пойдем. Дадим Дэну и Филу минутку наедине. Как только компания друзей подошла близко к барной стойке, Дэн схватил Фила за руку и вывел его наружу. Была уже глубокая ночь, по дорогам лишь изредка проезжали машины, изо рта валил пар, ледяной ветер продувал влажную от пота толстовку. А звезд так и не было видно. - Фил, объясни мне, что не так? Сегодня весь концерт у тебя было такое выражение лица, будто ты увидел дьявола. Неужели ты настолько не хочешь… - Я переезжаю, Дэн. В Америку. Умеет ли действительно время останавливаться? Потому что в эту секунду Дэну показалось, что время встало и отказывалось шелохнуться. Даже ветер на несколько минут перестал сдувать оставшиеся на деревьях листья. Фил не мог переехать сейчас, когда все только наладилось, когда перед группой открылись новый горизонты, черт, когда Дэн увидел свою собственную жизнь под другим углом. Но без Фила, который словно этот холодный октябрьский ветер неожиданно ворвался в его существование, распахнув все окна и двери, и так же неожиданно затих в ожидании чего-то нового, смотреть будет не на что. - Когда ты узнал, что переезжаешь? - За несколько часов до вчерашней репетиции. Дэн закрыл руками лицо в надежде, что сможет скрыть разочарование и злость в своем взгляде, потому что он не хотел, чтобы Фил видел его таким. - Почему ты мне ничего не сказал? – голос Дэна дрожал, как бы он ни пытался его контролировать. Потому что Дэн не сильнее обстоятельств, не в данный момент. И это его убивало. - Я пытался… перед гаражом, - Дэну показалось, что на щеках у Фила что-то заблестело. - Это единственная концовка, которая не пришла мне в голову, - Дэн усмехнулся и пнул кучку листьев у обочины. - О чем ты, Дэн? - Уже неважно, - Дэн чувствовал, что больше не может сдерживать слезы, которые, только капнув ему на скулы, тут же стали обжигать кожу на вновь поднявшемся ветру. – Почему сейчас? Когда нас собираются подписать, когда все стало наконец-то налаживаться? - Может быть, именно поэтому, Дэн? Потому что у тебя все теперь хорошо? – слегка улыбнулся Фил трясущимися губами. – Мы ведь с тобой поняли, что я прихожу тогда, когда тебе нужна небольшая починка. - И опять ты все испортил ужасным выбором слов, Фил Лестер,- Дэн попытался засмеяться, но его лицо будто застыло, как и его руки, которые Дэн никак не мог согреть в карманах джинсов. - Отстань, я музыкант, а не поэт, - Фил рассмеялся, осторожно взял ладони Дэна в свои и крепко сжал их, поглаживая большим пальцем. – Я тоже не хочу уезжать. Я умолял родителей оставить меня здесь. Или хотя бы где-нибудь в Англии, у родственников. Я никогда еще не просил их не переезжать. Но они меня не услышали. Прости, Дэн. Дэн кивнул, пытаясь скрыть, насколько сильно он на самом деле был разбит этой новостью. Но тут он почувствовал холодные пальцы на своей щеке, его глаза встретили посеревший от грусти взгляд Фила, и Дэн больше не мог притворяться ледяным. Он осторожно поцеловал Фила в губы, боясь пересечь линию, которой, пожалуй, никогда и не было, потому что Фил сразу же углубил поцелуй, приобняв Дэна за талию и прижав его ближе. Это не был фейерверк, как обычно пишут в книгах, это было столкновение безумного океана и расколовшегося ледника. Каждая слеза, каждая несыгранная нота, каждый взгляд, каждое прикосновение пальцев, каждая рассказанная история были выплеснуты в этом поцелуе. Потерянные годы врознь и считаные дни вместе. Все то, что сделало Дэна и Фила именно такими – живыми. В этом поцелуе хранились несказанные обещания и драгоценные секунды бешеной юности на сцене в Уокингеме. Это была их жизнь, со взлетами и падениями. И блестящей кульминацией под перегорающей лампой в коридоре и сияющей по ночам луной. Где-то в этих секундах длинною в вечность затерялось необъяснимое для молодого ранимого сердца «я люблю тебя», к которому, пожалуй, ни Дэн, ни Фил не были готовы в тот момент. Это все сохранится про запас в воспоминаниях. И каждая песня, которую потом напишет Дэн, каждый отыгранный концерт, каждый вызов лейблу, моде, журналистам и хейтерам, все это будет существовать благодаря голубоглазому парню с огромной гитарой за спиной, который знает всю дискографию Muse от А до Я и так по-настоящему улыбается. Потому что Фил Лестер – последняя причина. Причина всего.