les amants.

«..Tout pas tout dit, le monde entier dépend de nous Destin fragile, démons dociles on devient fous Tout pas tout dit, mais la vie m’effraie elle a bon dos, De voir que toi rien qu’une fois rend tout plus beau..»©¹

* * *       Франция. Месяц после смерти Джеймса.       Стул. Жёсткая верёвка врезается в запястья, понемногу растирая кожу, оставляя на ней красные следы. Одно резкое движение - следы становятся сильней, оставаясь на коже алыми царапинами. Глаза Морана прикрыты чёрной тканью, вовсе не пропускающей свет. Оттого боль становится ещё невыносимее, ведь все ощущения накаляются до предела. Один знак - всего лишь взмах руки француза - и амбал, что давно уже стоит над связанным снайпером, опускает тяжёлую руку на лицо того.       Удар. Кажется, что слышен хруст костей. Но так только кажется. Себастьян лишь сильнее сжимает зубы, не желая что-либо отвечать.       - Qu'est-ce que vous avez en commun avec Moriarty?²       Мориарти всегда любил игры. И чем жёстче игра, тем сильнее она его заводила. Заводило любое нарушение правил - пощёчина, царапина, скованные движения. А ещё больше заводил контраст: когда хищное действие сменялось чем-то мягким, чем-то осторожным. Когда удар заглушался поглаживанием, а укус - нежным соприкосновением губ. Он любил эти чёртовы игры, они пробуждали в нём то, что не могло и не делало ничто другое. Они пробуждали в нём истинную страсть.       В последний раз - постель. Тогда была постель и чёрное шёлковое бельё. Красный - цвет страсти, но «красное постельное бельё выглядит излишне вульгарно», как всегда считал Джеймс, поэтому именно чёрное. Гладкое, скользящее, струящееся волной по постели, когда Джим проводит по нему ногами, раздвигая их чуть шире, давая Себастьяну возможность устроиться меж них.       Лёгкое прикосновение чуть грубых пальцев к тонким запястьям. Щелчок. Тяжёлые наручники защёлкиваются, окольцовывая кожу рук Мориарти, привязывая его к витиеватому узору спинки кровати. Джим ухмыляется, смотря на Морана; а тот ухмыляется в ответ и тянется к губам. Поцелуй. Властность, жёсткость, страсть. Укусы. Сильные, слабые, до крови, лишь до покраснения. Им неважно. Важно лишь ощущение, которым сопровождается действие. Язык скользит по губам, скользит по шее. Шея всегда была самой чувствительной частью тела у Джима. А потому он прогибается, откидывает голову назад. Тихий стон слетает с уже истерзанных губ. Джеймс прикрывает глаза, когда Себастьян тянет за цепочку между кольцами наручников.       - Себ..       Молчание в ответ сопровождается очередным ударом. Удар. Теперь в солнечное сплетение, отчего Моран на пару секунд забывает как дышать. Воздух предательски перекрывается и любое сопротивление этому бесполезно. Себастьян открывает рот, как рыба, оказавшаяся на суше; губы двигаются в беззвучном говоре. Но там всё равно не те слова, что желает услышать француз. И на лице снайпера появляется лёгкая усмешка, ему откровенно смешно от всего происходящего. Похоже на то состояние, что было у Джима, когда кто-то проигрывал в его игре.       Король. Всегда. Побеждает.       Металлические оковы проезжаются по бледной коже, срывая её с запястий. И Джим шипяще стонет от этого ощущения, прогибаясь в спине ещё сильнее, открывая перед Мораном своё обнажённое тело. Себ только рад, нависая над ним. Цепь из рук он выпускает и теперь его сильные ладони скользят вниз по телу Мориарти, очерчивая все изгибы, которые тот выдавал, пытаясь в таком положении вестись вслед за рукой партнёра. Каждый изгиб отличался просто змеиной пластичностью - слишком изящно и в то же время просто невообразимо так выгибаться человеку.       Пальцы касаются наручников, пока Джеймс следит глазами за тем, как Себастьян опускается по его телу вниз, оставляя за этим действием влажную дорожку своим языком, вслед за прикосновением подушечек пальцев к его коже. Изгиб. Когда Моран мимолётно проводит кончиками пальцев по паху любовника, совсем легко касаясь возбуждённой головки. Стон. Когда он проводит по всей длине, продолжая дразнить. Джим сильнее двигает руками, выгибая шею. Стон становится громче.       Наслаждение накрывает с головой обоих от одной только мелодии их страсти. Мориарти провёл кончиком языка по своим губам нарочито медленно, зная как это нравится Морану. И не прогадал. Себастьян тихо рычит, проследив за этим движением глазами, и резко подаётся вперёд, втягивая партнёра в очередной поцелуй, преисполненный всеми чувствами, что он смог в него вложить.       Джеймс отстраняется первым, когда ему становится тяжело без воздуха. Когда голова начинает кружиться из-за нехватки того внутри, в лёгких.       - Трахни меня..       Удар. Жёстче, сильнее, в челюсть. Рот мигом наполняет противная кровь, с её приторным вкусом и невыносимой вязкостью. Повязка слетает с глаз, внезапно ослабляясь и спускаясь ниже. Удар. Моран с отвращением сплёвывает свою кровь, а затем скалит зубы, окутанные багровым налётом, смотря на того, кто наносит ему все эти многочисленные удары. Этот идиот просто не знает с кем связался.       Всё, что нас не убивает - делает нас сильнее. Себастьян в это верил всегда. Поэтому физическую боль он может выдержать с большим достоинством.       Моран ухмыляется такой готовности Джеймса. С удовольствием отвечает на его просьбу. Хотя, скорее даже мольбу, с такой-то тоскливой интонацией. С таким хриплым от возбуждения голосом.       - Ты безумно сексуален, когда хочешь меня..       Себастьян подхватывает любовника под бёдра, подсаживаясь к нему ближе. Руки плавно скользят по ягодицам, останавливаются, раздвигая их. Пальцы с силой сжимают одну. Могут остаться синяки. Но Джим будет только рад, если останется хоть что-нибудь после этой игры. Он всегда это любил. Поэтому дыхание сбивается в один момент, а и без того тёмные глаза постепенно становятся чёрными, от расширившихся зрачков, что заполнили собой радужку цвета свежесваренной карамели.       - Трахни.. Не томи..       Моран слышит Мориарти, прекрасно слышит. И потому мучает - входит медленно, постепенно. А Джим нетерпелив - он толкается бёдрами навстречу из-за чего с губ обоих срывается одновременно стон. Слишком много резкости и неистового желания, слишком много.. Боли.       Джеймс сильнее впивается пальцами в металл его оков. Себастьян быстрее двигает бёдрами, впиваясь пальцами ещё сильнее в ягодицы Джима, ещё сильнее подтягивая его на себя. Склоняется ниже. Касается губами шеи, впивается в тонкую кожу зубами. Укус со следами зубов мигом краснеет, эти лёгкие вмятины даже чуть синеют. Но это довольно быстро проходит. Мориарти так прикрывает глаза, что кажется, будто бы, он теряет сознание. Моран пользуется этим, с силой приложившись ладонью к бедру любовника.       Блаженный стон заливает всю комнату, отдаваясь от стен.       Удар.       Опять в лицо. Кажется, ему просто хотят выбить зубы.       Глупо. Удар.       - Assez!³- француз снова машет рукой и подходит ближе к Морану, хватая его за скулы и заглядывая точно в глаза, - Qu'est-ce que vous avez en commun avec Moriarty?       Такие стоны заводят ещё больше и Себастьян двигается ещё быстрее, еле сдерживая себя от того, чтобы не кончить уже через минуту.       - Себ, наклонись..       Моран покорно склоняется над партнёром и за это получает укус в плечо. Джим крепко вцепляется острыми зубами в чуть загорелую кожу Себа, оставляя с этим действием тёмный засос. Он с наслаждением смотрит на свою работу - иссиня-багровое пятно со следами зубов - а затем скользит по нему языком, словно зализывая боевые раны. Мягко целует, и снова отстраняется, откидывая голову на спинку постели.       - Сильнее..       Очередная просьба-мольба, которую Моран выполняет с ещё большим рвением. Шлепки соприкасающихся тел становятся громче и заглушают их лишь стоны обоих любовников, что звучат дуэтом в этой спальне. Сильнее. Наручники рвут кожу, отчего Джеймс прикрывает глаза, нервно терзая свои губы. А Себастьян медленно спускается губами к груди Мориарти. Контраст - жёсткие движения и касание мягких губ к соскам. От этого контраста по бледной коже Джима пробегаются мурашки.       - Ещё..       Моран слегка прикусывает твердеющий сосок, двигаясь резче, жёстче, глубже, насколько это было возможно. С губ уже срывается нечто похожее на рык. Джеймс не зря его прозвал Тигром, ведь тот отлично оправдывает своё прозвище. Ещё толчок. И по соску скользит язык, заглушая боль от сильного укуса. Затем его снова касаются губы, чуть посасывая. Джим срывает голос на следующем стоне, а потому начинает понемногу хрипеть, когда Себастьян отстраняется, медленно выходя из него.       Моран в очередной раз сплёвывает кровь, что уже более чем заполнила его рот. Только теперь в лицо наглого мужчины, окрашивая его в алый цвет. Тот мигом отпускает лицо снайпера, вытираясь от его слюны. Противная, вязкая. Злость наполняет иностранца. С губ француза срываются какие-то ругательства в адрес Себастьяна, но тот лишь тихо усмехается.       Насколько же всё это глупо. Немного невнимательности и ошибка становится почти роковой.       Немного передышки и он снова резко подаётся бёдрами вперёд, делая заключительные рывки. Толчок. Громкий шлепок соприкасающихся тел двоих. Рык и стон в унисон друг другу. Прогиб. И Джим прикрывает глаза. Как же ему чертовски хорошо..       - Бастиан..       Рука Морана ложится на эрегированный член любовника, сжимая его ладонью, сильно надавливая на головку большим пальцем. Он начинает чересчур сильно водить по нему рукой, оттягивая крайнюю плоть, снова и снова обводя большим пальцем головку. От таких действий Джим чувствует приближение скорого оргазма и жмурит глаза, сильно прикусывая губу. А Себастьян не отстаёт, лаская член Джеймса, входя в него в прежнем темпе.       Ещё пара толчков, пара движений рукой. Мориарти кончает первым в руку любовника с протяжным громким стоном, который окончательно забирает его голос. Моран кончает следом, довольно ухмыляясь тому.       - Отцепи.. меня..       Сбивчивое дыхание, совсем тихий шёпот - ничто не даёт сказать эту фразу полностью нормально. Но Себ прекрасно понимает, что хочет от него Джим. Он тянется за ключиком на тумбочке, дрожащими в послеоргазменном состоянии, пальцами подцепляя его. Кое-как попадает в маленький замочек металлических колец и раскрывает их, даруя полную свободу Джеймсу.       Запястья все в крови и Моран перехватывает их, целуя, совсем легко касаясь нежной кожи губами. Заглушает боль. Как Джим и любит - всё строится на контрасте.       Ответ всё же срывается с губ Морана. Но это скорее насмешка, чем то, что желал услышать француз. Ведь ему так нравится, что с каждым новым ударом он всё ближе к смерти.       - Nous avons eu une idée générale.. et fantastique sexe.⁴ - доносится в ответ.       Удар.