Экстра к "Тебя научить?"

Решив ограничится одним кругом игры, злой как чёрт Никифоров утащил Кацуки в их номер. Сразу следом за ними ушли Крис и подкалывающий его Пхичит, аргументируя тем, что «Ну что нам вчетвером-то делать… Скучно…». Я решил промолчать. Знаем-знаем, как вам скучно. Точно ведь продолжат в номере, конспираторы хреновы. — Ты видел его лицо? — улыбаясь, как ребёнок, я не мог остановиться и говорил, повиснув на Беке. — Улёт! Он был в шоке! — Ты делаешь успехи. Помнишь, как ты смущался, когда я тебя учил? А когда только предложил научить, так вообще чуть не убил меня, помнишь? Flashback. — Юр, ты не умеешь… — Всё я умею! Если не нравится — вообще больше не буду тебя целовать! — Нравится, но я думаю… — А я думаю, что ты об этом слишком часто думаешь! Я и так согласился с ним встречаться, а он ещё чем-то недоволен! Бека очень часто поднимает эту тему, ну неужели я настолько хреново целуюсь? У меня просто нет опыта, но это же не повод меня «учить»! Отабек за два дня так достал меня своими скорбными взглядами, что в этот вечер я решил всё-таки взять «урок поцелуя». — Если ты и дальше собираешься сверлить меня взглядом побитого щенка, то учи! — садясь рядом с Бекой, сказал я. Ну как сказал… Проорал. А-ля «Я уверен в себе!». Хрен там, Беку не обманешь. — Чему учить? — толи идиота из себя состроил, толи на самом деле идиот. Второй вариант — не вариант, следовательно, кто-то сейчас получит. — Дурака из себя не строй! Целоваться учи! — А, ты про это? — спросил парень таким тоном, словно это МНЕ нужно. — А про что ещё? — Ну, хорошо… Для начала запоминай роль актива. Повторяй за мной — сначала я, потом ты. Понял? — Не дурак. Бек накрыл мои губы своими, поочерёдно целуя меня то в верхнюю, то в нижнюю губу. Неожиданно он остановился — с чего бы? Я мысленно дал себе пинка — Плисецкий, ты сейчас должен повторить. Зеркально, считая каждый поцелуй, я повторил действия и остановился. Теперь мы еле касались губами, и этот факт заставлял отводить глаза и, наверное, забавно краснеть. — Очень тяжело не сорваться, — прошептал Отабек прямо в мои губы. Чёёёрт… — Не порть мне обучение. Что дальше? Бек снова приблизился ко мне, оттягивая сначала нижнюю мою губу, а потом верхнюю. Пару раз повторив действие, он замер. Это было приятно. Так, значит несколько раз… Вот так? — Уже хорошо. Дальше? — Угу… — промямлил я, опустив взгляд. — Почему ты так смущаешься? — Ага… Ты вон как, а я учится должен! — А я, думаешь, сразу умел? — скептически изогнул бровь Бека. — Ты из-за этого не хотел? Аргументы как-то резко кончились, и я молча смотрел на парня обиженным взглядом. Закатив глаза, Отабек наклонился ко мне, слегка укусив и оттянув зубами нижнюю губу. Потом облизнул её же и остановился. Я хотел слегка прикусить и оттянуть так же, но что-то пошло не так. Металлический привкус неприятно осел на языке и Отабек болезненно поморщился. — Ой, я… — а что я? Я только пискнуть и мог — беснята в чёрных глазах напротив весело что-то обсуждали, разжигая костры и факелы. — Я… — сказать ничего не могу, Бека затыкать умеет. Его губы всегда будто плавят, по-другому и сказать нельзя. Я будто проваливаюсь куда-то, теряю связь с реальностью, ревностно, хоть и неумело, отвечаю. Не сразу замечаю, что с меня уже сняли трико и пытаются снять футболку. — Б-бека… — я, вроде, немого испугался, и даже попытался отодвинуться. — Тихо. Сиди молча. Тогда не буду больно кусать, — прорычал в самое ухо и, будто убеждая, несильно прикусил мочку. Я всхлипнул, поёжившись от непривычных ощущений — Отабек ощутимо сжал между пальцев сосок. — Не на… Ай! — Думаешь, поможет? Ну-ну… — Насильником хочешь ст… Нгх… — Ты хочешь, но не признаёшься. Так что это не насилие. Сколько можно ходить за ручку? — парень огладил моё бедро через ткань белья, а потом поддел резинку и слегка потянул вниз. — Не надо, я… Рука, поглаживающая мою грудь под футболкой, исчезла. Резинка с пошлым шлепком вернулась на прежнее место. — Ты не готов? Чего боишься? — Да не боюсь я, просто не готов. Бека отпустил меня и начал отползать. Я поспешил уточнить: — Не всмысле морально, но я не ожидал, что сегодня ты вдруг захочешь, поэтому… — щёки мои заились краской и мне казалось, что я прямо сейчас от стыда сгорю. — Может, хоть в ванную отпустишь? — Разумеется, не отпущу… End Flashback. Вспоминая о первом разе, я вспомнил ещё и одинокие ночи, когда только мечтал оказаться с Беком в одной постели… Дурак был. Кстати о мечтах. Что-то я подзабыл… — Бека, — я тыкнул пальцем в бок парня, вытаскивая его из омута светлых воспоминаний. — Мм? — довольно промычал. — А с кем ты представлял себя в постели? Три человека… Только не говори, что это Никифоров или Джакометти, я же умру от смеха… Плечо, на которое я опирался, заметно напряглось. — Ну, это ты, ты и… — Я, да? — мне даже стало смешно. — Ты, — согласился Бек. — А можно тогда было сказать «один» и не нервировать меня лишний раз? — Я не могу эти три личности идентифицировать как одного человека! — Знаешь, а ведь я тебя накажу… — Это как это? — скептически поднял бровь Отабек. — Это вот так это, — я сильно сжал член Беки через штаны от пижамы, в которую, по моему мнению, он переоделся зря. Заявился со стояком в спальню. Было бы «Юр, ну давай по-быстрому, а?..», не иначе. Парень зажмурился и вскинулся, выгнув спину. После очередного особо сильного сжатия моей руки, Бек нашёл в себе силы спросить: — Не дашь мне кончить, да? — он хотел добавить в голос нотку иронии, но это, я уверен, сложно, учитывая его положение. — В ванной дрочить надо, а не переться в постель со стояком. И я не настолько жесток, что ты! Дам, но не таким способом, — а вот у меня проблем с издевательской интонацией нет. Задрав на Беке футболку, я прикусил его сосок, жадно улавливая по-девчачьи высокое «Ай!». Я даже и не знал, что Бека так охуенно красиво звучит, когда пассив. Хочу записать на диктофон, чтобы на рингтон поставить. Он, интересно, понял, что он пассив сегодня? — Суперски стонешь… — я убрал руку от паха Отабека и потёрся своим, нависнув, как я надеялся, угрожающе. — Сука… — задушенно всхлипнул Бека. Аккуратно стянув со своей жертвы пижамные штаны, оставляя его абсолютно без ничего, — Отабек сам снял с себя футболку — я уставился на член парня, и абсолютно странная мысль посетила мою голову — почти каждый раз — за исключением некоторых случаев, конечно, — Отабек делал мне минет перед сексом. Так почему бы и нет? Жутко воодушевлённый своей идеей, я на пробу линзул член снизу вверх. Не было какого-то ожидаемого противного ощущения или вкуса — мне наоборот понравилось мягкое чувство под языком. — Юра, ты же не… Не умею? Дежавю. Как будто я стану слушать. Осмелев, я легко поцеловал головку, погружая её следом в свой рот. Пару раз двинул головой вверх-вниз. На первый раз Отабек, вроде как, удовлетворённо простонал, а на второй вдруг дёрнулся, почти шипя одно только слово: — Зуубыы… Забыл. Бывает. Максимально широко разомкнув челюсть, я до упора опустил голову. В целом, не так страшно, как я думал. Подбадриваемый головокружительными стонами, я пытался взять как можно глубже, но не мог — из-за неопытности, наверное. Предприняв несколько тщетных попыток, я просто на мгновение выпустил член изо рта и облизнул ладонь, смачивая её слюной. После чего продолжил быстро сосать и в противовес медленно водить ладонью по участку кожи, который я не мог охватить ртом. — Когда ты… Мм. Успел ста… Ах! Такой блядью… Нгх… Из-за. Чееегооо… — хриплый, до ужаса сексуальный голос не вязался как-то с высокими стонами, но этот контраст просто сносил мне башню. Не отрываясь от своего занятия, я ткнул указательным пальцем свободной руки в грудь Отабека и выразительно промычал. — Я? — в другой ситуации я подумал бы, что парень возмущён, но не сейчас — сейчас это я просто ущипнул его за сосок. В ответ я только поменял тактику — быстро задвигал рукой и стал в разы медленней двигать головой. Отабек вцепился в мои плечи, пытаясь отодвинуть: — Стой! Я же… Аах! — парень выгнул спину, откинул голову и вскинул бёдра, проталкиваясь в мою глотку и заливая её горячей и вязкой жидкостью. На глаза непроизвольно навернулись слёзы, но я мужественно терпел и даже проглотил всё до капли после того, как Бека, опомнившись, отстранил мою голову от себя с характерным хлюпом. Парня до сих пор колотило в судорогах, и он, — что я точно знаю по себе, — не хотел сейчас шевелиться. Я пошарил рукой под подушкой и вытащил оттуда тюбик смазки. Отабек сразу напрягся, и попытался отползти от меня. — Э нет, Бека! Ты же понял, что сегодня не отвертишься. — Но я… — «Ты» что? Парень покраснел сильнее прежнего и уставился в стену, сделав смертельно обиженный вид. Ничего, не сахарный, не развалишься, дорогой. Подтянув ногу парня к его груди, а вторую отведя в сторону, я облизнул свои пальцы и осторожно надавил одним на вход — если Бека и был когда-то пассивом, (что вряд ли) это в любом случае было давно, поэтому сейчас торопиться точно нельзя. Неподготовленное тело сопротивлялось проникновению как могло, но моё упорство помогло мне протолкнуть палец внутрь. Бека болезненно зажмурился и часто задышал. — Потерпи… — я поцеловал парня в скулу, а он неожиданно для меня всхлипнул совсем по-девичьи. От такого голоса мне сносило крышу, и мой колом стоящий член требовал к себе немедленного внимания. Второй палец. Обиженное сопение. «В твой первый раз я был терпеливее» — отчётливо читается во взляде тёмных глаз. Медленно раздвигаю пальцы, хоть тело подо мной и сопротивляется. Настойчиво проталкиваюсь глубже, меняя угол толчков. Отабек вскрикивает от удовольсия, пытаясь насадиться сильнее, но я уже вынимаю пальцы и смазываю свой член, напрочь забывая про презерватив. — Сейчас… Лучше не напрягайся… — шепчу на ухо, направляя себя рукой и медленно проталкиваясь в манящую тесноту. Отабеку сейчас нелегко, и я не понаслышке знаю, насколько, поэтому в высшей степени аккуратно толкаюсь до середины и замираю, кусая нижнюю губу. Бека дорого заплатит, что скрывал от меня такой кайф столько времени! Ощущения меня буквально размазали, и очень хотелось войти ещё глубже, но болезненно зажмуренные глаза Отабека и мои собственные воспоминания о первом проникновении будто тянули за невидимый поводок, одёргивая каждый раз, когда терпение окончательно переставало мне служить. — Давай… — выдохнул парень, весьма неразумно пытаясь двинуться навстречу самому. — Дурак, — заключаю, видя очередную гримасу боли. Мне нужен стоп-кран, ибо иначе я наплюю на удобство и ощущения своего парня. Невозможно удержаться. Отабек жмурится так, что тёмные брови почти сходятся на переносице, тянет воздух сквозь крепко стиснутые зубы, но упорно насаживается сильнее, а потом вскрикивает, стоит мне толкнуться почти до конца. Сам виноват. Сильнее припечатываю колено Отабека к его груди, а второй рукой сжимаю его за талию. Наверняка останутся синяки. Я уже начал было волноваться, что процесс приносит удовольствие только мне, потому что я уже вторую минуту пытаюсь найти нужное направление, как Бек подо мной выгнул свою непластичную на тренировках спину так, что я позавидовал бы, если не был бы так занят. Понемногу ускоряя темп, я всё ещё боялся причинить боль, но Отабек моего страха не разделял — он открыто стонал, выгибался, скрёб руками простынь и запрокидывал голову назад от удовольствия. Сам я прислушался к своим ощущениям слишком поздно, чтобы вовремя понять истинный смысл выражения «подростки быстро кончают». Ощущение неподдающееся описанию взрывало голову, а сладкие стоны любимого человека только подливали масла в огонь. Я был почти на пределе, но каким-то непостижимым образом умудрился сдерживать себя. Член Отабека был влажным, поэтому двигать по нему рукой, выискивая места повышенной чувствительности, было довольно легко. Отабек, к моему великому удивлению, кончил первым. Узкое отверстие сжалось вокруг напряжённой до предела плоти, и мне хватило одного толчка, чтобы излиться глубоко внутрь.

***

Спать в этот раз рубило сильнее, чем после целой ночи в роли пассива. Отабек лежал рядом со мной и, как мне казалось, дулся. — Ты спрашивал, со сколькими я был активом? — неожиданно вспомнил Алтын мой насмешливый вопрос. — А, ну да, — не сказать, что это сейчас волновало. Но вот ответ Бека почти заставил меня вновь возбудиться: — С одним.