Здравствуйте! Я - ваша вредина!

Когда я и мистер Ливан вышли из лифта и, направляясь к выходу, прошли мимо стоики охраны, я воспользовалась случаем и показала охраннику жест типа «я слежу за тобой». Думаю, он был не мало ошарашен. Но я очень надеюсь, что мистер Ливан не заметил этого жеста. - Неужели тебе понравился Бенджамин? – все же заметил Ливан. Черт! Какая жалость! - Нет, пожалуй, мне больше понравился его чарующий взгляд! – притворно восхищалась я. - Я так и думал, проходи, - он открыл передо мной входную дверь. - Благодарю. Выйдя из офиса, мы направились к парковке. Она находилась не вдалеке, так что пришлось немного пройтись пешочком. Я люблю пешие прогулки, и даже сегодня с удовольствием прошла эти двести метров. Конечно, прогулки в лесу мне нравятся намного больше, чем прогулки по городу, но выбирать не приходится. - О чем задумалась? Неужели о прекрасном взгляде Бенджамина? – нарушил молчание Ливан. И он опять вытащил меня из моих размышлений, ну что за привычка? - О, нет, сейчас я думала о более приятном, - протянула я каждое слово. Мы уже подошли к машине мистера Ливана. Это был серый Мерседес, не знаю почему все юристы предпочитают Мерседесы, но мне кажется, что это глупо. - Он наверное еще и бронированный? – скептически поинтересовалась я. - Да, юристы должны заботится о безопасности, - открывая переднюю дверь, отвечал мне мистер Ливан. И вот тут я замешкалась, сесть на переднее сиденье или назад? Дело в том, что когда мы садились в такси, у меня не было такого выбора, и об этом не приходилось задумывалась. Я уже собиралась открыть переднюю дверь, но в этот момент картинка аварии завладела моим сознанием: резкий звук, удар. Я вздрогнула, но сделав безмятежное выражение на лице открыла заднюю дверь и уселась. - А чего не вперед? – шутливо поинтересовался Фредерик. - Чего-то не хочется, - уныло протянула я. - Понимаю, - серьезно произнес он. – Давай, я положу твою папку к себе, а потом верну. Чего тебе с ней таскаться. Я покрутила папку в руке, словно обдумывая, и, решив, что Ливан прав, отдала её под присмотр юриста. Папка была надежно спрятана в черный кожаный дипломат, так что за послание можно было не переживать - оно будет в целости . - Спасибо, - поблагодарила я, пристегивая ремень безопасности. Я решила не отвлекать мистера Ливана от дороги и поэтому уставилась в окно. Вообще, я не люблю глазеть на улицы города: на вечно спешащих пешеходов, на несущихся мимо машин, на суету - все это навевает тоску. Однако сегодня я заставила себя изучать окружающий мир. Все прохожие сливались в густую серо-черную массу. Почему в черно-серую массу? Да потому что, почти каждый был одет в строгий официальный костюм, и человека от человека можно было отличить лишь по оттенку его одежды. Они все куда-то спешили, не замечали друг друга. Кто-то шел быстрым шагом, кто-то бежал, кто говорил по телефону, а кто-то смотрел на наручные часы. Мы подъезжали к перекрестку, когда я заметила беззаботно шагающего парня. На вид ему было лет девятнадцать – двадцать. Он выделялся из всей этой густой массы серых людей, во-первых, он был одет не как другие - на нем была коричневая кожаная куртка и белые штаны. Во-вторых, он ни куда не спешил, он просто шел, и по нему можно было понять, что он наслаждается этой прогулкой. Поток машин, в котором ехали и мы, остановился на светофоре. В любой другой день это обстоятельство вызвало бы во мне кучу неприятных эмоций, но сейчас я была рада, ведь у меня появилась возможность внимательнее изучить того прохожего парня. У него были светлые волосы, но лица я его не разглядела, хотя очень хотела. Но, увы, мое потрясающее «везение» не предоставило мне такого шанса. - Ты чего притихла? – нарушил тишину Ливан. – Я могу ехать помедленнее, если дело в этом. - Нет, что вы, дело далеко не в этом, - очнулась я от своих мыслей. - А в чем же? Неужели очередной чарующий взгляд? – улыбнулся мистер Ливан. - В точку, очередной чарующий взгляд, - потеряно промямлила я, чуть приоткрывая окно. Легкое дуновение уже прохладного ветра занесло в салон машины терпкий запах дорожной пыли и ощущение духоты города. - Минут пять, и будем на месте, – заверил Фредерик, поглядывая на меня в зеркало заднего вида. Как и говорил Ливан, не прошло еще и пяти минут, а мы уже заходили в двери Макдоналдса. - Иди, занимай столик, а я сделаю заказ и подойду, - дружелюбно улыбаясь, проговорил юрист. Народу было много, так что в помещении стоял характерный гул голосов. Мне нравиться, когда я в центре внимания, но не когда ем. Так что столик был выбран самый удобный в этом случае - в углу зала. Стены были стеклянные, от пола до потолка, так что можно было любоваться городом. Сознаюсь, в тайне я надеялась еще раз увидеть того мечтающего парня. Мистера Ливана я ждала не долго, примерно минут пять, может семь. - Мне говорили, что ты любишь быть на виду, а я вижу, что ты предпочитаешь спрятаться, - удивился Ливан, ставя поднос с едой на стол. Я перевела на него свой слегка мутный взгляд - меня разрывали самые противоречивые чувства. - Выбирай, - по слогам произнес он, пододвигая поднос ко мне. Кушать мне не шибко хотелось, так что я взяла чизбургер и колу. - И все что ли? – удивился Ливан. - Спасибо, я не хочу. - Нет, так дело не пойдет, - мистер Ливан пододвинул ко мне салат, - если ты не будешь есть, то я не буду говорить. - Хорошо, - я послушно взяла в руку вилку. Мистер Ливан улыбнулся и тоже взял что-то с подноса. - Ну вот, совсем другое дело, теперь можешь спрашивать, что тебя интересует? - Как такое может быть, что Энтони Старк мой отец? – Наконец я дождалась своего. Этот вопрос мучает меня с того самого момента, как прочитали "заветные" слова. - Вот этого я точно не знаю, - ухмыляясь, ответил Ливан. - А давно Николь составила завещание? - Она составила свое первое завещание лет семь назад, оно состояло из основной и второй части – «послания», вот основную часть твоя мама переписывала каждые следующие пол года, а «послание» она с тех пор ни разу не меняла. - Угу, понятно, - я почти ушла в глубокое раздумье, но вспомнила, что у меня есть еще куча вопросов. - Что будет, после того, как вы найдете блудного папашу? – поинтересовалась я, ковыряясь в овощах. - Я ему объясню, что есть ты, и что твоя мама оставила завещание, в котором говориться, что ты его дочь. Далее мы проведем генетическую экспертизу. После её результатов он подпишет кое-какие документы и заберет тебя, - не люблю, когда мне объясняют как ребенку. Почему нельзя говорить со мной, как со взрослой, взрослыми словами? - Ну, это только в том, случае, если он мой отец. А что если это ошибка? - Тогда, твоя тетя заберет тебя к себе, - спокойно отвечал мне Ливан. - Допустим, что она тоже откажется меня воспитывать, - продолжала допытываться я. - Тогда тебя, скорее всего, отправят в интернат, - ответил юрист, пожимая плечами. - Ага, а можно, если Старк мне не отец, миновать фазу «отправишься к тете», и отправить меня сразу в интернат? – бодро поинтересовалась я. Меня не особо греет мысль о местах для осиротевших детей, но жизнь у тетки я совсем не могла представить. Мистер Ливан удивленно поднял брови: - Неужели такая неприязнь к родной сестре матери? - Оу, это не просто неприязнь, это взаимная ненависть! - От чего же? - Не знаю, но Миллисент меня с детства недолюбливает, - я пожала плечами. - Но можно ли сделать так, чтобы сразу в интернат? - Обещать ничего не буду, но если понадобится, то я постараюсь. Почему ты так уверенна, что Николь указала не того человека в графе "отец"? - Скорее всего, потому что так не может быть! – возбужденно, начала я, но тут осторожно перевела дыхание. В таком состоянии, я способна сорваться, наговорить ерунды, обидеть ненароком. Я еще раз спокойно вдохнула, но эмоции меня захлестнули. – Я не знаю, как Николь жила до моего рождения, но быть такого не может, чтобы я была дочкой знаменитости, и чтобы эта, вечно ищущая славы мамаша, не рассказала ни мне, ни Миллисент, да ни кому вообще, что её дочь – это дочь первого парня с обложки журнала. Да быть такого не может! - Спокойнее, не переживай, я думаю, что все не так, - успокаивал меня Ливан. – Мы все равно ничего не будем знать наверняка, пока не произведем генетическую экспертизу. - Да, да, экспертиза, - я уже начинала психовать, но а как еще? Черт подери, какая неразбериха. Ненавижу это состояние неопределенности! - Не стоит нервничать, вся экспертиза займет всего лишь день! Я вопросительно вскинула брови, вроде как, считается, что такого рода экспертизы длятся недели, а то и месяцы! - Ты удивленна? Ну конечно, я проясню, твой предполагаемый отец влиятельный человек, и для такого рода людей, существует особая форма проведения экспертизы. - И какая же это форма проведения? – уже спокойнее поинтересовалась я, потягивая из кружки колу. - Тебя и предполагаемого отца пригласят в кабинет, а там, в присутствие друг друга, у вас из вен возьмут анализ крови, или что-там сейчас берут - не знаю. Может волос, может слюну. Но через какое-то время вынесут пакет документов, в котором будут результаты. - Понятно, - сухо ответила я. – Но все же, все же я не понимаю, как такое возможно? Как возможно, что, - я перешла на шепот, который больше походил на шипение змеи, - Энтони Старк - мой отец. Для меня это предположение не самое радужное. Где-то в глубине души я очень надеялась, очень хотела верить, что мой отец не богатый, не знаменитый, а простой человек, которому будет не наплевать на меня, как было наплевать моей матери. Я очень хотела, что бы он когда-нибудь нашел меня, что бы он забрал меня к себе, что бы он полюбил меня, что бы он не оказался, как Николь, что бы он хотел быть моим отцом! Мистер Ливан слушал меня молча, он смотрел на меня, не так, как смотрят на глупого ребенка, который говорит об том, что видит или придумывает. Он смотрел на меня, как на взрослого человека, и я была уверенна, что он понимает меня. - А сейчас… сейчас, когда в завещании указан лишь один единственный возможный мой отец, да и то слишком знаменитый и слишком богатый, все эти розовые надежды рухнули. Сейчас, у меня ни осталось возможности получить родительскую любовь… - Я верю, что ты ошибаешься. Я думаю, что все не так уж и печально, как ты говоришь, - поддерживал меня Фредерик. - Хотела бы и я верить в свою неправоту. Но представьте себе, представьте, что вы самый богатый и самый знаменитый мужчина в Нью-Йорке. Да что там в Нью-Йорке, во всей стране, во всем мире! Представьте, что вам все равно на окружающих, что вы любите только себя, что вам на все и всех чихать. Так вот, вы живете себе припеваючи, и тут каак Бамс! Вам говорят, что у вас есть уже довольно взрослая дочь, и что дальнейшее воспитание повесят именно на вас. Что вы будете делать? Как вы отреагируете? - Я не знаю, я никогда не был в такой ситуации, - озадаченно ответил юрист, морщась. - Я тоже не была в такой ситуации, но я бы отправила такую дочь в интернат, и в дальнейшем, меня даже кошмары не замучили бы, вот! - Я так не считаю, ты бы так не сделала. Ты - не такой человек. - Зато, мой предполагаемый отец такой, я думаю, что так он и сделает! - Я поставила локоть здоровой руки на стол и уперлась ладонью в подбородок. - Мне пятнадцать, я не отличница учебы, не королева красоты, не мастер музыкальных школ и даже не прекрасная танцовщица. Из всех моих достижений - это только умение дать по морде, обругать и вовремя сделать ноги. Кому же нужен такой спектр проблем? Никому. - Так, понятно, кушать ты сейчас не намерена, - похоже, Ливан не оценил мою тираду. - Ну что ж, тогда ты все это заберешь с собой! – весело, но в приказном тоне, заявил он. Да, признаю, я почти не притронулась к еде, кушать совсем перехотелось, даже мой любимый чизбургер не прельщал меня. А вот мистер Ливан успевал жевать в перерывах между моими раздумьями и в моменты, когда я задавала вопросы. Было видно, что умение есть за разговорами, он оттачивал достаточно долго, и признаюсь, что это у него прекрасно получалось. - Тебе нужны какие-нибудь вещи? Мы можем заехать в ваш дом, что бы ты взяла необходимое. Ну что? – Вытирая об салфетку руки, предложил юрист. - Было бы неплохо, – с энтузиазмом откликнулась я, отодвигая от себя салат. - Вот и ладушки! – мистер Ливан начал убирать в бумажный мешок нетронутую еду, пихнул мне в здоровую руку стакан с колой, и, улыбнувшись, сказал: - Пошли, нам пора. Мы вышли из-за столика и направились к выходу, и все бы хорошо, но уже у самой двери какой-то типчик толкнул меня в бок. Как я не заорала, сама не понимаю! У меня разом перехватило дыхание, и резкая боль пробежала по телу, словно током ударило. Честное слово, лучше бы я стаканчик с колой уронила, который, кстати, даже не помялся. - Ну не прет мне сегодня! – прохрипела я. Мистер Ливан не заметил, что меня толкнули. А жаловаться я не привыкла. Мы молча шли к машине. Юрист думал о чем-то своем, а я пыталась восстановить дыхание, которое мне так удачно сбили. Оставшееся расстояние до машины дошли уже без приключений. И за это уже огромное спасибо! Я вновь уселась на заднее сиденье и уставилась в окно. Но происходящее за окном не сильно меня интересовало. Я смотрела, но не видела ничего, все мое внимание сосредоточилось на моих мыслях. Тот дом, в котором я прожила столько лет с матерью, тот дом, в котором, как мне казалось, меня не шибко то любят и ждут, как он изменился, каким он стал без хозяйки Николь? Когда-то давно она ввела правило, что при в ходе в дом, нужно обязательно крикнуть: «Я дома», и не имело значения, есть ли кто-то в доме или нет. Даже если мы заходили одновременно, то обязательно хором кричали: «А вот и мы». Это превратилось, в своего рода традицию, неизменное правило. « - Лишь бы не закричать, когда я буду заходить домой, а то вдруг Ливан решит, что умом тронулась, - печально думала я». Мистер Ливан не спрашивал меня ни о чем, но можно уверенно заявить, что он догадался о причине моей задумчивости. Мы уже выехали на хорошо знакомую мне дорогу. Множество различных воспоминаний разом нахлынули на меня. Мне вспомнилось, как мы с друзьями катились вниз по этой улице на скейтах, как прохожие отпрыгивали в разные стороны и кричали нам вслед ругательства. Мне вспомнилось, как я бежала к дому, с бездомным щенком в руках, чтобы уговорить маму взять его к себе. Мне вспомнилось и то, как мы в ночь на Хэллоуин ходили вдоль этой улицы в карнавальных костюмах и кричали: «Конфеты или жизнь! Буга-га!». Я уже незаметно для себя начала было улыбаться, но только что долетевшие окончания этих событий развеяли мою мимолетную радость. В день нашего катания на скейтбордах меня сбила машина, не сильно, но тогда я получила свой первый перелом. Щенка мама так и не разрешила взять, она в тот же вечер отвезла его в приют для бездомных животных. Неужели теперь моя очередь побывать в приюте, как тому щенку? Я продолжала смотреть в окно, но происходящее за ним меня совсем не трогало - я даже не заметила, что мы уже приехали. - Спишь что ли? Приехали, - мягко проговорил Ливан. - Ой, точно, - очнулась я и тут же открыла дверь. - Мне с тобой зайти или подождать в машине? – Мистер Ливан протянул мне ключи. - Пойдемте, конечно, зачем же ждать в машине? – сказала я, беря ключи и выпрыгивая на дорожку из камней. Мне не хотелось заходить в место, где я провела всю свою жизнь, но где уже больше не останусь ни на одну ночь. Казалось очень не правильным, что в этот дом больше никогда не зайдет Николь. Наше жилище изменилось. И эти изменения были видны даже снаружи. Цветы в клумбах завяли, потеряли свою чарующую красоту и уже не источали притягательного аромата. Всегда такой ухоженный насыщенно-зеленый газон сейчас вызывал отвращение, ведь вся трава высохла и пожухла. Я шла очень медленно, стараясь увидеть все изменения ландшафта. Теперь, увидев смену картинку снаружи, мне совсем перехотелось смотреть, что стало с внутренним содержанием. Но выбора не было. - Твоя тетя была здесь пару раз, - уведомил меня Фредерик, - и я тоже заезжал сюда. - Угу, - чуть слышно пробубнила я, теребя связку с ключами. Итак, отсутствие Николь ощущалось и по виду крыльца дома. На верхней ступеньке лежала стопка ежедневных газет, если бы мама была бы дома, она не потерпела бы такого. Все газеты всегда должны быть на месте, в зале на газетном столике. Я открыла дверь и прошла в прихожую. - Я… я пошла вещи соберу, - пробубнила я. Прихожая заканчивалась лестницей на второй этаж. Не доходя до нее, были две арки друг напротив друга. Та арка, что справа вела в столовую, а та, что слева вела в гостиную. Я уже положила руку на перила, и начала было подниматься, но заглянув в столовую, увидела стоящую там коробку. - А что за коробка стоит в столовой? - я обернулась, намереваясь проверить её содержимое. - Твоя тетя завезла её сюда после аварии, она сказала, что там вещи... - Вещи, которые мы купили в тот день… - закончила я. Я взяла коробку и понесла наверх, она меня не интересовала, но на меня подействовала сила привычки: ничего не должно мешаться, а здесь эта коробка явно была не к месту. На втором этаже было шесть комнат: одна моя, две комнаты Николь(одна была скорее огромным шкафом), гостевая спальня и две ванные комнаты. Дверь в мою комнату была в конце коридора, а перед дверью было большое окно, вот перед ним то я и поставила коробку. Медленно открыв дверь в свое убежище, я вошла. В ней ничего не изменилось, ну а в принципе, что здесь могло поменяться? На моем рабочем столе был все тот же рабочий хаос, вперемешку лежали учебники, тетради, книги, чертежи… Если честно, то стол – это единственно место в моей комнате на котором может быть бардак. Моя кровать всегда идеально заправлена, в шкафу все по полочкам, на полу ничего не валяется. Все хорошо, но вот поддерживать постоянный порядок на столе я не умею. Первым делом направилась к шкафу, что бы взять кое-какие вещи. Мне будет удобнее, если сложу их в рюкзак. У меня много рюкзаков, но сегодня я выбрала синий с белыми вставками. Подошла к шкафу и открыла дверцу. - Нет, для начала лучше переодеться, - проговорила я вслух, чувствуя слабость во всем теле. Мой выбор пал на белую футболку, с нарисованной на ней бешеной белкой, свободные джинсы и кроссовки. Переодевшись, я начала складывать вещи в рюкзак. - Интересно, а что уцелело в аварии, - вдруг нашло на меня. Я ощущала себя ребенком, который поранился, но ранка уже покрылась корочкой. И вот во мне росло желание сковырнуть эту болячку, чтобы опять увидеть кровь, почувствовать боль снова. Открыв коробку, я первым делом увидела платье. Мамино платье, которое ей очень понравилось. Мне захотелось сразу же закрыть коробку, оттолкнуть её подальше! Но вместо этого я аккуратно вытащила платье. « - Надо будет, потом вывесить всю мамину одежду к ней в шкаф, - решила я, внимательно разглядывая узор, словно смогу его запомнить». Платье на место я вернула не сразу. Копаясь в коробке, я обнаружила, что все вещи, которые были куплены, находились тут. «Спрошу у мистера Ливана, почему они не «пострадали», - решила я». Из шкафа я взяла не так много вещей, так что из коробки я тоже кое-что сложила в рюкзак. - Ага, надо не забыть телефон и зарядку! И я направилась к своему рабочему столу, потому что вся электроника хранилась у меня в выдвижных ящиках стола. На каждом ящике было установлен автоматический замок с паролем (мое личное творение). Я установила эти замки, когда заметила, что уборщица временами проверяла содержимое ящиков, вот только что она рассчитывала там найти, было для меня загадкой. Я ввела пароль, он был достаточно прост, и, скорее всего, поэтому его было невозможно забыть. Ящик медленно выехал вперед. Из него мне нужно было взять телефон и зарядники. На глаза мне попался планшет, который тоже отправился в рюкзак. У меня всегда есть какая-нибудь сумма денег наличными, так что кошелек тоже пригодится. Во втором и третьем ящиках лежали всякие тетради, ноты, чертежи и прочие бумаги. Так что их я даже не стала открывать. А вот в четвертый ящик все же заглянула. Пароли на всех ящиках были разные, так что мне вновь пришлось вводить шифр. Верхний ящик задвинулся и заблокировался, но зато медленно выехал четвертый. В четвертом ящике лежала моя личная гордость – аптечка! Её я собирала почти два года! Поэтому её состав был особенным. Ну, во-первых, у меня была иголка, которой зашивают раны, и специальная нить для тех же целей. Во-вторых, там было много обеззараживающих веществ и обезболивающих мазей и таблеток. Еще много всяких медикаментов для разных целей. Зачем мне все это? Да все просто, я часто экспериментирую, так что раны, царапины, переломы, и еще огромный список травм – это основная часть моей жизни. Года два или три назад я научилась самостоятельно шить на себе, и довольно таки успешно, но правда я всегда пью большое количество обезболивающего перед началом этой процедуры. Научиться самой зашивать раны, было проще, чем постоянно ездить в больницу: и Николь проще, да и мне тоже меньше шататься по больницам. Даже не раздумывая, я положила аптечку в свой рюкзак, мало ли что может случиться. От души пнув ногой ящик, я направилась на первый этаж. Однако в дверях задержалась, выуживая из кармана телефон, который только что положила, потыкала пальцем в экран, надеясь, что он ни с того ни с сего включится. Но нет, он не захотел включаться. - Еще бы, он пролежал без подзарядки больше месяца, – тоскливо проговорила я вслух. И пихнув телефон в рюкзак, пошла на первый этаж. - Мистер Ливан, я все, можно ехать. Юрист сидел на диване, по его виду можно было понять, что он находится в глубокой задумчивости. - Мистер Ливан, все что надо, собрано, - деликатно повторила я. Он слегка вздрогнул, но потом с улыбкой спросил: - Все взяла, что нужно на первое время? - Да, вроде все. Фредерик Ливан поднялся с дивана и направился к выходу. А я взяла с журнального столика свои ключи, и, нагнав мистера Ливана, протянула ему другие, которые он мне дал в машине. - Чем же ты закроешь дом? – поинтересовался Ливан. - Я взяла свои, - я подняла здоровую руку и показала зажатую в ней связку. - Хорошо, тогда закрывай дом, и подходи к машине, я буду ждать тебя в ней. Я закрыла дверь, подергала ручку, чтобы убедиться, что дверь закрыта, и поплелась к машине. И опять меня настигли противоречия. Одновременно я испытывала боль оттого, что потеряла маму, счастье оттого, что побывала дома, страх, потому что не знала, что будет дальше и радость, потому что у меня где-то есть, какой-никакой, но папа. Подойдя к машине, я решила, что сегодня не стану экспериментировать над собой, и уселась на заднее сиденье, а рюкзак положила рядом с собой. - Твоя папочка, и твой полдник, - протянул мне Ливан «послание» от мамы и пакет с едой. – Не забудь! - Спасибо, - поблагодарила я, и убрала папку к себе в рюкзак. Но вот еда не влезла, значит, придется нести в руках, то есть в руке. Машина тронулась, а я с печалью наблюдала, как удаляюсь все дальше от дома. - Мистер Ливан, а почему получилось так, что вещи, которые были с нами в машине, уцелели? - Весь удар пришелся на твою маму, машину перевернуло, вся передняя часть была промята, да и крыша тоже была хорошенько попорчена, а вот задняя часть машины осталась цела. Как так получилось, я не знаю, - мягко ответил юрист. - Понятно, - потрясенно выдохнула я. - Когда приехала скорая, все решили, что в машине живых не осталось, но один из медиков вдруг закричал. Все бросились к машине, а там ты шевелишься. Тебя вытащили и повезли в больницу. А вот твоя мама умерла там, на месте, еще до приезда врачей. - А как прошли похороны? – мне стало интересно, ведь я на них не присутствовала. - Все устроила твоя тетя Миллисент. Там были друзья и знакомые твоей мамы. Все прошло спокойно… Я не знаю, что еще сказать, - тихо говорил Ливан. - Мистер Ливан, а можно вас попросить, что бы вы мне потом показали мамину могил…, - слезы подступили, и я не смогла продолжить. Изо всех сил я стала стараться не разреветься. - Конечно, - заботливо пообещал юрист. Я уставилась в окно, стараясь подавить слезы. Мне это удалось, хотя и с большим трудом. - Ты не знаешь, я звонил директору твоей школы, - сменил тему Ливан. – Я сказал, что ты в скором времени вернешься к занятиям. При этих словах я сморщилась, как будто меня заставили съесть целый лимон. Дело в том, что школа – это не то место, куда меня тянет, и уж точно не то место, по которому стану скучать. Дело в том, что школа, в которую я хожу, считается элитной. Туда можно попасть двумя способами: первый – если ты гений, и тогда твое обучение будет бесплатным, и второй – если твои родители богатые и знаменитые, но тогда за твое обучение будут вваливать огромные суммы. Угадать, почему я учусь в ней достаточно просто. Я не гений и это точно, да и оценки у меня не самые высокие. А учусь я в этой школе лишь потому, что моя мама была богатой, знаменитой, и ей хотелось, чтобы её дочь, то бишь я, была самой лучшей. Самое дурацкое в "Ленквуде" – это обязательные правила, за нарушение которых сразу исключают. И вот самые зловредные из них: первое – если у тебя есть за неделю больше трех двоек – до свидания, если меньше двух, то испытательный срок, то есть, если ты исправляешь эти двойки за следующую неделю, то ты остаешься, а если нет – до свидания. Второе – если у тебя за неделю обучений есть больше четырех необоснованных пропусков уроков, то тебя исключают. Обоснованными прогулами считается: поход к врачу или больничный (но обязательная справка от лечащего врача), и если тебя куда-нибудь забирают родители(записка от родителей обязательна). Вот если ты прогуливаешь контрольную, то тебе её не нужно будет написать, если ты был у врача или болел, а вот если ты был с родителями и даже есть соответствующая записка, то контрольную все равно придется написать. В других школах пропуски уроков наказываются строже, но моя школа особенная: у нас нет подразделения на отдельные предметы, мы проходим все науки, у нас вместо одного иностранного языка, изучаются три по выбору, да и в день у нас более восьми уроков. А еще, в "Ленквуде" большая часть учеников – дети богатеев, так что основная составляющая масса - это воображалы и понтовщики. Пока я вспоминала все «прелести» своей школы, мы подъехали к месту моего назначения. - Ну, как первое впечатление от увиденного, - припарковывая машину спросил Ливан. - Довольно сносно. Территория вокруг здания обнесена забором, а за ним видно, что на территории приюта огромное количество клумб с различными цветочками, множество аккуратненьких тропинок и дорожек, а также я заметила наличие спортивной площадки, и нескольких детских, с различными горками, песочницами, качелями и всякими игровыми комплексами. Само здание пепельно-серого цвета, с белыми пластиковыми окнами, и темного цвета крышей. - Все это не совсем похоже на приют, - скептически отметила я, присвистывая. - Ну, это трудно назвать приютом, здесь находятся дети богатых родителей, - ответил мне Ливан. - То есть, дети, родители которых умерли или вроде того? - Не совсем. Тут находятся дети, родители которых живы, - продолжал юрист. - Получается, что здесь много детей, которые надоели своим родителям, - сделала вывод я. - Получается, что так. Мы уже шли по одной из тропинок к входу в здание. Мистер Ливан помогал мне нести рюкзак, а я в здоровой руке несла пакет с едой. - Как считаете, я сюда на долго? – молчать мне не хотелось, я боялась, что в голову полезут не приятные мысли. - Думаю, что нет, - отвечал мне юрист, открывая входную дверь. Вестибюль здания оказался достаточно презентабельным: на стенах висели картины, по углам стояли диванчики, и конечно была стойка охранника. Создавалось впечатление, что это вестибюль офиса, а не детского приюта. - Добрый день, я Фредерик Ливан, - юрист подошел к охраннику, - а это Мария Шендер, вас должны были предупредить о нашем появлении. - Да, конечно, - доброжелательно улыбнулся служитель правопорядка. – Держи, это ключ от твоей комнаты, - уже ко мне обратился охранник, он протянул мне ключ на брелке. - Спасибо, - поблагодарила я, и посмотрела на брелок. На нем было выведено число 309. - Твоя комната на третьем этаже, и сильно не расслабляйся, через пол часа будет обед, - радушно просветил меня местный работник. Я и мистер Ливан направились к лифту, хоть здесь и есть лестница, но подниматься на третий этаж пешком не хотелось. - А где тут столовая или вроде того? – проявила интерес я, представляя, как буду плутать в коридорах в попытке найти нужное помещение. - Столовая на первом этаже. Как выйдешь из лифта, надо будет пойти направо, там будет большая двойная дверь - это и есть столовая. А если от лифта повернешь налево, то попадешь в бассейн, – ответил мне юрист. - Ого, значит тут еще и бассейн есть, чудненько – восторженно начала я, но Ливан меня перебил: - С гипсом ты далеко не уплывешь! - Вот, блин, забыла, - действительно, я частенько забываю о том, что левая рука у меня в гипсе. - Нам на право, - сказал мистер Ливан, пока дверь лифта плавно открывалась. Мы пошли по коридору, я смотрела на таблички на дверях, ища с номером 309. - Ага, а вот и нужная нам комната, – воскликнул Ливан, постукивая костяшками пальцев по дереву. Я вставила ключ в замочную скважину и повернула его. Нажала на ручку двери и зашла. Комната оказалась не большой, но достаточно уютной. Около входной двери стояла стойка под обувь, а над стойкой были вешалки. Я прошла чуть дальше, у левой стены стояла кровать и прикроватная тумбочка, на которой стояла моя сумка, в "ногах" кровати стоял комод. С другой стороны комнаты стоял двухместный диван, а напротив него на стене висел телевизор. Окно находилось напротив входной двери, а перед ним стоял письменный стол и офисный стул на колесиках. На столе стояла настольная лампа, и стационарный телефон. - Здорово, хорошая комната, - сделала вывод я. - Хорошо, что тебе понравилось, - улыбнулся Ливан. - И сумка моя уже тут, но меня смущает, почему мы не встретили ни одного ребенка? – удивилась я. - Мне кажется, что все они на четвертом этаже, там комнаты для развлечений, - весело улыбнулся юрист и протянул мне мой рюкзак, который помогал донести. - Спасибо, - я взяла, протянутый мне рюкзак и пакет с едой, отправляя их на кровать. - Осваивайся. Я завтра тебе позвоню, - попрощался Ливан. - До свидания. Мистер Ливан ушел. А я уселась на диван и обвела комнату глазами. - Да, комната достаточно удобная, - вырвалось у меня вслух. « - Телефон, поставь на зарядку телефон, - мысленно заставляла я себя». Решив, что телефон по-любому нужен, я встала и подошла к кровати, вытащила из рюкзака телефон и зарядник от него. Посмотрев по сторонам, я обнаружила розетку над прикроватной тумбочкой. Чудненько. Сумки разбирать не хотелось, но вот планшет и плеер я достала и положила на стол, чтобы были под рукой. А вот рюкзак и сумка благополучно оказались под кроватью, а пакет с едой попал в тумбочку. Я уже собралась было прилечь, но моей задумке не суждено было сбыться, потому что зазвонил стационарный телефон. - Вот черт! – мне долго приходилось сдерживаться, а сейчас меня никто не слышал. - Я слушаю, - проговорила я уже в трубку телефона. - Мария? Привет, это Фрэнк, - послышалось с другого конца телефона. - Да, здравствуйте. - Зачем так официально? Можно просто Фрэнк, я тебя, конечно, старше, но не на столько! – весело говорили мне. - Хорошо. - Угадай, зачем я тебе звоню? – задорно продолжал Фрэнк. - Узнать, как я устроилась? – предположила я. - И за этим тоже, но изначальная причина – это сообщить тебе, что через пять минут тебе надо быть в столовой. - Ой, я совсем забыла, спасибо, что напомнил! – хлопнув себя по лбу, ответила я. - Ага, не за что, но, пожалуйста, после того, как поешь, зайди ко мне, заберешь расписание здешнего дня. В трубке послышались гудки. Моя интуиция подсказывала, что переодеться мне не успеть, ибо с гипсом на руке это достаточно долго. Так что я взяла со стола ключ и вышла за дверь. Закрыла комнату и направилась в столовую. Когда я уже подошла было к столовой, из дверей вышла группа детей с молоденькой девушкой во главе колонны. « - Ага, значит, люди здесь все же обитают, - подумала я». В столовой было много народу, там были и мальчишки и девчонки. Там были ребята от девяти до восемнадцати лет (это чисто мое наблюдение, можно даже сказать, что предположение). Сейчас моим решением было: во-первых, не выделываться, а во-вторых, хотя бы сейчас сделать всё как все. То есть: взять поднос и подойти к раздаче. Выбирая себе еду, я уже начала задумываться, как донесу поднос до стола, ведь с одной рукой это будет достаточно проблематично. Я уже почти дошла до конца решетки, а это значило, что поднос уже пора поднимать, как ко мне подошла маленькая светловолосая девочка лет девяти. - Давай, я тебе помогу, - смущенно предложила она. - Спасибо, я буду тебе очень признательна, - искренне поблагодарила я. Девчушка взяла мой поднос, отошла на пару шагов от раздачи, повернулась ко мне и спросила: - Ты сядешь со мной? – она произнесла это, явно смущаясь. - Конечно, ты ведь моя спасительница, - улыбаясь, ответила я. Она шла к столику, стоящему в самом углу зала. Мне стало понятно, что девчонка сидит одна, ведь на столе стоял лишь один поднос - её поднос. Мой она поставила напротив своего. Я села и взяла в руку ложку. - Спасибо, что села со мной, ведь со мной никто не хочет разговаривать. - Как тебя зовут? – моя улыбка была доброжелательной. - Амели. Меня зовут Амели. - А я Маша, - также улыбаясь, сказала я. - Маша - странное имя, - смущенно улыбнулась Амели. - Ну, Маша – это дружеский вариант, а полное имя Мария. Приятного аппетита! - И тебе, - улыбнулась мне девчушка. Амели взяла ложку и начала есть. Я решила не выделываться и тоже приступила к трапезе. И моё удивление было очень велико, когда я обнаружила, что кормят-то здесь очень хорошо. - Давай, я отнесу поднос к мойке, - предложила Амели, когда мы доели, - тут посуду мыть не надо, а вот донести до мойки обязательно. - Нет, не нужно, спасибо, я справлюсь, ведь сейчас я ни чего не пролью. Амели грустно улыбнулась. Мне стало понятно, что девчонке не с кем пообщаться, но мне её общество было приятно, так что я решила, что повод продлить наше общение, я обязательно найду. - Ты знаешь, где кабинет Фрэнка Тиджа? – спросила я, когда мы относили подносы. - Да, знаю, - оживилась Амели. - Ты меня проводишь? - Конечно. Сейчас пойдем? - Ага, или тебе куда-нибудь нужно? – спросила я, поглядывая на новую знакомую. - Нет, пошли. И Амели бодрым шагом повела меня по коридорам первого этажа. - Вот, это кабинет мистера Тиджа, - указала она на дверь. - Подождешь меня? – я улыбнулась. - Конечно. Я постучалась и зашла. Фрэнк сидел за рабочим столом, спиной к окну. - О, ты в самый раз! Вот, тут расписание, - протянул он мне листок. – Как тебе столовая? - Кормят отлично! - Я видел твою фотографию в зале. Я недавно стал ходить на тренировки. Спорт – это клево! - О, нет! Он все-таки вывесил её! – воскликнула я, вспоминая хитрую ухмылку тренера. Он давненько обещал вывесить мою фотографию на стенде. Мне это, конечно, не нравилось, и я долгое время отговаривала тренера от этого, но как оказалось, он все же сделал это! - У тебя большие успехи! – восторгался Тидж. - Ох, нет! Ты хоть не начинай! – взмолилась я. - Ну и зря! Ладно, уж, иди! – улыбнулся Фрэнк. Кивнув, я быстренько выскочила за дверь. Амели стояла, прислонившись к стене. Похоже, что она мечтала. - Я все, пошли ко мне в гости! – мне не хотелось расставаться с этой девчушкой. - Здорово, пошли! А какая у тебя комната? Моя 308! – Весело лепетала Амели, пока мы шли. - Ух ты, а ты живешь напротив меня! – задорно отвечала я. - Здорово! А ты будешь приходить ко мне в гости? – по-детски радовалась моя новая знакомая. Мы дошли до моей комнаты, я открыла дверь, и, пропуская вперед Амели, сказала: - Добро пожаловать! Амели прошла в комнату, и сразу весело воскликнула: - Твоя комната, словно зеркальное отражение моей! Я подошла к столу и положила на него ключ и расписание, выданное Фрэнком. - Слушай, а вот из столовой выходили совсем маленькие ребята, неужели здесь и такие есть? - Да, есть. Но они живут не так, как мы, не в отдельных комнатах. У них небольшие группы на втором этаже. У малышей и воспитатели есть, они с ними занимаются, – погрустнев, ответила моя знакомая. - Ммм, что я вспомнила! – поменяла тему я, и полезла в тумбочку за пакетом с едой. - Что? Что это? – заинтересовалась Амели. Я прыжком уселась на диван, и положила пакет на середину, предварительно раскрыв его. - Угощайся! – улыбнулась я. - Спасибо, - Амели улыбнулась и уселась с другой стороны. Мы с удовольствие ополовинили пакет. Пока я тщательно пережевывала второй или третий гамбургер, мне вспомнилось, что здесь есть какая-то комната развлечений. - А пофли ф комнату рафлесений, или как там её, - предложила я. - Эм, я не хожу туда, - смущенно пролепетала Амели. - А чего так? - Меня туда не пускают, - Амалии опустила голову, было понятно, что кто-то её совсем не жалует. - Пошли, ничего не бойся, я буду с тобой. - Нет, я не пойду, но тебя провожу. - Нет, ты пойдешь, а если что-нибудь пойдет не так, то вместе уйдем, – мне было не трудно её уговорить, она уже начала доверять мне. Мы оставили еду, вытерли об салфетки руки и направились в комнату развлечений. Я рванула вверх по лестнице, но Амели за мной не побежала. Тогда я решила, что применю другую тактику, что бы развлечь её. Но хорошие идеи, пока не посетили мою голову. Добравшись первой до двери на четвертом этаже, Амели замялась, она долго не решалась открыть её. Тогда я сама распахнула перед ней дверь, и пропустила её вперед. Я зашла в дверь и увидела перед собой просто огромную комнату со всевозможными игрушками, как с мягкими, так и с электронными. Там были и мини комнатки, типа детской парикмахерской или больницы. Народу было не так много. Всего пару совсем маленьких, пару десятилеток, и компания из четырех парней, по виду которых, я предположила, что им так лет шестнадцать-семнадцать. Они сидели у телевизора и гулко над чем-то ржали. - Ну что, ни так уж и страшно здесь! – сделала вывод я. - Пойдем отсюда! – тихо попросила меня Амели. - Что, что случилось? - Там, там Беверли, - прошептала испуганная Амели. Здоровый парень, скорее всего, услышал наш разговор и повернул голову. - А, я же сказал тебе, что бы ты сюда не совалась! – противным басом и в нагольном тоне обратился он то ли ко мне, то ли к моей знакомой. Амели схватила меня за здоровую руку и постаралась выйти за дверь, но я удержала её. Мне не нравится, когда со мной говорят в ТАКОМ тоне, так что я решила пресечь нахальника. - Слышь, совсем обурел? – не люблю такую форму общения, но по-другому такой контингент людей не понимает. - Опа, какой наглеж! Хочешь получить по макушке? Или одного гипса мало? – продолжил парень, а его товарищи дико заржали. - А ты хочешь поэкспериментировать? – краем глаза я заметила, что ребятня смотрит на эту сцену исподлобья. - Какая дерзкая! – поднимаясь, продолжал бугай. Я сделала несколько уверенных шагов вперед. Амели тщетно старалась удержать меня. - Может она ненормальная? Беверли, смотри, чтобы она тебя не укусила! – подал голос, кто-то из компании у телевизора. « - Ага, значит, этого «малыша» зовут Беверли, - заметила про себя я». - Ну что, ты передумала мне дерзить? – почти вплотную подошел ко мне Беверли, нагольно ухмыляясь. Да, признаю, он достаточно крупный и его голова высоко над моей, но это, наверняка, лишь оттого, что я не такая уж и высокая. Всего метр и шестьдесят четыре сантиметра! Мне было не трудно сохранять наглость во взгляде (годы и годы тренировок, плюс врожденная харизма), поэтому я с поднятой вверх головой старалась уничтожить парня взглядом. - А вот и обломайся! Я только начала! – нагло парировала я его выпады. - Да двинь ты ей! – подсказал какой-то умник с дивана. Я заметила, что Беверли начал замахиваться, и тут (увы, я никак не смогла это остановить) сработали мои рефлексы. Моя здоровая рука автоматически дала парню по почкам, на что тот слегка нагнулся. Эта позиция, когда противник нагнулся, очень удобна, что бы колено дало по ребрам, что оно, мое колено, и сделало. Бугай издал звук, похожий на писк. А я люблю впечатлять публику, так что остановиться уже не могла, и вынеся левую ногу за Беверли, двинула ему пяткой под коленную чашечку. Мой неприятель начал падать, поэтому я сделала шаг в сторону, дабы освободить ему место для приземления. В комнате повисла немая тишина. Жаль! А я ожидала аплодисментов, но их не последовало. - Кто-нибудь желает присоединиться к Беверли? – ласково улыбаясь, предложила я. Мне не ответили. Я пожала плечами и повернулась к Амели. Девчушка словно окаменела! На её лице одновременно было выражено чувство страха и удивления. - Пошли пройдемся по комнате, вдруг, какую интересную игру обнаружим? – обратилась я к ней. Девчушка молча кивнула и взяла меня за руку. Её рука была холодной. « - Да, девчонка то, похоже, перепугалась! – подумала я». - Ах да, совсем забыла, - обратилась я к компании, - если кто-нибудь еще хоть раз, хоть кого-нибудь здесь обидит, то ему будет очень больно! А этот ваш, крупный, минут так через семь должен отойти! И мы с Амелией отправились искать для себя развлечения. Вот Амели повезло, она во что-то играла, смеялась задорным смехом, даже поиграла с другими ребятами. А вот я ничего примечательного для себя не нашла. И даже компания смутьянов покинула комнату, когда Беверли попробовал встать. Ему, конечно, не сразу это удалось, но ребята его подхватили и вышли за дверь. Ну а чего можно было ожидать от брошенного родителями парня? Отсутствие всяческих нагрузок давало о себе знать - он был медленным и неповоротливым. В комнате развлечений мы пробыли долго, до самого ужина. Мне понравилось смотреть на ребятишек. Они бегали друг за другом, а потом придумали какую-то игру, а я смотрела на них, словно, смотрела фильм. Вот пока я наблюдала за детьми, в мою голову не прокрадывались дурные мысли, мой мозг не искал какой-нибудь информации, и я отдыхала, просто отдыхала от всего. - Маш, пойдем, уже пора на ужин, - прервала мою медитацию Амели. - Уже? Я чего-то задумалась, - меня просто сбили с толку. В столовую Амели шла в припрыжку, у нее явно поднялось настроение. - Эх, как ты его! Ты такая ему БАМ! БАМ! А он такой Бу-бух! – весело лепетала она. Я ничего не отвечала, а просто слушала и улыбалась. Мне было приятно, что Амели была рядом, она излучала столько положительных эмоций, что, находясь рядом с ней, забываются многие неприятности. - Ты снова сядешь со мной? – спросила Амели, когда мы стояли на раздаче. - Конечно, мы же друзья! – улыбнулась ей я. - Ты тогда дождись меня, я унесу свой поднос, а потом твой, хорошо? – не забыла про мою руку Амели. Я кивнула в ответ. - А где ты так драться научилась? – взволновано спросила меня маленькая тарахтелка, когда мы сели за столик. - Ну, как тебе сказать. Этому учат в любых секциях единоборств. - И каким единоборством занимаешься ты? - Я занимаюсь комплексным, - на моем лице появилась улыбка. - Это как? – продолжала свой допрос Амели. - Ну, то есть я одновременно занимаюсь и каратэ, и рукопашным боем, и дзюдо и боксом. - А чем больше? Что тебе нравится больше? - Больше всего я люблю каратэ, - уверенно ответила я. - А почему? - Не знаю, мне просто нравится. А почему - не знаю! - И давно ты занимаешься единоборствами? – любопытствовала Амели. - Да, достаточно давно, скоро будет девять лет, как я записалась в секцию. - Ого, а сколько тебе лет было, когда ты пришла записываться? – восторженно продолжала Амели. - С шести, но хотела записаться с пяти, но меня не взяли, - продолжала улыбаться я. - Получается, что тебе пятнадцать? - Да, а тебе-то, сколько лет? – поинтересовалась я. - Почти десять! – гордо ответила мне Амели. - Да ты уже совсем взрослая! А чем увлекаешься, - мне было интересно узнать что-нибудь об этой девчушке. - Я неплохо рисую, - смущенно ответила она. - Ну что, пойдем? – мы уже доели, и несколько минут сидели просто так. Амели поставила всю посуду на один поднос, и понесла все к мойке. Я дождалась её у выхода. - Пошли ко мне? Там еще картошка фри осталась… - предложила я Амели, когда она подбежала ко мне. - Давай на перегонки? – бойко предложила моя маленькая подружка. Я не ответила, а сразу рванула к лестнице. Амели весело взвизгнула и пустилась вдогонку за мной. У самой двери я притормозила, что бы дать девчушке шанс обогнать меня. Она им успешно воспользовалась и добежала первой. Пока я спокойным шагом подходила к двери, Амели пыталась восстановить дыхание. Она тяжело дышала, облокотившись на дверь, а вот я была бодрячком. У меня не то чтобы дыхание не сбилось, у меня даже сердцебиение осталось в норме. - Ты не человек… ты - робот, - Амели тяжело дышала, но оставалась такой же веселой, - но я тебя выиграла! - С чего это я стала роботом? - Ты даже не запыхалась, когда бежала на третий этаж, ты сегодня увалила Беверли, а ведь он такой здоровый! - Это все годы тренировок, - весело улыбаясь, отвечала я, радуясь, что мое тело помнило то, что я нарабатывала изо дня в день. Как только мы зашли в комнату, Амели сразу свалилась на диван. - Ты просто робот! – задорно повторила Амели. Она как-то не удачно попыталась вывернуться, но в мгновение соскользнула с дивана. - Ахах, - начала смеяться я, но боль в ребрах меня остановила. - Ты чего? – взволновано спросила меня Амели, видать, заметила, как я скорчила гримасу. - Просто у меня трещины в ребрах, смеяться больно, - попыталась отшутиться я. - Как так получилось, что у тебя рука в гипсе и трещины? – серьезно спросила меня Амели. Она уселась на диван. Я села рядом. - Машина перевернулась, вот и все. - А с кем ты была? – тихо спросила моя подружка. - С мамой, - грустно ответила я. Все хорошее настроение улетучилось, на меня вновь начала накатывать апатия. - А, теперь я поняла, почему ты здесь! Твоя мама в больнице, а других родственников у тебя нет. Вот ты здесь и ждешь маминого выздоровления! – бодро воскликнула Амели. - Нет, не много не так. Моя мама умерла.… А здесь я жду своего папу. - Прости, - почти шепотом проговорила девчушка. – Я тоже здесь жду папу. - А что приключилось с тобой? – мне стало интересно, как такая жизнерадостная девочка могла попасть в этот приют. - Мама отправила меня сюда. Ей не хочется, чтобы я жила с ней, она хочет, чтобы я пожила с папой, – печально ответила она. - А ты знаешь своего папу? Ты с ним знакома? - Нет, я ни разу его не видела, поэтому я жду, когда мамин юрист его найдет и проведет какую-то экспертизу. - Понятно, - печаль Амели передалась и мне. Сейчас, осознав, что бывает и так, что родители, грубо говоря, отказываются от своих детей, я поняла, что моя жизнь с Николь была не самой ужасной. - А у тебя есть герой? – поменяла тему девчушка. - Какой герой? О чем ты? – вопрос Амели сбил меня с толку. - Разве ты не знаешь о Мстителях? Кто тебе нравится? – пояснила она. - А, поняла! Мои герои Халк и Капитан Америка, - улыбнулась я, припоминая разговоры с Вэнди. - А мой герой – это Черная Вдова! – Развеселилась Амели. – А ты знаешь, что в газете начали рассказывать о них. Во вчерашнем выпуске говорили о Железном Человеке. О нем, кстати, больше всего известно! Он не скрывается, как другие. А ты знаешь, что Железный Человек – это Энтони Старк? - Теперь знаю, - мне понравился энтузиазм Амели, поэтому я заулыбалась. Но думать о Тони Старке мне не хотелось. О том, что под броней скрывается плейбой пресса знала давно, ведь он сам признался. - Ой, скоро отбой! – посмотрев на настенные часы, воскликнула Амели. – Ты можешь лечь спать во сколько угодно, но каждый должен быть в своей комнате в одиннадцать! И Амели побежала к двери. - Подожди, стой! Ты дашь почитать газетку про Мстителей? – остановила я Амели, когда та почти уже вышла из комнаты. - Да, конечно! Я завтра зайду за тобой, перед завтраком! – весело ответила она, и выбежала из моей комнаты. Мне не давали покоя мысли, вызванные нашим разговором о Мстителях. Я вновь вспомнила о моем возможном отце. Но все же мне не верилось в правоту этих суждений. Я сидела на диване и размышляла, как вдруг пропищал телефон. « - О, наверное, зарядился! – подумала я». Действительно, хоть телефон был по-прежнему отключен, но на экране появилось окно, говорившее, что он заряжен. Я выдернула зарядное устройство из розетки, и шустро включила телефон. На экран сразу выплыло несколько оповещений. Первое оповещение гласило, что у меня 27 не прочитанных сообщений. А второе сообщало о 49 не принятых вызовах. Я решила начать с пропущенных. Итак, 24 от Джея (последнее с сегодняшнего утра), и 25 от Вайти. Джей и Вайти - это мои друзья. Вообще-то их полные имена - Джеймс Джуллиан Стэнфорд и Уайтман Андриан Стэнфорд. Они братья и к тому же близнецы! Я познакомилась с ребятами в начальной школе. И как-то подружились. Сейчас они для меня самые дорогие и верные друзья, можно сказать, что братья. Мы вместе сбегаем с уроков, проводим разные опыты, экспериментируем. Но я, конечно же, мозг нашей компании. - Ага, раз звонят, значит - переживают! – порадовалась я вслух. Я быстренько набрала номер Джея, не переживая, что Вайти обидется, ведь на мои звонки всегда включается громкая связь. - Привет! – проорали ребята в трубку. - Ааа, я оглохла! Я оглохла! – как можно громче постаралась ответить я. - Как твое здоровье? – поинтересовался, скорее всего, Джей. - И вообще, жива ли ты? – это был уже Вайти. - Да, это вся я! И даже жива! – весело отвечала я. - Ты сейчас где? – поинтересовался один из братьев. - В приюте Фрэнка Тиджа. - Где? – хором отозвались ребята с другого конца телефона. - Приют Фрэнка, это типа гостиницы для детишек богатых, но безалаберных родителей! - Угу, и долго ты там намерена пробыть? – серьезно спросил Вайти. - Мне сказали, что не так уж и долго! Мистер Ливан найдет моего отца, его проверят на предмет отцовства, и если он мне папанька, то я отправлюсь к нему, – быстро отрапортовала я. - И кто же тот несчастный, что может оказаться тебе папой? – задорно спросил Джей. - А вот это я скажу вам, когда сама во всем разберусь. - Да ладно тебе, ты хоть намекни! – взмолился неугомонный Джей. - Неа! – уперлась я. - Ну давай! Ну, открой сею страшную тайну! – продолжал Джей. - Джей, отвали! Тебе же сказали - позже! – вмешался ответственный Вайти. - Спасибо тебе, Уайтман! – искренне поблагодарила я. - Ты лучше скажи, что с тобой? - О, с экспериментами придется подождать. У меня левая рука загипсована, и трещины в ребрах. Самое печальное, что смеяться больно! – пожаловалась я. - Это уже нехорошо! А как общее самочувствие? – продолжил допрос Вайти. - Джеймс, Уайтман! Что вам было сказано? Никаких телефонов! Вы оба наказаны! – послышался голос миссис Стэнфорд. - Упс, ладно, до завтра! Выздоравливай, - прошептал в трубку Джей. Я не успела, что-либо ответить, как послышались гудки.Еще какое-то время я продолжала сидеть на кровати, держа телефон в руке. Но пришла в себя и положила телефон на тумбочку. - Эх, чем бы заняться? – произнесла я вслух. Но тут меня осенило! Я хлопнула себя по лбу, и полезла под кровать за рюкзаком. Для начала, мне нужно было переодеться. Я напялила на себя серые спортивные штаны и свободную футболку, и поменяла кроссовки на домашние тапочки. Я повесила только что снятую одежду на спинку стула. Убирать её на место не хотелось, завтра будет не чем заняться - уберу. Я полезла в рюкзак и достала папку с посланием от мамы. А рюкзак благополучно вернулся под кровать, легким толчком ноги. Увалившись на кровать, я достала из папки листок. Он был свернут пополам. Листок улегся мне на живот, когда папка полетела на тумбочку. Я развернула лист и приступила к чтению. «Доченька, это письмо специально для тебя. Мне хочется, чтобы ты меня поняла, когда прочтешь это послание. Для начала, прости меня, за мое холодное отношение к тебе. Я всегда представляла себе, что моя дочь будет идеальной девочкой. Я желала, чтобы ты была милой, доброй, женственной, самой лучшей. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Ты родилась ни на кого не похожей. Я не имею в виду твою физиологию, я говорю о твоем характере. Тебя с самого детства не заинтересовали куклы, коляски, платьишки. Тебя увлекали машинки, автоматики, конструкторы. У меня получалось одеть тебя в платье лишь под каким-либо предлогом. Зато в штаны ты залезала с удовольствием. А в пять лет ты попросилась в спорт. Я предложила тебе танцы, ну или, в крайнем случае, гимнастику, но ты выбрала единоборства. Я не стала препятствовать, и мы пошли тебя записывать, но, к моему большому счастью тебя не взяли, сказали, что ты еще маловата. Я решила, что мне повезло, но через год ты попросилась вновь. И на этот раз тебя приняли. Тебе очень понравились тренировки, ты не пропускала ни одну. И ты боялась, что я запрещу тебе ходить на занятия, и я этим воспользовалась. Ты стала посещать музыкальную школу, и хоть делала это с отвращением, которое ты не скрывала, но не отказывалась. Музыкальную школу ты закончила раньше своих сверстников. Тогда я записала тебя в танцы, но ты прозанималась всего год и бросила. Ты становилась старше, но женственности в тебе не прибавлялось, и я перестала пытаться изменить тебя. С каждым днем мне становилось сложнее и сложнее видеть тебя. Ведь ты не оправдала моих надежд. …» Сейчас я уже не лежала, я бешено наматывала круги по комнате. Моему возмущению не было предела. На глаза наворачивались слезы от обиды. - Ну конечно, не оправдались! Ведь я такая, какая есть! – злобно прокричала я вслух. - Ты даже после смерти умудряешься обидеть меня! Да тебе на всех насрать! Ты думаешь только о себе! Но интерес пересилил меня и продолжила чтение, все так же наворачивая круги. «… Твое отношение к окружающим, твое поведение, словно ты парень, твои увлечения – все нервировало меня. Но я старалась держать все в себе. В глубине души я понимала, что я сама виновата, что ты получилась именно такой. Я никогда не говорила тебе о твоем отце. Эта тема была мне не приятной. Но сейчас, я просто обязана тебе рассказать о нем. Я познакомилась с ним на одном из фуршетов. Это было мимолетное знакомство, но с продолжением. Я затерялась где-то в его огромном списке женщин. И сейчас, абсолютно уверена, что он меня не помнит, ведь таких как я, у него были десятки. А для меня был приятен сам факт, что я была с Тони Старком – молодым красавчиком и богатеем. Но для меня все оказалось сложнее, через какой-то период времени я узнала, что беременна. Это была ты. Решение, благодаря которому Тони Старк не знает о тебе, было принято сразу же. Мне не хотелось, что бы мой ребенок был кому-то обузой. А для Тони Старка ребенок – это самое ужасное! Это то не многое, которое ты должна обязательно знать. Я не знаю, сколько тебе будет лет, когда ты прочтешь это. Но мне было бы приятно, если бы ты нашла общий язык с твоим отцом. Я не хочу, что бы ты осталась совсем без семьи (беру во внимание тот факт, что ты не ладишь с Миллисент). Твой характер – это характер твоего отца. Желаю тебе счастья. Я тебя люблю. P.S. Игра окончена.». Все письмо было каким-то муторным, не понятным. Было видно, когда это письмо писалось, мысли Николь спутывались, и она не успевая закончить предыдущую фразу, приступала к следующей. - Ну теперь зашибись! Мне полегчало! – зло орала я. – Игра окончена! Игра окончена! Я упала на колени, слезы душили меня, боль в ребрах сдавила грудь. - Ты издевалась надо мной во время своей жизни! Какого черта ты издеваешься и после смерти? Бешенство захватило мое сознание, она управляло моим телом. Я бросила листок на пол, подбежала к дивану и со злостью пнула его. Не в состоянии успокоится, я бросилась на кровать, стараясь прийти в себя. Спустя пару часов я уже не ревела, мне не было больно, я не чувствовала ничего. Я тупо смотрела в потолок. Мою голову не трогали мысли. Мне было все равно, совсем все равно. На все.