Здравствуйте! Я - ваша вредина!

Меня разбудил настойчивый трезвон телефона. - Ты где? – приторным голосом спросила трубка. - Уже подхожу, - ответила я, даже не думая открывать глаза, - а где должна быть? - Хватит спать! – заорал Уайтман, - ты должна бы уже подойти! Все участники уже подходят, где тебя черти носят? - Сказала же, - соскакивая с кровати, пробубнила я, - уже подхожу. - Ню-ню. Метнув свой мобильник на кровать, я побежала собираться, ругая себя за то, что забыла поставить будильник. Вот было бы круто, проспать демонстрацию своего творения! Спустившись на кухню, я не обнаружила никого из рода человеческого, но зато на столе меня ждал завтрак. Решив, что лишать себя завтрака не есть хорошо, я быстренько перекусила, схватила рюкзак со спрятанным до своего звездного часа аэробордом, и побежала до ближайшей станции метро. Без определенных проблем я прошла охранный пункт, и мне даже не выдали листочек опоздуна (участникам выставки разрешалось в дни конкурса не ходить на уроки). Я посчитала такое положение вещей хорошим предзнаменованием. Очутившись во дворе школы, я взглянула на часы: до начала официальной части было еще пол часа. «Хм, - задумчиво протянула моя бесноватая сущность, - сейчас комиссия рассматривает лишь самих участников, и, может, мельком взглянет на работы… Если я появлюсь минут через пятнадцать, то ничего не потеряю… - именно так я думала, шагая в направлении площадки». Сейчас шла перемена, и многие из ребят, что были не задействованы в проектных работах, болтались на улице. Практически незаметным движением я вытащила из рюкзака борд и уверенно зашагала к небольшому Халфпайпу. Возле него, как и всегда, было полно народу: тут была и малышня, и народ постарше; кто-то катался в свое удовольствие, а кто-то производил впечатление (попросту выделывался), многие находились тут в качестве наблюдателей. - Ого! Какие люди! – громко вскричал Давид, привлекая всеобщее внимание. – Мария! Давно тебя тут не видели. - Привет-привет, - равнодушно ответила я, наблюдая за тем, как семиклассник спрыгивал с фигуры. - А ты чего это пришла сюда, а? – с вызовом спросил он. – Да еще и без колес! – Он кивнул, указывая на мой борд. Послышались осторожные смешки. Да, позже будет забавно посмотреть на их лица, когда они поймут, что колеса мне вовсе не нужны. - Пришла я сюда учить тебя, сопляка Давида, кататься. Он хмыкнул, но отошел в сторону, демонстративно пропуская меня к фигуре. А дело было вот в чем: этот парень, Давид, он был одним из тех, кто постоянно зависал на школьном дворе, он считался одним из лучших скейтеров в нашей школе. Раньше он был достаточно приятным в общении мальчишкой, но эта небольшая слава его испортила. - А где же твоя защита, а? – крикнул он мне в спину. – Все помнят, что завуч грозилась принять меры, если мы не будем соблюдать правила. - Обойдусь как-нибудь, - отмахнулась я, и, бросив рюкзак в сторону, стала подниматься. – Кому нужны эти правила? - Смотри, - угрожающе крикнул кто-то снизу, - если по твоей вине у нас уберут площадку, мы тебе напинаем! - Договорились! – ответила я. На фигуре было около пяти человек, но когда я поднялась, парни отошли к бортам, чтобы я могла начать (коли я ляпнула, что преподам урок, то смотреть будет каждый, ведь кто не желает увидеть падение, даже если на него и не рассчитываешь). Я на секунду прикрыла глаза, и, опустив борд, запрыгнула на него… Бесшумно он пронес меня по полумесяцу и вот я уже стою на другой стороне Халфпайпа. Публика замерла. На моем лице заиграла самодовольная улыбка, и я с уверенностью пустилась раскатывать свой аэроборд. Он шел плавно, несмотря на скорость, которая равномерно увеличивалась. Аэроборд подчинялся малейшему моему движению, малейшему изменению моего положения. Прочувствовав борд, я ощутила уверенность, поняла, что теперь справлюсь с ним, и падения не будет. Публика стеклянными глазами смотрела на мой новый скейт, и отказывалась верить, что он не касается поверхности фигуры, а разрезает воздух. Мне захотелось увидеть лицо каждого, рассмотреть каждую их черточку, каждый мускул, мне хотелось видеть, как они потрясены, как не верят они своим глазам, как подозрительно смотрят на меня. Я остановилась на верхней площадке Халфпайпа и, подняв высоко над собой аэроборд, прокричала: - Ну как? Очнувшись, народ завопил как ненормальный! Послышался свист и гиканье! Меня подбадривали, довольно кивнув, я вновь вскочила на борд. И вот я уже описываю самые ненормальные прыжки! Краем глаза я видела, что круг народа становиться все больше и больше, со всех сторон стекался ребятня посмотреть на новый скейт. В кармане затрещал телефон и я остановилась, поднимая трубку. Это был Джеймс. - Ты где? Начинается торжественная часть, Аарон ликует! Он самоуверенно взирает на нас и нахально подмигивает! Дуй сюда! Он считает, что ты боишься позора и поэтому не приходишь! - И многих он в этом убедил? – совершенно спокойно поинтересовалась я, закрывая одно ухо, чтобы лучше слышать Джеймса. - Да! Шагай быстрее! – взволновано тараторил Стэнфорд. - А как там мистер Кнайтли? - Из Даурленга? - Он самый. - В беспокойстве утирает свою лысину платочком, и, мне кажется, что если ты сейчас же не появишься, он упадет в обморок! - Когда мое выступление? - Ты последняя, так как тебя тут все еще нет! Перед тобой, кстати, Фрейзер, его оставляют на десерт, так как физичка зарекомендовала его работу как нечто очень стоящее. Я положила трубку, и, выругавшись, продолжила свое катание. Но в голове уже звучал отрезвляющий голос: «Пора!». Действительно, уже давно миновали те пятнадцать минут, что я себе отвела, но уходить мне не хотелось. Меня можно назвать тщеславной, ведь мне нравилось то внимание, что мне сейчас уделяли, мне нравились эти восторженные крики, все эти аплодисменты, лица, выражающие удивление и благоговение, и… зависть! Я вновь увлеклась, забыв про время, но чуткие Стэнфорды вновь атаковали мой телефон звонками, я принялась сбрасывать, но уже приготовилась покинуть собравшуюся публику. Улучшив момент, я спрыгнула с Халфпайпа и, захватив рюкзак, пронеслась мимо удивленных подростков. Недовольная быстрым окончанием зрелища толпа (которая, кстати, прямо сейчас прогуливает уроки) начала требовать моего возвращения, но я оставила эти позывы без внимания. За кулисами я оказалась вовремя (еще было пару человек в запасе). Ко мне подошел регистратор и поставил галочку в своем списке. Возле меня тут же очутились близнецы, и каждый, с легкой руки выписал мне по подзатыльнику: - Посмотрите на нее! - Подставить нас решила, да? - Джей, смирись, - вполголоса ругался старший близнец, - она всегда так делает. Где же ты шлялась? - Нигде! – зашипела я, потирая затылок. – Рекламу себе обеспечила! - Тьфу! Пошли, - Джеймс кивнул своему брату, - успокоим Кнайтли! – Он взглянул на меня: - Мужик сознание чуть не теряет! И близнецы осторожно вынырнули из-за кулис. Я осмотрелась, в поисках стула. Мне попался один свободный, возле стены, рядом очень кстати висело небольшое зеркальце. Оставив на стуле рюкзак, я осмотрела себя в зеркало. Раскрасневшиеся щеки, горящие глаза, взъерошенные волосы, мда… У меня с собой всегда была расческа, так что хотя бы свою голову я привела в порядок (внешне только, внутри как был бардак, так и остался). Надеюсь, что краснота щек пройдет к тому моменту, как мне придется выйти на сцену. Ожидая своей очереди, я опустилась на стул, положив борд на колени, и постаралась сосредоточиться на предстоящей речи. Передо мной туда-сюда слонялись взволнованные участники конкурса. Даже те, кто уже выступили казались очень бледными (то-то дело я!). Я уже продумала несколько изысканных вариантов представления своей работы, с красивыми словесными оборотами и множеством прилагательных, но тут на сцену пригласили Аарона Фрейзера. Его выступление мне стоило посмотреть, это я ясно почувствовала. Этот тип в элегантном черном смокинге с не менее элегантной черной папкой в руках выплыл на сцену. Следом за ним на сцену вынесли его творение. И пока Аарон располагался у трибуны, раскладывал многочисленные листки с описанием своей работы, я подошла ближе и, оставаясь незаметной для зрителей уставилась на выступающего. Фрейзер кашлянул пару раз и начал свою речь: «Здравствуйте, дамы и господа. На сегодняшнем конкурсе я представлю слегка необычную работу. Я не стал изобретать ничего не обычного, не стал ударяться в утопические идеи создания чего-либо великого, - при этих словах Аарон, словно чувствуя мою персону, повернулся в сторону кулис и наградил меня своей самодовольной улыбкой, - нет, сегодня я, вопреки идеям многих, опровергну возможность создания аэроборда!» Из моей груди непроизвольно выскочил смешок, но довольный собой Фрейзер, словно не заметил его, а, может, и попросту не услышал, поэтому хладнокровно продолжал: «Итак, дабы вы не сомневались, что я желаю стать для людей Марти МакФлаем, я создал модель того самого аэроборда, что все мы наблюдали в фильмах «Назад в будущее». - Аарон указал рукой на несчастную, коцанную деревяшку с пришлепанными к ней двумя консервными банками, лежащую на столике с красной скатертью, - но, увы, эта модель не способна летать. И у меня есть тому научное объяснение». Потеряв к его напыщенной речи всякий интерес, я отошла поглубже за кулисы. А какой мне интерес слушать некое научное обоснование того, что находящийся в моих руках борд не способен летать? Я уже не переживала о своей речи, я уже твердо знала, что скажу, знала, что своим выступлением я глубоко унижу и Аарона и его руководителя, который не захотел выпустить меня, знала, что растопчу их как тараканов… но в моей душе все же скребли кошки… «Как? Как они все же решились строить по моей идее? – внутри меня бушевал ураган ненависти, - Почему они не придумали свою? От чего он у них не полетел? Может, она лишь частично запомнила мои чертежи, когда я ей их показывала. Да, наверное, так и есть… Да и те чертежи были далеко не идеальными, и даже если бы она нашла их, у них не все бы получилось, ведь я переделывала свой первоначальный вариант…» Мое превосходство было очевидным, однако я чувствовала неприятную нотку этой ситуации: меня хотели подставить. Ко мне подошел один из помощников в организации конкурса и предложил свою помощь. Он предложил вынести мне борд, когда мне это потребуется. Я поблагодарила, но отказалась. - Как знаешь, - пожал плечами мальчишка, - Аарон уже заканчивает, будь готова. Выходи на сцену, когда назовут тебя. Я кивнула и подошла ближе к сцене, готовясь к выступлению. Аарон закончил свое выступление, поклонился залу, и под аплодисменты зашел за кулисы. Проходя мимо меня он презрительно улыбнулся и остановился у металлической балки, всем своим видом показывая, что готов лицезреть мой позор. И что хорошего видят в нем люди? Как могут учителя не замечать его гаденькой душонки? Как не видят люди, что этот тип только и ждет, чтобы подставить кого-нибудь и за счет этого подняться самому? Меня объявили, и я бодро зашагала по сцене. Дойдя до трибуны, я не удержалась и показала Фрейзеру фак, за что судейская коллегия наградила меня неодобрительным вздохом. Было ясно, что они уже были против моего проекта, а это значило лишь одно – придется действовать решительно, да так чтобы у них не оставалось сомнений в моем превосходстве. На моем лице заиграла привычная непроницаемая маска. Я обогнула тумбу для выступлений, обвела взглядом зрителей, и чуть улыбнувшись, начала: - Добрый день. Так получилось, что мой проект и проект Аарона Фрейзера похожи, ну, и раз мой оппонент наговорил так много умных слов, пусть они и останутся за ним, я лишь буду для вас Марти МакФлаем. И с этими словами я выбросила перед собой борд, и ловко заскочив на него, понеслась вдоль кресел. Зрители с хоровым вздохом соскочили со своих мест, пожирая меня глазами. Лишь судьи в немом оцепенении остались на своих местах и с широко распахнутыми глазами уставились в свои листочки, нервно теребя их. Когда я сделала два или три круга по залу, наша достопочтенная физичка, сидящая в коллегии судей, попросила меня вернуться к трибуне. Она явно нервничала. Пролетая мимо их стола я нахально захватила линейку, и, вернувшись на сцену, подошла к столику с красной скатертью. Аэроборд теперь парил над столом, а довольная я решила дать некие пояснения: - Как вы поняли, сейчас вы наблюдаете вполне реальный полет, - я водила линейкой в пространстве между столом и бордом. – И, если бы мой оппонент использовал двигатели, а не консервные банки, то и его бревно, наверняка, смогло бы подняться над землей. В зале раздался смех, который тут же сменился аплодисментами. Теперь, унизив Аарона, я окончательно успокоилась, и уже была готова закончить свое выступление. - Прекратите сейчас же паясничать! – писклявым голосом взвизгнула моя учительница. Мне на помощь пришел другой представитель судейской коллегии: - Итак, думаю, что с этой работой все понятно. Всех участников просим вернуться в зал для общей демонстрации и ожидать там решения судей. – Он недоверчиво взглянул на меня, и добавил, обращаясь к своим коллегам: - Нам непременно следует посовещаться. Судьи друг за другом встали со своих мест и покинули аудиторию. Видя, что народ не торопится двигаться со своих мест, я вскочила на борд и первая вылетела за дверь. Следом за мной, как и предполагалось, хлынул народ. Стоило мне остановиться, как меня тут же обступили. Дети, подростки, женщины и мужчины всяких возрастов и социальных статусов хором обрушились на меня. Разобрать хоть слово было трудно, ведь все это кричалось одновременно, наперебой, каждый старался перекричать друг друга. Слегка потерянная я медленно крутилась по кругу, выискивая глазами спасение. В это время мне на помощь спешили близнецы Стэнфорды. Джеймс начал потихоньку отталкивать народ от меня, а Вайти примкнул ко мне: - Это, бесспорно, победа, - мы стояли спина к спине и с ужасом вглядывались в озверевшие от интереса лица. – С ума сойти! Ох что делает с людьми зависть! Ну, ничего, - он старался успокоить меня, - сейчас Джеймс их чуть-чуть оттащит, и мы сможем вздохнуть спокойно. И Джеймс действительно отталкивал народ, не забывая при этом перекрикивать их: - Да что ж вы творите! Идиоты! – надрывал он глотку. – Расступитесь и возьмите себя в руки! Но публика отказывалась прислушиваться к голосу юнца. Краем глаза я заметила, как Джеймс начал закатывать рукава своего костюма, но тут над нами прогремел уверенный мужской бас: - Чего не понятно? Расходимся! Дайте ей хоть дойти до демонстрационного стола! В зале мгновенно образовалась тишина, а народ действительно чуть отошел от нас. Передо мной образовался небольшой проход к столикам, покрытыми красной тканью, такой же стол стоял и на сцене. Я обернулась посмотреть на спасителя. За нами стоял впечатляющий своей серьезностью Хэппи. Его глаза, как и в большинстве случаев, скрывали черные солнечные очки. А его строгий костюм придавал ему устрашающую нотку – этакий секретный агент. Неудивительно, что бас Хэппи произвел на них впечатление. Воспользовавшись моментом, мы с близнецами прошмыгнули к столу. Аэроборд воспарил над красной тканью, и народ очередной волной нахлынул на нас. - Руками не трогать! – завопил Джеймс. Он стал отпихивать людей подальше от стола. – На шаг назад! На шаг назад! Всем будет видно. Уайтман подошел ко мне и шепнул: - Иди, подойди, - он мотнул головой в сторону. За толпой, возле серьезного Хэппи стояла Пеппер и с волнением смотрела на меня. Когда она поняла, что я вижу её, у нее на лице заиграла улыбка, и она приветливо помахала мне. Я кивнула. – Иди, иди. Мы присмотрим за твоим твореньем. Он будет в сохранности. - Спасибо, - кивнула я и сквозь толпу направилась к Пеппер. Пробираясь между толкающимися людьми, я в полной мере ощутила себя маленькой обезьянкой, застрявшей в дебрях джунглей. Когда я первый раз словила локтем по ребрам, я решила, что случается всякое, и, переведя дыхание, продолжила свой путь, но когда в каких-то пару сантиметрах от моего носа пролетела чья-то волосатая лапища, я решила, что народ окончательно оборзел. Это обстоятельство существенно понизило мою самооценку: я поняла, что все эти люди восхищаются не мной, а лишь вещью, не сложным изобретением, а просто красивой вещью, какой они считали аэроборд. Да, кто-то пытался что-то спросить у меня, но все вопросы тонули в поднявшемся шуме. Наконец мне удалось вырваться из гудящей толпы, но тут меня перехватил Кнайтли: - Мария, привет! – судорожно вскричал он, и тут же ухватил меня за руку, - это было замечательно! Отличное выступление! Ничего другого я и не ждал! – моя рука уже начала затекать от того, как сильно он сотрясал ею воздух, и я с большим усилием вырвала её из его цепких рук, - Молодец! - Да, спасибо, сэр, - сдержано поблагодарила я. – Но, простите меня, мистер Кнайтли, мне нужно кое с кем поговорить. - Да-да, конечно… Я спешно обогнула его и зашагала дальше. Пока я пересекала свободное расстояние между мной и Пеппер, в аудиторию вошел Аарон. Он выглядел мрачнее грозовой тучи. Все его лицо было перекошено от злобы, разрывавшей его. Он смерил меня своим взглядом и сплюнул в сторону. Я самодовольно улыбнулась и отвернулась от его прожигающего взгляда. «Ну и засранец! Спер идею, провалился, и считает меня виноватой! – мысленно ворчала я. – Ууу, тварюга!». Когда я посмотрела на Пеппер, то увидела, что и она и Хэппи с интересом смотрят в сторону Аарона. Видимо, они заметили невыразимую «теплоту» и огромную, несоизмеримую «любовь» в наших отношениях. - Привет, - дружелюбно начала я. – Спасибо, что пришли, - добавила я, чуть смущаясь. - Мы не могли не прийти, - Пеппер с улыбкой повернулась ко мне. Хэппи холодно кивнул, и, встав чуть за спиной у Вирджинии вперился взглядом в стену. - Чего это он? – произнесла я нарочито громко, чтобы Хэппи услышал, но тот даже бровью не повел. - О, он на работе, - пояснила Пеппер, - из него сейчас и слова не вырвешь. - Ой ли? – недоверчиво сощурилась я, зная характер Хогана. Ноль эмоций. Пеппер шире улыбнулась и подмигнула мне, подтверждая мои мысли. – Хоть бы очки снял…Все же в помещении. Хэппи и на этот раз проигнорировал меня, но позже, я краем глаза заметила, что очки он все же снял и убрал в нагрудный карман. - Ты молодец. Очень хорошее выступление. – Когда Вирджиния сказала «хорошее выступление» на меня вдруг нахлынуло смущение: я ведь в действительно очень не скромно вела себя на сцене. Мои щеки тут же воспылали, и я, почувствовав стыд, отвела свой взгляд в сторону. Я была уверена, что такая проницательная женщина, как мисс Поттс не могла не заметить моего проявления чувств, но она тут же постаралась исправить положение и перевела разговор в другое русло: - Тони побоялся приехать сюда… - Ничего, - я замотала головой. Почему-то, увидев Пеппер и Хэппи, я даже не подумала о Старке. Но ведь это даже хорошо, что он не явился сюда… - Он станет говорить, что не захотел отнимать у тебя ту «минутку» славы, что тебе полагается, - тише заговорила Вирджиния, - но ты не верь: он просто побоялся. - Чего? – не поняла я. Она улыбнулась, и, обняв меня, шепнула: - Что ты и другие догадаются, что у самого Железного человека есть чувства, и что он умеет переживать. Скорчив недоверчивую гримасу, я посмотрела в глаза Пеппер. Она лишь улыбнулась и утвердительно кивнула. - Смотри, - отпуская меня, указала она на толпу, - там, похоже, сейчас будет драка. - Хэппи, - улыбнулась я, - ты не поможешь мне? Он вновь холодно кивнул, и мы направились к эпицентру событий. Народ расступался, пропуская меня к столику (спасибо Хогану). - В чем дело? – громко спросила я, оказавшись перед забавной картиной: мистер Кнайтли, мой руководитель, грозно закрывал собой стол, не давая людям даже смотреть на аэроборд. – Эм, сэр, зачем же вы… Чей-то недовольный голос из толпы перебил меня: - Мы видели, как ты кружила на аэроборде, так дай же и другим попробовать! Я вопросительно посмотрела на близнецов. Те, недолго думая, одновременно шагнули к борду. Тут и произошло замешательство: Джеймс настойчиво заявил брату, что первый опробует борд, но Уайтман тоже не собирался уступать. Думая, что делать я мельком взглянула на Хэппи. Тот, хоть и старался сохранять серьезность, внимательно косился на стол. - Так, чтоб обидно не было никому, - обратилась я к близнецам, и повернулась к Хэппи: - Мистер Хоган, не согласитесь ли вы прокатиться на аэроборде? На лице телохранителя заиграла довольная улыбка, и он утвердительно кивнул. Я протянула Хэппи борд: - Будь осторожен, он весьма своеобразен в управлении. - Не переживай, я справлюсь, - уверенно закивал Хэппи и направился в центр зала. Кнайтли сдвинул брови, хмыкнул, хотел было возразить, но, взглянув на меня передумал, и круто развернувшись засеменил за Хоганом. Теперь он глаз с него не спустит. Ко мне подошли близнецы. Скрестив руки на груди, они впились в меня взглядами, полными разочарования. - Да ладно вам, - медленно протянула я, глядя на их постные физиономии. Они молчали. – А что я должна была делать? Подождать, когда вы подеретесь, а потом вручить борд победителю? – Стэнфорды кивнули, сохраняя полную серьезность. Я краем глаза смотрела, как Хэппи осторожно встает на аэроборд. Лишь бы он не грохнулся. – Быть первым прокатившимся на аэроборде – это бесспорно круто, но вас же двое, и одновременно первыми вы стать не можете. Как только Хоган наиграется, борд в вашем распоряжении до самого вечера. - Хм, - задумчиво протянул Вайти. - Простим её? – обратился Джеймс к своему брату, глядя на меня с напускной строгостью. - Ну не знаю… - Вайти хотел было продолжить корчить из себя обиженку, но на его лице заиграла улыбка, чем он себя и выдал. Старший Стэнфорд полез в карман и вытащил из него монетку. Джеймс тут же повернулся к нему, недоверчиво всматриваясь в каждое движение брата. Я тоже заинтересовано стала смотреть на близнецов. Уайтман подкинул монетку, перехватил её в воздухе, и, не отрывая ладони от запястья, посмотрел на брата. Тот, не раздумывая, выкрикнул «Решка!». Вайти медленно оторвал руку и с неким разочарованием продемонстрировал нам Кеннеди. Джеймс хлопнул в ладоши: - Знай наших! Туц-туц, - и с этими словами он ринулся в гущу толпы, дожидаться, когда Хэппи передаст ему аэроборд. Уайтман со вздохом убрал монетку в карман, после чего с легкой улыбкой обратился ко мне: - Какой у нас план? – ему пришлось перекрикивать тот шум, что поднялся в аудитории – Хэппи подпрыгнул на доске и даже умудрился не упасть. - Какой план? О чем ты говоришь? – громко отвечала я, - Когда у нас был план? Импровизация, мой друг, только импровизация… - Ты умница, Маша, - он дружелюбно похлопал меня по плечу, - ну, я, пожалуй, пойду и присмотрю за Джеем, а то, чую, скоро наша очередь кататься. Я кивнула, и через мгновение уже топала к Пеппер. Она с интересом наблюдала за Хэппи, старательно не замечая суетливых людей, крутящихся около нее. Было видно, что она не в восторге от назойливых зевак. До меня долетели обрывки фраз, которых мне вполне хватило, чтобы начать немного нервничать. «Вы здесь из-за интереса, или пришли по определенному делу?» - лепетала незнакомая мне чопорная дама преклонного возраста. Она настойчиво уставилась на Пеппер и, похоже, отставать не собиралась. Сплетница, терпеть не могу таких. - Извините, - кивнула я даме, и обратилась к Пеппер: - Мисс Поттс, вы не хотели бы поближе осмотреть аэроборд? Пеппер с большим удивлением уставилась на меня: «Отчего такая официальность?» - спрашивал её взгляд. Я ничуть не изменила своего отношения к Вирджинии, но мое воспитание не позволяло мне общаться с ней на равных, когда так близко от нас стояли «уши». И дело было не только в том: мне хотелось чтобы Пеппер уважали, и, чтобы моя развязная речь не вызвала всяческих подозрений у посторонних. Женщина, видимо, плохо расслышала не касающийся её разговор из-за очередной волны восхищенных вздохов, и, приблизившись, случайно пихнула меня. Круто развернувшись, я зло уставилась на нее, желая тем самым спугнуть: - Простите, - процедила я сквозь зубы, - но вы забываетесь! Вас это никоем образом не касается. Будьте так любезны и отойдите. – Она бросила на меня неприязненный взгляд, который увеличил мою антипатию, и я с нажимом добавила: - Отойдите, прошу вас. Явно занервничав, она скрылась в толпе, так и не проронив ни слова, даже не попытавшись извиниться. - Какая суровость, - Пеппер закачала головой, - нельзя же так, ей все лишь было интересно, а ты прям так… - Но ведь это было так ужасно! Никакого такта! - Не все люди проницательны, - спокойно кивнула она. – И такие люди, увы, встречаются чаще, чем нам хотелось бы. С ними не стоит вступать в перепалку, и спорить тоже бесполезно, к ним надо быть лояльнее. - Да как же к ним быть лояльной, если они просто ждут момента, чтобы показать свою глупость? – во мне словно кипело негодование. – Терпеть не могу этих сплетниц! Ладно бы просто распускали слухи, так ведь еще и приукрасят! Омерзительно! Пеппер с легкой улыбкой посмотрела на мой возмущенный вид, и предложила пройтись по залу. Мы бродили вдоль столиков, на которые уже вернули некоторые работы, и не очень внимательно их рассматривали. В центре зала то и дело раздавались крики и гиканье, они посвящались тем, кто решился опробовать чудо доску. Многие падали, но некоторым все же удавалось удержаться. За сохранность борда я не переживала – за ним присмотрят близнецы, да и Хэппи тоже. Джеймс заметил, что я смотрю на них, и помахал мне рукой. В ответ я показала ему язык и повернулась к столику. Перед нами с Пеппер стояло маленькое подобие парового двигателя. Это был небольшой металлический контейнер с двумя дырочками, одна из которых выходила на вертушку. Когда это устройство, наполненное водой, нагревали, вертушка принималась крутиться. Тот, кто выполнил эту модельку, определенно, был большим молодцом. - Это твои друзья? – прервала молчание Пеппер. - Кто? – я слегка отвлеклась, рассматривая паровой двигатель, и не сразу поняла её. – Ты про близнецов? – она утвердительно кивнула. – Да, это мои самые лучшие друзья. Братья Стэнфорды. Джеймс и Уайтман. Не знаю, что бы я без них делала! - Уже придумали, чем займетесь, когда закончится конкурс? - Точно еще не знаем, но, наверное, сходим прогуляться, а потом посидим в кафе. - Ты можешь пригласить их к нам в гости, - осторожно предложила она, - сделаем коктейли из мороженного, купим огромный вкусный торт, разных вкусностей, м? Что думаешь? - Эм, - я живо представила такую картину: заваливается наша компания в башню Cтарка, видит гитары… рояль… Мы устраиваем бедлам… все это увидит Старк и его хватит инфаркт! – Нет, наверное, лучше, эм… в другой раз… - А что так? – Пеппер игриво вздернула бровь. - Не думаю, что Тони эта затея придется по вкусу, - я пожала плечами и улыбнулась, - мы не умеем отдыхать спокойно. Ты только представь, завтра газеты оповестят о том, что гений Америки сошел с ума, приняв у себя в гостях троих подростков. - Ты преувеличиваешь… - Вовсе нет! Пеп, правда, мы лучше как-нибудь в другой раз. - Если вы вдруг передумаете, то мы будем вас ждать. - Хорошо, - кивнула я, абсолютно уверенная, что мы не передумаем. Мы направились к следующим столикам, но тут в аудиторию зашли судьи попросили всех участников вернуться к своим местам. В зале поднялась небольшая суматоха: зрители из центра двинулись занимать стулья, стоящие у стены, а участники суетливо направились к столикам, расположенным полукругом у другой стены. Пока я толкалась, расчищая себе путь к столику (это не было необходимостью, но мне нужно было занять себя хоть чем-нибудь), близнецы успели разместить аэроборд на красной скатерти. Дождавшись прекращения беготни по залу, судьи чинно вышли в центр. Речь доверили пузатому мужчине, что сегодня уже успел наградить меня своей недоверчивостью. - Сегодня, на нашем ежегодном конкурсе научных проектов, - торжественно начал он, - вы все показали свое мастерство в знаниях многих наук, и лучшие работы мы по традиции наградим призами. Итак, перейдем непосредственно к награждению! – все зааплодировали. – Замечательная работа… Слушая в пол уха речь, заведомо наполненной лживой торжественностью, я принялась блуждать взглядом по залу, и мысленно успокаивать себя. Копаясь в своей голове, я старательно избегала действительности, это была своего рода защита: я ужасно нервничала, но мне хотелось выглядеть как можно более равнодушной. Мне не удалось уйти мыслями из зала: я только что осознала, как на самом деле благодарна Пеппер за то, что она пришла поддержать меня. Возможно, не приди она сегодня, мне бы пришлось находиться в гуще толпы, чего мне не хотелось… Николь бы не пришла… Она никогда не ходила на подобные мероприятия… Мне этого не хватало. Не хватало этой молчаливой поддержи, душевного тепла, и банального проявления любви или хотя бы привязанности, привычки. Из задумчивости меня вывело громогласное «Мария Антуанетта Шендер! Поздравляем! И поздравляем её руководителя – Атанасиуса Кнайтли!». Зал в очередной раз зааплодировал, а кто-то даже засвистел. Ко мне тут же подбежал мистер Кнайтли, и мы одновременно уставились на судей, которые несли к нам два кубка и синюю медальку с золотистой римской цифрой один. Главный судья, тот, что произносил речь, протянул мне свою руку для пожатия (его ладонь оказалась противной, липкой, а пожатие слишком слабым для такого грузного мужчины), после чего вручил стеклянный кубок. Второй судье доверили вручить кубок моему руководителю, а вот физичке довелось лишь повесить медальку на аэроборд да поставить рядом с ним диплом. Я осознала, что победила, лишь когда мы встали для фотографии, и тогда то на моем лице заиграла улыбка. Пару раз щелкнула вспышка фотоаппарата, и судья вновь решился взять слово. - Выбирать победителя нам было сложно, но мы постарались быть объективными. Когда мы оценивали работу Марии Шендер, - он развернулся, посмотрел на меня и продолжил: - у нас было много разногласий. Мои коллеги настаивали снять с нее штрафные баллы, ведь участница мало того что опоздала, но и её выступление можно было считать одним из самых скандальных… И мы сняли с нее около пятидесяти баллов, - по залу прошел недовольный протяжный «ууу», но судья ничуть не смутился, - однако, пересмотрев все еще раз мы увидели, что даже не смотря на штрафные оценки её работа, несомненно, лидировала! Отрыв колоссальный! Разница между первым и вторым местом составляет почти тридцать пять баллов! Тут на меня наскочили Стэнфорды, и чуть не сбили с ног. Они громко и радостно засвистели, подбадривая народ. Близнецы принялись поздравлять меня, уже не давая возможности дослушать разговорчивого судью. Публика решила не оставаться равнодушной и многие соскочили со своих мест, аплодируя. Неожиданно ко мне со спины подкрался Хэппи и с легкостью усадил к себе на плечо. Оказавшись так высоко, я тут же нашла взглядом Пеппер и помахала ей. Не зная, что делать дальше я решила было слезть с плеч Хэппи, но Уайтман тут же заметил это и протянул мне аэроборд, чтобы занять мои руки. Подняв его высоко над собой, я радостно закричала: - Победа! Да! Я сделала это! Я справилась! – но мои крики потонули в поднявшемся шуме. Народ уверенно двинулся к нам. Я бросила короткий взгляд на близнецов, надеясь, что они поймут, что если мы сейчас же не скроемся, то нас уже не отпустят. Стэнфорды уловили мою мысль, и, кивнув, бросились в разные стороны. Я аккуратно похлопала Хэппи по плечу, и он присел, давая возможность мне спрыгнуть с его плеча. Очутившись на твердой поверхности пола, я спешно встала на борд и ринулась сквозь толпу к выходу. Джеймс отворил дверь, и мы прошмыгнули в коридор. - Где твой брат? – спросила я, сбавляя скорость. - Не останавливайся, - предупредил он, ускоряясь, - Вайти нас догонит, он побежал за твоим рюкзаком и курткой. - А мы куда? – замешкалась я, когда Джеймс свернул вправо, хотя главный выход был прямо. - За нашими куртками! Вайти встретит нас у главных ворот. Все получилось именно так, как и рассчитали близнецы. Хотя, наша спешка была и лишней – погони, конечно же, не было. Очутившись за воротами школы, мы надели куртки, я спрятала борд в рюкзак, и мы зашагали по длинной улице. Спустя пару мгновений, каждый отошел от этого небольшого шока, и мы уже весело смеялись, решая, куда пойти. Свой выбор мы остановили на одной из наших любимых кафешек. Почему оно стало для нас больше, чем просто кафе ни один из нас объяснить не сможет. Самое обычное кафе в центре Манхеттена с большим залом, лакированными столиками и большими мягкими диванами. Но, пожалуй, самое важно – это то, что оно расположено не на первом этаже, как часто это бывает, и даже не самом верхнем (в последнее время народ предпочитает обедать в небесах), а, скажем так, на золотой середине. Из окон, увенчанными тяжелыми занавесками, открывался шикарный вид на город. Особенно под вечер, когда на улице становилось темно, а в квартирах включали свет, тогда-то город превращался в необозримую черную дыру с цветными квадратиками света… Было очень удивительно, что сегодня, в разгар рабочего дня, почти все столики были заняты. Но на нашу удачу для нас нашелся один свободный в углу зала. Лучшего и желать было нельзя. Усевшись, мы тут же принялись листать меню. Наши животы были явно не готовы к жестокой атаке еды, но мы намеревались долго просидеть тут, так что скромничать не стали: чуть ли не все меню было заказано. По крайней мере, могу смело заверить, что десерт был заказан в соответствии с предложенным списком. Наконец, усевшись по удобнее, и получив первые блюда, над нашим столиком повисла легкая и приятная беседа, которая грозилась перерасти в оживленное обсуждение. Близнецы первыми принялись делиться своими впечатлениями о поездке. Но как я не старалась, сколькими бы вопросами их не засыпала, они все же потратили на свои рассказ (в двух вариациях, один - от Джея, где они оба подобны Ловеласу, и, второй, наиболее приближенный к истине - от Уайтмана) не более часу. Выговорившись, они стали требовать от меня подробного отчета о моих личных достижениях, которые всё еще оставались для них тайной. Честное слово, я рассказала им всю правду о нашей с Владом дружбе, не утаила ни слова, которое было произнесено между нами, даже подробно описала им наши переглядывания и легкие намеки. Увы, мне не поверили, и едва я закончила свое красочное описание, брови Джея приняли дугообразное положение, а его брат сморщился, как бы говоря «не верю!». Я лишь развела руками, мол, не верите – не надо, и пододвинула к себе креманку с желе, украшенным нежным кремом и мармеладом в виде звездочек. - Хочешь сказать, что вы даже не целовались? – подозрительно сощурился Джеймс. - Ни разу! – бойко выпалила я. – У нас были чисто дружеские отношения. - А вот и врешь! – тут же воскликнул Вайти, у которого явно были козыри в рукаве. – Передай, во-он тот чизкейк… Я протянула ему тарелочку, которая так привлекла Уайтмана. Он принял её, и, съев кусочек торта, все же решил приоткрыть завесу своих мыслей: - На свадебке то вы чмокнулись! – он победно хлопнул в ладоши, и отправил следующий кусок в рот. – Хороший тортик! Осознав, что я допустила сей небольшой промах (как могла забыть?) я запустила ложку в желе, где она задрожала, словно в порыве безудержного смеха надо мной. - А я знал! – торжествующе поддержал брата Джей, - Знал, что наша Маша просто не умеет общаться с противоположным полом не целовавшись! - Вранье! - А вот и нет! – в голос взвились Стэнфорды. - А вот и да! – не уступала я. – А как же вы, а? - Ну, мы тебе те же братья, - развел руками Вайти. Его брат кивнул. – Это не считается. Я фыркнула и принялась за желе. Джеймс широким взором окинул стол, выбирая десерт для себя. Наконец, остановив свой выбор на подтаивающем фисташковым мороженным, он решил все же вернуться к промыванию моих костей: - Тот парень из Малибу, и наш одноклассник (кстати, это из-за тебя он сбежал из школы)! Парнишка из пиццерии, а ведь ты знала его не больше двух часов! - Один из твоих дебютов, последний, который из зеркального лабиринта! Тот тип с катка! Сколько вы с ним были знакомы? День, два, три? - Четыре, - тихо поправила я, опуская взгляд, - но ведь ни какого интима! Чисто общение и пару легких поцелуев… - Ладно, - примирительно вздохнул Джей, - переведем тему, а то Машка рассвирепеет, и нам придется быстренько-быстренько убегать! - Можно подумать! – буркнула я. - А, кстати, - разулыбался Вайти, - видала фотографии? - Какие? – тут же оживилась я. - В сеть выложили фотки с поездки! Мы уже отметились! А твои ну просто чудесные… - это было произнесено с явной иронией. Покраснев, я тут же полезла за своим телефоном. Тыкая в экран, я шустро зашла в интернет и … слегка обалдела. В социальных сетях меня ожидало множество запросов в друзья, неимоверное количество фотографий и даже видеозаписей с моим участием. - Ого! – не удержалась я от восклицания. Меня немало порадовал тот факт, что Влад все же попросился ко мне в друзья. Это приятно и я с радостью добавила его. – Ребят, я быстренько полистаю фотки, ладно? - Конечно, - кивнул Джей, хоть и был не совсем рад этому, - только ты есть не забывай, - он тяжко вздохнул и откинулся на спинку дивана, положив руку на живот. Я принялась листать и добавлять в свой альбом все фотографии подряд. И как же это во мне не проснулась интуиция, и от чего же она не отдернула мою руку? Не прошло и десяти минут с того момента, как я добавила первую фотографию, как мне пришло гневное сообщение с вложенной в него фотографией со «свадьбы». «Советую придумать тебе оправдание, да такое, чтобы я поверил! Ремень уже под рукой, и даже муж тебе теперь не поможет!» - гневно распылялся Энтони. - Смотрите! – чуть струхнув, я показала близнецам сообщение. – И вот когда он успел? - Что ж, я не совсем искренне сочувствую твоей заднице, - посмеиваясь, выдал Джеймс, отдавая мне телефон. - Это еще почему? - Сама виновата! - А вот и нет! – упиралась я, хотя и знала, что Тони только грозиться, а на деле он вряд ли вспомнит о таком пустяке. - Кстати, вы развелись? – хитрюще выпалил Вайти и потянулся за следующим десертом. - Это не обязательно, - пожала плечами я, - Джошуа не священник, и венчать не может. - Ошибаешься, он учился «слову Господня» и собирался стать священником. - Врешь! – беспокойно выкрикнула я, представляя, что было бы, окажись это правдой, но, надеюсь, Уайтман шутит. - Неа, он сам нам рассказывал, - Джеймс вновь пододвинулся ближе к столу, намереваясь продолжить объедаться. - Все равно… - протянула я, лихорадочно соображая, - все равно не считается! Мы разной веры, и даже кольца обручальные у нас носятся на разных руках, вот! - Да ладно, расслабься, мы пошутили… - Дураки! - Так что там начет колец? Что у русских опять не так? Рассказывай… За разговорами время пролетело совсем незаметно, и мы бы просидели еще дольше, но нам уже начали названивать, предупреждая, что пора бы и расходиться. Пеппер предложила, чтобы нас развез Хэппи, но мы отказались, предпочитая метро, ведь так мы могли еще какое-то время поболтать. В башню Старка я пришла поздно. Когда я зашла в кухню, стрелки часов переместились на цифру одиннадцать. К моему удивлению, меня дожидались. За обеденным столом, сидели четверо: Пеппер, Тони, Хэппи и полковник Роудс. Между ними шел оживленный разговор, но когда я вошла на смену их улыбкам на их лицах заиграла напускная строгость. В повисшей тишине были слышны лишь постукивания пальцев по столу. - Что насчет оправдания? – нахмурив брови, спросил Старк. Я пожала плечами, и принялась шарить руками по карманам куртки, пока не вытащила памятное колечко. Демонстративно водрузила его на безымянный палец и продемонстрировала всем свою руку: - По-моему, совсем не плохо. Пеппер первая заулыбалась (после засмеялись полковник и Хэппи, а вот Старк продолжал хмуриться): - Иди, переодевайся, и присоединяйся к нам! Мы тут празднуем твою победу! – Кивнув, я опрометью бросилась в свою комнату. Приводя себя в порядок, я неожиданно вспомнила, что и кубок, и диплом в красивой деревянной рамочке, и медалька благополучно остались на столике. На самом деле, этот факт не особо меня расстроил, у меня никогда не было особых стремлений хранить у себя множество, совершено незначащих вещей, чем, по сути, и являлся кубок. В моем видении он представлял собой воплощение обыкновенного хлама, которым трепетные родители заставляют свои полки, дабы потом можно было смело похвастаться перед соседями. Мне было лишь чуточку жаль диплома, который бы пригодился мне при поступлении в какое-нибудь высшее учебное заведение (возможно, кое-какие награды перекроют мою прекрасную рекомендацию). Но все оказалось куда проще. Когда я вновь вернулась на кухню, Пеппер указала мне на барную стойку – на ней аккуратненько стояли и кубок, и медалька, и диплом. Вирджиния Поттс проследила за моим слегка удивленным взглядом: - Убегая, ты видимо забыла все это, так что мы решили забрать, чтобы ничего не потерялось. Если ты не против, то мы хотели поставить это на полку в гостиной. – Я рассеяно пожала плечами в ответ, а Пеппер подала мне молочный коктейль и позвала к столу: – Чего тебе положить? Чего-нибудь вкусненького? - О, нет, спасибо, - я похлопала себя по переполненному животу, - я только что из кафешки. Мы там весь день просидели. - Хорошо провели время? – заботливо интересовалась она. - Ага… Нашу милую беседу прервал Тони: - Так что там с фотографиями? Я все же жду объяснений, - он сидел напротив меня и смотрел на меня своими серьезными карими глазами, казалось, он хотел заглянуть мне прямо в душу. - Ничего особенного, - я вновь пожала плечами, откидываясь на стуле, - тот парень – Влад, мой хороший друг и знакомый. А свадьба была частью игры. - Н-да? - Угу, -я театрально кивнула, закатывая глаза, - так как мы нашли заветный сундук, нам предназначалось открывать бал. Потом он еще несколько раз приглашал меня на танец, так что всего вышло таких танцев более трех. И как джентльмен он был просто обязан жениться на мне, вот и все. Тони хотел что-то еще сказать, но мистер Роудс его опередил: - Пеппер с Хэппи нам уже рассказали, какой фурор ты произвела на конкурсе… - И что это за имя… Влад! – не удержался Старк. - Надеюсь, что они все же не все рассказали, - я улыбнулась полковнику, и мимолетно ответила Энтони: - Нормальное имя, русское. Влад из России. – И снова мистеру Роудсу: - У меня было безобразное поведение, и нет мне прощения! - Кошмар, - словно выплюнул Старк, имея в виду гражданство Влада. Джеймс Роудс подмигнул мне и кивнул на Энтони, мол, не обращай внимания, он любит поворчать. - Ну и зря! Русские, они такие… страстные натуры, - через чур воодушевленно передразнила я Энтони. Тот чуть ли не выплюнул содержимое своего бокала. Он закашлялся, и Роуди пришлось постучать ему по спине. Пеппер взволновано смотрела на приходящего в себя Тони. Когда тот пришел в себя, она вновь вернулась к разговору: - К подобному поведению мы уже привыкли, - Пеппер подмигнула Хэппи, - нас оно не пугает. - В каком смысле? – Энтони выгнул бровь и что-то беззвучно прошептал. Это что-то предназначалось только для одной мисс Поттс. Смутившись, я отвернулась, но вспомнила еще кое-что, что меня очень волновало: - Мм, кстати, Тони, как ты увидел фотки? – я поняла, что выразилась не правильно, и поспешила исправить: - То есть не так. Не как а увидел, а… Я в том смысле, не может же быть случайным, что ты был в сети, когда я решила добавить фотографии. - Это именно этот случай, - Старк продолжал ловить взгляды Пеппер. - Но ты ведь на меня даже не подписан, - я ухмыльнулась, довольная тем, что мне удалось поймать Энтони, - а чтобы видеть мои обновления это необходимо. Полковник притворно вскинул руки, и, опустив руку на плечо хозяина дома, нарочито строго произнес: - Тони, я разочарован! Как можно следить за передвижениями человека без его ведома? Тони обернулся, и решительно решил вовлечь в разговор жующего Хогана: - Хэппи, скажи им, разве я хоть раз следил за кем-нибудь? - Ну… - Джарвис, - догадалась я. – Это Джарвис тебе все докладывает! Искусственный интеллект, услышав свое имя, не замедлил вклиниться в нашу небольшую перепалку: - Это была не моя инициатива! - Так! – не выдержала Пеппер, - вы опять? А ну хватит! - Он первый начал! – тут же откликнулась я. Тони тоже не промолчал: - Неправда, - он был абсолютно спокоен в отличие от меня. Я не утаила ни одной эмоции, в то время как он лишь театрально менялся в лице. Если честно, то это был первый наш разговор, или спор, или даже перебранка, перепалка, в которой мы просто поддразнивали друг друга. Я не ощущала какой бы то ни было обиды, и не думала обидеть Энтони. Скажу честно, мне начинают нравиться эти словесные баталии. – Все это Джарвис! - И всегда у вас так? – озадаченно спросил Роуди. Я и Тони переглянулись и отрицательно замотали головой, в то время как Пеппер и Хэппи в голос громогласно заявили: - Постоянно!