Последний удар

      Каждый день ты приставал ко мне, а я не обращал внимания на твои шуточки.       — Эй, Кит! Ты сегодня уложил волосы по-другому? Или ты не расчесался после сна?       — Маллет, эти розы подходят к твоим глазам.       — Кит! У кого футболку украл? Она тебе совершенно не идёт! И цвет не тот, и размер. Вообще ничего не подчеркивает!       — Знаешь, от тебя сегодня чудесно пахнет. Или погоди-ка… Это мой шампунь!       — Кит, ты очаровательно смотришься в этом платье! Ну же, это всего лишь задание.       И все в этом духе. На каждое твоё высказывание я закатывал глаза и пытался унять щекочущие нервишки, так как вломить тебе очень хотелось.       Особенно, когда я заметил, что ты стал как бы невзначай трогать меня — будь то простой щелбан и лёгкое прикосновение пальцев или твоя рука у меня на талии, подтягивающая ближе к себе.       Даже когда я срывался, красный от злости, ты, весело хохоча, начинал убегать от меня, продолжая подначивать: «Ха-ха-ха! Ты такой милый, когда сердишься, Китти!»       Это бесило. Жутко бесило.       Пока я не застал тебя одного на палубе. Все уже разошлись по своим комнатам и легли отдыхать, а я решил посмотреть на космос, и с палубы открывался великолепный вид.       Ты сидел на полу, босой и завёрнутый в плед, накрытый им с головой. Сидел, согнув ноги в коленях и скрестив лодыжки.       — Ты чего тут сидишь? — спросил я, а ты дёрнулся, так как не услышал мои приближающиеся шаги.       — А? Да так, ничего… Думаю… О всяких штуках..       — Штуках?       — Космосе… Земле… Доме…       Я сглотнул и присел рядом, видя, кажется, впервые тебя таким потерянным и печальным.       — Если бы я мог хоть позвонить им… Услышать их голос, сказать, что со мной все в порядке… Я знаю, что у нас важная миссия, но я хочу домой к семье…       Ты опустил голову на колени, и я отчётливо услышал всхлип. Я не сдержался и положил руку тебе на спину, поглаживая. А ты снова дёрнулся, как от огня, подняв на меня голову.       У меня защемило сердце при виде тебя заплаканного, и я поднял руку, нежно стирая большим пальцем мокрые дорожки слез с твоих щёк. Я подался вперёд и легко коснулся твоих губ своими, прикрывая глаза. И в этот миг я не мог думать ни о чем, кроме того, что не хочу видеть слез на твоих глазах.       — Не плачь. — я улыбнулся, отстранившись и убрав тебе выбившуюся прядь волос за ухо. — Уверен, с твоей семьёй все в порядке. И мы вернёмся туда с победой.       Ты мне слабо улыбнулся в ответ, хотя я видел удивление в твоих глазах от моих действий. Ты обнял меня, уткнувшись носом мне в плечо, и прошептал тихо: «Спасибо…» — хотя благодарить меня было не за что.       Так мы просидели с тобой до рассвета. Хотя ладно. Мы заснули вместе ещё к середине ночи, а на утро нас с тобой разбудили удивленные ребята и сказали идти досыпать в комнатах, а не на палубе. И мы пошли. Вместе. К тебе. Досыпать в обнимку.       После этого дня все снова пошло своим чередом — тренировки, твои подколы, моя злость, небольшие миссии, разные приключения. А о том случае мы забыли.       Я сижу перед тобой на коленях, зажимая рану, из которой сочилась горячая алая кровь, и обнимая тебя.       Просто неудачная миссия. Не провальная. Хотя для кого как. Мы сможем убраться с вражеской территории. Но с потерей. Важной для всех потерей. Для меня важной…       Ты улыбался мне, а меня трясло от осознания. Я поднял руку и стёр с твоего подбородка и рта кровь. Мои руки дрожали. Ты взял меня за свободную руку и я чувствовал даже сквозь перчатки, как твои пальцы холодеют.       — Кит, когда вернётесь на землю, скажи моим, что я люблю их. Хорошо? — голос тихий, севший, а я не мог поверить, что все так и закончится.       — Ты не умрешь здесь, Лэнс! Не смей такое говорить! — на мои глаза таки навернулись слезы. Ничего не могу с собой поделать, ведь мы так и не…       — Не плачь. Тебе не идут слезы, Кит. Лучше улыбнись мне. Не хочу умереть, не увидев твоей искренней улыбки на прощание…       И я улыбаюсь. Так, как только могу. Не фальшиво, но со всей печалью, которая сейчас только умещалась во мне.       И ты улыбаешься в ответ. Так же искренне. Но не с болью. С теплом и нежностью. По твоим щекам тоже текут слезы.       Наверняка уже холодные.       Я видел, как твоя улыбка меркнет, а в океане глаз утихают буйные черти.       — Te amo, Keith…       Последнее, что ты сказал, прежде чем закрыть глаза и опустить руки.       Я обнял тебя, гладя по взлохмаченным волосам.       — Я тоже… люблю тебя, придурок…       Но ты уже не услышал моих слов. Зато услышал я, как твоё сердце пробило последний удар.