Архипов Андрей Владимирович
Второй Хранитель
Двое рабочих – строителей попадают в свирепый мир Улья, где плечом к плечу противостоят опасностям, но потом их пути расходятся. Перс, стремясь отомстить за смерть любимой девушки - сознательно превращает себя в кваза, а его друг Фаза уходит в загадочный горный кластер выполнять загадочное поручение торговой гильдии….. Книга написана по мотивам серии Стикс Артема Каменистого. Глава 1 Плохое утро Пиу–пиу–пиу…. Тихо загудел на столике мобильный телефон. Макс вылез из-под одеяла и осторожно, стараясь не тревожить спящую супругу, проследовал на кухню и плотно прикрыл за собой двери. - Максим, здорово – денег хочешь?- загремел в трубке голос его друга и напарника Сергея. - Гы…. Привет, Серега. А давай, я Ленку разбужу, и ты у нее спросишь? А то еще неделя отдыха и она меня выгонит на работу устраиваться. - Ты что, сдурел, братан? Куда устраиваться, жизнь только начинается! В голосе говорившего слышались нотки торжества, и Максим уже не сомневался, что тот нашел реального клиента. - Давай, Сережа, не томи. Чего надыбал, что за тема? А то у меня уже нет денег на бензин, а Ленка грозится, что покупать сигареты перестанет. - Значит так. Кафе «Оазис» в центре знаешь? Рядом с магазином «Спорттовары». - Конечно, знаю. Только оно вроде – закрыто уже с месяц. - Ну да – закрыто. Его один армян выкупил - Гариком зовут. Магазин в нем мутить собрался, и наша задача – облагородить подсобку стеллажами. Ну и перила еще надо, да козырек над дверью. Максим нервно сунул в зубы сигарету, чиркнул зажигалкой и пододвинул пепельницу. Денег в семье не то что вообще нету, но звонок Сереги пришелся очень кстати. - Так. Насколько серьезен Гарик и какова цена вопроса? - Гарик вполне серьезен – аванс без возражений выдал. Так что – могу на жизнь подбросить. И расценки тебя должны порадовать – я договорился по стоимости материала. Одного уголка метров триста уйдет – вот и считай. - Добре, Серый, добре! Когда приступаем? Максим возбужденно заерзал по табуретке и краем глаза заметил вошедшую бесшумно Лену. Она стояла у входа в одной ночнушке и внимательно вслушивалась в разговор. Макс встретился с женой взглядом, торжествующе улыбнулся и врубил громкую связь на телефоне. На всю кухню загремел бодрый голос Сергея: - А начинаем, братан, прямо сейчас – можешь собираться и выезжать. Но в деле имеется нюанс. - Какой еще нюанс? – медведем рявкнул Макс. Предстоящая работа настолько оказалась кстати, и так его воодушевила, что разум категорически отказывался воспринимать возможный негатив. - Да там электрики прежним хозяевам свет за неуплату отключили, а Гарик с электросетями пока не порешал. Слишком большая сумма набежала и, скорей всего, судиться будут. Так что, готовь, брателло, генератор. Как там твоя «Ямаха», еще бодрая? - Ямаха бодрая, вот только за чей счет банкет? Ты представляешь, сколько она горючки слопает? - Не переживай, дружище, бензин армянский, оговорено. Канистра двадцать литров на день, хватит? - Да вполне - еще на себя вымутим. – приободрился Макс, и Серега поставил громким смехом точку в разговоре. В дверном проеме улыбалась и грозила мужу кулачком Ленка. С симпатичной разведенкой Леной,Макса познакомил Сергей – она ему приходилась дальней родней. Высокий улыбчивый парень понравился, и пресловутый «букетный» период продлился недолго – уже через неделю Максим переехал к ней с вещами и ружейным сейфом. Ленкав своем активе имела чудную трехлетнюю дочурку, квартиру в привокзальном районе Архангельска и острое желание создать новую семью после недавнего развода. Максим, в свою очередь, обладал УАЗиком - буханкой, гаражем, забитым инструментом, и комплектом охотничьих ружей, украшением которого являлась нарезная «Сайга» калибром семь шестьдесят два миллиметра. Они с Серегой обожали охоту и проводили в окрестных лесах все свободное время, причем добыча дичи стояла далеко не на первом месте. Главное – шум ветра в соснах, дым таежных костров и на их фоне - крутые парни с нарезными пушками. А зверушки и птички? Да пусть себе бегают, только под прямой выстрел не лезут. Может, по сравнению с другими охотниками, они не такие добычливые, но зато самые меткие в стрельбе по мишеням. Вот с такой ребята жили философией, но жизнь отравлял ударивший по стране кризис. Выезда на природу - с пострелушками - стоили определенных денег, жены с детьми желали кушать и одеваться, а с заказами, в последнее время – обстояло плохо. Еще недавно их летучую двойку сварщиков клиент рвал на части, и Серега выстраивал желающих в очередь. Но, то было раньше. Благословенные времена ушли в прошлое вместе с изменившимся курсом доллара и урезанным финансированием городских организаций. Последний год Серега бился с конкурентами за каждого заказчика, а Макс тихо ушел в депрессию, без конца перебирая и смазывая любимую «Сайгу». Он уже, от отчаяния, начал просматривать сайты предприятий, в поисках вакансий сварщика, но, неожиданно - возник Гарик. Веселый жизнерадостный армянин, плевавший на все кризисы и Архангельскую осень, разогнавшую мокрым снегом и дождями их последних клиентов. К объекту подъехали почти синхронно – Макс на упакованной инструментом «буханке» и Серега, на видавшем виды Логане. У входа их ожидал подпрыгивающий от нетерпения Гарик. - Прыветрибята, гиниратар взяли? - С собой генератор, меня Максим зовут - представился Макс, пожимая волосатую с тыльной стороны ладонь. - А что там у тебя за свет внутри? – перебил Серега, показывая на смутные отблески в чернеющей темноте торгового зала. - Там таджик стенка в зале штукатурит. Я ему кирасинка лампа купил. Рибят, надо срочно стилаж варить – у меня товар в гараже мокнет. Совсем крыш дырявый. Таджик берите – памагать будет, он у меня на зарплат живет. Только болгарка в руки не давайте, а то таджик савсем тупой. Отрежет ногу. Серега с Максом, почти не слушая бормотавшего Гарика, осматривали фронт работ и прикидывали с чего лучше начать. Идею с таджиком в помощники отмели разу - делится заработком не хотелось. Закончив осмотр, они сгрузили с «буханки» инструмент в подсобку, запустили генератор, и вывели от него две лампочки. Одну в зал, другую в подсобное помещение, которое оказалось весьма просторным. - Гарик, давай деньги – поедем за материалом. Отчет с нас - с квитанцией и чеком. – Обратился Серега к хозяину будущего магазина, и нервно взглянул на часы. Попасть на металлобазу в обеденный перерыв не улыбалось. - Дэньги дам, но ви еще жилезный дверь в подсобка сделайте. - Не понял! Там же есть двери и железные. - Там дверь плахой, слабый. Ви мнехарошийдвэрь варить – мощный. - Так тебе дверь, в первую очередь, или стеллажи? - Стилаж не будет – куда товар ложить? Товар на стилаж положу – ночью двэрь пинком сломают и товар вывезут. И двэрьнада и стилажнада. Все нада и бистро. Ну куда в таких раскладах без таджика? Коренастоговостроглазого Сухроба выкупили у Гарика по цене восемьсот рублей за день с кормежкой, и Максим забрал его с собой на металлобазу, грузить и резать по размеру материал. Сергей остался высаживать старые двери с подсобки на улицуи готовить плацдарм для новых. Работа закипела…. Разумеется, никакую дверь они поставить не успели. Вечером подсобка, в сторону улицы, зияла пустым проемом, а внутри помещения лежала гора нарезанного уголка для стеллажей, сваренная дверная рама и куча инструмента, который не хотелось увозить домой до окончания работы. Макс с Серегой, не сговариваясь, посмотрели на Сухроба и тот, блеснув зубами, попросил их привезти пару одеял. Одеял не привезли - привезли спальник. Хороший теплый спальник на синтепоне, слегка пожженный таежными кострами. А так же примус, котелок, электрический чайник и кучу домашней снеди, воспринятой таджиком с благодарностью. За сохранность инструмента и материала теперь можно было не боятся, и друзья разбежались по домам. Так как Максим с Леной деньги за несделанную работу уже мысленно получили и расписали по статьям расхода, Макс завел свою буханку в семь утра. Серега оказался не готов в такую рань поддержать трудовой энтузиазм напарника и пообещал подъехать не раньше девяти. Но - ничего - на объекте имеется Сухроб. То, что парень совсем не такой тупой, каким его представил Гарик, он убедился еще вчера. Но вот погода настроение не поднимала…. Со стороны Северной Двиныпо городским улицам – тянулись языки тумана, и чем ближе Максим подъезжал к объекту, тем туман становился гуще. Он видел две авариии, в конце концов, нервы не выдержали. Пришлось съехать с широкой улицы и прорываться напрямик - дворами. Эту часть города Макс знал хорошо и не сомневался, что до места доберется. Но минут через десять, уже на подъезде к кафе, во всем квартале погасло уличное освещение, и он в душе порадовался, что у них с Серегой есть генератор. Одновременно с наступившей темнотой в ноздри ударил запах горелых проводов. Максим, чертыхаясь, ударил по тормозам, остановился, и полез осматривать машину. С виду – все в его буханке работало штатно. Он открыл капот, внимательно осмотрел проводку, проверил работу фар и габаритов. Странно. Запах никуда не уходил и стал еще противней – его начало поташнивать. Дальше ехать побоялся – свет фар упирался в плотную белесую стену уже через несколько метров. Отчаянно чертыхаясь, и понимая, что нарывается на конфликт с жильцами, он сдал задом и припарковался на газоне, умудрившись опрокинуть мусорный контейнер. Как хорошо, что весь инструмент оставлен в магазине, а не в кузове его машины! Максим забрал объемистый пакет с продуктами, запер кабину и двинул в сторону «Оазиса», стараясь перебить кисло - сладкую вонь сигаретным дымом. А город, тем временем, просыпался, но как-то нервно и необычно. Вокруг темно, сыро, от проклятого тумана ничего не видно, и этот запах…. Неподалеку истошно орал кот, ругались какие–то люди, и со всех сторон отчаянно сигналили автомобили. Максим, сам не зная зачем, достал из пакета с едой острую как бритва выкидуху, и переложил ее в карман рабочих камуфлированных штанов. На всякий случай – пусть будет рядом. Мелькнула мысль про Серегу, что тому через туман не прорваться, и рука потянулась к мобильнику. Но что такое? Связи тоже нет, что Макса удивило сильнее, чем отсутствие уличного освещения и потухшие окна окрестных домов. Он вообще не помнил, когда сотовая связь в последний раз отказывала, и удивленно таращился на пустую шкалу в верхнем уголке дисплея. Ну, это вообще ни в какие ворота! Надо поскорее добраться до объекта и взбодрить организм ударной дозой кофе. Вскипяченным в электрическом чайнике. Хррясь! Неведомая сила ударила парня сзади в левое плечо, и он полетел на асфальт, обдирая колени и отбивая подушечки ладоней. - Эй, мудило! – запоздало крикнул Макс в спину исчезающей в тумане широченной спине незнакомого мужика. Спина на секунду замерла, но быстро прибавила ходу и исчезла в рваных, молочных хлопьях. «Вот скотина! Сшиб с ног сзади и даже не остановился. Мог хотя бы руку подать, животное!» - запоздало колотились в голове заполошные мысли, а рукина ощупь собирали в пакет распавшиеся продукты. Он встал, отряхнулся, и быстро пошел вперед, стараясь не споткнуться и не упасть еще раз, но прошел совсем недалеко – впереди бушевала драка. Тот самый, сбивший его с дорожки мужик, которого он узнал по крупным габаритам и синей куртке, размашисто отбивался от двух крепких ребят и отбивался весьма успешно. Настолько успешно, что со стороны было непонятно – кто кого бьет. Рядом с дракой, прямо на асфальте, сидела девчонка с разорванными на коленях колготками и тихо завывала, обхватив руками голову. Максиму все стало понятно. Этот, двухметровый гоблин, вслед за ним, снес с дороги девушку, за которую вступились сопровождающие ее ребята. В голову Макса ударила кровь и он ощутил такой прилив ярости, что отбросил в сторону пакет и ринулся в гущу событий. В юности драться приходилось часто – улица, на которой он вырос, носила имя Розы Люксембург и именовалась в молодежных кругах «Розочкой». Они враждовали с «Комсой», «Сульфатом», и даже далеко распложенным «Привозом», на котором он имел честь проживать в данный момент с Ленкой. И вбитые с детства кулаками соперников инстинкты бойцавсколыхнулись в глубине его сознания мутной волной, отключили разум и бросили в атаку послушное тело. - Вали его парни! – боевой клич гладиаторов подворотен утонул в тумане, и ботинок сварщика врезался ребристым кантом в монументальное колено гоблина с его внешней стороны. Тот, рубанув пудовым кулачищем воздух, завалился на бок, и Максим вторым пинком догнал уходящую в сторону голову. Растерявшиеся от вмешательства третьей силы пацаны воспряли духом и принялись шустро запинывать поверженного, превращая его лицо в кровавое месиво. Сидевшая на асфальте девчонка дико закричала, и Максиму показалось, что ему на голову вылили ведро ледяной воды. - Все, мужики, уймитесь - хватит! Одного он оттащил за шкирку в сторону, и повис на втором, обхватив его сзади руками. Ребята избиение прекратили и замерли на месте, дико вращая глазами. Девчонка кричать прекратила и со слезами в голосе запричитала. – Ребята, да что с вами такое случилось со всеми? С ума сошли? Что за утро сегодня ыыыы…… Максу стало так стыдно, что он, впервые за много лет, покраснел. А ведь девчонка права – подобной ярости он за собой не помнил. Мелькнула запоздалая мысль, что не упади мужик сразу на землю – он бы ударил ножом - не раздумывая. Ну что за день такой сегодня? По утрам людям не до скандалов – все озабочены и спешат на работу, а вот именно сегодня - как с цепи сорвались. И на дороге сплошные аварии… Максим подошел к шевелящемуся на земле дядьке - заглянул в окровавленное лицо - и отшатнулся. Его обжёг свирепый, полный безумной ярости взгляд. Ну, такой дел натворит точно…. С ребятами прощание получилось скомканным – все друг от друга прятали глаза и отворачивались. Пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Мужик остался сидеть на месте, потирая колено и шепча под нос ругательства. Очень плохое утро! К головной боли добавился крупный озноб – он, кажется, заболевает. Глава 2 Сварочные навыки Дальнейший путь Максим прошел без приключений, но не психи на его пути закончились, а скорее – он начал проявлять осмотрительность и осторожность. Сумасшедшее утро научило. Он больше не ломился напролом, а крался - часто останавливаясь и вслушиваясь в обстановку. И убедился, что не зря. Люди ругались и ссорились, водители припаркованных авто поголовно превратились в неадекватов и газовали с места, сшибая мусорные баки и бетонные скамейки. Коты орали, собаки лаяли и выли где то в глубине ядовитого тумана. У него даже появилось объяснение массовому помешательству – это выброс одного из окрестных заводов. И сотовую связь отключили именно по той причине – власти стараются не допустить паники у населения. Пройдет время, и появятся медики со спасателями, а пока надо просто потерпеть. Гипотезу с выбросом подтверждал необычный вид тумана, по которому пробегали искры, похожие на разряды статического электричества. Жаль, что нельзя заглянуть в интернет – очень интересно, что сейчас пишут в городских группах «В контакте». Таджик сидел, обернув плечи спальником, на корточках, и Максиму показалось, что он молится. Но Сухроб не молился – его руки обхватывали полулитровую банку с крепко заваренным чаем, из которой он делал частые мелкие глотки. С виду на объекте все было в порядке – инструмент на месте, куча нарезанного уголка выглядела целой. Но работать в подобной обстановке невозможно, и Максим, в очередной раз посмотрев на дисплей мобильника, обратился к раскачивающемуся, как китайский болванчик - таджику: - Ну что, Сухроб, как ночь прошла? Давай, зажигай примус – кормить тебя будем. - Плохой ночь, Максим. Савсем плохой. В подсопка двери нету, и я не спал - инструмент караулил. - Так ты что, вообще уснуть не мог? Ну, в подсобке – да, без дверей холодно. Но инструмент в торговый зал перетащить можно, а он закрывается. - Какой спать, Максим, какой спать? Сначала боялся, что вор или хулиган пьяный залезет, потом туман пошел. А под утро в машина сигналка орет, собака лает и рядом три раз с травмат стреляли. Свет погас на улица, мобила не работает. Какой спать, Максим? Максим, как и подавляющее большинство сверстников, был немножко националистом. Последние иллюзии о дружбе народов из него выбила служба в армии, причем выбила в самом прямом смысле слова. В части ПВО, где он служил, столкновения между диаспорами редкостью не являлись, он лично участвовал в нескольких драках и ушел на дембель с устойчивым чувством неприязни к представителям южных республик. Но жизнь, она штука такая – сложная…. Гарик, например – адекватный, а Сухроб – вообще хороший и простой парень. Макс не исключал, что при определенных обстоятельствах их лояльность может испариться, но воротить нос от человека, который в данный момент помогает…. Короче – таджик свой, и точка! - Сухроб! Разжигай примус – поедим с тобой нормально. Одним чаем сыт не будешь. Только прикрой со стороны улицы. Черт его знает, кого на огонек занести может. - Да, Максим, покушаем. У меня китайский лапша есть – много. И бульонный кубик. - Гыыыы…. Да выкинь нафиг свои бич-пакеты. Вот котлеты с пирожками, сало. Сухроб, кстати, ты свинину жрешь? А то у меня сало есть. - Свинину не жру, а сало давай, порежу. Я не видел, с чего сало сделан - значит жру. Впервые за сегодняшнее утро Максим увидел нормальную человеческую улыбку и на душе немножко полегчало. Не смотря на то, что котлеты с пюре и пирожки с рыбой выглядели аппетитно – кусок в горло лез плохо. Обоих доставала тошнота и сладковатый запах, который, впрочем, стал немного меньше. Туман почти рассеялся, и в окно проглянул памятник Петру Первому, установленный посреди небольшой круглой площади. Бодро рассказывающей о своей родине Сухроб, начал клевать носом, засыпать, и Макс отправил его в спальник, где тот моментально отрубился. Он закурил сигарету, вышел на улицу и огляделся. Да, туман рассеялся, горелый запах почти не доставал и Максим пришел к выводу, что аварию ликвидировали. Он зажег зажигалку и посмотрел, внимательно – на пламя. Огонек горел ровно и не отклонялся ни на миллиметр. Значит, воняющий кислым дымом туман унес не ветер, и можно надеяться, что жизнь скоро наладится. Но улица? Утренний дурдом не только не закрылся, но и получил много новых пациентов. Перед глазами сновали толпы, и поведение людей Максу очень не понравилось. Среди них наблюдалось множество «торопливых» и похожих на утреннего мужика неадекватов, которые шли строго по прямой в различных направлениях. Шли не выбирая дороги, и раскидывая по сторонам других людей. И удивительно, что наглецов не ставили на место. Никто даже не пытался возмутиться – народ их просто игнорировал. И вообще, никто между собой не разговаривал и не общался – складывалось впечатление, что каждого интересовали исключительно свои проблемы, которые он мучительно обдумывал. Неподалеку гулко бахнули три выстрела. «Помпарь – двенадцатый калибр» - машинально зафиксировал Максим, и инстинктивно сделал шаг назад. Вслед за дробовиком приглушенно защелкал пистолет – кажется «Макаров». Он решительно зашел внутрь помещения и захлопнул за собой входные алюминиевые двери со стеклянными окошками. Рядом с дверями располагалось защищенное от вандалов кованой решеткой, панорамное окно, через которое открывался отличный обзор улицы. «Таджика может разбудить?» - мелькнула мысль, и тут произошло такое, что волосы на голове поднялись дыбом, а тело сковал парализующий страх. Под рев форсированного, со снятым глушителем двигателя, по улице летел, сделанный на базе внедорожника, автомобильный монстр, от которого люди отскакивали, словно кегли. Он не пытался объехать прохожих или предупредить сигналом – он просто летел, всех сшибая на своем пути. Рев мотора почти заглушал рвущийся из динамиков один из шлягеров группы «Ленинград», а наваренный вместо бампера швеллер перерубал ноги мужчин, женщин и детей. Которые, по непонятной причине, даже не пытались отскочить в сторону или увернуться. Машина остановилась посреди площади, рядом с памятником Петру Первому, и сразу захлопали выстрелы из дробовиков по несчастным, явно одурманенным неизвестной гадостью, людям. Расстояние до Максима не превышало тридцати метров и он резко присел, не в силах оторвать глаза от кровавой бойни. Внедорожник представлял из себя своеобразный пикап – неизвестный умелец отрезал задние сиденья, а место водителя и мотор прикрыл железными листами. Лобовое стекло отсутствовало вообще, а вместо него стальными шторками ощетинились жалюзи. Сразу за кабиной имелся кузов, длиной не менее трех метров, также со стальными бортиками, и сваренной из толстого прута клеткой. Вот как раз в этой клетке и сидело несколько мужиков, паливших во все стороны из разномастного гладкоствольного оружия. По бедным, беспомощным людям. Не успел Макс осмыслить увиденное, как кровавый цирк получил продолжение. Рядом с фантастическим пикапом остановились еще две машины, с кабинами, укрепленными по тем же принципам. Но машины грузовые, и предназначенные явно для иных целей. Автоцистерна на базе ЗИЛа имела в верхней части пулеметную башенку, в которой хорошо был виден защищенный решеткой стрелок. Башенка поворачивалась, но пулемет стрелять не спешил. Зато в задней части цистерны открылась смонтированная дверца, и из нее выскочило человек десятьразномастно одетых бойцов, вооруженных несерьезнымис виду кирочками. Бойцы шустро, без лишних эмоций, принялись всаживать кирочки в головы людям, а люди почему-то не спешили убегать и прятаться, а наоборот лезли на бойцов с вытянутыми руками. Бойню контролировал стрелок с пулеметом, вращая грозно по сторонам длинным стволом своего «Утеса», но огонь, пока, не открывал. Максим не выдержал – и его вырвало. Он сидел на полу, обхватив голову руками, и тихо плакал – то, что его сейчас убьют - сомнений ни малейших. Всадят в голову несерьезную кирочку или снесут полчерепа с дробовика. Но совсем рядом раздался мощный тупой удар, звонко посыпались стекла, и он снова приподнял голову над подоконником. Рядом с их кафе, переделанный под броневик джип, своим бампером – швеллером, вышиб парадные двери магазина Спорттовары. Джип отъехал в сторону, и его пассажиры с дробовиками устремились в магазин, а место броневичка занял грузовой Камаз, с обшитой бронелистами кабиной и защищенным клеткой кузовом. В глубине магазина громко взревела болгарка. «Болгарка, как? Неужели свет дали?» - мелькнула мысль, но Максим вспомнил про отрезные машины спасателей и понял, что инструмент налетчиков работает на автономном питании. «Это они сейфы с оружием режут» - осенила догадка. Спорттовары имели шикарный охотничий отдел, в котором он и приобрел свою любимую «Сайгу». Догадка вскоре подтвердилась – из магазина выходили мужики и забрасывали в кузов КАМАЗа связки ружей и карабинов. Он услышал неясный шорох сбоку, замирая от страха, скосил глаза вниз, и заметил лежащего на полу Сухроба. Таджик давно проснулся и наблюдал за происходящим через узкое вертикальное окно входных дверей. Несмотря на стрессовую ситуацию, Максим отметил четкие и слаженные действия бандитов. Пока одна команда выносила магазин - другая хладнокровно убивала рехнувшися людей, число которых никак не убывало. Вместо того, чтоб забиться по углам и не отсвечивать - они лезли вперед, ложась десятками под ударами кирок и редкими прицельными очередями «Утеса». Налетчиков интересовало не только оружие. В решетчатый кузов грузовика летели стопки камуфлированной одежды, связки обуви, рюкзаки, палатки и капроновые тенты. Загрузили даже велотренажер и беговую дорожку. Закончилось все так же быстро, как и началось – похоже, что их в этом районе ничего, кроме магазина Спорттовары, не интересовало. Водитель джипа громко посигналил, и все шустро запрыгнули по своим местам. Уходили машины в прежнем порядке. Впереди джип, за ним цистерна с пулеметом, и замыкал движение КАМАЗ. Под колесами трещало и чавкало месиво раздавленных людей. Максима вывернуло второй раз за день. Он сполз на пол и почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Голова кружилась и болела, тошнота никак не проходила, и он серьезно испугался, что подхватил дозу радиации. После увиденного, захотелось выдуть из горла бутылку водки, и - неожиданно – в его губы ткнулось горлышко бутылки. - Пей, брат! Пей - полегче станет. Лицо Сухроба раскачивалось и плыло, но он взял бутылку и сделал несколько глотков. Минералка. Максим выпил половину, остальное вылил на пылающую огнем голову и его немного отпустило. Сидящий напротив таджик материализовался четко. - Легче, брат? Пойдем, нельзя сидеть – погибнем. Увлекаемый Сухробом, Максим с трудом встал и с неохотой потащился следом, в сторону подсобки. Там посмотрел в открытый, выходящий на площадь дверной проем, и пол качнулся под его ногами. Прямо посреди проезжей части улицы ели человека. Женщина или девушка лежала на асфальте, а толпа рвала ее на части. В его голове красивым веером взорвался фонтан брызг, но это был не обморок. Это Сухроб залепил ему звонкую пощечину и, не теряя времени, влепил еще одну. Потом еще пощечина, еще…Примерно с пятой реакция на удар сработала, Максим схватил таджика за отвороты куртки ис силой влепил в стену, занеся кулак для ответного удара. Но обмяк, увидев знакомую белозубую улыбку. Генератор весил более восьмидесяти килограммов, но Сухроб затащил его в туалет один. Вообще-то, Ямаха хорошая машинка, тихая, но в туалете его совсем не будет слышно и лучше перестраховаться. И сварочный инвертор работает ярко, но бесшумно. Максим понял замысел Сухроба, когда подошел вплотную и внимательно осмотрел проем, откуда Серега вчера высадил старые двери. Проем имел два вмурованных в стены вертикальных швеллера, к которым и дверь была приварена. Им повезло невероятно, и сей факт только сейчас дошел до измученной свежими впечатлениями головы Максима. Макс накрутил мощность тока на инверторе, Сухроб подобрал нужной длины уголки из нарезанной вчера кучи – и работа закипела. Варили крест - накрест, один на другой, и как попало. К тому моменту, как их обнаружили первые психи, проем надежно закрывала хаотичная решетка из приваренных к швеллерам и схваченных между собой уголков. А психи рвались, давили на решетку и пробовали дергать. Сухроб кинулся к куче с инструментом, выдернул перфоратор в пластмассовом ящике и большую гроздь анкеров. От выхода на улицу, в помещение самой подсобки, вёл коридорчик,длиной метра четыре и шириной метра в полтора. Максим, после короткого раздумья, решил, что им повезло еще раз. Смышленый Сухроб сверлил в стенах отверстия, и Макс сразу сажал туда анкер. Снова сварка, снова уголки - и вскоре коридор стал напоминать сплошной четырехметровый еж, ограниченный по бокам стенами. Уголки пересекали его хаотично и во всех направлениях. Наискосок от стенки к стенке, и от анкера к анкеру. Вот теперь можно перевести дух, но неугомонный Сухроб снова тормошит за рукав и показывает в сторону торгового зала. О, Боже, ну и зверинец! Входную дверь и кованную решетку окна облепили психи, собравшимися здесь, похоже, со всей улицы. Оскаленные морды, царапающие двери пальцы - и кровь. Кровь везде – на одежде, всклоченных волосах, вокруг ртов и на обуви. Впрочем, одеждой рехнувшиеся горожане особо не заморачивались. Воображение поражала голая по пояс толстая старуха с сиськами висящими почти до пояса. Она бездумно трясла решетку и издавала звуки, неразличимые за закрытыми дверями. Сиськи колотились друг о друга в унисон движениям. Быстро сообразив, что оборонять торговый зал им не по зубам, ребята перетащили все полезное в подсобку, откуда их будет не так просто выкурить.Их теперьот торгового зала отделяют сразу две двери. Одна – так себе, мало того, что китайский ширпотреб, так еще и с дурацким стеклянным окошком, в которое худенький псих - при большом желании – пролезет. Зато другая! Мощная решетка, сваренная из арматуры толщиной в шестнадцать миллиметров. Песня, а не дверь! А налепить дополнительных анкеров в стены и приварить к ним всю конструкцию – дело десяти минут, что ребята сразу сделали. Закончив сварку, Макс сел на кучу уголка, вытер пот со лба, и с улыбкой посмотрел в лицо Сухроба. Голова больше не кружилась, ноги не дрожали, и он готов был драться хоть сейчас. И жажду к жизни ему вернул именно таджик. Глава 3 Схватка с Кинг-Конгом Он закурил, немного успокоился, и воспаленный мозг обожгла мысль - «Ленка! Как они там с дочкой? Отбиваются подручными средствами от психов, запершись в квартире, или того хуже - бродят по улицам с оскаленными мордами?» От таких предположений его замолотила нервная дрожь. Так… Спокойно… Дышать глубже – отсюда ничем им не поможешь. Сначала надо вырваться. И Ленка… Сможет оказать достойное сопротивление? То, что она за ребенка порвет любого голыми руками – Максим не сомневался. И почему голыми руками? В квартире полный сейф оружия, а код от замка – дата их первой встречи. Стреляет получше многих мужиков – сам лично обучал. Не, если психи полезут в квартиру – их там ждет жесткий отпор. Тем более что дверь надежная – варил сам, лично. Первая мужская работа, которую он сделал сразу, как переселился. Но вдруг они тоже рехнулись? Так! А вот об этом лучше вообще пока не думать. Да и маловероятно, что ядовитый туман накрыл весь город. Жил он в районе вокзала железнодорожного, а сейчас находился рядом с вокзалом речным. Расстояние приличное, и немного успокаивало то, что когда выезжал с дома – никаких туманов не заметил. Весь треш начинался на подъездах к Двине. Так что, скорее всего, пострадал только отдельный конкретный район, который уже дербанят мародеры. А вот почему власти спят и не реагируют? - Неясно. - Сухроб, что делать дальше будем? – спросил он у таджика, который с озабоченным видом разжигал примус и наливал в котелок воду из пятилитровой бутылки. - Как что? Сейчас чай вскипятим, лапша заварим. - Да какая лапша? Смотри, что вокруг происходит! Железобетонное спокойствие товарища по несчастью восхищало и одновременно бесило. Хорошо ему рассуждать – вся семья и родные в далеком Таджикистане. Ему, по большому счету, всего–то надо из капкана вырваться и добежать до поезда. А вот нам, местным – отступать некуда…. - Максим, ты не переживай! – Сухроб, словно прочитав его мысли, подошел и по-дружески ткнул кулаком в плечо. – Это террористы! Они вода отравили, водка паленый привезли – кто выпил, с ума сошел! Армия придет, менты придет, ФСБ, Альфа. Терпеть надо – тут ждать. Тебя-меня Аллах любит – все заболели, а мы здоровый остался! - А ты точно уверен, что мы здоровые? У меня голова разламывается и тошнота не проходит. Раза три уже рвало. Или четыре? – Сколько раз его вывернуло за сегодняшний день, он, как ни старался, а вспомнить так и не смог. В ответ раздалась длинная витиеватая тирада на таджикском и Сухроб с размаха пнул ногой обломок кирпича. - И мой голова болит! И рвал два раза – ты не видел! Держаться надо, понимаешь – держаться! Власть есть – террорист убьет, всех в больница – вылечат. Мне сразу гражданство даст. Всех кто держался – наградить будут и гражданство давать. Вот черт! Умеет же поднять настроение. - Сухроб, ну вот скажи – зачем тебе гражданство? В Таджикистане тепло – дыни, персики. А у нас тут холодно и толпы психов ходят. - У вас работа, панимаишь – рабооота! Деньги платят – семья кормить можна. В Таджикистан работа тоже много, но нет денег. Савсем мало. Как ни странно, но китайская лапша с «бич-пакетов» прижилась не плохо, а жуткий пластмассовый привкус Сухроб умудрился прибить жгучим кетчупом «Чили». Пожар во рту Макс погасил чашкой чая, сразу налил еще одну и, держа ее в руке, подошел к запертым дверям в торговый зал. Заглянув в окошко на дверях, он никаких изменений не заметил. Психи по-прежнему топтались у входа, и решительных попыток ворваться не предпринимали. На его плечо легла рука таджика. - Максим? Постой тут на шухер, мне в туалет торговый зал надо. - Да ты с ума сошел! Вон, в углу ведро пустое – туда хезай, потом вывалим. Все равно воды нету во всем здании. Недавно вместе кран пожарный в подсобке открывали и смотрели. - Неее, я не хезать. В туалет есть вода, в сливной бачок есть. Он большой, и всегда полный. И вода в нем чистый. Китайский лапша есть, бульонный кубик есть, а что пить будем? Вода совсем мало остался. В подтверждении серьезности намерений Сухроб потряс перед носом Максима новеньким оцинкованным ведром, куда ему только что предлагали оправиться. Еще он держал в руках пустую пятилитровую бутыль и эмалированную кружку. План Максу понравился, но сначала следовало вооружиться. Помня, как лихо мародеры работали своими кирочками, ребята запустили генератор и Максим быстро сварил две подобные. В качестве ручек отлично подошли обрезки водопроводных труб, а острые клювики Сухроб вырезал болгаркой из уголка. Клювики приваривали не на самый конец трубы, а отступив сантиметров десять. Выступающие концы обрезали наискосок, заточили, и кирка получила возможность не только рубить, но и колоть подобно пике. Руки Сухроб занял ведром с бутылкой, а только что изготовленное оружие брать с собой отказался наотрез. Максим, поспорив, согласился - и вооружил смелого таджика своей выкидухой. Договорились, что если «пойдет замес», то он катнет тому кирку по полу, или просто бросит. Расстояние до туалета совершить подобный бросок позволяло. Наконец, оба решили, что подготовились достаточно. Макс, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь в торговый зал. Сухроб, не теряя времени, встал на карачки - и побежал, по-собачьи, к туалету. Но с самого начала всё пошло неправильно. Пока они делали свои дурацкие кирки, на шум болгарки и отблески сварочной дуги к кафе сползлось все сумасшедшее сообщество. И почему они так хотят сожрать именно их? Жрали бы друг друга! Чем, например, плоха вон та старуха с сиськами? Но психи собрались именно возле их кафе, и бросок Сухроба к туалету не остался не замеченным. И как только голодная биомасса увидела в окно кафе движение - тупо навалилась на не крепкие входные двери из стекла и алюминия. Вся конструкция выгнулась и затрещала. Одна из створок двери напор не выдержала,и зал наполнился низким горловым урчанием. Примерно таким, какое издает голодный кот над только что добытой мышью. Сухроб, как только понял, что именно случилось – дико закричал от страха, чем показал, что сделан вовсе не из камня и металла. Макс хаотично заметался в дверях подсобки, не зная, как поступить, и психи повалили всей толпою на таджика. Как ему могло прийти в голову схватить углекислотный огнетушитель – Максим и сам не понял! Сколько раз ходили мимо, запинались и откидывали в сторону, но не возникало даже мысли использовать вполне мирный предмет в качестве оружия. А сейчас он, не раздумывая, заскочил в подсобку, выхватил взглядом в куче барахлаярко-красный бок и, выдернув кольцо, нажал рычаг. Огнетушитель не сработал! На его с Сухробом счастье. Макс изо всех сил ударил латунной головой об стену, раздалось громкое шипение, и снаряд полетел в гущу психов. Психи огнетушителя не испугались. Они просто замерли на несколько секунд, тупо уставившись на крутящийся по полу и извергающий белое облако загадочный предмет. Но несколько секунд, оказывается - много. Это очень много! За это время можно, например, подцепить киркой прижатого к полу двумя туловищами Сухроба - и резко дернуть в свою сторону. И таджик молодец – не оплошал! Цепко схватился за протянутый крюк, и мощно оттолкнулся ногамиот ворочающихся тел, помогая Максу. Но вот дальше…. А дальше спасенный, почувствовав свободу, вскочил на ноги, выдернул из кармана выкидуху и принял боевую стойку, выписывая сверкающим лезвием вокруг себя восьмерку. Он явно намеревался дать бой тем, кто его хотел только что сожрать. Макс, от подобного кретинизма обалдевший, подбежал сзади, схватил грозного воина за шкирку, развернул, и вколотил пинком под зад в дверной проем подсобки. На этом выход за водой закончился,а за происходящими событиями в зале, можно наблюдать через окошко запертых дверей. Максим внимательно осмотрел спасенного и понял, что того выручила привычка всех бомжей и гастарбайтеров тепло и с запасом одеваться. Привычка хорошая, болеть подобной публике нельзя ни в коем случае, так что от укусов его спасли два свитера, две пары штанов и суконный строительный костюм, одетый поверх всего этого гардероба. Но, тем не менее, ему успели прокусить шею, из головы выдрали клок черных и жестких, как проволока, волос и едва не вывернули левую руку из сустава, которой он сейчас крутил в воздухе, выясняя степень повреждения. Та-та-та-та! – прогрохотала рядом с кафе очередь из «Утеса», и оба приятеля, не сговариваясь, прилипли к дверному окну. Большое стекло, у входа, с грохотом осыпалось, тяжелые пули, калибром двенадцать миллиметров влетали в зал, и почти каждая из них находила свою цель. Вернее – сразу несколько целей. Отлетали руки, ноги, смачно лопались головы, а стены покрылись густыми кровавыми кляксами. Ребята одновременно упали на пол, но пулеметный огонь внезапно прекратился. Для гарантии полежав немного, Макс поднялся, и осторожно заглянул в самый край окошка. Ему казалось, что учитывая рикошеты, в зале должен остаться мясной фарш, но не тут-то было. Психов выжило достаточно, и они, как ни в чем не бывало, выходили спокойно на улицу. Выходили безрукие, с развороченными животами и висящими кишками, и шли они прямо по тем, кому пулями оторвало одну или обе ноги. Лежачие сосредоточенно ползли в сторону выхода, ну а там всех заботливо принимали знакомые ребята с кирками. Максим смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами, рядом пыхтел и сопел Сухроб, но кровавое представление начало принимать угрожающий характер. Угрожающий конкретно им двоим. Быстро уложив самых шустрых увхода, убийцы, не прекращая поднимать и опускать свое страшное оружие, медленно заходили в кафе - в торговом зале оставались тяжелораненые или не успевшие выбраться на улицу безумцы, и хладнокровные палачи явно намеревались завершить свою страшную работу. Тихо, очень тихо, Максим просунул в проушины под навесной замок двери-решетки сварочный электрод, загнул его пополам, и закрутил оба конца в спираль. После секундного раздумья взял еще один и проделал тоже самое. Закончив, сделал знак рукой Сухробу и они переместились в другую часть подсобки – к служебному выходу на улицу, который ощетинился приваренными утром уголками. Теперь, даже если убийцы вышибут хлипкую китайскую дверь или разобьют в ней окно, решетка их на время остановит, а таджика с Максом с той точки не заметно. Пусть посмотрят, убедятся, что ничего ценного в подсобке нет, и валят на все четыре стороны. Жалкий скарб ребят привлечь грабителей не должен – в их распоряжении куча магазинов. Но, на их счастье, ломать дверь в подсобку никто не собирался. Подошли, долбанули пару раз киркой - и свалили прочь, до трясучки напугав приятелей. Выглядывать в дверное окошко было страшно, и Максим попробовал разглядеть происходящее на улице сквозь закрывающие выход уголки. И, кажется, получилось, а обзор оказался не хуже, чем из зала. Прямо перед ними стояла переделанная в бронетранспортер цистерна с пулеметом. Был хорошо заметен стрелок в башенке, а вот их разглядеть в глубине помещения, да еще через лес уголков проблематично. Да и стрелок особо в их сторону не всматривался. Он водил длинным стволом по сторонам и старался контролировать ближние и дальние подходы. Рядом с цистерной притулился тот самый джип и, если сильно извернуться, можно разглядеть торчащий уголок КАМАЗа. Мародеры завернули в Спорттовары вторым рейсом, и в данный момент – загружали барахло. Максим с Сухробом, тихо переговариваясь, наблюдали за процессом, как вдруг пулеметчик резко крутанулся вместе с башней, и выдал длинную, примерно в половину ленты, очередь. Поддерживая его, захлопали выстрелы из дробовиков, и ребята уже привычно легли на пол. В следующий момент произошло невероятное – на площадь у кафе выскочил Кинг–Конг! А как еще назвать огромную, высотой не менее трех метров, обезьяну? Вот только почти безволосую, и всю покрытую пластинами, отдаленно напоминающими хоккейные щитки. Но детали Максим плохо рассмотрел – уж слишком быстро обезьяна двигалась. Кинг-Конг легко взлетел наверх цистерны и одним движением загнул длинный ствол «Утеса» под девяносто градусов. Потом схватился толстыми ручищами за прикрывающую стрелка решетку и, громко «хекнув» как штангист, выдрал башню из гнезда вместе с пулеметчиком. Вернее – с верхней половиной пулеметчика. Нижняя, с ногами, осталась в глубине цистерны и связывали обе половинки длинные, лиловые кишки. По Кинг–Конгу со всех сторон стреляли с разнообразного оружия, но стрельба не причинялаобезьяне ни малейшего вреда. Тварь взмахнула башней и, словно волейбольный мяч¸ метнула её в сторону стрелков. Грохот выстрелов разбавил крик раздавленного человека. Потом Кинг–Конг начал развлекаться. Он содрал жалюзи с кабины автоцистерны и вытащил оттуда человека. Потом перевернул на крышу джип и устроил охоту за стрелками. Ответный огонь заметно поредел – похоже, что лихие грабители полезли прятаться по щелям. Исход схватки сразу стал понятен и предсказуем – разгром каравана мародеров налицо, но, неожиданно, свирепая горилла замерла на месте. Из подворотни или мусорных баков выскочила мелкая, похожая на таксу шавка, и принялась осыпать несокрушимого Кинг-Конга противным и визгливым лаем. Впрочем, ближе, чем на десять метров шавка не приближалась. Тот моментально забыл про мародеров - и кинулся на собачонку стремительным прыжком. Но ничего не вышло – псина мало того, что увернулась, так еще и успела его цапнуть сзади за могучую ногу. Веселый цирк продолжался долго! Они носились кругами вокруг памятника Петру, монстр, как игрушечные кубики, раскидывал мусорные баки, между которыми собачонка пряталась, перевернул несколько припаркованных машин и, шавка, наконец - выдохлась. Понимая своим слабеньким умишком, что пора заканчивать,она, увернувшись на ходу от брошенной чугунной урны, спряталась в самом надежном месте, до которого смогла добраться. Шмыгнула между наваренными поперек прохода уголками, проскользнула в подсобку и прижалась к ногам обалдевшего Максима, дрожа всем своим маленьким тельцем. Глава 4 Перс и Фаза Здание дрогнуло. Толчок получился не таким сильным, как при землетрясении или близком разрыве снаряда, но сидящий на полу Максим ощутил вибрацию вполне отчетливо. Или показалось? Кинг–Конг, перед тем как с размаху влепиться в частокол уголков, взял длинный разбег, прыгнул, и удар получился страшным. Конструкция устояла, но прогнулась внутрь. Сварка, местами, отломилась, а вмурованные в стену швеллера вывернулись, брызнув по сторонам кусками штукатурки. Монстр явно развлекался - ему было весело. Несколько уголков он выдрал с мясом, некоторые порвал пополам длинными ручищами, потом схватил тяжелую чугунную урну и начал ей работать, как огромным молотом. Если удавалось выдрать уголок, то чудище принималось им размахивать, и в итоге запускало его в сторону редких, одиночных выстрелов. Но конструкция сдаваться не желала. Ребята, со страху, вбухали в нее столько железа, и так его хаотично приварили, что потеря отдельных частей почти не сказывалась на общей прочности. В итоге монстр начал заметно уставать. Он стал делать паузы, перешел с бега на шаг, и у Максима возникла робкая надежда, что их оставят, наконец, в покое. Но не тут было. Устал монстр, а собачонка не только отдохнула, но и уверовала в свою неуязвимость. Стоило тому ослабить напор и остановится, вертя уродливой башкой по сторонам, как шавка проползла под уголками, куснула острыми зубками толстую голень и зашлась противным лаем, унижая врага и закрепляя победу. Вот с этого момента за них взялись всерьез - без размахивания в воздухе выломанными уголками и метания их в притаившихся по щелям мародеров. Кинг–Конг конструкцию больше не долбил чугунной урной. И не пытался её целиком вытащить на улицу, освобождая вход. Он начал методично расшатывать и рвать уголки, проделывая своеобразную нору под размер своего тела. Огромные, доходящие до коленных суставов, руки вытянулись и начали перебирать детали стального ежа, испытывая их на прочность. И слабые места, разумеется, нашлись. То, что отдиралось - отдирал, а те уголки, которые получалось отломить только с одной стороны - просто отгибал в сторону. Монстр упорно продвигался, а когда он втащил свою тушу в проход примерно до половины – Макс понял, что жить им осталось совсем немного. Разумеется, можно попробовать выскочить из кафе на улицу через торговый зал, но там их или разорвут психи, которые опять заполнили зал, или точно нагонит и кончит эта обезьяна. Судя по тому, как она ловко разбирает завал – с сообразительностью у неё все в полном порядке. Да и вообще, кто сказал, что перед ними обезьяна? Максим, как зачарованный, всмотрелся твари в морду. На обезьянью она не походила даже отдаленно. Башка с жидкими клочками волос - вся какая-то ассиметричная, одна половина больше другой. Челюсти мощные, с двумя рядами зубов - монстр сжимал челюстями уголки с такой силой, что металл сминался и деформировался. Кисти рук с острыми когтями – кроме когтей имелись своеобразные шипы–наросты, напоминающие кастеты. А взгляд, что это был за взгляд! Маленькие, свирепые глазки из-под надбровных толстых дуг прожигали все живое ненавистью словно лазером. Из оцепенения Макса выдернул таджик. Он оттолкнул его в сторону, просто смёл с дороги, и в морду твари вонзился остро заточенный конец недавно изготовленной кирки. Точно и сильно у Сухроба ударить не получилось – морда находилась далековато, приходилось тянуться вперед, к тому же размахнуться мешали уголки. Монстр коротко уркнул, наклонил, защищая глаза, голову, и ловко поймал кирку за клюв. В следующий момент она оказалась согнута в дугу и брошена на пол. - Максииим! Гинеиратор! Что таджик хотел сказать своим криком, Макстогда не понял, но в такие моменты положено не переспрашивать, а подчинятся. Генератор затарахтел. Сухроб тем временем схватил круглую бобину электрического удлинителя и одним движением смотал с неё длинный кусок кабеля. Мелькнуло лезвие ножа - он отрезал провод от бабины и принялся быстро счищать с его конца изоляцию. Максима осенило – замысел таджика до него дошел. Им срочно нужна длинная палка! Именно палка, а не труба или уголок. А еще скотч или изолента. Палки, как в каждой нормальной подсобке кафеимелись на выбор. Метлы, швабры, лопаты для уборки снега, но Максим схватил флаг. Да, там имелось несколько флагов – прежний владелец вывешивал их на фасаде в праздники. Отодрав с одного из них полотнище, он принял у Сухроба конец кабеля с вилкой. Изолента на глаза не попалась, но зато попались пластмассовые хомуты в разорванной упаковке. Именно ими он шустро пристегнул вилку к концу деревяшки, и жестко зафиксировал. Зачищенные Сухробом концы аккуратно вставили в гнездо розетки работающего генератора. Планы ребят Кинг–Конг вряд ли понял, но шум работающего генератора ему не понравился и он удвоил усилия. Самая трудная часть завала была уже разобрана и раскурочена – на вход приходилась основная часть уголков. Внутри коридора их варили менее часто и, скорее, «на всякий случай». Монстр висел в частоколе уголков примерно в полуметре от земли, ему оставалось сделать всего лишь несколько рывков, но встретиться палачу с жертвами, было не суждено.Максим припал на одно колено и воткнул палку снизу, в район паха. Крика или вопля, как такового не было – тварь дернулась и издала низкочастотный горловой звук, от которого захотелось плотно заткнуть уши. Рывок вперед – безрезультатно, рывок назад – и в мощное тело уперлись загнутые уголки. Кинг–Конга заколотило крупной дрожью и он начал хаотично метаться в стальном капкане. Само по себе напряжение в двести двадцать вольт для монстра, возможно, было не смертельно. Всё зависело от хорошего контакта, длительности воздействия, и от того, пройдет ли ток через сердечную мышцу. Длительность воздействия и надежность контакта успешно обеспечивал Макс, с силой вонзая торчащую на конце палки вилку в такие места, куда не могли достать когтистые лапы. А отличное заземление для фазы генератора обеспечивала стальная конструкция из уголков, плотно касавшаяся водопроводной трубы, проходящей по стене. А сердечная мышца? Искать вилкой сердце глупо, тем более, не понятно, где именно оно у чудища находится - тут как повезет. Но зверю не повезло в другом. С улицы оглушительно хлопнул выстрел крупнокалиберной винтовки. Максим от неожиданности дернул палкой – концы вилки коснулись металла - и сверкнула яркая вспышка. Генератор отключился и замолчал – от короткого замыкания сработала защитная автоматика. Хлопнул еще один выстрел. Пуля, срикошетив от металла, выбила из потолка изрядный кусок штукатурки. Потом, с отчетливым звуком передергиваемого затвора, стреляли еще дважды. Кинг–Конг больше не шевелился, а на полу начала собираться большая лужа крови. - Эй, свежак! Живой? Пулей не задел? – раздался бодрый голос с улицы. Макс с Сухробом вопросительно переглянулись. Шавка истошно залаяла в сторону голоса и таджик замахал на нее рукой. - Эй! Ты там быстрее отвечай! Нам тут с тобой сопли жевать некогда. - Да жив, я жив. Чего хотел? – ответил Макс, не зная, чего ожидать от незнакомого стрелка. - Вылазь давай, поедешь с нами! – в разговор вступил низкий и прокуренный голос. Свободолюбивого, вот уже много лет не имеющего над собой начальников шабашника, приказной тон говорившего покоробил. Кроме того, они оба с таджиком после удачного отражения атаки монстра пребывали в некоторой эйфории. - Да ты, дядя – кто вообще? Вот щас я выскочил - и побежал за тобой следом! Может вы там - заложников берете, и людьми торгуете? - Баран пустоголовый! – снова заговорил веселый. – Ды мы тебя спасти хотим от смерти, понял? Ты один тут через сутки сдохнешь! - Кто баран? Почему баран? Ты сам баран - я весь твой род, весь твой домовой книга имел! – заступился за друга Сухроб, и подкрепил сказанное эмоциональной тирадой на родном языке. В ответ раздался гогот как минимум четырех глоток. - Да вас тут чего, двое? Еще чурбан с тобой? Не ссы, копченый – тебя заберем тоже! - Шаакал ты ванючий, праститутка, ты хуже шакала! Ты людей убивал кирка в голова – я видел! Тебя в турьмапасадить или застрелить нада как собака! - Каких людей, ты что, копченый, рамсы попутал? Мертвяков мы били! И запомни – ме-ртвя-ков! Если их не бить, то потом вырастают вот такие руберы, который вас только что чуть не сожрал. Кстати, чем вы его так пригрели, неужели электричеством? Ребята, вроде, слышали - генератор тарахтел. Всех кого мы бьем – уже не люди. Они зараженные, а теперь твари, понял? Максим слушал рассказ незнакомца с возрастающим интересом. У него возникли вопросы, но Сухроб взвился как ужаленный. - Ты сам тварь копченый! Магазин грабил, людей заражал, убивал кирка! Какой мертвый, почему мертвый – он ходит, он с ума сошел, а не мертвый. Менты придет, ФСБ придет, врач придет – всех сумасшедший вылечит. А тебя стрелять и в тюрьма сажать будет. Абизьяна тоже ты выпускал! Такой в зоопарк ни бывает – это ты привозил и выпускал! Сухроб перевел дух и, услышав в ответ коллективный смех, продолжил расписывать мародерам их ближайшее будущее. - Тебе бежать быстра нада. В Сирию или Ирак бежать нада на война. Там от ФСБ прятать будут. Пидарас там будешь – савсем пидарас. Но ментам не дадут – нет, не дадут. - Это почему я там обязательно пидорасом буду? – обиженно, под общий хохот, спросил «бодрый», но Сухроб снизойти до разъяснений не пожелал. Желание ругаться у парня пропало, он ответил ровным и спокойным голосом – Пидарас на война тоже нужен, а такой как ты – пидарас сразу. Человек убивать только на война можно. Или месть. - А ну все заткнулись! Быстро! Эй, парни, на свет кто-нибудь появись –говорить будем! – раздался властный незнакомый голос. Макс подошел вплотную к искореженной стальной баррикаде с мертвым монстром. Со стороны улицы стоял невысокий коренастый человек с длинной черной бородой. Бородатый поднял руку, в знак приветствия и, не дожидавшись ответа, продолжил: - Значит так, хлопцы. Как бы вы к нам не относились, но советую меня выслушать. И знайте, что никто никого силком не тащит. Если слушать не желаете, и все знаете сами – только скажите. У нас двое тяжелораненых и особо базарить с вами некогда. - Нет, ты говори - мы слушаем. Мы очень внимательно тебя слушаем! – Максим дернул за плечо Сухроба, давая тому знак помалкивать. - Вот и ладушки, что слушаешь. Меня Цыган зовут, а тот, кого твой друг хотел заделать пидором – Лимон. - А имен что ли у вас нету? Вот мы – Максим с Сухробом. - Тут нет Максимов и Сухробов, хорошо запомни! – рявкнул коренастый. - Тут есть Кузбас, Солдат, Бацилла, Чика. Это я тебе ребят своих перечисляю. И вас крестить по-новому положено. Ты Фазой будешь – больно ловко рубера током ушатал. - Ага, а твой друг – Копченый! – подал голос тот, кого Цыган представил как Лимона. Сухроб издал непонятный булькающий звук, но достойно ответить не успел – его перебил уверенный голос Цыгана. - Не, Копченый не годиться – обидное имя для таджика. Парень, ведь ты таджик, я верно понял? - Да, таджик. Сухроб зовут. – осторожно ответил Сухроб, готовый сразу же отреагировать на очередной подкол или издевку. - Таджикский язык происходит от древнеперсидского. Так что, если мы тебя, Сухроб, в Перса перекрестим, не обидно будет? - Перс? Харашо. Пусть Перс.Ниабидна. Капченый не нада, за Капченыйдраться будем! - Ну вот, полдела сделано – имена вы, ребята – получили. Теперь главный вопрос – вы с нами, или нет? Отвечать прошу быстро и четко, потому как, если вы с нами поедете – расклад один, если остаетесь – расклад совсем другой. Зависла пауза. Максим с Сухробом вопросительно переглянулись. - Ты, вроде, рассказать нам хотел еще чего-то? - Ох, парни – если бы вы знали как нам некогда! Но вы нам помогли заколбаситьрубера – а такая помощь стоит дорого. На его туловище уязвимых мест мало, и они закрыты. Но у вас получилось обездвижить тварь, и Чика ее с винтаря в упор заделал. Ладно, постараюсь доступным языком для новичков. Вы, ребятки – попали в такую задницу, откуда выхода нет, и никогда не будет. Нет тут ментов, армии, школ, больниц, заводов. А есть только за каждым углом смерть, ненависть и куча желающих вас сожрать. Но имеются и спокойные места – они называются «Стабами». Что означает «Стабильный кластер». И в них подобная хрень с перезагрузками почти не происходит. Там расположены поселения нормальных людей, не заходят твари, и именно в подобное место мы вас сейчас и приглашаем. Придете в себя, осмотритесь, с народом пообщаетесь, и решите сами как жить дальше. Договорить Цыгану помешал посторонний шум. Из глубины подсобки Максиму с Сухробом неба почти не было видно, но звук работающих вертолетных винтов ни с чем другим спутать невозможно. Мародеров - как ветром сдуло, а ребята готовы были скакать и кричать от радости. Перевернутый в их сознании мир снова вставал на место. С полицией, судами, работающими магазинами и безопасными улицами. Вертолеты сделали круг над кварталом, послышался характерный звук работающих пулеметов и хлопки нескольких выпущенных ракет. Любому дураку, а Максим с Сухробом дураками не были, стало понятно, что в дело вступила армия, и надо ожидать зачистки местности. Скоро, очень скоро на перекрестках встанет бронетехника, заработают блокпосты, и откроются пункты помощи населению, обозначенные большими красными крестами. А суровые мужики в касках и бронежилетах вычистят с улиц нечисть и разберутся с мародерами, которые наверняка уже сломя голову удирают прочь. Но вертолеты, немного постреляв, улетели. Суровые мужики в бронежилетах никак себя не обозначили. А мародеры убегать не думали. Дверной проем снова заслонила квадратная фигура Цыгана. - Все, мужики – время зажало окончательно, пора сваливать, и мне нужен ответ. Все вопросы зададите по дороге. - Не, Цыган. Давайте вы без нас свалите, а мы тут армию подождем со спецназом. – Макс с трудом сдерживал переполнявшее его ликование. - Так вы думаете…. Идиоты! Это были вертушки внешников! Запомните – внешники хуже тварей, они таких как вы лохов на органы разбирают! А вообще все – базар закончен, оставайтесь. Но сначала возьмите живчик и берегите как зеницу ока! Запомните, живчик – жизнь и по многу не пейте. Растягивайте. По полу, под уголками, в сторону ребят катнулись две пластиковых бутылки с прозрачной жидкостью. Максим их поймал, открутил у одной крышку и понюхал – пахло приятно, но пробовать на язык он не решился. - Что в бутылках, Цыган? - Лекарство. Голова болит, тошнота есть? Можешь не отвечать – я и так знаю. Глотка три сделай - и подожди немного. Придешь в норму – гарантирую. Еще оставляем вам у входа две упаковки минералки, консервы разной и сухпаев армейских. - А вы, я смотрю – добрые. К чему бы это? - Это к тому, что в том мире, где ты сейчас находишься, жратва – гавно. И барахло всякое -гавно. И денег нет, и золото - пустой металл. - А что не гавно? – спросил Максим заинтересованно. - А не гавно – моча, – сострил встрявший в разговор Лимон. И уже с серьезным видом продолжил - Патроны, гильзы, капсуля, пули, мощные стволы, пулеметы. В стабах навыки полезные высоко котируются. Если ты хороший химик, электрик, кузнец, или по машинам здорово сечешь – то все у тебя в порядке будет – и живец, и женщины, и жратва вкусная. - Живец, это то, что вы нам сейчас в бутылках кинули? - Да – он. И запомни – без живчика в Стиксе смерть. Быстрая и неприятная. Только не спрашивай, из чего его делают – пусть тебе это другие объясняют. И расскажут, заодно, за горошины, спораны, жемчуг. Основная валюта зоны именно они. А мы, извини, торопимся, у нас ребята умирают. - А Стикс? Что такое Стикс? - Стикс, Фаза - общее название той задницы, в которую нас всех забросило, понятно? – снова вступил в разговор отходивший в сторону Цыган. В руках у него красовался новенький помповый «Мосберг», от взгляда на который, у Максима потекли слюни. - Цыган, а Цыган. За продукты спасибо, но может стволами, на прощанье, поделитесь? Вы их в Спорттоварах хорошо подняли. Тут, сам понимаешь, твари всякие….. - Зачем тебе ствол, Фаза? – прозвучал издевательский голос Лимона. – Тебя скоро армия со спецназом выручит, только подождать немного надо. Сидишь себе спокойно, консерву лопаешь, да минералкой запиваешь. А стволы с магазина краденые, полиция вопросы задавать начнет…. Зачем тебе лишние проблемы, Фаза? Над ними насмехались, и Максим себя почувствовал неуютно. Крыть доводы Лимона было нечем. Но Цыган прекратил балаган и снова сказал свое веское слово: - Хорош, Лимон, над свежаками издеваться! Мы все такими в свое время были. А ты, Фаза, если хочешь Мосберг – заработай. - Я готов, что надо? – бодро отозвался Макс. В скорое появление силовиков он по-прежнему верил, и уходить с мародерами не собирался. Но столкнуться с очередной тварью, имея в качестве оружия кирку и нож - не улыбалось совершенно. - Да пустяк, не парься. Башку руберу отрезать надо - и нам выкинуть. А то застрял он в ваших железяках – просто так не выдернешь. Или откройте двери в зале – Лимон зайдет и сам все сделает. Гы…… - Башку, монстру? Да мне ее никак…. Вместо ответа по полу прилетел большой охотничий нож, с длинным широким лезвием. - Давай, Фаза, смелее! Только смотри, башка обязательно должна быть вместе с шеей! Режь не под черепом, а по самые плечи. А то еще повредишь самое ценное. Как голову выкинете – с нас Мосберг, вертикалка, и полсотни патронов. Половина пулевые, половина картечь. И нож можете себе оставить. Ох, знал бы ты парень, сколько еще тебе таких бошек вскрыть придется…. Отрезать голову ножом не получилось. Ее Сухроб отпилил бензопилой, которую им подали заботливые мародеры. Максим завел генератор, они вырезали болгаркой мешающие процессу уголки, и Сухроб голову отпилил, перепачкавшись кровью - от ботинок до самой головы. Их не обманули, и ружья с патронами выдали. А еще добавили десятилитровую бутыль питьевой воды от кулера, новенький зимний костюм рыбака Сухробу, и пару кирок, которые правильно назывались «клюв». - И запомните, парни, – вещал на прощанье Цыган, – выходите строго на юг, вдоль Северной Двины. Там стабильные кластеры. Живчика мы вам хорошо отсыпали, но помните – в больших дозах он яд, так что не увлекайтесь. Голова прошла, тошнить перестало – и хорош, закрывай бутылку. Тут долго не задерживайтесь – кластер только перезагрузился и сюда сейчас вся погань лезет. А вы для них – жратва. И жратва вкусная. И рубера дохлого никуда не девайте. Если торчать тут намерены, то знайте – его труп хорошо мелкую нечисть отпугивает. На этом всё. Удачи! Надеюсь – еще встретимся. Будут спрашивать, запомните – вас крестил рейдер Цыган! Колонна из трех покореженных рубером машин заурчала моторами и тронулась, посигналив на прощание.Максим с Сухробом, вооруженные новенькими ружьями, вышли на крыльцо кафе через торговый зал и смотрели им вслед. Глава 5. Охота на кенгуру После отъезда называющих себя рейдерами мародеров, друзья первым делом затащили в подсобку продукты и минералку. Психи их больше не беспокоили – обезглавленная туша рубера действовала магически, и ближе чем на пятьдесят метров они не приближались. Приблудившуюся собачонку Сухроб щедро накормил китайской лапшой, и она их принялась охранять, взлаивая на каждый посторонний шум или движение. Максим назвал ее «Маруськой» и коллектив увеличился еще на одну боевую единицу. Не обошлось и без сюрпризов. Отрезанную башку монстра, рейдеры по неизвестной причине забирать передумали, и она торчала нанизанная на воткнутую палку рядом с кафе. Страшный трофей Сухроб перевесил на обломок стекла в окне торгового зала и сейчас голова скалилась зубастой пастью на улицу. Располосованный затылок от темени и до самой шеи зиял огромной раной и Максим пришел к выводу, что мародерам изначально требовалась не вся голова, а всего лишь кусок мозга твари. Кто знает, может за него платят хорошие деньги? Перенасыщенный событиями день, тем временем заканчивался. На улице быстро темнело. Что-то тут опять было не правильно. Блин! Да тут все неправильно! Время полдевятого вечера, на улице быстро темнеет, но мы находимся вообще-то в Архангельске, и сейчас ноябрь месяц. А в ноябре солнце садиться в три часа дня, и при отсутствии уличного освещения уже в четыре должна стоять полная темень. И как это прикажете понимать? Магнитные полюса земли сместились, и его северный город оказался на широте Сочи? Еще один такой большой и жирный вопрос без ответа. И голова, ну как же у него болит голова! Зайдя в подсобку, он застал таджика за необычным занятием. Тот кормил Маруську. Необычность кормежки состояла в блюде, которое ей предлагалось, и Максим с заинтересованным видом встал рядом. Сухроб взял пластиковую банку от лапши, накрошил в нее тушенки и сейчас поливал мясо лекарством мародеров из бутылки. Маруська стояла рядом, повизгивая от возбуждения, и готовая приступить к трапезе немедленно. - Все, Максим, я нимагу больше, сил нет! – жалобно простонал таджик. – Башка балыт, жрать нада, а жрать – рвать будет! - Я, Сухроб сам такой. Консервы видел? Мясные, рыбные, печенье, сок. Ответом ему послужил протяжный жалобный вздох. - Сыроколбас там тоже есть! Нет, как правильна? Колбас капчоный целый палка! Маруська кормить – час ждать. Ни сдохнит, с ума сходить ни будиет – я ликарствавипью! Любая собака, из предложенного ей блюда, первым делом выхватит и сожрет мясо, и только потом начнет поедать другие продукты, тщательно сортируя их по степени «вкусности». Так вот, Маруська, не обращая внимания на смачные куски говядины, первым делом выхлебала «Живчик». То самое лекарство, которое им оставил Цыган. И не просто выхлебала, а принялась облизывать смоченную им тушенку! - Три глотка, не больше! – закричал Максим, выхватывая бутылку из рук припавшего к горлышку Сухроба, и добавил: - Три глотка. Цыган предупреждал, что много пить нельзя – можно отравиться. Сам тоже выпил, но аккуратно, и соблюдая рекомендованную дозу. Лекарство помогло быстро и конкретно – все в точности, как обещали рейдеры. Поужинали с аппетитом, без последствий, а вот ночь прошла ужасно. Не смотря на аномально теплую для ноября погоду - Максим замерз. Одел на себя все что можно и укрылся всем, чем можно - и все равно замерз. Да и обстановка в окрестностях, мягко говоря, не убаюкивала. Периодически вспыхивала разнокалиберная стрельба, невидимые твари издавали противные чавкающие звуки, а под самое утро рядом с кафе так страшно закричал человек, что друзья вскочили и схватились за оружие. Но крик оборвался на высокой ноте, захлебнулся в предсмертном хрипе - и наступила тревожная тишина. А еще предательница Маруська. После принятия живительного эликсира вечером, подлая собачонка тихо смылась и появилась только утром. Пришла, вяло помахала хвостиком, отказалась от предложенной Сухробом лапши, и свернулась калачиком в уголке, явно не желая, чтоб ее тревожили. Ночью оба напарника не выспались, завтрак прошел в гнетущем молчании, и только после ударной дозы кофе завязалась вялая беседа. - Максим, брат - уходить нам нада. Не знаю куда, но уходить. Я утром ходил хезать на улица – далеко два новый тварь видел. Очень быстрый тварь – как кенгуру прыгал. - Ты, Сухроб, еще раз в туалет захочешь – меня зови. Нам теперь все время надо держаться вместе. Что бы один не делал – второй должен стоять рядом и охранять. Новая тварь как выглядит? - Новый тварь как псих, только одежды мало. И быстрый тварь – очень быстрый. Быстрей чем собака бегает. А как вместе ходить, почему вместе? Если ты рядом – я не могу хезать. Если Сухробхезать – стоять рядом никто не должен! Содержательная беседа могла продолжаться еще долго, но в небе загрохотали винты вчерашних вертолетов, и они выскочили на улицу. Увиденное, однако, не порадовало. Даже более того - испугало и заставило пугливо отойти назад, в темноту торгового зала. Вертолеты оказались такими же неправильными, как и закат солнца в полдевятого вечера, метающий урны монстр, и прыгающие, подобно кенгуру, психи. Низко, над самыми крышами высотных домов, прошли три «Ирокеза» с установленными в широких дверных проемах станковыми пулеметами. Машины пришли с севера, сделали пару кругов над их кварталом, немного постреляли, и ушли в южном направлении. Туда, куда им советовал уходить Цыган. - Красивый вертолет – амириканский. Я такой многа в кино про Ремба видел. - Да уж - точно не спасатели. И на вооружении нашей армии я такой техники не помню. Зря, мы, Сухроб, вчера не уехали с рейдерами. Ой, чувствую зря….. То, что над его родным Архангельском будут летать американские вертолеты, и при этом палить из пулеметов, Максиму не могло присниться в самом страшном сне. Их появление стало переполнившей сосуд сомнений каплей. Он понял, что чем быстрей они перестанут цепляться за иллюзорный старый мир и воспримут, как должное мир новый – тем проще будет выжить. А Сухроб, хитрюга, наверняка еще утром для себя выводы сделал, когда тех «кенгуру» увидел. Но мнение не навязывал – дал возможность принять решение самостоятельно. Уходить решили как можно быстрей, и не откладывая. Но вначале следовало пополнить снаряжение. Требовались объемистые рюкзаки, два нормальных спальника, набор котлов для варки пищи и много что по мелочи. После короткого совещания решив, что визит в Спорттовары напрашивается, начали готовиться к вылазке. Оделись полегче, чтобы удобней было бегать, осмотрели оружие, распихали по карманам патроны, взяли в руки подаренные рейдерами «клювы». Сухроб, задержав взгляд на отрезанной голове монстра, попросил минутку подождать, убежал в подсобку и вернулся с работающем от аккумуляторов шуруповертом. Да…. После того, как таджик отрезал эту самую башку бензопилой, Максим думал, что больше тот его удивить ничем не сможет. Ничего подобного, у Сухроба – получилось. Он внимательно осмотрел гору трупов психов, набитых вчера рейдерами, срезал со штанов у одного из них кусок кожаного ремня, и прикрутил его шуруповертом на несколько длинных саморезов к черепу рубера. Подергал, проверил надежность крепления петли, и удовлетворенный результатом, привязал к ней кусок электрического провода. А затем потащил голову за собой, как дети таскают зимой санки! И, при всей своей омерзительности, это решение было не лишено логики – психи реально шарахались по сторонам. Первое, что они увидели на развороченном входе и витрине магазина – это оружие. Да, на крыльце свободно валялись две новенькие одностволочки двадцатого калибра марки МР-18М - или оброненные рейдерами, или выброшенные ими за ненадобностью. Сухроб остановился и вопросительно посмотрел на Максима. Тот, с некоторым сожалением, отрицательно помотал головой. Они поднялись на крыльцо, прошли в глубину помещения и сразу напоролись на четверых психов, которые, впрочем, нападать не спешили. А когда таджик подтянул ближе башку рубера, то и вовсе начали пятиться назад. Максим потащил с плеча Мосберг, но встретившись глазами с напарником, тяжело вздохнул, кивнул и крепко сжал руками древко клюва. Он забил двух психов, Сухроб взял на себя еще двоих, но без навыка у парней получалось не так ловко, как у вчерашних чистильщиков команды Цыгана. И психи вели себя гораздо активнее вчерашних - они отходили, делали встречные выпады, пытались защищаться руками но… В итоге четыре тела легли на скользкий от пролитой крови пол. У Максима от ужаса содеянного затряслись руки, но Сухроб указал за прилавок, и дрожь в руках сразу прошла. Там лежала разорванная на куски продавщица – это он понял по обрывкам фирменного халата с пластиковым «бейджиком» магазина. На мордах упокоенных виднелась кровь, и из четверых трое были женщинами. Мародеры магазин раздербанили качественно, но кое-чем поживиться удалось. Нашелся подходящий набор походных котелков, пластиковой посуды и запас сухого спирта. Проблем с бензином команда Цыгана не испытывала, а для приготовления пищи примус всегда предпочтительней спиртовой горелки. Удалось разжиться и двумя силиконовыми спальниками–«коконами», по неизвестной причине рейдерами проигнорированными. Они выгребли все, без исключения спальные мешки формы «одеяло» - а вот «нога», «кокон» и «комбинезон» оставили нетронутыми. Впрочем, рейдеры передвигаются на машинах, груз на горбу не носят, и имеют больше возможностей для оборудования комфортабельного ночлега. А в таком случае «одеяло», имеющее вид конверта на длинной молнии, выглядит предпочтительней других разновидностей спальных мешков. В оружейном отделе, на первый взгляд, ловить было совсем нечего. Ни патронов, ни капсюлей, ни гильз, ни пороха – ничего. Максиму удалось собрать рассыпанный по полу набор для чистки гладкоствольного оружия, чему он сильно обрадовался. Любой механизм требует тщательного ухода, и после того, как у них появился набор для чистки - таскать через ствол масляную тряпку на веревочке больше нет необходимости. Рюкзаки. Их не было. И не было от слова «вообще». Ни больших, ни маленьких, ни брезентовых, ни капроновых. Похоже, что в этом диком мире любой рюкзак представлял собой ценность. Но им снова повезло, как везет только новичкам и пьяницам. Один рюкзак, на их счастье - нашелся. Максим снял его с манекена, который стоял с унылой мордой в разбитой витрине магазина. Добротный, давно вышедший из моды «станкач» на крепкой алюминиевой раме. Рюкзаком сразу завладел Сухроб. а Максу достались надетые на манекен костюм для зимней охоты и термобельё. Больше одежды в магазине не наблюдалось – рейдеры выгребли всё до нитки, вместе с обувью. Рядом с манекеном располагался совсем маленький закуток альпинистского снаряжения – почти не тронутый. Веревки, крючья, ледобуры, титановые кошки - рейдеров не заинтересовали, а вот Максим – задумался. После минутных колебаний, подобрал себе с Сухробом по паре легких горных ботинок из пластика, и прихватил два мотка мягкой капроновой веревки. Также в новенький рюкзак перекочевали две подвесные системы и несколько спусковых устройств. Подниматься он никуда не собирался, а вот быстро спускаться с высоты? Кто его знает… Если что, выкинуть лишнюю снарягу никогда не поздно. Альпинизмом в своей жизни он плотно не занимался, а вот горным туризмом и скалолазанием – доводилось, так что наладить нормальный спуск с крыши дома или балкона квартиры он смог бы даже с закрытыми глазами. С улицы послышался знакомый лай. Утром Маруська с ними не пошла, осталась спать в своем уголке, но потом проснулась и побежала следом. В магазин заходить не стала, а благоразумно предпочла занять место на крыльце рядом с входом. Умная собачка перекрыла самое опасное направление и вовремя предупредила. Услышав её лай, Максим с Сухробом сдернули с плеч ружья и бегом побежали смотреть, кого занесло в гости на этот раз. Вот это компания! Два быстрых психа, названных с легкой руки Сухроба - «кенгуру», во главе свиты уродов попроще – разной степени шустрости и помятости. Особенно впечатлял один ползучий, с раздавленными ногами. Похоже, что его нижнюю часть туловища переехал автомобиль. И еще один сюрприз. В толпе жаждущих их мяса бывших человеков, затесалась одна собака. Здоровенная кавказская овчарка со слюнявой оскаленной пастью на нетвердых трясущихся лапах. Значит, собаки тоже заболевают, и Маруська составляет счастливое исключение, как и они с Сухробом? Странно… Котов, кстати, они тоже замечали, и выглядели животные вполне нормальными - с обычным кошачьим поведением. Кстати, Маруська... Хитрющая дворняга заняла выгоднуюпозицию за головой рубера, оставленной таджиком на входе, и оттуда метко обстреливала звонким лаем осадивший Спорттовары отряд нежити. Сбившиеся в кучу психи перетаптывались на месте, тянули в их сторону жадные, со скрюченными пальцами лапы, но переступить невидимую черту не осмеливались. Голова мертвого монстра не давала сорваться в привычном имнавале. Оскаленные кровавые морды, грязная мятая одежда, некоторые полуголые и босые – каждый предстал в том виде, в котором его поразил страшный вирус. - Кингуру, Максим, кингуру! Патроны мало, но кингурустрелять быстро надо – сматри что делаит! Максим тоже заметил. В хаотичных, на первый взгляд, передвижениях двух быстрых и координированных психов просматривалась опасная логика. Сначала один кенгуру замирал в стороне от крыльца, вытянувшись вверх и покачиваясь на носках, потом стремительно срывался с места - и пулей пролетал между входом в магазин и кучей зомби. Оказавшись по другую сторону, резко останавливался и замирал снова. Другой занимался тем же самым, но двигаясь во встречном направлении к первому. На первый взгляд ничего опасного – пусть скачут, лишь бы в магазин не лезли. Но после каждого двойного забега толпа психов продвигалась на один–два шажка вперед. Рано или поздно невидимая стена страха перед головой рубера рухнет, мертвяки ломанут кучей, и тогда ребят не спасет вообще ничего. С кенгуру надо решать, и решать быстро. - Сухроб, давай! Твой левый, мой правый! Бей сначала картечью по ногам, потом пулей в голову! Но опять всё пошло не по сценарию – Сухроб выпалил дуплетом. Максим знал, что один ствол его вертикалки заряжен картечью, а другой – пулей, и вместо того, чтобы шустрого психа сначала обездвижить, выстрелив по ногам, а потом добить в голову – таджик долбанул из обеих стволов по корпусу. Кенгуру слетел с копыт, перекувырнулся и, отчаянно хромая и оставляя на асфальте кровавую полосу, спрятался за толпу сородичей. У Максима же в магазине Мосберга картечь и пули шли по очереди - и он не сплоховал.Когда его кенгуру начал замедлять ход, заканчивая дугу и намереваясь замереть на месте, Макс выстрелил в унисон с Сухробом - в самый низ ног,выцеливая голени и стопы. Заряд картечи достиг цели – кенгуру рухнул на колени и крутанулся волчком, но Максим сделал быстрый рывок вперед и почти в упор снес подранку половину головы. - Максииим! – раздался дикий крик не успевшего перезарядиться Сухроба. Макс вскинул голову и увидел, что на него, в прыжке, летит второй, не добитый напарником, враг, который умудрился оправиться от выстрелов, разбежаться, и хищно прыгнуть - как кошка прыгает на мышь. Если бы Максим держал в руках вертикалку, а не Мосберг– 590, с восемью патронами в подствольном магазине, кенгуру его достал бы точно и, скорее всего, размазал, покалечив об асфальт. Остальной зомбомассеоставалось просто навалиться кучей на лежащую добычу. Но у парня в руках оказался именно помповик, и он встретил летящую смерть порцией картечи, которая сбила кенгуру на землю. Потом Макс цевье быстро передернул и тяжелой пулей вышиб твари мозги. Толпа качнулась, заволновалась, и медленно пошла вперед, но на этот раз не сплоховал Сухроб. Он подхватил башку рубера за привязанный электрический кабель, и, раскручивая ее над своей головой, как древний воин вертит кистень, медленно пошел в сторону врага. Толпа снова дрогнула и отступила. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее и, наконец, побежала врассыпную. Путь в кафе, ставшее им домом, освободился. Глава 6 Дорога на юг - Хароший Маруська, спас сегодня – заслужил, кушай. Максим, он мясо жрать ни хочет! Пачему не жрет? Вкусный мясо – свининной тушенка, я – мусульманин - ем, Маруська не жрет! – жалобно причитал Сухроб, в сердцах замахиваясь на отчаянно виляющую хвостом дворняжку. – Меня отец за свинин узнает – убьет! Хорошо – ни видит. - Знаю я, какой приправы ей в блюде не хватает… – Максим, загадочно улыбаясь, отвинтил пробку на бутылке с живчиком и плеснул немного сверху на тушенку. Маруська, возбужденно взвизгивая, начала облизывать куски мяса, но не выдержала и принялась их хватать зубами. После сражения в Спорттоварах друзья решили соблюдать режим максимальной тишины, и таджик обед готовил на сухом горючем. Да, времени уходит больше, но зато бесшумно и огонь не такой яркий. Из сегодняшней битвы они вышли победителями, но случившееся обоих напугало и предоставило массу информации для размышлений. Психи, оказывается, умели собираться в стаи и подчинятся сильным лидерам, реагировали на шум и движение, и что самое неприятное - развивались в более опасных тварей. И если хотя бы часть из них сумеет мутировать в подобных руберу или кенгуру… А в активе - всего сорок четыре патрона! Выходить из города немедленно – глупо и безрассудно. Без продуманной заранее тактики передвижения их сожрут быстро и без вариантов. Ломиться напролом, полагаясь на удачу? Тоже не получится – в свирепом мире, куда их занесло, выживают или сильные и несокрушимые, или умеющие прятаться и становиться невидимками. Переговорив друг с другом, решили сегодня кафе не покидать, и предпринять еще один – совсем короткий выход в близлежащий дом. Максим не терял надежды найтирюкзак, да и обстановку в подъездах стоило разведать. Что вообще там происходит? Тем более, что и отходить далеко вовсе не требовалось – подъезды имелись в том самом доме, в котором располагалось их кафе. Только со стороны двора, а не улицы, куда выходили окна их «Оазиса». Дом огибали осторожно, часто останавливаясь, вслушиваясь в обстановку и выглядывая из-за углов. Макс мучительно гадал – научились психи устраивать засады или нет?Но им везло – такие сообразительные твари пока не появились. Двор порадовал распахнутыми настежь железными дверями подъездов и видимым отсутствием всего живого. Раскрытые двери имели логичное объяснение. Люди с ума сходили постепенно, стремились на улицу, кто-то первый двери открывал, а вот захлопнуть их на защелку кодового механического замка никому в голову уже не приходило. Подобная картина должна наблюдаться и с дверями в квартиры – зараженный народ желал кушать вкусно, себе подобными питаться не хотел категорически, и дружно устремлялся на городские улицы за пищей. А кто для них пища? Да такие как они с Сухробом, а еще Маруська, которая сейчас опять удрала в неизвестном направлении. В первый подъезд заходить не стали – там слышалось подозрительное шебуршание - и Сухроб решительно захлопнул стальные, с кодовым замком двери. Второй подъезд встретил тишиной, но после того, как Максим намеренно шумнул, бросив внутрь вытащенную из урны бутылку, сверху раздалось сопение и шаркающие звуки. Искушать судьбу не хотелось, и второй подъезд они закрыли, как и первый. А вот третий…. Сначала на лестничную площадку влетела половинка кирпича, потом, намеренно, о ступеньки разбили бутылку – никакой реакции. И они тихо вошли, закрыв за собой двери. Предположения подтвердились – квартиры оказались открытыми, как и подъезды. Далеко не все, но больше половины точно. И что происходило в квартирах запертых - ни Максим, ни Сухроб знать не желали. В некоторых помещениях было от чего упасть в обморок, и если ребята обнаруживали кровь и следы пиршества – сразу ретировались, не заходя внутрь. Тем более, что имелись и вполне приличные доступные жилища. Как будто хозяева на секунду вышли к соседям за спичками, или опустить пакет с мусором в окошко мусоропровода. Они проверили несколько пустых квартир и - как назло – ни одного рыбака или охотника! Оружие, патроны, рюкзак - вот что интересовало ребят в первую очередь. А за неимением…. Носки, трусы, футболки, рубахи - нужны любому, не слетевшему с катушек человеку, а учитывая тот факт, что стирать и гладить вещи стало затруднительно – требуются в количествах изрядных. Еще из полезных находок можно отметить электрический фонарь с большим запасом батареек, несколько стеариновых свечей, восьмикратный бинокль и в одной из квартир обнаружился ящик с салютами–фейерверками. Салюты забрали с собой, решив попытаться отвлекать ими внимание психов. Если, совсем недавно получилось с огнетушителем, то почему бы не попробовать с салютами, которые дают эффект гораздо больший. Но вот рюкзак…. За неимением лучшего, Максим нашел себе какую-то тинейджерскую дрянь. Отошли без приключений, хотя во двор начинали сползаться мертвяки. Сползались на шум – в закрытую ребятами дверь второго подъезда били изнутри или пинали, а дверь первого трещала и прогибалась от сильного напора изнутри. Открыть защелку захлопнутого кодового замка психи, разумеется - не догадались, чему Максим внутренне порадовался. Они дошли до своего логова, сразу запалили пару свечек и начали раскладывать трофеи и переодеваться. - Максим, смотри мой шея!-Сухроб снял свитер, выкинул старую, непонятного цвета футболку, и продемонстрировал Максиму смуглую, с заметным кадыком шею. - Я не понял, что не так с шеей, Сухроб? Все там нормально, вот только помыть ее надо. Мне тоже, кстати, не помешает. - Да шея нормальный! А был не нормальный – в нее псих кусал! Сильно кусал – кровь шел и я мазь–ихтиолка шея мазал! Почему он быстро зажил? Мой шея что, волшебный стал? Вопрос товарища застал Максима врасплох. Он сам лично видел опухоль и сорванную кожу, но сейчас об укусе напоминал только розовый рубец на коричневой таджикской коже. На вид рубец выглядел не менее чем на неделю успешного выздоровления, но Сухроба укусили всего сутки назад. Странно. - А тут был царапина глубокий, – никак не унимался таджик, демонстрируя предплечье с маленьким затянувшимся шрамом. - Палец! – вспомнил Максим, и начал снимать ботинок. В драке с наглым, всех расталкивающим мужиком, он его ушиб так сильно, что подумал – слезет ноготь. Большой палец сначала распух и болел, потом боль прошла и Максим про него забыл. А вот сейчас вспомнил и обнаружил свой палец абсолютно здоровым. Чудеса. Похоже, этот мир не только лишает, но и одаривает. Открытие приятное – учтем его на будущее. День шел к закату, и друзья надеялись, что эта ночь станет для них, в кафе, последней. После всех баталий, место вид имело отвратительный. Обезглавленный труп рубера застрял в куче уголков, улица перед кафе завалена трупами убитых психов. Все это мясо, не смотря на прохладную погоду, начнет вонять и разлагаться, и неизвестно привлечет вонь мертвяков или наоборот – заставит сторониться. Пора отсюда уходить, и выход запланировали на завтрашнее утро. Работающий на остатках зарядки телефон, Макс установил на семь часов утра, и тот не подкачал. Разбудил их мелодичным звоном и на этом свою службу закончил окончательно. Брать телефон с собой он не собирался, но вытащил СИМ-карту и спрятал в автомобильные права, расстаться с которыми не торопился. А вдруг, кто его знает? Маленькая, совсем крошечная надежда, что все происходящее - чудовищное стечение обстоятельств, а прежняя жизнь вернется - у него не умирала. Они оба умылись, и даже почистили зубы, щедро поливая друг другу на руки минералку, весь запас которой все равно с собой не унести. Потом Сухроб выразительно потрогал рукой щетину, Макс кивнул головой, и через пять минут весело загудел примус, согревая воду для бритья. Бензин экономить уже было ни к чему – идти решили на сухом горючем. Позавтракали, переоделись во все чистое, и приступили к сборке рюкзаков. Большого труда стоило уговорить Сухроба расстаться с башкой рубера. Тот готов был таскать ее вечно, пока не завоняет. Не взирая на то, что отрезанная голова весила килограмм под десять, таджик рвался привязать её к раме рюкзака. Максу удалось настоять на своем, только убедив приятеля, что в пути подобных руберов повстречается ещё немало. Уходить решили дворами, избегая открытых улиц и проспектов. Река Северная Двина текла с юга на север, впадая в Белое море, и двигаться надлежало параллельно ей, вверх по течению. Именно там, по словам Цыгана, располагались непонятные стабильные кластеры, там жили люди, а опасные твари почти не заходили. Планы друзей оригинальностью не отличались – найти поселение, осмотреться в нем, пообщаться с людьми, и попробовать присоединиться к одной из группировок. Например, к Цыгану. Родной город Максим знал неплохо, и будущий маршрут мысленно проложил через дворы между двумя проспектами – Новгородским и Ломоносова. Оба проспекта вели в нужном направлении и упирались в улицу Смольный буян, рядом с большим железнодорожным мостом через Двину. Планировать дальнейший путь смысла не имело – сначала следовало добраться до моста - и хорошенько оглядеться. - Максим, гинираторзавиди! У ружья ствол приклад болгарка резать – обрез делать буду! Ружье длинный – в подъезд с обрез удобней будет! - Отставить! – передернуло Макса от идеи напарника. – Что такое обрез двенадцатого калибра представляешь? Да тебе его в руках не удержать, не то что попасть в голову психу. А если, как ты любишь – дуплетом долбануть, то переломать отдачей пальцы может. Обрез, Сухроб – с собой носить удобно. А вот воевать – полноценным ружьем надо, не зря на заводе его таким длинным сделали. Хотя…. – стволы обрезать можешь – до точки крепления ремня. Тебе, действительно, не снайперить с двустволки. А вот приклад не трогай! Не режь ни сантиметра! Максим обшаривал биноклем двор, который предстояло пересечь в первую очередь. Двор как двор – ничего особенного. Психов почти нет – всего двое у детской карусели сосредоточенно чего–то жрут. Смотрим внимательно, ага – кота поймали! А как они его поймали? Кот зело шустрый – так просто не ухватишь, а психи медленные. Вопрос! Неужели снова кенгуру? Вот, блин – еще нам не хватало…. Надо сорвать их с места и проверить. Самим, желательно не подставляясь - потом привяжутся, а патронов мало. Сухроб нашел мелкий камушек, прицелился - и метко пульнул по жестяной раскрашенной ракете, установленной посреди детской площадки. Раздался громкий звук, и оба психа, позабыв про трапезу, поднялись и завертели головами. Второй камушек, снова грохот. Зомбари подались в сторону звука, и у Макса отлегло от сердца. Перед ними никак не кенгуру. Один обыкновенный – медленный. Второй сделал стремительный рывок метров на восемь–десять - и обессилено остановился. Угрозы парочка для них не представляла, но напролом идти не стоило. Максим давно подозревал, что чокнутые между собой общаются, и один может позвать на выручку товарищей. Их следовало упокоить тихо, По-возможности не тратя драгоценные патроны. Максим вышел, тихо свистнул, и увидев две повернутые в свою сторону башки, призывно помахал рукой. Те на движение среагировали и медленно пошли к нему. Макс, убедившись, что приглашение принято, зашел обратно за угол. Психам предстояло пересечь двор, миновав стоящую на пути трансформаторную будку.Они побежали, спотыкаясь, и как только будку обошли - за спинами с клювом наперевес возник Сухроб. Два коротких взмаха, с выдохом и на землю рухнули два трупа. Путь во двор освободился. Пересекать дворы Максим планировал по диагонали - его интересовал дом с открытыми дверями последнего подъезда в углу квартала. Согласно выбранной им тактики – двигаться следовало от одного углового дома до следующего на противоположных концах двора по диагонали. Остановки предполагались в подъездах первых и последних. Именно оттуда открывался обзор из окон не на две, а на три стороны. Без предварительных осмотров предстоящего пути они рисковали нос к носу столкнуться с толпой опасных психов, вроде кенгуру или еще хуже – руберов. Так что – внимание, осторожность, и еще раз – внимание. И вот, путь к первому на их пути подъезду, наконец, свободен. Сухроб метнул в черный проход заранее приготовленную бутылку - и замер, прижавшись к стенке. В руках он крепко сжимал клюв, приготовившись воткнуть его во вражеский затылок. Если враг, разумеется, появиться. Припавший на колено Макс, страховал его с помповиком, готовый встретить противника огнем или отвлечь внимание, если тот окажется патрона не достойным. Ожидание, пауза, еще бутылка – подъезд их встретил тишиною и безмолвием. Убедившись в отсутствии источников агрессии, друзья забросили на плечи рюкзаки и заскочили сами, захлопнув за собой входные двери. Точнее – тихо их прикрыв, стараясь не издавать ненужный шум. Подъезд встретил тишиной и трупом психа в дверях лифта, которому проломили башку чем-то тяжелым. Хорошо проломили, основательно. С пятнами мозгов по стенкам и торчащими по сторонам костями черепа. Они понимающе переглянулись, и довольный Макс показал большой палец. Ну, наконец-то! Неужели в этом аду сумел выжить еще кто-то кроме них? А похоже на то, очень похоже! Открытые квартиры носили следы обыска – на полу валялись выброшенные вещи, дверцы шкафов широко распахнуты и… - О, нет! Раскуроченный железный сейф с оружием! Гильзы шестнадцатого калибра, капсуля, пыжи, банка пороха «Сокол», машинка для снаряжения патронов. Неизвестный забрал только ружье с боеприпасами, и применил его немедленно – на два этажа выше. На лестничной площадке лежали два трупа с развороченными головами и две пластиковых гильзы уже знакомого - шестнадцатого калибра. Максим гильзы подобрал, как и забрал все боеприпасы с сейфа. Шестнадцатый калибр с их двенадцатым не совпадал, но слова Цыгана, что боеприпасы в новом мире заменяют деньги - запомнил хорошо. Еще квартира с разбитым сейфом одарила их большим, самодельным рюкзаком. Впрочем… - какой это рюкзак – скорее мешок с лямками, сшитый из крепкого капрона тормозного парашюта. Подобных уродливых изделий за время шатаний по лесам Макс насмотрелся много. Но в любом случае, он лучше того маленького кожаного рюкзачка, который был на нем сейчас, и больше не надо привязывать сверху спальник, мешок с одеждой и думать, как еще пристроить две бухты капроновой веревки. За этот день, они прошли с Сухробом три полных квартала.Ночевать остались на восьмом этаже девятиэтажки. Из больших панорамных окон трехкомнатной квартиры открывался обзор на завтрашний маршрут, но вначале предстояло пересечь проспект Ломоносова с его проезжей частью и уйти в направлении реки. Дверь в подъезд закрыли, примотали дополнительно проволокой к металлической раме, а на уровне пятого этажа устроили большой завал из мебели, разобрать который без шума не смог бы самый продвинутый псих. Но на крайний случай – у них есть веревка и два спусковых устройства, а балкон в квартире длинный и имеет прочные стальные перила. В большой комнате горели две свечи. Сухроб накрывал на стол - вскрывал банки с красной икрой, нарезал семгу и копченую колбасу, а по воздуху разносился аромат заваренного на спиртовке кофе. «Аллах Акбар!» - только и смог произнести таджик, когда увидел содержимое открытого Максимом бара, стилизованного под камин. Там было на что посмотреть, и чего попробовать. Не бедная квартирка, и обитавшие в ней люди любили и умели жить красиво. Первый день пути закончился достойно, на позитивной ноте, и на «слетевший с катушек» город опускалась ночь. Глава 7. Маруська - воин Оттянулись они с Сухробом качественно. Причем настолько качественно, что Максим, облачившись в махровый халат хозяина квартиры, вставал несколько раз за ночь и выходил на балкон, который они использовали как туалет. В квартире не воняет, свежий воздух и обзор шикарный - половина города как на ладони. Ночная панорама завораживала. Он выкуривал по две сигареты и уходил - лязгая от холода зубами. А посмотреть было на что. Его родной город не пал, захлебнувшись кровью в зубах монстров, не забился по щелям в ужасе, мечтая исчезнуть с глаз страшного врага. Его город бился. Сверху Макс наблюдал огоньки в разных концах, слышал автоматную и ружейную стрельбу, грохот взрывов и шум моторов автомобилей. Город сражался. Сражались те, кто чудом сохранили разум - такие как он - сварщики, офисные клерки, военные, рабочие со строек и чиновники администрации. Пусть пока разрозненно, каждый сам за себя, и неумело, но в таких условиях человек или быстро учиться, или очень быстро умирает. Прошло несколько дней боя, а захваченный мертвяками город не сдавался! Нечисть уничтожить людей так и не смогла. Спали долго, до девяти утра – роскошь шикарной квартиры действовала расслабляюще. Когда еще получиться полежать на кроватях, на чистых простынях под одеялами из верблюжьей шерсти? Но устраивать дневку не планировали – друзья встали, привычно умылись из сливного бачка в туалете, и начали собираться в дорогу. Переносимый груз решили сократить – в квартирах имелось полно кастрюль и котлы оставили, а также выгрузили продукты и лишнюю одежду. Жизнь показала, что едой, водой, одеждой их мог обеспечить почти каждый жилой дом. Пока Сухроб готовил кофе, Максимвзялбинокль и вышел на балкон осмотреть предстоящую дорогу. То, что проезжую часть Ломоносовского проспекта им не перейти, он понял быстро. Ее плотно контролировали мертвяки. Сначала он просто водил окулярами, пытаясь прикинуть количество психов, потом начал отслеживать их хаотичные, на первый взгляд, передвижения и стало страшно. Ему стало очень страшно – он наблюдал не толпу и не стаю. Он наблюдал настоящую воинскую часть, развернутую в боевой порядок. Макс много курил, отходил пить кофе и возвращался. Увиденное стоило потерянного времени. Точка обзора нравилась – все происходило перед его глазами. Он видел отряды быстрых пехотинцев, скачущих, подобно орангутангам младших офицеров, и кажется - заметил даже генерала. Генерал, с раздутыми, как у бульдога - челюстями, легко запрыгнул на кабину разбитого грузовика и замер там, вертя башкой. Монстр точно уступал по мощи забитому недавно руберу, но заметно превосходил офицеров - кенгуру. Это была новая, не встречавшаяся ранее порода развитого психа, и ее следовало запомнить. На проезжей части с упокоенной на веки техникой располагались часовые. Быстро бегающие кенгуру замирали неподвижно на высоких точках и вытягивались в струнку, готовые в любой момент сорваться. Их поведение наводило на размышления и, пожалуй, выводы. Если зомби выбирают для обзора самые высокие места, то почему их нет в жилых домах? Максим внимательно осматривал балконы удачно расположенной пятиэтажки и не заметил в ней постороннего присутствия. Странно. Если бы зомбо - войском руководил он, то обязательно разместил там наблюдателей. Но он – человек. А у психов - совсем другая логика и им не нравятся закрытые объемы и замкнутые помещения. В подъездах, например, их почти нет. А если и заходят, то только на видимую и осязаемую пищу. Интересное открытие и следует сделать «зарубочку» на память. Двигаться вперед или пытаться обойти отряды нечисти - возможности не представлялось – дозорные носились вверх и вниз по улице. Пришлось бы делать огромный крюк дворами, в которых не понятно вообще, что происходит. Самым умным решением представлялось сидеть на месте, наблюдая. Логика подсказывала, что психи собрались не случайно, и развязка последует рано или поздно. До обеда не происходило ничего вообще. Максим сидел с биноклем, грыз найденные в баре соленые орешки, и болтал с Сухробом, который в найденной шикарной лисьей шапке смахивал на древнего воина - монгола. Тот факт, что шапка женская, таджика не смущал нисколько. А между тем, внимательное наблюдение за психами давало массу информации. Максим, к примеру, только сейчас заметил, что в их войске уже не было ни одного классического, медленного мертвяка. Остались только одни шустрые и способные на короткие броски. Произошла ротация и у командиров. Появилась пара мощных на вид особей, один из которых небрежно сбросил прежнего альфа-самца с крыши разбитого КАМАЗа. Морды у вновь прибывших смахивали на медвежьи и Максиму послышалось, что их ноги при ходьбе издают стук и характерные щелчки. Но, вероятно - показалось. Расстояние между ними составлялонесколько сот метров. А день, тем временем, перевалил за середину. Максима уже пригласили на китайскую лапшу с красной икрой и копченой лососиной, как совсем рядом ударилвыстрел из винтовки. Цокающий копытами монстр с медвежьей мордой, мягким кулем съехал с кабины КАМАЗа, и по безвольному положению тела было понятно, что все кончено. Но винтовка хлестнула еще дважды исидевший рядом с убитымпсих с бульдожьей мордой вдруг завертелся как юла, и стремительным броском скрылся под дорогим джипом с раскрытыми дверями. Максим впервые в жизни наблюдал работу снайпера, и ему показалось, что тот обустроил свою лежку через подъезд от них. По крайней мере, работа автоматики и звон выброшенных затвором гильз различалась четко. А внизу, тем временем – разыгрывалась битва. Сначала дорогу стремительно пересек белый инкассаторский броневичок. Автомобиль тормознул, развернулся боком - и из приоткрытых окон по мертвякам ударил огонь из автоматов. Стрельба психов не остановила, и на машину навалилось штук двадцать яростных безумцев, причем один сразу отодрал трубу глушителя. Отлетел бампер, зеркала, фары, зашипело со свистом прокушенное или проткнутое колесо. Броневик отчаянно бил огнем в упор, и мертвякинесли потери, падая на асфальт с простреленными головами. С разных сторон улицы на помощь нападавшим бросились стремительные кенгуру и новые отряды пехотинцев. Но на дорогу выехала еще одна машина – «автозак» для перевозки заключенных, с надписью «ФСИН Россия» на борту. Пересечь проспект у того не получилось. Один из сильных монстров, цокая копытами - на ходу оторвал дверцу у кабины.Затем выдернул дико орущего водителя и забросил несчастного в гущу набегавших зомбаков. Вокруг инкассаторского броневичка и бессильно воткнувшегося в обочину фургона завертелся водоворот из тел. Снова рев двигателя, и из глубины дворов выехал ПАЗик –автобус маленький и беззащитный.Макс испугался, что сейчас егопорвут на части, но, как оказалось – зря. Тот объезжая препятствия на скорости, ловкочерез открытое место проскочил, и стремительно уехал, оставляя за собой белый шлейф дыма. Никто за ним сзади не погнался. Зато вокруг машин стоящих на дороге, схватка никак не прекращалась. Трещали автоматы, хлопали дробовики и пару раз, сверкнув вспышками, бахнулисветошумовые гранаты. Там лилась кровь, вылетали мозги, а по телам убитых психов лезли всё новые и новые их ненасытные сородичи. Стрелок в соседнем подъезде нервничал, его винтовка хлопала, посылая пулю за пулей, которые, попадая в броневик, рикошетили, высекая искры. Наблюдая за боем, Макс понял, что перед ним не местные воины - профи, а такие как он выжившие. Люди сумели собраться, организоваться, найти оружие, и теперь пытаются вырваться из города в южном направлении. Их машины не имели наваренных клеток, башенок с крупнокалиберными пулеметами, а места водителей и лобовые стекла никто не догадался защитить листовым металлом. Он яростно кусал губы, думая, чем можно помочь людям, но что они могли сделать, имея в активе всего сорок четыре патрона? Хотя…. Не такие они и обреченные. Поток монстров становился жиже, беспорядочная стрельба стихла, уступив место огню одиночному и добивающему, и даже стрелок в соседнем подъезде успокоился, точными редкими хлопками разнося вражеские головы. Бронированные корпуса машин представляли для стреляющих людей защиту неплохую, а водителей и пассажиров в незащищенных кабинах давно вытащили и порвали. - Максим, бежим быстрей! Уходим! Макс обернулся и увидел, Сухроба в лисьей шапке, который стоял сзади одетый и с рюкзаком. - Сухроб, давай поможем - и уедем с ними! Это же люди! Понимаешь, люди! Вместе мы будем сильнее! - Зачем сильнее, почему сильнее – это глупый люди, савсем тупой! Патрон многа, автамат многа – он вперед лезет, бессмертный думает! Мертвяк такой любит, спициальна ждет, засада делает. Бижим, Максим. Бижим бистро, пока псих жрет глупый люди. «А ведь Сухроб прав… Дважды, трижды прав...» - думал Максим с досадой, надевая на плечи свой рюкзак и приводя в готовность Мосберг. - «На что надеялись те люди, бросаясь в лобовую атаку на заслон? Ну, прорвутся с потерями, пройдут квартал, а дальше что, опять по новой? Бой до последнего мертвяка или последнего человека?» Ломоносовский проспект пересекли стремительно. И спринтерским броском вломились в угловой подъезд пятиэтажки. Заняли позицию на третьем этаже, заперли двери, привалили их, дополнительно - хламом, и только после этого, Максим выглянул в окно на поле боя. А там…. Там, почти заглушаемый грохотом выстрелов и расстоянием, отчетливо слышался звонкий лай Маруськи! Да, с психами сражалась именно Маруська, чье визгливое тявканье он бы не спутал с лаем никакой другой собаки! Балконы в нужную сторону не выходили, и Максим открыл половинку пластикового окна на кухне. Достал бинокль, навел его в сторону битвы и облегченно перевел дух. Психов добивали, но прятаться и разбегаться мертвяки не думали. Отвлеченные лаем Маруськи, они разрывались на два фронта, что получалось не очень хорошо. Выглядело дико, но Макс готов поспорить, что маленькая собачонка привлекала их гораздо больше, чем люди. И люди моментом пользовались. Из инкассаторской машины и автозака вывалило человек пять разномастно одетых мужиков, которые встали плотным строем и принялись расстреливать дезориентированную Маруськой нечисть. Били мужики скупыми, по три патрона - очередями, а пустые магазины забрасывали в автозак, откуда их возвращали снаряженными. Все ясно с мужиками - процесс у тех налажен, справятся без них, и надо идти дальше. Но вот Маруська удивила в очередной раз. Что за загадочная собака? Появляется ниоткуда, и в никуда уходит. А впрочем – в новом мире все загадочно. Ну, или почти все. Парни не спеша отобедали тушенкой и печеньем, попили чаю, покурили, и Макс еще раз выглянул в окно на кухне. Битва на проспекте кончилась. Лежали одни трупы. Машин тоже не было – они с таджиком услышали шум отъезжающих автомобилей еще минут десять назад. Вся, сохранившая боеспособность нечисть, наверняка рванула следом за автоколонной, а повылезавшие, непонятно с каких щелей, медленные мертвяки ковырялись на месте сражения, выискивая останки тел. Уехавшие с поля боя парни, имеющие много хороших стволов и много к ним патронов, применять свое оружие не стеснялись, боезапас не экономили, и до Максима с Сухробом еще доносился звук удаляющейся стрельбы. Они подождали, дав возможность бравым воинам собрать на себя как можно больше тварей, и двинулись дальше, успешно применяя отработанную тактику. От дома к дома к дому, от квартала до квартала. И вот они уже рядом с улицей Парижской комунны, от которой до моста через Двину – подать рукой. Для ночлега выбрали обособленно стоявшую пятиэтажку. Приготовившись привычно заглянуть в первый подъезд, он вдруг почувствовал, как в ладонь сзади ткнулось что-то мягкое. Маруська! Нашла, живая! Забыв об осторожности, друзья сняли рюкзаки и принялись гладить блудную подругу. Сухроб достал заветную бутылку, начислил ей законный глоток живчика и открыл банку рыбных консервов. Собака поела, благодарно тявкнула в ответ, и стремительно исчезла за углом дома, убежав по своим, никому неведомым делам. А на улице, тем временем, смеркалось и пора думать о ночлеге. Проверив, как обычно, подъезд бутылкой, ребята быстро забежали и захлопнули за собой двери. Максим привычно поднялся на верхний этаж, осмотрел все три квартиры и без колебаний прошел в угловую. Стандартная двухкомнатная брежневка, которую холодными зимними ветрами продувает насквозь, а летом прогревает солнце. Следов борьбы и крови не заметно, мародерства тоже, и он скинул рюкзак на широкий диван в комнате. Прошел на кухню, где порадовался наличию бытового кулера с полупустой бутылью. Кухня как кухня – набор продуктов не шикарен, но и не пустая. В шкафу на стенке макароны, в холодильнике банка соленых груздей, брусничное и малиновое варенье, полпалки копченой колбасы. «Нормально. Не каждый день икру жрать», - подумал Макс, и до него только сейчас дошло -нет рядом привычного Сухроба. В квартиру таджик не заходил, но абсолютно точно заходил в подъезд, и Максим, взяв наизготовку Мосберг, осторожно пошел вниз по лестнице. Четвертый этаж, третий, второй – таджика нету. Максимприжал ружье к плечу, вытянул вдоль спусковой скобы палец и резко вышел на площадку между вторым и первым этажами. Сухроб сиделна рюкзаке перед дверями, ведущими в подвал, смотрел вниз, и как будто с кем-то тихо разговаривал. Максим замер на месте, не зная, что и предпринять – таджик вел себя загадочно и непонятно. Все пятиэтажки в районе имели обязательный подвал, входы в который располагались не на улице, а внутри каждого подъезда.Как правило, подвалами жильцы давно не пользовались, и проемы под лестницами закладывали кирпичом или зашивали досками. Но в этом подъезде на кирпич и каменщика люди, очевидно, скидываться не пожелали, и вход перекрывала безобразная железная решетка, сваренная из металлического хлама. Именно с такой решеткой Сухроб сейчас переговаривался. Максим немного постоял, пытаясь сообразить, что вообще тут происходит, но не нашел ничего лучшего, как осветить весь угол светом электрического фонаря. Луч выхватил из темноты прижатое к прутьям лицо мертвяка–зомби, которое от яркого света и неожиданности резко мигнуло обеими глазами сразу. Следующим движением мертвяк вытянул руки, пытаясь ухватить Сухроба, но тот ловко увернулся и отскочил в сторону. Потом таджик вздохнул, укоризненно посмотрел на Макса, подобрал лежащий на полу клюв, и ловко засадил его мертвяку точно в выпученный глаз, ювелирно вогнав оружие между прутьями решетки. Глава 8. Уроки промышленного альпинизма - Сухроб, ты как, в порядке? - Максим, я, кажется - с ума сошел. Псих меня позвал и я услышал. Я с псих говорил, Максим! - С психом? Ты что! Как можно говорить с психом? Они не говорят – только мычат как телята. - Нет! Когда язык не понимаешь – всегда кажется, что мычат. А псих гаварит так. Но плохо гаварит – как ребенок в три года или как взрослый савсемдибил. - Ну и чего тебе дебил поведал интересного? – ситуация Максима начинала забавлять, но таджик выглядел серьезно. - Псих не человек – он животный. Там душа савсем нет, ни капли. Псих все время жрать нада. Я спрасил, почему другой псих не жрешь – он сказал, другой псих савсемнивкусный. Каровасамый вкусный или лошадь. Собака кошка вкусный. Человек можно, но если нет корова и собака. А другой псих ему, как нам мясо тухлый. - Ну ничего себе у вас беседы! Про кенгуру и руберов не спрашивал? - Сильный псих слабый обижает – он его боится. Сильный стать можно, но жрать надо много. Максим, я с ума сошел, да? Я как он буду? – в глазах таджика блеснули слезы, и Максим хлопнул его по лисьей шапке. - Да в порядке ты, Сухроб, в порядке – понял? Хорош сидеть тут под дверями, пошли ночлег устраивать – я варенье нашел малиновое! Варенье малиновое любишь? – таджик молча затряс головой в знак согласия. - Вот видишь! Ты варенье любишь, а психи варенье не едят. Им только мясо надо. Сам говоришь – кошки для них вкусные. Сухроб, кота грохну – кушать будешь? Макс грубо выстебывал товарища, рассчитывая привести в чувство, но разубедить напарника оказалось делом не простым. Тому факту, что злейшие враги стали, неожиданно - понятны, Сухроб видел одно единственное объяснение. И обратился к другу с замогильной тоской в голосе: – Максим, брат, прашу тебя! Я сначала буду медлинный и ниапасный, и ты меня застрили, ладна? По брацкизастрили – в башка клюв нинада! «Ну ё моё! Вот зачем мне проблема на ровном месте? Так, спокойно, Макс, спокойно. Доводы нужны простые и железобетонные. А то он свихнется точно и меня нытьем с ума сведет» - думал Максим, лихорадочно подыскивая те самые – железобетонные доводы. - Так, Сухроб.. ты кушать хочешь? - Да, хочу – растерянно ответил тот. - Сильно хочешь, до ужина потерпишь? - Нада и завтра весь день не буду ести. Я как с Таджикистан приехал, нас всех подрядчик пидарас на бабки кинул – тагда три дня вапще ни кушал. Что случился? Зачем ни кушать, зачем спрашиваешь? Тушенка есть, пиченье есть, еще лапша китайский целая коробка! – он красноречиво пнул ботинком по рюкзаку. - Вот! – Максим многозначительно поднял вверх указательный палец. – А псих все время кушать хочет! Он всегда голодный, верно? - Да, голодный. Ему жрать нада – терпеть савсемниможет! - Давай с тобой, братан, договоримся. Вот если почувствуешь такой голод, что терпеть не сможешь, или меня сзади укусить захочется, то ты мне сразу скажи, и я тебя, по-братски, застрелю. Договорились? Вот, смотри – специально один патрон откладываю. Ты что предпочитаешь - картечь, пулю, или может дробь с четырьмя нулями? – Максим протянул обалдевшему товарищу ладонь с тремя патронами. - Я магу ни есть ниделя! А нимножка хлеба и лапша китайский – две ниделя! – горячо принялся доказывать Сухроб, но резко осекся, заметив широкую улыбку Макса. Потом заулыбался сам и продолжил уже спокойней – Ни жди, ни папрашустрилять. Псих сначала тупой делаетца, патом жрать хочет. А я ни тупой. Это меня Аллах научил психов понимать! Ну, наконец-то! Компромисс найден, и Максим тактично подождал, пока его товарищ возносил молитву. Сегодня они ужинали жареной картошкой с солеными груздями, а на десерт был чай с малиновым вареньем. И никакого мяса! Пусть этот вечер будет вегетарианским и разгрузочным. Вид утреннего, освещенного холодным солнцем города Максиму не понравился. Причем не понравился настолько, что он сразу передумал пересекать улицу Парижской коммуны. Данная улица упиралась в мост через Двину и считалась конечной точкой их маршрута на сегодня. Предполагалось добраться до моста, хорошо там осмотреться, и уже оттуда распланировать дальнейшее передвижение, которое имело варианты. Можно идти по берегу реки, а можно, по-прежнему, скакать дворами вдоль Ленинградского проспекта. Скакать, разумеется – надежнее и предпочтительней. Тактика знакомая и хорошо себя зарекомендовавшая. Но подошел утром Максим к окну с биноклем, посмотрел внимательно на мост и, вместо логичного броска в сторону дворов Ленинградского проспекта, потянул Сухроба к единственной в их микрорайоне высотке на двенадцать этажей. В подъезд пробились трудно, через десяток психов, и после прорыва их скромный арсенал оскудел еще на три патрона. Максима трясло от напряжения, на него вопросительно смотрел ничего не понимающий Сухроб, но тот решительно захлопнул дверь в подъезд и побежал по лестнице на верх. Он забежал наверх - и плевать на заляпанную кровью комнату. А так же - плевать на обглоданные человеческие кости, обрывки одежды и метнувшегося из угла зомби, получившего заряд картечи в перекошенную рожу. «Четвертый патрон» - морщась подумал Макс и, не останавливаясь, вышел на балкон, походя свернув прикладом шпингалет на двери. - Максим! Что случился, Максим? Что там увидел? Скажи, зачем молчишь? – Сухроб тряс за рукав прилипшего к линзам товарища. Макс медленно развернулся, сунул в руки таджику бинокль и, отводя глаза в сторону, через силу выдавил: «Это не Архангельск!» - Как ни Архангельск? Почему ни Архангельск? Может, Душанбе, и я домой приехал? Максим стиснул зубы, стараясь не сорваться, и спокойным голосом заговорил с Сухробом, словно с маленьким ребенком: - Возьми бинокль и посмотри внимательно на асфальт дороги. Видишь? - Да, смотрю. Плохой асфальт, как в Таджикистан асфальт. И что видишь? - Там на дороге трещина идет до самого моста... Сейчас заметил? - Да, трещина. Но не глубокий – перешагнуть можно. Как после землетрясения. - Так вот, все что до трещины и в нашу сторону – это Архангельск, а то что после трещины… Я вообще не знаю что это за место, никогда тут не был. И мост Архангельский только на две трети. На треть к тому берегу – уже другой мост. И Двина только до моста. После моста – река совсем другая, смотри насколько уже. И действительно, река Северная Двина в районе железнодорожного моста имеет ширину примерно километр, но сейчас она такой осталась только с севера. А вот с юга почему-то следовало резкое сужение метров до пятисот. Знакомую до мелочей улицу Парижской коммуны пересекала ломаная трещина, которую ничем, кроме как землетрясением, объяснить не получалось. За улицей, в южном направлении, вместо стадиона Буревестник возвышалась свалка мусора, рядом с которой торчала безобразная металлическая конструкция непонятного предназначения. А от свалки слева? Там, вместо уютных дворов Ленинградского проспекта, сейчас торчали обшарпанные здания, сильно смахивающие на заводские. Картину завершали, похожие на латиноамериканское гетто, ряды гаражей, которых в этом месте не стояло никогда. До Сухроба дошло, наконец-то, какой очередной сюрприз им подкинула судьба. И он присел, попросив у Максима сигарету. Таджик курил мало - только за компанию и по особым случаям, но сейчас был как раз такой случай. Решение друзьям следовало принимать быстро - за ошибки в этом жутком мире принято расплачиваться жизнью. - Сухроб, у нас живца сколько осталось? – озабоченно спросил Максим. - Один пустой бутылька, второй больше половина. Почти полный второй! – бодро отрапортовал таджик, и Максим снова поморщился. - Паршиво. Давай примем по глоточку – сегодня еще не пили. - Давай примем, у меня уже голова болит, висок ломит. – поддержал друга Сухроб, и они по очереди приложились к горлышку. - Без живец савсем плоха будит – сдохнем без живец. Пусть лучше псих лезет, чем живец закончицца! Где берет живец Цыган, из чего делает? Ничего не сказал – уехал молча. - Ага, стал бы тогда ты его слушать! Мы с тобой верили в спасателей, забыл? Эх, не вовремя те вертолеты пролетели… Сейчас что делать будем, есть идеи? Что валить отсюда надо – факт. Вопрос - куда? Но жизнь сама выдала ответ на повисший в воздухе вопрос Максима. Входная дверь в квартиру громко хряснула от мощного удара. Потом раздался еще один удар и равномерный треск – на двери здорово давили. Ребята бросились в противоположных направлениях. Таджик – к входу, где приложил ухо к двери, пытаясь что-нибудь услышать и понять, а Макс – к балкону, где сразу принялся разматывать веревку. - Мааксим, сюда! Плоха, савсем плоха! – раздалось из прихожей, и Макс бросился туда с Мосбергом наперевес. - Там сильный псих – кингуру там! Два кингуру и он позвал псих савсем сильный. Щассавсем сильный псих придет дверь ломать и нас жрать! Первым делом, в прихожую втащили из комнаты диван и подперли им двери. На диван хорошо легли два навесных шкафа с кухни, обеденный стол и огромный холодильник. Пустые места забивали чем попало - телевизором, табуретками, прикроватной тумбочкой и прочей малогабаритной мебелью. Мелькнула надежда, что тупые психи не догадаются раскидывать руками баррикаду, а начнут ее тупо давить массой. А это, учитывая узость прихожей и то, что в завал обязательно упрутся высаженные двери, ой как непросто! Даже учитывая феноменальную силу и неутомимость монстров. Кстати – о дверях. Напуганные бардаком девяностых, большинство горожан ставили себе железные и лично он, с напарником Серегой, немало их сварил и установил. В этой квартире все установлено по привычной схеме, снаружи - металлическое, средней паршивости изделие, а изнутри простые деревянные, которые открывались внутрь и упирались в баррикаду. Толщина бетонного проема подобный фокус с двойными дверями позволяла. «Кстати, как психи умудрились проскочить в подъезд бесшумно?» – мелькнула мысль, и от догадки Макс едва не застонал. Он так спешил с биноклем на балкон, что совсем забыл про санитарный вход, который имели все подъезды в доме. Сухроб тоже пролетел мимо, привычно захлопнув вход парадный. Стиснув от досады зубы, Максим бросился на балкон к своим веревкам. Ключик от бетонной мышеловки, в которую они попали, он подобрал еще в отделе магазина Спорттовары. Стандартный двенадцатиэтажный дом имеет высоту до сорока метров - тут все зависит от высоты потолков в квартирах и наличия технического этажа. Веревки у Макса имелось две бухты, по тридцать метров каждая, и сейчас он связывал их между собой узлом. Одну из бухт он просунул в лямки рюкзака и начал аккуратно его спускать на двойной веревке, понемногу стравливая ее вниз, не забыв перекинуть через балконные перила для торможения. Но веревка кончилась, рюкзак завис на уровне второго этажа, и Максиму ничего не оставалось, как отпустить один конец. Рюкзак, со смачным звуком шмякнулся на землю, веревку он выбрал вверх. Подобным способом опустил рюкзак Сухроба. Все – теперь их дорога только вниз, длительная оборона не возможна в принципе! Все ресурсы, кроме ружей, лежат на жухлом осеннем газоне. Остались мелочи – спустить напарника и опуститься самому… - Баран! Чурка сраная! Ишак! Отпусти перила – ты не таджик, ты вообще женщина! - Застрели! Оставь здесь - нимагу! Пусть миня псих жрет! На балконе стоял Сухроб, вцепившийся в перила, а вокруг прыгал Максим, не представляя, как от перил таджика отодрать. Стоял Сухроб на балконе со стороны улицы, и расстояние от его таджикской задницы и до земли равнялось сорока метрам свободного полета. Сначала все шло хорошо и быстро. Надели подвесную систему, пристегнули на карабин веревку, Сухроб бойко перешагнул через перила, но посмотрел вниз, и… В прихожей уже слышался звук разбитой плазмы, и это означало, что психи сорвали или выдавили дверь железную - и сейчас штурмуют баррикаду. В распоряжении ребят оставались минуты или вообще секунды, и Макс решился. Он ударил таджика резко, точно в нос. Сухроб взревел от вспышки дикой боли, рефлекторно поднял руки и завалился на спину. А Максим упал на пол балкона, выхватывая слабину веревки и перехлестывая ее через железную полосу перил. Шмяк! – Ааа- дико заорал таджик. Свободный провис веревки быстро кончился, того мотнуло маятником, и приложило носом еще разок о нижнюю бетонную плиту балкона. Вот теперь, наконец, всё как положено! Сухроб висит пассивным кулем на веревке, а Максим плавно ее стравливает, перехлестнув ее через перила. Тот же рюкзак, только тяжелей в два раза. Маленькая заминка на узле между веревками - и задница Сухроба вошла в мягкий контакт с почвой. А точнее – с рюкзаком, только что опущенным на это место. В глубине квартиры раздалась новая серия ударов, посыпались кирпичи и донесся топот по полу. Психи оказались не такими и тупыми. Они оставили в покое баррикаду и высадили перегородку между квартирами. Но на подобный вариант развития событий имелась домашняя заготовочка – сюрприз. Макс выдернул из разгрузки толстый цилиндр фейерверка, зажигалкой запалил запал и, словно гранату, закинул снаряд в глубину квартиры. Фейерверк ярко взорвался снопом искр, в комнате что-то заметалось, и Максим пять раз выпалил с помповика по мельтешащим теням. А вот дальше нельзя терять ни секунды времени. Он подергал, проверяя узел на балконной стойке, схватился руками за веревку и быстро скользнул вниз, на ходу вспомнив, что спуск по веревке без рукавицгарантирует содранную до мяса кожу. Каждый альпинист – чайник знает, что рукавицы одевать надо обязательно. Кожаные или на худой конец брезентовые. На земле Сухроб, как только увидел у Максима руки, сразу помог ему надеть рюкзак и решительно отобрал Мосберг. А ладони? Их просто не было. Клочья кожи висели на кусках окровавленного мяса. Таджику тоже хорошо досталось – распухший нос дышал со свистом, кровь текла, не переставая, а носовую перегородку пересекала черная полоска. «Перелом без смещения» –подметил машинально Макс, и побежал вслед за напарником, через улицу Парижской коммуны, на незнакомую и неизведанную территорию. Как оно все надоело, кто бы знал! Сколько можно бежать, прятаться, тщательно придумывать варианты прорыва - и все ради того, чтобы закончить вот так? Ну какая разница, где тебя порвут психи – в подсобке кафе или на крыльце магазина Спорттовары, в лабиринтах дворов или на верхнем этаже многоэтажки? Она, вообще, нужна такая жизнь, если каждый ее день дается столь дорогой ценой? Жаль, что не оборвалась веревка при спуске с балкона. Падение с сорока метров гарантировало уход из жизни быстрый и красивый. Да, они ушли, выжили, но вот зачем? Обмануть мертвяков и оторваться все равно не получилось, и жить им оставалось последние минуты. Максим с Сухробом стояли на вершине огромной кучи мусора, утопая по колено в бытовом хламе. Вонь и смрад, а со стороны Архангельска на них неумолимо надвигалась смерть. Впереди два мощных, с покатыми плечами и почти голых мертвяка – они явно лидировали над четверкой, рассыпавшихся веером, шустрых кенгуру. Сзади подтягивался сброд более медленный, но полезный в коллективном нападении. И не имело значения, как именно эта погань их нашла – по следам, запаху или увидела издалека с высоких точек. Главное, что нашла и атакует. Их сожрут прямо сейчас и на этот раз, кажется – без вариантов. Сухроб держал в руках Мосберг Максима.Макс пытался не выронить из разорванных ладоней ружьеСухроба. Рюкзаки лежали у их ног, рядом торчали воткнутые в мусор клювы. Приближался их последний бой… Глава 9. Лошадь с пулеметом Они сделали все, что могли сделать. Максим, прикусив губу, сжал ложе вертикалки, тщательно прицелился и встретил двух набегающих вожаков зарядами картечи. Выстрелив - начал судорожно перезаряжаться. Его прикрыл огнем Сухроб, сшибая налету шустрых, как лесные обезьяны, кенгуру, и Максим сумел выстрелить вторично, уже целясь по ногам. Но мертвяков картечь даже не замедлила. Не смотря на сравнительно небольшой боевой опыт, Максим понимал, что сильного психа остановит или выстрел в голову, или оторванная нижняя конечность. А так…. Если зомбак пошел в атаку, то его не смутят даже собственные выпущенные кишки. Но в голову стрелять он даже не пытался – враги слишком быстро двигались, а его ружье заряжено всего двумя патронами. И, разумеется -их смяли. Максим не заметил, как получивший от него заряд картечи в ногу монстр споткнулся, а Сухроб сделал шаг вперед и вогнал пулю психу прямо в пасть. Не видел, как кенгуру выбил из рук напарника оружие, и они кубарем покатились с кучи. На Макса навалились двое, и он бил своим охотничьим ножом не глядя, погружая его в мягкое и разворачивая по оси. Он бил ножом до тех пор, пока страшный удар не обрушился на руку, ломая предплечье и вышибая воздух с легких. Наступил конец. Максим это понял ясно - и закричал. Твари уже с разных сторон вцепилисьв его тело, намереваясь разорвать, и он кричал страшным и предсмертным криком. И когда измученный страхом и больюон начал проваливаться в спасительную черноту – хватка, внезапно, ослабела. Нет, она не просто ослабела – его вообще оставили в покое. Он трудомподнялся на ноги, осмотрелся и…. О, Боже! Это что еще за ужас? На поверхность с кучи мусора поднимались крысы и куча, как живая – шевелилась! Черные и серые, маленькие и большие - крысы лезли со всех щелей и нор. Они Максима и Сухроба обтекали сплошным живым потоком, а вот монстров атаковали слаженно и агрессивно. Те среагировали быстро, начали давить маленьких врагов, словно мух или тараканов – пачками, но визжащая хвостатая река не убывала. Один из кенгуру не выдержал и завертелся как волчок, судорожно стряхивая зверьков со своих ног. Псих сделал хаотичный рывок в сторону - и нерастерявшийся Сухроб засадил ему в затылок клюв. Мертвяк рухнул, как подкошенный, и его сразу захлестнула кровожадная серая волна. Максим, проваливаясь по колено в мусор, начал спускаться, опираясь на свой клюв левой рукой. Под ногами пищало и шевелилось. Но крысы не обращали ни малейшего внимания ни на него, ни на бредущего Сухроба – их интересовали только мертвяки. Они с таджиком выбрались к твердой земле, наскоро обнялись, и Максим отдал товарищу клюв. Свой тот оставил в мертвяке, а от Макса, с его разорванными ладонями и сломанной рукой, теперь не было никакого толку. И что им делать, как защищаться? В строю остался один, шатающийся от усталости, Сухроб - без огнестрельного оружия и с одной жалкой киркой. Но защищаться ни от кого больше не пришлось. С громоздящейся рядом эстакады ударил пулемет. И хорошо ударил. Несколько очередей длинных, и добивающие короткие, в классические два - три патрона. Ребята замерли на месте, боясь пошевелиться, и нервно вздрагивали с каждым новым выстрелом. Наконец все кончилось, стрельба затихла, и сверху прозвучал бодрый незнакомый голос: - Здорово, парни! Кто такие, почему не знаю? Как мимо нашей деревни проскочили? Худой, длинный, на ногах высокие кроссовки. Спортивныйкостюм желтого цвета, поясная разгрузка, за спиной средних размеров анатомический рюкзак,скорее всего, фирменный. Сильные руки скрещены на ствольной коробке пулемета ПКМ (Пулемет Калашникова Модернизированный калибр 7,62 мм.) с сошками и коробчатым магазином на сто патронов. Персонаж явно приблатнённый, на что указывала толстая золотая цепь, массивный перстень и брендовые солнцезащитные очки, которые он поправлял желтым прокуренным пальцем. Вооружение незнакомца одним пулеметом не ограничивалось. В пластиковых ножнах на голени - нож, к бедру приторочена кобура с торчащей рукоятью пистолета «Макаров». Над головой из рюкзака выглядывала вороненая головка клюва, извлечь который можно одним быстрым движением. - Да вы, смотрю, совсем протухли, гаврики. Представьтесь, кто такие? Я, например – Лошадь! Максим посмотрел незнакомцу в лицо, сопоставил увиденное с прозвищем и зашелся в таком диком приступе хохота, что обеспокоенный Сухроб подбежал и обнял товарища за плечи. Макса накрыла классическая послестрессовая истерика, но заржать там было от чего. Крупный нос над толстыми губами, выпирающая челюсть и блестящий – без единого волоска череп. Сухроб, впрочем, остался серьезен и взял на себя роль переговорщика: - Зачем Лошадь, почему Лошадь? - Да потому что в эту задницу меня закинуло с города Канева – потому я и Лошадь. И нечего тут ржать – нормальное погоняло. Сначала звали «Каневский», но потом сократили для удобства… У нас еще не так окрестить могут! - Нармальна, Лошадь – хароший имя! – Зачастил, соглашаясь Сухроб. – Ишак плохо, собака плохо, свинья савсемнихарашо, а лошадь – животный правильный! - Ты сам-то, кто? – миролюбиво поинтересовался человек с конской внешностью и прозвищем. - Я Сухроб! Миня Цыган звал Персом, но я Сухроб! А Максима Фаза звал. - Все правильно он звал – забудьте всех Максимов и Сухробов. Вы Перс теперь и Фаза! Че за Цыган, кстати? Я, лично, трёх Цыганов знаю. - Цыган на цистерна с пулемет приехал, они психов клювом убивали и Спорттовары грабили. - А, понял кто – нормальные ребята. Их броневик из цистерны каждая собака знает. А вы, значит – свежачки, заброшенные последним перегрузом в Улей… - пробормотал Лошадь и задумался. - Ты на мой смех не обижайся, ладно? – подал голос, наконец взявший себя в руки, Максим. – У меня от страха слегка крыша съехала. А что такое Улей, не подскажешь? - Да ладно, я привык уже. – Лошадь широко улыбнулся, демонстрируя крупные и полностью соответствующие имиджу зубы. – У нас тут парочка разгуливает – Глиста и Триппер. Так что, если повстречаете, не удивляйтесь, они не прикалываются. Их реально так зовут. А Улей? Улей, парни – это мир наш. Тот, куда вы залетели. Состоит улей из сот – они же кластеры, но подробно я вам позже растолкую – разговор там долгий. Ты лучше скажи, Фаза, чего так руку нянчишь? Неужели лотерейщик прокусил? - Да не похоже на прокус, скорее перелом, – Максим осторожно приподнял левой рукой правую, и красноречиво сморщился. - а что за лотерейщик? Тот сильный псих, что чуть меня не кончил? Лошадь, словно от зубной боли сморщился, но терпеливо пояснил - Сами вы психи, а напали на вас - зараженные. Мы, по идее, все тут зараженные, но большинство превращается в зверей, а малая часть, как мы с вами – имунные. Обладаем иммунитетом и сохраняем разум. Только не спрашивайте, почему подобное происходит –никто вам не ответит! А зараженные… – новый знакомый, снял, наконец, с шеи пулемет, упер его прикладом в землю и устало оперся на дуло. – Зараженные - они гибнут пачками. Но некоторые выживают, и умудряются отожраться до весьма опасных тварей. На вас, например, напал топтун с двумя лотерейщиками, а помогали им три матерых бегуна. А это - очень и очень серьезная компания, и если бы не крысы…. Я уже второй год в улье и впервые вижу, чтоб крысня лезла в разборки иммунных с зараженными! Ох, нечисто тут, спинным мозгом чувствую – нечисто…. - Лошадь, – неуверенно перебил ветерана Максим, – у нас там рюкзаки остались с ружьями. Если мы пойдем их заберем, ты нас прикроешь? - Да нет, брателло, на шухер ты, пожалуй, встанешь, а мы с Персом заберем ваши рюкзаки. Заодно тварей насчет хабара пощупаем. На, держи волыну. Кого увидишь, пали сразу – отвлечешь внимание и сигнал подашь. Ну и застрелиться, если что – успеешь. В левую руку Максима ткнулась рукоять Макарова. Он попросил Сухроба загнать патрон в патронник и, поставив пистолет на предохранитель, сунул за поясной ремень. А Лошадь продолжал командовать: - Перс, у тебя нож хороший есть? - Да, вот – выкидуха! – Сухроб щелкнул кнопкой и увидев, что ветеран брезгливо морщится добавил- Он острый, бриться можно – сам точил! - Засунь его… вперед лезвием! Ладно, ножа моего хватит, пошли Перс! А ты, Фаза, без нас не щелкай клювом – вон залезь на эстакаду, оттуда хорошо все видно. Взобраться по почти вертикальной лестнице используя одну левую руку – та еще задачка, но самое интересное – как потом с этой лестницы спуститься? Максим преодолел всего один пролет и остановился.Присел на корточки, достал бинокль и начал наблюдать за происходящим. Лошадь и Сухробзабрали рюкзаки, подобрали Мосберг, а сломанная вертикалка отлетела в сторону. Сухроб выдернул из трупа свой застрявший клюв и воинственно махнул им несколько раз в воздухе. А вот Лошадь… Лошадь занялся интересным делом, и Макс обратил внимание, что таджик заинтересованно заглядывает тому через плечо. Их новый знакомый вытащил из рюкзака маленький топорик, подошел к трупу самой крупной твари, и начал вскрывать затылоккороткими ударами. Максима передернуло от мерзости происходящего, но он вспомнил распотрошенную башку рубера и понял, что именно тамскрывается загадочный «хабар». Еще трех тварей Лошадь вскрыл большим ножом, который вручил, торжественно, Сухробу. Вручил - и указал решительно на двух оставшихся нетронутыми монстров. Из вскрытых бошек они доставали что–то ценное, и очень маленькое. Настолько маленькое, что оно помещалось в маленькую ярко–оранжевую коробочку размером с портсигар. Сухроб оказался парнем не брезгливым, и две головы, под чутким руководством Лошади, вскрыл довольно бойко. Макс задался вопросом – смог бы он работать так хладнокровно, как таджик? И решил, что запросто. Ему приходилось снимать шкуры с ондатр и белок, он стрелял и лично свежевал зайцев, а однажды помогал резать и разделывать крупного кабанчика, выращенного на даче его тестем. Так что проблем особых во вскрытии башки Максим не видел, особенно если процедура имела смысл. А смысл имелся точно – ни Лошадь, ни Цыган со своими рейдерами - на живодеров и маньяков походили мало. - Все вопросы потом, парни! Уже темнеет, а нам еще до моего логова шагать. Фаза, нести рюкзак сможешь? Потрошители голов вернулись и мыли руки, поливая друг другу воду из бутылки. Нести рюкзак Максим мог, но не мог его самостоятельно одеть. Сухроб помог, и троица направилась в сторону темнеющей громады корпусов завода. Все устали, и хотелось до наступления темноты оказаться в безопасном месте. Закат солнца в новом мире поражал необычной красотой и аномальностью, но зрелище впечатляло в любом случае. Солнечный диск темнел, потом набухалчерным, затем взрывался, пропадал - и наступала ночь. Картинка для новичков - апокалиптическая, но если не брать в голову лишнего - красивая. Черный взрыв живым вреда не причинял, мертвым, впрочем, тоже. И привыкнуть к тому факту, что кроме живых в новом мире разгуливают мертвяки - сложнее, чем к черному закату. - Пришли, ребята. Вот моя конюшня! –объявил Лошадь, гостеприимно указывая рукой в сторону широкого сводчатого входа. «Конюшня» Максиму понравилась. Располагалась она под одним из небольших цехов, единственный вход в подвал, которого перекрывали кучи щебня. Опускаться вниз следовало через пробитые в полу отверстия, в которые человек нормальной комплекции протискивался с трудом. Лошадь пояснил, что отожравшиеся зараженные прилично прибавляют в габаритах, и в узкие дыры не пролезают, а мертвяки на начальных стадиях неуклюжи и опасности не представляют. Внутри логово оказалось просторным, но оборудованным скромно, по спартански. Макс, по ряду мелочей понял, что Лошадь тут живет недавно и решил, что он на его месте создать комфортные условия сумел бы. И что мешает? Город рядом. Ладно там ковры, посуда, мебель - но даже паршивого генератора не видно. Все незатейливо и просто – топчан из досок, стол, небольшой штабель ящиков с консервами, и пирамидка с оружием, вокруг которой уже ходил, восхищенно цокая языком, Сухроб. Да, оружие тут было. Два Калаша разных калибров и под разные патроны, гладкоствольная Сайга, и блочный лук с большим колчаном стрел. Лошадь к арсеналу добавил снятый с шеи пулемет, а Сухроб, с краю, прислонил свой скромный Мосберг. - Братва, прошу внимания! – Хозяин бункера улыбнулся, поднял руку, и на блестящей лысине заиграли отблески двух керосиновых ламп. – Вы в гостях у вольного сталкера Лошади - и предлагаю сей факт отметить скромным возлиянием, – окинув взглядом притихших гостей, и не заметив возражений, Лошадь, продолжил уже деловым тоном: - Перс! Там в углу штабель досок и ножовка с молотком. Сделай два топчана вам с Фазой, ферштейн? - Гвозди нада. Чем доска колотить буду? - Гвозди там стоят, пол-ящика. Вот – возьми фонарь. А ты, Фаза, снимай куртку – смотреть руку будем. Да, заодно и пожрать сварганить не мешает… Руку осмотрели, Лошадь диагностировал закрытый перелом предплечья без смещения. Полноценный гипс наложить не получилось, в виду отсутствия самого гипса, но нашлось полмешка строительного алебастра, которым сталкер замазывал крысиные норы. Перелом обмотали мокрым бинтом, на бинт легла алебастровая кашица, потом снова мокрый бинт и снова алебастр. Снизу Лушадь примотал тарную дощечку от сломанного ящика и с удовлетворением осмотрел конструкцию. - Вот и все, дней через пять бинты разрежешь - и само соскочит, – заключил он, довольный результатами проделанной работы. - Через пять дней? Перелом? – Максу показалось, что над ним прикалываются. – Да при переломе рука в гипсе - месяц минимум, а скорее два. – Гы…. Пять дней…. - Тьфу, блин, все забываю, что со свежаками разговариваю. – Лошадь досадливо сплюнул, демонстрируя свое отношение к недоверчивому новичку, закурил тонкую сигаретку и продолжил более спокойно: - Дружище, помни, что ты - в Улье, а тут свои законы! Улей одной рукой на наши головы кучу дерьма вываливает, а другой рукой щедро награждает. Боги тут своеобразные, и знаешь, с юмором. Имунные тут не болеют и раны зарастают не просто быстро, а очень быстро. И пять дней на твой несчастный перелом – это еще много и с запасом. И мы тут, чтоб ты знал, бессмертны. Да, да, глаза можешь не таращить – я не оговорился! Старость не берет, и люди - даже молодеют, болезни нас не точат, а все органы работают просто идеально. Тут, парень, можешь водку пить литрами, и курить по три пачки в день – за это твоему организму ничего не будет. Одно плохо – сожрать могут, если по сторонам смотреть не будешь! – закончил Лошадь, и довольно осклабился. - Ну, быстрое заживление мы уже замечали… – попытался робко вставить Макс, но сталкер хлопнул себя по лысине. – Чуть не забыл, Фаза! Не вздумай жрать несвежие продукты! Сдохнешь - и никакой живчик не поможет! Раны - зарастают, а вот на живот – мы слабые. Организм надо беречь и регулярно дезинфицировать, чем сейчас мы с вами и займемся. Зашибись, что вы пришли, ребята, а то мне бухать в одну морду надоело. Перс, ты где там, скоро? Глава 10 Стрельба из лука Сухроб сколотил из досок два топчана, сильно смахивающие на кушетки в медицинских кабинетах. Узкие и невысокие, с дощатым изголовьем. Жестковато, и Макс подумал, что надо будет поискать хотя бы строительного пенопласта, или выдрать поролон с дивана в одной из пустых квартир. Топчаны подтащили к столу, на котором Лошадь, на правах хозяина, вскрывал ножом банки с шпротам и мясом. Роль хлеба выполняли воняющие спиртом галеты с армейских сухпаев, которые нормальные солдаты выбрасывают, не нюхая и не вскрывая упаковку. Намечались первые в их жизни сталкерские посиделки, и Максим ждал, когда хозяин бункера примет дозу и заговорит. На языке вертелось множество вопросов. - Ну что, ребята, за знакомство? И вот вам урок первый – пить можно, можно нажираться, но – нельзя скандалить. Бычка в Улье осуждается, и стоиткого-то за грудки тряхнуть, как все, выводы сделаны и за стол с вами уже никто не сядет. И это в лучшем случае. В худшем – напоят, на скандал спровоцируют и грохнут. - Сурово тут у вас. Мне даже пить дальше расхотелось. – Макс отодвинул в сторону стакан. - Нормально! – решительно отрезал Лошадь. – Можешь упиться, обоссаться и заблевать все – никто не скажет слова, только убирать заставят. А вот за агрессию ответ держать придется. Конфликты пресекают во всех стабах, а в некоторых сдаешь оружие уже при входе. За базар особо не спрашивают – мы не на зоне, хотя…. Есть коллективы, где метлу лучше держать на привязи. - Что такое стаб? Объяснить можешь, наконец? Это вроде поселения или деревни? - Не совсем. Поселений в хорошем стабе может быть и несколько. Улей разделяется на ячейки – соты, называемые кластерами. Кластеры бывают быстрые, медленные, стабильные, мертвые и еще полно разных. Вы, например, границу между кластерами пересекли по улице, которая упирается в мост. Трещину видели? - Вот, шайтан! – подал голос Сухроб. – Таджикистан, Узбекистан есть кластер? Там земляк искать надо – не весь психом стал. Лошадь пожал плечами, - Наверняка есть, но где? Улей огромен. Сюда грузятся, в основном, Российские. Ну… Белоруссия еще прилетает, Украина. На севере, слышал, финны есть. - Как уйти отсюда, Лошадь? Мне домой нада, в Таджикистан. Там отец, мать, сестра, братья. Мне жениться пора – хотел на свадьба денег заработать. Мать-отец плакать будут – пропал Сухроб. Уехал в Россия и пропал, как сабака умер, и не похоронен. Лошадь не спеша разлил по рюмкам водку по второму разу, закурил свою пижонскую сигаретку и ткнул ей в сторону таджика. - Ты не Сухроб, ты – Перс! Запомни! А ты, – сигарета переместилась в направлении Макса, - Фаза, а не Максим. Поймите, наконец, что вы одни из многочисленных копий, которых сюда забрасывает бесконечно, и с незапамятных времен. Ваш кластер – быстрый, и вы, если желаете, сможете сходить на то место, куда вас забросило - самих себя увидеть. Но отвечаю - встреча не понравится. Хотя… разок сбегать и посмотреть - не помешает. Тут есть такие - попадали. Пока самому себе в башку клюв не засадят – не поверят. Вам повезло, ребята. И повезло сказочно. А вот что так повезет копиям – не думаю. Вас мертвяки там встретят, а оно вам надо? Никто ничего толком, разумеется, не понял, но звучало угнетающе. Молча выпили, и налегли плотно на еду – за день все проголодались. Лошадь умял с галетами банку консервированной сайры, запил Спрайтом из бутылки, и начал стаскивать с себя кроссовки. Носки снял, выкинул в ведро и надел шлепанцы, сполоснув босые ноги водой из пятилитровой бутыли. «Умно» - отметил про себя Макс, и за неимением сменной обуви на своих ботинках развязал шнурки. - Какой копий? Какой грузит? – Я ничивонипонял. Таджик савсем тупой, да? - Ну, почему сразу тупой? Я, помню, долго не мог врубиться, куда попал. – Сухроба добродушно успокоил Лошадь - Понимание – оно со временем приходит, постепенно. То один немножко расскажет, то другой. Вы сейчас постарайтесь понять главное – мир совсем не так устроен, как вы думаете. И если точнее – никаких настоящих миров, кроме Улья нет, а существует много копий, которые друг от друга отличаются, но незначительно. И куски с тех миров меняют друг друга регулярно. - Как отличаются? Зачем отличаются? Значит сюда попадет другой Сухроб, нитакой как я? - Молодец – соображаешь! Другой Сухроб от тебя отличаться будет, но не сильно. Ну, может, ростом чуть пониже, или щетина подлиннее. А у другого Фазы глаза будут не серые, а голубые. Вот и все отличие. - Значит кусок попадает с одного мира, потом через неделю его меняет кусок другого, еще через неделю кусок с третьего, и так до бесконечности? – Максима от выпитого и съеденного начинало клонить в сон, но он стойко продолжал беседу, опасаясь, что завтра у Лошади пропадет настроение рассказывать. - Так, но не совсем. Все кластеры грузятся через разные промежутки времени. Ваш, Архангельский, через две недели. Тот, где мы сейчас, через полтора года, а есть такие, что загружаются один раз во много лет и называются стабильными. Или - проще – стабами. Люди свои поселения именно там устраивают. - Значит, другой Сухроб появится через неделя… – таджик произвел в уме несложные математические вычисления. - Не факт! – возразил Лошадь. - Как не факт, почему не факт? - Да потому, что пройдет две недели! Сухроб с Максимом, вернее, их копии, смогут успеть перейти в другую часть города - и не попасть под перезагрузку. А тебя, Перс, так вообще могут депортировать. – Сталкер ехидно улыбался, разливая водку по разнокалиберным фужерам. - У меня регистраций есть! Тот пидарас, что на зарплата кинул, регистраций сделал! - Ты извиняй, Лошадь, но меня уже спать конкретно рубит. Расскажи еще про живчик, ладно? Из чего вы его тут делаете? Или где берете? Тот, что Цыган давал, скоро закончится. А что без него не выжить - мы уже поняли. - Живчик? Фаза, ты только что сказал – без него не выжить? Запомни свои слова – сейчас я буду делать на твоих глазах живец. Ведро только придвинь поближе, в которое я свои носки выбросил. Может понадобиться. Причем понадобиться срочно! От слов Лошади Максима передернуло, но он, решив ничему не удивляться, ведро придвинул. Сгорающий от любопытства Сухроб вытянул вперед шею и смотрел на сталкера, как ребенок, которому сейчас покажут фокус. - Мы с Персом распотрошили шесть животных, верно? – Лошадь дождался, когда друзья согласно кивнут головами и продолжил, достав из кармана оранжевую коробочку от войсковой аптечки. - Посмотрим, чем они нас одарили. Коробочка оказалась внутри устлана ватой, которую сталкер аккуратно развернул. - Похожи на мелкие фасолины и круглый кусок сахара, – заинтересованно подметил Макс, не понимая, зачем его просили держать под рукой ведро. Рвотных позывов он не испытывал, а вот любопытство – более чем. - Почти угадал, только фасолины называются виноградом, или споранами, а то, что похоже на слипшийся сахар, так и зовут – сахарок. Он же - горошина. А сейчас смотрите, что я будуделать. Лошадь достал литровую бутылку минералки, свинтил крышку, и отлил немножко на пол, уменьшая объем жидкости. Затем долил сто граммов водки, бросил две серые «горошины», и завинтив обратно крышку, тщательно встряхнул. Примерно через полминуты встряски - горошины растворились, оставив белые хлопья. Сталкер взял пустую бутылку, сунул в нее пластиковую воронку с вложенной ваткой, и начал тщательно процеживать полученный раствор. Вот сейчас Максу стало дурно – он понял, как делают живец. - А ну не воротить рыла! Кому пить живчик религия не позволяет, убеждения, или брезгливость – может вылезти наверх и застрелиться. Я даже свой Макаров дам! – рявкнул Лошадь, но взял себя в руки и продолжил более спокойно. - Умереть от пули легче и приятней, чем от спорового голодания. Так что, братцы, выбора у вас нету. Или живчик – или смерть. Максим мрачно посмотрел в злые глаза сталкера, прополоскал рот Спрайтом - и решительно протянул руку за бутылкой. Сделав демонстративный глоток, он передал ее молчавшему Сухробу. Тот протарабанил на своем языке непонятную тираду, но тоже выпил, и вернул бутылку Лошади. Приготовленное ведро так и не понадобилось. Они запили живчик водкой, потом выпили еще раз, и в глазах Максима качнулся потолок. Он спиной откинулся на кушетку, бережно пристроил на груди свой гипс из алебастра и закрыл глаза. Очередной день в безумном мире для него закончился. На следующее утро Лошадь затеял выход в город. Макса, ввиду полной профнепригодности, попытались оставить, но он уперся. Да, боевая единица из него никакая, но сломанное предплечье таскать рюкзак не помешает. И вообще - тягловый ишак для переноски груза нужен? Извольте – он готов. Килограмм тридцать за плечами потянуть – всегда пожалуйста. Лошадь тяжело вздохнул и лично перевесил пистолет с кобурой со своего бедра на ногу Максима. Шансов, что тот сумеет с левой руки попасть в башку зараженного - немного, но хоть какая-то индивидуальная защита. Сам сталкер взял лук со стрелами, забросил за спину легкий АК-74 с откидным прикладом и не забыл про клюв, головка которого торчала над рюкзаком. У Сухроба остался Мосберг, применять который тот дал слово строго по команде и, в награду за понимание - получил десять пулевых патронов. Общую цель похода Лошадь мутно сформулировал – он пробурчал, что надо «поднабить хабара», «пощипать жмуриков», и что «нормальный сталк на базу только спать приходит». Шли, разумеется, в соседний Архангельский кластер, через знакомую трещину вдоль улицы Парижских коммун. Максим был убежден, что они с Сухробом выходили грамотно и осторожно, следуя тщательно продуманной тактике, но посмотрев, как ходит Лошадь…. Да они с города не вышли! Они грубо проломились сквозь орды тварей, и их не сожрали благодаря удаче. С перебежками от подъезда к подъезду угадали верно, но вот исполнение…. Они проскочили на везении дилетантов и голом оптимизме. Да и колонна, что рвалась из города, выручила здорово. Собрала тварей на себя. Первая их ошибка состояла в том, что они старались выбирать дворы свободные от мертвяков. То есть, вообще пустые, что являлось глупостью. Зараженные на самых низших стадиях должны болтаться обязательно – это верный знак, что рядом нету крупняка. Топтуны, руберы и элита своих низших братьев обижали. Могли убить ради развлечения или в случае неудачной охоты запросто сожрать. Логика в подобном отношении просматривалась – все что не могло себя защитить или быстро убежать - являлось пищей и расходным материалом. Низшие панически боялись развитых, всегда старались от них спрятаться и не оказаться на дороге. Вторым откровением явилось то, как сталкер по городу передвигался. Он не только это делал по-другому – он иначе думал. Сначала присматривал точку, куда стремился добежать, потом создавал на пути легкий шум и выжидал, внимательно наблюдая за реакцией болтавшихся поблизости неопасных зомби. Если наблюдаемые не проявляли признаков паники, то вперед бежал Сухроб, потом Максим, а сам Лошадь шел последним, никогда не забывая отблагодарить мертвяков ударом клюва в голову. А вот если что-то на выбранном пути не нравилось – немедленно менял всё -сам двор, направление движения, и даже квартал. Все квартиры примерно одинаковы, и то, что лежит в одном магазине, можно найти в любом другом. И редко прямой путь получается быстрым и безопасным. И, наконец, стрельба из лука! Максим в своей жизни принимал участие во множестве охот, но эта – превосходила все. Превосходила продуманностью, драйвом и четким пониманием психологии добычи. Если бы некто щедрый после той охоты предложил ему на выбор лук или хорошую винтовку, то выбор в пользу лука был бы однозначным. Начиналась охота с выбора квартиры. Квартира могла располагатьсяв любом месте, но в середине дома и не выше второго этажа. Лошадь все внимательно осматривал, располагался по хозяйски, занимал позицию с луком возле приоткрытого окна и подавал сигнал Сухробу. Тот выкидывал в окно кастрюлю, потом еще одну, еще…. И на веселый грохот под их окна собиралась нечисть со всего квартала. На звук зараженные реагировали хорошо – особенно на такой громкий, как выстрел, или грохот железа об асфальт. Подтягивалось много бегунов, мог появиться лотерейщик или топтун. Если заглядывал рубер, то охотники тихо замирали и ждали, когда он удалится. Рубер – зверь мощный, умный и не с их оружием на него охотиться. Весь смысл охоты с луком заключался в том, что зараженныене реагироваливообще – они тупо фланировали по двору, не понимая, что происходит. Тяжелые стрелы летели мимо, били в туловище, и попадали в голову, сразу убивая зараженного. Раненые вертелись, в ярости бросались на собратьев, но определить,откуда прилетают стрелы, у нихникак не получалось. Понять то, что смерть приходит сверху - звериный ум был не в состоянии. Цирк продолжался до тех пор, пока у Лошади не заканчивались стрелы, и тогда в выходящее в сторону улицы окно летела еще одна кастрюля. За ней еще, и уцелевшее зверье послушно перемещалосьсо двора на проезжую часть улицы. Двор быстро пустел – там оставались одни трупы, и Лошадь, бросив лук, готовил к бою автомат. Пора было собирать трофеи. Во двор, вооруженный острым ножиком, выбегал Сухроб. Он вскрывал головы врагов,и содержимое споровых мешков летело в подвешенный на поясе пакет, а Лошадь бдительно контролировал процесс сбора хабара через коллиматорный прицел. Макс в это время наблюдал за улицей, подбрасывая мертвякам, левой рукой, новые кастрюли, не позволяя тем отвлекаться и расползаться по сторонам. Наконец, головы вскрыты, хабар в мешке, стрелы из трупов выдернуты, и вся компания мигрирует в следующий квартал, пока местные зомби развлекаются с эмалированной посудой. В тот день провели две успешные охоты, и оба раза отойти получилось без последствий. В трофеях числилось больше десятка бегунов, три лотерейщика, и даже топтун, которому не повезло оказаться на пути охотников. Пущенная с тридцати метров стрела попала ему точно в глаз, уйдя в голову на треть своей длины. Сухроба с Максом охота увлекла, и они желали продолжения банкета, но Лошадь наложил вето на энтузиазм друзей, и переключил их энергию на мародерку. Ну, мародерка так мародерка, дело привычное и,пожалуй, что - приятное. Добрали уже кем-то распотрошенный рыбный магазинчик, дополнив свое меню консервами из тунца, форели, крабов и лосося. Максу в рюкзак засунули десятилитровую бутыль с водой и пять бутылок виски. Печенье, кексы в упаковках, туалетная бумага. И черт возьми, надо же помыться! Макс примотал сверху на рюкзаксадовую лейку и алюминиевую флягу в сорок литров, надеясь греть в ней воду. Сухроб на своем «станкаче» тащил два привязанных ортопедических матраса, а Лошадь бензин. Двадцатилитровую канистру. На базу возвращались безопасной, и, разумеется, самой длинной дорогой. Глава 11 Дары Улья - Две горошины и семнадцать споранов! При этом ни одного истраченного патрона, а патроны, парни – это деньги! А деньги в нашем мире – это те же патроны, спораны, жемчужины! Так что сегодня мы сходили за деньгами. Наверху раздался громкий лай с подтявкиванием и друзья вскочили с топчанов: - Маруська! Нашла, зараза! Догнала! – обрадовался Макс, а Сухроб уже карабкался по приставной лестнице наверх. Опущенная вниз собачонка сделала ознакомительный круг по подземелью и отчаянно молотя хвостом упала на спину рядом со столом. - Ох, Маруся, где же ты гуляла? - спросил с улыбкой Максим, почесывая волосатый собачий живот. - Ага – Маруся! А еще - Жучка, Ведьма, Принцесса. Да все ее кликухи никто не знает. – к почесыванию Маруськиного живота подключилась корявая пятерня Лошади. – Бегает по кластерам, у сталков живчик клянчит. А вообще – интересная собачка, выручить конкретно может. Для мертвяков такая дворняжка вкусней и желанней самого толстого иммунного. - Я знаю - собак мелкий вкуснее человека… – задумчиво пробормотал Сухроб, и сталкер охотно раскрыл тему: - Вкусней, конечно. Еще как вкусней! Давно подмечено - твари больше всего лошадей и коров любят, иными словами - травоядных. Травоядные, кстати – не заражаются. Котов, собак, птиц и прочую неинфицированную живность тоже уважают. Так что Маруська ваша любому зомбарю - вроде конфеты или шоколадки. - Даже ишак паршивый вкуснее Перса! – не унимался начинающий привыкать к своему новому имени Сухроб. - Вкусней конечно! Так что, разъезжать по Улею на ишаке не рекомендуется. – Лошадь уже откровенно веселился. – Да, и вот еще чего. Все коты и мелкие собаки – наши друзья. Все что весит меньше пятнадцати–семнадцати килограммов не заражается вообще. - И крысы, значит, зверь вполне здоровый… – заинтересованно произнёс Макс. А потом, посмотрев пристально на сталкера, продолжил, - слушай, Лошадь, давно хотел спросить…. Ты там с пулеметом под конец появился или схватку с самого начала наблюдал? - Конечно, с самого начала. Я вас заметил, когда вы еще границу кластера перебегали. Повисла гнетущая пауза. Чесать Маруську резко перестали, она запрыгнула на топчан Макса и свернулась там калачиком. В глаза Лошади уставились две пары глаз - Сухроба и Максима, или - Фазы с Персом. - Если видел, зачем смотрел, чего ждал? Интересно как мертвяк человек жрет или патроны к пулемет жалко? – первым не выдержал Сухроб. Но заметив на лице сталкера улыбку, не сдержался и сорвался на визг. – Зачем малчишь, зачем рожа скалишь? Нас мертвяк жрал, крыса спасал, а он сматрел кино интересна, рожа скалил! Абаснуй зачем? Лошадь, успевший во время тирады прикурить сигарету, подавился дымом, закашлялся и сделал жест рукой, призывая таджика успокоится и выслушать. Кипевший от негодования Сухроб замолк, а Макс судорожно прикидывал варианты, как без потерь покинуть этот подвальчик. После столь циничных откровений, свое пребывание здесь он представлял немыслимым. - А ну-ка, тихо парни! Быстро успокоились и меня выслушали! Начнем с того, что вашей жизни ничего не угрожало… Тихо, я сказал! – на этот раз Лошадь уже рявкнул, заметив, что Сухроб снова пытается подорваться с места. – Вам Цыган про дар Улья рассказать успел? – Вижу, что нет. Тогда послушайте, будет интересно…. Поначалу его рассказ друзья воспринимали с недоверием. Ну, не впечатляло, что неизвестный им Монгол запрыгивает на балкон второго этажа, а Пинцет за пятьдесят метров попадает камнем в бошку зомби. Подобные истории требуют или немедленного подтверждения, или выглядят как сталкерские байки. Как, например, поверить в то, что Моргун, прямо на глазах, способен заживить любую рану, а Белка кипятит воду простым прикосновением к кастрюле? Но Сухробвспомнил про свои беседы с мертвяками, и лед недоверия дал широкую трещину. - Лошадь! Я мертвяк панимать начал. Сначала не панимал, а потом сразу – панимаю. Он мычит – я понимаю, он скулит – я понимаю. Завет на помощь – панимаю тоже. Думал, что с ума сашел, Фазу стрелять прасил, если челавек есть буду. – Сухроб горестно склонил голову, как будто признался в чем-то постыдном. Но Лошадь широко улыбнулся и дружески хлопнул таджика по плечу: - Дар у тебя парень – сто процентов дар! Но дар в самом зачатке – его развивать надо. Горох принимать, жемчуг… Но осторожно! Иначе травануться можно запросто. - Аллах Акбар! Даром меня наградил Аллах! - Аллах, конечно, кто еще? Аллах тут щедрый – всех одаривает и никого не пропускает. Вот только одних - настоящим даром награждает, который помогает выжить, а других - ерундой всякой. Например – воду замораживать в стакане. - Лошадь, а тебя Аллах наградил даром? – вопрос Максима прозвучал слегка ехидно, но сталкер не обратил на интонации внимания и кивнул головой. - Разумеется. Я вижу близкую смерть человека. - Как смерть видишь? Ты святой? Скажи, когда я умирать буду? - Да откуда я знаю – Лошадь на прямой вопрос Сухроба пожал плечами и продолжил. - Я далеко не вижу, но на один–два дня вперед - никогда не ошибаюсь. Вы, например, еще пару дней проживете точно. - И как ты видишь? Голос в голове? - Не, нету никакого голоса. Я, когда смотрю на человека, пытаюсь представить его мертвым, например, в гробу. Обычно – не получается, ничего не складывается, но если картинка сложилась…. Тогда ему лучше в безопасном месте спрятаться, и пару дней носа не высовывать. В нашем стабе все сталки перед рейдами заходят ко мне в гости. Вот и в тот раз, на эстакаде... Ничего, ребята вам не угрожало. - То есть, ты сразу понял, что нас крысы выручат? – Максим не оставлял попыток докопаться до сути. - Да ничего я не понял. Сначала в бинокль заметил вспышку на верхнем этаже высотки, потом пять раз дробарь шмальнул, потом смотрю – бегут в мою сторону два помятых гаврика, а за ними мертвяки на расстоянии. Вы, ребята, стопроцентно должны были быть трупами, шансов выжить – ноль, но вот картинка с гробами не выскакивала! А я в таких делах не ошибаюсь. И мне стало интересно, чем дело кончиться, что за чудо вас спасет? Ну, я пулемет наизготовку, и наблюдать начал. А потом крысня полезла. И чем всё кончилось - вы знаете. Максим с Сухробом подавленно молчали, обдумывая сказанное, а Лошадь развивал свою мысль дальше, - мне крысы эти до сих пор покоя не дают! Если они защищали гнезда, то почему вас не тронули, и кусали только тварей? Крысы мертвяков не жрут – проверено, а вот иммунных очень даже. Но в вашем случае они людей не тронули, а атаковали зараженных! – Он замолчал, переводя дух, допил остывший кофе и чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету. На блестящей лысине выступили капли пота. - Ну и какие варианты? – обескураженный Максим задал лобовой вопрос, почувствовав, некстати, что рука под гипсом зачесалась. - А что тут думать? – спросил Лошадь, и сам на свой вопрос ответил, - у кого-то из вас нужный дар, ребята. Точно! И учитывая то, что Перс болтает с зараженными – дар у тебя, Фаза. Я наблюдал бой со стороны и почти уверен – крысы защищать вас вылезли, а как угроза миновала - сразу спрятались. Какая именно способность - пока неясно, но за собой ты наблюдай. А как до стаба доберемся – знахарю покажем вас, обоих. - Знахарь, это который людей лечит? Так, вроде все само, как на собаке, заживает, и даже лучше. Я, когда с балкона на веревке съехал, порвал ладони в клочья. А сейчас уже почти все затянуло. – Максим показал розовую ладошку левой руки и пошевелил торчащими из гипса пальцами правой. - Знахарь нужен обязательно – раны всякие бывают. Хорошо, что у тебя перелом без смещения, а если конечность пополам, и кости в разные стороны торчат? Тут без знахаря никак. А еще он умеет определять дарованные Ульем умения, и даже раскрывает их. Как попадем в стаб – сами все увидите. Помытьсяв этот вечер получилось. Раздолбаный заводик имел на своей территории пожарный водоем с отстоявшейся водой, которую бдительный Лошадь проконтролировал дозиметром. Воды набрали, сколько надо, Сухроб сколотил в углу подвала каркас из досок и обтянул его упаковочной пленкой. Вода грелась на примусе в алюминиевой молочной фляге,а температуру контролировал Сухроб, засунув в воду палец. Мылись просто – один стоял в душевой кабине, а другой из лейки лил воду ему на голову. На такую примитивную баню и бритье щетины ушел весь остаток вечера, о чем никто не сожалел –завтра решили отдохнуть и выспаться. Последним из душевой кабины вышел счастливо охающий Макс. Сухроб и Лошадь, закончившие раньше его, уже накрыли стол и пригласили поужинать чем бог послал. С чаем, рыбными деликатесами и, разумеется - спиртным. - Слышь, Лошадь, – спросил возлежащий на новеньком ортопедическом матрасе Макс. Загипсованой правой рукой он без особого успеха отодвигал Маруську, которая пыталась вылизать ему лицо, а в левой держал фужер с виски, стараясь его не расплескать, – такой, как у тебя, лук достать, вообще, реально? И если можно, то примерно, сколько будет стоить? - А считай сам. Мы с него за день охоты добыли две горошины и кучу споранов, верно? Патроны покупать к нему не надо, а стрелы стоят очень дешево. Я, вообще-то, их сам умею делать. Сильного мертвяка, правда, с него не завалить, но он бесшумный, и себя быстро окупает. Вообще, до десятка горошин запросить могут, но это смотря какой лук. Мой – один из самых дорогих и мощных, и такой еще поискать надо. Так что - товар дефицитный. Хотя... Зачем вам лук? Тут с луком мало кто охотиться, предпочитают арбалеты, а тех навалом на любой вкус. Самые мощные мой друг делает, могу познакомить и дать рекомендацию… - Зачем лук, лук – игрушка детский! Пулемет надапакупать! Ай вещь хароший – там каропка сто патронов! – зацокал языком Сухроб, он в пулемет Лошади влюбился с первого взгляда, как увидел. - Пулемет, ребята – ерунда, найти можно при желании, а вот патроны! Патроны – главный дефицит и думаете зря мы все гильзы собираем? - Грустно все, – уныло подытожил Макс. К твоему стабу выйдем, а нам и купить там будет не на что. Ничего у нас нет - полная неплатежеспособность. - Как так ничего? – вскинулся с кушетки Лошадь. – А спораны и горошины? Я, парни, не наглец и все будет по чеснаку. Патроны с пулемета выпущенные вычитаем – а остальное строго на три части. За стрелы ломаные не возьму с вас ничего. Их новых сделать как два пальца об асфальт…. И, чтоб вы знали – свежаков дурить или обкрадывать считается плохой приметой и беспределом. Испортить карму можно и репутацию. А братва узнает – попортить могут уже морду… - Так значит, мы с деньгами? А тогда пошли, Лошадь, завтра снова на охоту…– Максим отодвинул от себя Маруську, поднялся, и начал сооружать на куске кекса бутерброд с форелью. Но реакция сталкера оказалась неожиданной. Он стремительно поднялся, отвернулся к стенке, молча постоял, и резко развернувшись, выпалил: - Парни, у меня к вам деловое предложение. Молчание и пауза. Максим замер над своим сложным бутербродом, Сухроб застыл с огромной кружкой чая. - Лук, стрелы – ваши. И научу их делать. Пулемет с цинком патронов - а это шестьсот штук. Весь хабар, что вместе взяли – тоже ваш. Калаш еще могу подкинуть, к нему четыре магазина и патроны. И самое главное! Поручусь за вас, а слово Лошади в этом мире - чего-то стоит. Мое поручительство – это кредит везде, где меня знают. А вам, пока себя не зарекомендуете, никто никаких кредитов не выдаст, и все расчеты будут только за наличку. - Что хочешь? Нам ниатработатьстолька! – взвился потрясенный перечисленным изобилием Сухроб. Он желал получить немедленно обещанное, а вожделенный пулемет вчера добровольно почистил и перебрал. - Кстати, Перс! У меня к пулемету еще прицел есть - так он тоже твой будет! - Зачем морда скалишь, издиваишся? Таджик савсем бедный – ничего нет! Фаза тоже бедный и рука сломан. Придем стаб - всем скажу, как ты над свежак морда скалил! Лошадь молча выслушал, тяжело вздохнул, и явно через силу выдавил: - Так не от хорошей жизни я вам предлагаю почти всё, что за душой имею. Попал я братцы и попал крепко. Как, впрочем - и весь наш невезучий стаб… Поселение, к которому принадлежал сталкер–носило название «Фактория» и имело стратегически выгодное расположение. Рядом с их стабомпроходила дорога к быстрым кластерам, которую они контролировали. «Они», как понял Макс – это больше сотни головорезов, не признававших над собой никакой власти и решивших, что все проходящие мимо караваны обязаны «отстегивать». Но не все обстояло так нагло и незамысловато, как могло показаться на первый взгляд. «Отстегнувшие» имели право на бесплатный отдых, баню, ремонт техники по гуманным ценам, и помощь «братвы» в критических ситуациях. У тех, кто не желал делиться, оставался выход. На быстрые и оттого неистощимые на ценный хабар кластеры, имелось еще несколько дорог. Правда, не таких безопасных и удобных. Кластеры грузились быстро, барахло возобновлялось, и ни один караван пустым не уходил. Возвращались или упакованные под завязку, или пропадали вообще с концами. А бывало, что заходила вооруженная зенитками бравая колонна, а выползали жалкие ошметки в виде обезумевших людей. Люди тащили на своих плечах орущих раненых, а на хвосте висели толпы кровожадных тварей. И в таких случаях, на прикрытие с Факториивыходила хорошо вооруженная команда, а лекари стаба трудились не покладая рук. Со стороны выглядело, что оседлавшая дорогу банда вообще никак не управлялась, но это казалось лишь на первый взгляд. Органов власти в стабе имелось целых три, и не один другому не мешал, и в интересах не пересекался. Для решения глобальных и значимых вопросов собирался «сходняк» из наиболее авторитетных сталков.Кроме сходняка, имелся постоянный выборный руководитель, который имел право принимать решения самостоятельно. Последний год эту должность занимал всеми уважаемый Бульдозер. И, в-третьих, имелась в стабе и другая власть – тихая, незаметная, но по влиянию не уступающая двум другим. Это торговцы. Представители могучей торговой организации, пронизывающей, словно щупальца спрута, приличный кусок улья и понемногу расширяющей свое влияние на куски соседние. Через торгашей достать можно было все. Наркотики, лучших проституток, розовый и белый жемчуг, любое оружие - вплоть до зениток и бронетехники. А еще можно заказать киллера, нанять оснащенный и отчаянный отряд спецназа, выкупить свою жизнь, если ты приговорен в каком-то стабе за преступление. Торговцы решали почти любые вопросы. Их тайный орден никогда не стремился возглавлять стабы или многочисленные группировки, но очень любил влиять на руководство. И поселение Лошади мимо их внимания не проскочило – слишком выгодно те располагались. - Да неужели и танк могут подогнать с боезапасом? – спросил недоверчиво Максим. Услышанное так поражало воображение, что он не верил. - Могут, Фаза, могут. Эти твари почти все могут – только плати. Или об ответной услуге попросят. – Лошадь презрительно сплюнул под ноги, как будто речь шла о чем-то отвратительном и противном. - Как то ты о них совсем жестко…. - Я жестко? – Сталкер вскочил на ноги, и руки его непроизвольно сжались в кулаки. – Да они весь наш стаб под молотки подставили – а это почти две сотни парней! И так все хитро сделали, что, якобы они - «не при делах», и предъявить теперь некому. Получается, что во всем мы сами виноваты. Ладно, слушай меня дальше…. Глава 12 Баня, готы и танк посреди улицы По словам Лошади, долгое время отношения братвы и караванщиковскладывались ровно. Те оплачивали проход споранами, патронами или, по предварительному договору, делились на обратном пути найденной добычей. Принципиальные и жадные шли окольными путями, и поступать подобным образом сталкеры Фактории считали себя вправе. Все шло хорошо, пока ушлые торговцы не подсказали Бульдозеру новый способ заработка. Тот вынес вопрос на обсуждение и идея сталкерам понравилась. Теперь наиболее удачливым и оснащенным караванам предлагалось вместо платы за проездбрать с собой машину, принадлежащую Фактории, и для этой цели даже оборудовали парочку КАМАЗов. Общая прибыльвозросла и уже подумывали перевести братву на халявный живчик, но… Лошадь до сих пор не понимал, как мог многоопытный Бульдозер так фатально ошибиться. Именно тому каравану следовало сделать исключение. Караван проходил через их стаб два раза в месяц и внушал уважение огневой мощью машин сопровождения и экипировкой караванщиков. Во главе колонны из трех грузовиков обычно шел бронетранспортер БТР–80, бдительно водя по сторонам башней с двумя спаренными пулеметами. За ним следовали грузовики со всех сторон прикрытые бронелистами. Замыкал колонну или второй бронетранспортер, или «джихад–мобиль» с 24-х миллиметровой зенитной установкой. Бойцы в сопровождении - тоже «соответствовали». Угрюмые дядьки с военной выправкой в кевларовых бронежилетах, вооруженные 9-ти миллиметровыми ВАЛами. Проезжали молча, говорили с братвой «через губу», но платили сколько скажут – не торгуясь. По одним слухам серьезные дядьки чистили суда на рейде, по другим – устраивали охоты на сильных тварей, где их били сотнями, приманивая на сидящих в клетках собак или котов. Вот именно этому каравану Бульдозер и перегородил дорогу. Караванщиков, сначала – попросили вежливо. Взять в рейд КАМАЗ со стаба и те отказали, предложив патроны. Бульдозер проявил настойчивость, но был послан в настолько грубой форме, что психанул. Дорогу перекрыли двумя легковыми автомашинами, но тогда уже психанули мужики в бронежилетах. Головной бронетранспортер примитивный заслон снес, и колонна проехала, а из замыкающего бронетранспортера высунулась рука и издевательски вышвырнула на асфальт большую горсть патронов. За проезд расплатились, но вот таким унизительным способом. В стабе объявили общий сбор и на обратном пути бронированных наглецов приняли уже «по-взрослому». Дорогу перегородили бетонными чушками, оставив узкий извилистый проход, позиции заняли гранатометчики и снайперы. Но Бульдозеру и эти меры показались недостаточными – перед самым носом возвратившейся колонны выскочил самосвал и вывалил посреди дороги восемь тонн мелкого щебня. Бой вспыхнул жаркий и короткий, в котором войско Бульдозера потерпело сокрушительное поражение. Более того – шансов у них не было вообще, и до братвы только потом дошло, какими они были наивными простаками. «Бронированные» горячий прием ожидали и успели подготовиться. По сидевшим в засаде сталкам ударили с двух сторон, и удар с тыла оказался сильней атаки со стороны колонны. Друзья Лошади проиграли, но успели больно огрызнуться. Спалили гранатометами один из БТРов, перестреляли выскочивший десант, а снайпера метким огнем прижали к земле первую атаку с тыла. И можно, можно было попытаться с боем выйти, но нападавшие приступили к зачистке поселения и Бульдозер запросил переговоры, которые завершились капитуляцией Фактории. Закончилось все плохо – их обвинили в беспределе. Колонны проезжали, проезд оплачивали как положено, и навязывать свои машины никто не имел права. Они устроили засаду, огонь открыли первыми, погибли люди, и за подобное положено ответить. Бульдозеру и пятерым самым метким стрелкам демонстративно прострелили головы, а весь остальной стаб обложили штрафом. Решили, что каждый сталкер, даже не участвующий в столкновении, был обязан выплатить по две черных жемчужины и двадцать горошин. Само поселение обложили оброком в двадцать красных жемчужин, и вся прибыль с проходивших мимо караванов теперь пойдет в погашение долга. Закончилось судилище совсем позорно. Гордых сталков заставили растаскивать высыпанную кучу щебня ведрами, а бетонные блоки отодвигать ломами. Лошадь при рассказе волновался, сильно потел, и протирал лысину. Ребята слушали, не перебивая, но Максиму не все было понятно - и он решился на вопрос: - А торговцы? Торговцы тут, с какого боку? - А сам подумай. Единственный, кто мог убедить Бульдозера не устраивать засаду - это я. Если предполагается стрельба, то ко мне всегда подходят и проверяются – на два дня вперед я не ошибаюсь. И тут представляешь – только колонна прорывается через наш заслон, как меня находят торгаши и предлагают выгодное дело. Я незнакомого мужика с бабой провожаю на один из дальних стабов, и мне за работу вон тот пулемет дают с патронами, – Лошадь кивнул головой в сторону оружейной пирамиды и продолжил. – Да, поручение, если разобраться, ерундовое, почти без риска, но времени ушло дней десять. Проводил, вернулся и узнал, что мы теперь на счетчике, а лично я должен две жемчужины и еще кучу гороха. Хорошо, что пулемет вперед забрал, а то лишился бы в оплату долга. И еще момент, заметь! – в воздух выразительно взметнулся желтый палец сталкера. – Долги наши, перед караванщиками, взимать будут именно торговцы! А мимо них - споран лишний не проскочит. - Так ты долги платить собрался? – удивился Макс. – Я не знаю, сколько стоят черные жемчужины, но думаю, что дорого. Не проще ли свалить подальше? Улей огромный, а на живчик ты заработать везде сможешь. Друга горячо поддержал долго молчавший Сухроб. – Лук есть, пулемет есть – паслать пидарас торгаш, далеко уйти. Найти баба красивый иммунный, сделать дом, квартира – там жить. Кто искать будет, как узнают куда ушел? - Ох, ребята! Да если бы всё так просто было… Есть люди с особым даром – ментанты. Они с нас картинку считывают по особым меткам. Считывают - и друг другу передают по всему улью. А это почище ментовской базы данных, и у ментов базы рядом не стояли с тем, что могут ментанты. Куда угодно прячься, уходи, можешь пол сменить и внешность – все равно найдут и распознают. Так что – суета все это, и платить придется по-любому. - Давай, наверно, ближе к делу. Расклад общий мне понятен, погасить долги тебе поможем. Ведь так, Сухроб, я правильно сказал? - Даа! Бальшой охота надо делать, много тварь стрелять! Нас трое – отдавать долг быстро будем! - Да нет парни - тут нужна охота не простая. Жемчуг сидит в бошках таких монстров, которых вы еще не видели… ### К блокпосту на въезде в поселение Фактория подошли два человека. Один коренастый, с густым ежиком черных волос и миндалевидными восточными глазами. Его спутник был чистым славянином – высокий рост, серые глаза, а из-под надвинутой на глаза вязаной шапки выбивалась светлая прядь волос. За спиной азиата торчал ствол помпового ружья, а правая рука славянина висела на привязи в самодельном гипсе. Их встретили трое небритых личностей в спортивных костюмах и с висящими через плечо укороченными «Калашами». - Мы свежаки с Архангельского кластера. Я - Фаза, он - Перс. Крестил Цыган, он же указал направление для выхода. Доклад славянина прозвучал четко, почти по-военному, и старший улыбнулся. - Гостям всегда рады. Я - Чалый. А вы бодрые свежачки, успели обтереться – я в свое время сюда на карачках и с обосранными штанами выполз. В нашей деревне что хотим конкретно? - Баню, парикмахера, знахаря, ночлег и чтоб нас пару дней кормили. Живец пока свой есть. Чалый посмотрел оценивающе на гостей и после короткого раздумья выдал. - Давайте так – одна горошина и полный инклюзив на трое суток. Знахарь подлечит и умения откроет.Кормежка, баня. После бани камуфло новое и подштаники получите. Постричься тоже можно, но всего один фасон прически, -сталкер с улыбкой приподнял над головой цветастую бандану и продемонстрировал ершик волос длиной не больше сантиметра. Однако Фаза оптимизм Чалого не поддержал: - Нет у нас гороха. Могу дать семь споранов. И пойми нас правильно. Мы совсем недавно в улье. - Да ты че, братан, какое семь споранов – давай хотя бы девять! Меня начальство не поймет – себе прикрысил, скажут! - Еще есть гильзы семь шестьдесят два – могу отсыпать дополнительно. - Ну черт с тобой, давай десяток гильз, семь споранов - и договорились. «Свежака обидеть – удачи не видеть» - бормотал под нос Чалый, пересчитывая спораны и осматривая донышки гильз. Закончив подсчет, он важно насупился, поправил на плече ремень автомата и выдал новичкам последнее напутствие: - Значит так, парни! Стволы разрядить и убрать подальше с глаз, бухими не буксовать и не косорезить, в случае конфликта или непоняток сразу ко мне или к тому, кто нас на воротах сменит. Что не ясно - не стесняйтесь спрашивать, вам любой ответит. И за барахло свое не переживайте – за крысятничество у нас спрашивают строго. А сейчас найдите коменданта, скажите, что у вас уплочено и вы на инклюзиве. Нормальный армейский камуфляж в Фактории популярностью не пользовался, и в глазах рябило от разноцветья спортивных костюмов, кожаных штанов и усыпанных карманами байкерских курток. Сама «деревня» состояла из стройных рядов щитовых домиков, окруженных трехметровым забором из бетонных плит с колючкой поверху. Имелись две сваренные из разнокалиберного железа смотровые вышки со станковыми пулеметами, а к территории жилого поселка примыкала большая огороженная автостоянка. А еще имелся вкопанный по башню танк – старый добрый Т-55 с зенитным пулеметом. Танк держал под прямым прицелом ворота и имел нормальный круговой обзор всей территории лагеря. Рядом с ним вертелись две веселые девахи в мини-юбках, объяснившие ребятам, что коменданта зовут Гиря и сидит он в домике номер двенадцать. А Гиря был… Нет – это был, действительно – Гиря! Толстые руки и ноги, перебитый и свернутый на бок нос, жилетка со множеством молний на голое тело. Гиря выдал им ключи от их домика, сказал - что убирать при выходе ничего не надо, и объяснил где находится баня, куда можно в любое время, но в порядке живой очереди. Потом им предложили за четыре спорана девчонку, за три патрона дозу «дури», и объяснили где находится столовая и принимает знахарь. Под занавес кривая рожа, гнусно подмигивая, пыталась у них выведать насчет возможных «хлебных» мест в Архангельске и заявила прямым текстом, что подобная информация оплачивается. Выходили от коменданта в хорошем настроении и на полном позитиве. Сначала баня! Оказалось, что это полтора часа очереди, полчаса блаженства и халявный чай с печеньем из огромного общественного самовара. Ожидали, пока освободиться парилка, не пассивно – маленькая и круглая как колобок тетка быстро их постригла «под ноль» и срезала с руки Максима гипс. Дар исцеления у нее пробудился вторым даром и лечить в несложных случаях она могла вполне. Два дня руку следовало беречь, но зато потом - «Хоть мешки ворочай». Макс исцелению обрадовался. Алебастровый лубок мешал и надоел до чертиков. А неплохо тут сталки обустроились! Столовая угостила наваристым борщем, нормальным свежеиспеченным хлебом, и макаронами по-флотски, правда, на основе приевшегося тушняка. Обедавшие старожилы рассказали, что бывают завозы мяса в замороженных тушах - и в такие дни в стабе наступает праздник. Тушняк, даже самый качественный – надоедает быстро. После обеда отправились подремать, визит к знахарю решили перенести на завтра. Те же старожилы подсказали, что утром у него очереди почти нет, а сейчас ждать придется обязательно. Послеобеденный сон на чистых простынях оказался качественным – друзья проснулись под вечер, когда на улице уже смеркалось. В их планы, и по прямому поручению Лошади, входило посещение бара, где по вечерам, в обязательном порядке, зависал сталкер с чудным именем Гемоглобин. Гемоглобина следовало найти, точно опознать, и аккуратно вытащить на приватный разговор, не привлекая лишнего внимания. - Вы куда, мужики? Вы здесь не в формате. В камуфле и спортивных штанах - на соседнюю улицу! Побледневший Сухроб рванул в атаку, но Макс успел отловить его за воротник. Крепкий качок с зелеными волосами и в короткой кожанке уже присаживался на опорную ногу, готовясь встретить нападение. Но он, безусловно – прав. Это явно не их бар. В глубине зала фланировали девицы с лиловыми губами и шипастыми прическами, мельтешилимальчики, похожие на демонов, а в интерьере черный цвет давил на психику и напоминал о неизбежной смерти. Оригинально, атмосферно, но по барабанным перепонкам бьют удары электронной музыки и в стилизованном под гнездо вампиров заведении нормальным сталкам делать точно нечего. - Валим, Сухроб, отсюда, это готы и тут не может быть Гемоглобина, – прошептал Макс на ухо Сухробу и потащил того на выход. - Это ни готы – это шайтаны! Они там пидарасы все! – бормотал потрясенный увиденным Сухроб, а качок в дверях смотрел с улыбкой и выглядел довольно дружелюбно. - Ребята, вы не обижайтесь, но вам самим тут не понравится. Идите на соседнюю улицу – вся сталекерня по вечерам там тусуется. Шансон, водяра – за гнилой базар спрашивают и в рыло лупят. Да и дешевле раза в четыре будет…. Но Максим качка уже не слушал и уводил Сухроба подальше от конфликта и проблем. Пренебрежительное отношение охранника к спиртному объяснялось нездоровой подвижностью и широкими зрачками. «Кто мог подумать, что у них тут баров целых два? Но готы в Улье? Обалдеть!» Гемоглобина Лошадь описывал как невысокого плотногосталкера в белом спортивном костюме. Из основных примет упоминал про большого паука на золотой цепи, которого тот «выпускает погулять» поверх олимпийки и зеленые нефритовые четки между пальцев. Но как найти такого персонажа? Правильно – он должен быть там, где спортивные костюмы, шансон, маринованные огурцы и рюмка водки под бутерброд со шпротами. И друзья направились на соседнюю улицу искать место, в котором по вечерам собираются «Гемоглобины». Глава 13. В гостях у сталкеров В баре «Рубер» они шансона не услышали - играл старый добрый «Пикник», чьи песни вполне устраивали гостей и завсегдатаев. Над дверями заведения красовалась настоящая башка рубера – правда обработанная, высушенная и покрытая прозрачным лаком. В просторном зале никто не орал, не лапал официанток, и отношения не выяснял. Компании мужиков мирно сидели за столиками и у барной стойки, спокойно выпивали и закусывали разнообразными салатиками. Почти все курили – сигаретный дым поднимался под потолок и уходил в вентиляцию, что помогало слабо – над столами зависли облака. Сухроб с Максимом прошли к барной стойке, откуда хорошо просматривался зал, и заказали два бокала бутылочного пива и соленые сухарики. Потом Максим, подумав, взял нарезку из копченой колбасы, бутылку водки - и приятно удивился, когда им выставили счет в один охотничий патрон. Шестнадцатый калибр бармена вполне устроил. Обстановка расслабляла дружелюбной атмосферой. Народ под смех и шутки напивался, сновали улыбчивые официантки, к сталкам на колени падали поддатые девчонки. Девчонок явно не хватало – не более одной на десять мужиков, но они дело свое знали, и настроение в зале поднимали. Все хорошо и здорово – расслабиться не помешает, но вот Гемоглобин в зале не просматривался. Как Сухроб с Максимом головами не вертели, но ни одного белого спортивного костюма так и не увидели. И до Макса, в конце концов, дошло, какую непосильную задачу задал Лошадь. Если разобраться, то не было вообще никакой конкретной информации, кроме описания внешности таинственного Гемоглобина. И если исключить белый спортивный костюм, то под его описание попадала половина зала. Что значит крепкий и квадратный? Ребята тут собрались далеко не хилые. Логика подсказывала - подойти и спросить у любой компании старожилов стаба, но как раз это Лошадь запретил категорически. Нужного человека следовало опознать самостоятельно, и поговорить с ним в стороне от посторонних глаз. - Сухроб, что делать будем? Я почти пьяный – еще две стопки и перестану вообще соображать. Таджик с сигаретой в зубах и стаканом в руке провожал взглядом бегающих официанток, причем поворачивался вслед за ними на шарнирном барном стуле. - Максим! Максим! Купи мне сегодня праститутка. Я спрашивал – на два часа один охотничий патрон хватает. Я нимагу долга без праститутка – трудна. - Да будет тебе сегодня проститутка, ты скажи, что с Гемоглобином делать будем? Где искать его, какие варианты? - Зачем искать? Спроси бармен – он всех тут знает. - Да нельзя спрашивать, ты что не помнишь, что нам Лошадь говорил? - Зачем Гемаглабин, ниспрашивай Гимаглабин, ты арбалет спраси, скажи пойдешь на рубера. Арбалет! Точно, как он мог забыть про арбалет! Когда они обсуждали возможности лука, то Лошадь ограничил его мощность лотерейщиком. Топтун – уже большая редкость и удача. И другое дело – арбалет. Самые мощные изготовлял как раз Гемоглобин, его изделия представляли собой гибрид рессоры и автомобильного домкрата при весе в двенадцать килограммов. Тяжелый, неуклюжий, с длительной перезарядкой, но пущенный с сорока метров болт со страшной силой пробивал навылет башку рубера. В свое время пара Гемоглобин с Лошадью представляли угрозу почти всей линейке монстров. Вплоть до не самых развитых элитников. - Командир, можно тебя на два слова? Один из двух барменов, подозрительно зыркнув на добродушно-пьяное лицо Максима отбросил тряпку и подошел поближе - Чё хотел? – проорал он в самое ухо Макса, стараясь перекричать все заглушающий «Океан Эльзы». - Арбалет нужен. Срочно. Мощный. - Насколько мощный? Смотри – они тяжелые и дорогие. - Да пофиг – мне самый мощный нужен. Бармен сунул руку под стойку, музыка на секунду стихла и проорал на весь, уже изрядно пьяный зал: - Гемоглобин! Хади сюда, тут твоими стрелялками интересуются. И стекла окон снова вздрогнули от голоса Вакарчука. ### Обсуждать дела, когда в метре от тебя елозят проститутку трудно и, наверно, глупо. Хотя Сухроб не возражал и его временная подруга тоже, Максим с Гемоглобином оставили им домик и разместились на крыльце столовой, которая ночью не работала. Макс изучал сталкера, сталкер изучал Макса. От обещанного белого костюма на нем остались лишь штаны, а верх закрывала обычная камуфлированная куртка. Паук на цепи имел место, четки в руках мелькали – тут Лошадь оказался прав. Правда, назвать его «коренастым» и «квадратным» можно было лишь с большой натяжкой – скорее бодрый толстячок с колючими глазами. Толстячок переходить к сути дела не спешил и долго мучил Макса всякими вопросами, вроде того, почему Лошадь получил такое имя, какой имеет дар и что именно надевает вечером, снимая берцы. Наконец, допрос закончился, Гемоглобин вздохнул устало и предложил переходить поближе к делу. - Лошадь просил тебя найти две противотанковые мины, желательно ТМ-62, но с взрывателями, переделанными под дистанционные. Он валить элитника собрался в быстром кластере. - Да, сейчас ему элитник ему очень нужен, – усмехнулся толстяк, но серьезно добавил, – Мины найдем. Вы тут еще два дня пробудете? Ну и отлично – с собой их унесете. Еще что Лошадь спрашивал? - Он просил тебя обстановку обрисовать в общих чертах – что изменилось, и можно ли ему вернуться. - Ни в коем случае! Скажи – пусть сидит в своем подвале и носа не высовывает! – Гемоглобин звонко хлестнул по колену четками. – Он перед уходом тут такое наворочал! - Нам он ничего не говорил…. Сказал, что с караванщиками сталкеры сцепились, и те на счетчик всех поставили. Совет ваш расстреляли вместе с главным. А он, вообще, в то время был в отлучке. Хлесь! Четки снова вошли в контакт с коленом и завертелись между пальцами, выписывая красивые восьмерки. Гемоглобин смачно сплюнул и продолжил, причем видно было, что он с трудом сдерживает злость: - А то, что он перед уходом чуть из Барона дух не вытряхнул, он не сказал? Барон у нас тут главный от торговцев, а теперь - и вовсе стабом рулит. Лошадь ему много чего высказал, но главное – он обозвал того вонючим муром. Так вот, передай этому придурку, что он угадал. Угадал себе на жопу, и сейчас его, всего скорее, киллер ищет. - Мур? Что такое мур? Это так обидно? – спросил ничего не понимающий Максим, но толстяк махнул рукой с зажатыми четками. – Пусть вам это сам Лошадь растолкует, сейчас мне некогда, и надо разбегаться. Барон мур, точно, и караванщики те - муры. Откуда, спросит, знаю – скажи ему, Питон, во время боя, в их Камаз нос сумел засунуть. Питона ранили, но я его тащил до знахаря, и он успел шепнуть, что там увидел. Знахарь не сумел спасти Питона. Подошел дядя в бронежилете и влепил Питону в лоб маслину. На меня внимааательно так посмотрел, но убивать не стал. - И что в Камазах? – Максима распирали страх и любопытство, но Гемоглобин встал с крыльца и собрался уходить. На прощание обернулся и беззлобно ответил, - а ты не будь бабой, не вынюхивай. Лошадь знает и объяснит, если захочет, и про Камазы, и про муров. Надолго не прощаюсь, найду вас завтра-послезавтра. ### Утром в полупустой столовой им отсыпали по большой миске овсянки, выдали две булочки и налили кофе со сгущенкой. Печенье с конфетами лежали свободно и друзья позавтракали с аппетитом. Прямо там им объяснили, где найти знахаря, и посоветовали Лейлу - определять и открывать умения она умела хорошо. Лейла! Высокая и горбоносая, с длинными прямыми волосами. Цветастый платок, яркая юбка, на худых запястьях цветные мониста. Девушку нельзя назвать красавицей, но цыганский имидж ей, безусловно, шел. Спораны с патронами цыганка у них не вымогала и свое дело знала хорошо. Вначале окончательно привела в порядок Максу руку, а потом сразу перешла к умениям, встав сзади него и положив на затылок прохладную ладонь. - С тобой понятно, следующий! – и на место Макса сел подрагивающий от нетерпения Сухроб. - Ну что, ребята, – сказала Лейла через некоторое время. – Помощь моя вам не требуется – дары пробудились у обоих. Подобное происходит часто после ситуаций с риском для жизни. Причем, твой дар, – длинный худой палец вытянулся в направлении Сухроба, – более сильный и ясно выраженный. Но тут похоже на природные способности. - Дар – это я мертвых понимаю, да? - Не мертвых – зараженных, – поправила таджика горбоносая целительница. – Ты понимаешь зараженных и, конечно, далеко не всех. Дар открылся недавно, ты читаешь низших, и еще немножко средних. Со временем начнешь понимать сильных, и они будут отвечать на вопросы, но никогда не думай, что с ними можно подружиться. Они - звери, животные, и любой иммунный для них пища. А отвечать, да – будут, врать они не умеют, но у более развитых ума хватает промолчать. А впрочем… Как раскрытую книгу их читать никогда не будешь…. - Лейла, ты цыганка, да? Сказать что дальше будет, сможешь? – спросил заинтригованный Сухроб, но девушка в ответ только улыбнулась. - Нет - я крымская гречанка. Так что, мальчики, с прогнозами на будущее вы обратились не по адресу. - А у меня, Лейла? У меня что за способности? – Максим уверовал, что они попали к волшебнице и жаждал чуда. - Ты у нас Фаза, кажется? – уточнила Лейла, и узкая ладонь снова улеглась на стриженную голову. Полежала, ласково погладила и через несколько минут знахарка уверенно заговорила: - У тебя просматривается связь с незараженными животными, и более того, ты можешь рассчитывать на их помощь. Ничего необычного за собой не замечал? Перебивая друг друга, друзья рассказали ей про случай с крысами, как те спасли им жизнь, напав на сильных тварей. И как стремительно исчезли, как только опасность миновала. Знахарка внимательно выслушала, и в конце рассказа, соглашаясь с ними, кивнула головой. - Все верно – вас там убивали. Ты, Фаза, позвал на помощь - и дар проснулся. В следующий раз вместо крыс могут быть коты, собаки или вороны, но вызвать помощь будет не так просто. Дар твой еще слаб и пробудить его может только очень сильное желание. Но внимание и симпатию животных ты должен чувствовать уже сейчас. Так что, «Царь Зверей», присматривайся и привыкай! Девушка непринужденно засмеялась, и Максим решил, что им пора на выход. - Спасибо тебе Лейла! Мы оба благодарим тебя за помощь. – Максим скосил взгляд на Сухроба и тот отчаянно закивал головой в знак согласия. - Заходите еще, мальчики! Через месяц или два – зайдите! И помните, что свой дар надо беречь, лелеять и обязательно подкармливать. Горохом, а лучше всего – жемчугом. Не смотря на пресловутый «инклюзив» и «все уплачено», Максим на прощание оставил на столе у девушки патрон шестнадцатого калибра. После визита к знахарке у друзей оказалась куча времени, которую следовало заполнить. Без окончания дел с Гемоглобином они не могли покинуть стаб. Они чувствовали себя как отдыхающие, снявшие домик в частном секторе. Местные суетились, куда- то опаздывали, и с легким недоумением косились на двух праздношатающихся мужиков. А мужчинам нужно просто убить время, и они не нашли ничего лучшего, как завернуть в гости к коменданту Гире. Другими знакомыми в поселении друзья обзавестись не успели. Зашли они удачно. Ушлый здоровяк мигом ситуацию просек и раскрутил их на бутылку дорогого коньяка, за которой даже не пришлось бежать. Она, «чисто случайно» - нашлась прямо тут, но за пару автоматных гильз. Звонко чокнулись, выпили, потом снова чокнулись и выпили еще разок за сталкерское братство. Гиря охотно рассказал, как ему в юности сломали нос, как он оказался в стабе, и поведал в деталях про тот, роковой бой с караванщиками, после которого вся их деревня присела на счетчик. Двадцать розовых жемчужин наложенные на весь стаб были, по его мнению, вопросом решаемым, так как имели эквивалент в патронах, споранах и горохе - стаб имел хорошую прибыль и, примерно, половину долга уже отбили. Плохо обстояло с долгом персональным. Торгаши перекрыли каналы снабжения, и чтобы снова получить к ним доступ – требовалось отдать хотя бы половину. А это, ни много и не мало, а целая черная жемчужина. Так что сейчас братва гоняется за элитниками, и многие уже сложили голову. Власть после того конфликта перешла к торговцам. Поселение возглавляет их лидер Барон, а избрать нового главаря позволят только после погашения задолженности. Якобы, позволят. Сам Гиря в возвращение старого доброго времени почти не верил и подумывал «встать на лыжи», вот только кто его отпустит? Он, ничем не лучше других, и попал в зависимость, как и остальные парни. У Макса к Гире имелись еще вопросы, но того отвлекли по делам службы новые гости поселения, и они с Сухробом решилипогулять по стабу. А вечером был снова бар и музыка, и они познакомились с девчонками, которые их нагло продинамили, раскрутив на хороший стол с выпивкой. Начиналось знакомство романтично, а вот закончилось поцелуем в щечку и вежливым отказом на предложение продолжить вечер. Зато вечером на крыльце их домика терпеливо ждал Гемоглобин. У его ног, в белом пластиковом мешке, лежали две миныТМ-62 с самодельными дистанционными взрывателями, срабатывающими на расстоянии до ста метров. Выход со стаба наметили на завтрашнее утро, сразу после завтрака. Глава 14. Два арбалетных болта Входная дверь вылетела от мощного удара, когда сон друзей вступил в самую сладкую – предутреннюю фазу. Ночная мгла уже рассеивалась, но Макс успел заметить только контуры вломившихся людей, а вместо лиц мелькали белые расплывчатые пятна. Он вскочил с кровати - и сразу опрокинулся на спину от тычка прикладом в лоб, белый потолок качнулся и застыл в противоестественном наклоне. Рядом раздавались крики, матерщина и ругательства на таджикском языке. Там запинывали толпой Сухроба, он отчаянно ругался и пытался закатиться под кровать. - Хорош, братва – угомонитесь! Хорош, я сказал – никуда они от нас не денутся. Несмотря на звон в ушах, Максим узнал голос говорившего. В столь неурочный час их посетил никто иной, как Чалый. Начальник поста охраны при входе в поселение, которому они отдавали гильзы и спораны. С ним вломились не меньше трех соратников, которые уже вытащили за ноги обмякшего Сухроба и бросили небрежно - на кровать. В утреннем сумраке метались лучи света и летели во все стороны их вещи, с вечера уложенные в рюкзаки. В комнате происходил настоящий обыск. - Чалый, тут мины. - К черту мины, арбалет ищите. Где арбалет? – в глаза ударил ослепительный луч света, голос Чалого не предвещал ничего хорошего и внутри у Макса сжалось. Он не понимал о чем речь, и боялся, что их сейчас пристрелят. - Да какой арбалет? Не брали мы никакого арбалета. Из темноты прилетело прикладом точно туда, куда и в первый раз, но вспышка оказалась не в пример ярче. К горлу подкатила тошнота и мелькнула мысль о сотрясении. - Я те щас колено прострелю, падла! Арбалет где, который тебе Гемоглобин продал? – Чалый уже не спрашивал, а ревел, словно припадочный, и Максим нисколько не сомневался, что тот выпалит ему в ногу, не раздумывая. - Не брали мы у него никакого арбалета! – заорал он в ответ и зажмурил глаза, ожидая третьего удара в лоб или обещанного выстрела в колено. - Ладно, не брали - так не брали, – неожиданно спокойно среагировал Чалый, и отвел луч фонаря в строну. – Боцман! Веди ментата – пусть он котят этих наизнанку вывернет. И свет нормальный дайте кто-нибудь. На столе разожгли керосиновую лампу, на подоконнике запалили стеариновую свечку и Максим осмотрел комнату. Напротив него расположился Чалый, который выключил, наконец, свой фонарь-прожектор, на соседней кровати сидел Сухроб. Голова таджика была рассечена и на жестком ершике волос отсвечивала кровь. Кровь капала и из носа – парню здорово досталось. У окна стоял здоровенный сталкер с автоматом, другой перекрывал дверной проем. Сама дверь валялась на полу высаженная вместе с петлями, и Максим увидел, что к их домику подходит группа людей с фонариками.Внутри через минуту стало тесно.Но сзади крикнули, толпа сжалась, раздвинулась по сторонам, и вперед протиснулся невысокий человек с густой рыжей шевелюрой, усами и аккуратной бородой. - А ну, вышли все на улицу! Все лишние - на улицу, и покурите там, – скомандовал Чалый и сталки с неохотой потянулись к выходу. А рыжий парень подошел к Максиму и, подсвечивая себе маленьким фонариком, заглянул в лицо. Потом осветил лицо Сухроба, сделал шаг назад и задал четкий вопрос: - Когда последний раз в руках держали арбалет? - Никогда! – уверенно ответил Макс, смотря рыжему в глаза. - Нидиржал! Нистрилял! Нивидел! – бодро оттарабанил Сухроб, судорожно хлюпая разбитым носом. Метант еще несколько секунд всматривался в их лица, потом обернулся к Чалому и кивнул головой. - Точно? Ты уверен? – спросил тот. - Абсолютно – эти ребята чисты как дети. И более того – людей, в своей жизни, они пока не убивали. А вы парни, имели право вообще ничего не отвечать – такой допрос дело добровольное. Запомните – вам достаточно просто глаза закрыть. Чалый, я могу идти? Чалый поднялся и крепко пожал руку рыжему – Спасибо, Гудвин! Конечно, можешь, извини за то, что сорвали среди ночи. Рыжий ушел, сталкеры продолжали толпиться с сигаретами на улице, а в разгромленном домике зависла пауза. - Ладно, можете считать, что я перед вами извинился, но поставьте себя на мое место! Сейчас начнем загибать пальцы… – выдавил из себя сталкер, и для убедительности грохнул прикладом автомата по полу. - Полгода назад поступает заказ от торговцев найти человека, способного подчинять всю иммунную живность. Не приманивать и отпугивать, а именно – подчинять. За полгода кучу народа перебрали, но ни один торгашам не подошел. Чалый демонстративно загнул первый палец. - Вчера меня находит Лейла и сообщает, что свежак с нужным даром появился, и разгуливает сейчас по стабу. Я осторожно навожу справки и узнаю, что вы искали мощный арбалет и говорили с говнюком Оливьером. Второй палец загнулся в кольцо, но Максим перебил. - Что за Оливьер? Ни с каким Оливьером мы не знакомились. - Оливьер – начальник охраны у торговцев. Появился в стабе сразу после гибели Бульдозера. Вы зачем-то пытались прорваться в их пидорский бар, но он вас не пустил. - Ааа…. Так это тот обдолбаный качок на входе? - Он самый, но разговор сейчас про вас, вернее про управляющего стабом Барона. Его убили этой ночью арбалетным болтом в голову, который с другими болтами не перепутать. Такие делает один Гемоглобин, и стрелять им можно только из его арбалетов. - А сам Гемоглобин? Вы почему у него самого не спросите? И что мешает Гудвину задать нужные вопросы Барону с Оливьером? - Мешают наши законы. Просветить ментатом новичка можно, но один раз.Когда он прорвался к людям и не в курсе. Подобные проверки проходят исключительно со свежаками, а ветеран пошлет подальше - и будет абсолютно прав. Процедура считается унизительной, и для подобных допросов нужны веские основания и обоюдное согласие. Да и нет больше Гемоглобина. Убит почти в одно время с Бароном, и угадай чем? - Ясно, с арбалета. – Максим подавленно затих, – смерть Гемоглобина расстроила его гораздо больше, чем гибель неизвестного Барона. - Ну что, загибаем третий палец? – Чалый выразительно посмотрел на притихших ребят и подвел итог сказанному. - Ночью к нам на пост прибежал Оливьер. Он заявил, что Фаза с Персом грохнули Барона, и потребовал немедленно вас к себе доставить. Возможно, я бы так и сделал, но тут мы узнаем, что убит еще и Гемоглобин, а это уже наш человек. Пацаны вообще предлагали завалить вас, но я решил проверить сам - и не ошибся. Вы, котята, ни при делах, а в стабе опять затевается какая-то подлянка. С улицы послышались голоса, и Чалый сразу выскочил. Максим тоже осторожно выглянул в пустой дверной проем. В круге света от нескольких фонариков стояло четыре человека -вооруженный пистолетом Стечкина качок из бара, и рядом с ним трое мрачных мужиков в бронежилетах и с автоматами наперевес. Напротив их щетинились стволами не меньше шести сталкеров, которых решительно раздвинул широкими плечами Чалый. - Чалый, что еще за игры? С тобой как договаривались? Убит Барон, а мы его охрана, ты должен был арестовать убийц и передать их сразу нам. А не устраивать дознания и обыски. - Ага – «охрана»! Так охранял бы шефа, а не зависал по барам. И вообще, Оливьер, нам плевать на вашего Барона, мы его не выбирали. Убит Гемоглобин, а он наш парень, и за своих с любого спросим. - Базаришь много, Чалый, и базаришь не по делу. Смотри, вместо Барона рулить стабом меня теперь поставят…. - Да нет, Оливьер, это ты рамсы попутал. Тебя торговцы только предложить могут, а вот мы можем и не утвердить кандидатуру. Тогда они другого нам предложат… Так что – фильтруй базар и думай о последствиях. А Перс с Сухробом ни при чем – мы все тут обыскали, и ребят проверил Гудвин. - Ментат у нас свой есть…. - Да я не понял, ты что – не доверяешь Гудвину? Смотри, это серьезная предъява, и отвечать потом придется. И котят этих я тебе не дам на растерзанье. Они и так по мордам получили ни за что, а у них инклюзив оплачен в нашем стабе, между прочем. Но отвечать Оливьер не желал. Он спрятал пистолет, развернулся, и вся их компания молча пошла прочь, а Чалый картинно рубанул левой рукой по сгибу правой и отвесил вслед уходящим красноречивый жест. Толпа «парней» одобрительно заржала, а плечи уходящего Оливьера вздрогнули, как от укуса насекомого. ### Собирали Максима и Сухроба всем сталкерским сообществом. Сначала привели Лейлу, и та залечила волшебными руками полученные травмы, потом сунули бутылку с отвратительной на вкус жидкостью. Там был растворенный в уксусе горох, который им предстояло ежедневно принимать для развития способностей. Бутылку засунули в рюкзак Сухроба, тщательно проинструктировали о дозировке и рассказали, как целебную гадость приготовить самостоятельно. Максу подарили нормальный рюкзак и объяснили, наконец, кто такие муры. Мурами сталкеры называли конченых подонков, которые снюхались с внешниками и на них работают. А внешники… Это враг сильный и могущественный – гораздо хитрей и опасней зараженных. Они научились попадать в улей с внешних миров, и умеют возвращаться. В первую очередь их здесь интересуют иммунные, а вернее, части их тел и кровь. Внешники бояться заразиться сами и не снимают противогазов, а самые осторожные появляются исключительно в скафандрах. В таком виде разгуливать по улью сложно – их узнают сразу, поэтому всю черную работу они стараются взвалить на муров. И если Макс с Сухробом заметят в небе самолет, вертолет или беспилотный дрон, то это, скорее всего - внешники. Чалый лично проводил их за пределы стаба и на прощание напутствовал: - Смотри, Фаза, у тебя такой дар, которым очень интересуются торговцы. А торговцы работают по заказам, и не обязательно, что клиенты люди хорошие и добрые. Поменьше доверяй незнакомцам, и вообще – посматривай по сторонам…. Но погруженный в свои мысли Макс его слушал рассеянно. Он, кажется, понял, что именно увидел в КАМАЗах караванщиков Питон, и почему его убили. Родной подвал встретил ребят счастливой Маруськой, слегка поддатым Лошадью, и новым генератором, который их старший товарищ умудрился раздобыть и втащить через узкую дыру в полу. Сейчас агрегат тихо тарахтел, а Лошадь с довольной улыбкой подключал третью по счету лампочку. Но Максим начал пересказывать их приключения и улыбка с лица сталкера исчезла. Известие о смерти Гемоглобина Лошадь встретил достойно, только молча налил и опрокинул стопку водки. Но когда Макс начал рассказывать о попытке Оливьера их забрать с собой не выдержал и грохнул кулаком по столу. - Да муры они, муры! Гемоглобин не прав - я не гадал, когда Барону все в лицо высказывал, а был почти уверен. Эх, жаль доказать ничего тогда не мог, а то всю сталкерню поднял бы на дыбы, весь стаб! А так…- только приключений лишних выхватил себе на задницу. Я когда в лица торгашей смотрел - сразу понял, что надо сваливать. После таких предъяв человека в живых не оставляют, а возможностей у них, ох как много! Мне бы затаиться, дураку…. - Гемоглобин все знал и затаился. Это сильно помогло? – резонно возразил Максим. – Правильно ты, Лошадь, сделал, что сбежал и спрятался. А еще Гемоглобин Питона вспоминал, что тот в фуру к караванщикам нос сунул и чего–то там увидел…. - А вот чего Питон там мог вообще увидеть? Вот скажи мне, Фаза, что сраный мур может засунуть в сраную фуру? Молчишь? Не знаешь? Или сказать язык не поворачивается? Там люди, парень, понимаешь – люди! Или с кляпами во рту и связанные, или наркотой обколотые и как бревна, в штабель сложенные. И именно живые люди, а не части тел. Запчасти везут рефрижераторами - под видом мороженного мяса. Их интересную беседу прервал своей активностью Сухроб. Он достал из рюкзаков две мины и крутил в руках взрыватели, соображая - как они туда вставляются. Лошадь как заметил - подскочил на месте, и отобрал у таджика опасные игрушки. - Скажи мне, Лошадь, мы на элитника идем, я верно понял? - Все верно – на него родимого! Вы мне помогать не передумали? – Обеспокоенно спросил сталкер, любовно заворачивая мины в плотную бумагу. - Да нет, не передумали. Сухроб вон, хоть сейчас готов, – Максим кивнул на таджика, который снова раскидывал на части свой любимый пулемет. – Но меня другое удивляет. Скажи, после всего того, что произошло, ты по-прежнему желаешь рассчитаться с долгом? И рассчитаться с мурами, которых ненавидишь? Сталкер опрокинул в себя очередную стопку водки, смачно захрустел маринованным огурцом из банки и утвердительно мотнул лысиной. - Ты, Фаза, так и не уразумел толком, как наш мир устроен. Простую вещь пойми - везде есть стабы, а в стабах сенсы и метанаты. На всех нас - их метки, и на вас отметину Гудвин тоже налепил. Он, понимаешь, ее просто обязан был повесить. Теперь где- бы ты не появился, с тебя считают информацию, и поймут, что за человек к ним в гости припожаловал. А какая с тебя может быть инфа? Чистый лист почти, ну разве - в нашем стабе ты появлялся и ничем плохим себя не зарекомендовал. А на мне, парень, должок висит, как и на каждом сталке поселения Фактория! И прежде чем бежать куда-то, долг лучше погасить, иначе спросят в любом месте улья. Понял? Максим смотрел на Лошадь недоверчиво – настолько фантастическим его рассказ казался. - Что, удивлен? Так я тебе еще скажу. Самые продвинутые сэнсы могут загрузить на тебя инфу о целом стабе – о всех его членах. Но таких крутых не много – они наперечет все. Скачать, кстати, тоже далеко не каждый сможет. - Да понял я. Одного элитника, как думаешь, отдать долг хватит? - Да если повезет – и вам еще останется! Там одних споранов запросто под сотню штук, а еще горох и жемчуг! Но я что-то забоялся, и сон плохой без вас тут видел… Давайте, завтра наведаемся в одно место – попробуем винтовку взять хорошую. Глава 15. Четырнадцать с половиной миллиметров Так как Максим, наконец, почувствовал себя полноценной боевой единицей, то следовало вооружиться. Арсенал Лошади большого выбора не предлагал – или старый добрый АКМ (Автомат Калашникова Модернизированный) калибром семь шестьдесят два миллиметра, или АК – 74, под новый патрон «пять сорок пять». Но патронов для «старого доброго» в наличии почти не оказалось, и Макс примерил к плечу АК-74, с коллиматорным прицелом и тактической рукоятью. К оружию имелось четыре снаряженных рожка патронов, что для огневого боя мало, но для стрельбы на охотах одиночными вполне достаточно. Новое оружие вызывало двойственные чувства. С одной стороны, малый калибр и игольчатые пули предполагали рикошеты от голов серьезно измененных зараженных, но с другой – автомат имел малую отдачу, отличную настильность и точность на средних дистанциях. Макс мог гарантировать, что после обязательной пристрелки сможет всаживать пулю за пулей без всяких коллиматоров в мишень, размером с футбольный мяч за сотню метров. Вооружение остальных бойцов их маленького отряда изменений не претерпело. Лошадь с пулеметом и Сухроб с Мосбергом, заряженным патронами с желтыми пулями, выточенными из латуни. Улица, или точней сказать, поверхность, встретила их привычными серыми тонами и тишиной, но как хорошо, что Маруська сегодня с ними, а не бегает по своим таинственным делам! Дворняга обнаружила и отвлекла на себя трех крепких бегунов, носившихся по территории завода. Мертвяки с азартом загоняли крысу, но стоило раздаться Маруськиному лаю, как сразу переключились на нее. Лошадь, от неожиданности, дал очередь из пулемета, Сухроб свалил одного с Мосберга, ну а Максим проверил новый автомат, всадив две пули в башкунаиболееактивному. Добили зараженных клювами и Сухроб с Лошадью уже сверкалиножами, прицеливаясь к споровым мешкам, как снова взорвалась лаем притихшая Маруська. Максим поднял взгляд и оцепенел – на них пригнувшись и по собачьи наклонив голову, шел в атаку лотерейщик. Собачонка кинулась Максиму в ноги, таджик со сталкером судорожно рвали убранное за спины оружие, а Макс медленно поднимал ствол автомата, одновременно сбросив предохранительную скобу до упора вниз. Выстрел – мимо! Второй – в грудь! Третий –и у монстра из простреленной щеки вылетели выбитые зубы. А вот четвертая пуля вошла точно в темя низко опущенной башки. С пяти метров он не промахнулся. - Назад! Все вниз! Это орда! – дико заорал Лошадь, и первый бросился, сломя голову, к подвалу. Они успели. Первым прыгнул Лошадь, потом Сухроб сбросил ему на руки Маруську, свой рюкзак, и сам нырнул в соседнюю дыру. Максим скинул автомат, рюкзак, опустил вниз ноги и, решив напоследок оглядеться, поднял голову…. Зря он это сделал – на подвал накатывалась сплошная стена зомби. Он смотрел расширенными от ужаса глазами и слабо дергался, пытаясь провалиться вниз. Смотрел и слабо трепыхался, парализованный от страха, понимая, что доживает последние секунды. Мелькнула мысль, что сейчас его порвут - и ничто его спасти уже не сможет. Но он ошибся, и порвалась одна лишь куртка. Его так резко рванули вниз за ноги, что оторвался зацепившийся карман, и Макс, провалившись в дыру, до крови прикусил язык, больно ударившись подбородком о край отверстия. Внизу Лошадь тут же влепил ему пощечину, приводя в чувство, и сунул в зубы стакан с водкой. Одновременно рядом грохнул выстрел - это Сухроб снес полбашки заглянувшему внутрь монстру. И сразу выстрелил еще раз – головы заглядывали во все отверстия. Получилась славная и довольно безопасная охота, больше похожая на отстрел. Очухавшийся Максим добил рожок на автомате, сменил его на полный – и расстрелял еще один. Лошадь палил в упор - из пистолета, а решивший экономить патроны к дробовику Сухроб - крошил вражьи черепа клювом. Проникнуть внутрь, да и то - всего попояс, получилось только у одного из лотерейщиков. Сейчас его труп висел с опущенными руками и с разбитой в кровь башкой. Битва, вернее – избиение, продолжалась примерно минут десять, пока зацепившая их краем волна монстров не откатилась дальше – в сторону перезагрузившегося за ночь Архангельского кластера. Были моменты, когда от толпы тварей дрожало перекрытие и, сыпался песок, а бедная Маруська заходилась жалобным, предсмертным воем, но когда-то все заканчивается. Нашествие прекратилось также резко, как и началось - и наступила давящая на уши тишина. - Лошадь, что это сейчас было? – спросил изумленный Макс. - Ва…. Такой толпа воевать – никакой патрон нихватит! Бомба нужен атомный! – Поддержал друга Сухроб. Лошадь тем временем достал бутылку французского коньяка и торжественно скрутил пробку. - Вот, берег для особых случаев! – он аккуратно разлил напиток по фужерам и в ноздри Макса и Сухроба ударил пряный запах. - Жаль лимона нету. Я хороший коньяк пить под лимон предпочитаю. А это, братцы, орда была. Вернее, ее малая часть. Не дай Бог оказаться на пути стаи. Да какая стая – поток! Я давно в улье, но подобное вижу в третий раз. И предлагаю выпить за удачу тех парней, кого угораздило на их дороге оказаться. - Да откуда они вообще взялись такой кучей? – никак не унимался Максим. - А вот это, Фаза, никто не знает. Иногда, по непонятным причинам, нечисть сбивается в орды и мигрирует в сторону кластера, который недавно загрузился. Там сжирает все, что шевелится, вплоть до слабых зараженных - и разбегается по сторонам. Или идет дальше. - Дальше. Этот стая пойдет дальше. Он говорил, я понял, – уверенно сказал Сухроб. – А зачем бежит - он сам не знает. Его вперед зовут, и зовут сильно. Я зов немножко тоже слышал. - Точно, Перс! Ты у нас теперь – главный переводчик. Бежать за ними следом не хотелось? – Лошадь достал пачку патронов и принялся набивать опустевшие пистолетные магазины. - Хотелось. – серьезно ответил Сухроб. – Но он тварь, а я человек и меня тварь ненавидит. Мы враг с тварью. - Да ладно, Перс, не обижался – я пошутил так. Но можете, ребята, успокоится – твари не вернуться. Орда - как паровоз - летит все время прямо, и заднего хода не имеет. Так что, часик подождем - и можно наверх – за хабаром. А он там жииирный! Ждали они не час, а целых три. Потом наверх аккуратно подняли Маруську, та сделала несколько кругов и все обнюхала, затем села столбиком и призывно тявкнула, давая знать, что людям можно подниматься. На удивление, толковая собачка - или чудотворный живчик так волшебно действует? Наверх, с пулеметом наперевес выбрался Максим и занял удобную позицию, изготовившись к стрельбе. А Лошадь с Сухробом засучили рукава и достали свои ножики. Да, хабар оказался действительно – шикарный! И это не смотря на то, что сильные твари в бой не рвались, и головы внутрь подвала особо не засовывали. Их бошки в дыры просто не влезали. Но все равно, в куче тел Максим заметил двух кусачей, несколько топтунов и много лотерейщиков. Тварей, получивших пулю в голову или клюв в висок, отбрасывали от дыр свои же братья. Потом лезли сами, а получив свою порцию ударов – уступали место следующим. Сухроб и Лошадь работали ножами как мясники. - Пять горошин, янтарь и дофигаспоранов! Ребята – мы, наконец, взяли жирный хабар! Но что делать с трупами, вот зачем нам здесь эта тухлятина? – Лошадь небрежно пнул мертвое тело выпотрошенного бегуна. - Янтарь? Что за янтарь? – сразу зацепился за непонятный термин Максим. - Да вот - янтарь! Смотри! – на белоснежной вате в знакомой коробочке лежали желтые спутанные нити. – Из него спек делают – хорошая вещь, я скажу тебе! Вставляет так конкретно, что сторчаться – запросто. Но штука полезная и нужная. Спек каждый сталк с собой носить обязан. Просто так, на всякий случай. Регенерацию органов ускоряет. И под ним человека с тяжелым ранением можно дотащить до знахаря. Но злоупотреблять нельзя, а то, знаешь – есть любители…. Остаток дня пришлось решать проблему с трупами. Неподалеку нашлась глубокая канава, рядом стоял сломанный трактор с полным баком. Тела монстров стаскали в яму, щедро полили солярой, забросали досками и резиновыми покрышками. А под вечер зажгли большой костер, от дыма которого пришлось бежать в подвал. Поход за винтовкой перенесли на завтра. Утром, Максим стоял с биноклем на той самой эстакаде, возле кучи с мусором, где они повстречали Лошадь. Нельзя сказать, что Архангельск лежал как на ладони, но панорама ближних кварталов хорошо просматривалась. Там сейчас, в разных концах города, бахали выстрелы, рассыпались автоматные очереди, а в небо поднимались черные столбы дыма и сигнальные ракеты. Скорее всего, это Цыган со своим отрядом снова грабил Спорттовары, а свежаки, вооруженные чем попало, пробивались в сторону стабильных кластеров. Максим же с Сухробом… Да лучше бы копиям Максима и Сухроба в момент перезагрузки оказаться в другой части города… Лошадьпланировал добраться сегодня до реки, и проследовать по ней к южной границе стаба. Именно там находился форпост торговцев, где сталкер и планировал разжиться винтовкой нужного калибра. Добывать элитника, кстати, он собирался тоже в тех краях, но к охоте следовало хорошенько подготовиться. Максим шел со своим автоматом, Сухроб с помповиком, а Лошадь любимому пулемету изменил - взял себе гладкоствольную Сайгу двенадцатого калибра. А еще каждый из них тащил по пластиковой канистре с бензином, которого в загашнике Лошади имелась столитровая бочка. Путь планировали преодолеть по реке – на катере или моторной лодке, которые просто обязаны болтаться на причале у облепивших берег гаражей. Водный путь активно пользовался сталкерами, и торгаши снабжать форпост предпочитали также по воде. К реке друзья вышли без приключений и нашли причал, утыканный лодками и катерами. Отсутствие хозяина, несомненно, сказывалось. Те, кто оставлял судно у причала, исправный мотор снимали и хорошенько прятали. Примерно, у десятка пришвартованных катеров и лодок - двигателя или вообще отсутствовали, или категорически отказывались запускаться. Но разобранных моторов на берегулежало много, для ремонта запчастей хватало, и Максим засучил рукава. После двух часов работы, ему удалось собрать один «Прогресс» из трех, и установить его на дюралевую «Казанку». Движок зачихал, взревел - и ровно заработал на холостом ходу. В лодку живо побросали барахло, сгребли Маруську, Макс сделал пробную петлю поперек речки и направил свой корабль в сторону, указанную Лошадью. Бум, бум, бум! Внутри водонапорной башни глухо забил колокол, метрах в десяти от земли приоткрылась дверь и из неё высунулась смуглая бородатая рожа. Это Максим подергал за веревку, с привязанной половинкой кирпича, заменявшую электрический звонок. - Лошадь, брат, ты! А что за люди с тобой, почему не знаю? - Здорово, Сумгаит, давно не виделись! Со мной свежаки, ты с ними не знаком.Мы сейчас гоняем вместе. Перс и Фаза. Давай, запускай в гости, по делу мы к тебе пришли. К широким двустворчатым дверям в стене башни вела металлическая лестница, имеющая несколько пролетов, но сейчас верхний пролет отсутствовал. Сумгаит открыл вторую половинку двухстворчатых дверей, и наружу выехала железная площадка, от которой отвалился на шарнирах недостающий пролет лестницы. Вся троица поднялась наверх - и у Макса едва не отвалилась челюсть от увиденного. Просторная комната оказалась сплошь уставленной оружием. Винтовки, автоматы, тяжелые пулеметы «НСВ» и «Печенег». А также луки, арбалеты, гранатометы и огнемет Шмель с прицелом ночного виденья. Оружейному изобилию имелось весьма простое объяснение. Совсем рядом, в пятистах метрах от башни, начинался быстрый кластер, куда раз в неделю загружался кусок Минска, вместе с рекой Свислочью. А быстрый кластер – это всегда опасно, много нужных вещей, полно сильных монстров - и торгаши подсуетились. Башня представляла собой не что иное, как пункт проката вооружения и магазин боеприпасов. Сюда могла налегке подойти группа сталков или рейдеров, взять напрокат оружие, купить к нему патроны и выдвинуться на охоту. Полученный хабар продавался прямо тут, боезапас возобновлялся, и с кластера можно было не вылезать до следующей перезагрузки. - Марго! Ты где, Марго? Четыре кофе сделай! Хароший человек зашел – давно не видел. Кроме работы на торговцев, ушлый азербайджанец имел свои гешефты. Он оборудовал для сталков баню, с ним постоянно жили две девчонки, всегда имелся запас спиртного и спек для любителей, правда – весьма сомнительного качества. Вот и сейчас, он сверлил гостей волчьим глазом, стараясь понять, зачем они пожаловали, и какие дополнительные услуги можно навязать. Угощение кофе простым жестом вежливости не являлось – Марго с подносиком выглядела сексуально, была вполне доступна, но стоила недешево. Лошадь мазнул взглядом по упругой женской заднице, со вкусом отпил кофе, и сделал комплимент хозяину: - Да ты хорошо, живешь тут, Сумгаит! - Вах, брат, скажи мне, тебе жить так - что мешает? - Мне долг, братан, мешает. Сам понимаешь, надо отрабатывать. - Да, долг – надо. Долг можешь через меня отдать, – встрепенулся Сумгаит, и заботливо добавил. - Я чем могу помочь? - Винтовкой можешь. Винтарь, братан, хороший нужен. - Есть СВД (Снайперская Винтовка Драгунова) три штука – бери любой, пристреливай! - Не катит СВД – я на элитника собрался. Сам понимаешь, ему башку пробить - калибр серьезный нужен. Сумгаит сразу погрустнел и начал оправдываться перед клиентами: - Сейчас все должен – каждый сталкер. Элитниквсем нужен. Две снайперки крупный калибр были – забрали обе. Утес пулемет хочешь? - Не, пулемет не нужен – громоздкий слишком, не подходит. Паршиво, что винтовки нету…. - Одна осталась, но не знаю… Никто ее не хочет. - А ну, тащи, посмотрим! – погрустневший сталкервоспрял духом, но его хорошее настроение быстро улетучилось. Им предложили противотанковое ружье системы Дегтярева выпуска военных лет. На сошках и с оптическим прицелом на самодельном дюралевом кронштейне. Лошадь вопросительно посмотрел на Макса – палить из сомнительного агрегата предстояло именно ему. - Ну что скажешь, Фаза? - Да что сказать тут? Стрельнуть надо. А вообще – выглядит достойно. За пять пристрелочных патронов калибром четырнадцать с половиной миллиметров торговец запросил целую горошину, но патронов им хватило трех. Макс стрелял в положении лежа, и при каждом выстреле его прижатое к земле тело отъезжало назад. Он отбил себе отдачей правое плечо, оглох, но на расстоянии в двести метров все три пули собрались в нарисованном на куске фанеры круге диаметром тридцать сантиметров. Исключительно мощное, точное и жесткое на отдачу оружие, но это как раз то, за чем они сюда и обратились. Еще за одну горошину торгаш им выдал пять патронов, прицел Макс оставил у него. На таких дистанциях удобнее стрелять, целясь через мушку. За аренду самого ружья с них не взяли ничего – вполне хватило платы за боеприпасы. Сумгаит Максиму не понравился, хотя он и сам не понял, почему. И что удивительно, Маруська азербайджанцатоже не взлюбила! Та отказалась заходить в башню, а когда они выходили на пристрелку, то убежала в лодку, поджав хвост. Но цель визита выполнена – винтовка, наконец у них, и можно добыватьэлитника. Глава 16. Охота на элитника - Башня Сумгаита находиться здесь! – Лошадь поставил мелом на стене подвала крестик и пририсовал рядом извилистую линию: - А это река, которая за стабом переходит в Свислочь на быстром Минском кластере. Границу мы пересекаем и бежим бегом в сторону застройки на границе лесопарка. В застройке выбираем точку, с которойхорошо видна конюшня. Мелок нарисовал несколько обозначающих жилые дома квадратиков и в стороне заштрихованный круг – конюшню. - Ну да, где лошади там и элитник. Большое травоядное – самая вкусная добыча, – пробурчал Макс и деловито поинтересовался: - Конюшня, надеюсь, не пустая? - Разумеется. На тех лошадках детей катают в парке. Само здание капитальное, крепкое и добраться могут до добычи только развитые зараженные. Но приходит один или несколько элитников, разносят крышу и устраивают внутри жорево. Я за эту инфу отдал десять патронов к СВД. - Таак! И что мы делаем, минируем конюшню? – план действий Максиму определенно начинал нравиться. - Ни в коем случае! Взорвать все здание – фугас артиллерийский нужен. Элитника брать надо по-другому, и чтоб знать как - пришлось еще пяток патронов отстегнуть. Лошадь снова взял в руки мел и нарисованный на стенке план дополнился линией дороги и пересекающей его маленькой чертой. - Тут есть подземный переход, и звери к лошадям идут всегда одной дорогой. Но вниз, как назло не опускаются, а бегут сверху. Если получиться их заманить под землю, то считайте – дело сделано! Коридор там не широкий, переход короткий - и две мины вопрос решают гарантировано. - Собака нада привязать – пусть гавкает. Эх, жалко ишак нету. Ишак орет харашо – громко. Тварь ишак услышит – и лошадь низахочет. - Да ты что, Перс! Где я тебе в улье ишака возьму? Кота вполне достаточно – их тут много лазает. - Я, мужики - не понял – вы что, кота живого хотите на приманку запустить? – Максима позабавила сама идея. - Ну да – кота, и не одного, а двух или трех сразу. Ты клетку сваришь, и мы их туда засунем. Я генератор в подвал зачем тащил? - Кот орать тоже громко может и противно. Кота пугать надо, а три штука в клетка будет савсем нармально, – поддержал сталкераСухроб, но Максу идея не понравилась. И не понравилась вовсе не от любви к животным. - А с чего вы взяли, что коты рядом с элитником обязательно орать обязаны? По моему, так наоборот – притихнут и затаятся. Не, тут надо по-другому поступить, умнее…. Салоны сотовой связи в сумасшедшем мире улья никого не привлекали. Ни зараженных, ни иммунных. Они так и стояли не тронутые - с полными витринами товара и забитыми подсобками. Первый же встреченный в Архангельском кластере салончик с вывеской МТС - щедро одарил троих друзей смартфонами, портативными колонками и зарядными устройствами. Пришлось, правда, на входе поработать клювами и немножко пострелять на выходе. Кластер вчера перезагрузился, нечистью изобиловал, и как хорошо, что не пришлось заходить далеко в город! Кыс-кыс-кыс…. Бесполезно. На зов Сухроба или Лошади реагировала одна Маруська. Она подбегала, ложилась на спину и требовала чесать живот. Но стоило позвать Максиму, как из ближайшего подвала раздавалось «Мяу», и через минуту о его ногу терся очередной кот. Через какой–то час в пустой квартире ближайшего подъезда поедали тушенку четыре кота и две собачки, нисколько между собой не ссорясь. Кошаков в спортивной сумке уносили двух. Черный и добрый - получил кличку Свежак, а драчливого рыжего - окрестили Жрачем. На базе, после зарядки телефонов и колонок через генератор, Сухроб с Лошадью макали котов в бачок с водой, а Максим записывал протестующие вопли. Потом их немножко потягали за хвосты, попугали пламенем горелки примуса, и в конце экзекуции, в качестве компенсации морального ущерба, Лошадь выделил им по баночке своей любимой сайры. Котам в подвале, судя по всему, понравилось, и покидать место, где их любят, кормят и так разнообразно развлекают, Свежак с Жрачем не спешили. К месту будущей охоты сплавлялись по реке, на дюралевой «Казанке», к которой успели привыкнуть и приноровиться. Попасть рассчитывали за два дня до перезагрузки, чтоб успеть все подготовить в переходе, а на ночь остановились, разумеется, у Сумгаита. В гостях отказались мыться в бане, отвергли прелести Марго и второй девушки по имени Лаванда, но не удержались от предложенного ужина, за которым изложили торговцу свои планы. Тот с интересом выслушал, одобрил, и даже убедил гостей снять мотор с лодки и для страховки занести в башню. Рабочие моторы у реки всегда востребованы и за сохранность их «Прогресса» поручиться он не может. На утро вышли на позицию, следовало поторопиться, до перезагрузки кластера оставались всего сутки. Впереди шел с пулеметом наперевес - Лошадь, за ним - Максим с Сухробом, а Маруська нарезала обширные круги, проверяя территорию на полквартала вперед. Приближаться к Сумгаиту собака по-прежнему отказывалась наотрез. Возле подземного перехода болтались мертвяки, и пришлось помахать клювами, зато потом прошло все гладко. Максим установил три смартфона и колонки, Лошадь по обе стороны от них воткнул две мины и осторожно вставил взрыватели на штатные места. Потом вылез и лично, не доверяя глазомеру, замерял расстояние шагами от перехода до жилых домов. Для надежного срабатывания требовалось не более двухсот метров прямой видимости, и сталкер очень волновался, что взрыватели откажут. За сто пятьдесят метров обнаружилась автозаправка. Хорошее здание с большой плоской крышей, на которую вела лестница со вмурованными в стену скобами. На крышу залезли без колебаний, и Макс раскинул треногу своего ружья, целясь в сторону перехода и настраивая рамочный прицел. - Фаза, дорожный красный знак рядом с переходом - видишь? Он размером как раз с башку элитника - давай тремя патронами! - Ты че, Лошадь? Боеприпасов и так мало. - Давай, стреляй, не твоя забота – я у торговца еще пять штук купил! Максим с силой прижал к плечу приклад, навел мушку на центр круга и плавно потянул курок. Бахнуло громко, и в верхнем краю знака появилась хорошо различимая в бинокль дырочка. Макс выдохнул, перезарядился, и заткнул уши скатанными из ваты шариками. Крутить прицел не стал, но при втором выстреле прицелился в нижний край мишени. Выстрел! Отверстие засветилось почти в центре. Уже более спокойно, и почти не целясь, Максим уложил рядышком вторую пулю. Рядом долбанула короткая очередь из пулемета. Это Сухроб не удержался и изрешетил дорожный знак из ПКМа Лошади, который в душе давно считал своим. Сталкер досадливо поморщился и объявил, что генеральная репетиция закончена, и пора сворачиваться – скоро перезагрузка. Лошадь забрал мобильники с колонками, аккуратно выкрутил взрыватели, и уложил обе мины в свой рюкзак. Минский кластер покидали быстро – он скоро должен перезагрузиться - и ни мин, ни телефонов в переходе, естественно, уже не будет. Далеко от границы стаба решили все не уносить – после перезагруза время будет работать уже против них, и не следовало терять ни одной лишней минуты. Как быстро на свежих лошадей придут элитники – сказать не мог никто. Перезагрузка кластера со стороны смотрелась потрясающе. Там было все – и черное, сжимающееся в каплю, солнце, и знакомый всем троим туман–кисляк с разрядами похожими на электрические. Ноздри неприятно щекотал кислый, всем знакомый запах горелой изоляции…. Глухо визжали тормоза, бились машины, кто-то орал и ругался, и в отдалении прозвучал самый первый выстрел. Лошадь смотрел в бинокль на происходящее, но давать сигнал на выдвижение не спешил. - Слышь, Фаза. У меня сегодня предчувствие поганое. Не хочу я идти на охоту, вот не хочу - и все. - Ну давай отложим на неделю, в чем проблема? Так у тебя, вроде, дар нужный, он что подсказывает? - С вами все нормально, пока жить будете, даю гарантию. А вот со мной вопросы….. - А с тобой чего? В гробу себя представил - и получилось? - Не… Со мной не так – наоборот все. Пытался раньше себя мертвым вообразить - и всегда выходило без проблем. Уже решил, что со мной дар не работает. А сегодня с утра пробую в гробу себя увидеть и – не выходит ничего. Ты представляешь? К чему бы это? - Давай отложим, - никто тебя ни гонит! Неделя ничего нам не решает. - Да ладно, пойдем сейчас. Ты ведь, Фаза, еще самого главного не знаешь. Все, кого я своим предсказанием от смерти спас – в течении двух–трех месяцев умирали обязательно. От пули или зараженных. Один из стаба вообще не вылезал.Он прямо там консервойтраванулся и загнулся ночью, представляешь? Так что все мои прогнозы – это отсрочка, и не более. И ничего, дружище, мы откладывать не будем. Бери свои динамики, телефоны - и вперед! Под землю скатились бегом, но там их ожидал сюрприз. Вместе с подземным переходом пригрузились три бомжа, которые сейчас стояли у стены и трясли дурными головами. Лошадь подскочил к ним, заглянул каждому в лицо, и решительно замахал клювом, устраняя досадную помеху. Максим подключил колонки к пауэрбанку, накрутил громкость смартфонов - и загремел такой концерт, что со всей округи начали собираться зомби. Сухробу с пулеметом даже пришлось выскочить на улицу и начать отстреливать наиболее шустрых бегунов, успевших сбежаться на кошачий визг. Более сильные твари ожидались с минуты на минуту, поэтому Лошадь с минами отработал быстро. Отходили резво, слаженно, на плоскую крышу заправки заскочили без задержек. А подземный переход, откуда раздавались столь заманчивые звуки, захватил всё внимание зараженных. Максим подготовил к стрельбе противотанковое ружье и, рассматривая прилегающую территорию в бинокль, отметил отсутствие на красном дорожном знаке каких-либо отверстий. Улей загрузил им абсолютно чистый знак. Сухроб припал к прицелу пулемета, а Лошадь вцепился в дистанционный пульт управления взрывчаткой - на его лысине блестели капли пота. Сталкер явно чувствовал себя не в своей тарелке, и Максим сунул ему в руки фляжку с водкой, из которой тот жадно отхлебнул. Тем временем в находившейся на приличном расстоянии конюшне тревожно ржали кони - в бинокль можно было разглядеть фигурку лотерейщика на крыше. Зомбакотдирал кусок за куском кровельное железо, которое рвались длинными узкими лентами. Они шли парой. Максим был готов поклясться, что выходили монстры со стороны стаба, где находилась башня Сумгаита и их лодка. Первый весил не менее двух тонн и напоминал средних размеров носорога. Вот только на толстых лапах «носорога» вместо копыт торчали когти, и вместо рога морду украшали короткие и толстые шипы. Передвигалось существо на четырех конечностях и казалось довольно мирным. Мелькнула мысль, что монстр похож на динозавра, причем из травоядных. А вот второй мирно не выглядел и смахивал на огромную гориллу с треугольной мордой и широкой, как у акулы - пастью. Горилла в два прыжка настигла и пополам порвала одного из низших зараженных, но тут, неожиданно и резко, вперед рванулся динозавр. Горилла отлетела от добычи, словно мячик, и динозавр жадно оторвал зубами и проглотил пару кусков дымящегося мяса. Двигалась парочка в нужную им сторону. На их пути к конюшне лежал подземный переход, от которого разбегались в панике, словно тараканы, бегуны и лотерейщики. Не снижая темпа «Динозавр» забежал под землю, и замер на входе, пытаясь определить точно источник усиленных динамиками кошачьих воплей. «Горилла», с разбега ткнулась мордой в заполнившую проем задницу, отпрыгнула назад и сделав полукруг, нырнула в переход с противоположной стороны. - Аааааа! … – громко заорал вцепившийся обеими руками в свой пульт Лошадь, – перезагруз, туман, радиосигналы не проходят, мудак, забыыыл! … Хрясь, хрясь! Кусочки пластмассового корпуса разлетались по сторонам, брызжа мелкими осколками. Планируя операцию, битый жизнью в улье сталкер умудрился позабыть, что в момент перезагрузки и еще на какое-то время беспроводная связь отказывает. Бесполезный пульт не мог привести в действие взрыватели на минах, и ничего не оставалось, как размолотить его о крышу. Кошачий вой резко ослаб. Элитники, не обнаружив под землей ничего вкусного и, вероятно, повредив пару телефонов, стали выбираться. Из ближайшего прохода показалась толстая, покрытая костяными щитками задница. «Динозавр» вылезал наружу пятясь, так как разворачиваться внутри не мог или не желал. И тут случилось непредвиденное. У Сухроба сдали нервы и он нажал на спуск у пулемета. В результате чего, в выпирающий наружу зад монстра сочно впились не менее двадцати пуль со стальным сердечником, имеющих черную, бронебойную маркировку. Элитник под землей забился, крутанулся - и вдруг бабахнуло так оглушительно, что у охотников заложило уши, а асфальт над подземным переходом провалился внутрь. Маловероятно, что одна из пуль таджика попала во взрыватель – скорей всего его задел похожий на динозавра монстр, вертевшийся в тесном переходе, словно слон в посудной лавке. Сыграла роль и предусмотрительность Лошади, установившего мины таким образом, что от взрыва одной - обязательно сдетонировала бы вторая. Результат получился потрясающим. Четырнадцать килограммов тротила в замкнутом объеме – штука страшная, и верхнее перекрытие сначала поднялось вверх, а затем обрушилось вниз, подняв густуютучу пыли. Взрывом выкинуло верхнюю половину туловища элитника–гориллы, и с ним все было понятно, а вот динозавр…. Груда обломков в яме, образовавшейся вместо подземного перехода, слабо шевелилась. Монстра сильно ранило и наверняка контузило, но не убило, и он высунул из-под обломков усеянную шипами голову. Рядом с башкой показалась толстая когтистая лапа, и Макс понял, что настало его время. При первом выстреле он забыл взять поправку, и пуля ушла выше, отбив один из украшающих морду рогов. Зато остальные легли точно туда, куда он целился – в боковую поверхность головы. Патроны в патронник ему добросовестно загонял Лошадь, как настоящий второй номер противотанкового расчета. После четвертого попадания лапа перестала скрести когтями по обломкам и обмякла. В конце концов, всё закончилось, и водки из плоской фляжки Макса хватило на три хороших глотка каждому. - Ну что, братва, я стартую – прикрывайте! Хорошо только прикрывайте, внимательно! В одной руке Лошадь держал острый топорик, в другой нож. Он широко улыбался. Улыбался своей неповторимой улыбкой, показывая под толстыми губами крупные и слегка желтоватые от никотина зубы. Таким его Максим навсегда и запомнил. Победившего, счастливого и уверенного, что, наконец-то в его жизни все будет хорошо. Лошадь вскрыл сначала башку «гориллы» - и поднял вверх большой палец, показывая друзьям, что доволен результатом. Потом долго рубил топориком голову «динозавра», но когда закончил – поднял обе руки вверх и возбужденно заскакал, демонстрируя восторг. Он широко улыбался и показывал большие пальцы, когдаего грудь пробила пуля. А вот следующая…. Следующая попала в голову - на блестящей лысине расползлась кровавая клякса, а из затылка вылетели куски мозгов и кости. Стрелок надеялся остаться незамеченным, но киллера учуяла Маруська. Она принялась яростно облаивать припаркованный на обочине микроавтобус с тонированными стеклами. В нее из автобуса дважды пальнули из пистолета, но не попали - и тутсвое веское слово сказал пулемет Сухроба. В его коробке оставалось не менее шестидесяти патронов, и он все их высадил по цели. Затем заменил пустой магазин на полный и приготовился еще стрелять, но Максим остановил его – стволпулемета дымилсяи перегрелся так, что можно обжечь руку. А из-под дырявого от пуль микроавтобуса вытекала, стремительно расползаясь по асфальту, большая лужа крови. Когда же они решились приблизиться и заглянуть внутрь, то обнаружили внутри салона,рядом с винтовкой ВССК «Выхлоп» (Винтовка Снайперская Специальная Крупнокалиберная), дергающееся в конвульсиях тело Сумгаита. Добивали торговца клювами, и каждый нанес не менее чем по пять ударов. Глава 17.Патроны, жемчуг и девчонки Как в улье принято хоронить сталкеров? Можно закрыть в пустой квартире в быстром кластере - ячейка через несколько дней перезагрузиться и тело бесследно пропадет. Можно сжечь, завалив покрышками и досками, а можно навечно закатать в бетон, как предложил глотающий слезы Сухроб. Но друзья решили, что Лошадь заслужил нормальные, человеческие похороны. В подсобке продуктового магазина у границы кластера забрали лом и две лопаты. Кроме инструментов запаслись свежим хлебом, прихватили несколько банок белорусской тушенки и литровую бутылку водки с колоритным названием: «Бульбаш». Целенаправленно не мародерили, продукты похватали на ходу и вернулись к заправке почти бегом. Тело Лошади охраняли два мертвых элитника, но они все равно боялись, что свежий труп сталкера приманит зараженных. Вернувшись, парни не хотели обнаружить над дорогим им человеком толпу довольных мертвяков. Волновались, как выяснилось, при возвращении - напрасно. В радиусе примерно семидесяти метров от обрушенного перехода, проходила невидимая граница, которую ни один зомбарь пересечь так и не рискнул. Ни сильный, ни, тем более, слабый. Трупу Сумгаита повезло меньше – он находился в стороне, и сейчас над ним шевелилась урчащая и громко чавкающая масса. Следовало признать, что похороны киллеру вышли достойными, и Макс порадовался, что они успели снять с тела торговца все полезные в хозяйстве вещи. Могилу Лошади выкопали глубокую, на перекрестке двух дорог в стабильном кластере. Тело завернули в снятый с грузовика тент, заменивший погребальный саван. На самодельный, сбитый из досок крест, повесили разгрузку сталкера, снятую с шеи золотую цепь и темные очки, с которыми тот не расставался. Потом отрубили топором башку элитника–гориллы и положили ее сверху на могильный холмик. Маловероятно, что зомби будут копать землю, но друзья решили перестраховаться. Прощальный тост, салют в воздух, и не по-собачьи умная Маруська, задрав морду, взвыла. Слезу смахнули оба. Долг последний отдан и больше у могилы делать нечего. Самое безопасное в окрестностях место – крыша заправки. Именно там Максим с Сухробом осматривали оставшееся после Лошади наследство, которое, несмотря на траур – впечатляло. - Смотри, Сухроб, вот это, наверное и есть- черный жемчуг! - Да, четыре штука! Лошадь сказал он должен руку греть. Сухроб зажал в ладони один из черных шариков и восхищенно тряхнул головой. - Греет, Максим. Точно греет! - Так…. Четыре жемчужины, больше сорока горошин, спораны…. Сотни две споранов! И янтарь, какой янтарь красивый, с узелками! Сухроб, будем или не будем делить все это богатство? Но ничего делить они пока не стали, во всяком случае, до того момента, как проясниться ситуация с долгом покойного. Одно дело, если смерть все списывает, но кто знает - как именно они там договаривались? Вполне возможно, что с двумя жемчужинами из четырех придется распрощаться - Сухробу с Максом очень не хотелось, чтобы за Лошадь расплачивались другие сталкеры. Их покойный друг вполне способен расплатиться сам. - Сухроб, а с оружием что будем делать, куда нам его столько? - Нет. Оружий весь с собой возьмем. Тащить нэ хочешь – я понесу один. Дойдем до башни – там на лодка пересядем. Лодка увезет. Оружий много, лишний не бывает. Максим тащил противотанковое ружье и «Выхлоп» Сумгаита, таджик – пулемет, Мосберг, и два пистолета в рюкзаке. Наследство от Лошади – «Макаров», и «Стечкин» от торговца. Шли медленно, вес за спиной Макс оценивал не менее чем в сорок килограммов, что лично для него являлось запредельным. Бум! Бум! Бум! - бухнул колокол в недрах башни. Подергав за веревку, Максим отбежал в сторону и упал на землю, взяв на изготовку Мосберг. К стене прижиматься не решился – сверху запросто могла вылететь граната. Сухроб с пулеметом залег метров за пятьдесят, готовый влепить в железные двери очередь. Обойти форпост торговцев стороной не получалось – им нужен был мотор от лодки, без которого обратная дорога превращалась в серьезную проблему. Вот только кто и как их теперь встретит в этой башне? Ждать долго не пришлось – их встретили приветливо, станковым пулеметом. Вместо недостающего пролета лестницы выехал крупнокалиберный станковый Утес прикрытый самодельными броневыми щитками. В его круглые ручки крепко вцепилась Марго, а в углу дверного проема виднелась белокурая голова Лаванды, припавшая к прицелу Винтореза. Облегающие мини-юбки и полупрозрачные блузки заменил нормальный армейский камуфляж, волосы прикрывали зеленые косынки, а глаза - тактические очки с пластиковыми стеклами. Все, как и положено для нормальных полигонных стрельб, включая перчатки с обрезанными пальцами. По снаряжению - «полный фарш», и не хватает, разве что, наушников, учитывая, что Утес в работе – штука весьма громкая. - Привет, Марго, привет Лаванда! Вы, барышни – зачем такие грозные? Расслабьтесь - мы к вам не воевать пришли. Мотор от лодки опустите, и забудем друг про друга. - Привет, привет охотнички. Вы Сумгаита нашего там не встречали? Ой, а вон винтовка так на ту похожа, с которой он ушел…. Но вы ее, наверное, на улице нашли? Да, мальчики? Их позиции сверху просматривались хорошо и в голосе Марго звучала явная издевка. Рядом с припавшим к пулемету Сухробом лежал тот самый Выхлоп, из которого торговец убил Лошадь. Ломать комедию Максим не видел смысла, тем более, что за собой вины они не чувствовали. - Ваш Сумгаит нашего друга застрелил, но уйти не смог и мы его убили. К вам, девушки, претензий не имеем, и я предлагаю разойтись спокойно. - Да отдадим мы вам мотор, он нам не нужен. Но и вы оставьте здесь ружье противотанковое и винтовку нашего бывшего… начальника. От них вам все равно нет толку – на всем нашем оружии метки торговцев нестираемые. Зато патроны и пистолет можете себе оставить. На пистолетах меток нету. Пулемет отъехал назад вместе с направляющими и на свое место грохнулся недостающий в лестнице пролет. Сухроб с Максом поднялись наверх - и дальнейший разговор пошел в более непринужденной обстановке. Под бутерброды, чай и бутылочку вишневого ликера. - Ну что, девчонки, давайте шефа вашего помянем? Мы не в него стреляли, а в убийцу Лошади. - Да пошел он… этот шеф. Выпьем лучше за упокой души вашего парня. Вот его реально жалко – красивый был мужчина… – сказала светлая, миниатюрная Лаванда и опрокинула стопку залпом, по-мужски. - Лошадь, красивый? Погибшего сталкера можно было называть каким угодно – сильным, мужественным, щедрым, но красивым? Друзья переглянулись, а Макс, вспомнив улыбку покойного, еле сдержал себя, чтобы не засмеяться. - Ну да, красивый – что не так? Высокий, черты лица крупные, глаза выразительные и вообще…. – в оценке Лошади подруги проявили полное единодушие, да и черты лица, действительно, крупнее дальше некуда. Максим с Сухробом молча подняли стаканы и залпом выпили, не чокаясь. - Мы, мальчики не виноваты. Честно. Это все Сумгаит с Оливьером. Марго раскисла от спиртного, вся размякла. В зеленых глазах девушки застыли слезы. Ее рука рассеяно потянулась к сигаретной пачке и Максим услужливо подсуетился с зажигалкой. Девушка кивнула с благодарностью и после короткой паузы продолжила: - У нас в башне установлена радиостанция. Сумгаит обо всем, что происходило, регулярно докладывал Барону. Но Барона больше нет, и на связь вместо него теперь выходит Оливьер. - Опять Оливьер! – Максим, не в силах совладать с эмоциями, ударил себя ладонью по коленке. - Ну да,Оливьер, - подтвердила Марго, - он вместо Барона, временно. Пока другого не назначат. Так вот, Лаванда слышала, как наш папик доложил, что заходили Фаза, Перс и Лошадь. Взяли ружье противотанковое и будут на элитника охотиться... Лаванда, расскажи сама ребятам. Блондинка кивнула и быстро затараторила: - Да, Маргоша верно говорит, я все слышала - вот только поняла не все. Оливьер как про вас услышал, так сразу возбудился. Сумгаит сначала согласился, а потом отнекиваться начал. Не надо, говорит, ваших людей - я сам все сделаю. И Лошадь уберу, и Фазу притащу на веревке. - Меня, на веревке? Да они что, рехнулись оба, с Оливьером этим? – громко возмутился Макс, но Лаванда, не обращая внимания, продолжила: - Лошадь они хотели обязательно убить, а вот тебя, Фаза, убивать нельзя былони в коем случае. Ты Оливьеру живым нужен. - Вот собака! Красивый Лошадь убивать, Фаза на веревке таскать надо, а со мной что делать? Седло и верхом ездить? –не утерпел Сухроб и вставил свое слово. - Не…, про тебя, Перс, разговора вообще не было – ты их совсем не интересуешь. - Сумгаит всегда был жадным, – перебила Марго подругу. – Он захотел сам все сделать, а с Оливьера хороший выкуп взять. Думал, что застрелит Лошадь, и вернется быстро. А мотор с лодки он вас специально уговорил оставить в башне, чтобы мимо не прошли. - Ваш Сумгаит такой крутой, да? Одной рукой Фаза веревка одевать, другой Перса гонять в сторону? Вопрос о способе пленения Максима завис в воздухе. Девушки переглянулись. Наконец Марго, смущаясь, и отводя в сторону глаза – заговорила, - У него спек качественный есть, из янтарных нитей. Ну и вы, наверняка покушать согласились бы, или друга помянуть…. Макс уже слышал, что знаменитый наркотик улья в больших дозах вырубает гарантированно, особенно если качественный и сделан из узелкового янтаря. А вот кто именно должен был подмешать в напитки или еду дозу спека - тактично выяснять не стал. Девчонки и так сидели пунцовые от стыда и смотрели в пол. - Ладно, проехали со спеком, - закрыл он тему. – Вы как жить дальше думаете? Если, разумеется, не секрет. Свои планы подруги не скрывали. Торговцам, по большому счету, должно быть все равно, кто именно торчит в башне. Лишь бы не падала прибыль, и сходился «дебет с кредитом». А Сумгаит? Ну - ушел и не вернулся – ситуация для улья рядовая, тут лишних вопросов возникнуть не должно. Девушки увлеклись, рассказывая, как тут все чудно обустроят, и разговор сместился в практическую плоскость. - Вы, мальчики, противотанковое ружье здесьоставьте, и «Выхлоп» Сумгаита тоже. У них метки торговцев на стволах стоят – можете проверить сами. И стирать метки бесполезно – ментаты такие вещи определяют сразу. Зачем вам лишние проблемы? Максим, взяв в руки стоящее рядом ПТР, только сейчас обратил внимание на маленькое клеймо, выбитое на стволе рядом с казенной частью. По словам будущих товарок, все сдаваемое в аренду мощное оружие состояло на строгом учете и обязательно помечалось клеймами. «Крапленые» стволы им, естественно, были не нужны, но так просто возвращать трофейный «Выхлоп» не хотелось. - Маргоша, имей совесть! –решил поторговатьсяМаксим. - Такую пушку забираешь, отсыпь на бедность хоть патрончиков! Ну еще бы им не дали тут патронов! Лаванда обладала ценным для торговца даром – она являлась ксером, то есть могла копировать предметы. На глазах ребят девушка брала в одну руку гильзу, порох, капсуль, пулю, в другую - патрон, копию которого хотела получить, закатывала глаза и получала два нормальных одинаковых патрона. Подобный фокус девушка долго не могла проделывать – быстро уставала, но готовые патроны в наличии имелись, и ребятам их не пожалели. Более продвинутые ксеры штамповали боеприпасы используя нужные металлы и химикаты, а не гильзы порох пули как Лаванда. Но, к сожалению – дар девушки нужной силой пока не обладал. Потом ни еще раз помянули Лошадь, через полчаса Лаванда оказалась на коленях у Сухроба, а захмелевший Макс решительно в охапку сгреб Марго. Ночевать ребята, разумеется, остались в башне. Вечером - сауна, накрытый стол и долгие жаркие объятия. А наутро Максим расстался с одной жемчужиной, и добавил еще восемь горошин, которые Маргоша записала в толстую тетрадь с красивым переплетом. Но зато уносили с собой сто штук пистолетных патронов, две сотни автоматных на пять сорок пять и двести штук патронов к пулемету. Кроме того, Лаванда Сухробу подарила новый «Стечкин», а Макс себе оставил пистолет, прихваченный на трупе Сумгаита. Расточительность приятелей объяснялась просто. Девушки оказались в курсе истории с долгами и успокоили ребят тем, что если сталкер погибает, то все вопросы закрываются, и никто платить не должен. Торговцы с караванщиками пытались ввести коллективную ответственность, но столкнулись с реальной угрозой бунта и предпочли не перегибать палку. Штраф и без того казался многим запредельным. Ну, раз так, то вполне можно потратить одну жемчужину на боеприпасы, которые в улье лишними никогда не будут. На воде покачивалась лодка, а в лодке на носу сидела довольная и покормленная девчонками Маруська. Максим попрощался с Марго, а на шее у Сухроба повисла Лаванда. Макс искоса поглядывал на влюбленную парочку и долго не мог понять – что именно его так беспокоит. Наконец дошло – парочка выглядела именно влюбленной! Бедный Сухроб чуть не плакал и дрожал всем телом, а Лаванда склонила на его плечо головку и шептала на ухо. Марго тоже смотрела в их сторону и снисходительно улыбалась улыбкой мудрой, много повидавшей женщины... Нет, с этим наваждением пора заканчивать! - Перс, пора!Поехали! Еще приедешь в гости – не навсегда прощаетесь. Сухроб с трудом оторвался от подруги, залез в лодку и словно в полусне начал дергать заводной шнурок мотора. «Оставить может его здесь?» - подумал Макс, но мотор уже взревел и дюралька начала разворачиваться в сторону движения. - Фаза, осторожней с Оливьером! Он сильный и опасный телекинетик! – раздался с берега запоздалый крик Марго, но лодка, под управлением Сухроба уносилась, а Максим силился осмыслить сказанное. Доехали без приключений, крепко привязали лодку, а мотор Сухроб надежно спрятал. Пока они возились, из ближайшего гаража выскочил кот и, держа хвост трубой, направился к ним, но Маруська с возмущением прогнала наглеца прочь. Коты еще выскакивали дважды, но собака каждый раз загоняла их обратно. Неожиданная популярность у кошачьего племени позабавила, но это – Улей, и Максим шел, стараясь не отвлекаться. Он внимательно смотрел вперед, по сторонам, и на поведение бегающейМаруськи. Как вскоре оказалось, смотрел не зря…. С того самого боя, когда они втроем отражали нападение орды монстров, прошло несколько суток. Температура горения погребального костра в первые часы была очень высокой, поэтому содержимое ямы со строительным мусором, автомобильными покрышками, досками и трупами зараженных, облитых соляркой, должно было выгореть и уже только тлеть, нещадно воняя и разнося по окрестностям сладковатый запах. И это Максима нисколько бы не удивило. Его удивило другое. Костер сейчас не еле тлел, а хорошо горел. Вверх поднимался ровный столб дыма, как будто туда подбросили свежего топлива. Они с Сухробом дым заметили далеко на подходе, сбросили рюкзаки и начали осторожно приближаться, держа оружие наготове. И совсем им не понравилось поведение Маруськи, которая задорно рванув вперед - быстро вернулась и прижалась к ногам Макса. Хвост собачка поджала к животу, дрожала всем телом и слабо поскуливала. Рядом с их подвалом находилось нечто такое, что испугало даже неустрашимую дворнягу. Глава 18. Встречи на охоте У двухэтажного здания, на которое карабкался Максим, крыша давным-давно обвалилась от пожара. Кровля и подгоревшие балки провалились туда, куда им и положено проваливаться – внутрь, но одна из балок выпала наружу и соединила землю с верхним торцом стены. Толщина торца позволяла залечьнаблюдателю с биноклем. Лежал с биноклем, разумеется, Максим, но прежде чем добраться до заветной стенки, он перепачкался гарью, порвал штаны о торчащий гвоздь и изрядно перенервничал от треска прогнившего дерева. Впрочем, выбора места наблюденияособо не было - пустая коробка уничтоженного пожаром дома представляла собой лучшую обзорную точку в окрестностях. О, боги – а это еще кто? У ямы с сожженными останками стоял и ковырялся куском водопроводной трубы огромныймонстр. Рост - более двух метров, вес, навскидку – килограммов двести, ну а рожа! Их разделяло большое расстояние, но Максиму показалось, что он ясно видит торчащие из верхней челюсти вампирские клыки. Привлекали внимание толстые руки монстра, причем правая с синюшной кожей - непропорционально толще и мощнее левой, и короткие босые ноги, прикрытые до колен клетчатой юбкой, напоминающей шотландский килт. Макс, сгоряча подумал, что перед собой видит лотерейщика, но зараженные за спинами не носят пулеметы «Корд» на сошках с большим магазином на двести патронов. И Оливьер! Рядом с гигантом крутился Оливьер, а поодаль - еще два воина в аккуратных касках, бронежилетах и с автоматами калибром девять миллиметров. Он наблюдал за ними долго – минут примерно сорок. Огромный дядька с пулеметом расшевелил своей трубой всю яму, и костер вспыхнул с новой силой. И зачем он это делает, чего там ищет? Пока тот ковырялся, Оливьертоже время не терял и занимался малопонятным делом. Он разыскал палку, кусок фанеры и сейчас писал на нем чего-то маркером. Потом достал из кармана кривые гвозди, ручкой ножа распрямил их, и начал прибивать лист к палке боевой гранатой, используя её вместо молотка. Ну что тут скажешь? Смелый парень. Уходили непрошенные гости неспеша, оглядываясь по сторонам и осторожничая. Максим внимательно смотрел в бинокль на уходящих и не заметил у них ни одного предмета из подвала, что обнадеживало. Вполне возможно, что «конюшня Лошади» осталась незамеченной. Вот только, что написал Оливьер на приколоченной к шесту табличке? Торчал своеобразный транспарант на самом видном месте, недалеко от ямы, и явно был рассчитан на привлечение внимания. Немного выждав, он слез при помощи Сухроба, и друзья, внимательно осматриваясь, подошли к горящему костру. «Фаза, я знаю, что ты ходишь где-то рядом. Есть разговор, найди меня в стабе. Оливьер» Ну и, как прикажете понимать подобное? По крайней мере, догонять Оливьера никто не собирался. У них почти закончилась горючка, сталось не так много продуктов, к тому же следовало осмотреть и перебрать наследство Лошади. Весь следующий день друзья носили бензин и питьевую воду. Каждый мог тащить за один раз не больше тридцати литров, что с учетом переносимого оружия являлось весом запредельным. Человек при такой нагрузке уже не хищник, а беззащитный ишак, у которого хватает сил только смотреть себе под ноги. Но выручала, как всегда, Маруська! Она выписывала бесконечные круги вокруг их бредущей пары и об опасности предупреждала глухим рычанием или звонким лаем. К беспокойному, но богатому на добычу Архангельскому кластеру проложили тропку, по возможности расчистив ее от зараженных. Бензин сливали шлангом из брошенных машин, а воду брали в небольшом офисе, где стояли кулеры с запасом десятилитровых бутылей. В первый мародерный день сделали шесть выходов, во второй - успели целых восемь - и столитровую бочку залили бензином под завязку, да еще много горючего осталось в канистрах, которые Сухроб на следующий день перетаскал к реке. Затем таджик помылся в самодельном душе, надушился мужским парфюмом и отправился к своей Лаванде, прихватив в качестве подарка горшочек с декоративной карликовой розой. Цветок он подобрал на подоконнике в конторе ЖКХ и, помимо основного груза, добросовестно тащил в руках до бункера. Счастливый и благоухающий Сухроб его покинул, а Макс остался в компании с Маруськой и двумя котами. Коты, кстати, вели себя по-разному. Свирепый Жрач давил и таскал крыс, трупы которых Макс устал выбрасывать, а вот Свежак…. Свежак повел себя необычно и теперь старался всюду следовать за Максимом. Черная молния его крепкого компактного тела мелькала в самых неожиданных местах и на вопросительное: «Кис-кис?» слышалось бодрое ответное: «Мяу!». Жизнь, как бы странно это ни звучало в сумасшедшем мире – начала налаживаться. Сухроб целыми днями пропадал с Лавандой, изредка балуя друга редкими визитами, а Макс с утра до вечера стрелял из лука по мишеням, стремясь освоить древнее оружие. Он бил на дальность, скорость, с разворота, и мечтал все нужные движения отточить до автоматизма. Но без конца дырявить стрелами щит из досок надоело, и Максим уговорилСухроба на совместную охоту в быстром кластере, где и отвел душу в стрельбе по реальным целям. Охотились они уже по-новому – гремящие кастрюли с успехом заменила смышленая Маруська, которой начал неожиданно ассистировать Свежак. Один раз собачку крепко зажали под машиной бегуны, и Сухроб уже готовил пулемет, как в стороне раздался отвратительный кошачий рев и фырканье. Монстры, забыв про собаку, развернулись, но кот пулей шмыгнул в подвальное окошко и продолжил их дразнить уже оттуда. На трех бегунов,собравшихся у узкой амбразуры, Максим потратил четыре стрелы и выдал Свежаку порцию живчика, на которую тот среагировал так, как нормальный кот реагирует на валерьянку. Первые две охоты прошли результативнои без проблем, но в конце третьей - друзья, как говориться, вляпались. Кошачье мявканье на фоне звонкого Маруськиного лая привлекли элитника - и охотники превратились в дичь. На этот раз они засели на втором этаже офисного здания, завалив мебелью ведущие наверх лестницы. Во двор удачно выходили окна, и стрелы Макса несли смерть приходящим на лай и мяуканьезараженным. Монстры собирались в центре двора, у здания газораспределительной станции, с крыши которой шипел кот, а внутри лаяла собака. Металлическая дверь благополучно пережила неудачные попытки взлома, но каким-тозлоумышленникам удалось ломом отогнуть наружу ее нижний край, и щель сразу заметила Маруська. Сейчас она задорно лаяла внутри, вокруг же, словно обезьяны, скакали бегуны, дверь раздраженно дергал лотерейщик, а топтун, с торчащей из плеча стрелой, так тряс оконную решетку, что во все стороны летели осколки кирпича. Охота, на взгляд Макса, проходила штатно. Он собирался оставшимся десятком стрел убить топтуна и лотерейщика, потом Сухробдолжен был посвистеть, а Маруська, получившая сигнал об окончании охоты, увела бы всю безумную свору за пределы квартала. Как удалось достигнуть такого взаимопонимания с собакой, Максим сам не знал, но что дворняга его понимала с полуслова – факт, подтвержденный многократно. И, как говориться, «ничего не предвещало», но именно сегодня Сухроб свистнуть не успел…. Первыми из поля зрения исчезли бегуны. Они тихо и без лишней суеты пропали, замкнув очередной круг не у здания станции, а просто завернув за угол ближайшего дома. Лотерейщик, застыв в полупозиции с вырванной решеткой, замер - и Максим немедленно всадил ему стрелу в затылок. Сорок метров для его лука дистанция почти предельная, но он не сплоховал, и довольный толкнул в плечо Сухроба, делясь с другом радостью от выстрела. Но таджик радости не разделил. Он словно зачарованный смотрел на гремящего костями топтуна, который улепетывал вслед за бегунами. На бегство монстра не совсем обычно среагировал Свежак. Кот громко фыркнул, выгнул дугой спину, с низким воем перепрыгнул с крыши на растущий рядом тополь - и черной молнией взлетел почти на самую его верхушку. Творилось явно что-то странное – и Сухробна подоконнике раскинул ножки пулемета, а Максим взял наизготовку автомат. Элитник был красив! Да, именно красив доисторической, звериной красотой. Он не походил на обезьяну, носорога или человека. Двор словно пересекла быстрая линия пунктира, и перед зданием со сломанной решеткой застыл на задних лапах ящер. С пастью, как у свиньи или бультерьера, и чешуйчатым телом на коротких лапах с мощным хвостом, которым чудище хлестнуло пару раз себя по корпусу. Максу подсознательно казалось, что правильному ящеру положены короткие и слабые верхние конечности, но этот экземпляр явно был неправильным. Его лапы были мощные, покрытые шипами, заканчивались длинными когтями и остроконечными наростами с тыльной стороны. Доисторический красавец постоял, оглядываясь, потом резко повернул голову - и уставился на Максима маленькими, как у свиньи глазками. Рядом пискнуло и тихо зашуршало – это сползал на пол, впечатленный взглядом элитникаСухроб. Его пулемет глухо стукнулся о доски пола, но загипнотизированный взглядомМаксим никак не среагировал на стук. Он застыл как статуя, не в силах шевельнуться. Смерть смотрела на человека с расстояния хорошего прыжка с разбегом, и то, что тварь на такой прыжок способна - человек не сомневался. Ящер медленно начал поворачиваться в их сторону, одновременно приседая и садясь на хвост, хвост напружинился, уперся в землю, тварь оскалилась, и… Совсем рядом, в будкекоротко взлаяла Маруська. Эффект от лая получился, будто ящерицу дернули за хвост или ударили по спине хорошей палкой. Элитник крутнулся, взлетел на крышу, снова спрыгнул вниз и ломанул в открытое окно, обрушив, заодно, часть стенкиздания. А Маруська выскользнула в щель дверей и, оказавшись сзади, дерзко укусила острыми зубами противника за хвост. Причем обидно укусила – за основание хвоста - у самой задницы. Раздался страшный грохот – это вылетели выбитые изнутри ударом двери и из проёмов комом выкатился взбешенный ящер. Он был красиви грозен! Полуметровая чешуя стояла дыбом, хвост бил по бокам, а пасть щерилась двумя рядами белых сверкающих зубов. Стоял на четырех лапах и походил скорее на мифического демона, чем на отожравшегося мертвечиной зараженного. Демон прыгнул на Маруську, промахнулся, чуть не зацепил её хвостом, но та снова увернулась и принялась носиться вокруг станции, уходя от элитника на резких поворотах. Но погоня долго продолжаться не могла, дворняга явно доживала последние секунды, но тут включился пулемет пришедшего в себя Сухроба. Максим тоже очнулся, вскинул автомат и выдал три патрона в морду твари. Пули срикошетили от бронебойной чешуи, и ящер начал закрывать лапами глаза. Максу с Сухробом удалось перехватить в бою инициативу, но калибр их оружия не позволял нанести противнику существенный урон. Маруська, наконец-то, смылась с глаз, а кинжальный огонь в морду - вынудил ящера спрятаться за здание подстанции. Максим только успел сменить почти пустой рожок на «дубль» из двух магазинов, как сверху громко мявкнул кот. Свежак сидел на высоком старом тополе прямо над элитником и по понятным только ему причинам решил показать свое присутствие. И это у него получилось хорошо – над стенкой здания показалась чешуйчатая лапа ящера, которая ухватилась за одну из веток дерева, и так сильно дернула её, что тополь резко вздрогнул. Сверху ответили шипением и фырканьем, монстр быстро выскочил из-за укрытия и ловко для своей массивной туши полез вверх, прячась от стрелков за ствол тополя. И тут громко грохнул пулемет. Стрелял вовсе не Сухроб – таджик рядом с Максимом с удивлением смотрел, как крупнокалиберные пули вышибают из стволаполуметровой толщины щепки. Но не все они ушли в дерево - длинная очередь ударила в бок ящера, и тот покатился кубарем, отчаянно балансируя хвостом. Все произошло быстро, и уже через секунду монстр прыгнул в сторону, перекатился, и с невероятной скоростью исчез за углом пятиэтажки. Сплошная линия пунктира. Но линия не прямая, а зигзагом. Именно так выглядел стремительный отход элитника, а эффект «пунктира» создавал вращающийся на бегу хвост. Во двор, наперевесс дымящимся пулеметом «Корд», входил уродливый знакомый дядька в шотландской юбке-килте. За ним двигался в костюме байкера Оливьер, поддерживая на плече гранатомет «Муха», применить который он так и не успел. Фланги в небольшой колонне контролировали два мужика с «Валами», водя по сторонам толстыми стволами. Компания подошла к подстанции и остановилась - совещаясь, потом Оливьер отошел в сторону и, сложив ладони рупором, громко проорал. - Фаза! Иди сюда!Разговор есть!Хватит уже прятаться! Максим с Сухробом сели на пол под окном и переглянулись. С одной стороны, Оливьер спас им жизнь, с другой… Главный охранник доверия не вызывал, и ничего кроме обмана и подлянок Макс от него не ожидал. Хотя, поговорить стоило – пора, наконец, выяснить, чего им всем от него надо. И Максим осторожно приподнял голову над подоконником. Тяжеловооруженный гигант водил по сторонам стволом пулемета, Оливьер внимательно осматривал окна первого этажа здания, где прятались Максим с Сухробом - и пора уже было делать выбор - надо или быстро сваливать, или начинать разговор с дистанции. Наконец, Максим решился, и набрал в грудь воздуха, одновременно распрямляясь в полный рост, как вдруг по его глазам резанула вспышка и он от неожиданности сел на задницу на затоптанный грязными следами пол. - Сухроб, че за хрень! Я, кажется, зайцев поймал! Максим, как сварщик с весьма приличным стажем, подобный эффект знал – он словно посмотрел на сварочную дугу без защитного темного стекла. Отметив машинально, что «заяц» не особо сильный, разлепил веки, и часто заморгал, восстанавливая зрение. Впрочем, ответ на вопрос находился под самым носом – по стене напротив окна и полу бегало пятно лазерной указки, выписывая замысловатые восьмерки и кренделя. - Максим! Смотри скорей, Максим! Только высоко не выглядывай и он больше слепить не будет, – стоящий на одном колене таджик тряс его за рукав и показывал в сторону улицы. Макс, непроизвольно щурясь, осторожно выглянул. Внизу стояли гигант с пулеметом, нервно пинающий дерево Оливьер, и смотрящие в разные стороны бдительные бойцы с Валами. - Нитуда смотришь, нитуда! На дом смотри, четвертый этаж дом! Там в окно занавеска синий! Максим перевел взгляд на стоящий в ста метрах от них дом, нашарил взглядом нужное окно и сощурился, пытаясь сфокусировать расстроенное лазерной указкой зрение. Там махал руками и делал отчаянные знаки какой-то человек. Пришлось прибегнуть к помощи бинокля, и он с удивлением узнал Чалого. Сталкер жестами показывал, чтоОливьер им не нужен, а срочно встретиться и поговорить следует именно с ним – с Чалым. Глава 19.Разговор с внедренным агентом Добраться до квартиры с синей занавеской оказалось не так просто. Сто метров по прямой – дистанция на один рывок, но преграждал дорогу Оливьер с компанией, и пришлось крутить приличный крюк. Друзья-напарники, соблюдая конспирацию, выползли из комнаты на четвереньках, бесшумно разобрали одну из баррикад на лестнице и вышли через главный вход, на улицу. Тамперешли в соседний двор и двинулись на встречу с Чалым, а вернее, к дому, где располагаласьквартира с синими занавесками на окнах. Зараженных распугал элитник, но осторожность соблюдали и продвигались аккуратно, перебежками. Нарваться на раненого ящерав засаде - им совсем не улыбалось. Обнадежило и радовало появление Маруськи, да и Свежак догнал их и запрыгнул на руки Максиму. Вот и пришлось его нести в руках полквартала, потом руки устали и Макс небрежно закинул кота на плечи. Свежаку такое обращение не понравилось, он спрыгнул и исчез в зарослях аккуратно постриженных кустов. Добрались без приключений, в одном лишь месте настроение испортила компания из пяти низших зараженных, которых пришлось быстро упокоить клювами. Они с Сухробом в быстрых кластерах успели насмотреться всякого, но тут их попытались сожрать дети, возрастом не старше пяти лет. «А что будет с ребенком, если он окажется иммунным?» - подумал Макс, и сам себе ответил, с горечью – «А ничего – на корм пойдет без вариантов». Хотя…. Если рядом окажется иммунный взрослый или рейдеры, то ребенок выживет - его напоят живчиком и отведут в одно из поселений стаба. Так что шанс у детей, пожалуй - есть. И если отрок начнет развиваться с десяти лет, то в кого он превратится в зрелом возрасте? Взрослые люди в Стиксе не стареют, и они смогут развить в себе умения, но у малышей при взрослении заложена природой способность к обучению. Они, подобно губке,быстро впитывают все новое и легко адаптируются к среде.«И вырастет особая формация людей. Сверхразвитые и прокачанные дети Улья, чье восприятие не вступит в конфликтс воспоминаниями о прежней жизни» - пробормотал под нос Максим и ткнулся в запертую дверь нужного подъезда. Тук—тук, тук-тук-тук. – Макс стучал тихо, стараясь выдерживать связную мелодию. Тогда засевшие в подъезде сталкеры поймут, что ломиться не зомби с целью их сожрать, а стучится брат по разуму, желая мирно пообщаться. Его поняли как надо – из окна выглянула плохо выбритая рожа с золотой цепью поверх красной олимпийки с надписью «Россия». Улыбнулась рожа щедро, до коренных зубов из желтого металла, спряталась, и через минуту на входных дверях подъезда щелкнул кодовый замок. - Здорово, Фаза!Жив, бродяга! Рад видеть, Перс! А шавкавашау подъезда бегает? Зови сюда, кормить щас будем! На кухне, поставив в угол автоматы,рубились в карты на спораны три блатные личности.Четвертый сталкер, тот, что в красной олимпийке, не спускал глаз с улицы.Рядом с ним у балконной двери стоял готовый к бою самодельный арбалет. Сам Чалый излучал радушие, предложил ребятам сходу выпить, и Макс с Сухробом, переглянувшись - согласились. Выглядели парни добродушно, гостей никто не пытался разоружать, а Маруська вполне спокойно взяла из рук Чалого кусок колбаски и завиляла хвостиком, великодушно разрешив себя погладить. Интуиция подсказывала Максу доверять собаке. Он подозревал, что та умеет чувствовать угрозу. Возможно, это был дар Улья, который Маруська развила обожаемым ей живчиком. - Перс, мы с твоим напарником с глазу на глаз перетрещим, не возражаешь? Сухроб пожал плечами, посмотрел на Макса иувидев, что тот кивает -отправился на кухню. На кухне гостя снабдили табуреткой, в руку сунули стакан и пододвинули банку с огурцами. Максим с Чалымпрошли в соседнюю квартиру, где сели на диван.Сталкер плотно притворил входные двери. - Ты, Фаза, хранить секреты хорошо умеешь? - сразу взял «быка за рога» Чалый. - Да наверное - умею. Мне,кроме как с напарником, и говорить, пожалуй, не с кем. А что за тайна? Максима возня вокруг его персоны заинтриговала, а тут еще и Оливьерзачем-то его ищет… Но, раз он сделал выбор в пользу Чалого, и Маруська этот выбор одобряет, то стоит выслушать внимательно. И Чалый его не разочаровал… - Скажи мне, Фаза, ты знаешь, что такое Коалиция? - Да, слышал мельком – стаб так называется. В нем, говорят,торговцы заправляют. У них там штабили центральный офис. - Примерно так оно и есть. Барон, покойничек, пришел как раз оттуда. И более того скажу – меня сюда - всё та же Коалиция направила. - Так ты с ними? Но как так можно? Баронбыл связан с мурами,Оливьерличность тоже подозрительная… В голове Максима от признаний Чалого все окончательно перемешалось, но тот поднял ладонь кверху, призывая выслушать. - Барона с Оливьером откомандировала Коалиция. Барон - как главный,Оливьер- начальник службы безопасности. Сначала все было нормально, но потом полезли слухи, что эта парочка тайком скупает золотои – представляешь! - они стали покупать по дешевке доллары и евро. - Золото? Валюта? Да кому вообще понадобился в Улье этот хлам? Цепочки, может быть, ребятам вашим на ошейники. Но доллары зачем? Ну не знаю… если толькоими туалет оклеить по приколу. Максим недоумевал, а Чалый хитро улыбался. - А ты думай, Фаза, думай. Куда может человек податься с чемоданом золота и толстой пачкой долларов? Я более того скажу – они даже на подлинность их проверяли. Так что идея с оклеиванием туалетов, извини, не катит. - Да неужели? - Максим даже поперхнулся дымом сигареты от догадки,– неужели существует выход во внешний мир? - Ну ты даешь, Фаза. Конечно, существует выход.И не один,иначе - откуда взяться внешникам? Но поверь, боссы Коалиции - совсем не идиоты, и понимают, что если их сотрудник начал скупатьценностистарого мира, то это совсем не просто так. Или внешниковснабжает по заказу, или решил сам сдернуть с мира Стикса. - И тогда решили тебя отправить, под прикрытием, как спецагента - я верно понял? - Ну да, примерно так оно и было. Я возглавлял службу безопасности торговой миссии в одном из дальних стабов, можно сказать,что занимал должность как у Оливьера. В этих местах меня никто вообще не знал, вот начальство и попросило убедительно…… - Тогда не понял, почему Оливьер до сих пор не арестован, да еще и пост высокий занимает? Неужели он тут совсем не при делах? Чалый широко заулыбался – горячность Макса его явно позабавила. - Какой ты быстрый, Фаза! Не забывай, что я работаю на Коалицию, и репутация торговцев для меня на первом месте. Стараемся все разруливать по-тихому и без скандала, но порядок будет наведен – не сомневайся. А Оливьер? Тут ты многого не знаешь, но могу сказать, что в стабесталкеровон уже почти не появляется. - Так что вообще произошло, рассказать можешь по порядку? Или тайна и секреты? - Да нет, могу, конечно.Именно для этого я и позвал тебя сюда.А как нашли вас?Всё просто, мыследили за Оливьером, потом услышали лай вашей собаки…Вообще, давай все по порядку…. Отцы Коалиции не зря выбрали для проведения секретного расследования Чалого. До попадания в Улей он работал в фирме, обеспечивающей защиту от технического и промышленного шпионажа.Но там, где защита, там и хорошие возможности для разведки. Всегочерез месяц, снаряженныйшпионской аппаратуройЧалыйпредставил руководству контакты Барона, а также записи приватных разговоров, которые тот вел с мутными караванщиками. Караванщики, ожидаемо - оказались мурами.Обитали в небольшомукрепленном поселении в двух днях пути от Архангельского кластера. Барона вербанули на банальном тщеславии. Вернее – тот вышел на них сам. Амбициозный торговец желал иметь болеевысокийстатус, много денег и, самое главное,хотел иметь возможностьденьги тратить. То положение, которое он занимал в улье, его не устраивало категорически, а карьерный роств Коалициибыл маловероятен. Золотишко Барон начал запасать давно, и надеялся, по наивности, купить за него выход изУлья.Искал тех, кто сможет в этом помочьи, разумеется, нашел. Подошли люди, убедили, что вопрос решаем, но золото или другие ценности в качестве оплаты - не прокатят. От него потребовались совсем другие вещи, а деньги и желтый металл пусть прибережет себе для другого мира. Так Барон плотно угодил в лапы муров, а те, в свою очередь, подчинялись внешникам. Чалый подозревал, что торговца свозили на короткую экскурсию за пределы улья, дабы убедить тогов честной игре и простимулировать для последующей работы. А вообще… вся тема сильно смахивала на банальный обман и «разводилово».Чалый обсуждал с начальством в Коалиции возможность перехода в мир внешников,и его уверили, что вне улья иммунныеживут недолго и неизбежно умирают. Сначала Барон просто снабжал муров информацией. Потом помог наладить беспрепятственный проезд без всякого осмотра, потом с него потребовали поставить весь стаб под свой контроль, и Барон понял, что без Оливьера ему не обойтись. Чалый не знал на чем и как они договорились, ното, что с определенного момента торговец и начальник службы безопасности начали играть в одной команде – факт. Они спровоцировали главаря сталкеровБульдозера, поставили братву на длинный счетчик и, казалось, можно праздновать победу, но… - Они, Фаза наследили крепко. И из-за чего-токонкретно поругались. Я думаю, что внешники их - или просто кинули, или обрадовали, что из улья возьмут только одного. Вот Оливьер и решил, что «Боливар двоих не выдержит».Барона из арбалета грохнул и, на всякий случай - убрал Гемоглобина. Гемоглобин узнал про муров и начал следить за Оливьером, а тот заметил. - Скажи мне,Чалый…- голос Макса начал дрожать от злости, – если ты отслеживал каждый шаг этих уродов, то зачем был нужен ночной маскарад в домике? Ломать двери, бить нас с Персом –это было обязательно? - Да ладно, не нагнетай, Фаза, я перед вами сразу извинился. Тогда, согласен, некрасиво получилось. Но Оливьер оказался не так прост – оннашел почти все мои электронные закладки. Так что,я ничего тогда не знал, а убийства Барона с Гемоглобином меня в тупик поставили. А Оливьер испугался сильно -он, как обнаружил микрофоны,сразу понял, что раскрыт или почти раскрыт. - Как то странно вы работаете. Если разобрались, то почему Оливьер гуляет на свободе под охраной монстра в юбке? Кстати, что это за чудище? Я его за лотерейщика сначала принял. - А, это - Чомба! Хороший парень был, когда то. – Чалый улыбнулся, и с улыбкой продолжил. – У него редкое умение – работающие двигатели машин на расстоянии двух метров глушит. Вот и решил он прокачать свой навык черным жемчугом, да получилось плохо. Стал квазом.И таких, как он,квазами зовут, запомни. - Почему раньше был хорошим, а сейчас плохой? - Ну да, сейчас не очень, – улыбка с лица Чалого слетела. - Вернуть в прежнее состояние его способнатолько белая жемчужина, а это не просто дорого, а очень дорого. Вот и пошел честный сталкерЧомбав охрану к такой сволочи, как Оливьер. Оливьер, кстати – доигрался. Ему Коалиция приказ прислала - в стаб вернуться, а он проигнорировал и за тобой гоняется. - Чалый, что с мурами, что с долгом сталкеров? - А что с мурами? – пожал плечами Чалый и на свой вопрос ответил сам. – Коалиция организация мирная, торговая, но клыки имеет, и всем это известно. Мурам-караванщикам расклады популярно объяснили, они прониклись, и больше через наш стаб не ездят. Если не поймут и сунуться, то иметь дело будут не с простыми сталкерами, а с бойцами совсем другого уровня. Поверь мне, Фаза – я в организации общаюсь далеко не с самыми последними людьми и могу заверить, что муров там считают грязью и презирают. Теперь все понятно? - Нет, не все. Что будет с долгом сталкеров? Добыть элиту не так просто, и за те жемчужины ребята гибнут. - Так ты, оказывается, ничего совсем не знаешь! Хотя правильно, откуда… С тех пор, как вы с Персом стаб покинули – переменилось многое. Так вот, братве про муров знать не обязательно, и им сказали, что караванщики свалили, а их долги торговцы выкупили. И вообще, сталкерам предложат скоро нырнуть под Коалицию, вроде как под крышу. Оно понятно, что не всем понравиться, но торговцам есть что предложить взамен. Больничка там откроется нормальная, бесплатный живчик, столовая раз в сутки, ну и долг, само- собой, исчезнет или пойдет на общее благоустройство. - Чалый, хочешь угадаю, кого над обновленным стабом начальником поставят? Оба засмеялись и сталкер протестующее выставил ладони: - Я еще ничего не решил, Фаза,да и прежнее место работы вполне меня устраивает. Братва, на общем собрании за меня, скорей всего, проголосует, но оно мне надо? Не хочу я на административную работу, пусть лучше комендант Гиря рулит. У того хорошо получится. Да и не все дела еще закончены… – Чалый многозначительно посмотрел на собеседника. Макс отлично понимал, что все рассказанное сталкером, не более чем прелюдия к тому важному, ради чего его сюда и пригласили. Разумеется, не просто так Оливьер просил Сумгаита захватить его живым, а когда у того не получилось, то начал гоняться за ними с Сухробом по всему улью. Но Максим события не форсировал. Про разборки с мурамипослушать интересно,и он банально соскучился по человеческому общению.Надо признаться, что замкнутая жизнь в паре с Сухробом порядком надоела. Макс терпеливо ждал, когда Чалый сам созреет и тотсозрел. - Тут, Фаза одна тема есть, даже не знаю,как начать. - Да начинай с самого начала, в чем проблема? Я весь перед тобой, и слушаю внимательно. Чалый,собираясь с духом, походил по комнате, в конце концов – решился, улыбнулся лукаво, и скороговоркой заговорил: - Водномдалеком трудномкластере, есть однохорошее место, куда рвутся многие, но почти ни у кого не получается. Нооднажды некая сорока взяла и свистнула на ушко папикам с Коалиции, что трудный кластер может допустить к своим тайнам человека, но только такого, коголюбят и берегут иммунные животные. Свежака с нужным даром разыскивали долго и, наконец, нарисовался Фаза. За которым теперь, высунув язык, бегает Оливьер, желая заполучить в свои руки с той жесамой целью. - Что за трудный кластер, что за место такое хорошее? Чалый, ты думаешь, мне интересно? Я играть в ваши игры не желаю. - Ну, нет так нет, я передам, что ты не хочешь и отказываешься – пусть другого ищут. – Чалый обескуражено развел руками,–нас ты послать подальше - можешь, не вопрос – но что-то мне подсказывает, что Оливьер не угомонится, и так просто не отстанет. Оливьер у муров на контроле, а за мурами всегдавнешники. Так что, парень, за тобой именно внешники гоняются, и подумай – готов ли ты всю жизнь ходить оглядываясь за спину? Ходить всю жизнь, боясь попасть в засаду, Макс не желал – в улье без того хватает приключений.И Оливьер ему не нравился с самой первой встречи. И что делать? Ладно, попробуем поговорить…. - Чалый, что за место? –повторил он вопрос. – И от меня, конкретно, чего надо? - Ну, от тебя требуется, для начала, попасть в стаб торговцев – Коалицию. Подробности узнаешь там, а то я и сам знаю немного, и, как говориться, «не имею полномочий». А место? Тот стабильный кластер, Фаза,Райскимназывается, а место, куда тебе добраться надо – Раем. И все, больше ничего не спрашивай – остальное тебе другие скажут. Глава 20.Протяжный вой Маруськи Бежать в торговый полис сломя голову Макс отказался наотрез. Он, в любом случае, хотел позвать с собой Сухроба, решить вопрос с котами, хорошо спрятать оружие, патроны и другое барахло, которым они успели обрасти. У Чалого ума хватило не настаивать, но он попытался навязать охрану, объясняя ее необходимость тем, что дар Максима для Коалиции бесценен. Кроме того, опасность представлял отряд Оливьера, и особенно, входящий в его состав, Чомба с тяжелым пулеметом. Сталкер, не зная что делать с хорошо вооруженной группой, запросил поддержки у своего начальства, оно пообещало разобраться. И теперь Чалый ждал нового начальника охраны, который вопрос с Оливьером закроет окончательно. А вот Максу с Сухробом надо сейчас выбираться. Их прикроют его «парни» и постараются отвлечь внимание погони на себя. А заодно - испортить настроение преследователям. - Фаза, ты в Коалицию точно придешь, не передумаешь? Дай слово, мне это очень важно. Максим плохо переносил давление на свою личность, и терпеть не мог, когда им пытались командовать или загнать в жесткие рамки, но сейчас был явно не тот случай. Чалый перед ним стоял растерянный, как побитая собака, и «мял лицо», отводя в сторону глаза. Макс для себя уже все решил, но выдержал ради приличия паузу и хлопнул несчастного сталкера по поникшему плечу: - Даю слово, что приду в торговый полис и поговорю с вашими боссами. Но не сразу, мне надо дела закончить. Через пару недель –нормально будет? - Нормально… держи тогда. – Чалый трясущимися от волнения руками достал из кармана маленький пузырек из-под таблеток, открыл и подал Максу. - Это чего, неужели красная жемчужина? Да ты с ума сошел, мне за нее всю жизнь не расплатиться! - Если слово сдержишь и придешь в торговый полис, то рассчитываться не придется, и более того – там жемчугом тебя еще подкормят. Ну, а если потеряешься….. – Чалый пожал растерянно плечами, - с меня начальство, всего скорее, шкуру спустит. И вот что. Давай, глотай ее при мне, а у ребят на кухне запьешь «Спрайтом». Оно мне так спокойней будет. Пока Максим и Чалый беседовали, команда Оливьера проверила офисное здание, соседний двор и снова вышла к разбитой газораспределительной подстанции. Они собрались в кучку и тихо совещались. И тут окно с синей занавеской распахнулось, из окна на асфальт вылетела бутылка и со звоном разлетелась на осколки.Воконном проеме показался пьяный Паштет - весьма знаменитая в сталкерских кругах скандальнымивыходками личность. - Чомба! Привет, урод! Давно не виделись! Ты на фига с этими придурками связался? На звон бутылки стоящая внизу компания вскинула стволы, но знакомый голос Паштета их успокоил. Похожий на лотерейщика кваз в юбке поставил на приклад свой пулемет и клыкастая пасть ощерилась в приветливой улыбке: - Уймись, Паштет. Ты сам знаешь – я теперь на Оливьера работаю. - Да на фига тебе Оливьер, Чомба? Все знают, что он пидор! Из окна, кувыркаясь на лету, вылетела еще одна бутылка, но не упала, а замерла в двух метрах от земли. Повисела, как бы в задумчивости, пару секунд, взмыла обратно вверх и разбилась вдребезги о стену рядом с тем окном откуда вылетела. Паштет проворно отскочил в глубину комнаты, и метнул уже трехлитровую банку с помидорами, перехватить которую в воздухе у Оливьера не хватило сил. Банка глухо лопнула у босых ног Чомбы, обрызгав томатным соусом клетчатую юбку. - Ты говно, Оливьер, а не телекинетик. Понторез, говно и пидор. Если еще раз в нашем стабепоявишься, то так и знай – я тебе в рожу при всех плюну. - До фига, Паштет, базаришь. Спускайся вниз и плюнь прямо сейчас. Заодно за гнилой базар ответишь. Или ты смелый только из окон вякать? - Не… Предъява тебе кинута, значит, ты и иди наверх. Но один иди – остальные пусть внизу ждут. А пока - на! - еще покушай. Очередной снаряд Паштету подал трясущийся от смеха Чалый – двухлитровую банку с грибами, которые испортились, и у банки вздулась крышка. Паштет брезгливо взял ее за донышко и на удивление точно бросил вниз, выцеливая, разумеется, Оливьера. Тот увернулся и банка разбилась о пулемет Чомбы, уляпав вонючим содержимым всю компанию. Тишину взорвал взбешенный рев кваза, но Максим с Сухробом его услышали уже издалека. Они быстро уходили, перебегая от одного дома к другому, не выпуская из поля зрения выпущенную вперед Маруську. Следовать за Максимом в Коалицию, Сухроб согласился не колеблясь, но напомнил про котов и нажитое имущество, бросать которое на произвол судьбы обоим было жалко. Если с барахлом все обстояло просто – оно без проблем распихивалось по тайникам-закладкам, то котов в закладку не засунешь. Ладно - Жрач - он далеко от дома не уходит, но вот Свежак давно стал полноправным членом их команды, хотя, конечно, в далекий поход брать его с собой не стоило. Зато Маруську никуда пристраивать не нужно – она побежит с ними и разрешения ни у кого не спросит. До своего убежища, ставшего родным, друзья дошли без приключений. Навстречу, радостно мяукая, появился Жрач, и тут же получил ложку живчика, которую вылизал с урчанием. Максим гладил кота, а Сухроб, отчаянно ругаясь на своем языке, выгребал из подвала крыс, выловленных и добросовестно сложенных отважным охотником. Максим присоединился к уборке, потом друзья вымылись в душе.А затем хорошо, с выпивкой, поужинали. Третий тост подняли, не чокаясь, за Лошадь. В бункере повсюду лежали его вещи, от взгляда на которые к горлу подступал комок. Но с момента смерти сталкера прошло время, боль утраты притупилась и ребята, махнув еще по стопке, начали живо обсуждать план дальнейших действий. Путь в Коалицию лежал через стабсталкеров и Максим предложил котов оставить там, но у Сухроба имелся свой взгляд на вещи. Он предлагал недалеко от убежища Лошади сделать тайник, сложить туда все их имущество, а самим, забрав с собой Свежака и Жрача – двигаться к девчонкам - в башню. Девочки обрадуются, у них можно недельку пожить и, хорошенько отдохнув, идти к сталкерам, где Чалый их переправит куда надо. Максим на Марго реагировал спокойно, но Сухроб, похоже, втрескался по уши в Лаванду - и как можно пренебречь чувствами друга? Пришлось одобрить и согласиться. На следующий день Максим собирался хорошенько отоспаться, но его влюбленный друг поднялся рано и начал спешно собираться. Сухроб, от мысли, что проведет со своей Лавандой целую неделю, сделался абсолютно невменяем - и Макс всерьез задумался, как от него избавиться. Обычно спокойный и продуманный в мелочах, Сухроб хаотично бегал, не зная за что схватиться. И когда он предложил вообще ничего не прятать, а просто заварить проломы арматурой и ехать в башню – Максим не выдержал. Он взял большую сумку, сбрызнул дно живчиком - через минуту там сидели оба кота, с азартом вылизывая дно. Вручив сумку Сухробу, он велел убираться к Лаванде, оставить там котов и вернуться за ним ровно через два дня. Максим брался в одиночку все подготовить к эвакуации и перенести вещи ближе к пристани, откуда их можно быстро загрузить в лодку. Сухроб пробовал возражать, но Макс был неумолим и таджика с котами выставил на улицу. Потом подумал и, ради приличия, обосновал свой поступок тем, что неудобно сваливаться к девчонкам как снег на голову, а Сухробу поручается их подготовить. Четко оговорив дату и время встречи на реке друзья расстались - Максим вздохнул с облегчением и начал спокойно собираться. Сначала он выпил кофе, потом осмотрел имущество, которое предстояло спрятать, и сразу пожалел, что отправил Сухроба. Как, например, одному перемещать бочку с бензином или сорокакилограммовый генератор? Но что сделано, то сделано, сожалеть поздно и он пошел искать место для закладки. Жизнь штука мало предсказуемая и«конюшню Лошади» списывать со счетов не стоило. Тем более, что убежище удобно располагалось в километре от быстрого Архангельского кластера. Подвальчик следовало законсервировать. А для этого закладка со снаряжением должна располагаться совсем рядом - буквально в шаговой доступности. Бабах! Тяжелая, вросшая в землю крышка колодца приподнялась, ломик соскочил, и она с шумом грохнулась обратно. Максим снова вставил лом, напрягся, приподнял крышку еще выше, но та опять упала на свое место. Он мысленно чертыхнулся – засунуть в щель валявшийся рядом молоток оказалось некому. У него всего две руки, а Сухроб, наверно уже подъезжает к башне. Выручила длинная палка, которую он в нужный момент пихнул ногой и зафиксировал чугунный блин в приподнятом положении. Дальше - дело техники. Максим работая ломиком, провернул крышку по оси в сторону и посветил фонариком в обложенную красным кирпичом яму. Повезло. Колодец оказался водопроводным, размеры которого всегда больше канализационного. Освещенная лучом фонаря бетонная камера имела габариты кухни квартиры в домах типа «хрущевка». Конечно, учитывая наличие ржавых труб, кранов, задвижек, в колодце особо не развернешься - но барахло поместится. Максим решил, что место подходит и, в первую очередь, опустил вниз на веревке генератор. Дальше началась тяжелая работа. В колодец пошли матрасы, лишняя одежда, вся вода в бутылках, примуса, консервы, оба дробовика с патронами, лук, к которому почти не осталось стрел, и автомат Калашникова калибром семь шестьдесят два миллиметра. Топчаны в убежище и самодельный душ он разобрал на доски, доски сложил в штабель, сел на него и задумался. А зачем вообще чего-то тащить к девчонкам в башню, какой смысл? Они торговки, оружия и патронов там навалом, продуктов хватает, одежда и все необходимое для жизни тоже есть. Нет, разумеется, садиться девочкам на шею некрасиво, и они с Сухробом совсем не так воспитаны. Но есть горох, янтарь, спораны и две черных жемчужины. После раздумий и сомнений, Максим отнес к реке лишь самые деликатесные консервы и запас патронов к пулемету и своему автомату калибром пять сорок пять. Про спиртное тоже не забыл. Свой «Стечкин», кстати,он опустил в колодец, тот раздражал его габаритами и весом, а в качестве резервного оружия взял «Макаров» Лошади. Два дня закончились, но Сухроб так и не приехал. Максим сидел возле реки на пристани, смотрел на воду и мучительно вслушивался в тишину, надеясь уловить далекий рокот знакомого мотора. Рядом сидела поникшая Маруська, и ему показалось, что собачка тоже вслушивается. Что там вообще могло случиться? Проспал, так увлекся девушкой, позабыв про все договоренности? А может быть, мотор сломался? Сидеть и непонятно чего ждать - быстро надоело, он поднялся и решительно пошел по гаражам. Лодки моторные имелись. Макс присмотрел себе алюминиевою «Тактику», но не было моторов, а махать веслами не очень-то хотелось. Он методично вскрывал гараж за гаражом, делая упор на двери с самыми старыми и ржавыми замками. Расчет Максима оказался верным и вскоре он устанавливал на «Тактику», старенький «Ветерок» который, после разборки и промывки, отозвался на рывок шнура магнето обнадеживающим фырканьем. Отправиться к башне теперь не мешало ничего вообще. Макс прихватил канистру с бензином для Сухроба, и вместе с Маруськой, которая улеглась на носу лодки в любимой позе сфинкса, направился вверх по реке. То, что башня снесена под основание, Максим увидел издалека, как и столб густого дыма. Он стиснул зубы, снял со спины и приготовил к бою автомат, а Маруська, с вздыбленной на загривке шерстью, скакнула в воду. Он вел лодку вплотную к берегу, и собака чуть было на него не выскочила одним длинным прыжком. Макс вздрогнул, заглушил мотор и причалил в микроскопическую бухточку, закрытую сухими, давно мертвыми ивами. Лодку крепко привязал, забил карманы разгрузки запасными магазинами, взял патроны для пистолета, две гранаты и пополз в сторону пожарища. Метров через пятьдесят боковым зрением заметил развалины старого сарая, сменил резко направление и через несколько минут уже прижимал к щели между досками линзы бинокля. Башня представляла собой бесформенную кучу кирпича, из которой торчали балки перекрытия и обломки лестницы. В куче ковырялись люди. Некоторые фигурки ему показались смутно знакомыми, но хорошо рассмотреть детали мешал застилающий обзор дым. Максим до рези в глазах осматривал пепелище, стараясь понять, что там произошло и как действовать дальше, как неожиданно по ушам резанул собачий вой. Выла, без сомнения, Маруська. Он снова припал к окулярам, дым отклонился на какую-то секунду в сторону, и он сумел рассмотреть происходящее. Собака сидела поверх кучи и выла на протяжной ноте, а ее поглаживал бородатый человек. Макса заколотило, он вытащил из лодки бутылку Текилы, отхлебнул прямо из горлышка, и не скрываясь, двинулся к пожарищу. - Здорово, крестник, вот так свиделись! Чего так долго, мы тебя с самого утра ждем. - Привет Цыган, да, свиделись, хуже не придумаешь. Прошу тебя, давай рассказывай, я слушаю. Перед ним были те рейдеры, которые их с Сухробом в улье встретили и окрестили. Цыган, Лимон, в сторонке Чика со своей крупнокалиберной винтовкой «Взломщик» и еще несколько ребят, которых Макс видел впервые. Недалеко от группы людей стояла кустарная бронемашина с пулеметом, сделанная из автоцистерны. Цыган без церемоний отобрал Текилу, сделал большой глоток и, отводя глаза в сторону, начал рассказывать: - Ты, Фаза, того, в руках себя держи, и давай, пожалуйста, без резких телодвижений. Девчонки ваши наглухо - им оторвали головы, а подобное, сам знаешь, не лечится. Максим закаменел. – Перс жив? - Жив, но…. Он сейчас плохой совсем – его гвоздями к дверям приколотили. Но в живых оставили. Наверное, чтобы тебе все рассказал. - Кто? - Я по словам Перса понял, что ты знаешь - Оливьер, кто еще. А рвал и убивал всех - его квазЧомба. Он полностью ручной у этой мрази, похоже, что Оливьер пообещал ему белую жемчужину. Перс говорит, они тебя искали и сильно расстроились, когда не обнаружили. - А вы чего не помогли? - Ну, ты даешь, Фаза! Это что- вопрос с предъявой? Ладно – я не в обиде, понимаю. Мы опоздали, только ты - на день, а мы - всего на час. Патронами хотели у девок закупиться для пулемета. - Где Перс? - В машине Перс, в броневике. Только весь изранен и блюет в ведро. Сожрал черную жемчужину и две горошины, прикинь? И сверху все полирнул живчиком. Ты с ним поаккуратней. Хотя… Такое пережить… И еще, слышь, Фаза… На, спеку ему дай, пусть отрубится, а то у нас не хочет брать. У него ноги перебиты, надо кости вправить - и срочно к знахарю. Мы его в свой стаб доставим – «Промежуток» называется. Потом найдешь и спросишь там Цыгана. С нами, как мне кажется, сейчас ты не поедешь. - Как не поеду, почему? Что мне помешает? - Поговори с товарищем, а там может дела срочные возникнут, кто вас знает. Цыган отхлебнул еще раз из бутылки, отдал ее Максу и направился к своим ребятам, показывая, что разговор закончен. Максим рванул к броневику почти бегом. Задняя дверь была распахнута, он заглянул и сразу встретился взглядом с лежащим на полу Сухробом. Таджик ждал и заговорил быстро, без предисловий, и почти без привычного акцента: - Максим, брат, меня тут нет – я умер. Я не Сухроб. Я теперь - шахид, я мстить им буду. Я не хочу жить, я буду мертвый и мертвый их убью всех – клянусь. Я их резать буду, на части рвать…. Сухроб заплакал, а Максим выдернул из лежащей рядом аптечки тампон и начал протирать другу лицо. - Ты что, Сухроб, опомнись, мстить вместе будем – я с тобой! - Нееет! –раненый так громко закричал, что в раскрытых дверях машины показалось перепуганное лицо Лимона. Лимон огляделся, убедился, что все в порядке и тактично оставил их вдвоем. - Неет, ты мстить не будешь – они и хотят этого! Оливеру нельзя, чтоб ты шел в Коалицию, он хочет, чтоб ты тут – за ним гонялся. Они думал, что мы вместе в башне… Максим сунул Сухробу в зубы бутылку, но тот пить отказался и заговорил более спокойно. - Чомба под утро сломал стенка в башне и они вошли. Я пулемет схватил, но Оливьер смотрел и ствол вверх задрался, а мне никак не опустить. Он может – у него умение такое. Потом Чомба бил – я вырубался, очнулся – они меня гвоздями к двери прибивают. На Чомба кот напал – который Жрач, он рвал кота напапалам. Потом напал Свежак – он Свежака порвал. Потом…. – Сухроб заплакал и продолжил – Он голова оторвал Марго. Лаванда тоже отарвал, а Оливьер сказал, чтоб я тебе передавал…. Сказал, его найти…. - Чего, Сухроб? Найти где, не молчи? - Нигде, не твой дело – нискажу. Я сам найду, а ты иди. Иди, я их парву, я квазом буду и парву! Я всех парву, сажгу и сдохну, а ты иди, пусть никогда по-ихнему нибудет! – Сухроб замолчал, внезапно сделался серьезным и сказал уже спокойным твердым голосом. - Максим, брат, прошу – иди. Так надо. Не нужно делать, как Оливьер хочет. Иди, я сам. Но если погибну – отомстишь. Порцию спека из рук Максима принял без возражений и быстро отключился. Макс вылез из машины и почти насильно вручил Цыгану последнюю жемчужину, весь горох, янтарь и четыре магазина с патронами от автомата. - Ты че, Фаза, совсем сдурел? Если за лечение, то это очень много! - Нормально. Отдашь сдачу Персу после выздоровления. Максим махнул рукой, допил залпом Текилу, выбросил бутылку и пошел, запинаясь, к своей лодке. Маруська с кучи утробно взвыла протяжным, длинным воем. Глава 21. Двое в Ниве не считая Маруськи Увиденное его сломало. Но сломало не над кучей кирпичей, которые остались от разбитой башни, не над обезглавленными телами девушек, и не после разговора с обезумевшим от пережитого Сухробом. Беда его настигла и достала в полупустом подвале Лошади, куда он провалился обессилено с пакетом полным водки, минералки и банками мясных консервов. Макс двое суток пил в полном одиночестве, на третьи отключился, а проснувшись - подумал, что словил белую горячку и его разумпокинул окончательно измученное алкоголем тело. Уснул он сидя на полу, а очнувшись, обнаружил, что его правая рука гладит и ласкает что-то мягкое. Взгляд машинально скользнул вниз,мелькнула мысль о Маруське, но гладил он вовсе не собаку. Под его рукой, раскинув лапки и выставив брюшко,балдела крыса – да, большой серый крысакс острыми тонкими зубами и длинным розовым хвостом. Пока он спал, крысы подвал обжили, но вели себя прилично – не дрались меж собой и не пищали, а бегали тихонько по углам или стояли столбиком, умываясь крошечными лапками. Они не тронули даже тушенку в раскрытой Максом банке, и к его самодельному столу вообще не приближались. - Ну нет, это уже слишком! – пробормотал Максим. Он резко встал, ухватил лежащий рядом клюв и серенький народец все понял правильно. Только что лежащий под его рукой вожак перевернулся, пискнул - и исчез в одной из неприметных норок. Остальное стадо его примеру последовало столь стремительно, что Максим не успел даже замахнуться. Подвал быстро опустел, он находился в нем один. Голова разламывалась. Нет, хватит! Если продолжать пить, то учитывая его необычный дар - приползут змеи, придут ежики или еще какая живностьнадумает утешить в горе. Но после пьянки отпустило.Без сомнений, стало легче. Забиться в угол и там тихо сдохнуть расхотелось, инесмотря на легкую похмельную трясучку, возникло, наконец, желание чего-то сделать. Максим вылез на поверхность, и к нему бросилась счастливая Маруська. Он поделился живчиком, достал воды из тайника и хорошо прополоскал желудок. Теперь на этом месте их с собакой не держало больше ничего. Макс проверил автомат и пошелрешительно на встречу с Чалым, который ждал их в стабесталкеров. Ждал, надо думать – с нетерпением. ### Сначала баня. Хорошая такая баня, жалко только, что без веника. После бани чай из самовара и дежурный визит к Лейле.Горбоносая знахарка убрала похмельные остатки и обрадовала, что его умение не только усилилось и быстро прогрессирует, но и проклевывается второй дар. Какой, правда, не сказала и попросила потерпеть и не форсировать события. После знахарки Максим прогулялся по местной барахолке, где был приятно удивлен ассортиментом.В глаза бросилась походно- полевая специализация - одежда, снаряжение, большой выбор оружия, и он не удержался. Для расчетов с собой имелся магазин патронов, калибра семь шестьдесят два, и Макс прикупил комплект белья, новый «бундесовский» камуфляж и упаковку всесезонных водонепроницаемых носков. Обошлось все удовольствие в два патрона и он переоделся прямо тут - в примерочной. В чистой одежде даже дышалось легче, и Максимбодро зашагал в сторону бара, где его ждали Чалый с Гирей. Кроме того, пора уже кормить Маруську, которая его преданно сопровождала. - Привет, Фаза, прими наши соболезнования! Мы в курсе, что случилось в башне – Оливьер с Чомбойсовсем с ума сошли. Хорошо, что ты не пострадал. - Чалый! Гиря! Мое почтение. Ты знаешь, Чалый, я успел сильно пожалеть, что не послушался тебя тогда и не отправился в Коалицию немедленно. Вечер только начинался и в баре собиралисьсталкеры.Под музыку, ни разу не сидевший Миша Круг,красиво жаловался на злую зэковскую долю. В глазах рябило от спортивных курток, бандани плохо выбритых физиономий. Парни обнимались, хлопали друг друга по плечам и ржали, словно кони, предвкушая расслабуху и приятный вечер. Чалый с Гирей тут были популярны, народ к ним подходил, здоровался, но приземлиться рядом никто даже не пытался. Хоть и свои все в доску, но эти двое считаются начальством, а бухать с начальством без прямого приглашения не принято. Хорошие ребятасталки, дружелюбные, вот только разговор серьезный, и Гиря решительно поднялся, взяв на себя все обнималки и приветствия. Чалый облегченно выдохнул и разговор продолжил: - Не парься, Фаза. Что сделано – то сделано, и заранее все не предусмотришь. А в Коалицию поедешь завтра утром с одним из караванов, и отвезет тебя вот этот дядя лично….. – Чалый указал на широченную спину Гири, который весело болтал с двумя девчонками, одетыми вызывающе и «полупрозрачно». - Да ну, Чалый, неудобно. Может я сам как-нибудь, один? - Не, с Гирей поедешь, пусть растрясет жирок, а то он в стабе засиделся. Ты в курсе, что торчать безвылазно в стабильных кластерах опасно для здоровья? - Да ну? Не слышал…. А что можетслучиться? - Нельзя, Фаза. Заболеешь, и никакой знахарь не поможет. У нас ребята всех на выходы таскают - даже девчонок, поваров и комендантов. Пусть Гиря проветрится, да и вопросы по пути решать придется, а у него лучше получится договориться. Опыт и репутация, понимаешь…Расположенстаб Коалиции не близко – у самой внешки, и придется добираться долго, меняя караваны. - А «внешка», Чалый, это что? Какая-то граница? - Внешка – это внешники, а вообще - жопа. Там чернота, смерть и ничего живого. Цепь мертвых черных кластеров, за которые еще никто не прорывался. Даже не думай на них сунуться. Давай, лучше, выпьем – тебе чего, водку или виски? - Да нет, спасибо, воздержусь. Я тут перебрал крепко после событий в башне... Как думаешь - Оливьер что сейчас предпримет? Чалый замахнул залпом стопку водки, аппетитно захрустел ее маринованным огурчиком с тарелки и глубокомысленно выдал: - Оливьер после того побоища себе все концы обрезал. Коалиция его вне закона объявила и теперьстабы для их компании закрыты. Более того – мне, конечно, не докладывали, но больше чем уверен, что по его душу вышла команда ликвидаторов. Форпост торговцев уничтожить с двумя трупами – да за такое пуля в лоб без вариантов. - Чалый, я не понял, он что, отбитый на всю голову? Ведь ситуация заранее просчитывалась, а на полного дебилаон вроде не похож…. - Не знаю, Фаза,я могу только предполагать. – Чалый растерянно пожал плечами и неуверенно продолжил.–Но,однозначно, в Райский стаб попасть стремятся сразу две команды - и ты обеим нужен. Одну ты знаешь – Коалиция, а вот другая… Наверно муры с внешниками – больше некому. И Оливьер хотел сначала тебя завербовать или заставить, атеперь стремится просто помешать до стаба Коалиции добраться. - А помешать мне можно - только если пристрелить. То, что я не только вербоваться, но даже с ним общаться не желаю, Оливьердавно понял,– до Максима начал доходить весь смысл происходящего, и Чалый егоподдержал: - А ты молодец, соображаешь! Наверное, ругал себя, что рядом с другом в момент нападения не оказался? - Да, было дело…. - Ага! В два ствола, плечом к плечу! Да они, как раз на это и рассчитывали, и собирались в ноль вашу компанию зачистить. Вы сами приучили всех вокруг, что ходите вдвоем как попугаи - неразлучники. Шаблон, стереотип. А тут сюрприз – тебя на месте не оказалось – иОливьеру на ходу пришлось импровизировать. Девчонок кончили намеренно жестоко на глазах у Перса, а того в живых оставили и, даже не сильно покалечили. Надеялись, что от увиденного все дела забудешь и мстить кинешься, но не вышло -ты умнее оказался. - Не я – Перс, – буркнул недовольный собой Макс.–Я так и хотел сделать, но он силой меня сюда к вам выгнал. - И молодец, что выгнал! Пойми простую вещь – Оливьер ни за что не успокоится, пока не доведет дело до конца. Он на карту все поставил – и свою жизнь тоже. Тебя, если разобраться, в любом месте грохнуть могут, даже в этом баре, и чем быстрей попадешь в Коалицию – тем нам всем спокойнее. - Так значит - Гиря не совсем водитель? В ответ Чалый довольно улыбнулся. - Конечно не водитель. Он до улья служил щитовикомв спецназе. Со щитом шел впереди, а за ним вся команда пряталась. Потом списали по ранению тяжелому, так он на гражданке успел отожрать ряху и залетел в улей. Ранение тут зажило бесследно, но ряха никуда не делась. И умение получил хорошее – физическую силу. Может ненадолго грузовик поднять за бампер или ударом кулака вмятину сделать в броне бронетранспортера. ### Проходящий через Факторию попутный караван ожидался утром, и они в баре долго не сидели. Чалый с Гирей распили на двоих графинчик водки, а Максим налегал на шоколад и кофе, который готовить тут умели. Сидящей под столом Маруське перепало сыра и колбаски, расшалившийся от спиртного Гиря начал ее злить и та больно цапнула наглеца за толстый палец. Уходить из бара не хотелось. Как назло, именно сегодня гастролирующая группамузыкантов выдала концерт, и братва шумно хлопала артистам, играющим музыку в стиле «Кантри». Но Чалый безжалостно подхватил обоих под руки и потянул на выход. Сегодняшний вечер для всей троицы закончился. Караван, с которым им предстояло отправляться - прибыл рано утром. Два десятитонных рефрижератора «Вольво» были забиты свежим мясом в полутушах, их охранял древний, но вполне бодрый БТР-70. Кроме бронетранспортера имелся переделанный под броневик микроавтобус, с крыши которого смотрели в небо стволы двух пулеметов ДШК в квадратных бронеколпаках. Столь грозное сопровождение для грузовиков объяснялось специфичным грузом, который вкусно пах и собиралс окрестностей всю нечисть. За время двухчасовой стоянки в стабе караван увеличился в два раза, за счет попутчиков, которые в его состав вливались на самом разнообразном автотранспорте. Максим и Гиря влились на инкассаторской Ниве-Лауре, с забитым задним отделением канистрами с бензином, продуктами и комплектом вооружения, в который входили два одноразовых гранатомета «Муха». Максиму Нива понравилась – устойчивая, бронированная со штатными бойницами и встроенным кондиционером. Заметивший его интерес Гиря предложил великодушно занять место за рулем и Макс не отказался. - Ну что, удачи вам, ребята! А ты, Фаза, во всем Гирю слушайся, особенно в дороге, и смотри – он тертый перец. - Да, Чалый, давай, тебе удачи тоже. Как там мой Перс, не в курсе? - Нормально будет с Персом – его вылечат. Но что потом он будет делать… – сталкеррастерянно развел руками, – никто, кроме него не знает. Одно могу утверждать точно– пока Оливьера не настигнет, не успокоится. Но ты, Фаза, не отвлекайся, спокойно делай свое дело. Знай, что мы на стороне Перса и любую помощь он от нас получит. Все правильно говорил Чалый и, пожалуй, даже мудро. Но вот что делать с тем гадливым чувством, что разъедает душу, словно ржавчина? Они столько с Сухробомвместе пережили, друг другу прикрывали спину, и сила их была как раз в работе парой. А он сейчас бросает друга и Сухроб выйдет на тропу войны один, ослабленный, как минимум, наполовину. Стоп!Внезапная догадка обожгла Макса, словно молния. ОливьеруСухроб не нужен, он упорно преследует именно его – Максима и, наверняка, своих попыток не оставит. И что будет дальше? А дальше получается, что Оливьерс командой пойдет за ним, следом отряд ликвидаторов от Коалиции ик всеобщей гонке обязательноподключится Сухроб. Или, скорее всего, его догонит, и они снова воссоединятся,и встретят Оливьерауже вместе – плечом к плечу, как раньше. Вставал, разумеется, вопрос: откуда недруги узнают о его передвижениях? Но тут - мир Стикса, где есть сенсы, ментанты и другая публика с необычными умениями, а еще внешники, возможности которых непосвященным и вовсе непонятны. - Фаза! Ты что застыл, как мумия, поехали – нас ждать не будут! В Ниве, рядом с водительским сиденьем восседал веселый Гиря и, в его огромной лапе торчала початая бутылка виски. Максим встряхнулся от наваждения и занял место за рулем,Маруська бодро заскочила следом. Колонна загудела, машины тронулись, выстраиваясь в линию, и из их открытых окон гремела разнокалиберная музыка. Они медленнопоехали, и Чалый шел за ними следом, махая на прощание рукой. ### Первый пункт на пути следования каравана носил скромное название «Ремтехника» и являлсякрупным поселением, похожим на небольшой завод. На его территории самые разнообразные машины ремонтировали, укрепляли металлическими листами, устанавливали пулеметы и малокалиберные орудия. Из ассенизаторских цистерн получались бронетранспортеры, из внедорожников – тачанки, а из мопедов, мотороллеров и мотоциклов – юркие багги, устойчивые и проходимые квадроциклы,и даже оборудованные моторчиками дельтапланы. Работа в Ремтехнике кипела, круглосуточно работали несколько столовых,атолпа рабочих, охранников и администрации желала питаться вкусно, качественно и не консервами. Один из рефрижераторов планировалось разгрузить именно там. Но до завода ещедоехать надо, а это два дня дороги,и свежее мясо любят кушать не только люди. Первые два кластера проскочили весело, на скорости, сшибая короткими очередями среагировавших с опозданием быстрых мертвяков. Широкие, с хорошим обзором и без больших строений кластеры называли деревенскими. Кроме того, эти два давно не перезагружались и зараженных на их территории успели хорошо подвыбить. Третий по линии следования, наоборот, тольковчераперезагрузился и представлял из себяплотно застроенный поселок городского типа. Там имелась даже элита, но на стороне караванщиков сыграла недавняя перезагрузка. Самые крутые монстры с азартом гонялись по окрестностям за коровами, козами и прочей домашней скотинкой. К опасному каравану предпочитали не приближаться, и их можно было наблюдать в оптику. Но зато твари ниже рангом имелись в изобилии – онисбежались к дороге на выстрелы и шум автомобильных двигателей. Поселок проломили силой. Зараженные атаковали тупо – плотными кучами, которые пули из тяжелых пулеметов разрывали в клочья. По главной улице проехали без остановок, на средней скорости, отбивая хаотичные атаки четко организованным огнем. На выходе закрылись дымовой завесой и с замыкающей тачанкипустили вслед за собой пропан с баллона, перебивая вонью аппетит у тварей. Оторваться получилось - перевели дух на длинном стабе, весьма унылом и никем не заселенном. Народ весело болтал, как между собой, так и по общей радиосвязи, после удачного прорыва все находились в хорошем настроении. Но стаб закончился и веселье резко оборвалось. Передний бронетранспортер въезжал в быстрый лесной кластер, имевший репутацию рискованного и неприятного. Сидевший рядом с Максом Гиря, убрал на заднее сиденье автомат и взял в руки гладкоствольный автоматический «Вепрь Молот», воткнув рожок с патронами заряженными картечью. В чем заключалась пресловутая «неприятность» кластера, Максимсообразил сразу. Дорога, извиваясь, шла по сплошному лесу,и твари, хорошо прикрытые деревьями, нападали неожиданно и, чаще всего - сверху.Трудный кластер, очень трудный, и их счастье, что против них не было элиты. Главное оружие колонны – крупнокалиберные пулеметы - помогали мало, все схватки проходили «на короткую», в упор, и караван понес первые потери. Сначала стая из примерно двух десятков монстров навалилась на два рефрижератора,и пока их отбивали - два топтуна порвали на запчасти усиленный решеткамиУАЗик. Из четырехсидящих внутри людей - троих убили моментально, еще один метнулся с диким криком в сторону их Нивы, и Макс с Гирей не сплоховали оба. Максим удачно крутанул рулем и бросил автомобиль вперед, а Гиря выскочил наружу, нафаршировал картечью набегающего лотерейщика и вдернул обезумевшего от страха беглеца в салон. В итоге караван отбился и прорвался, что не удивительно – хотьтварей навалилось много, но на такое количество стволов - вовсе не критично. Сразу за лесом начиналось поле, там остановились,и отбивались от зараженных уже расчетливо – прицельно и короткими очередями. Зверье быстро сообразило, что добыча недоступна и оттянулось в лес, спрятавшись за спасительные сосны. День пролетел как час, на улице темнело, и надвигалась ночь. Слушая радиопереговоры караванщиков Макс понял, что все проходит штатно. Нельзя сказать, что им сегодня сильно повезло, но пока легко отделались, и все могло быть гораздо хуже. Спасенного они из машины выпроводили – тот обделался от страха, вонял, и сиделкрасный от стыдана краешке сиденья, на своей куртке. Маруська забилась в угол подальше от пассажира и презрительно скалила клыки. Пристроили его в один из техкунгов, где было много места,аГиря щедро выделил мужикуспортивные штаны своего, огромного размера. Ехать до мастеров- ремонтников оставалось еще, примерно, сутки, но на ночь останавливаться никто не собирался. Планировали засветло преодолеть городской кластер, где обязательно придется пострелять.А вот дальше кусок пути спокойный - через поля и редкие деревни. Колонна тронулась, поехала, и медленно втащилась на высокий речной берег, где предполагалось переехать реку вброд и сразу начинался город. Но головной БТР замер, радиосвязь сразу ожила, и Максим понял, что впереди их ждут проблемы. Глава 22. Ночная схватка На открытом и продуваемом холме каравану ничего не угрожало и люди, вооруженные разнообразной оптикой,покидали автотранспорт и занимали удобные позиции. Максу тоже стало интересно – он вырулил лихой дугой, загнал машину накрутой берег и с биноклем выскочил наружу. На первый взгляд, внизу не происходило ничего особенного. С бугра дорога опускалась к речке и упиралась в узкий брод, отмеченный полосатыми шестами-вехами. На противоположном берегудорогаподнималасьвверх и уходила в город, который их колонне предстояло пересечь. Столь примитивный способ переправы через речку, объяснялся разрушенным мостом, который находился совсем рядом. В стороне, ниже по течению,в бинокль просматривался другоймост,но тоже с разрушениями,так чтовела в застройку только одна дорога - через брод. Но и она оказалась перекрытой. На середине реки застыл гусеничный трактор Т-150 с кустарно сделанной кабиной. Неизвестные умельцы демонтировали старый кузов и вместо него установили просторную коробку, сваренную из металлических листов, превратив тем самым скромного сельскохозяйственного труженика в монстра, напоминающего танки времен первой мировой войны. Он и погиб в реке как танк, а не как трактор. В районе двигателя виднелись две аккуратные пробоины от кумулятивных ракет или снарядов, оттуда струился слабый дым, а сорванная гусеница указывала на то, что по трактору стреляли больше чем два раза. Рядом валялся грузовик с железным кунгом, дымили два микроавтобуса, а груженый непонятными мешками самосвал слетел на глубину вперед кабиной. Из воды торчала оранжевая крышка его кузова, с проплавленной дырой посередине. Кто-то не поленился сделать явно бесполезный и ненужный выстрел. И зараженные. Зараженных шевелилось там не меньше сотни – они жрали убитых караванщиков, отрывая куски мяса вместе с лоскутами камуфляжа. - Ну, сейчас начнется, - только поворачивайся! Максим, от неожиданности вздрогнул. Подошедший незаметно Гиря стоял рядом и рассматривал побоище в похожий на половинку бинокля или подзорную трубу монокуляр. - Не, понял, что начнется? Вот это все еще не началось? – Максим мотнул головой в сторону речки, но Гиря в ответ только улыбнулся: - Да нет, еще не началось. Караван на переправе раздолбали внешники ракетами, видишь дыры сверху на капоте трактора? То вертолет сработал – сто процентов! А с вертолетчиками у нас отношения особые……. Оказывается, с внешниками борьба на уничтожение велась только на земле, а вот насчет вертушек существовали негласные договоренности. С вертолетов удобно расстреливать земные цели, но как избежать возмездия самим? Про ударные, или хотя бы хорошо бронированные машины никто не слышал, а то, что летает и долбит караваны – вполне сбивается из тяжелых пулеметов и зенитных установок. Кроме того, в каждом солидном караване есть непременно парочка переносных зенитных комплексов с теплонаведением, которые принято иметь с собойвсегда – на всякий случай. В итоге, между сторонами сложился своеобразный паритет. Вертушки уничтожали монстров и не трогали имунных,а имунные их старались не замечать с земли. Впрочем – пролет над караваном или поселением считался провокацией, и вертолет мог получить вдогонку очередь с КПВТ. Но то, что произошло на переправе… Это не просто нападение – это прямое объявление войны, караванщики наверняка уже «сели на рации» и вертухи начнут гасить везде, и кто как сможет. С «ответкой» у внешников, наверняка - не заржавеет, а это значит…. - А это значит, Фаза, что снова «понеслось говно по трубам», и начинается война до следующего договорного перемирия. Четвертая на моей памяти. Вон, кстати, посмотри, что я и говорил…. Гиря показывал рукой в сторону рефрижератора, на кузове которого уже стоял боецс похожей на гранатомет трубой. Вот только примерял он на плечо не гранатомет, а Переносной Зенитно – Ракетный Комплекс, но какой конкретно не понятно – Максим в них не разбирался.Ему стало интересно и он хотел подробно расспросить Гирю, но в стоящей сзади Ниве заговорила рация. Караванщики намеревались прорываться дальше и инструктировали, кому и что предстоит делать. Для начала, по копошащимся на переправе тварям дали провоцирующую очередь из ручного пулемета. Те, решив, что явилась новая добыча,плотным стадом пошлинаверх и нарвались на дружный залп из множества стволов. Из монстров ни один не выжил. Максим с Гирей в отражении атаки тоже приняли участие. Потом все караванщики разбились на три части. Пулеметчики у тяжелых пулеметов слушали и наблюдали небо.Несколько мужиков, во главе с Гирей, растаскивали бронетранспортером завал на переправе, а Макс, в компании с тремя бойцами, отстреливали зараженных, которые на шум выскакивали из города. Опрокинутые машины зацепили тросом и вытащили на берег. Почти утонувший самосвал проезду не мешал, а вот с трактором пришлось немало повозиться. Ничего не получалось до тех пор, пока не догадалисьзавести домкрат под гусеницу.Затем трактор приподнялии бронетранспортер опрокинул его на глубину. Разбитая колонна оказалась слабо вооруженной – без тяжелых пулеметов.Но в одном из грузовиков нашли цинки с патронами, которые оказались весьма кстати. Пока работали -стемнело, вражьивертушки не появлялись, что не удивительно.Ночью, летающая техника работает только со специальным оборудованием, и совсем не факт, что оно у внешников имелось. Расчистку переправы Гиря с товарищами успешно завершал и только группа прикрытия, в которой воевал Максим, пахала на износ. Переправу осветили прожекторами и на их свет с города сбегалась нечисть, которую с трудом успевали истреблять. Макс уже закинул автомат за спину и лупил по прыгающим тварям картечью из гладкоствольной Сайги, и их группе выделилитри человека усиления. Но, наконец,Гиря скомандовал отбой, и стрелки отошли назад, под прикрытие пулеметов бронетранспортера. Переправе и дальнейшему прорыву через город ничего больше не мешало. Караванщики попросили всех приготовится к броску и дали час на отдых, чистку оружия и пополнение боеприпасов.Патроны раздавали в одном из стальных кунгов и Максим с Гирей воспользовались случаем пополнить оскудевшие запасы. Особенно порадовало, что на каждую машину выделили несколько дымовых гранат и гранат со слезоточивым газом, предупредив, что неиспользованные придется после боя возвратить. - Давай, Фаза,для смелости махнем немножко на дорогу. Сейчас в городе на свет фар весь зоопарк сбежится. - Давай, махнем.Мне не по себе чего-то. Как думаешь, очень трудно будет? - Кто его знает? Как повезет.Но вообще – неприятный городок. Он небольшой, плотный, с многоэтажными домами, грузится быстро, и одна главная улица - проспект. Днем со стрельбой, но продавить можно, а ночью на свет фар с окрестностей вся погань соберется. Так что – внимательней, и про тормоза не забывай. У нас машинка крепкая, но будет неприятно, если заглохнем или застрянем. Караван ради нас двоих может и не остановиться, там все зависит от ситуации. - Элита, как ты думаешь, возможна? – Максим задал мучавший его вопрос, и Гиря сразу стал серьезным. - А черт знает, разумеется – возможна. Но если элитник нарисуется, то вся мелкая шушера со страху разбежится, что уже неплохо, согласись? Так что, или куча мелкой дряни, которая в окна лезет и на колесах виснет, или всего один элитник. Они в стае редко ходят и точно не в этом паршивом городишке. - Внимание, колонна! Выдвигаемся на переправу! – Голос в рации заговорил так громко, что оба вздрогнули. – Первым бронетранспортер, за ним автобус с пулеметами, потом два рефрижератора. Тачанка замыкающая, остальные – вписывайтесь в середину, дистанция между машинами – тридцать метров. Греем движки и ровно через десять минут тронулись. Конец связи и удачи всем! Гиря ткнул Макса в бок и тот все понял правильно – завел Ниву и занял местосразу за вторым рефрижератором. ### Колонна вкатывалась в город по широкой улице, стараясь держаться по ее центру. При скорости сорок километров в час, броневичек с башенками разворачивался, объезжал по обочине караван и помогал огнем из пулеметов в самых критических местах. БТР, в отличие от броневика, по сторонам не рыскал, а шел строго прямо и прорубал дорогу. За ним двигались в кильватере два беззащитных рефрижератора, оставить которые без внимания нельзя ни на секунду. Максим вел машину судорожно вцепившись в руль, и чувствовал, что находится на грани срыва. Его психика оказалась не готовой к подобным перегрузкам, мозг успевал обрабатывать только часть поступавшей отовсюду информации. Его слепили фарами машины каравана, включенная на прием рация разрывалась воплями, от грохота выстрелов закладывало уши, а рядомМаруська захлебывалась лаем. Гиря метался по заднему сиденью, стрелял в бойницы, высовывался в люк на крыше и палил оттуда, пока крышку не выдрали вместе с креплениями. На их машину заскакивали твари, засовывали в люк головы, Гиря выдавал каждой по заряду -и вскоре голова и плечи Макса покрылись отвратительной вонючей жижей. Творился ад. Машины останавливались, темп движения из медленного превратился в рваный - и сразу вылезли наружу тактические просчеты караванщиков. Если морду первого рефрижератора успешно прикрывал бронетранспортер башенными пулеметами, то кабина второго оказалась беззащитной от атак, и он остановился. К нему шустро подбежал броневичок и отбил тварей, но защищать остальную колонну не вернулся и вынужденно занял позицию между двумя фурами. Головной БТР рванул неожиданно быстро, за ним прибавили газ остальные, но Максим в зеркале заметил, что за их Нивой никто не едет. Половина колонны остановилась и там шла сплошная свалка – замыкающая тачанка захлебывалась огнем и не справлялась. Ей на подмогу вернулся броневик, бой закипел с новой силой, а бронетранспортер, не сбавляя скорости, продолжил выводить обе фуры из города. Выводил не долго. Вольво, за которой ехали Макс с Гирей,остановилась и заглохла. Максим тоже притормозил и до него дошел весь ужас ситуации, в которую они попали. БТР с рефрижератором уехали вперед, сзади гремел бой и караванщики, судя по крикам в рации – почти отбились. Максим уже начал разворачиваться, намереваясь присоединиться к основной части колонны, но у Гири оказалось совсем другое мнение. Он решительно тряхнул его за плечи,приказав жестом ехать вслед за бронетранспортером и Макс, как робот, приказ послушно выполнил. Они объехали остановившийся грузовик, но проехали вперед не более ста метров и Максим, снова подчинившись настырному напарнику, машину развернул и осветил фарами заглохшую беспомощную фуру. Да…Зрелище открылось точно не для слабонервных. Кабины, как таковой, не было вообще, вместо нее зиял провал, и во все стороны топорщилось мятое железо. Из провала торчала задняя часть туловища крупного мутанта и, кажется,это копошился рубер. Сбоку от машины в нетерпении пританцовывали два лотерейщика,и очень похоже, что вся троица работала одной командой. Макс не успел переключить после разворота передачу, как сверху громко чавкнуло, полетела дымящаяся ракета и влепилась, рассыпая искры, в спину рубера, а по асфальту зазвенела выброшенная труба использованной Мухи. Гиря рухнул с дыры люка на сиденье и зашарил в поисках второго гранотомета, и в этот моментсзади загрохотал КПВТ бронетранспортера. Лотерейщики, словно кегли, полетели по сторонам - получил свое и рубер.Его тело сплющило, разорвало и буквально размазало по капоту фуры. В этом месте, кажется, все кончилось.Максим дрожащими руками сунул в зубы сигарету, прикурив ее от электроприкуривателя. Их обгоняли машины задней части каравана, он их машинально пересчитал - и с удивлением отметил, что все на месте – в городе не осталось ни одной. Из оцепенения его вывел гудок замыкающей тачанки – им намекали, что пора занять место в колонне и валить с города. Но Гиря уезжать не торопился. Он, с автоматом в руке вышел из машины, подошел к фуре и забарабанил прикладом в борт. Потом громко свистнул, забарабанил снова - и на глазах изумленного Максимаиз разорванной кабины показался человек. Гиря похлопал его по плечу, обнял, и в этот момент вылез еще один. Оба водителя обездвиженного рефрижератора заняли места в их Ниве, Гиря сел на переднее сиденье и они поехали за остальными. Город закончился примерно через пятьсот метров, и в свете фар отчетливо проступила ломаная трещина – граница между кластерами. Начиналось поле вообще без единого строения, и Макс только сейчас осознал смысл маневров бронетранспортера. Тот вывел сюда одну фуру, оставил в безопасности, вернулся и выручил вторую, вернее ее водителей. Машины на пустом месте собрались в кучу, народ вывалил наружу и чистил перышки, прикидывая потери. БТРу долили солярыизбочки, он уехал, но вскоре вернулся, буксируя на жесткой сцепке оставленный в городе второй рефрижератор. Макс с Гирей со спасенными водилами выдули на четверых две бутылки водки и водители открыли секрет своего чудесного спасения. Оказывается, в самом низу кабины у них имелось вырезанное технологическое отверстие, куда спокойно пролезал человек. Отверстие четко совпадало с аналогичным люком в самой фуре,и в случае опасности,между тушами, которые укладывались так, что оставалось место, вполне можно укрыться. Максим подумал и подметил, что не хватает люка в полунаружу, но водилы заржали и уверили, что итакой люк имеется. Ну что скажешь? Продуманные ребята эти караванщики. Ночной ужас закончился – быстро рассветало, начинался новый день - они прорвались. Впереди спокойная дорога, поселок рейдеров на длинном стабе, два деревенских кластераи конечный пункт следования каравана – та самая Ремтехника. Максима после водки отрубило, и он уснул,свернувшись в неудобной позе на откинутом сиденье. Машину вел, принявший дозу спека, Гиря. Маруська глаз не сводила с отверстия выдранного люка и скалила клыки на зависший в небе беспилотник. Глава 23. Дар улья – физическая сила Макс с наслаждением плавал в маленьком бассейне с водой кроваво–красного оттенка, подставляя бока под пузырьки воздуха, выходившего из отверстий в стенах. Необычный цвет воде придавал алый кафель, и Максим отметил своеобразный юмор мастеров Ремтехники. И почему он в этот стаб не попал сразу? Ремонт машин, сварка –все родное и знакомое. Без сомнений, его место здесь - среди мастеровитых мужиков, а бошки монстрам пусть дырявят сталкеры. От грустных мыслей он расстроился, но ненадолго – раздался дикий рев и дверь парилки хлопнула. Оттуда, весь в клубах пара, вывалился распаренный и красный Гиря.Тряся толстым животом, он проследовал к бассейну и шумно плюхнулся, подняв фонтан до потолка. - Ну как сервис, Фаза, все устраивает? –счастливо улыбаясь спросил он, после того как вынырнул и протер глаза. - Да, сервис классный, но ты уверен, что все бесплатно и нам счет не выставят на выходе? - Не выставят, не бойся! Я прежде чем сюда идти - с кем надо перетер. Два дня отдыха Коалиция оплачивает. Видишь, насколько тебя ценят? - Жаль, что всего два дня. Я бы здесь и на недельку задержался. - А я предлагаю уехать завтра утром. Ниву, кстати, на ремонт поставили. - А что так? К чему такая срочность, есть причины торопиться? - Ты, Фаза, еще в парилочку пойдешь? Нет? Вот и ладушки, чайку попьем и заодно дела наши обсудим. Макс в парилку все-таки сходил. Кто знает, когда еще представиться возможность? Попарился, тщательно побрился в душе,и вышел в комнату – предбанник, где на кожаном диване сидел Гиря и разливал по чашкам ароматный черный чай. Здоровяк смотрел насуплено, выглядел серьезно- и приподнятое настроение Максима быстро улетучилось. - Гиря, что случилось? Почему мы должны срываться с места завтра утром? Я даже отоспаться не успел как следует…. - У меня чувство, Фаза, нехорошее. Последний раз такое было, когда служил в спецназе – мне тогда пуля рикошетом от потолка ушла за шиворот и позвоночник повредила. Я два года в инвалидном кресле просидел, пока не залетел в улей. Представляешь? - Да верю я тебе, Гиря, верю. Никто не спорит – воин ты заслуженный, но что-то мне подсказывает, что дело не в одних предчувствиях, есть и информация. Я прав? - Да, прав, разумеется – есть и информация. Ты разбитую колонну помнишь перед городом? - Да, помню, разумеется – на переправе. - Ты, парень, еще главного не знаешь. Колонна направлялась, как и мы – в стаб Коалицию и среди караванщиков был Фаза. - Как Фаза? Фаза я. Или кого другого окрестили так же? - Ну да, твой, можно сказать – тезка и однофамилец. Служба безопасности Ремтехники слушала эфир тех караванщиков и уверяют, что имя Фаза звучало много раз. Их расстреляливнешники ракетами. С вертолетов – ПТУРами (Противотанковая Управляемая Ракета),а кто выскочил - добили из пулеметов. Раненых сожралитвари. От тех не скроешься – сам понимаешь. - Так, Гиря. Ты хочешь сказать, что внешники караваны перепутали и за мной охотились? - Ну да, я так и думаю, а верить в совпадения, извини, жизнью не приучен. И не считаю, что,раз они ошиблись, то нас пронесло. На подъезде к поселению я их беспилотник видел. - А почему тогда завтра утром выезжать, а не сегодня? Если надо – я прямо сейчас готов. До Коалиции осталось сколько, день пути? - Нам еще сутки ехать. – поправил Гиря - Я, Фаза – сам бывший силовик и могу тебя уверить, что все военные мыслят примерно одинаково. То, что мы в Ремтехнике –наверняка знают, и если слушают переговоры, то в курсе, про большой караван на Коалицию который послезавтра выйдет. Охрана будет соответствующая и, кажется, даже танк выделят. То, что наша Нива пойдет в составе каравана – предположить логично. Инкассаторская Нива, кстати, ориентир отличный, особенно, если напрячь агентуру и радиомаяк в нее засунуть. - А мы всех обманем и поедем завтра утром? - Ну да, обманем. Во всяком случае – попробуем. Утром на Коалицию бригада ремонтников поедет с барахлом своим, железным. Вот мы с ними и отправимся, причем залезем, когда все будут на колесах. Это важно. Шанс проскочить, я думаю, не малый. Ниву же, разумеется, оставим здесь. ### Поселение – завод «Ремтехника» поражал размерами и культурой производства. Электричество давали несколько угольных котельных с парогенераторами, на территории работали автокраны, а от сверкания электросварки и пропановых резаков приходилось прикрывать рукой глаза. Впечатляли размерамикладбище «донорской» техники, компактные цеха со станочным парком, оборудованный полигон для пристрелки оружия и обкатки машин. Караван, с которым они прибыли в стаб, дальше не пошел - ремонтники уговорили караванщиков продать все двадцать тонн мяса, а не десять, как планировалось ранее. Рефрижератор с разорванной кабиной загнали на ремонт, а вторая фура, в компании с бронетранспортером и тачанкой,отправиласьза следующей порциейговядины. Стаб «Крепость» ждал свой груз и по рации уже ругался с караванщиками. Макс, Гиря и Маруська погуляли по цехам, зашли в столовую и посетили рынок. Затем, как бы случайно, прошли к ремонтникам и посмотрели на их сборы к завтрашней поездке. Караван намечался небольшой – стальной кунг с пулеметной башенкой, Камаз, загруженный нужным железом и оборудованием, и две тачанки в качестве прикрытия. Одна, правда,с зенитной установкой ЗУ-23 на грузовой «Газели», стрелок которой крутился в бронированной капсуле. Ремонтники оказались общительными и рассказали, что в Коалиции им предстоит оборудовать мастерскую со сварочным постом. Торчать в своем стабенадоело, а проехаться по быстрым кластерам хоть и опасно, зато полезно для здоровья. Могут ли взять с собой попутчиков? Да без проблем – места в кунге хватит, но,мужики - с вас упаковка пива. А можно и чего покрепче – дорога длинная, а они ребята компанейские….. Остаток дня Максим и Гиря провели с пользой. Гиря обзавелся пулеметом «Печенег» и сразу пристрелял его на полигоне стаба. Максим оставил себе АК-74, который его вполне устраивал, но прицел заменил на более удобный и продвинутый. Дробовик, после некоторых сомнений,решили взять с собой один - тот самый «Вепрь–Молот» Гири, и пополнили запас патронов. Под самый вечерприкупили две упаковки баночного пива и сувенирную трехлитровую бутылку водки. В гостиницу ввалились нагруженные как ишаки, и Макс порадовался привычке таскать с собой рюкзак. Гостеприимную «Ремтехнику» покидали засветло, аккуратно обойдя дремавшую в домике охрану.Караван дождалисьна обочине дороги. Веселые ремонтники их встретили радушно, помогли забраться в кунг, приняли на руки Маруську и весело защелкали пивными банками. Стрелки в машинах охраны возмутились, потребовали свою долю -и одна из упаковок пенного напитка ушла туда. Колонна, наконец, тронулась и выехала. Дорога от «Ремтехники» до «Коалиции»считалась хорошо проторенной и активно использовалась в обе стороны. Но ни водители машин, ни тем более стрелки за пулеметами расслабляться себе не позволяли. Все понимали, что протореннаятрасса - не значит безопасная, и происшествия случались регулярно, вплоть до потери караванов. Важную дорогу пытались охранять и патрулировать, но блуждающая бронегруппа привлекала толпы тварей, и пришлось от этойидеи отказаться. Вместо патруля на середине пути поставили блокпост, рядом с которым караванщики могли перевести дух и сбить с хвоста возможную погоню. Именно туда, к сегодняшнему вечеру, ремонтники добраться и намеревались. Примерно до обеда ехали спокойно, изредка постреливая из пулемета ПКТ, установленного в башне кунга. Серьезныепротивники не попадали - и обе тачанки от стрельбы воздерживались, стараясь экономитькрупнокалиберные патроны. Народ в дороге не скучал, веселые истории сыпали как из пулемета, и трехлитровая бутылка водки, ближе к полудню, опустела на две трети. - А ну, в кунге, не расслабляться! В Каменоломню заезжаем…. Молчавший всю дорогу динамик громкой связи рявкнул неожиданно, смех резко прекратился, и забрякало оружие. Ремонтники вскакивали на ноги, спешно засовывали ватные шарики в уши и занимали позиции возле бойниц, вырезанных в обоих бортах кузова. Гиря суетился, не зная,где встать и куда лучше просунуть свой Печенег, а Макс расположился рядом с худым парнем, которого все звали «Кочерга». И тут началось….. Стоящий по пояс внутри кунга стрелок башенного пулемета резко крутанулся вместе с поворотным полом и дал длинную очередь- куда-то в сторону, при этом дико заорав: - На три часа - толпа! И противоположный борт машины влупил со всех стволов по неизвестному противнику. Их поддержал крупнокалиберный ДШК с замыкающей тачанки, борт перестал стрелять, зато огонь открыла корма кунга, и Макс узнал, в общем хоре «Печенег» Гири. Тесное пространство кузова заволокло едким дымом и пороховыми газами, народ начал кашлять и включились вытяжные вентиляторы. Максим, до рези в глазах, смотрел в бойницу, но ничего не видел, кроме куч больших и маленьких камней, между которых ему иногда чудилось движение. Стрельба прекратилась также быстро, как и началась, но ненадолго. Громко лязгнул поворотный пол пулеметной башни и стрелок, перед тем как дать очередь, крикнул: - Восемь часов, между двух больших камней! А восемь часов – это уже борт Максима. Он прильнул к прицелу автомата…. Мать честная, что это? Приближаясь под углом, машину догоняла стая ранее невиданных животных. Собак? Волков? Гиен? По крайней мере - нечто четвероногое, хвостатое и мутировавшее до не узнавания. Рассматривать внимательно обстановка не располагала и он, почти прижав глаз к коллиматору, начал быстро и коротко нажимать на спусковой крючок АК-74. Прижавшаяся к ноге Маруська на каждую очередь из двух-трех патронов, отзывалась гавканьем. Их выручила хорошая скорость каравана и рельеф местности.Колонна ехаланикак не менее пятидесяти километров в час и зверособакивытягивались в линию за замыкающей тачанкой. Где и попадали под огонь, как из её пулемета, так и пулемета из башни кунга. Преследовать машины параллельным курсом им мешали россыпи камней по обочинам дороги, и стрельба вскоре прекратилась. Караван, кажется, отбился. Максим только сейчас понял смысл сваренных из арматуры решеток на полу машины. Зазоры между прутьями принимали стрелянные гильзы и внутри кунга можно былоуверенно ходить не падая и не поскальзываясь. Гильзы, кстати, представляли ценность - и у стрелковони оказались заранее помеченными и подписанными. Сейчас, когда все успокоилось, народ решетки поднимал и тщательно собирал свое добро. У самых продуманных, вроде соседа Макса – Кочерги, оружие имело специальные приемные мешочки, которые они просто опустошали после боя. - Кочерга, я так и не понял, что этоза звери? – спросил Максим соседа. - Да не бери в голову, уже проехали, и таких больше не увидим. – ответил устало развалившийся на скамейке Кочерга и пустил струю сигаретного дыма. - Да нет, серьезно, кто это? Я ничего подобного еще не видел. - Да собачки это отожравшиеся. Тут неподалеку кластер с большой свалкой грузится через два дня на третий, вот псы бродячие и залетают стаями. Выглядят с непривычки страшно, но ты у них еще элиту не видал. - Неужели, еще и собачья элита существует? И, кстати, как вы узнали, что элитник от собаки? Я слышал, что у них с развитием все признаки теряются, и кто от кого произошел - различить трудно. - Ну, не скажи…Отличить можно. Я ихэлитника раз наблюдал, но, правда, мертвого. Валялся на обочине – его идущий перед нами караван угрохал. Незабываемое, я тебе скажу, зрелище! Так вот, у него хвост сохранился, правда вместо шерсти - чешуя острая как бритва. Уши почти собачьи – клиновидные, да и среди нас спецы есть опытные – такие вещи определяют сразу. И еще –элита,развившаясяиз животных,более тупа, чем человеческая, но зато свирепа и труднее убивается. Тот, про которого я говорю, танк из строя вывел, представляешь? Гуслю ему порвал. - Ну ничего себе. Теперь понятно, зачем вы с собой таскаете зенитку.И много еще по дороге проблемных кластеров? - Не, до блокпоста самый трудный– Каменоломня, а мы его уже проехали. Так что – можно выпить и расслабиться, – успокоил Кочерга, и у Максима сразу поднялось настроение. Но башенный пулемет выдал несколько очередей в небо и пулеметчик раздраженно объяснил, что стрелял не по воронам, а в «долбанный беспилотник», который «заколебал своей висячкой». Макс посмотрел в грустные глаза Гири - и настроение упало снова. Насчет дальнейшегопути Кочерга знал что говорил. Они проехали через длинный стаб «Техас», в глубине которого пряталось поселение отбитых на всю голову сектантов.Что там происходило - никто не знал, так как молчаливые «братья» в капюшонах стреляли во всех, кто приближался ближе, чем на двести метров. После Техаса проскочили по периферии городской быстрый кластер «Дискотека».В немникогда не прекращаласькроваваядвижуха со стрельбой, но она шла в районе центра, и объехать проблемное место стороной, обычно, получалось.После Дискотекипотянулась длинная неинтересная дорога, и так - до вечера, а вот ровно в шесть попытались выйти с блокпостом на связь, и сразу стало интересно очень. Блокпост не отозвался. И не отозвался никому вообще. С ним не могли связаться ни Ремтехника, ни Коалиция. ИзРемтехники караванщикам предложили действовать по обстановке. Коалиция, напротив, советовала не спешить и дождаться бронегруппу, которая работает неподалеку, и готова выдвинуться им на помощь. Ситуация требовала осмысления и колонна дальше не поехала.Ониостановилась в спокойном месте, народ из машин выскочил на землю и принялся эмоционально совещаться. Вопрос стоял ребром – ехать к блокпосту или стоять на месте и дожидаться обещанную бронегруппу. Ремонтники народ мастеровой и совсем не героический, но в блокпосте сидели их товарищи, которые, возможно, нуждались в срочной помощи. Коллектив разделился на условных «голубей» и «ястребов», и ястребы оппонентов переорали и пристыдили. А приняв решение, связались с Коалицией по рации и попросили направить бронегруппу сразу к блокпосту. Колонна, отбросив колебания и грозно ощетинившись стволами, двинулась вперед. ### На границе кластера, который перезагружался один раз лет в десять, раскинулась деревня с нормальными, деревянными домами. Дома почти сразууничтожил вспыхнувший пожар, оставив пепелище и каменную церковь, имеющую толстые, почти метровой толщины стены. В один прекрасный день изРемтехники приехал автокран, монтажники и два грузовика бетонных блоков, а через неделю церковь превратилась в маленькую крепость или блокпост. Вместо колоколовсверху смотрела спаренная установка зенитных орудий, рядом два пулемета и антенна мощной рации. Гарнизон представлял собой нормальное боевое отделение из двенадцати бойцов, котороеротировалось каждый месяц.Караваны останавливались, отдыхали, пополняли запасы топлива и проводили мелкий ремонт под охраной блокпоста. Караванщики к маленькому островку спокойной жизни привыкли, его любили, и вот впервые за все время он на связь не вышел. А он и не мог выйти. Головная тачанка заехала в сожженную деревню, остановилась, а за ней встала вся колонна. Ожила рация внутренней связи и взволнованный голос сообщил: - Народ, у церквухи верхнего этажа нету! Вообще ничего нет – ни звонницы, ни барабана! Только огрызки окон и черный дым. Что делать будем? Зависла пауза.Наконец, бригадир ремонтников по прозвищу «Батек» ответил: - Смотри правее – там бугорок хороший есть, встань на него и возьми церковь на прицел. А мы тут подумаем. Выходи, братва на улицу! Вооруженная зениткой тачанка поехала занимать позицию, Батек с биноклем полез на крышу кунга, а Маруська оскалилась и зарычала. В стороне от них снова появился беспилотник. - Ба-бах! – выпущенная из гранатомета граната ударила в кабину забравшейся на бугор тачанки, и ту ударом развернуло поперек. - Та-та-та-та…- заработали сразу несколько автоматов, и от попаданий пулеметчика с замыкающей машины заколотило внутри решетчатой кабины–капсулы. - Бабах – бабах - бабах! – Непривычные к бою ремонтники не успели разбежаться и посреди их кучи разорвалось сразу несколько гранат. Одновременно ударил пулемет, выкашивая беспорядочно мечущихся людей. Караванщики нарвались на хорошо подготовленную и продуманную засаду. Нападавшие спрятались в силостной яме и били с дистанции в пятьдесят метров.У завязавших бой было преимущество, но любой бой развивается по своим законам. Часто не предсказуемым. Успевший залезть на кунгБатек сдернул автомат с плеча и дал длинную очередь по яме, переключив внимание нападавших на себя. Засвистели пули, бригадир прижался к крыше, но продолжал стрелять, выставив над собой руки с автоматом и ведя слепой огонь. Секундой позже, с простреленной головой, он затих, но этой секунды Гире хватило, чтоб прыгнуть за оставшуюся от сгоревшего дома печь и открыть прицельный огонь из Печенега. Воевать нападавшим с Гирей оказалось несколько проблематично – тот ловко прятался и перемещался, но шансов против нескольких противников не было и у него. Перекрестным сосредоточенным огнем Гирю загнали за печь, из которой пули вышибали половинки кирпичей. Но Батек плюс Гиря - всё вместе - дали секунд десять, а десять секунд в прямом боестолкновении – это не просто много – это очень много. За такой большой отрезок времени вполне можно проиграть сражение, или, по крайней мере, упустить инициативу. Десять секунд позволили водителю замыкающей тачанки вылезти из кабины, выкинуть с места стрелка убитого товарища и самому сесть за пулемет. А ДШК калибром двенадцать миллиметров – аргумент очень серьезный, и с края силосной ямы полетели комья земли размером с половину совковой лопаты. Воевать с тачанкой оказалось затруднительно – она стояла в конце колонны, на расстоянии, примерно, в сто пятьдесят метров и стрелок палил с высокого кузова УАЗа. Хорошо прикрытый с фронта броневыми щитками. Максим, разумеется, оказался в числе тех, кому хорошо досталось от взрыва гранат и автоматного огня. Его контузило, посекло осколками, одна пуля пробила живот, две других попали в бедро, и, кажется, перебили кость. Он плохо соображал и почти ничего не чувствовал, когда Гиря бросил дымовую шашку, подхватил его за середину туловища и закинул в кунг, не забыв захлопнуть двери. Сегодняшний бой для него закончился, а вот для Гири только начинался. Гиря бросил в силосную яму две гранаты, затем прыгнул сверху и длинной очередью из пулемета уложил четверых контуженных бойцов в кевларовых бронежилетах. ДШК палил куда попало, но сквозь его грохот Гиря четко различил хлесткие выстрелы снайперской винтовки Драгунова. К снайперу, отвлеченному на пулемет, удалось подойти сзади, и Гиря обрушил на его плечо и спину тяжелый Печенег. Раздался громкий хруст костей, тот запрокинулся и …. Гиря узнал белое, как снег, лицо Оливьера. А ДШК тем временем молчал…. Или стрелок противников не видел, или менял ленту, что маловероятно, или успел Оливьер, напоследок…Сто пятьдесят метров для СВД – дистанция комфортная, можно поразить цель размером с яблоко без всякой оптики. Гиря вылез и огляделся – тишина.Только по земле ползают со стонами несколько раненых ремонтников. Он пошел в их сторону, но оказалось, что бой вовсе не закончен-по раненым ударил пулемет. Гиря упал на землю.А падая, увидел, что из-за передней тачанки, поливая огнем со своего Корда все, что еще живое и шевелиться, выходит никто иной, как квазЧомбав шотландской юбке. Но шевелились совсем немногие и, к ужасу Гири, тот перенес огонь на кунг, прошивая его пулями насквозь. В этот момент рядом с Гирейвзлаяла Маруська.Чомба резко крутанулся в ее сторону, но Гире уже было все равно – в нем пробуждался дар улья – физическая сила. Чомба взлетел на Камаз, загруженный железом для мастерской, и выдернул оттуда сварочный стол, размером сто пятьдесят сантиметров на метр и толщиной верхней плиты в тридцать миллиметров. Кваз перенес на него огонь из пулемета, но он нарвался не просто на бывшего спецназовца – он нарвался на щитовика. Гиря быстро шел на сближение, выставив перед собой щит под нужным углом, и пули рикошетили от плиты стола и уходили в сторону, высекая искры. Они сошлись вплотную.Гиря, почувствовалзнакомый прилив сил, данный ему ульем дико закричал, крутанул стол двумя руками и ударил им сверху прикрывшегося пулеметом Чомбу. Гиря ударил страшно, потом еще раз и еще…. В заключении, долбанул ребром плиты уже лежачего и, потеряв сознание от слабости, упал рядом и несколько минут не шевелился. Две пули из Корда он все-таки словил, когда поднимал стол. Обе пробили грудь навылет, и Гиря захлебывался кровью, свистя пробитым легким. Он полежал, пережидая неизбежный отходняк после прилива силы, потом принял спека, с которым не расставался, встал и пошел в сторону кунга. Фаза был жив, вокруг прыгала Маруська. Гиря запихал в рот тяжелораненому все тот же спек и кинул тело на плечо. Побрел в сторону церкви–блокпоста,но напоследок обернулся, не снимая с плеча Фазу. В другую сторону от них, падая и спотыкаясь, уходил Чомба, ина плече его неподвижным кулем лежал Оливьер. Глава 24. Калифорнийское в бокалах - Лежи парень, не дергайся! – произнес хриплый голос и на плечи Макса легли две крепкие ладони, прижимая его к жесткому матрасу. Он чуть приоткрыл веки, посмотрел по сторонам и заметил на своих плечах толстые пальцы с татуировками перстней. - Бача, да не пугай ты раненого. С чего ты вообще взял, что он очнулся? Второй голос звучал приятней первого и говорила женщина. - Конечно, очнулся, – ответил невидимый Бача. – Посмотри,как он рукой простыню скомкал. Эй, мужик! Моргни, если меня слышишь. Моргать глазами Макс не стал, а просто широко открыл их и увидел улыбающуюся физиономию с черной кудрявой шевелюрой. Крепкая хватка на плечах ослабла,и он огляделся, насколько смог повернуть голову. Бача не соврал – его укрывала простыня, которую правая рука непроизвольно комкала. А вот рука левая нащупала скользкую гладкую поверхность –лежал он на матрасе, обернутом клеенкой или полиэтиленом. Максим сдернул простыню с себя на пол, и сразу стало неудобно.Оноказался абсолютно голым, а где-то в помещении присутствовала дама. Вся нижняя часть тела испытывала жуткий дискомфорт, что не удивительно. На ногегромоздилась конструкция из болтов и шпилек, жестко фиксирующая правое бедро. В живот, похоже, тоже прилетело – его скрывала толстая повязка. Он ощутил, под бинтами - сильный зуд и захотелось сунуть руку и почесать. Чесать живот Максим не стал, а лишьпошевелил пальцами ног - и внезапно так сильно захотелось в туалет, что он схватился за матрас и попытался сесть. Бедро немедленно взорвалось вспышкой боли, а на плечи снова легли татуированные руки. - Мальвина, он, кажется, ссать хочет! Дай быстро ему судно. Под Макса скользнула холодная посудина и он, не в силах сдерживаться, расслабился и опорожнил желудок. Дальше стало все совсем позорно. Бача аккуратно его приподнял, а молодая и красивая девчонка протерла влажными губками сначала его задницу, потом прочие «запчасти» и напоследок скорчив рожу и показав язык - ушла. Ушла, виляя бедрами и унося фарфоровый сосуд с дерьмом, с таким видом, как будто ей преподнесли букет цветов. Они остались вдвоем с Бачей, который сразу закурил, а Максиму дал бутылку с живчиком. - Ну что, боец, как самочувствие? Я – Бача, знахарь. Мальвина тоже знахарь, но начинающий, у меня на стажировке. - Что с Гирей, где Маруська? И что это за место? –вопросом на вопрос ответил Макс. - Гиря жив, но ранен как и ты. Не переживай – вы скоро с ним увидитесь. Привезла вас - полудохлых –бронегруппа, и радуйся, что быстро. Находишься ты в госпитале Коалиции, а Маруська -это та собачонка, что прибежала с вами? Бача открыл дверь, свистнул, и в комнату, яростно стуча хвостом по полу, ураганом ворвалась Маруська. Она облизала свисающую руку Макса, залезла под кровать и оттуда зарычала, давая понять знахарю, что не стоит пытаться ее выгнать. - Кстати, Фаза, могу поздравить со вторым умением. Ты у нас теперь еще и коматозник. - Коматозник? Это что еще за…. Не знаю, что это такое, но звучит довольно отвратительно. - Не бойся, коматоз – штука хорошая. Умело пользоваться – жизнь спасет не раз. Но это тебе не я – другие объяснят подробно. Уточнить что-либо заинтригованный Максим не смог –в комнату вошла Мальвина.Но на этот раз на ней был не коротенький халатик, а облегающие тело легинсы, которые с полупрозрачной блузкой смотрелись просто обалденно. В одной руке девушка несла поднос с обедом, а в другой его долбанное судно. Максим откинул на подушку голову и чуть не заплакал от позора. Палата госпиталя, в которой он лежал,выглядела непривычно. Тут не было капельниц, аппаратуры, никаких растяжек над кроватью, но можно курить и играть в видеоигры на мощном ноутбуке. Непривычно выглядел и его лечащий врач Бача, который загрузился в улей прямо из зоны и получил уменье знахаря. ### Макс встал на костыли через неделю и первое что сделал – сходил нормально в туалет. Потом его посетил Гиря, который выздоравливал и ни о чем не переживал кроме своей Нивы.Они с Гирей пили коньяк и кофе, с Бачей- чифир и баночное пиво, с Мальвиной - два раза шампанское и - к его сожалению – без продолжений. А дни летели – Гиря поправился и уехал, живот у Макса благополучно зажил и с него сняли бинты. Потом Бачаосторожно скрутилс бедра конструкцию со шпильками, осмотрел рану и разрешил расстаться с костылями и взять палочку. Они с Маруськой сразу вышли погулять.А на другой день Мальвина сообщила, что с ним желают побеседовать. Полис торговцевКоалиция на Максима особого впечатления не произвел. Он, ожидал увидеть логистический и складской центр, а обнаружил укрепленный офис. От мира офис отделял бетонный забор с вышками и ров со стальными ежами, опутанными колючей проволокой.Через откатные ворота в поселение заходила широкая дорога, которая рубила его на две части и упиралась в двухэтажный особняк с вертолетной площадкой на плоской крыше. Все надежно, капитально и продуманно, но ничего такого, что могло поразить воображение. Ремтехника, к примеру,укреплена ничуть не хуже, вот разве только вертолеты? Их на крыше стояло целых три. Несерьезные легкомоторные машинки, на которых пулеметы выглядели недоразумением. На территории имелись еще здания - казарма, госпиталь, гостиница, но Макса они интересовали мало. Онс тросточкой и припадая на ногу тихонько шел в центральный офис. - Да помогите ему кто-нибудь! Одно из окон второго этажа открылась, показалась женщина в строгом деловом костюме и на ее крик с крыльца сбежали два крепких автоматчика. Максима нежно взяли под руки, подняли на крыльцо, и захлопнули дверь под носом у Маруськи. - Не сюда! Уберите стул и дайте ему кресло. Вон то, самое низкое, у стенки. Большой массивный, человек на десять - стол, резные стулья, на столе раскрытый ноутбук и раритетный телефон с корпусом из эбонита. Рядом мощная, ватт не меньше чем на семьдесят радиостанция, угадать марку которой Макс даже не пытался. И большой аквариум с красивыми рыбками. Он с изумлением уставился на них, но рассмотреть рыбок женщина с повадками царицы ему помешала. Она движением бровей отправила за двери автоматчиков и придвинула кожаное кресло. - Привет, Фаза. Рада познакомиться, зови меня Агатой. - Здравствуйте. – Макс, в приветствии, склонил голову, и постарался это сделать вежливо. – Вы тут, наверное, главная? Женщина слегка замешкалась, простой вопрос ее смутил: - Коалиция управляется советом. Я его постоянный член и могу уверить, что располагаю полномочиями на беседу. Так что можешь задавать свои вопросы. - Отлично, я вам верю. Вопрос первый – что такое Рай? - Рай – планета, – без запинки ответила Агата. Одна из планет, с которых сюда приходят внешники. Ты, надеюсь, в курсе кто они такие? - Враги иммунных? Похищают и разбирают нас на органы? – Максим вопросительно посмотрел на собеседницу. - Да, в большинстве случаев именно так. Но внешникииз Рая в мир улья заходят редко и совсем с иными целями. - Но почему Рай? Почему такое название? - Хороший вопрос. – Агата улыбнулась, откинув со лба непослушную прядь,и Максим окинул взглядом собеседницу. Стройная, рост выше среднего, светлые волосы уложены в популярную у деловых женщин прическу « удлиненное каре». Держится раскованно, но без малейшего кокетства. Одета строго, без излишеств,на лице минимум косметики.Лицо, кстати,обычное, но не славянского, а скорей нордического типа. Внешнеточно не красавица, но вполне, вполне… Макс старательно отводил взгляд от красивого круглого колена. Интересно, какое она место занимает в руководстве Коалиции? У дамочки повадки ну никак ни секретарши. Дамочка взгляд Максима на свои коленки, разумеется, перехватила, еще раз чуть заметно улыбнулась и продолжила: - А там, Фаза, и в самом деле - Рай. Рукотворный и идеально приспособленный к счастливой жизни мир. Обитатели планеты повернуты на экологии и живут в полном единении с природой. У них кристально чистые реки и озера, ласковый и теплый океан. Леса напоминают наши джунгли и тайгу, но это не леса – сады. Кусты, деревья и трава в лесах и джунглях тщательно подобраны и отшлифованы долгой, многовековой селекцией. Они или красивые, или полезные - на них растут настолько вкусные плоды, что нам их просто не с чем сравнивать. Нет земных аналогов. Попробуй, например, представить бананы со вкусом шоколада…. Было интересно. Максим слушал внимательно, но его что-то смущало. Что-то в Агате было неправильным и выбивалось, резко диссонировало с обликом стильной женщины–руководителя. Какая-то мелочь, деталь, штрих.Ладно, пока не до штрихов – рассказывает она поразительные вещи…. - Если так, то у них там точно - Рай! Но я думал, что все экологи и представители зеленых – гуманисты... А для чего тогда «райцы–внешники» посещают улей?Неужели в их идеальном мире не обойтись без органов иммунных? - Фаза, водки хочешь? – спросила неожиданно Агата. - О как! Разумеется – хочу.Но может лучше пива? Водку они пить не стали, пиво тоже. В настенном баре у хозяйки нашлось отличное Калифорнийское вино. Агата подкатила столик на колесиках, поставила тарелочку с тремя видами сыра и они церемонно чокнулись высокими бокалами с прекрасным розовым напитком. Разговор, после небольшой паузы, продолжился: - Они не «райцы» - они зворги. И приходят зворги в улей не за иммунными – их интересуют зараженные. Причем, зараженные развитые.Мелочь, вроде лотерейщиков и топтунов, их не привлекает. Никто не знает точно, зачем зворгам эти твари, но то, что элитники разгуливают в их лесах подобно ланям и оленям – факт подтвержденный. - Я не понял, они что, их как-то приручают? – спросил Максим.Иопять, независимо от темы разговора, мелькнула мысль: «Черт! Да что не так с этой Агатой?Что не правильно»? - Ты знаешь, а лично я не сильно и удивлена. Они там даже климат регулируют вручную, представляешь? Нет ураганов и тайфунов, да и вообще…. Нет никаких природных аномалий. Всегда тепло, свежо и в меру влажно. На их небе не одно солнце, а два, причем большое светит ровно и постоянно, а интенсивность малого меняется. - Фантастика! И что, туда можно попасть? Вы так подробно все рассказываете…. - Попасть можно. Но не всем, а только таким, как ты, или с тобой в компании. Номы тебя позвали не за тем….. По словам Агаты – путь на волшебную планету пролегал через лифт-портал, который располагался в большом стабепод названием - «Райский». Нырнуть в портал мог любой иммунный, но вот выйти? Обратно выбирались единицы.И рассказывали такое, что хорошо их знающие люди просто отказывались верить. Доходило до проверок ментатами, и ментатыправдивость рассказов подтверждали. Коренные аборигены Рая –зворги на гостей вообще никак не реагировали – они их просто не замечали. Обалдевшие иммунные гуляли в новом мире, вкушали диковинные фрукты, купались в море и благополучно умирали. Обычно все заканчивалось в течении одного – двух дней - и их трупы поедали толстые добродушные животные. Но так было не всегда – изредка, к плавающему в море очередному гостю подплывала лодка, куда его приглашали люди с блестящими лысыми черепами и голубоватой кожей. Иммунного ласково гладили по голове, он благополучно засыпал и просыпался в доме, посреди сказочного озера. Что с ним там делали? Объяснить внятно никто не мог. Но зворгиточно с ними разговаривали, осматривали внимательно и очень хорошо кормили. Потом везли обратно, выпускали, и избранный иммунный гостил, примерно, с месяц, разгуливая по лесам и не переставая удивляться. Но что там был за лес! В нем не летали мухи, комары, никто не кусал, не жалил и не портил настроение. Имелись полупрозрачные беседки, в которых можно былоспать, а в пищу шли плоды деревьев, после которых не хотелось мяса. Но надолго задержаться не получалось. Однажды вечером иммунный засыпал в беседке, а просыпался в улье и зайти в портал обратно уже не мог – тот для них закрывался и большене впускал. Таких счастливцев было не много – Агата слышала только о троих. - Знаете, Агата, я не поверю, что к волшебной дверке не протянут лапы наши земные внешники… Максим, прилично окосевший от Калифорнийского, мазнул блудливым взглядом по коленкам женщины и в очередной раз задумался: «Что в ней не правильно?».Агата встала, принесла еще одну тарелку сыра и поставила на стол еще бутылку. Сама пила не много и содержимое предыдущей бутылки досталось, в основном, Максиму. - А ты догадлив, Фаза. Протянули. И протянули так, что… Слушай по порядку. Улей безграничен и огромен, сплетен в нем гуляет много, но именно эта сплетня дошла до ушей внешников, и в портал вломился крупный, вооруженный до зубов, отряд. Шли не предатели-муры, шли люди, которые не собирались умирать от неизвестных на Земле инфекций. Легкие скафандры, изолирующие противогазы и вооружение, которое способен утащить подготовленный физически боец. Они зашли в портал и вышли через день, но не все -вернулась примерно треть отряда. Что там происходило – можно догадываться и строить версии, но внешники с собой вытащили в наручниках двух пленных зворгов. - Ну а потом? Что было потом, что зворги? - Ты, знаешь, Фаза, есть два кластера, называются Херосима и Чернобыль, но сейчас там ничего нет – только чернота и смерть. Именно тамвнешников настигли зворги, но воевать не стали, а просто выжгли территорию неведомым оружием. - Суровые ребята! Портал к себе прикрыли, после той истории? - Не совсем – они поставили защиту. Защита мощная и преодолеть ее почти никто не смог. - Почти? Агата, я не понял – что значит почти? Неужели остались варианты? Агата горестно вздохнула и с усилием ответила: - Варианты есть…. Для тех, кто управляет незараженными животными,дорогапо-прежнему открыта. - Я понял! Вы меня искали для того, чтоб я прошел через портал один или в компании с вашим человеком? - Нет, Фаза, ты ничего не понял. Ты должен не открыть портал, а наоборот – захлопнуть его наглухо. А если не получится, то любой ценой сделать недоступным со стороны улья. Агата положила на стол руки и принялась внимательно рассматривать свои ухоженные пальчики с коротко подстриженными ногтями и аккуратным маникюром. Максим следил за ее взглядом, словно загипнотизированный, и его - внезапно - осенило. Руки! Маленькие мускулистые ладони никак не характерные для офисных работников. Зал с тренажерами и фитнес? Маловероятно– два ногтя сломаны и аккуратно обработаны и на пальцах свежие ссадины. Нет, это не фитнес – это оружие, следы от деталей на тугих пружинах. А еще - отсутствие сережки в правом ухе и правый глаз даже сейчас слегка прищурен. Все по отдельности как то «ниочем», а вот все вместе…. Осмотреть бы левое плечо, но это уже, как говориться – размечтался… И какой из его наблюдений вывод? Да никакого. Любят женщины читать романы или вышивать крестиком, а эта предпочитает полигон, мишени и огнестрельное оружие. Глава 25. Прокачка персонажа Окончательно нога зажила через неделю, и Максим расстался с надоевшей тростью. Он даже попытался бегать с Маруськой на полигоне, но более чем на два выхода не хватило силы воли. На то имелись веские причины.Он дал Агате принципиальное согласие, та мило улыбнулась и так загрузила, что стало ну никак не до пробежек. Сил хватало на душ, ужин и редкие посиделки в баре со строго дозированными порциями алкоголя. Торговцы – народ практичный и конкретный. После беседы с Агатой автоматчики увели его спать, а наутро Максима разбудил Бача и засунул в рот не что иное, как белую жемчужину. Запить заставил, разумеется, чифирем и Макса чуть не вырвало. Белый жемчуг стоит безумно дорого, и после столь мощных инвестиций в его тушку, торгаши с энтузиазмом принялись защищать свои вложения. Сначала его познакомили с Удавом. Удав имел в активе диссертацию по зоологии и до попаданья в улей проводил целые сезоны «в поле», общаясь вместо людей с лисами, тушканчиками, волками и более экзотическим зверьем. Ученый оказалсяистинный фанатнауки, бешено завидовал умению Максима и помогал ему понять мотивы поведения братьев наших меньших. В итоге стаж пребывания в улье, помощь Бачи, консультации Удава и особенно – принятый жемчуг, обеспечили взрывное развитие того самого умения, ради которого его и пригласили в Коалицию. На тренировки они с Удавом выходили в улей под охраной, находили нужный кластер, и Максим выдавал ЗОВ о помощи. Зверье реагировало хорошо, сбегались самые разнокалиберные стаи, но возникали проблемы с управлением. Все животные его желали защищать, но как именно - не понималии поэтомувступали в конфликт между собой. Собаки гоняли кошек, коты отвлекались на воробьев, а полчища крыс пугали самого Максима. Разобраться в бардаке помог мудрый Удав. Сначала они научились не только вызывать животных, но и разгонять их свирепым тихим окриком. Стоило Максу разозлиться и строго рявкнуть на свое воинство, как оно, жалобно пофыркивая и поскуливая, послушно исчезало, рассасываясь по щелям и подворотням. Потом он научился вызывать строго определенный вид фауны, например, котов. Для этого мысленно воображалбольшогокошака, громко призывал, и вскорераздавалось: Мяу! Если на зов прилетала ворона, то он ее прогонял, создавая в голове образ вороны и раздраженно шипя: «Кыш». Полученные навыки совершенствовались и закреплялись – уже через несколько дней он мог вызвать, например, две вороны, трех котов и одну собаку. После нескольких удачных экспериментов Максим вообразил, что достиг совершенства, но Удав так не считал. Макс без проблем мог призвать в свою защиту кучу всякой живности или отдельных особей, но его учитель оставался недоволен. От него требовалось научиться управлять животными, заставить их исполнять более сложные приказы, он попробовал - и немедленно пошли проблемы. Глупые зверушки не желали понимать, что от них хотят, и им с Удавом пришлось хорошо напрячься. По его совету, Максим свои эксперименты начал с крыс, как с наиболее смышленых и организованных. Пришлось, морщась от брезгливости, вызвать к себе сотню серых няшек. Няшкам предстояло рассыпаться по улице на пятьсот метров вперед и охранять ее, предупреждая друг друга по цепочке о появлении опасности. Ох и трудным это оказалось делом! Он два дня с ними разговаривал, ходил на четвереньках, вставал столбиком, как суслик - изображая сторожа. Максим едва не впал в истерику, пока, наконец, не удалось удержать на месте первых двух хвостатых сторожей. Но получилось, он запомнил механизм и с остальными дело пошло легче. Крыса – животное очень социальное и они, как только поняли, что требуется, сразу разобрали улицу по секторам и взяли под плотную опеку. Крыски друг друга даже страховали, а если зверьку надоедало, то он перед тем как отлучиться – вызывал себе замену. Решив закрепить навык, он пригласил ворону. Ворона прилетела, села на ветку высохшего тополя и принялась каркать, выражая благодарность Максу за приглашение. Он погрозил пальцем, приказав сидеть на месте, и пошел, но птица сорвалась и полетела следом. Он заругался и вернулся к дереву, вернулась и ворона.Они уходили и возвращались, раз примерно пять, пока птичка не сообразила, что от нее требуется. Максим вернулся, пригласил ее на руку и погладил, ласково нахваливая: «какой хороший наш Каркуша». Птицы слов не понимают, но отлично различают интонации и когда он снова запустил ее на тополь - та прилипла к ветке. Зачем ее там усадили вороне объяснять не требовалось – она встречала карканьем любого, кто проходил мимо. Удав объяснил Максу, что для охраны такой поступок не совсем корректный – усаживать надо не одну птичку, а несколько, желательно –небольшую стаю. Тогда они смогут подменять друга, отлучаясь подкормиться. И если Максим будет работать терпеливо, двигаться от простого к сложному путем простых заданий, то достигнуть можно многого. Но в любом случае, ждать чудес не стоит – змея ему никогда не принесет тапочки, а воробей не объяснит,что везут в своих машинах рейдеры. На этом свою миссию Удав посчитал выполненной, и передал Макса в татуированные руки Бачи. Передача состоялась вечером, в уютном баре Коалиции, который назывался: «Велес». - Да неужели? Чалый! Привет, рад видеть! Знакомься – это Удав, Бача…. - Привет ботаникам! – Чалый приобнял Удава и не задерживаясь обратился к знахарю, -Бача, где твоя Мальвина? И повернувшись к Максиму, добавил. - А тебе, Фаза, большой привет от Перса, он у нас теперь в героях ходит! Пока Чалый перекидывался сальными шуточками с Бачей, Макс сидел за столиком, хватая воздух ртом и не в силах произнести ни слова. Новость про Сухроба его ошеломила и Максим желал подробностей. Но он себя взял в руки, подождал, пока Чалый наобнимается с его учителями и, улучив момент, задал мучивший его вопрос: - Чалый, таккак там Перс, как его здоровье? - Твой Перс в порядке, выздоровел. А здоровье…. Здоровья у него сейчас раз в десять больше прежнего. Удав с Бачей притихли и тактично замолчали. Чалый тоже сделался серьезным и внимательно смотрел на Макса. - Чалый, он что, все-таки стал квазом? - Да, Фаза – он кваз. Причем квазом стал сознательно и нисколько об этом не жалеет. - Ясно. А я так наделся, что он передумает… Но ничего, мы его вылечим. - Извини, если расстрою, но твой друг лечиться не желает. Ты помнишь ту историю с караванщиками–мурами? Так вот – их больше нет. Перс уговорил Цыгана с его рейдерами помочь ему, их поддержали наши сталкеры,да и Гиря поучаствовал. Всех муров уничтожили, а их поселение по камню раскатали. Хабара привезли несколько КАМАЗов.Хотя, конечно, не без потерь с нашей стороны…. Вообще, ты знаешь, Фаза, мне кажется, что пока Оливьер с Чомбой живы –говорить об излечении с Персом бесполезно. Ладно, что мы все о грустном, ты то сам как? - Да как я? –вопросом на вопросответил Макс, и без настроения продолжил.– Я, Чалый, всё умения прокачиваю. С животными закончили - Удав помог, спасибо, и приступаем завтра с Бачей к коматозу. В ответ грянул взрыв хохота из трех глоток и Максим изумленно вытаращился, не понимая, что сказал смешного. - Коматоз? Так у тебя вторым уменьем коматоз открылся и завтра Бача его собрался ставить? Блин, мужики, я хочу присутствовать и видеть. Бача, с меня пиво и чай хороший. - Чалый, что за фигня, что за коматоз? И чегосмешного, почему вы ржете? Ответил ему Бача, успокоительно похлопав по плечу: - Не бойся, парень, все нормально будет, и Чалого не слушай! Коматоз – штука отличная, но завтра, извини,придется потерпеть. Все коматозникипроходят через это….. В бар горделиво заплыла Мальвина в коронных черных стрингах, ее заметил Чалый и сразу подобрался, «сделав стойку». Максу показалось, что тот«дышал неровно» в сторону начинающей знахарки.Обмен новостями немедленно закончился и с этого момента они просто отдыхали…. Обучение началось утром в кабинете госпиталя с вводной лекции по механике процесса. Бача, перед тем как толкнуть речь, вежливо предложил «попить чайку», но Максим благоразумно отказался, ответив, что предпочитает кофе. - Давай, Фаза, в игру с тобой поиграем для начала. Попробуй описать мне место, которое в твоем понимании абсолютно безопасно и при любой угрозезащитит. - Не понял…. Что за место?Кто мне угрожает? - Не забывай – ты в улье. Тут все возможно.Давай представим, что ты попал под орду тварей. Их сотни, тысячи, они идут волной прямо на тебя. А ты придумай быстренько убежище, в котором можно спрятаться и переждать беду. Самое удобное и безопасное убежище. - Ну не знаю, наверно бункер или подвал…. - Хорошо, задачу усложняем, – не унимался Бача. – Следом за ордой идет толпа свирепых внешников, которая уничтожает и выжигает все живое, что оставила орда. Макс растерялся, но емустало интересно. Он начал придумывать противоядерные бункеры, острова посреди моря, броневые капсулы на глубине полкилометра в землю, а Бача с азартом искал способы, как его можно будет там достать и уничтожить. Обсуждалась даже лежащая на грунте подлодка, но остановились на маленьком корабле, затерянном в глубинах космоса. Космический корабль внушал доверие и чувство безопасности обоим. - А вот теперь представь, Фаза – что ты этот корабль космический с собой таскаешь. Как только сильно припекло задницу – ты шаг сделал - и в корабле. Хороший коматозник утягивается в секунду как улитка в раковину. А преследователи глазами хлопают и ничего не понимают. - А я где в это время? Я куда деваюсь? - Не выноси мозг, Фаза -никто не знает. С глаз коматозник исчезает, но это не невидимость – иное. Он как будто в другое измерение проваливается. Куда проваливается непонятно, искать и тыкать палкой – бесполезно. Да и назад приходит не обязательно в том месте, где пропал. И что интересно – пропадает даже запах. Зараженные морды отворачивают и уходят. - Тогда давай, Бача, еще раз. Как мне в свой космический корабль попасть?И как вернуться? - Ну, ты сначала в голове его создайи до мелочей продумай. Важно не сомневаться в несокрушимости убежища, иначе не получится. Остальное - дело техники – как задницу поджарило, ты прыг – и «в домике». С выходом сложнее – он рывками. Сначала вроде как выглядываешь, присматриваешься, а потом выныриваешь окончательно. - Так может и выныривать не стоит, если там хорошо и безопасно? Летишь себе между галактик, да на звезды смотришь… - Не надейся – не получится. Сначала уходить будешь ненадолго, потом сможешьзадерживаться, но в любом случае - не больше нескольких часов. И процедура выматывет сильно – потом надо восстанавливаться. Хотя, черт его знает, может быть и дольше можно…. Я всех коматозников не знаю, -Бача растерянно пожал плечами. Они еще немного поиграли в кораблики и космос, и наконецБача объявил, что с теорией покончено и теперь все зависит только от него. Вернее, от воображения Максима. Они зашли в столовую и пообедали, немного отдохнули, и Бачапотащил его на занятия по практике. ### Пустой металлический ангар с земляным поломосвещали две большие лампы, подвешенные под самым потолком. Максим сделал несколько неуверенных шагов, дверь за его спиной с грохотом захлопнулась, и он только сейчас заметил воткнутый в песок клюв с ременным темляком. «Что за….» - Макс только собрался громко возмутиться, как дверь в противоположной стенке распахнулась, и в ангар ввалились двое зараженных, причем один из них довольно быстрый. Увидев вытянутые скрюченные пальцы, Максим сообразил, что он - без оружия, и сердце его, громко ухнув, оторвалось и обрушилось в желудок. Клюв! Он подхватил его и прыгнул в сторону, уходя от зараженного, привычно перехватил оружие и без замаха вогнал его в затылок того, который медленный. Второй был пошустрее, но не быстрей Максима, и от удара клювом в темя сел на задницу и широко раскинув руки упал навзничь. Макс вытер пот со лба дрожащею рукою, но перевести дух не успел. Дверь снова распахнулась, и в ангар вломился лотерейщик. Вот это получилась схватка! Они катались по земле, он вскакивал и лупил зверя клювом, пинал в живот, но бесполезно – противник оказался слишком сильным. Зверь как бульдог вцепился ему в руку, Максим страшно закричал и в этот момент громко заработал пулемет. Он встал, кое-как скинул с себя мертвую тушу с характерным запахом, и в голове мелькнула мысль, что, кажется – его списали. Списали, но убивают весело и с удовольствием. Рука? Да, что с рукой? Рука в порядке, а лотерейщик ее, за малым – не отгрыз….. Странно… - Фаза, умение! Используй новое умение – улетай на звездолете, прячься в коматоз! Ты все позабыл, чучело!Встряхнись! От грохота усиленного динамиками голоса Бачи, Макс вздрогнул сильнее, чем от вида зараженных. А вот и зараженные… Дверь снова распахнулась, и ввалилось уже двое лотерейщиков, за ними влетел бегун и пересек ангар по диагонали…. - Аааа… - Максим бросился навстречу, всадил клюв в первого, увернулся от второго и упал на землю, сбитый ударом бегуна. Страх, липкий ужас, он умирает, а не хочется. Уйти, исчезнуть, спрятаться. Корабль. Он в кресле…… Как хорошо, спокойно, тихо. Нет никого и он один, один на миллионы километров….. - Красавчик, Фаза!Получилось! Передохни, и давай еще раз, закрепи успех! – Голосом Бачи снова рявкнули динамики. Раздался громкий стук мозолей и в двери с трудом протиснулся топтун. Топтун в дверях потерял время, Максим успел зажаться в самый угол гаража- ангара, закрыть глаза и улететь на звездолете. Боже, как хорошо и как неохота возвращаться! Тут тихо, звезды и бездонный мудрый космос. Какой там улей, какие зараженные! Он полулежит в кресле перед большим окном – экраном и смотрит, смотрит заворожено на далекие созвездия и туманные галактики. - Еще, Фаза, еще давай, не расслабляйся, лови элитника! Сволочи. Нет, точно сволочи – так развести! Он чуть живой и грязный как свинья, во всем теле слабость, из глаз непроизвольно текут слезы. Ржет и не может остановиться Чалый, хихикает в кулак Мальвина. Удав скромно улыбается, но тоже – сволочь. А Бача с визгом, как дурак гоняет пинками по ангару бедного элитника, который поджав хвост с шипами между ног - жалобно пищит и удирает. Но, наконец,элитник исчезает прямо в стенке, а Бача хлопает Максима по плечу и к ним подходит ничем не примечательный мужик. - Знакомься, Фаза – это Двоечник. Только сгоряча не бей его, а то бывало всякое. Некоторые на подобные спектакли слишком нервно реагируют. - Да нет – сейчас мне не до драк, я просто рад, что все закончилось. Так это все была иллюзия, кино? Но как? Меня кусали, били, пулемет…. - Да, Фаза, все картинки и иллюзия.И дрался ты с самим собой. А пулемет? Так это мелочи, Двоечник и танк загнать мог при желании. Сказать по правде – тебе крупно повезло, что он в нашем поселении остановился. Раньше сажали начинающего коматозника в клетку на открытую машину, и отправляли с попутным караваном через самые горячие кластеры. Обычно приезжали люди с хорошо развитым уменьем коматоза, но сам понимаешь – бывали и потери. Элите, даже начинающей, на один зуб любая клетка…. - А что за умение такое необычное? Он мне кино объемное показывал? - Ну да, кино, компьютерная графика!– хохотнул Бача. – Двоечник создает иллюзии, показывает «спектакли».Таких людей мы называем «театралами». Жаль только, что их картинки настоящих зараженных не обманывают….. - Народ, все в бар! Фаза приглашает и угощает! – влез в разговор Чалый.И добавил,- прости, друг, но с тебя крепко причитается за два прокачанных умения. И, кстати, Агата просила зайти в гости завтра утром… Глава 26. Хранитель В баре хорошо расслабились, душевно, но измученный за день Максим начал засыпать за столиком. Тащил его до койки почему-то Двоечник, которого ревнивая Маруська дважды укусила за ногу. Макс отключился неожиданно – на самой середине вечеринки,в то время как их веселая компания расходиться никак не собиралась. Последним, что он запомнил - был Удав, торжественно стоящий с поднятым бокалом и толкающий заумный длинный тост. Утро выдалось нехорошим и тревожным. В поселении царила суета. Максим вышел из гостиницы и его чуть не сбили с ног два крепких мужика с полным вооружением и бронежилетах. Обычно открытые ворота сегодня были закрыты и количество часовых при входе явно увеличилось. С крыши офиса сорвался и улетел один из вертолетов.Ворота распахнулись и в поселение заехала колонна из нескольких колесных бронетранспортеров.Выяснить, что происходит, можно было только в одном месте – в центре по обмену новостями.Служила, которым, разумеется - столовая. А так как подходило время завтрака, Макс, свистнув Маруську, туда и направился. Столовая гудела и бурлила. Максим в толпе народа никого не знал, но быстровыяснил, что этой ночью перебили отряд спецназа Коалиции, в котором служили люди с очень сильными умениями. Трех тяжелораненых удалось вывезти на вертолете, и их счастье, что у нападавших не было ПЗРК и тяжелых пулеметов. Макс желал подробностей, и как только в зале появился Чалый, то сразу пересел к нему за столик. - Привет, Фаза.Проснулся? - Здорово, Чалый. Чего все бегают, как угорелые, не знаешь? - Знаю, как не знать? Мне знать такие вещи положено по должности. Помнишь, я говорил, что Оливьер с Чомбой вне закона и за ними группа ликвидаторов гоняется? - Ну да, конечно помню. - Так вот – ликвидаторы Оливьера догнали. И результат ты видишь. Двенадцать трупов, трое раненых, один пропавший без вести. - Ну, ничего себе. Да неужели Оливьер с квазом такие грозные? Вдвоем всю группу переколошматить….. - А кто сказал, что их там двое было? К ним еще десяток муров недобитых присоединились. И ударили внезапно, из засады……Ты, Фаза, извини, я тороплюсь – меня машина ждет. А тебя, кстати, ждет Агата…. На входе в офис им с Маруськой преградил дорогу автоматчик. Максимназвал имя Агаты и часовой достал из нагрудного кармана маленькую рацию. Рация зашелестела, он доложился и ему ответили что-то такое, что боец сначала вытянулся по струнке вместе с рацией, потом раскрыл дверь настежь и проводил Максима до кабинета.Не стал даже останавливать Маруську и Макс вошел вместе с собакой. На этот раз за большим столом сидело четверо - Агата и еще три незнакомца. Максим отметил мельком, что мужчины выглядят солидно и представительно. Агата, на правах хозяйки, дефилировала с подносиком в руках, один из мужчин по рации отдавал команды, двое других о чем-то тихо переговаривались. Прихода Макса ждали, и на него уставились три пары глаз. - Здравствуйте, Фаза.Проходите и присаживайтесь. Перед вами совет Коалиции в полном составе, – торжественно поведал первый из присутствующих. - Извините, у нас случилось ЧП, но делаподождут, и я уже отдал распоряжения, – сказал второй и,демонстративно отключив рацию, снял трубку телефона и положил ее рядом с аппаратом. - ЧП, кстати, к вам имеет самое непосредственное отношение, –назидательно изрек третий дядька. - Может, сначала введем его в курс дела? – вмешалась в разговор Агата. – Он даже не представляет, что ему предстоит сделать и куда мы его намерены отправить. - Тогда слово Кубанцу, он среди нас самый красноречивый,– второй член совета с улыбкой кивнул на третьего, тотв ответ гневнозыркнул оком, но упер кулаки в стол и приподнялся. - Прошу, вас Фаза, не обращайте внимания на наши пикировки. Мы вместе работаем давно и успели друг другу надоесть. Располагайтесь поудобней и не стесняйтесь.А будут возникать вопросы – задавайте смело. Итак, с чего начнем? Наверное, вам интересно, почему за вами охотится подлец Оливьер и почему в Райский стабтакрвуться внешники? – начал он. И начал рассказывать. Внешники, оказывается, рвались за технологиями зворгов, опережающие земные на несколько порядков. И, да,там было от чего прийти в восторг ученому. Если по первым впечатлениям гостям казалось, что они в диких, малонаселенных джунглях, то при более детальном рассмотрении джунгли оказывались ботаническим садом размером с целую планету. И планету малонаселенную. Никто не видел городов или, тем более, крупных мегаполисов. Зато все посетившие упоминали моря, горы, реки и необъятный океан зелени, над которым летали компактные бесшумные корабли зворгов. Выглядела планеткавкусно.Ну и как не попытаться забрать такое под себя? Тем более, что зворги производили впечатление ребят пусть ипродвинутых, но странныхи предсказуемых. Они могли, конечно, ответить жестко на агрессию, но только в том случае, если ихсильно доведут. Пример тому – два выжженных до могильной черноты кластера. Внешникам, ради получения инопланетных технологий, плевать было какна угробленные кластеры, так и на свои потери. С их стороны работали «под чутким руководством» исключительно наемники, использующие, в свою очередь, продажных муров. И если в ответ на нападение и очередной захват пленныхзворги уничтожат целый кусок улья –внешниковтакой размен вполне устраивал, но категорически не устраивал Коалицию. Получить над своей головой войну, почище термоядерной, торговцам никак не улыбалось. А предотвратить такой сценарий – можно,имунные не так слабы и, как кажутся и нужно немножко помочь зворгам… - Кстати, а что сами зворги? Что им мешает просто закрыть портал, а вместе с порталом все вопросы? Ну, не умеем мы вести себя в гостях - нагадить можем и обязательно стащимчто–нибудьблестящее… - перебил рассказчика Максим. - Они считают и считают не без оснований - что его закрыли, - ответил Кубанец, и продолжил: - Сам портал болтается в Райском стабе, но прежде чем добраться до него, надо преодолеть кластер «Карусель», что не так просто. Зворги проводят у себя бесконечные опыты с животными, экспериментируя в генной инженерии и селекции,а неизбежный брак вывозят и сгружают в Карусель. Там со временем такие твари отожрались…. - Кстати!Скаберы! Никто не знает,откуда берутся эти монстры, но их часто замечают рядом с Каруселью, а это наводит на некоторые мысли... – глубокомысленно подметил первый член совета, но инициативой в разговоре снова завладел Кубанец: - Карусель – очень трудный кластер. Ущелья, горы, мертвый сухой лес и туман, который стоит в ущельяхпостоянно. Туман, кстати, не кисляк - обычный. Дорог через Карусель нет вообще, и никакая техника там не пройдет. Карусель удобна зворгам, они выпускаюттудаполуживых обезображенных животных и забирают зараженных.Своеобразный зверинец–ферма. - А что после Карусели? - А после Карусели - Райский стаб с порталом.И зараженных нет вообще. Точнее,онииногда заходят, но ненадолго – что-то им мешает или отпугивает. И Райский стаб большой – в длину никак не меньше сотни километров. К тому же - он живой… - Живой? Как понять – живой? - А так и понимай. Там сосны, зеленая трава, грибы, ягоды и заросли шиповника и барбариса.Представь себе кусок нашего Кавказа, к примеру - Приэльбрусье. Представил? Так вот, это и есть тот самый Райский стаб. Он представляет собой замкнутую экосистему и в нем проживает множество животных. Прежний Хранитель даже форель в речках ловил. - Что за Хранитель? – спросил Максим вкрадчиво, а Кубанец поперхнулся, беспомощно развел руками и, ища поддержки,посмотрел по сторонам. - Ну вот, мы и подошли к сути. – Произнесла молчавшая весь разговор Агата. –У зворгов, Фаза, весьма своеобразная система безопасности. Портал раньше висел на одном месте и постоянно был открытым, но после визита внешникови захвата пленных, он по стабуначал перемещаться, а при угрозе вообще исчезает или закрывается. А сторожа, учитывая любовь зворгов к живой природе, это местные животные. Как только в заповедный лес вступает посторонний, его обитатели поднимают панику, и портал немедленно захлопывается и исчезает. Или, в зависимости от уровня угрозы,в закрытом состоянии перемещается в другое место стаба. Максим, как бывший охотник, смысл сказанного понял хорошо.Идущий по лесу человек вызывает жуткий переполох у местных обитателей. Человек не услышит и не поймет, как цокнет белка или тревожно фыркнет лось.Тревога, звуки паники пойдут волной перед идущим, нарастая и поднимая главных сторожей тайги. Он не заметит и не обратит внимания на карканье вороны, стон сойки илитреск стайки сорок. Максим все понял и восхитился инопланетной мудростью. Лучших сторожей, чем лесная живность, придумать просто невозможно. - Агата, можете не тратить время. Я отлично знаю, как работает лесная «сигнализация». В лесу незамеченным не пройдет никто. - Отлично, Фаза.Я рада, что ты понял. А вот теперь представь, что в Райский стаб заходит человек имеющий способности как у тебя…. - Представил. Он станет там хозяином, царем. - Нет, не хозяином – Хранителем. И быть беде, если Хранитель будет человеком внешников…. Прежний хранитель Компас представлял торговцев.Внешники сделали несколько наскоков, но «сигнализация» срабатывала безукоризненно и портала они, разумеется, не получили. Потери у любителей инопланетных технологий превышали все разумные пределы – через Карусель прорывалась, примерно, одна группа из четырех.Но они не отступились, ив очередную атаку пошли только тогда, когдаподобралисреди муровиммунного с необходимым даром. Прорваться в Райский стаб смогли, найти и открыть портал – нет. Животный мир Компаса любил изащищал, и подчиняться новому кумиру – отказывался категорически. Внешникипопытались найти Хранителя и уничтожить, гонялись за ним по всему стабу,нов результате пали сами. Компас вышел на связь по рации и сообщил, без подробностей, что он в порядке и готов продолжать службу. А дальше… А вот что случилось дальше – непонятно. Компас на связь больше не выходил, а до совета Коалиции начали доходить слухи, что самые разные люди в улье разыскивают человека с умением «любовь животных». - Что будет, если я откажусь? – выдавил Максим сквозь зубы. - Тогда внешники обязательно найдут человека с нужным даром и посадят его в Райский стаб. И сам понимаешь –лесная фауна другого хозяина уже не примет. –Агата упорно пыталась заглянуть в глаза Максиму, а тот упорно смотрел в пол. - Агата, что ты его уговариваешь, зачем? Да он не пойдет - он побежит! – безапелляционно заявилдядька, которого Максим мысленно именовал «первым». - Сдурел, парень? Да ты радуйся, что один с нужным уменьем под руками оказался. Скажи ему, Кубанец… – поддержал первого второй, и посмотрел красноречиво на третьего – Кубанца, и тот молчать не стал: - Извините, Фаза, но вы сейчас спороли глупость. Я вас гораздо старше, опытней и можете поверить – если существуют в этом жутком мире предложение, от которых невозможно отказаться, то это – именно тот случай. Вамв личное пользование предлагают целую планету. - Мне, планету? Так, вроде сами говорили – иммунные там умирают…. - Ну, погостить несколько часов можно без последствий точно. Компас через портал ходил и, по его словам, купался в море. Мы, поначалу, с большим трудом оставляли ему продукты, но он от них отказался. Сказал, что у него все есть, и наша пища его не привлекает. Кроме того, когда ему сказали, что подыскиваем замену – он нам ответил, что вполне справляется один и никого другого в Райский стаб не пустит. Вот так. - А как же зорги? Они что, по-прежнему приветливы? - Не пытайся понять логику инопланетян – она просто обязана от нашей отличаться,– первый рубанул в своей манере – твердо и категорично. – И знай, что Компасу там нравилось, и возвращаться он не собирался. А находиться на той стороне портала можно, насколько помню, до десяти часов спокойно. Но знай, что если, вдруг потянет в сон – беги оттуда сломя голову! Сон в Раю – путь к смерти! Если, разумеется, тебя не усыпили зворги прикосновением. - Но Компас пропал, если я вас верно понял? - Фаза, так ты идешь? – в свою очередь спросила Агата, и Максиму показалось, что та готова разрыдаться. - Разумеется, иду. Считайте, что вы были очень убедительны - все четверо. Да и за белую жемчужину мне с вами, ну никак не рассчитаться. Он дал принципиальное согласие, присутствующие многозначительно переглянулись, и Максим почувствовал, что стал лишним в кабинете. Ему посоветовали напоследок хорошенько отдохнуть, ни в чем себя не ограничивая,и пообещали открытый счет в заведениях полиса. На прощание Агата заверила, что на подготовку к выходу им потребуетсявремя, которое он может провести на свое усмотрение. ### Вино, кино и домино… Вино Максим не пил, предпочитая пиво и коньяк в компании Чалого, кино смотрел под комментарии Удава на его ноутбуке, где имелась шикарная подборка фильмов из жизни животных, а вместо домино, карт и прочих игрищ Макс гонял в стрелялки–шутерына мощном компе Бачи. Он отлично понимал, что минимальные блага цивилизации, которые ему предоставляла Коалиция, закончатся одновременно с его выходом,и стремился воспользоваться ими «прозапас». Их с Маруськой день начинался с завтрака, потом он на полигоне отводил душу в стрельбе из самого разнообразного оружия, после обеда шел к Удаву или Баче, а вечер проводил в одном из баров, где у Макса появилось немало знакомых среди рейдеров и персонала поселения. После стрельб на полигоне Максим прикинул стоимость использованных им боеприпасов, ужаснулся и задал вопрос Чалому. Тот, улыбнувшись, просветил…. Оказывается, с незапамятных времен, в улье так сложилось, что наиболее успешные и процветающие поселения формировались вокруг сильных ксеров, что вполне логично. Оружием быстрые кластеры снабжали, и где его братьиммунные имели представление, но вот боеприпасы…. Их не хватало.И если бы все ксеры неожиданно разучились копировать предметы, то разумное население Стикса сократилось бы процентов так на пятьдесят, и страшно предположить, сколько бы тогда стоили патроны. Коалиция, не смотря на выдающиеся торговые успехи, патронным заводикомвладела.И имела не один, а сразу несколько по разным поселениям. В них различной силы ксеры лепили боеприпасы, а знаменитый Мефодий работал в стабе «Крепость», занимая в одиночку двухэтажный дом. Жил он не совсем один, а сразу с тремя женами и любвеобильность сказывалась на его работоспособности только положительно. Специализировался уникальный ксер на зенитных снарядах, стоивших в улье баснословных денег, и мог позволить себе очень многое. Мефодий считался постоянным сотрудником Коалиции, но жить и работать предпочитал в Крепости, как в более крупном, комфортабельном и многолюдном поселении. Сам торговый полис обслуживался сразу двумя ксерами. Не такими мощными как Мефодий, но патроны к стрелковке ребята шлепали уверенно. Хватало на караваны Коалиции, на полигон и еще оставалось на продажу. На полигон, кстати,допускимел строго ограниченный круг лиц, а таких как Максим, со свободным лимитом на все виды оружия, вообще оказались единицы. В числе избранных он узнал Агату и мысленно похвалил себя за наблюдательность при их первой встрече. Агата его не разочаровала и из снайперки палила просто виртуозно. Они несколько раз стреляли вместе и она помогала Максу полезными советами, а при очередной встрече посоветовала вместо стрельбы получше отдохнуть. Его выход намечался завтра….. Глава 27. Встреча в Серпантине Легкий бронежилет, кевларовая каска и заполненный под завязку рейдовый рюкзак «Атака – 2», о котором в своей прошлой жизни Максим даже и мечтать не мог. Автомат «Вал» с оптическим прицелом, к нему восемь магазинов в тактической разгрузке,ана бедре пистолет «Глок»в компактной кобуре из пластика. Вот так – никаких «ПМов» и «Калашниковых» - мы теперь крутые - и даже нож на голени носит гордое название «Акелла». К ножув ножнах прижалась дрожащая Маруська, а рядом нервно поглядывает из под банданы цвета «хаки» Чалый, экипированный ничуть не хуже Макса. И Агата! Черный костюм «Милитари», темные очки и черная косынка, из-под которой выбивается светлым пятном упущенная в спешке прядь волос. Левая рука валькирии опирается на ствол дальнобойногостоседьмого «Баррета», а правая нервно теребит ремень закинутого за спину любимого сталкерами за бесшумность и компактность «Винтореза». - Ваша главная задача – прорубиться через Карусель. Ты, Фаза, не геройствуй и не вздумай помогать товарищам, в какой бы сложной ситуации они не оказались. Всегда помни, что сопровождение будет специально отвлекать на себя тварей,а ты -прорывайся и пользуйся моментом. Выступающий с напутствием Кубанец выглядел вовсе не воинственно. Широкополая соломенная шляпа, легкомысленные бриджи и кожаные шлепанцы «на босу ногу». Тем не менее,главным тут считался он и, следовательно, все им сказанное «отливалось в гранит» по умолчанию. Чалый с Агатой внимали не перебивая, и даже иногда кивали головами, а вот Максим смолчать никак не мог. Проблема, на его взгляд, заключалась в том, что войско, перед которым толкал речь главнокомандующий в сандалиях - насчитывало всего двоих бойцов. Это Чалый и Агата. Участие в прямых боевых действиях Максима и Маруськи не предполагалось. - Кубанец, извините, что перебиваю, но у меня есть предложение. Пусть Чалый и Агата здесь останутся, а в Райский стаб, через Карусель мы пойдем вдвоем с Маруськой. Одному проскользнуть легче чем троим, тем более, что я теперь владею коматозом. Да и чем смогут помочь два человека при всем моем к ним уважении…. Похожий на южнорусского пасечника Кубанец улыбнулся и обменялся быстрым взглядом с Чалым. Тот вздрогнул, кивнул еле заметно и заговорил, причем Максу показалось, что тот смущается и прячет взгляд: - Видишь ли, Фаза…. С тобой пойдут не два человека. Наши лучшие спецы серьезно пострадали в устроенной Оливьером засаде, и мы нашли команду на стороне. Война с внешникамипоказала, кто чего на самом деле стоит, и бойцы, которые нам будут помогать, в этой части улья - лучшие. Но к нам они присоединятся позже, по дороге к Карусели. И думаю, что тебя ждет сюрприз…. Их беседу прервал длинный трехкратный гудок автомобиля. Попутная колонна, с которой боевая троица намеревалась ехать, свои дела в Коалиции закончила, и ее головной автомобиль подавал сигнал об отправлении. Максим, Чалый, Агата и Маруська заняли свои места в кузове бронированного Урала, где примерно треть пространства занимали ящики. На вопрос Макса, Чалый ответил, что в ящиках снаряга и оружие для остальной группы, с которой они должны встретиться. Тем не менее свободного места в стальном кузове оказалось много и расположиться удалось с относительным комфортом. Колонна тронулась и пол под ногами плавно закачался. Они ехали четыре дня, и нельзя сказать, что поездка получилась скучной. Караван несколько раз отбивал атаки зараженных, а в стабе«Промка» дошло до перестрелки с местными бандитами, коммерческие претензии которых пришлось регулировать при помощи тяжелых пулеметов. После Промки их попытались атаковать два вертолета внешников, но агрессоры нарвались на заградительный огонь такой плотности, что были вынуждены поспешно развернуться и уйти за горизонт, причем одна из винтокрылых машин отчаянно дымила. И, между делом, блеснула мастерством Агата, сбив из своего «Баррета» любопытный беспилотник, чем вызвала бурный восторг караванщиков по внутренней радиосвязи. Четыре дня пути прошли насыщенно и, в конце концов, они достигли стаба «Серпантин» с одноименным поселением. Там пути их Урала с караваном расходились – колонна шла на север дальше, а им следовало двигаться строго на восток. Их в Серпантине, оказывается ждали, и бородатый сталкер с коротким автоматом показал два забронированных номера в гостинице, больше похожей на студенческое общежитие брежневских времен. Общага, тем не менее,имела работающий и неплохо оборудованный душ, после которого чисто вымытая троица отправилась в столовую. - Чалый, я шесть зенитных установок насчитал, они тут что – совсем маньяки? - Есть немного.И даже более того – у них работающий радар имеется. А буквально год назад, если кому из ребят удавалось разжиться ПЗРК, то продавать его они именно сюда тащили. Каждый сталкер знал, что самую выгодную цену за переносные зенитные комплексы давали в Серпантине. Чалый доел солянку, отодвинул пустую тарелку и яростно тряхнул бутылочкой с острымсоусом «Табаско»над макаронами с опротивевшей тушенкой. К салату из рыбных консервов с маринованными овощами он даже не притронулся. Максим тоже ужинал без аппетита -его мучили вопросы: - Я заметил, что у них огороженная стенами территория действительно похожа на серпантин или извилистую ленту. Вот интересно – почему? Что мешало сделать поселение квадратной, круглой или ровной вытянутой формой? С соусом Чалый перестарался. Несколько ложек макарон он героически в себя впихнул, потом не выдержал и судорожно схватил бутылку с минералкой. Сидящая через стол Агата улыбнулась и ответила Максу вместо Чалого: - Все очень просто, Фаза.Люди поселились в этом месте не случайно. Под нами расположены мощные галереи – катакомбы, куда в случае опасности всегда можно опуститься. Поселение строили с расчетом повторить изгибы основного коридора, куда ведут, с поверхности колодцы – штольни. Все не от хорошей жизни. Серпантин - один из самых воюющих поселков. Что, впрочем, объяснимо. Внешкасовсем рядом.Её зона влияния начинается через несколько кластеров. - Так они тут воюют с внешниками? - Ну а с кем еще? Сам факт существования под боком Серпантина те расценивают как вызов и кость в горле. Но без больших потерь его зачистить нереально – слишком больно огрызаются ребята. Атаки с воздуха отбиваются зенитками, а при массированном штурме бронетехникой - иммунные уходят в подземелья и наносят удары атакующим во фланг и с тыла. Серпантин тот еще орешек и враги предпочитаютего без нужды не задевать. - Скажи, Агата, а зачем городить крепость в таком сложном месте? В чем смысл? В улье полно более спокойных стабов. - Смысл есть, Фаза.И еще какой есть смысл. Тут рядом раз в три дня таможенный терминал грузиться, поэтому Серпантин считается опасным, но зажиточным поселком. Они, к примеру,в том караване, с которым мы сюда приехали,загрузили две машиныкитайскими солнечными панелями. Вместе с инверторами и контролерами, а на них знаешь какой спрос в улье? Это я тебе как торговец говорю. А еще халявный хабар с зараженных…. - Халявный хабар, разве подобное бывает? Зараженные горох со споранами сами отдают? - Ты, Фаза, зря ехидничаешь -только представь себе, что примерно так оно и есть. Не забывай, что внешка совсем рядом, а внешники терпеть не могут зараженных и постоянно их отстреливают. Облавы, в основном, проводят с воздуха, и после их зачистки остаются горы трупов. И заметь – не выпотрошенных трупов. - Фаза, прикол расскажу, хочешь? – Чалый победил, наконец, свои термоядерные от жгучего перца макароны и присоединился к разговору. - Давай рассказывай, что за прикол? - Значит так. Внешники, типаслишком умные, расставили на подходах к своим кластерам пулеметные турели с объемными датчиками движения. Электроника срабатывает на любой крупный объект, и запас боеприпасов в таких пулеметах всегда приличный. Стоят ящики с лентами на несколько тысяч патронов, представляешь? - Я не только представляю, но, кажется, начинаю идогадываться…. - Ага – правильно догадываешься! Появился в Серпантине сталкер,зовут Мармеладом, так вот,в прежней жизни он работал в банде, угоняющей дорогие иномарки. Специализация Мармелада - отключать сигнализацию и перехватывать на свой пульт управление машиной, представляешь – голова какая светлая у человека?Так вот, после тех угонов для него электроника турелей с пулеметами, ну, как «два пальца об асфальт». Я не знаю, раскусили ужеграбеж внешникиили ещенет, но урожай патронов с пулеметов Мармелад с товарищами снимали регулярно и обильный. Агата весело смеялась, белоснежные зубки тактично прикрывладошкой. Максим кормил макаронами незаметно просочившуюся в столовую Маруську. Специального бара в Серпантине не имелось, проматывать честно заработанное его обитатели предпочитали в более спокойных и гламурных стабах. Но совсем без выпивки – никак, и расширенный ассортимент напитков и продуктов имелся даже в этом месте, где ужинала троица. Агата посиделки с выпивкой охотно поддержала, и покинуть гостеприимную столовую раньше полуночи не получилось. ### На следующее утро Макса разбудила весело прыгающая и повизгивающая от возбуждения Маруська. Он героически попытался проигнорировать навязчивую собачонку, после вчерашнего тянуло спать и спать, но еще сильнее захотелось в туалет и Максим, с трудом, но встал. Непослушное тело мотануло в сторону, он сбил стул со сложенной одеждой, чертыхнулся, машинально подошел к окну- и сон как рукой сняло. Внизу, у самого крыльца стояла хорошо знакомая «Нива Лаура» с люком в крыше, с заднего сиденья которой Гиря выгружал большие сумки. Максим бросился вниз, даже толком не одевшись. - Гиря! Да неужели ты, глазам не верю! - Да, Фаза.Судьба, наверное,быть нам с тобою вместе…. А где Чалый, почему не вижу? - Да дрыхнет Чалый! Мы вчера тут в столовке немножко посидели….. Разговаривали они внизу, рядом с машиной. Максим стоял взлохмаченный, а из сползавших штанов выглядывал подол байковой рубахи. Он сегодня еще не умывался, а вот Гиря являл собой полную емупротивоположность. Мощный, крепко сбитый, в новеньком камуфляже и весь какой-то аккуратный и надежный. Вместе с ним из Нивы вылезли еще трое «аккуратных», один из которых Максу кивнул, как старому знакомому, и протянул руку для приветствия. Он с трудом узнал Паштета, того самого, который метал в Чомбу из окна банки с домашней консервацией. - Привет, Паштет! Как жизнь? Все квазов обижаешь? - Да, щаз! Обидишь их! Да и у нас теперь свой кваз имеется. Перса уже видел? Внутри у Макса ухнуло, оборвалось и он спросил заметно севшим голосом: - Нет, пока не видел, а он тоже с вами? - Да, с нами, но точней сказать, что это мы с ним. «Фаза-брат совсем в беде, выручать, спасать надо!» С каждым лично переговорил и убедил в Серпантин ехать. Ты его, кстати, увидишь – не пугайся. Он того….. Малость изменился, но мозги, вроде – прежние. - Хорош Паштет человеку по ушам тереть! Спасать он сюда приехал… – перебил сталкера Гиря. - Коалиция все нормально оплатила, а ты, Фаза, его не слушай! А вон, кстати, и Перс твой, пообщайтесь. Он в мою машину не влезал, пришлось микроавтобус арендовать специально. Могучая сила сгребла Максима в охапку и подбросила в воздух, поймала, снова подбросила и,вволю наигравшись - бережно поставила на ноги. За две короткие секунды он успел вспомнить детство, сильные руки приходящего с работы отца, и… Макс растерянно уперся носом в твердый как сталь черный квадрат пресса, стоящего перед ним гиганта. Рост не менее двух метров с половиной, плечи шире чем у Гири, толстые ручищи и слоноподобные ноги в огромных бриджах цвета «хаки». Максим задрал голову, всмотрелся в нечеловеческое лицо, пытаясь уловить знакомые черты и, получилось плохо. Приплюснутый широкий нос, выдающиеся надбровные дуги и выпирающие клыки не напоминали прежнего Сухроба. Нет, стоп – глаза! Глаза остались прежние! Быстрые карие глаза веселого смышленого таджика. - Сухроб!Это ты!Сухроб! – Только и смог выдавить из себя ошарашенный встречей с другом Максим. - Фаза, брат, Максим! Я все знаю, мы с тобой в Карусель пойдем, охранять будем! Ты мне пулемет привез? - Что? Какой пулемет? Ааа…. Есть в Урале ящики,наверное там. Ты у Агаты спроси, или у Чалого. Они говорили, что будут вооружать вашу группу. Сухроб, ты что сделал с собой, зачем? Я тебя вылечу, белый жемчуг найду и вылечу обязательно. Снова человеком станешь. - Неет! – Взревел кваз и стоящие поодаль Гиря со сталкерами тревожно встрепенулись. Сухробзаметил их беспокойство и заговорил громким шепотом, но порывисто и темпераментно. – Нет, не надо человеком. Пока Оливьера с Чомбой не достану – не надо. Я зарок дал, пророком поклялся, что пока не отомщу – якваз. Зубами рвать, резать буду, они меня убил и растоптал, душу выжег…. По ноге Сухроба отчаянно царапала когтями Маруська, одновременно виляя хвостиком, повизгивая и просясь на руки. Она его узнала и любила даже в таком виде. День прошел весело и заполошно. Вместе с Гирей и Сухробом прибыло еще пять человек, ящики в Урале вскрыли и народ начал вооружаться. Разбирали ручные пулеметы, примеряли разгрузки и рассовывали по карманам и рюкзакам осколочные и светошумовые гранаты. На Сухроба с хохотом напялили изготовленный по спецзаказу бронник, обшитый спереди пластинами из довольно толстого титана. Весило изделие килограммов тридцать, доходило гиганту до колен и в бронежилете он сильно смахивал на рыцаря попавшего сюда прямо с королевского турнира. Вооружиться мечом или булавой кваз отказался и предпочел древнему оружию вполне себе современный пулемет Корд в пехотном исполнении. Но на бронижилете издевательства не кончились. Кроме пулемета на Сухроба напялили огромный станковый рюкзак, сваренный умельцами Ремтехникииз дюралевой трубы. Со стороны казалось, что средневековый рыцарь носит за спиною раскладушку. Имелась вообще–то и сделанная под заказ каска, размером с пятнадцатилитровую эмалированную кастрюлю и внешне очень на нее похожую. Каска хорошая, двухслойная – снаружи легированная сталь, внутри титан, ноСухроб отказался ее брать идаже мерять. Но не тут-то было. Неугомонный Паштет не успокоился и заставил привязать тяжелое и безобразное корыто к раме рюкзака, убеждая кваза, что лишний груз выкинуть никогда не поздно. Вечером решили собраться коллективом, посидетьперед дорожкой, и для этой цели арендовали в столовой самый маленький из трех имеющихся залов. Общий стол, по мере возможности, накрыли из того, что нашли в стабе.Все уселись и Гиря встал, намереваясь толкнуть тост. Он прокашлялся, осмотрел примолкших в ожидании товарищей и поднял руку со стаканом. Но тост так и не прозвучал. На улице оглушительно взвыла сирена, и почти сразу заработали зенитные орудия. Глава 28.Атака на Серпантин Первым, кто сообразил, что нужно делать, оказался, как ни удивительно, Паштет. Он ураганом пролетел мимо застывшего со стаканом Гири и, проорав что-то нечленораздельное,кубарем вылетел на улицу. Следом за Паштетом рванул Чалый, за Чалым – пришедший в себя Гиря, кто-то бросился в другие двери, и приготовленный к банкету зал опустел в течении нескольких секунд. Сработал инстинкт испуганного стада, включилось «коллективно–бессознательное», усиленное боевыми навыками, и каждый делал четко то, что делать следовало, не забывая ориентироваться на лидеров. Им повезло. Им просто невероятно повезло в том, что они уже разобрали ящики со снаряжением и распределили оружие и боеприпасы по разгрузкам и рюкзакам. Сейчас оставалось только расхватать приготовленноеиз кузова Урала.Максим подхватил рюкзак с Валом, помог Агате с ее винтовками и, уже вооруженный, соскочил на землю, ловко увернувшись от вломившегося засвоим барахломогромного Сухроба. Рядом оглушительно бабахнуло, все попадали на землю, отчаянно заматерился Гиря,и короткими очередями заработал Корд Сухроба, который сразу поддержали ручные пулеметы сталкеров. Макс решился оторвать от земли голову и заметил, что ближайшая к нему зенитка завалилась на бок и дымит черным густым дымом. Взрывов прозвучало еще несколько, на стоянке ярким пламенем вспыхнул один из грузовых автомобилей. Мелькнула мысль, что их обстреливают из минометов, но его товарищи стреляли вверх и сразу во все стороны. Максим завертелся, осматриваясь более внимательно, и вскоре понял, что атакуют базу дроны. Да, на них летела стая крылатыхбеспилотников, и похоже, что каждую из маленьких летающих машинок–камикадзеначинилиизрядной порцией взрывчатки. От места, где он лежал, до припаркованной у гостиницы бронированной Нивы,былоне более пятидесяти метров.Это расстояниеМакс преодолел одним спринтерским броском. Добежав, он сбросил мешавшие разгрузку с рюкзаком и прыгнул под машину, мысленно поблагодарив конструкторов за высокийклиренс. Почувствовав себя, наконец, нормально защищенным сверху, примостил впереди себя рюкзак, положил на него ствол Вала и начал бить очередями по два патрона в ненавистные атакующие дроны. Опустел первый магазин, второй, третий... Одну машинку он сбил точно, еще одну повредил, и та сбились с курса - вместо здания гостиницы, куда она летела, попалав дерево, где с грохотом и взорвалась. Максим вошел во вкус, ладил к автомату ужечетвертый магазин, ноего сзади схватили за ноги и с силой выдернули волоком из обжитого гнезда. - Гиря, куда ты меня тащишь? Ты что, рехнулся, дядька? - Да нет, Фаза, на этот раз рехнулся ты. В войнушку в детстве не наигрался или боевиков пересмотрел? Твое дело –не лезть на рожон, прятаться и следить,чтобы туловище не продырявили. А стрелков и без тебя хватает…. Нравоучения Гири Макс слушална ходу, болтаясь вниз головой на плече бывшего спезназовца и для надежности прижатый сверху его мощной дланью. Со спины их прикрывал Сухроб, который умудрялся быстро пятиться назад и постреливать изредка из своего Корда. Рюкзак и автомат Максима болтались на левом плече кваза, они казались игрушечными по сравнению с его размерами. Гиря подбежал к гостинице, крышакоторой уже горела, не снимая Макса нырнул в выбитую дверь, и устремился к лестнице, ведущей на второй этаж. Максима, наконец, поставили на пол, но Гиря сразу утянул его под лестницу, где располагался входв подземное убежище с распахнутыми настежь створками. Гиря крикнул, снизу отозвались и по глазам ударил узкийлуч тактического фонаря. Они спустились вниз по крутой лестнице, Сухроб подал вещи Макса и развернулся, возвращаясьв гущу боя. Что не удивительно. Ширина прохода под квазов явно не рассчитывалась. Внизу Максим надел рюкзак, разгрузку, включил фонарь на своем ВАЛе и унизительное послевкусие от путешествия на спине Гири почти пропало. Он снова почувствовал себябойцом, но во избежание подобных казусов,решил в дальнейшем слушаться более опытных товарищей. А товарищ, подсвечивая фонариком,протискивался по узкому проходу, собирая на себя грязь со стенок и отчаянно ругая тех, кто «понакопал тут крысиных нор». Гиря в габаритах Сухробу, несомненно, уступал, но и среднего человека превосходил прилично. Тесный коридор закончился довольно быстро, и они вывалились вгалерею, ширина которой позволяла, при желании, разъехаться свободно двум грузовикам. Неровные и грубо обработанные стены, высокий потолок…Нет, это не линия метро и не военный бункер, а скорее - штольня, в которой добывали известняк или ракушечник. Обитатели Серпантина ее неплохо обжили и приспособили под свои нужды. Впереди, по ходу их движения, горел свет, и в стены уходило много боковых проходов. Под землей оказалось оживленно. По потолку и стенам метались лучи света, сновали озабоченные группки сталкеров, и Макс, опасаясь потеряться, старался не отставать от Гири. Гиря, в свою очередь, следовал за проводником, подсвечивающимдорогу налобным фонарем. Они прошли по штольне, свернули в один из боковых проходов, и оказались в комнате–пещере, напоминающей командный пункт. Столы, стулья, мониторы на столах, много народу.Сильно накурено, но дым уходил в вентиляционное отверстие,в котором гудели два мощных вентилятора. Заметив за одним из столов сидящую перед мониторомАгату и склонившегося над ней Чалого, Макс обрадовался и поспешил к ним. Молодцы ребята, хорошо устроились! Наверху грохочет схватка, за которой можно наблюдать через множество видеокамер на поверхности. И не просто наблюдать, а еще и управлятьбоем, распределяя силы с максимальной эффективностью и направляя отряды в наиболее проблемные места. Подобный штурм для местных, наверняка, не первый, и на лицах операторов и наблюдателейМакс не заметил ни малейших следов паники. Только деловая озабоченность и желание ничего не упустить. - Чалый, что там наверху? Наши побеждают? - А, это ты, Фаза… Да наверху ничего хорошего – воздух, кажется, отбили, но теперь ждем наземную атаку. Вон, посмотри сам, что твориться. Агата, разверни ему картинку. Чалый отошел в сторону, уступая Максу место, а Агата начала формировать изображения с разных камер, но обзору сильно мешал дым. Горело все:cтоловая, где они оставили накрытый стол с закуской и напитками, гостиница, машины на стоянке. А вот Нива Гири не горела – она стояла, засыпанная обломками подбитого и рухнувшего вертолета, у которого чадил лежащий рядом хвост. И развалины…. Дымящие развалины, в которых, как казалось,нет ничего живого.Но появился одинокий беспилотник, и руины сразу вспыхнули огнем. Дрону не повезло - его разорвало в воздухе на мелкие кусочки, и Максим понял, что сражение вовсе не закончено. Поселок враг разрушил, но при этом понес сопоставимые потери в технике и результат боябылдалеко не ясен. Сдаваться Серпантин не собирался точно. - Чалый, а что с Персом? На мониторе я его в упор не вижу, а с его габаритами так запросто не спрячешься. - Нормально с Персом, – буркнул в ответ Чалый. – Мы его вниз на грузовом лифте опустили, он сейчас патроны к своему Корду получает. Меня большеПаштет с ребятами волнует– они где–то наверху застряли. Как только их обнаружим и вместе соберемся – немедленно уходим. У нас свои задачи. Массив штольни ощутимо вздрогнул, свет мигнул и загорелся снова, по мониторам пробежала рябь, но изображение восстановилось быстро. Командный пункт дружно взвыл от радости.Выбивший центральные ворота танк остался в них навечно – под его брюхом сработал предусмотрительно заложенный радиоуправляемый фугас. К неподвижной стальной туше потянулись шлейфы противотанковых ракет из ручных гранатометов, и мониторы ослепила очередная вспышка – в танке сдетонировал боезапас. Но радовались на этот раз недолго. Пехотный миномет – «лопата» в ближнем бою – оружие точное,и в умелых руках –весьма опасное иэффективное. А то, что взрывы мин накрыли территорию плотной ровной сеткой, указывало на то, что у нападавших имелись люди, владеющие искусством управления «малой артиллерией». Минометный обстрел длился не меньше получаса, и ситуация поменялась не в пользу осажденных – под землю начали опускать раненых. Максим с Гирей помогали их таскатьв пещеру–госпиталь, где двое знахарей с помощниками зашивали и обрабатывали раны. В госпитале нашелся и тяжело раненый Паштет.Он лежал весь белый, без сознания, а сквозь бинты на голове обильно проступала кровь. Обстрел из минометов оказался лишь прелюдией – никто в позиционную войнушку играть с ними не собирался. Стены подземелья вздрогнули,как минимум,еще четыре раза, и галерея превратилась в разворошенный муравейник. К выходам, ведущим на поверхность, заторопились бойцы с гранатометамии трое сталкеров потащиликрупнокалиберный «Утес» на станке–треноге. Макс заторопился на командный пункт, поближе к монитору и Агате. За ним семенила, испуганно - Маруська. Увиденное на мониторе не порадовало. Забор из бетонных блоков оказался взорванным и развороченным в нескольких местах, в одном из проломов торчал танк и бодренько наваливал из орудия и пулемета по огневым точкам защитников. Ему активно помогали минометы, бившие теперь не вслепую, по площадям,а по четко скорректированным целям.Защитникам приходилось трудно. Их расстреливал прямой наводкой танк, а там, где его пушка и пулемет не доставали, сталкеров уверенно накрывали сверху минометы. Учитывая то, что лобовую броню не мог взять ни один гранатомет, стальной монстр казался неуязвимым, но его экипаж допустил смертельную ошибку. Их перестал устраивать сектор обстрела,и танкисты решили улучшить и без того хорошую позицию. Танк проехал вперед метров надвадцать - и провалился передними катками в глубокую канаву. Двигатель взревел на задней передаче, машина дернулась, но было поздно. Перед гранатометчиками Серпантина вместо непробиваемого лба оказалась крыша башни танка - и те не сплоховали. В район люков влепились сразу две гранаты, потом еще и… Наружу из дымящейся машины успел выбраться толькоодин мехвод, да и тот, сраженный пулями, остался на броне. Подбитый танк, конечно, очень хорошо, но это был один короткий эпизод большой картины боя. Ситуация раскручивалась стремительно, и не в пользу осажденных. На этот раз за них взялись серьезно - стены поселка рушились под взрывами, в проломы лезла пехота, и встречный бой быстро перешел в зачистку территории. Излюбленная сталкерская тактика в виде ударов в тыл врага - сегодня не работала – их стремительно гасили мобильные резервы внешников. Серпантин отбивался отчаянно, но уже агонизировал – бой перемещался в подземелье. Сухроб, Гиря, Агата, Чалый. Еще Максим с Маруськой и проводник из сталкеров, по прозвищу Фенол. Паштет с тяжелой «черепно – мозговой» остался в госпитале, а остальные парни затерялись в гуще боя. Уходить следовало немедленно – выстрелы уже грохотали в боковых проходах.Но врагу пробиться в центральную галерею было не так просто - нападавших ожидалисмертельные подарки в виде ложных ходов, взрывов и обвалов. - Фаза, разговор есть. Отойдем в сторону. Они отошли, и Максим заметил, что женщина нервно покусывает нижнюю губу. - Да, Агата, слушаю? - Я почти весь бой у мониторов просидела… Тамнаверху - Оливьер с этим квазом – Чомбой. Оливьера ни с кем не перепутаю – он бывший наш сотрудник. - Ну и что особенного? Сверху все враги, без разницы. Убить может любой. - Ты меня не понял, Фаза. Эти не отстанут, и я подозреваю, что нападение на Серпантин – это большая охота по твою душу. Пусть что угодно произойдет, но помни, что ты - прорываешься, а мы - задерживаем. Вот только так,и не иначе! Держи подробную карту маршрута на всякий случай. В руку Макса скользнул запаянный в пластик лист бумаги.Он, не рассматривая, сунул лист под куртку и попытался вернуться к остальным, но Агата его никак не отпускала. - Фаза, дай слово, что дойдешь! Помни, что люди заплатили за тебя жизнями! В уголках глаз женщины Максим увидел слезы.Он горестно вздохнул и, положив руку на грудь,торжественно ответил. - Обещаю! Пока Фенол вел вверенную ему группу в самый конец штольни, ход битвы снова развернулся на сто восемьдесят градусов. Дело в том, что как только появились дроны, радист Серпантина успел подать сигнал о помощи, который, на их счастье, был услышан сильным и хорошо вооруженным караваном изстаба Крепость. Крепость в дружбе с Серпантином была заинтересована, караван находился недалеко, и в помощь осажденным выступил отряд из трех десятков сталкеров на бронетранспортере, грузовике и тачанке с зенитной установкой. Отряд подоспел вовремя – продавшиеся внешникам муры уже обрушили взрывом центральную штольню и ждали, когда осядет пыль, готовясь броситься в последний штурм. Заложенный ими фугас долбанул так, что покачнулся пол, а Максим оглох, и с уха потекла кровь. Глаза резануло дневным светом – кусок потолка штольни рухнул вниз и лежал на полу огромной кучей мусора. Как только пыль рассеялась, наверху раздались вопли и поднялась заполошная стрельба, к ним в штольню сначала посыпались гранаты, а потом на кучу с мусором начали прыгать и валиться люди. Впрочем, атаковали их не только люди. Нападавших возглавлял огромный кваз, который съезжал на заднице в задранной шотландской юбке–килте по куче щебня, образовавшейся после обвала галереи. Кваз на ходупалил из пулемета трассирующими пулями и Макс, уходя от огня,прыгнул под стену, судорожно сдергивая со спины свой ВАЛ. У нападавших не было другого выхода. Их оба танка догорали, а бронетехникубойцы покинули, намереваясьатаковать штольню. Но как только взрыв открыл проход под землю, им в спину ударил КПВТ из бронетранспортера подоспевших сталкеров.Тачанка с зенитной установкой пролом в стене не преодолела, да это ине требовалась – она несла смертьиздалека. Самые смышленые и расторопныепрыгали вниз, а кто замешкался – умирали,не успев поднять оружие. Опытные сталкеры из стаба Крепость поставили окончательную точку в битве. Но это происходило на поверхности,а вот внизувсе было далеко не такоднозначно. Завал рассек штольню на две части, причем, части не равные. В более длинной стороне остались выжившие защитники, госпиталь и командный пункт, а в более короткой – Максим с товарищами. Основная группа муров рванули в длинную часть штольни, где нарвалась на ураганный огонь сталкеров, паливших из всего, что было под руками и стреляло. А вот Оливьер с Чомбойдвинулись в короткую часть галереи, где завязался быстрый и неравный бой. Но бой неравный в пользу атакующих –кваз с кинетиком, работающие в паре– дуэт почти непобедимый. Чомба поливал штольню из пулемета, и магазин с лентойна двести патронов позволял палить довольно долго не перезаряжаясь. А Оливьер… Оливьер не стрелял, он занимался тем, что не давал стрелять другим. Телекинетик отводил в сторону стволы. Первым Чомба застрелил Фенола, потом свинцом начинил Чалого и стал выцеливать Гирю, который упорно не давался и крутился, словно волчок, по каменному полу. Макс,спасаясь, провалилсяв коматоз, а Сухроб, ревя как раненый медведь, пытался опустить ствол своего Корда. И – Маруська! Который уже раз? Маруська подбежала к телекинетику и цапнула того острыми зубами за лодыжку. Оливьер дернулсяот неожиданности, потерял концентрацию на одну секунду - и этой секунды оказалось достаточно готовому к стрельбе Сухробу. Длинная плотная очередь из пулемета Корд сшибла с ног обоих, а Оливьера просто вколотила в мусор. Сухроб прыгнул, упал на Чомбу, и они покатились, сцепившись словно два медведя – гризли. Оливьер приподнялся, но в руках Агаты громко ухнул Баррет, и у кинетика исчезла половина черепа. Возня двух квазов прекратилась так же быстро, как и началась. Сухроб выхватил огромный, сделанный под заказ и больше похожий на мачете, нож и вогнал Чомбе в глаз по рукоятку. Крупнокалиберные пули с пулемета Корд свое дело тоже сделали. Впоследний бой Чомба вступил с развороченной грудиной. Макс вынырнул изкоматоза и шатаясь подошел к Сухробу.Тот стоял на коленях и плакал. Максимвздохнули обнял другаза низко опущенную голову. Глава 29. Элита на рожон не лезет Из узкого и почти не видимого за густым туманом горного ущельявырывалась на равнину бурная река, шальной поток которой упирался в стоящую на выходе скалу, разделяющую реку на два рукава с быстрым, но уже не таким бешеным течением. Река текла рукавами примерно километр и снова сходилась в одно русло, оставляя за собой заросший одичавшими плодовыми деревьями и кустами остров. Омываемый двумя потоками воды, кусок земли имел вытянутую в сторону ущелья форму, крутые берега и две сторожевые башни из дикого камня, сложенные древними воинами-горцами. С башней, что стояла на дальнем от ущелья конце острова, время обошлось жестоко и сейчас на ее месте белели обдуваемые ветром камни. Зато та, которую древние строители воздвигли на скале перед ущельем,выглядела грозно и несокрушимо, внимательно посматривая в сторону высоких диких гор узкими стрельчатыми окнами. Впрочем, внутри сооружение выглядело не слишком презентабельно –деревянная начинка давно сгнилаи перекрытием между этажами служили буковые жерди, привязанные к вставленным в старые отверстия водопроводным трубам. И на хлипком, прогибающимся под малейшем телодвижением настиле, в пятнадцати метрах от земли, лежали двое, рассматривая горное ущелье через бойницы в мощные бинокли. - Агата, что мы ждем? Тишина, туман, никого не видно.Пока ничего страшного в этой Карусели я не наблюдаю. Может, попробуем тихонько проскочить по стеночкам? В ответ на самоуверенное предложение Максима буковые жерди возмущенно скрипнули. - Фаза, да ты с ума сошел. Посмотри лучше на камушки, левее. Там ровная площадка за большими валунами, видишь? - Ну да, там, вроде БэТэР ржавый. - Там, Фаза не один БэТэР, а несколько. И еще танк без башни, две тачанки раскуроченные…. Не один ты догадливый – «по стеночкам». С виду, да – спокойно все, и под прикрытием тяжелых пулеметов бронетехники пройти попробовать заманчиво, но…. Ты представляешь, что такое несколько элитников? - Извини, Агата, но ты меня совсем запутала. Карусель, а за ней Райский стаб находятсяпочти во внешке, правильно? - Ну да, а что тебя смущает? - Меня смущает то, что Карусель заходит глубоко во внешку, а внешники терпеть не могут зараженных, тем более – таких продвинутых. Почему ихдо сих пор не вычистили? Агата отложила в сторону бинокль, но продолжала выглядывать в бойницу, покусываязадумчивотравинку. - Не все так просто, Фаза…. Большие калибрыне всегда решают. Карусель –сложный кластер, он начинается с узкого прохода, за ним долина, после которой идет быстрый набор высоты. Ущелье тесное, крутые нависающие скалы и густой туман, но не кисляк, а – обыкновенный. Только густой - и видимость не более пятидесяти метров. А знаешь, сколько времени уходит у элитника на преодоление такого расстояния? – спросила Агата и сама ответила. - Секунда! Ты даже повернуться не успеешь в сторону броска! Для техники, кстати, Карусель непроходима, впрочем,как и для всех видов авиации. Слишком тесно и нет видимости. - А никак, эту Карусель не обойти? Сбоку иличерез другие кластеры напрямую в Райский стаб не заскочить? - Там вокруг крутые горы и за ними сплошная чернота, – отрезала Агата, но поразмыслив, пояснила, - в улье ничего нельзя утверждать категорично. Может и есть тропинки, но я о них не слышала и никому не советую экспериментировать. Максим ответить не успел – их милую беседу прервал приглушенный взрыв недалеко от башни. Они застыли, тревожно переглядываясь и ожидая продолжения, которого, так и не последовало. Одиночный взрыв и больше ничего – без всяких продолжений в виде стрельбы, криков, ругани и прочего боевого антуража. Макс, выждав паузу, начал ползать по настилу, выглядывая по очереди в расположенные по кругу окна. Башня имела отличный круговой обзор, стояла на скале, и через бойницы просматривался не только каждый метр их острова, но и ближайшие окрестности. Перед одной из бойниц он замер, тихо свистнул и начал яростно грозить кому-то кулаком. - Отбой, Агата! Это наша обезьяна развлекается. Им с Маруськой, похоже,рыбки захотелось, а клешни управиться с нормальной удочкой не позволяют. Что он, дурак, делает? Карусель рядом – приманит взрывом тварей. - Не приманит, – ответила женщина со смехом. Она уже поняла, что произошло, и откровенно веселилась. –Остров окружен водой, иради любопытствасюдани один зараженный не полезет. Я не думаю, что элиту соблазнит тощая парочка иммунных, драчливый кваз и маленькая собачонка. Они добычу повкуснее караулят…. ### Битва за Серпантин закончилась разгромом внешников, но поселокпребывал в руинахи сталкеры понесли огромные потери. На их беду откликнулись другие стабы, прибыла строительная техника, ранеными занялись откомандированные знахари, а Коалиция торговцев выдала большой кредит на восстановление. Из спутников Максима в строю остались толькоСухроб с Агатой.Израненного Гирю увезли в госпиталь Ремтехники, а Чалый, Паштет и остальные легли под деревянные кресты на кладбище у Серпантина. Победа досталась дорогой ценой. Выжившие похоронили павших, на похоронах Максим увидел, как Агата плачет, и после прощального салюта над могилами они покинули,истекающее кровью и слезами, поселение. Дорогу им показывалидва отбитых на всю голову охотника из стаба Крепость. Они пытались, в свое время,добывать элиту рядом с легендарной Карусельюи отремонтировали башню как раз для этой цели. Но тогда их было шестеро отважных…. Цапля, Глобус, Водорез и Ганс. Они остались там навечно, но первым разорвали Ганса,на умении которого охота и выстраивалась. Ганс был «спринтером» и мог в нужный момент развить такую скорость, что уходил от самой быстрой твари. Ребята заблаговременно делали засаду, закладывали мины, и спринтер выдергивал добычу на себя, заманивая монстров под арбалеты и крупные калибры. У них несколько раз даже получилось, и удачные охоты заканчивались радостными пьянками.Но, к сожалению, элита на своих ошибках быстро учится и умеет извлекать уроки. На очередной охоте в засаду тварей залетелГанс, остальные бросились спасать товарища - и в родную Крепость из шестерых вернулось только двое. Кстати, яму в одном из рукавов реки, где жирная форель клюет в любое время суток на взрывчатку, Сухробу подсказали двое выживших. Бацилла с Греком. Они проводили нашу троицу до места, «ввели в курс», и удалились, категорически отказавшись заночевать на острове. На улице быстро вечерело. Костер разложили из сухих дров в руинах старой башни, опасаясь дымом привлечь внешников, чьи вертолеты тут иногда летали. Костер был нужен – в его углях пекли наперченную и посоленную форель, обмазанную хорошим слоем глины - Сухроб оглушил взрывом и вытащил пять больших рыбин.Ана десерт лежала кучка переспелых груш, которые все трое грызли с удовольствием. И их, кстати – охраняли. Как только они зашли на остров, Максим вспомнил про свой дар и усадил в кроны деревьев стайку из пяти ворон, которые все время каркали и волновались. Ворон смущали его спутники и особо беспокоил кваз, которого они упорно не желали признавать за своего. - Перс, ты не рыбак, а варвар и дикарь, но рыба восхитительна! Спасибо – я давно не ела ничего вкуснее! Агата разломила глину иповалил пар, источая безумно аппетитный запах. Перед тем как загрузить форель в угли, Сухроб засунул в животы выпотрошенной рыбы,найденныена островестрелки дикой черемши.Сидящий напротив женщины Максим отчаянно дул на свою порцию, а рядом, в ожидании костей, попискивала в возбуждении - Маруська. - Не, я не варвар. Я был чуркатупой, стал обезьяна, я Кинг- Конг сейчас! - Сухроб вскочил на ноги и ударил в бочкообразную грудь кулаками. – Я стал сильный, еще найду такой–же баба, сыграем свадьба и будем жить на этом острове, ловить форель и ждать в гости Фазу! Максим засмеялся, а Агата устало отмахнулась. - Да какой тупой, ты вполне нормальный…. Вот погоди, закончим здесь, я тебя вылечу. Ты много для нас сделал и заслужил.Дай только до Коалиции добраться. - Что мы тогда ждем, пошли заканчивать? Или у тебя особый план, какой-то есть? – ввернул Максим не без ехидства. - Есть план, ребята, есть. Я знаю, как можно проскочить через Карусель - еще с прошлым хранителем система отработана….. То, что стадо элитников тусуется в ущелье не так просто, Максим понимал и без Агаты. Каким бы не было зверье продвинутым и развитым, оно всегда останется зверьем, смысл существования которого – жратва и ничего больше. А раз так, то удержать элиту на одном месте может исключительно еда, но не простая, а особо вкусная. В противном случае – улей огромен, мест, где можно подхарчиться, много, а соперников у грозных тварей, напротив – очень мало. Сей факт отлично понимали зворги и регулярно сбрасывали в одно и тоже место отходы от своих экспериментов, одновременно закрывая две проблемы - утилизацию ненужного биоматериала, и создавая живой и труднопроходимый щит перед порталом на свою планету. Изначально за халявным мясом сбежалась куча зараженных, но пошел естественный отбор и сильные изгнали или убили слабых. Внесли свой вклад и внешники, нещадно выбивая тварей везде, где только можно.И получилось так, что единственным убежищем для нихна много километров осталась Карусель. С ее туманами, горами и непроходимостью. - В ущелье, сбоку,есть безопасная тропа, но до нее стена отвесная, метров пятьдесят. Причем не просто вертикальная стена– там отрицательный наклон. По стене сверху цепь железная спускается, подняться по которой сможет или хороший акробат или человек с умением. - Пакажи где - и я залезу! Но Перс тяжелый - твой цепь выдержит?И что за цепь, кто его повесил? – забросал Агату вопросами Сухроб. - Цепь обязана выдержать – на ней раньше грузы поднимали, и наверху стоит лебедка. Но до нее еще добраться надо – внизу элита.И хоть ты и здоровый парень, Перс, но порвут тебя в секунды. И порвут на самом входе, не пройдешь и сотни метров. Теперь – откуда эта цепь взялась…. Цепь висела на стене со времен прежнего хранителя Компаса и служила для снабжения его всем необходимым. Снабжали редко, и за один раз на скальный козырекстарались отправить максимально большой груз, список которого согласовывался с Компасом по рации. Огромные рюкзаки с продуктами и снаряжением обычно таскали или квазы, или иммунные с различными видами силовых умений. Они подбегали, пристегивали к карабину на конце цепи гроздь рюкзакови быстро убегали, успевая иногда обгадиться со страха. Сидящий наверху Компас работал рычагом лебедки и поднимал груз к себе – наверх. Потом Компас отказался от снабжения, а позже совсем исчез, опустив цепь с крюком вниз, что раньше никогда не делал… - Как они подбегали, почему? Почему их не жрал элитник по дороге? - Тварям, Перс, в тот момент было не до квазов – на них с неба вкуснее пища сыпалась. Группа снабжения подходила, пряталась, и в бинокли наблюдала, примерно так, как мы сейчас. Наблюдала столько, сколько требовалось – они ждали, когда прилетит корабль зворгов с очередной жрачкой. Нов тот момент, когда туман в ущелье начинал светиться, и вся свора устраивала драку за еду – нельзя былотерять ни одной секунды. Твари ничего вокруг себя не видят и не соображают – они жрут и защищают пищу от собратьев. Теперь понятно, что мы ждем? - Понятно, –с грустью подвел итог Максим. – Мы ждем, когда прилетят инопланетяне…. - Ни теряйте Перса ночью. Пойду в разведка – тварь караулить, слушать, о чем они там говорят. У миня умений тоже есть – буду использовать, может помогать. Форель под крепкий чай прошла просто исключительно. Максим в башню уходил сытый и умиротворенный, поедая грушу, которыми он и Агата забили все свободные карманы. Они с трудом осилили по крупной рыбине, Сухроб легко съел целых три и навернул банку тушенки с галетами из сухпайка. Прокормить кваза – задача не из легких, что, впрочем, компенсируется количеством оружия, боеприпасов и снаряжения, которое их друг способен унести. Насытившись, Сухроб поднялся с места и исчез так стремительно, что сторожевая ворона каркнула растерянно на высокомдереве. Максим с Агатойзалегли с биноклямина свой настил, и женщина выругалась тихо, досадуя, что не догадались прихватить с собой прибор ночного виденья или тепловизор. Макс, под ее ворчанье нарушил устав караульной службы и отрубился крепким сном, а женщина его будить не стала. Рано, очень рано утром, громко взлаяла Маруська. Максим спросонья попытался сесть, но оглушенный - рухнул на настил – у его уха дважды грохнул Баррет.Он приподнимался и,ничего не понимая, опять падал – выстрелы крупнокалиберной винтовки вколачивали его тело в жерди.Внизу, захлебываясь, лаяла Маруська, и он начал соображать только тогда, когда у Агаты кончились патроны, и она стала менять магазин. Наконец Максим схватил свой Вал, дернул затвор и выглянул в бойницу, мучительно стараясь разглядеть хоть что-то в сумерках. Внизу, вдоль берега реки, бежало серое пятно, бежало быстро, но его стремительно преследовали три других пятна – более плотные икрупные. Расстояние между преследователями и жертвой быстро сокращалось, но пули Агаты находили цель, и пятна, вертясь на месте, спотыкались. Максим попробовал долбить прицельно, но быстро сообразил, что дистанция для его Вала великовата и прекратил огонь. - Идиот, придурок, в воду прыгай! Куда бежишь, дурак!Ныряй в реку! Агата высунулась из окна по пояс, проорала еще несколько раз, снова забухал Баррет и первый из преследователей прекратил погоню, вертясь на месте как волчок. Сухроб, услышав и поняв, что ему кричат, с разбегу ухнул в воду с таким звуком, как будто из самолета выбросили легковой автомобиль без парашюта. Глубина реки была хорошая, плыть по течению удобно, и кваз вынырнул метров через пятьдесят, что в утреннемсумраке угадывалось исключительно по всплескам. Задерживаться на поверхности не стал и нырнул снова, а туши преследователей неуверенно замерли на берегу, сразу превратившись в хорошую мишень для Баррета. Бах-бах-бах – и серые пятна повернули обратно, а одно из них передвигалось кривыми неуверенными зигзагами. «Элитник - сильный, но на рожон не лезет. Напролом только мелкая гнусь прет» - вспомнил Макс одно из бессмертных изречений Гири. - Тридцать пять патронов!Это три с половиной магазина! А мы дажееще не заходили в Карусель и нам с тобой идти обратно! И что ты там такого на тридцать пять патронов наразведывал? Бедного кваза колотило крупной дрожью, и он сидел завернутый в огромный, сшитый по заказу спальник – «одеяло». Сидящая напротив Агата, с видом строгой мамки, красноречиво загоняла огромные патроны в пустые коробчатые магазины. Вопрос завис в воздухе и требовал ответа, несмотря на плачевное состояние Сухроба. Максим крутился в стороне, пристраивая на занимавшийся костер котел со вчерашним чаем. - Я наразведывал. Они говорили – я их слушал. Там много очень сильный тварь, он собрался самый сильный. Я с топтун раньше говорил, говорил с рубер и рубер не такой – он савсем глупый. - Они не говорили, когда их кормить снова собираются? У зверей все разговоры должны вокруг еды крутиться. - Да, говорили. Мясо упадет завтра, они завтра ждут. И еще…. Они боятся. Есть кто-то савсем страшный и они его боятся. Элитник - и боятся… Агата, кто это такой? Я думал – элита самый сильный… - Ччерт! Неужтоскреббер? Еще этой твари по нашу душу не хватало, – маленькие кулачки женщины сжались и побелели. – Только, мальчики, я умоляю – не спрашивайте, что это за зверь – сама не знаю толком, одни слухи. Но если кого элита и боится - то только скреббера. Теперь признавайся, Перс - как они тебя почуяли и за малым - не сожрали? Сухроб сразу перестал трястись, встал, снял котелок с костра и, обжигаясь,опустошил до дна. От его мокрого большого тела валил пар. На улице светало. - Я долго слушал их и понял, что тварь врать не умеет. Савсем врать ниможет, даже такой развитый и умный. Он нипанимает как так можна врать. И я загаварил с ним – хател проверить как обмануть элита. - И что, обманул?Что ты им сказал? – спросил Максим. - Я им сказал, что кваз савсемнивкусный, горький и им можна отравиться. Тварь паверил, но ответил, чтоб я уходил, а то меня парвут, но есть нибудут. Я тогда сказал, что знаю, где есть многа вкусный мяса, хотел сказать, что внешник вкусный, но не успел. Тварь сразу прыгнул, а я побежал…. Агата смеялась, прикрыв кулачком открытый рот. Макс ржал в полный голос. Сидевшая на его руках встревоженная собачонка недоуменно вертела головой.На ветке прямо над ними вопросительно каркнула ворона. Веселье, впрочем, продолжалосьнедолго. УМаруськивстала дыбом шерсть, вздрогнула и поднялась верхняя губа,а на деревьях раскричались охранницы–вороны. Над островомпо сложной синусоиде, тихо шелестя четырьмя винтами, кружил довольно крупный беспилотник. Глава 30.Туманный кластер На визит воздушного разведчика каждый из троих отреагировал по-своему. Сухроб, не поднимаясь на ноги, упал спиной в заросли орешника, Агата поползла через кусты к башне, а Макс, опрокинув на костер пластиковое ведро с водой, нырнул в расщелину между двумя большими валунами. Квадрокоптер методично облетал остров, но целенаправленно нигде не зависал, и у Максима затеплилась робкая надежда, что их маленький отряд не обнаружат. Маруська скалила зубы у него под боком. Сухроб в своем орешнике сидел тихо, как мышь, прикрывшись спальником зеленого камуфлированного цвета. Агата себя ничем не выдавала.Инаступила такая тишина, что слышен был плеск воды в реке между камнями. Что делать дальше - непонятно, как поаккуратнее прогнать назойливую железяку? Стрелять по ней можно только в самом крайнем случае, когда ужепонятно, что их обнаружили и нечего терять. На квадрокоптере есть видеокамера, видеокамера подразумевает оператора, который сообразит, что птичку сбили - и можно ожидать в гостиребят на вертолетах. И тут Максима осенило…. Идея показалась настолько смелой и безумной, что его, в предвкушенииудачи,заколотило крупной дрожью, а на лбу выступили капли пота. -Не, не получиться…. Но почему - а вдруг сработает? Да, черт возьми, ну не получиться - что он вообще теряет? Смелее, Макс, смелее, сосредоточься,–уговаривал он сам себя. И, наконец - сосредоточился. Он бросил Зов. Тот самый Зов, которым призывал на помощь крыс и выставлял ворон на боевое охранение. Кстати – вороны! Сейчас он призывал именно их, как и вообще любых пернатых с крыльями. Макс вжился в роль и,вызывая в себе страх к беспилотнику,призвал своих летающих ангелов–хранителей помочь и защитить. И ангелы не подвели. Кар – кар – кар…Две вороны, три, четыре…. Максим, выглядывая осторожно из-за камня, наблюдал, как птицы атакуют квадрокоптер, а тот крутит восьмерки, отчаянно пытаясь удержаться в равновесии. Его захлестнула волна радости, но он себя одернул. Вороны атакуют смело, но хаотично, и их слабых сил для принудительногоприземления или поломки вражеской машинки недостаточно. Он сконцентрировался и попытался управлять стаей, но птицы на удар толпой в район видеокамеры оказались неспособны. Максимально, что ему удалось выжать из своего войска – это заставить держать беспилотник над рекой, в надежде, что тот черпанет воду и утонет. И тут случилось неожиданное. Такого поворота Максим не ожидал, как, впрочем - и вороны. И уж тем более невидимый за много километров оператор летательного аппарата. По мнению некоторых ученых, сокол–сапсан является самой быстрой птицей в мире. Маленький компактный хищник сначала зависает над добычей, потом стрелой падает вниз и убивает жертву ударом мощных лап с когтями. Момент зависания подоспевшего на помощь сокола не видели ни люди, ни вороны, просто в середину каркающей стаи влетела сверхумолния и беспилотник разорвался на кучу металлических и пластмассовых деталей. Деталисразу утонули и, к сожаленью,утонул сокол. Через некоторое время вода подняла его наверх, и серый маленький комочек отчаянно попытался удержаться на поверхности. Смелая и неумеющая плавать птица, казалось,была обречена, но в этот раз погибнуть соколу не дал Сухроб. Подняв огромный фонтан брызг, в воду, второй раз за это утро,упал «автомобиль без парашюта». Сапсан не понимал своего счастья и отчаянно клевал спасителя, но прокусить ладонь кваза с толстой шкурой не мог даже его мощный клюв. Максим счастливо улыбался – сегодня повезло всем, кроме шпиона–квадрокопера. - Ай да Фаза, ай да молодец! Да про такое представление сталки не один год будут рассказывать. Если, разумеется, мы с Персомсумеем возвратиться и рассказать миру про твой подвиг. Считай – прославился сегодня. - Агата стояла совсем рядом и картинно хлопала в узкие ладошки, изображая бурные аплодисменты. Сухроб восторг не выражал, а дул в залитые водой угли костра с такой силой, что поднимались густые облачка пепла. С него лилась вода ручьями, и он опять дрожал от холода. - Агата, вот скажи, пожалуйста, если не секрет. У меня дар – любовь животных и коматоз, Перс - зараженных понимает и вообще скоро начнет с ними «за жизнь» болтать, а вот про твое умение не слышали ни разу. Оно вообще, есть у тебя? - Есть. Уменье в улье получает каждый. Вот только про моё вам знать не обязательно и более того – опасно. Бывает так, что дар не благо, а скорей проклятье.Так что - всё, мальчики, закрыли тему. Считайте, что у меня свои, женские секреты. Сухроб раздул костер и вскипятил на нем пятилитровый котелок воды, в который щедро высыпал большую пачку чаю. Согревшись, кваз принялся варить обед, Агата залегла с биноклем в башне, а Макс отправился «поймать на ужин рыбки», достав для этой цели из рюкзака разборный спиннинг и коробку блесен. Ловля ручьевой форели в Райском стабе предусматривалась - пропавший Компас рыбалкой занимался точно. Никто их больше не тревожил, и день прошел спокойно. Сухроб после обеда завалился спать, Агата не слезала с башни, а Макс наловил форели на хорошую уху, которую ввиду отсутствия картошки назвали «рыбным супом». Добавили рису, черемши, крапивы, перцу – вкус получился специфичным, но тем не менее – поужинали с аппетитом. Поужинав -дружно приступили к сборам. От страха перед выходом «тряслись поджилки», но и торчать на острове порядком надоело. Если Сухроб беседы монстров понял правильно, то очередная партия еды от зворгов должна былаупасть сегодня ночью, и им следовало поторопиться. Продуктов и снаряжения с собой принесли много – один только Сухроб тащил как четверо здоровых мужиков. Все принесенное раскинули на две неравных части и большая из них предназначалась Максу. Сухроб с Агатой взяли себе минимум.Отложили в сторону самое необходимое на обратную дорогу. - Да вы с ума сошли, куда мне столько? Как мы потащим в горы эту кучу? - Тебе тащить не нада. Есть Перс – тащить он будет. Ты лучше быстро-быстро свой задница таскай… По словам Агаты, в Карусели следовало плотно прижиматься к скалам справа и, учитывая густой туман,передвигаться желательно на ощупь. Заходить предполагалось с правой стороны от горного потока, который бушевал рядом, и ближе к правой стороне ущелья.Стадо свирепого элитного зверья паслось, обычно слева – там больше места и мясо с неба валилось в той стороне. Надеяться, что твари побрезгуют или испугаются воды не стоило – они по Карусели шастали везде и реку свободно перепрыгивали. - Агата, я боюсь, что в случае замеса мы все там потеряемся. Если еще видимость в тумане метров тридцать…. - Тридцать? Кто тебе сказал про тридцать? Там иногда в трех метрах ничего не видно. Если дойдет до драки с тварями, то ты, Фаза, никого не жди - и со всех ног беги вверх по ущелью, а мы их - отвлечем. Там есть проход, но онтрудный и по камням придется поскакать. С коматозом у тебя проскользнуть может и получиться, но только не злоупотребляй умением и береги силы. Помни, что частое погружение в невидимость выматывает сильнее, чем нагруженный рюкзак. На, держи, но принимай лишь только в самых крайних случаях, – в руку Максима скользнул пакет с маленькими коричневыми шариками. – И да, чуть не забыла. Цепь не так просто со стены сброшена именно в том месте. Внизу имеется расщелина между камнями – в ней можно спрятаться, если сильно припечет, и отсидеться. Вот только… – она многозначительно кивнула на огромного Сухроба, - кваз там точно не поместится. - Насчет пещеры все понятно.А что это за шарики?Спек? - Да, спек, но качественный. Лайт–спек, он очень дорогой и добывается, по слухам,из янтаря скребберов. Действует как сильный допинг и не вызывает привыкания. Держи, и принимай, когда совсем паршиво и ноги не идут. Персу тоже выдам – от него сегодня многое зависит. А ты, Фаза, когда прорвешься и освоишься – найди тропинку по козырьку и подними лебедкой груз со снаряжением. Мы с Персом этой ночью его прицепим обязательно. И еще вот что…. Лучше всего радиосвязь берет в том месте, где установленалебедка – там выход из ущелья рядом, а если уйти глубже, то горы экранируют. Рацию с батареями мы положили в снаряжение, еще должна быть рация Компаса и шестизарядный гранатомет «Бульдог» с гранатами. Компас его на козырьке держал. Все ясно? - Понятно, но как-то неожиданно. Получается, что как только мы доходим до тумана – то разбегаемся, и дальше каждый в свою игру играет. Я думал - вместе прорываться будем…. - Фаза, ты о чем? Значит все, что я тебе рассказываю, ты вот так истолковал? – охнула Агата и снова напомнила Максиму мамку, но на этот раз растерянную. Мамку, которой бестолковое дитя из магазина принесло вместо хлеба с молоком полбатона колбасы. – Я тебя на крайний случай инструктирую, ты понимаешь – КРАЙНИЙ! Там, в Карусели что угодно приключиться может, и я хочу, чтоб ты не метался как испуганная крыса по туману, а действовал продуманно. Сухроб молчал и в диалоге не участвовал, но посмотрел на Макса с таким укором, что тот смущенно опустил взгляд в землю. Остаток дня Максим с Агатой наблюдали с башни, а вот Сухроб – работал. Тщательно перебранное и разложенное по мешкам имущество Максимакваз осторожно перетаскал поближе к точке входа в Карусель и спрятал в скалах рядом с речкой. Заодно, держась на безопасном расстоянии, послушал разговоры тварей и с удовлетворением отметил, что те, в ожидании кормежки, возбуждены. Агата к его докладу отнеслась со всей серьезностью и сразу объявила «полную готовность». Они сняли с себявсе что можно. Сняли бронежилеты, рюкзаки, лишнюю одежду, но каждый оставил оружие, боеприпасы и дымовые шашки. Дымовая шашка, в военном или даже в садовом исполнении, неплохо сбивала с толку монстров, но в улье высоко котировались самодельные. Максим пристраивал по разгрузочным карманам один из наиболее убойных вариантов подобных самоделок, купленный по совету Гири у мастеров Ремтехники. Смесь гидроперита с анальгином густо дымила, выделяла большое количество тепла и отвратительно воняла запахом протухших яиц. Густой вонючий дым, разумеется, не панацея от монстров, но при определенных обстоятельствах бывает эффективней огнестрела. Максим взял с собой четыре таких шашки, пистолет, нож. Решив, что готов к выходу,подогнал ремень у автомата и попрыгал, наделподвесную систему, в которой выступают скалолазы и ходят в горы альпинисты.Называлась конструкция «беседкой» и без нее никакая работа на цепи или веревке считалась невозможной. Беседку он сшил лично из буксировочных капроновых ремней и пристегнул к ней два карабина. За них он намеревался пристегнуться к лебедочной цепи. До двух ночи за ущельем с башни наблюдал Максим, аАгата спала рядом, чутко вздрагивая на каждый шорох. В два часа сама проснулась, и показала жестом, что приняла вахту и он может отдыхать. Макс отрубился моментально.В четыре они снова поменялись. Он взял бинокль,Агата повернулась на бок и приспособила под голову разгрузку, но вот уснуть на этот раз у женщины не получилось. Снизу тихо гавкнула Маруська один раз, потом второй раз громче и лай сменился грозным продолжительным рычанием. Максим припал к биноклю и тихо охнул – туман в ущелье светился изнутри ровным голубоватым светом. Мирно дрыхнувший в своем огромном спальнике Сухроб жалобно хрюкнул, когда миниатюрный ботиночек Агаты с размаху впился ему в бок. Кваз не пролезал в башню, что его освобождало от ночных вахт с биноклем, и сильно удивился, что его будят столь неделикатным способом. - Подъем, ребята.Срочно выдвигаемся! У них сейчас там самое начало жорева, на танке можно въехать – не заметят! И они выдвинулись…. Максим не помнил, когда бегал с такой скоростью. Убегать, правда, случалось, и не раз, но там совсем другие обстоятельства и другие стимулы…. Рычания, шума драки, визга, чавканья…- ничего они не слышали, то есть ничего – вообще. Они вошли и погрузились с головой в вязкий туман, подкрашенный слабым голубым свечением, который впитывал все звуки, и даже рев горного потока стал заметно тише. Как будто кто-то прикрутил наполовину регулятор громкости. Сухроб рванул с пояса дымовою шашку и уже собрался метнуть ее по ходу движения вперед, но Макс остановил кваза. Зачем? Привыкли некоторые ломиться к цели сквозь преграды, обрушивая стены… Пока Маруська с ними – засады можно не бояться, и близко ним никто не подкрадется. Агата всё поняла правильно - вмешалась, одернула Сухроба и погрозила квазу кулаком. Их маленькая группасбилась плотно в кучу, ощетинилась стволами, и почти на ощупь шагнула в неизвестность. Первые пятьдесят метров прошли без приключений.Остановились. Справа от них шла сплошная скальная стена, которая и служила ориентиром для движения. Заблудиться, впрочем, было сложно – с левой стороны приглушенно шумела горная река, вверх по течению которой они и поднимались. Агата подняла руку, давая знак остановиться у большого валуна, Сухроб сразу развернулся и бросился бегом в обратном направлении. Отсутствовал недолго и вернулся с двумя огромными мешками. Груз сбросил и, не задерживаясь, побежал назад, вернулся быстро, и мешков у валуна стало четыре. Каких либо мини-раций или переговорных устройств они с собой не брали, и Сухроб говорил знаками, отчаянно жестикулируя. Он показал, что все нормально– элитная охрана Карусели жрет, и на такую мелочь, как нагруженный мешками кваз, не отвлекается. А вот тварям плотный туман и шум реки общаться не мешал. Сухроб пытался еще чего–то рассказать, но как он не гримасничал и не размахивал руками –Максим с Агатой ничего не поняли. Кваз не выдержал, схватил палку и написал под их ногами на песке: «Они боятся. Сильно боятся – есть кто-то очень страшный. Они называют его… мне ни сказать никак, такого слова нет у людей». Короткими челночными бросками они прошли еще несколько сот метров и Сухроб начал выдыхаться. Бег туда - обратнопо камням с мешками отнимал силы, но до приема спекапокадело не дошло. Кваз запросил жестами отдых, и группа остановилась. Агата достала карандаш и на бумажной салфетке нарисовала схему, из которой следовало, что до подъемника с цепью остался илиодин длинный переход, или два коротких. Сухроб рухнул на свои мешки и поднял вверх натруженные ноги, а Максим отправился к реке набрать воды в бутылку из-под Спрайта. Вернулся, сделал глоток живчика, вспомнил про Маруську и хотел налить ей в крышку, но не успел. Собачка резко прыгнула к его ногам и яростно, беззвучно открывая рот, залаялав сторону реки. Везенье кончилось, и они, кажется, нарвались на проблемы. Глава 31. Прорыв на скорость Максимзнал свою собаку как никто другой, и не удивительно, что именно он среагировал первым. Сухробуспел сесть на задницу и начал поднимать свой пулемет, Агата только-толькоприняласьразворачивать винтовку со спины на грудь, а Макс уже разбрасывался дымовыми шашками. Первые две штуки полетели в сторону реки, еще одна – по ходу движения вперед, последняя, шипя запалом, ушланазад.По ноздрям ударило такой вонью, что Агата забыла про оружие и зажала рот ладонью. Максим с Маруськой, бросились вперед, и он боялся только одного – потерять стенку с правой стороны и заблудиться. Их обогнал Сухроб - на одном плече кваза болтался пулемет и снайперка Агаты, а вот на другом висела сама Агатаи молотила кулачками по спине. Подобный способ транспортировки их командиршу явно не устраивал. Макс, понимая, что остался замыкающим, и враг, скорее всего - сзади, метнул тудагранату. Ту самуюоборонительную «эфку» с разлетом осколков в двести метров и упал на землю, прижав к себе Маруську. Долбануло ощутимо –вздрогнула земля, и глухой взрыв пробился через туман и шум реки. Максим решил, что осторожничать больше не имеет смысла и бегом устремился за Сухробом. Маруська рычала в сторону реки, резко разворачивалась и показывала зубы тому невидимому, что находилось сзади. Сердце Макса ухало и колотилось, он понимал, что их спасенье - в скорости, и бежал со всех ног вперед. Остановился только на мгновение и метнул еще одну гранату, рассчитывая взрывом отвлечь и дезориентировать соперника. Им повезло – они добежали. Скальная стенка сбоку начала уходить вверх «на отрицал» и цепь болталась строго вертикально примерно в метре от нее. Конец цепочки дергался – там, скрытый туманом - лез Сухроб, его пулемет с коробом на пятьдесят патроновостался внизу рядом с Агатой. Что делать дальше - было ясно, вернее это понимала хорошо их боевая командирша, и Максиму оставалось тупо подчиняться. Она, не принимая возражений, пристегнула крюк на конце цепи к его беседке, схватила пулемет Сухроба, разложила сошки и вместе с ним нырнула в узкую расщелину в стене, похожую на пулеметный ДОТ.Макс попытался взять на руки Маруську, но непослушная собачонка ловко увернулась и отскочила в сторону.Он хотел ее поймать, но цепь, как назло, туго натянулась, ноги оторвались от земли и его рвануло вверх. Крупнокалиберный пулемет Корд – штука весьма громкая и, не смотря на туман и рев потока, Максим четко разобрал скупую очередь на три патрона. Внизу, похоже, началось, но как бы твари не старались, выдернуть Агату у нихне получится. В стене узкая щель, в которою сможет пролезть разве что очень мелкий зараженный.Кроме того щель - амбразура огрызается бронебойными пулями калибра двенадцать миллиметров, которые при удачном попадании способны выбить мозги даже из элиты. Сухроб его поднимал быстро, но точно не лебедкой – тело Макса взлетало короткими, равномерными рывками и он чувствовал, как руки кваза перехватывают цепь. Внизу Агата продолжала постреливать скупо, одиночными. Запасных коробок–магазинов у нее не было и патроны приходилось экономить. Наконец, подъем закончился, голова высунулась над скальной полкой,Максаза воротник схватила мощная рука - и он встал на ноги, испуганно смотря по сторонам. Внизу и сзади провал и пропасть, но он стоит не на вершине, а на полке шириною в метр. Совсем рядом уходит вверх, уступами, стена и ей конца не видно. Макс отстегнул от беседки карабин, Сухроб сгрузил цепь вниз и взялся за нее, с явным намерением спускаться. - Сухроб, куда?Совсем дурак? У тебя даже нет оружия – порвут в момент, - Максимзаорал, срывая голос, но шум реки, вместе с туманом остались далеко внизу, и он себя одернул, сообразив, что так кричать не обязательно. - Агата! Там Агата, а мы здесь. Надо спасать. – Кваз решительно взялся за цепь второй рукой и Максим понял, что остановить Сухроба он просто физически не сможет. - Не надо никого спасать – она там в таком ДОТе, что танк не прошибет. Давай лучше спокойно подумаем, что делать. В подтверждении слов Макса, снизу раздались два одиночных глухих выстрела – Агата стреляла прицельно и расчетливо. Сухроб друга понял правильно, отпустил цепь и расслабился, но, внезапно встрепенулся и толкнул Максима в бок: - Максим, смотри! Туда смотри, вперед и влево! Внизу густой туман закрыл плотным одеялом узкое ущелье, из которого скальные пики торчали острыми зубцами. Туман не стоял на месте неподвижно – он перемещался, бурлил как пар в котле и образовывал разрывы, заполняемые косматыми клубами. В некоторых местах белесые столбыклубились высоко и поднимались вертикально вверх, к вершинам гор, касаясь щупальцами ледников и россыпей камней. Особо грандиозно в клубящемся молочном мареве выглядели каменные останцы с отполированными временем иссиня–черными макушками. Максим раньше ничего подобного не видел и смотрел на дикое великолепиес раскрытым ртом, но, выросшему на Памиреего другубыло не до лирики. Он опять толкнул приятеля и указал на одну из скал с отполированной верхушкой. Макс посмотрел в ту сторону - и вздрогнул. Острую вершину оседлаласмахивающаяна огромнуюящерицу тварь и с аппетитом поедала зверя, похожего на крысу, только размером с небольшого бегемота. Причем жертва шевелилась, дергалась и, кажется, пищала.Горный орел за трапезой, только в местном исполнении и с поправкой на мир Стикса. Скальная полка, на которой они сейчас стояли, уходила вдоль стены вверх по ущелью, а в другую сторону резко обрывалась в пропасть небольшой площадкой. На площадке Макс заметил невысокий штабель ящиков, заботливо укрытый пленкой и обложенный камнями. Штабель его заинтриговал – он наверняка принадлежал прежнему хранителю. Макс подошел, убрал в сторону пленку и открыл самый верхний ящик. Таак…. Рация. Портативный Кенвуд на восемь ватт. Довольно мощная машинка и до острова со смотровой башней достанет гарантированно, вот только батареи у него садятся быстро. А это что у нас знакомое? Ага, генератор – маленький бензиновый «Сварог», который выдает не больше киловатта мощности, что для зарядки батарей вполне хватает. Канистра с бензином, красноречиво - стоит рядом. Открываем другой ящик -а там ручной гранатомет «РГ-6 Гном», или Бульдог в простонаречье. Что за ерунда, зачем он нужен? Его гранаты для элиты как слону дробина. А вот, кстати, и выстрелы, но необычные и на осколочные ВОГи не похожи. Макс постоял, подумал и решительно заполнил каморы барабана непонятными гранатами, маркировка на которых ему ни о чем не говорила. Он прицелился через рамочный прицел в пирующую на скале тварь и нажал на спуск. Граната вылетела с громким свистом и упала, не долетев в тумане, выдав напоследок яркую, резанувшую по глазам вспышку. Вся ясно – у него заряжена «Свирель», не летального действия заряд, разработанный специально для полиции. «Хитер Компас, ничего не скажешь» – похвалил Максим прежнего хранителя и выпустил по монстру остальные пять зарядов с барабана, с каждым выстрелом делая поправки и прицеливаясь. В результате, ему даже удалось пару раз попасть в скалу и, к его удивлению, ящерица, бросив пищу, прыгала на вспышки и пыталась их хватать зубами. Макс открыл еще несколько ящиков и облегченно выдохнул. Зарядов было много – точно больше сотни - и можно палить не экономя. Вот только сам гранатомет…. Он раньше из Бульдога ни разу не стрелял и, не смотря на простоту конструкции, боялся вывести его из строя неумелым обращением. - Сухроб! Я их постараюсь собрать на одном месте в кучу, а ты давай вниз за Агатой. Подними ее сюда.Вместе будем думать, что дальше делать. Только спускайся осторожно и посматривай. Если что – на рожон не лезь, помни - она хорошо защищена, и может прятаться в пещерке долго. - У меня нет оружий – один кинжал остался, – кваз помахал огромным тесаком, с клинком длиной не менее полуметра. - Черт, чем бытебя вооружить? – Максим задумался. – ВАЛ не для твоих ручек, ты им не сможешь…. А знаешь,что… Внизу осталась снайперка Агаты, а вес стоседьмого Баррета, если не путаю, пятнадцать килограммов. Хватай сразу ее – она заряжена,а в случае нужды -используй как дубину. А еще лучше отдай Агате и забери свой пулемет. Внизу еще патроны есть? - Есть три коробка в рюкзаке, рюкзак с мешками…. - Ладно, давай, Сухроб.Удачи! Там разберетесь. Агата, кстати,постреливать перестала, как я с гранатомета поработал. Хороший признак…. Лебедка представляла из себя таль грузоподъемностью не меньше пары тонн, намертво пристегнутую к стенке на два титановых крюка и две заклиненные в трещинах «закладухи» с тросиками. Максим схватился за рычаг, но кваз отмахнулся и показал, что управится без посторонней помощи. Макс настаивать не стал, поднял заряженный Бульдог и пошел на край площадки. Все шесть зарядов барабана он выпустил в туман, в темное пятно окна-разрыва, на пределе дальности стрельбы, и «Свирели» ложились по дуге, вспыхивая огненными шариками. Он пристрелялся, потом перезарядился, выпустил еще шесть штук, и с удовлетворением заметив, как заметались тени и возникла суета - тотальные обстрелы прекратил. Перемещаясь по карнизу и изредка постреливая в мельтешившее кубло, Макс увидел, что цепь на лебедке задергалась. Причем задергалась не редкими равномерными толчками, что характерно для поднимавшегося по ней кваза, а резко, нервно, словно до него пытались докричаться. Таль, в отличии от гранатомета – штука понятная и хорошо знакомая. Макс подбежал к лебедке и привычно заработал рычагом. Двойной кусок цепи, соединяющий все крючья в одну конструкцию - напрягся и натянулся как струна. Рычаг шел туго и Максим присвистнул – вес поднимаемого груза впечатлял и настораживал. Он на секунду остановился, взял ВАЛ наизготовку, прицелился на край карниза и второй рукой продолжил работать рычагом. Раздался резкий, словно выстрел, звук и таль дернулась, просаживаясь вниз - у одного из крючьев лопнула серьга.Макс прекратил подъем,с испугом ожидая дальнейших неприятностей. - Максим! Тащи, Максим! Агата! – раздался приглушенныйкрик Сухроба снизу, и Макс с новой силой заработал рычагом, автоматически отметив, что груз уже поднялся над туманом и приближается к карнизу. В противном случае, он бы Сухроба просто не услышал. Он отложил автомат в сторону и навалился на рычаг двумя руками. Пошло быстрее и снизу доносилось неразборчивое бормотанье кваза, как вдругпо мозгам ударил истошный визг Маруськи. Ударил не по барабанным перепонкам, а изнутри, ментально. Он ничего не слышал, но четко понимал, что сейчас его собачке очень больно, ее рвут и, возможно, она гибнет. Внизу. Одна. Под скалами. В каком–то метре от спасительной пещеры.И помочь ей невозможно. Она все понимаети не зовет на помощь – она прощается с хозяином. На полку, наконец,перевалилась Агата, вернее, ее бесчувственное тело. Следом выбрался Сухроб,а под карнизом на лебедке остались висеть гроздью мешки со снаряжением. Все четыре, подвешенные за один крюк. Лицо их командирши серело мертвой маской и по камням стекала кровь, собираясь в маленькую лужицу. Максим осмотрел женщину и ужаснулся. Ее левая нога была разодрана от брючного ремня до самого ботинка. Разрыв настолько был глубокий, что торчало вывернутое мясо, а в некоторых местах белела кость. Жгут! Срочно перетянуть ногу в бедре под самым пахом и наплевать, что там разорвано! Жгут был с собой, в разгрузке, а под разрыв он сунул тугой марлевый тампон. Кровь не унималась – нужен былеще жгут, и он имелся - обмотанный попижонски на прикладе ВАЛа. Кровь прекратилась и Максим достал фляжку с живчиком – сойдет за неимением воды. Набрал в рот и дунул Агате на лицо, набрал еще раз и снова дунул – та порозовела, посмотрела мутным взглядом - и сразу получила шарик знаменитого лайт–спека. - Все нормально было, я мешки вешал, сверху сели мы с Агатой, ты потащил, а он из тумана прыгнул и порвал ей когтем. Я бил его винтовка, там ствол загнулся, потом Маруська лаял, отвлекал… Что делать, ее лечить надо, нужен жемчуг… - Какой жемчуг, ты с ума сошел? С таким разрывом знахарь срочно нужен, а не жемчуг. Короче так, братан. Я ей разрыв нитками стяну - и срочно прорываемся назад из Карусели, иначе она умрет.И…пошли они все -эти кластеры с инопланетянами. Агату я не брошу. - А ну… заткнулись оба! Прорывальщики...– раздался голос раненой железной леди. – Фаза – ты остаешься! И все, я так сказала.Точка! Иначе застрелюсь, к чертовой матери,и фиг вы мне помешаете, понятно? Правая рука Агаты красноречиво легла на «Беретту», калибра девять миллиметров, кобура которой была закреплена на бедре здоровой, правой ноги.Максим не сомневался, что эта чокнутая амазонка,не задумываясь выстрелит себе в голову и, не желая провоцировать,испуганно помалкивал. - Перс, быстро вспоминай, что ты там говорил про тварей. Кажется, они не умеют врать? - Я? Да, гаварил.Тварь никагда ни врет, он глупый, но бывает хитрый… – проблеял ничего не понимающий Сухроб. - Отлично. Не врут только те, кого ни разу не обманывали. Перс - ты будешь первым. Так значит, имя того, кого они бояться «до усрачки» ты помнишь, только произнести по-человечески не можешь? Но по-человечески - не требуется.Ты на их языке скажешь…. ### У них все получилось.Сухроб поднял висящие на крюке мешки и сложил в кучу - все четыре. Они сделали на конце цепи петлю, кваз просунул в нее ногу и завис, а Максим заработал рычагом лебедки, переведя ее на спуск и опуская друга до уровня тумана. Они договорились, что одного раненого им уже достаточно,а врать тварям вполне можно, находясь в десяти метрах от земли. Разумеется, учитывая феноменальную прыгучесть монстров, даже такое расстояние ничего не гарантирует, а наиболее развитые умеют кидаться всякой дрянью, но… У них все получилось. Наверх Сухроб выбрался без помощи Максима. Он на одних руках - поднялся по цепи, распрямился во весь гигантский рост и на немой вопрос Макса и Агаты ответил радостной улыбкой, больше похожей на оскал. - Тварь поверил и побежал вверх по ущелью. Туда. – Сухробдля наглядности махнул рукой, указывая направление. - Ты говори понятней, одна тварь убежала, или несколько? - Их убежало много, целый стадо! Умений мой развился, я теперь знаю их крик опасности и могу пугать. Но ждать нельзя нисколько, он долго прятаться нибудет. Он любопытный хитрый и пойдет в разведка. Терять нельзя было ни одной секунды. Агату наскоро перевязали и напичкали лайт–спеком до бесчувствия. Максим проинструктировал Сухроба насчет жгутов - ослаблять их следовало каждый час, а вот совсем снимать не стоило - раненая женщинаможет скончаться от кровопотери. Кваз заверил Макса, что все понял, принял для бодростидва шарика лайт–спека, осторожно взял Агату на руки и Максим опустил их на лебедке вниз. Все.Он теперь совсем один, и что будет дальше - непонятно. Максим стоял в задумчивости у обрыва с заряженным Бульдогом и мучительно раздумывал, стоит ли стрелять. Помогут квазу его «Свирели» или помешают? Твари напуганы, и он не знает, как они могут среагировать на новый раздражитель. Цепь! Взгляд Макса упал на уходящую вниз цепь – та равномерно дергалась и вздрагивала. Он бросился к лебедке, заработал рычагом, и нагрузки не почувствовал вообще. Максим схватился руками за цепь и начал ее быстро поднимать. Да нет, там есть какой-то груз, но небольшой, и его силы вполне хватало на подъем. Маруська! Вот так подарок – на крюке, в конце цепи, болталась именно она. Сухроб обмотал маленькое тельце медицинскими бинтами, зацепил крюком лебедкии, приготовив к отправке вверх,привлек внимание Максима. Собачка вся была изранена и истекала кровью, у нее вытек один глаз и, кажется, сломана передняя лапка. Но живая- и даже пытается лизнуть его в лицо! Вместе с Маруськой снизу приехал и пулемет Сухроба с пустойкоробкой–магазином. Кваз сделал ставку на скоростной прорыв,решив уходитьиз Карусели безоружным. Макс тяжело вздохнул и мысленно пожелал друзьям удачи. ### Пять часов! Долгих пять часов он брел с собакой на руках по узкой скальной полке.И остановился лишь тогда, когда его нога провалилась в трещину.Во избежание неминуемого перелома голенипришлось заваливаться набок. Сильно выручил анатомический рюкзак, который удачно съехал в сторону падения и мягко принял на себя его измученное тело. Максим полежал, осмысливая то,что с ним случилось, аккуратно пристроил обдолбанную спеком спящую Маруську рядом с рюкзаком, освободил руки от лямок и распрямился. И то, что он увидел в пяти метрах от трещины, повергло егов легкий шок, руки задрожали…Он вынул сигарету и нервно закурил. И было от чего. В пяти метрах от трещины росла молоденькая елочка, рядом несколько кустов черники - и самый настоящий гриб. Большой ядреный подосиновик с ярко–красной шляпой, с виду не червивый и вполне годный к употреблению. Недалеко от елочек пристроились несколько пихточек, Максим выбрал подходящий камень, не поленился на него залезть, и увидел самый настоящий лес. Не тронутый бензопилой заготовителя темный хвойный лес высокогорья, между стволов которого сбегало множество ручьев и мелких речек, сходившихся в один мощный поток в туманной и страшной Карусели. При взгляде с камня – все стало понятно. Та трещина, куда он провалился, была границей между кластерами. На этой стороне, где они сейчас стояли, хребты раздвигались и уходили ввысь верхушки гор, а выходящая с Карусели стенка с выступом нелогично обрезалась. Создавалось впечатление, что здесь приставили друг к другу два горных пейзажа из разных районов или даже регионов. Ну что, скорее всего, кусок альпийской тайги- и есть знаменитый Райский стаб. Максим от восторга свистнул, его раненая хвостатая подруга зашевелилась ис трудом подняла морду. - Маруська, очухалась, принцесса? Все, добрались.Мы дома! Глава 32. Эпилог Прошла неделя. Первый сеанс связи. - Хранитель вызывает Коалицию. Хранитель вызывает Коалицию, как слышите? - Да слышу, Фаза, слышу. Молодец.Прорвался! - Гиря, неужели ты? - Я, Фаза. Сижу там, где вы с Агатой наблюдали, понял? - Можешь не объяснять - понял. Перс с Агатойвышли? - Вышли, не волнуйся.Всё с ними нормально будет. Агата в госпитале, Перса тоже лечат. Из него обратно человека будут делать – заслужил твой друг. Ой, заслужил…. Ты сам как?Обустроился?Зверье как встретило? - Со зверьем все хорошо, контакт. Можешь успокоить руководство – мы тут одна команда. И мое умение сильно прогрессирует – теперь много чего нового могу. - Там где-то у Компаса домик есть секретный…. - Нашел я этот домик. Спасибо птичкам – показали. Так что, обживаемся. От Компаса, кстати, все снаряжение осталось. Оружие, одежда, запас продуктов. Пытаюсь у зверья узнать, что тут случилось, но пока не получается. Умение надо развивать сильнее. - Слышь, Фаза…. Тут новости не совсем хорошие… - Чего такое?Не тяни, рассказывай! - К нам перебежал мур от внешников и рассказал, что те поймали свежака с умением, почти как у тебя, и сейчас его прокачивают. Прикинь? Ты там посматривай…. - Ха! Ничего им не обломиться, если даже через Карусель прорвутся. Пока я тут – зверье ни за что другого не признает. - Не будь самоуверен, прислушайся к словам старого больного щитовика…Сказали, что умение - почти как у тебя, и вот это «почти» меня сильно напрягает. Пока не выясним -посматривай…. Вот, черт простреленный, – все настроение испортил. Но мы все равно в наш лес плохих людей не пустим. – «Я прав, Маруська?» Но одноглазой, похожейна таксу дворняге, было сейчас не до Максима. Она, поджав не зажившую окончательно коротенькую лапку,сидела на краю обрыва и грозно рычала на клубящийся внизу туман. КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.