***
Уинстон буквально заливался громким лаем, чем и разбудил своего хозяина. Уилл сперва решил немного его поигнорировать, но, когда животному стали вторить и другие собаки, Грэм всё-таки покорно поднялся и, пошатываясь, ещё не отойдя ото сна, направился к двери. На пороге стоял Ганнибал. — Доброе утро, Уилл, — произнёс он, на этот раз пренебрегая неизменной вежливой улыбкой. — Уже видел новости? Грэм мотнул головой. Но уже начал предчувствовать, что дело не обошлось без Фредди Лаундс. — Что она написала на этот раз? — он потёр глаза, думая, вежливо ли будет ненадолго оставить гостя в компании собак, а самому пойти умыться. Но, чувствуя мрачное расположение духа Лектера, всё-таки остался здесь. Ганнибал достал из-за спины новый журнал и протянул другу. На обложке красовалось фотография со вчерашнего преступления, а огромные буквы заголовка кричали: «Скульптор наносит новый удар». — И когда она только всё успевает, — не осталось уже никаких слов. Это уже третий репортаж Лаундс о «Скульпторе», как окрестили его СМИ. Раз в две недели он совершал новое убийство. И каждое, сфотографированное и детально описанное, появлялось если не в газете, то в блоге журналистки. — Мне кажется, в следующий раз Джек не выдержит и арестует её. Например, за воспрепятствование федеральному расследованию. Ганнибал промолчал. Последнее время он был не в духе. Слишком настороженный. И слишком часто наносящий ему визиты. Это началось после второго убийства. Жертвой был мужчина с «колумбийским галстуком», напоминающий статую Микеланджело. Не самое примечательное — у Грэма оно не вызвало особых эмоций. Но Лектер почему-то настоял на дополнительном сеансе психотерапии. А потом… Вчерашнее убийство уж точно всколыхнуло всех, кто хоть иногда смотрит новости. Тел было двенадцать — убийца сымитировал «Тайную вечерю», оставив пустым место, где должен располагаться Иисус. Отсылок для Потрошителя не осталось. Хватило и свободного стула. Наверное, более громкого признания в поклонении и придумать было нельзя. Но, в отличие от всех остальных, Уилл не верил, что место было оставлено специально и что оно предназначалось для Чесапикского маньяка. Убийца просто не смог найти нужного человека и передумал в последний момент, надеясь, что никто не обратит внимания. И ему удалось, но обмануть Грэма не так-то просто. Он видел всех насквозь. Всех, кроме Ганнибала. Последнюю неделю они встречались как минимум раз в день. У Лектера резко появились желание увидеться, дела в бюро, новости, рассказать которые обязательно нужно лично, и многое другое, что казалось сомнительной причиной. Он за ним следил. Грэму стало плохо от мысли, что Ганнибал считает его причастным ко всему этому. Считает его скульптором. Другого объяснения Уилл придумать не мог. Но, с другой стороны, почему он тогда делал это так открыто? Логичнее было следить незаметно для Грэма. И он не сомневался, что Лектер сумел бы остаться в тени, если бы захотел. Тогда почему? — Думаю, это бесполезно. Единственное, что сделает Джек, арестовав её, это обеспечит ей новую статью, — спокойно проговорил Ганнибал, с неодобрением оглядывая неубранный дом, по которому носились собаки, ждущие прогулки. — И как бы она называлась? «Злоупотребление властью»? — он всё же открыл дверь, и его маленькая стая гурьбой хлынула на улицу. — Думаю, мисс Лаундс придумала бы что-то более звучное, — сказал он, а потом с тенью улыбки добавил, — и менее изящное, разумеется. Грэм выждал паузу, а потом всё-таки спросил: — Зачем ты на самом деле приехал? — Я думаю, разговор следует отложить до того времени, пока ты не придёшь в норму. Уиллу захотелось накричать на него, но он сдержался, потому что это бы только усугубило ситуацию. Он ненавидел Ганнибала в такие моменты. Тот любил «включать психоаналитика», когда ему было это выгодно, и делать что угодно, ссылаясь на его невменяемость. Но Грэм знал, что сейчас он в норме. Он не думал о Хоббсе, ему не снились кошмары, он не видел оленя или что-то ещё, чего не было на самом деле. Он был уверен в том, что сейчас он здоров, а его доктор увиливает от ответа. Наверное, Лектер это почувствовал, потому что сказал: — Эбигейл вспоминала о тебе вчера. Я думаю, что ты хотел с ней увидеться. — И всё? — он снова ему не поверил, но мысль о девушке его отвлекла. Они и правда уже очень давно не виделись. Он скучал по ней. Но при последней встрече у него сложилось ощущение, что она его боится, а он сам относится к ней, как к одной из своих собак, что нечестно по отношению к несчастной сироте. Они даже говорили об этом с Ганнибалом на одном из сеансов. Правда, после этого подобные мысли не исчезли, а усилились. Скорее всего, к этому было причастно непонятное желание Лектера прекратить их общение. Грэм заметил его: Ганнибал не сильно-то и скрывался. А сейчас он так просто хочет устроить их встречу… Грэм не понимал ничего, но всё же потянулся к вешалке, на которой висело пальто, а потом произнёс: — Поехали.***
Уилл проснулся о того, что в районе виска стрельнуло острой болью. Он дёрнулся, чтобы встать, но что-то удерживало его за грудь. На миг начала зарождаться паника, он распахнул глаза, тронул себя руками, после чего успокоился: это был ремень безопасности. Уилл сидел на откинутом до упора сидении автомобиля. Автомобиля Ганнибала. Его он не спутал бы ни с одним другим; к тому же ни у одного из знакомых не было денег на покупку чего-то подобного, их машины были куплены из необходимости, а от этой несло роскошью, на которую, как всем известно, был болезненно падок доктор Лектер. Он спал, отвёрнутый головой к боковому окошку со своей стороны, и оглядываться на водителя не было желания. Правда, его немного смутило, что Ганнибал никак не прокомментировал бурное пробуждение попутчика. Машину немного потряхивало, а за окном мелькнула небольшая бедная заправка. Они ехали по шоссе, находящемуся в двух с половиной милях от дома Уилла. Как он мог уснуть за такой короткий срок? Тем более, он прекрасно помнил первые десять-двадцать минут поездки. И кое-что ещё: они уже проезжали мимо этого места. Грэм нахмурился и сел ровно, пытаясь придти в себя. В голове было странное ощущение пустоты. Будто он был с лёгкого похмелья или отходил после очередного приступа. Он сделал пару вдохов, а потом ещё раз глянул в окно. Заправка уже давно скрылась, но кое-что он понял. Они ехали в обратную сторону. — Что произошло? — он посмотрел на часы: время близилось к семи. Но выехали они в одиннадцать. Ганнибал выглядел спокойным. Если не приглядываться. На самом деле Уилл обнаружил перемены: сильно сжатые челюсти, нарочито устремлённый на дорогу взгляд, который был преувеличено внимательным для такой небольшой скорости, и почему-то полностью сменённая одежда. — Ничего, немного тряхнуло. Не мне рассказывать, какие здесь дороги: ещё один недостаток жизни вдали от города. Уилл замер на секунду, пока не понял, что Ганнибал объясняет причину его пробуждения. Но он слабо верил, что Ганнибал не понял сути вопроса. — Нет… Сегодня. Днём. — У тебя снова провалы? — Ганнибал так искренне удивился, что Грэм устыдился своих подозрений. — Я могу остановить машину. — Нет, не надо, я в порядке, — он почти поверил в сказанное. — Просто ответь. Мы… виделись с Эбигейл? — Не совсем, — несмотря на ситуацию, Лектер почему-то расслабился, переключил рычаг коробки передач и, одной рукой продолжая держать руль, частично повернулся к собеседнику, — когда мы приехали, поговорить не удалось. Эби думала, что я уеду на весь день, и позвала мисс Лаундс. — К тебе домой? Не думал, что она это сделает. — Она ведь обещала, что даст ей интервью для книги, так что ничего удивительного. А вот Лаундс как-то прознала, что ты сегодня будешь там, и тянула время. — Ты говорил кому-то об этом? Ганнибал покачал головой. Этот вопрос явно ему не нравился. Он всё же снова окончательно вернулся к наблюдению за дорогой, но теперь это было оправдано: сейчас должна была начаться череда поворотов, на манер серпантина. Уилл молчал в это время, чтобы не отвлекать, и ненадолго посмотрел на мелькающие жёлто-зелёно-красные шапки деревьев, а потом вернулся к Лектеру. Ему показалось странным, что тот сменил извечный пиджак на светлый свободный старый и потёртый свитер. Он впервые видел его в «обычной» одежде. Но, с другой стороны, они также и были вместе не на сеансе, расследовании или из-за какой-то рабочей причины, так что это было логичным. — Нет. — Значит, Фредди следила за машиной или твоим домом? Не думал, что она на это способна. — Она способна на всё, что может обеспечить ей новую статью. В этом сомневаться не приходилось. Лаундс не сдерживали ни закон, ни мораль, если впереди маячил скандальный репортаж. Иногда журналистка вызывала у него больше отвращения, чем убийцы, о чьих жертвах она писала. — Так, ты уверен, что всё в порядке? — на Лектере отразилась профессиональная деформация. Хотя вряд ли это можно было назвать так, в любом случае Грэм всё ещё был его пациентом. — Да. Да… Почему-то под конец Ганнибал стал ехать быстрее, но Грэм списал это на усталость и желание вернуться домой. И, возможно, сделать выговор Эбигейл: Грэм чувствовал, что на самом деле его друг злился. Когда они добрались до его дома, Лектер не стал выходить из машины и, попрощавшись с Уиллом, повернул обратно. Грэм не стал этому удивляться, его отвлекло то, что, кажется, он забыл загнать собак в дом перед уходом: откуда-то со стороны донёсся лай собаки. Он сорвался с места и поспешил, не смотря на отъезжающий автомобиль, не думая о Ганнибалле, который облегчённо вздохнул, понимая, что Уилл ещё не отошёл от действия вколотого наркотика и не заметил, что с левой стороны свитер доктора уже насквозь пропитала свежая, сочащаяся из наспех зажатой раны кровь.***
Он вошёл, слегка пошатываясь, и всё-таки направился к раковине, включая холодную воду; ему нужно было встряхнуться. Он набрал полные ладони. Потом ещё раз. Намокли даже волосы, которые вечно всюду лезли. Уилл посмотрел на своё отражение. Сейчас он и выглядел, и чувствовал себя нормальным. Но его смутило кое-что другое. Капли воды всё ещё стекали по его коже, но некоторые имели какой-то омерзительный бурый цвет. Как смесь земли и… крови. Он потрогал волосы, а потом намочил их специально — с некоторых прядей стекло ещё немного жидкости, приобретавшей всё более розоватый оттенок. Это не его кровь: Уилл знал, что абсолютно цел и невредим. Что, чёрт возьми, произошло? Телефон, который он оставил на краю раковины, завибрировал и чуть не упал, но Грэм поймал его, на ходу снимая трубку. Динамик донёс голос Джека. Скульптор убивал циклично, значит, это не новая жертва. Либо появились зацепки по делу, либо новый убийца. — Слушаю, — он отошёл назад, садясь на бортик ванны. В голове немного шумело. — Приезжай. Сюда, к участку. — Новое тело? — он уже давно научился определять недосказанное Джеком по его интонации. И в этот раз это ему совсем не понравилось. Получив ответ, он сорвался и побежал к своей машине. День обещал быть еще более безумным.***
— Он не должен был убивать сейчас. — А он и не убивал. Результаты экспертизы ещё не пришли, но довольно очевидно, что это недостающие… детали, которые он оставил себе от предыдущих жертв. Видимо, это было правдой. Обрезки кожи ещё ни о чём не говорили, но вот рука, недостающая в первой «скульптуре», не оставляла сомнений. Туда же добавлялись и повреждённые органы, заимствованные, судя по всему, у «двенадцати апостолов». И всё это складывалось в одну линию, загибающуюся в метровом вопросительном знаке. — Чего он от нас хочет? — Не от нас, — Грэм прогнал криминалистов, которые фотографировали эту экспозицию со всех сторон, и посмотрел на знак с разных ракурсов, — его нахождение в этом месте ни о чём не говорит. Если бы он оставлял послание нам, то расположил бы его так, чтобы из окон его было видно правильно. А он повернул его в другую сторону. — Значит, это снова послание Потрошителю? — Может быть. Но знак вопроса указывает в сторону моего дома. — Что?! — Уилл и сам в это сначала не поверил. Но это не было похоже на то, что Скульптор делал до этого. Это было продуманным и совершенным в глазах творца подарком. Сейчас он, по сути, просто выложил производственные отходы. Это был обыкновенный вопрос, относящийся к кому-то, кто создателю этого очень и очень не нравится. Например к тому, кто медленно, но верно пытается пожизненно посадить его в тюрьму. Не дождавшись ответа, Кроуфорд смирился с его отсутствием и махнул стоящим неподалеку ФБРовцам, которые поняли жест и стали собирать выложенные на дороге останки в полиэтиленовые пакеты. — Вы ждали меня? — понял Уилл. — Да. Сначала хотели вообще не трогать ничего и просто оцепить территорию, но я не смог дозвониться. Грэм постарался не выдать своего удивления: у него не было пропущенных. За Кроуфордом он заметил какую-то недосказанность, но другой внезапно возникший вопрос показался ему важнее: — Как вы могли не заметить Скульптора, когда он это делал? — Это было в обед. Половина была в кафетерии, кто-то на выезде. У других, как у меня, окна кабинета выходят на другую сторону. А охрана была занята задержанием Лаундс. — Что? — Грэм не мог в это поверить, ведь Лектер сказал, что она была у него дома. Успела ли бы Фредди к двум часам уже добраться до участка? — Вы не отпустили её, — не дождавшись ответа на свой вопрос, догадался Уилл. — Думаете, она сообщница убийцы? — Не будь ее, Скульптор уже был бы у нас в руках, — не стал отрицать Джек, а потом перешёл на другую тему. — Пойдём, я должен ещё кое-что тебе показать. Они свернули за угол здания, направляясь к заднему входу с парковки, который тоже был оцеплен. И Грэм догадался, почему: за это время Скульптор уже успел получить ответ на свой вопрос. В голове будто замелькали картинки-воспоминания прошедших дней. Все странные слова, поступки. Вспоминались и события годовалой давности, все, начиная чуть раньше, чем с убийства Гаррета Джейкоба Хоббса. Всё встало на свои места, выстраиваясь и переплетаясь. Теперь Уилл понял всё, хоть и запоздало. На ступенях лежало свежее крупное и явно наживую вырванное из кого-то сердце. — Можешь сказать, что это значит? — спросил Джек, подзывая Беверли и радуясь, что наконец может убрать все сложенные на территории участка органы. — Нет, — едва сумев не отразить на лице никаких эмоций, солгал Уилл Грэм.