Jeff Beck — I need your love like a sunshine
Ночной воздух становился всё холоднее, но парень только глубже вдохнул и резко выдохнул, будто боясь забыть как дышать. Накинутая поверх тонкой майки чужая толстовка не греет, от слова, совсем, и парень уже не понимает: от холода дрожит или от страха. Нет, определённо. Тэхёну больше не страшно. Всё, что он чувствует сейчас, стоя на краю крыши, — разочарование. Неприятная мысль пробирается мурашками под кожу: неужели вся его чёртова жизнь, всё его проклятое существование сошлись на этой точке? Парень отчаянно пытается найти в воспоминаниях хоть что-то стоящее, что-то, за что он сможет зацепиться, и тогда, он клянется себе, он сразу же отойдёт от края и вернётся в квартиру. Но ничего. Только повседневное, поверхностное. Случайные воспоминания, случайные люди в случайных местах… и больше ничего не лезет в голову. Разве это всё, для чего Тэхён жил? Похоже, так. У него никогда не было целью что-то глобальное, типа семьи или карьеры, поэтому он как бы не вписывался в общий спектакль. Это только его шоу, с дешёвой постановкой, хреновыми актёрами и плохими шутками. Да и осмысленным его назвать трудно. Должно ли оно закончится сегодня? Тэхён опустил самоироничный смешок и посмотрел вниз. Высоко, но сколько он не торчал в этой многоэтажке, так и не запомнил сколько тут на самом деле этажей. За спиной послышались шаги. Парню даже оборачиваться не нужно было, он и так знал кто это. — Что ты тут делаешь? Прыгать что ли собрался? — с ухмылкой спросил Чонгук, подходя всё ближе. — А что, если так? — с вызовом произнёс Тэ, повернувшись спиной к краю. — Тогда, может, тебя подтолкнуть? Если этого ты хочешь, ты мне больше не нужен, — теперь парень напротив выглядел раздражённо, даже напряжённая складка меж бровей появилась. — Ответь мне, тебе есть, что терять? — Я не знаю, просто… Чонгук! — испуганно вскрикнул он, когда парень вдруг вцепился своей крепкой рукой в ворот толстовки и надавил, заставляя отклониться назад. — Что ты творишь, блять?! — Мне противны люди, которым нечего терять, знаешь, они ведь самые пустые, такая никчёмная биомасса, — прошипел Чонгук, хладнокровно наблюдая, как Тэхён беспомощно хватается за его руку и одежду. — Неужели тебе тоже поебать на всё и на всех, кто тебя окружает? Даже на меня? Адреналин бурлил в крови, и Тэ уже представил, как Чон разжимает руку, и он летит вниз. Парень давно привык к вспыльчивости Чонгука, да весь его образ об этом кричал: уши в пирсинге, так же проколота губа, септум и бровь; крепкое тело в тату, счёт которым потерял сам Гук; выбритые виски и затылок, а остальные волосы практически всегда собраны в небольшой пучок. И, конечно же, его губы украшала самодовольная ухмылка или же сигарета. Однако это его «привыкание» не означало, что он не ощущал угрозы. Ким, к сожалению, не понаслышке знал степень чонгуковой отбитости. — Нет, Чонгук, — слова давались с трудом от сковывающего инстинкта самосохранения, хотя, по большей части, от ворота, что всё плотнее стягивался вокруг шеи, — ты ошибаешься. — Так значит, ошибаюсь? — глаза Чона блеснули в полумраке, и эта его исказившаяся полуулыбка, словно у сумасшедшего, одержимого новой идеей, явно не предвещала ничего хорошего. — Тогда давай, как Джокер и Харли. Ты умрёшь ради меня? Нет, слишком просто, ты будешь жить ради меня? — процитировал Чонгук, как помнил. Тэхён был бы ну очень впечатлён — такова его наивная натура, если бы не знал Чонгука так хорошо. Чон Чонгук, самый противоречивый человек, которого Тэхён когда-либо встречал, а всё потому что для Чона это лишь очень увлекательная игра. Ему нравится чувствовать зависимость Тэхёна, только вот на его чувства глубоко плевать. И Тэ это прекрасно ощущает, однако без промедления отвечает: «да». Где-то внутри снова жжёт презрением к себе, но в одно мгновение лицо Чонгука просветлело, и он потянул Тэхёна на себя, прижимая продрогшее тело и сразу вовлекая парня во властный поцелуй. Тэхён с облегчением вздыхает в его чуть потрескавшиеся, но приятные губы, кладёт ладони на горячую шею и лишь на секунду позволяет себе подумать, что, может быть, оно того стоит. Ким позволяет целовать себя несколько секунд, но всё же отталкивает парня. Надоело, больше ему не хочется подыгрывать. — Псих, блять! — вспыхнул Тэ. — Так бы меня и скинул отсюда, да? — Тише, детка, ты чего? Но Тэхён уже бежал по лестнице вниз, назад в чонгукову квартиру, чтобы отыскать рюкзак, запихать туда своё барахло и свалить в туман. Чон словил его в коридоре, зажав у стены, и спросил, какого, собственно, хуя только что было. Тэхёну хотелось кричать в ответ, что это уже ни в какие рамки разумного… но похуй, он бы снова закрыл на такое глаза, если бы Чонгук просто успокоил его, сказал что-то (вот хоть даже сейчас) искреннее оправдывающее, например, что ни за что не отпустил бы его. Но нет, Чонгук не такой. Поэтому Тэхён просто молчит, отвернувшись. — Ты же не посмеешь уйти вот так, — холодно проронил парень, сильнее сжав ломкое тэхёново запястье, — ты принадлежишь только мне. Да и куда ты пойдёшь, м? Кому ты ещё нужен, раз не нужен даже самому себе? От размеренной спокойной интонации бросало в дрожь, а слова резали по-живому, и Киму вдруг стало так противно от всей ситуации, что захотелось просто исчезнуть, как по щелчку пальцев. Ответной реакции не последовало совершенно никакой, поэтому Чонгук подцепил пальцами подбородок Тэ, силой заставляя поднять взгляд. Из-под привычно растрёпанных волос, некогда ярко-вишневого цвета, поблескивали влажные от слёз глаза, а губы мелко подрагивали, что Тэхён очень пытался скрыть, поджав их. — Ну, неужели разревелся? Прекращай давай, знаешь же, не переношу я все эти сопли, — с нескрываемым отвращением сказал Чонгук, но Тэхёна будто ещё сильнее прорвало после сказанного: слёз стало только больше, и как бы он не старался сдерживать всхлипы, ничего не получалось. — Так, ладно, пошли. Было у Тэхёна такое свойство: если его обидят или поступят несправедливо, он расстроится, как ребёнок, и сможет думать только об этом. И вот сейчас он очень расстроен, настолько, что выронил рюкзак из рук и, наверное, уже забыл про свой план побега. Чонгук, в силу своего характера, довольно резок в высказываниях, поэтому не в первый раз видит его в таком состоянии. Понимает, что и в этот раз сам довёл (хотя делать это так легко, наверное, только у него получается), поэтому и собирается исправить самостоятельно: он привёл Тэ в спальню, усадил на кровать и отошёл прихватить что-то со стола. Тэхён всеми силами пытался унять истерику, но ничего не выходило, и он невольно подумал, ударит ли Чонгук его в этот раз за такое? Это случилось лишь однажды, но от этого воспоминания всё ещё больно, несмотря на то, что ушиб давно сошёл, а парень пытался извиниться за инцидент, не прямым текстом, конечно, а как умел… Чонгук вернулся с пачкой салфеток, сигаретами и пепельницей. — Лучшее успокоительное, — коротко бросил он, закуривая сигарету и затягиваясь, а потом протянул её Тэ. Тот глянул, недоверчиво, но всё-таки наклонился ближе, к зажатой меж пальцев сигарете, и не без наслаждения затянулся. — Умничка, а теперь вытри лицо. Тэхён послушно вынул салфетку, но руки будто не слушались, всё ещё подрагивая. — Господи, ну кто так вытерает? Ты же просто сопли по щекам размазал. Айщ, дай сюда! — внутренний перфекционист Гука не выдержал, и он, взяв новую салфетку, начисто вытер мордашку уже успокоившегося парня. — Другое дело. Они так и сидели энное количество времени, в четверти метра друг от друга, в слабом освещении раннего летнего рассвета, раскуривали очередную сигарету на двоих и ни о чем больше не говорили. Даже смотрели друг на друга, и то украдкой. — Чонгук, — первым не выдержал Тэ, — почему ты такой? Парень медленно затянулся, будто не услышав вопроса, а Тэ продолжал выжидающе смотреть на него. Но стоило, сдавшись, отвести взгляд, как Чонгук вдруг опрокинул его на лопатки и надвис сверху. Он будто заново изучал лицо Тэхёна, внимательно, спокойно, не упуская ни одной мелочи; снова сделав глубокую затяжку, парень мягко сдавил его челюсть, заставляя приоткрыть ротик, и выдохнул терпкий дым прямо в его губы. — Тебе же нравится, — сказал он и чуть улыбнулся, зарываясь пальцами в мягкие волосы Тэ. Тэхён не знал, как реагировать, ведь он не совсем это имел в виду. Да, ему до невозможности нравился Чонгук со всеми этими крайне неожиданными нежностями, но такой он далеко не всегда, а все эти перепады настроения и вообще… Пиздец выматывает, в этом и проблема. — В такие моменты мне начинает казаться, что ты меня даже любишь, — одними губами произнёс Тэхён, но Чонгук всё услышал. — Вот глупый! — беззлобно хохотнул он, но удержался от лишних комментариев. «Из-за тебя я убедился, что это чувство — слабость» — мысленно добавил Тэ.***
— О, Хоби-хён тусить зовёт, обещает много классных пиплов и кучу халявного бухла, идём? — Чонгук, ты меня вообще слышал? — тяжело вздохнул Тэ. — Я уезжаю на следующей неделе. Совсем уезжаю. — Как это «совсем»? — Значит, я не вернусь. Повисла тяжёлая тишина. Чонгук ничего не ответил, он даже не посмотрел на Тэхёна, промычал только что-то нечленораздельное и поспешил уйти из комнаты. Тэ нашёл его на балконе, прожигающего свои лёгкие новой дозой никотина с примесями прочей гадости. «А чего ты ожидал? Что он попросит тебя остаться? Что не даст бросить?» — спрашивал у себя парень. Смешно.***
Тяжело. Наверное, от осознания того, что это последний день, когда парень вот так привычно может наблюдать за выступлением Чонгука. Тэхён всё ещё отчётливо помнит тот день, когда услышал его игру впервые. Парень был проездом в этом городе, всего на пару недель остался у знакомого, а тот не давал ему сидеть дома, постоянно куда-то брал с собой. И вот, на очереди какая-то «Манила» с якобы живой музыкой. Ну что ж, почему бы и нет. Клуб вызывающе сверкал неоновой вывеской, и внутри всё тоже было не менее ярким: барная стойка, начищенная до блеска, подсвечивалась сверху чем-то наподобие небольших светодиодов; стаканы, рюмки и бутылки маняще блестели; танцплощадку рассекали лучи специальных устройств, прикреплённых под потолком. Выглядело, конечно, впечатляюще. Тэхён заказал на пару с другом виски, и спустя минут 40 и пол бутылки ему уже хотелось домой. Он уже натанцевался, и настроения веселиться дальше почему-то не было вообще. — И вообще, ты мне группу обещал, где она? — Да говорю же, перерыв у них, сейчас уже с минуты на минуту… ну ты чего, подожди меня хотя бы! Но Тэхён уже встал со стола и уверенно направился к выходу, однако краем глаза уловил какое-то шевеление на сцене, а потом музыка стихла, удар палочек барабанщика, и музыканты синхронно начали. Парень сразу узнал эту песню по началу — играла «Zombie» The Cranberries. И, боже, как же потрясающе они её исполняли, парень аж замер и стал с нескрываемой заинтересованностью наблюдать. Все были хороши: вокалисты, клавишник, басист, но особое внимание привлек барабанщик. С какой же страстью и ощутимой энергией он играл, а его сосредоточенное лицо, сильные руки… Тут началась его соло-партия, и Тэхён чуть не кончился на месте. Барабанщик так откровенно кайфовал от того, что делает, и от реакции публики на это, расходился сильнее, напряжение будто нарастало во всём помещении (Тэхён это ощущал), и, не сбиваясь с ритма, он успевал прокручивать палочки в своих ловких пальцах и несколько раз подбросить по очереди. Тэхён аж рот открыл, но спохватился. Кто бы мог подумать, что музыка может быть такой сексуальной. Тэхёну в голову очень некстати лезли самые непристойные мысли, он потупил взгляд и ухмыльнулся, а потом, когда ещё раз взглянул на сцену, наткнулся на взгляд барабанщика и такую улыбку, что у Тэ появилось ощущение, будто бы парень прочёл все его грязные мыслишки. Тэхён ушёл в тот день, но через день вернулся один, уж очень хотелось посмотреть на игру парня снова. — Я всё гадал, когда же ты вернёшься, — улыбнулся барабанщик, подсаживаясь за столик во время перерыва, — кстати, Чонгук, приятно познакомиться. — Тэхён, — коротко ответил он и добавил: — Так ты, получается, знал, что я вернусь? — Конечно, вчера ты стоял хоть и на втором этаже, но прямо посередине и так смотрел на меня, что я просто не мог не заметить, — ответил Чон, умолчав о том, что ещё до этого, во время перерыва, наблюдал, как парень танцует прямо посередине площадки, хотя это было даже не обязательной составляющей — в любом случае все взгляды на него, точнее на его гибкое пьяное тело. — Ох, я просто тоже музыкой занимаюсь, не профессионально, конечно, но друзья говорят, хорошо пою. Я вообще-то вокальную школу закончил лет 10 назад, но на этом моя карьера закончилась, не успев начаться. Как-то так, — попытался оправдаться парень. — Но вы классно играете, я знаю о чём говорю. — Вот как, — беззлобно ухмыльнулся Чон, — спасибо. Слушай, мы заканчиваем через час, подождёшь? Продолжим разговор, когда тут не будет так шумно и познакомимся поближе. Если интересно, научу, как управляться с палочками, — предложил он и облизнулся. Тэхён всё это время беспалевно (как ему казалось) рассматривал ударника. Вблизи он казался ещё более привлекательным, одна улыбка чего стоила, такая искренняя, смотря на которую сложно не заулыбаться в ответ. И да, неудивительно, что парень без раздумий согласился. Часам к 5 утра музыка стихла, а люди стали расходиться. Кто был в состоянии, разумеется, других же быстро выпроводили под ручку двое местных вышибал. Когда же в клубе не осталось практически никого кроме персонала, Чонгук подошёл к Тэхёну и за руку повёл куда-то за сцену. Оказалось, там с боку была дверь в небольшую комнату для участников группы. Парень попросил подождать тут совсем немного и ушёл, прикрыв за собой дверь. Тэхён почему-то чувствовал лёгкое волнение, но отогнал неуместные мысли. То, что он остался, не обязывает его к чему-либо. Чтобы отвлечься, он стал рассматривать обстановку комнаты, в которой не было ничего примечательного: небольшой диванчик, синтезатор у противоположной стены, стол с разбросанными по нему медиаторами, бумагами и прочим стаффом. Тэхён хотел было подойти ближе, но Чон вернулся весьма быстро и позвал за собой. Парень вышел из комнаты и обнаружил, что теперь они абсолютно одни во всём помещении. — Обычно последним остается ди-джей и выключает тут всё, но я вызвался его заменить сегодня, — сказал Чонгук, присев на ступеньку у сцены. — Ты ведь не местный, да? — Нет, я тут ненадолго, на самом деле. Мой город далеко, и название тебе, скорее всего, не скажет ровным счетом ничего, — пояснил Тэ, располагаясь рядом. — Понятно, а я тут уже второй год работаю вместе с братом, он у нас бас-гитарист, тоже самоучка, как и я. — О, правда? Вообще не представляю, как так можно выучиться самостоятельно, — искренне удивился Тэхён. — Ну, непросто, конечно, но у всех есть свободный доступ в интернет, а там полезной информации куча. — Вау, ну её тоже нужно уметь отыскать и использовать, не всем это просто. — Скажу тебе один секрет: никому непросто, — улыбнулся Чонгук. — Да уж, наверное, — усмехнулся Тэхён и замолчал, не зная, что ещё ответить. — Можно поинтересоваться, что тебя в твоём городе ждёт? За чем ты возвращаешься? Учёба? Может, девушка? — Нет, вообще-то я сейчас не учусь, — Тэ вдруг немного смутился, — и у меня был опыт только с парнями. — О, так у тебя есть парень? — Нет. — Ты определённо мне врёшь, — вдруг посерьёзнел Чон и, не успел Тэхён переспросить, объяснил с улыбкой: — Ну, не может у такого красивого юноши не быть парня! Тэхён только засмеялся в ответ и шутливо толкнул его кулаком в плечо. Волнение прошло, к слову, совсем — в общении Чонгук оказался так же хорош, как и в музыке. Далее, непринуждённо они продолжили говорить обо всём и ни о чём, потом Чонгук по просьбе Тэ сел за барабанную установку и задал незамысловатый ритм, обыгрывая его по-разному и привычным движением прокручивая палочки меж пальцев, от которых Тэхён никак не мог оторвать взгляд (да он и не хотел). Оба потеряли счёт времени. Тэхён, смеясь над очередным нещадно утрированным рассказом Чонгука, подумал, что этот день — лучшее время, проведённое в этом городе. А может, не только — парень всеми силами старался не глобализировать и унять свою влюбчивость. Однако, старания пошли нахуй после вопрошающего чонгуково: «Можно тебя поцеловать?» «Ты еще спрашиваешь? Блять, да! Да-да-да-а-а!» — пронеслось в голове Тэхёна, но вслух лишь кроткая улыбка и смущённое: — Попробуй. И Чонгук пробует, прижимает к себе желанное тело, касается губ, целуя сразу глубоко, а Тэхён теряется, потому что целоваться с Чонгуком оказывается ещё приятнее, чем он себе представлял. В какой-то момент парень почувствовал, как чужая рука пробралась под рубашку, оглаживая рёбра, а другой Чон уже расстегивает тэхёновы узкие джинсы. — Хей, — прервал поцелуй Тэхён, — не надо… — Чщ-щ, надо, — коротко бросил Чонгук с полуулыбкой и снова вовлёк парня в поцелуй, не давая что-либо возразить. Тэхён пытался промямлить в его губы, что ему нужно идти, и остановить руку, что уже пробралась в его нижнее бельё и трогала, трогала, трогала. Приятно. До одурения приятно, и Тэ сдаётся, прекращает сопротивление под довольную ухмылку Чонгука. Последний целует в скулу, вылизывает ушную раковину, от чего у Тэ мурашки по шее, и как раз-таки туда приходятся последующие поцелуи. Чонгук исследует Тэхёна. С непередаваемым любопытством трогает его тело, касается губами, языком, словно музыкант, что в первый раз задевает струны нового дорогого инструмента и прислушивается к выходящим звукам. Он сразу же просёк одну из наиболее чувствительных зон — шея, как бы банально не было, но Тэхён при любом касании к ней постанывает. Чем грубее, тем громче. Губы Тэхёна отдельная тема. Мягкие, сладкие, из-за чего парня хочется целовать ещё и ещё. И Чонгук позволяет себе это, роняя: «Как конфетка». Почувствовав бедром (охуеть какой) стояк в штанах Чона, Тэхён распахнул глаза и чуть отпрянул. Да, он сам был возбуждён не меньше, но Тэ ещё не трахался с парнями, а с этим знаком всего ничего, поэтому его страх можно понять. — Не бойся меня, — парень словно прочитал всё по лицу. — Но, Чонгук… Договорить ему снова не дали. Чонгук попытался его развернуть, но, почувствовав сопротивление, пришлось приложить силу: он сжил тэхёновы бёдра и надавил повыше лопаток, заставляя лечь грудью на стол. — Будь послушным мальчиком, и тебе, может, даже не будет больно, — с придыханием сказал Чон, навалившись на Тэ всем телом так, что задницей он ощущал стояк парня, а спиной крепкий торс. Тэхён слышал в интонации Чонгука ухмылку и не понимал. За что? Почему так? А вся эта приветливость, улыбчивость и заинтересованность, как ему казалось, только чтобы развести его на секс? «Ты охуеть наивный пидр» — подумал Тэхён, даже не пытаясь оправдать ситуацию. Что там говорят насчёт неизбежного: «расслабься и получай удовольствие»? Ну-ну, расслабишься тут, когда с твоей***
Flatsound — you wrote «don’t forget» on your arm
— Чонгук, как думаешь, если вспомнить всё пережитое, история достойна? — Тэхён пьян, чертовски пьян, и сидит на коленках Чона. А потом думает, что и вспоминать толком нечего. — Достойна чего? — смеется парень. — Романа? — Ну, если не романа, то хотя бы малобюджетного фильмеца? Знаешь, такое: ебаннутый артхаус с примесью завидного порно. — Идеально, — одобрил Чон с улыбкой и словил губы Тэ. — Блять, что с вами не так, — фыркнул Юнги, отпивая из своего стакана так, будто пытался захлебнуться там, — вы ещё поебитесь прям тут. Младшие глянули в сторону Юнги, а потом переглянулись, но Хосок поспешил встрять. — Так, бля, это был сарказм, окей? Мы тоже мутим, но не лижемся же на каждом углу. — О, а тебя это так смущает, хён? Спор, разумеется, шуточный, но Юнги и Тэхён всё равно решили не ввязываться. Они давно усекли: когда у Чонов конфликт, лучше дать им разобраться самим. Поэтому сейчас они тихонько съебали на балкон на кухне. Юнги, конечно же, сразу закурил, а Тэхён пару минут просто сидел рядом на полу, но потом попросил сигаретку. — Юнги, — неуверенно начал он, — а Хосок тебя любит? И говорит об этом, да? Старший покосился на Тэхёна, от которого он явно не ожидал таких вопросов, и он бы предпочёл проигнорировать, но парень выглядел слишком обеспокоенно, выдавая, что что-то не так. — Не бывает идеальных отношений, знаешь… — Нет, пожалуйста, ответь на мой вопрос прямо. — Да, — вздохнув, ответил Юнги. — Понятно. Сколько они встречаются? Месяца три? Тэхён помнит ту первую встречу, когда Хосок позвал Юнги на их выступление, а позже познакомил со всеми. Тогда, на первый взгляд, Юнги показался нелюдимой букой, и спустя время Тэхён убедился — это действительно так. Но вовсе не означает какие-либо отрицательные качества, нет, он просто был каким-то другим. Не всегда то, как человек ведёт себя, тоже самое, что он из себя представляет. И иногда даже казалось, только Хосок может найти к нему подход, несмотря на то, какие они разные. Они не идеальны, но дополняют друг друга. Нечто такое и Тэхён искал в отношениях.I want you to notice when I’m not around You’re so fucking special I wish I was special
Тэхён теперь видит. Смотрит в зеркало, будто чужими глазами, и замечает, как изменился за последние года: тату на шее «jk’s» и ещё парочка по телу (но на эту смотреть откровенно неприятно), проколов в теле явно не меньше, чем у Гука, но всё это — не Ким Тэхён. Не так он чувствует, просто пытается соответствовать, играет в глупую гонку с недостижимым второй год… и зачем это всё? Этого он хотел когда-то? А сейчас… Как же он зол на себя. Хочется своим же еблом разбить это проклятое зеркало и кричать, тупо кричать. Но всё, что он делает, это, умывшись, возвращается на балкон к Юнги, говорит, что всё нормально и выкуривает ещё пару сигарет, даже не заметив, как старший куда-то ушёл. — Хоби, выйди, нам с твоим братиком нужно поговорить, — произнёс Юнги тоном, не принимающим возражений, тот это сразу понял и ушёл, как и просили, закрыв за собой дверь. — Ну, Чонгук, давай, рассказывай, что ты сделал с Тэхёном. Не то, чтобы мне всрались ваши отношения и проблемы, или я тут хуёвым семейным психологом захотел устроится, просто на него реально смотреть невозможно, к тому же он нажрался сегодня, как в последний раз. — Чё? — Чонгук немного не догонял, что за предъявы, — не знаю я. Ну, может, он так подавлен из-за отъезда. — Что за отъезд? Подробнее. — Он в свой город возвращается, — спокойно пояснил Чонгук, — учёбу, вроде, продолжить захотел и жить там дальше. — Хм, и что ты? — А что я? Это его выбор, что я могу сделать. — Слушай, ты притворяешься тупым что ли? — неожиданно Юнги будто разозлился. — Я знаю Тэхёна не так долго, но он очевиден в таких вещах. Это во-первых, а во-вторых, неужели тебе правда похуй? Вы, если не ошибаюсь, не первый год вместе… — Это, блять, вообще не твоё дело, ок, да? Хотел знать причину — ты её знаешь, всё, свободен, — вдруг рявкнул Чонгук. — Ты думаешь мне это так нужно? Я это не ради тебя делаю, не обольщайся. — Да заебал просто, иди вон, займи свой красивый ротик чем-нибудь получше болтовни, членом моего брата, например. — Вау, ну надо же, как остроумно, — усмехнулся Юнги. — Окей, я уже пожалел, что решил влезть, потому что, похоже, Тэхён такой же конченный еблан, как и ты, раз тебя терпит. А вот последняя фраза была лишней, так как после неё сразу же последовал удар, что пришёлся Юнги чётко по скуле, из-за чего тот рухнул на пол. Через пару секунд в комнату ворвался Хосок, прибежавший на шум, и сразу кинулся к Юнги. Тэхён тоже не мог не слышать произошедшего. — Следи за своей сукой лучше, хён, — холодно бросил Чонгук, сваливая из помещения. — Чёрт, что случилось, Юнги? — Тэ звучал очень обеспокоенно. — Он тебя ударил? Это из-за меня, да? Юнги хоть уже и стоял на ногах, но щека уже начала заметно опухать, и Тэ ринулся на кухню за замороженным горошком. Насчёт ситуации единственное, что сказал Мин: «Спроси у Чонгука». Как-либо ещё комментировать произошедшее он отказывался. Тэхён извинился перед ребятами за парня и тоже покинул квартиру. Он пришёл домой, однако, Чонгука тут не было. Пусто, тихо. Неужели они даже не поговорят о случившемся? Впрочем, как и всегда.Lord Huron — The Night We Met
Автобус до аэропорта через пару часов, и Тэхён уже собирает вещи. Оказывается вот, что тяжелее всего прочего, — мысль, что он даже не имеет возможности попрощаться с любимым человеком (которому все равно?). Парень, неосознанно, старается тянуть время, долго возится, его не покидает ощущение, что Чонгук вот-вот придёт. Но его всё нет. Правда, вот так и придётся уехать? Тэхён уходит, чувствуя себя невозможно паршиво. Ошибся, и эта ошибка затянулась на пару лет, заставив забыть обо всём прочем. Тэхён долго ждал, но всё это так и не оправдало жертв — значит ли это, что он поступает правильно сейчас? Он будет стараться быть сильным, он уже пообещал себе, но сев в автобус, когда пропала последняя надежда, что вот сейчас, как в сопливых дорамах, Чонгук выскочит откуда-нибудь и скажет: «Постой, не уходи, я без тебя не смогу!», стало совсем тошно. Но Тэхён не плачет, просто будто все эмоции отняли, будто он их всех оставил в той квартире под крышей многоэтажки, через дорогу от которой клуб, в котором живая музыка, талантливые ребята и двое из них братья… странная история. До отлёта два часа. Час. Женский голос объявляет, что посадка на рейс закрыта, его слышно даже тут, в туалете. Теперь, заперевшись в кабинке, Тэхён абсолютно точно плачет. Он блефовал, но самому себе признаться в истинных мотивах слишком тяжело. Чонгук мог бы успеть, если бы захотел, он мог бы хотя бы написать смс… тогда бы Тэхён сразу вернулся. Но ничего. Тишина. — Ему правда на тебя плевать, пойми уже, идиот! — неожиданно кричит он вслух сам на себя. Тэхён не знает, что дальше. Ему даже не хочется этого дальше. В городе его никто не ждёт. В институт он не поступал. В рюкзаке лежат не настоящие билеты на самолет, вложенные в ежедневник, а в кошельке лежит вполне настоящее лезвие. Тонкий металл с лёгкостью рассекает податливую плоть, входя всё глубже. Тэхён всегда считал, что в этом есть что-то интимное. Только теперь он режет не поперек, а вдоль. И в голове, как на зло, Чонгук: его улыбка со сцены, адресованная только Тэхёну, его поцелуи в шею, панкейки с какао по субботам, что они готовили всегда вместе, улыбка, когда Тэхён «утонул» в его толстовке, надев её на голое тело, его объятия, его смех и… «Можно тебя поцеловать?» Теперь Тэхён улыбается, хотя слёзы, кажется, всё ещё текут по щекам. Вообще, тут стало слишком мокро: кровь из обеих рук в считанные минуты залила пол, на котором так и валяется брошенный тэхёнов рюкзак, и вылилась струйками за пределы кабинки. Кажется, Тэхён слышит какие-то голоса, кажется, кто-то что-то кричит и сильно стучит в дверь, а потом она распахивается и кто-то трясет его за плечи: — Только не закрывай глаза, смотри на меня, пожалуйста, Тэ… Но темнота и усталость накрывают с головой, парень не может противиться, но где-то, в покидающем его мутном сознании, мелькнуло: «Имя. Этот человек только что звал меня по имени?»***
Тэхён, прости меня.
Чёрт, даже этого я не могу сказать тебе лично (а ты этого правда заслуживаешь), потому что я слишком мудак, признаю.
Наверное, ты гадаешь, где я и почему не вернулся, всё просто: если бы ты снова оказался рядом, я бы не смог тебя отпустить потому что эгоист. А ведь там тебе, правда, будет лучше, в родном городе и без меня.
Ты потрясающий, Тэхён.
Ты заслуживаешь гораздо большего, а я не могу тебе этого дать, извини. Вот почему я не пытаюсь тебя остановить.
Оставайся сильным и помни обещание своему Джокеру: живи, вот прямо по-настоящему живи!
Ещё я должен сказать тебе кое-что, что задолжал очень давно:
Я люблю тебя, Ким Тэхён.
P.S Если, когда-нибудь ты будешь тут хотя бы проездом, буду очень рад с тобой увидеться.
ЧГ