Strong girl

      — Что у них там происходит? — Со слезами на глазах, Катя смотрит на сестру, которая, раздавая указания медсестрам, делает массаж сердца Киоссе.       — Похоже…       — Нет! — Кричит девушка, заливаясь слезами. Толик скрепляет ее руки вместе, продолжая сильно прижимать ее к себе, и не открывает зажмуренных глаз.       — Нет-нет-нет, — Саша делает пациенту массаж сердца, пытаясь запустить его вновь.       — Саш, ничего не получается.       — Ник, держись, — шепчет Ковальченко, упорно выполняя свою работу. — Не здесь и не сейчас, слышишь? Только не в мое дежурство, Киоссе!       — Сердце запущено, давление восстановилось, — сообщает Оксана, и хирург выдыхает.       Заканчивает операцию и, поблагодарив всех, выходит из операционной. В комнате все так же толпятся ребята, а она снимает перчатки.       — Выходите быстро, пока вас не выгнали отсюда, — говорит она. Ее друзья медленно выходят в коридор, она направляется следом через несколько минут.       — Саш, скажи что-нибудь, — требует Катя, стоит девушке только показаться в больничном коридоре.       — Все в порядке, операция прошла успешно, — говорит девушка, а ребята выдыхают. — Никита прооперирован, его состояние стабильное, он сейчас находится на искусственной вентиляции легких.       — Что это значит? — Спрашивает продюсер.       — Это когда за него аппарат дышит, — вздохнув, говорит врач.       — Что-то не так пошло? — Тихо спрашивает Толя. — Почему он не может дышать сам?       — Нет-нет, — успокаивает их девушка. — Дело в том, что после такой операции пациенты не могут сами дышать. Это вполне нормально, скоро мы отключим его от аппаратов, и дыхание придет в норму.       Катя снова начинает плакать, ее тушь размазывается по щекам, но на лице проглядывает улыбка. Константин отводит девушку в сторону и спрашивает, что же произошло в операционной.       — Произошла остановка сердца, — отвечает Ковальченко. — К счастью, удалось снова запустить его, и все обошлось.       — Когда он сможет вернуться на сцену?       — Минимум три недели.       — У нас нет столько времени, — тихо говорит Меладзе. — Назначены даты съемок и интервью. Ты знаешь, как это важно.       — Кость, я все понимаю, но я, в первую очередь, врач. Об этом теперь знают все. Я, как врач, говорю, что минимум три недели. Это еще как будет вести себя его организм, если потребуется, я не выпущу его на сцену до полного восстановления. И это не во вред карьере, пойми меня правильно. Я лишь забочусь о своем друге.       Кивнув продюсеру, девушка удаляется, однако около самой двери ее останавливают крики и вздохи. Обернувшись, девушка не верит своим глазам. В больничный коридор на инвалидной коляске въезжает Кристина, жена ее брата, который, кстати, везет эту самую коляску. Но самое интересное оказывается то, что девушка рожает! У нее идут схватки, из-за чего та постоянно охает и просит мужа найти врача.       — Саша! — Заметив сестру, кричит парень, а та уже бежит к парочке, оббегая пациентов и врачей.       Около коляски тут же оказывается пораженная Катя, а охреневшие Артем, Влад и Толя сидят на стульях вдоль стены.       — Саш, у нее воды отошли, я не знаю, что делать, — глубоко дыша, говорит парень. Катя садится на корточки и берет за руки Кристину, которая сильно сжимает руки золовки.       — Поэтому ты решил привести ее сюда? — Девушка кивает на невестку.       — Александра, что это? — Около хирурга вдруг появляется заведующий отделением и удивленно смотрит на пациентов. — У нас здесь не родильное отделение!       — У нее уже воды отошли, придется роды принимать, — Саша запускает руку в волосы и взъерошивает их.       — Здесь? У нас? Ковальченко, мы не можем сделать этого! — Взвизгивает заведующий, а девушка яростно смотрит на него.       — Может Вы и не можете, но я не могу пустить на самотек рождение моего племянника! — Она хватается за ручки коляски и едет вперед. — Пропустите! — Заставляет заведующего подвинуться и скрывается в операционной.       К стойке дежурной мед. сестры подходит травмотолог и, посмотрев на застывшего заведующего, который несколько недель назад сменил его на этом посту, усмехается.       — Вызови акушера, — говорит она, а девушка кивает. — Транспортировать мы ее уже не можем, иначе родит прямо в машине, будем принимать роды здесь.       — Черт, — Дима запускает руки в волосы и опускается на рядом стоящий стул.       — Не волнуйся, все будет хорошо, — Катя пристраивается рядом и гладит брата по плечу.       — Наша сестра хирург, а не акушер! — Воскликивает он.       — Она справится, — обещает девушка и берет его за руку. — Одного спасла, другому жизнь подарит.       Парень непонимающе смотрит на девушку, но молчит.       Из-за двери начинают раздаваться крики, а травматолог отбегает от стойки, скрываясь в дверях.       — Саш, акушеры все заняты, придется все делать самим, — Ковальченко поднимает на него глаза и кивает. Через пару секунд в кабинет заходят две мед. сестры, а через две минуты врачи принимаются за дело.       Слушая крики жены за стеной, сердце Димы уходит в пятки, и лишь рука сестры, крепко сжимающая его собственную, не позволяет ему вскочить с места и броситься к любимой.       — Кристина, давай, еще чуть-чуть, — подбадривает девушку хирург, следя за ходом событий.       Девушка делает вдох и слышит крик своего малыша, разнесшийся по кабинету.       — Девочка, Крис, — объявляет Саша, держа в руках сморщенный комочек.       Кристина улыбается и чувствует, как в уголках глаз скапливаются слезы.       Обтерев малыша, Александра кладет девочку на грудь роженице и чувствует, как теплеет на сердце.       — Рост пятьдесят пять сантиметров, вес три двести десять, — взвесив ребенка, сообщает Саша и отдает малыша ассистентке, которая запеленывает младенца.       — Кристина, ты умничка, — Ковальченко берет роженицу за руку и улыбается, смотря ей в глаза.       — Саш, спасибо тебе большое, если бы не ты…       — Да брось, — отмахивается хирург. — Ты подарила жизнь дочери моего брата.       Каталку с Кристиной вывозят из операционной, а Саша берет на руки племянницу и выходит вслед за санитарами и каталкой. Тут ее встречает Катя, а на немой взгляд сестры отвечает, что молодой отец ускакал следом за каталкой с любимой.       Усмехнувшись, Саша, с важно поднятой головой проходит мимо заведующего отделением, вышедшим из своего кабинета, услышав шум, и заходит в палату, куда разместили молодую мамочку.       Это оказывается удобная одноместная палата со всеми удобствами. Кровать здесь одноместная, есть тумбочка, телевизор и кондиционер. Так же сюда уже доставили добытую детскую кроватку и пеленальный столик.       Когда Саша заходит в палату, Кристина уже лежит на кровати, укрытая одеялом, а Дима сидит на стуле рядом с кроватью, держа ее за руку.       Заметив девушку, он поднимается со стула и медленно подходит к сестре, не сводя взгляда с маленького ребенка в руках девушки.       Улыбнувшись, она передает ребенка в руки молодого отца и смотрит на невестку.       — Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает она, подойдя к девушке.       — Лучше всех, — тихо отвечает она.       — Мы связались с отделением гинекологии, они скоро приедут и заберут вас с малышом к себе, так как мы не можем оказать вам нужные услуги и создать нужные условия.       — Вы и так сделали для нас слишком много.       Саша присаживается на кровать и смотрит на брата, сюсюкающегося с младенцем.       — Как назвали дочку? — Интересуется девушка, держа за руку Кристину.       — Миленой, — отвечает Дима, переводя взгляд на девушек.       — Отличное имя, — Ковальченко поднимается со своего места и идет к двери. — Не буду вам мешать.       Выходит из палаты и замечает парней, вошедших в больничный коридор. Как оказалось, они уехали почти сразу же, как Саша зашла в операционную, а сейчас вернулись, чтобы узнать про самочувствие друга.       Сказав им, что сама еще не была у Никиты, девушка направляется в нужный блок, чтобы проследить за состоянием пациента.       Дверь палаты тихо открывается, и она заглядывает внутрь. Здесь дежурит Оксана, которая проверяет работу аппаратов и частоту дыхания.       — Как он? — Интересуется Ковальченко.       — Пришел в себя, думаю, можно отключать аппарат.       — Ты уверена? — Саша переводит взгляд с открывшего глаза Никиты на врача - анастезиолога.       — Да.       Саша снова смотрит на друга. Бледный, сонный, измученный. Его волосы слиплись, а кожа приобрела бледный оттенок. Он дышит с помощью трубки, подведенной к его рту, что девушка планирует исправить.       — Никит, — она наклоняется к нему и убирает челку с его глаз. — Смотри, мы сейчас уберем трубку и оденем тебе кислородную маску, хорошо?       Парень кивает, а Саша и Оксана, убрав трубку, надевают на него маску, и парень наконец может вдохнуть полной грудью.       — Как ты себя чувствуешь? — Склонившись над парнем, интересуется Саша.       — Нормально, — отмахивается парень. — Катя здесь?       — Да, — кивает Ковальченко. — Она и ребята здесь, очень волнуются за тебя.       — Можно, они зайдут ко мне? — Спрашивает Никита, смотря на нее детским взглядом, полным надежды.       — Можно, но ненадолго, — разрешает хирург и отправляет Оксану за друзьями.       Они появляются в палате через несколько минут. Облаченные в белые халаты, они тихо открывают дверь и нерешительно заглядывают внутрь.       Пока ребята общаются с пациентом, Александра внимательно смотрит на экран компьютера, выписывая в карту пациента нужные данные. Краем глаза Влад наблюдает за возлюбленной, сосредоточенно выполняющей работу.       Через пять минут она просит всех покинуть палату, и ребята, попрощавшись с другом, уходят, пообещав скоро вернуться.       Выйдя на улицу, она вдыхает полной грудью и, подняв голову, закрывает глаза. Десять минут назад закончилась ее смена в больнице, и теперь Саша полностью свободна.       — Саш!       Открывает глаза и поворачивается на сто восемьдесят градусов. К ней спешат парни, держа что-то в руках.       Позже оказывается, что у них в руках стаканчики с кофе, один из которых Влад протягивает девушке.       — Почему ты не говорила, что здесь работаешь?       Она ждала этого вопроса весь день, мысленно готовила ответы на него, но сейчас растерялась.       — Я... Это было не так важно, поэтому я решила, что пока что не стоит говорить, — пожимает плечами девушка и делает глоток.       Влад притягивает ее себе, а она кладет голову ему на плечо. На часах шесть часов вечера, на улице темно, и лишь фонари освещают дорогу.       — Саша, — снова услышав свое имя, девушка выпутывается из объятий парня и смотрит на источник шума.       Им оказывается Максим, направляющийся к компании. В руках он несет два букета алых роз, но на лице нет улыбки. Парни удивленно переглядываются, руки Влада сжимаются в кулаки, а девушка заметно напрягается.       — Здравствуй, — он встает в паре метров от компании и выжидающе смотрит на Ковальченко.       Отдав стаканчик Толе, Саша делает пару шагов вперед и оказывается перед Максимом, на расстоянии вытянутой руки.       — Добрый вечер, — тихо говорит она и убирает руки в карманы куртки.       — Поздравляю с рождением малышки, — шепчет парень и протягивает ей один из букетов.       Девушка лишь кивает и принимает цветы.       — Пойдешь к ней? — Тихо спрашивает он, смотря ей в глаза.       — Да, — так же тихо, будто боясь, что их услышат, говорит Саша.       — Передашь ей? — Он протягивает второй букет, немного меньше первого, но такой же красивый.       — Конечно, — берет второй букет и опускает голову. — Она будет рада.       Парень кивает и, развернувшись, направляется к машине, припаркованной у обочины. Открыв дверь, разворачивается и тихо добавляет:       — Спасибо. И прости меня.       Садится в машину и дает по газам. Машина уносится в неизвестном направлении, а она продолжает стоять на одном месте, чувствуя, как по щекам катятся еле заметные слезы.       — Саша, кто это был? — Раздается сзади.       Смахивает слезы и разворачивается к друзьям.       — Можно, я завтра все объясню? Меня ждут, — подходит к ним и, забрав кофе из рук Толи, поудобнее перехватывает букеты. Разворачивается и направляется к своей машине. Кладет цветы на заднее сиденье и выпрямляется, чтобы закрыть дверь. Смотрит на то место, где оставила друзей, однако не обнаруживает их там.       Пожимает плечами и садится за руль. Пристегивается и надавливает на газ. Машина выезжает с парковки и едет в известном только Александре направлении.       Через десять минут она подъезжает к месту, при виде которого люди обычно печалятся, а из их глаз бегут слезы.       Саша выходит из машины и берет букет с цветами и небольшой пакет. Переходит дорогу и идет вдоль памятников и надгробий, стараясь не читать имена и даты. Останавливается она около небольшого памятника, огороженного черным заборчиком. Перешагивает через заборчик и останавливается напротив памятника. Смотрит на фотографию, а по щекам текут слезы, тушь размазывается, но ее это не заботит.       — Привет, моя хорошая, — присаживается на корточки и кладет руку на могильный камень. — Как ты тут? Скучала? Смотри, что я тебе принесла.       Кладет на могилку букет и достает из пакета плюшевого медведя белого цвета. Сажает его к памятнику, а он сливается со снегом.       Опускает голову, а слезы душат ее. Чувствует, как образовавшийся в горле ком мешает дышать, еще секунда, и она задохнется. Ноги уже не держат ее, и она готова упасть. Сильные руки помогают ей подняться и сажают на скамейку, а голова тут же опускается на грудную клетку, так удачно появившуюся рядом с ней.       Сил не хватает даже на то, чтобы посмотреть, кто пришел и увидел ее в таком виде. Когда становится легче, а боль в груди утихает, она поднимает заплаканные глаза и видит рядом с собой Толю, изучающего табличку на памятнике.       — Сегодня ей исполнилось бы два, — тихо произносит девушка, выпрямляясь.       Толя переводит на нее взгляд, а потом читает надпись.       — Митрохина Маргарита Максимовна. Красивое сочетание.       — Она сама очень красивая была, очень, — тихо произносит девушка. — Что ты здесь делаешь?       — Мы очень перепугались за тебя, решили проверить, доедешь ли ты до дома, но ты изменила маршрут, и теперь нами двигал интерес, — Саша оборачивается и видит сзади себя мрачных парней. Они стоят в паре метров от Саши и Толи, скрестив руки на груди.       — Не стоило волноваться, со мной все в порядке, — глотая слезы, тихо говорит она.       — Расскажешь? — Толя заглядывает ей в глаза, надеясь на подробности.       — Мне было шестнадцать, когда я впервые увидела его. Он был на три года старше меня и был лучшим другом моего брата. Они пришли к нам домой, а я весь вечер просидела в кресле, наблюдая за ним. Макс казался мне таким крутым, будто он принц из сказки, а я та самая принцесса, которой предначертано забрать его сердце. К моему огромному сожалению, он совсем не обращал на меня внимания. Часто бывал у нас дома, но видел во мне лишь младшую сестренку своего друга, а мои внутренности выделывали кульбиты, когда он говорил со мной. Мы жили в Америке, а Макс в то время уехал в Россию. Я даже поссорилась с отцом, из-за того, что хотела слетать к нему. Но он сам прилетел к нам. Это был мой день рождения. Он специально прилетел, чтобы поздравить меня. Там он признался, что влюблен в меня. Я была на седьмом небе. Через год он сделал мне предложение, а в двадцать два я родила Риту. Она родилась совсем маленькой, весила всего два килограмма. Врачи сказали, что у нее врожденный порок сердца. Сначала я не могла понять, почему она родилась с этим заболеванием, но потом вспомнила, как заболела гриппом, когда даже не знала о беременности. Из Америки мы перебрались сюда, но от этого лучше не стало. В восемь месяцев мы с ней попали в больницу, а через две недели ее не стало.       Закрыв лицо ладошками, она сгибается и шмыгает носом.       — Макс обвинил меня в ее смерти, а я не смогла вынести этого. Уехала в Америку к отцу, развелась с ним, а когда Митрохин приехал за мной, я сбежала сюда и в первый же вечер встретила вас.       Толя переглядывается с потрясенными друзьями и снова обнимает девушку. Она обнимает его в ответ и шепчет тихое: «Спасибо».

Позвольте молча ей грустить И вам ни в чём не признаваться — А может, ей пришлось расстаться С тем, без кого ей больно жить?