Понедельник, 3 января 1992 года
Поезд издал протяжный гудок, оповещая всех о прибытии на вокзал Хогсмида. Студенты покидая теплые вагоны, ежились от холода, зима в этом году выдалась крайне холодной. Подгоняемые в спину ветром, все быстрым шагом добрались до карет. Многие всматривались в пространство перед ними, как будто кого-то искали. Мне всматриваться нужды не было, скелетоподобных лошадей увидел еще на подходе. Собственная смерть не проходит даром. Рядом всхлипнула Сьюзен. Тестралы напомнили ей о смерти родителей. Видимо вспомнив, что она осиротела не одна, обхватила меня руками за поясницу и уткнулась носиком в грудь. — Странно, обняла тебя и стало так спокойно. Даже не верится. Еще бы потомственной некромантке не ощущать спокойствие, когда на мне надета мантия самой Смерти. Хогвартс встретил нас объятиями Гермионы Грейнджер, которая вернулась в школу еще тридцатого декабря. Ее родителей пригласили на стоматологическую конференцию и взять с собой дочь они не смогли. Гермиона выглядела грустной, она скучала по родителям и раннее расставание с ними не тот подарок, который она хотела получить на Рождество. — Без вас здесь скучно. Даже библиотека не помогает. Слышать от нее такое, было тревожно. В ее голосе отсутствовали жизнерадостные нотки, складывалось ощущение, что она читает книгу без выражения. — После обеда, хочу вам кое-что показать, — тем же голосом произнесла она. — Надеюсь на улицу идти не надо? — Нет. Это в замке, Джастин, холод тебе не грозит. — Хорошо, — обрадовался он. Гриффиндорка рассказала нам, что Рон Уизли стал вести себя странно. Предлагал ей сыграть в шахматы и постоянно ошивался поблизости. — Сильно достал? — с сочувствием спросила Сьюзен. — Очень! Все время пока разговаривали, Сьюзен от меня не отходила и держалась за руку. Финч-Флетчли ткнул меня в бок, показывая головой в сторону Малфоя. Слизеринец имел пришибленный вид и старался не смотреть в нашу сторону. Жаль Амелия Боунс не поделилась итогами встречи. Судя по всему, после нее, Малфою вставили пистонов. В «Большом Зале» было шумно, только преподавательский стол, являл собой островок тишины и спокойствия. Неожиданно очки директора ярко блеснули и от мантии пришел сигнал о попытке легилименции. На этом Дамблдор не остановился и попытался применить внушение. Не знаю, что он хотел внушить, но явно не хорошее. Сделал улыбку пошире и улыбнулся напряженному Дамблдору. Значит очки, артефакт усиливающие легилименцию? Прочитать он меня по словам шлема не мог, да и как оказалось мантия обладает защитой, отразив помимо легилименции и внушение. Дамблдор не заметил тщетность своих попыток, легилимент из него, как из меня балерина. Волшебники относились к мужеложству негативно, тем более на рубеже XIX–XX века. Его никто не стал бы обучать узнав об этом. Время для него было упущено и разум потерял пластичность, которая нужна для изучения легилименции. Снейп из той же когорты. Тупой юзер этого заклинания, что и показал эпизод в фильме, когда Поттер отразил в него его же заклинание. Оно и понятно, для Снейпа всё кроме зельеварения — глупое махание палочкой. Не смог защитить свои мысли от необученного студента. Гениальный шпион, которого читай не хочу. К тому же появляются вопросы в связи схожести судьбы, зельевара и директора. Оба в раннем возрасте потеряли близких людей, не женились и не имеют детей. В фильме, Дамблдор регулярно твердил о полном доверии Северусу. Тьфу на них. Пока сидел за столом, раздумывал, где взять змею. На каникулах, когда посещали Косую Аллею, в магазине зверинцев змеи отсутствовали. Парселтанг требовал проверки. Стоять и шипеть на умывальник нет никакого желания. Особенно, если окажется, что дара разговаривать со змеями нет. Как его активировать, я не знаю… Хлопок по плечу сбил с мысли. — Гарри пойдем. Не поторопимся и Гермиона скоро начнет подпрыгивать размахивая руками. — Разве она это уже не делает? — Грейнджер стояла у выхода и перетаптывалась. — Вро…де нет, — без всякой уверенности протянул Джастин. — Хватит на нее любоваться, — со смехом уворачиваюсь от подзатыльника. — Ничего я не любуюсь! — довольно громко возразил друг. Зря это он, теперь за столом и не только за ним, будут мусолить эту тему. Кем любовался Финч-Флетчли? Повезет, если информация не уйдет на другие факультеты. Тогда парню не позавидуешь. Ханна с нами не пошла. После наших обниманий с Боунс, она все время о чем-то задумавшись молчала и держалась в стороне. — Что так долго? — недовольно спросила Гермиона. -??? — Идемте. Я вам такое покажу! — развернулась и быстрым шагом направилась в сторону лестниц. Грейнджер выбирала дорогу как-то странно и не логично. Много петляла и перескакивала с одной лестницы на другую. В итоге мы оказались недалеко от третьего этажа, с запретным коридором. Говорить о более коротком пути не стал, при ее состоянии, реакция на замечание могла быть непредсказуемой. По большому количеству пыли можно понять, кабинет давно не использовали. Только ведущая дорожка следов в глубь класса показывала, сюда кто-то регулярно в последнее время приходил. Судя по уверенно взятому направлению, этот кто-то нас сюда и привел. Гермиона приблизилась к большой раме, стоящей в самом центре и стала жадно вглядываться в нее. Придержал Джастина за плечо, не давая двинуться следом за гриффиндоркой. Медленно достал палочку. — Инкарцерус, — веревка плотно связала дергающуюся Гермиону. Наверняка Дамблдор сидит в классе под чарами и следит за нами. Впрочем мне самому интересно узнать мое желание. Посмотрел в зеркало, в нем было мое отражение и больше ничего. Только хотел отвернуться, как в нем появился Дамблдор, в своем самом ярком наряде. Мое желание увидеть Дамблдора? Зеркало точно глючит. Спустя минуту появился я, до переноса в этот мир. С улыбкой на лице подошел к директору. Постоял немного склонив голову набок и резко схватил Дамблдора за бороду. Вот это я понимаю, совсем другое дело. На лице появилась широкая улыбка, действие в зеркале мне было по душе. — Вот так ему! И еще раз! По сопатке, по сопатке! — увидеть бы в данный момент лицо Дамблдора. — Гарри с тобой все в порядке? — забеспокоился Джастин. — В полном, — киваю в сторону Грейнджер. — Надо срочно в больничное крыло. Подхватили бормочущую Гермиону и понесли к мадам Помфри. Остаток понедельника и весь вторник, Грейнджер провела в палате. Истощение организма было сильным, мы вовремя успели и разум не пострадал. Написал Амелии Боунс о зеркале. Результат вышел неожиданным. Глава ДМП обзавелась в попечительском совете Хогвартса своим человеком, а у Дамблдора там своих людей не осталось. Все прошло настолько тихо и незаметно, что лорд Малфой от неожиданной новости, дал интервью «Придире». Мистер Лавгуд удачно выбрал момент. По Хогвартсу потом еще пару недель ходили слухи, о нападении морщерогих кизляков на лорда Малфоя. Как они взяли его в плен и под угрозой скормить нарглам, заставили дать интервью. Бледный Драко в защиту отца огрызался как-то без огонька. После выписки из «Больничного крыла», Гермиона Грейнджер посвежела. Когда ей объяснили с каким именно артефактом она столкнулась, подняла крик о безответственности школьного руководства. Зеркало «Еиналеж» не просто показывает желание смотрящего в него. Оно постепенно меняет сознание и желание воспринимается реальностью. Человек полностью уходит в себя, перестает реагировать на внешние раздражители и в полном понимании этого слова, становится овощем. Хм. Лонгботтомы случаем… Надо это обдумать, версия имеет право на жизнь. Оставлять выходку директора я не собирался. Он уже второй раз в своих манипуляциях подвергает опасности Гермиону Грейнджер. План созревал в течении месяца и по всему выходило, одному не справиться. На Финч-Флетчли и Сьюзен Боунс можно положиться, но нужен еще как минимум один человек. Сама судьба направила руки близнецов подлить зелье, в стакан Невилла. Язык опух так, что сломал челюсть и только своевременная помощь нашего декана, которая старалась не выпускать из виду Лонгботтома, не привела к более плачевному результату. Профессор Спраут пришла в бешенство и только чудом Дамблдор отстоял своих протеже. Невилл и секунды не раздумывал над моим предложением, единственное, что его беспокоило это способ. Я решил подставиться под укус Пушка, да так, чтоб в это же время его навещали рыжие братцы, якобы выпустившие его не закрыв дверь. Главное подгадать день, когда они будут хвастаться своей прогулкой туда.7 февраля 1992 года
Больничное крыло. Лежу на кровати, наблюдаю как в общую палату входят Амелия Боунс, Помона Спраут, Альбус Дамблдор, Люциус Малфой и Августа Лонгботтом. Рядом с кроватью крутились мадам Помфри и Сьюзен, следившие за моим состоянием. Подруга очень переживала, что все вышло из-под контроля. Все внимательно смотрели на обрубок моей правой руки. Довольным выглядел только Малфой, вроде не улыбается и глаза печальные-печальные, но вот так и прет от него довольством. Сперва получил взбучку от Амелии Боунс. Потом профессор Спраут вынесла решение, что с этого момента буду находиться под наблюдением старшекурсников, раз сам не могу о себе позаботиться. Дамблдор с этого заявления скис еще больше. Дальше все напоминало форменный допрос. Мои ответы слушали внимательно, не перебивая. «Я, Сьюзен и Джастин опасаясь за друга решили проводить Невилла до общежития Гриффиндора, на седьмой этаж. Он еще чувствовал себя не важно после выходки с зельем, подлитым Уизли. Лестница вместо правого коридора третьего этажа, перенесла в левый. Появившиеся оттуда близнецы выпихнули нас с нее и перебравшись на второй этаж скрылись. Мы долго ждали лестницу на площадке и сильно испугались, когда из темноты запретного коридора послышалось громкое рычание. Кто-то очень большой бросился в нашу сторону. Я только успел толкнуть Сьюзен, сбивая ею Джастина и Невилла, как меня сильно рвануло за руку. От боли потерял сознание и очнулся уже здесь». — Наверное это братья Уизли выпустили цербера и убежали, — кинул последний камень. Кислое выражение директора, в миг стало строгим. — Мистер Поттер это серьезное обвинение. Вы осознаете его последствия? Если оно окажется ложным… — Мистер Дамблдор. Попрошу не вмешиваться в опрос пострадавшего и не оказывать на него давление, — вмешался Малфой. — Думаю надо поднимать вопрос об отчислении Джорджа и Фреда Уизли, — вынесла предложение декан Хаффлпаффа. — Согласна, — первой поддержала Августа Лонгботтом. — В данном вопросе двух мнений быть не может, — Люциус Малфой не собирался упускать такую возможность. — Систематическое нарушение правил, с нанесением тяжких телесных повреждений. Я подниму этот вопрос на экстренном собрании попечителей. — Давайте не будем торопиться, — вклинился Дамблдор. — Мальчики не нарочно и очень сильно раскаиваются, думаю надо дать им второй шанс… — Директор, второй шанс у них был после покушения на моего внука. Если они останутся в стенах школы, я покину ее вместе с Невиллом. — Правильно, Августа. Моя племянница с подопечным так же покинут Хогвартс и продолжат обучение в Шармбатоне. Лорд Малфой присоединился к давлению, пригрозив забрать сына из Хогвартса. Директор такому количеству ультиматумов противопоставить ничего не смог. После ухода посетителей, в больничном крыле я провел еще неделю. Сначала удалили осколки костей из обеих частей руки. Потом пришили оторванную и влили пинту костероста. Мерзкий вкус пришлось ощущать на протяжении трех дней. Боль заставляла стонать и скрипеть зубами. На возмущение о возможной потере зубов, пригрозили еще отрастить и их. Зелья в медицине, как и говорил раньше полезная штука. Противная, но полезная. В день моей выписки четырнадцатого февраля, в гостиной факультета окруженная хаффлпаффцами сидела Хейди Макэвой, увидев вошедшего меня она встала и гордо на всех посмотрела. — Я же говорила!Ретроспектива
— Гарри ты уверен? Может есть другой способ? — Сьюзен не оставляла надежду отговорить меня от безумного плана. — Есть, — глаза девушки радостно засверкали. — Но после этого нас посадят в Азкабан. — Убийство нам не подходит, — догадался Джастин. — Уизли только зашли в коридор, еще есть возможность все отменить, — даю всем последний шанс отказаться от затеянного. — Я в деле, — твердо сказал Невилл. Остальные кивнули подтверждая согласие. — Невилл у тебя получилось? — Да. Камнегрыз* прижился, нужен только сильный рывок и штырь вылетит. — Отлично. Джастин? — Когда они откроют дверь, пружинная застежка не даст опуститься засову обратно. Проверил, все работает как часы. — Отлично. Сьюзен ты надергала шерсти с миссис Норрис? — И ничего я не дергала, — возмутилась она. — Хватило погладить, кошечка старенькая и линяет. Изгваздавшись в шерсти миссис Норрис, я отправился дразнить Пушка…Конец ретроспективы