Чернокрылый Ашикаби

От недопереводчика, то есть меня: Буквально пару слов. Оригинал мне показался немного корявым касательно языковых конструкций, но много чем зацепил... поэтому делая «перевертыш» текста, я местами добавлял кое-что свое. Надеюсь, без потери изначального смысла. Вы спросите, что именно? По большей части это касается различных прилагательных и смысловых окрасок, которые, по моему мнению, разнообразили фанфик, написанный местами сухим языком, и сделали его довольно-таки читабельным по меркам русскоязычных реалий. Решать, конечно же, вам… Но… Также в тексте будут встречаться мои пометки-примечания, которые, возможно, потом уберу… Делал их больше для себя и для некоторых знакомых товарищей. Приятного :) Жанрово-ориентационная классификация фика: Хентайно-гаремно^2-романтично^3-мелодрамично-релаксационно-развлекательная Минато шел по улице в яркий полуденный денек. На нем была белая рубашка, черные джинсы и белые кроссовки. Плечи паренька осунулись. Глядя на небо, он вздохнул и прикрыл рукой свои темно-серые глаза от солнца. Ветерок пробежался по его черного цвета волосам с белыми прожилками. «Хоть бы я получил высокий балл за тест…» — мысленно взмолился он. *** Застыв на вершине здания компании MBI, две живые фигуры рассматривали достопримечательности города Токио. Сам небоскреб представлял собой по меньшей мере семидесяти восьми этажное строение с торчащей антенной наверху. У первой вскользь упомянутой фигуры были каштановые волосы длиной по пояс — и окантованные белой ленточкой. Одна из ее прядей торчала, подобно маленькой «антеннке». Дополняли образ девушки темно-карие глаза и улыбка, способная посоперничать с ангельской. Одежда ее состояла из черного топика с высоким воротничком. Топик выставлял на показ ее с виду находящийся в физическом тонусе живот. Верхняя часть подобной женской одежды, как правило, была сделана таким образом, чтобы подходить большинству размеров женского бюста. Однако, в данном случае присутствовала одна проблемка — и она была не в черной майке… А связана с грудью девушки — как минимум четвертого размера. Ниже на девушке были короткие узкие бриджи, которые едва доставали до колен. Еще в гардеробе данной особы фигурировали черные митенки (в простонародье: перчатки без пальцев) с металлическими запонками над каждой костяшкой пальцев. Внизу — стальные армейские ботинки. На плечах накинут серый хаори (жакет (халат) без пуговиц), у которого со спины можно было разглядеть рисунок символа птицы со знаками инь-янь, а также тремя тамоэ, которые примыкали к сторонам символа. — Какой прекрасный денек! — прокомментировала шатенка. — Цыц! — проворчал другой голос. — Прекрасная моя задница… Когда я смогу зарубить кого-нибудь, а, Юме–чан? Шатенка скосила глаза на ответившую ей и стоящую рядом высокую, одетую в кимоно, женщину со светло-серыми волосами, завязанными в конский хвост, который доставал аж до колен. Ее одежда Д-образно свисала, заканчиваясь короткой юбкой до бедер. На одном из которых (бедер), левом, присутствовал длинный меч, закрепленный с помощью ремешков. Взгляд ее был устремлен на людей внизу. — Так, Карасуба! — воскликнула полногрудая шатенка и начала читать нотации. — Нельзя просто так взять и зарубить кого-нибудь без цели! — Она права и ты это знаешь, — неожиданно подала голос третья женщина, которая приземлилась позади них. Две описанные девушки посмотрели за спину и увидели стоящую в полный рост женщину с серебряной нагинатой, привязанной к спине — черная ручка виднелась за ее правым плечом. У нее были темно-синие глаза и темно-фиолетовые волосы, связанные белой ленточкой. Одета - в черное платье средней длины до бедер, которое не могло скрыть ее хорошенькую фигуру. Природа также не обделила девушку колоссального размера бюстом. Также у нее имелась накинутая на плечи хаори, а ниже виднелась привязанная к бедру бутылка саке. Еще ниже — сапоги на каблуке. Рубиновые губы девушки улыбнулись обернувшимся особам. — Не сейчас, Юме! — заворчала Карасуба и пригрозила. — Я порежу тебя, если захочу, - и переведя взгляд на приземлившуюся девушку, обратилась уже к ней. — И что это ты здесь делаешь, Казе-чан? Ты все еще обманываешься на счет этого придурка Минаки? Вспышка грусти и гнева прошла будто через оружие девушки и мгновенно ушла. И она грустно ответила: — Он… уже отвергнул меня. Юме вздохнула. — Твоя суть даже не реагирует на него, так почему же твое сердце разбито? — фыркнув, резковато спросила Карасуба. — Но он все еще нравится мне… — тихо ответила Казехана. Карасуба вздохнула и подошла к своей темноволосой подруге: — Я знаю, как отвлечься от этого мудака… — И каким образом? — спросила ее обладательница серебряной нагинаты. Без предупреждения Карасуба взмахнула своим мечом-нодачи и Казехане пришлось чуть отклонить голову в сторону, теряя всего несколько волос. — Всего лишь маленький спарринг, — оскалилась Карасуба. — Пока твоя жизнь будет на волоске — это заставит тебя позабыть о своих страданиях! И она снова взмахнула своим мечом, но теперь Казехане пришлось извлечь свою нагинату, чтобы заблокировать клинок Карасубы. Юме вмешалась в назревающий конфликт, прыгнув и остановив оба оружия девушек своими руками в перчатках. Их обоюдного воздействия оказалось достаточно, чтобы разрушить некоторую часть перекрытий, на которых они стояли, а также создать небольшую траншею позади девушки-бойца. — Вы двое забыли, что произошло в последний раз, когда вы сражались здесь? — спросила грудастая шатенка серьезным тоном. Те отреагировали на это: убрав свое оружие, а Карасуба даже немного засмущалась: — Ты это… Юме-чан, — и усмехнулась. — Не боишься получить? Юме тоже издала смешок: — Ты правда так думаешь? — и с вызовом глянула на Карасубу. — Каков наш счет? — обратилась уже Казехана к высокой сероволосой женщине, повернувшись — ее грудь качнулась от этого.—Полагаю, что ты отстала на пять очков. Карасуба подобралась и сказала: — Не волнуйтесь, как-нибудь изменю эти цифры, будьте к этому готовы… хорошо, Юме-чан, Казе-чан? — и усмехнулась, сверкнув светло-серыми глазами. *** В тот самый момент Минато сидел на скамейке в парке и ел булочку с мясом, запивая чашкой воды. Он определенно получал удовольствие от этого процесса. Почувствовав, что его телефон завибрировал, Минато быстро прожевал большую часть булочки и ответил на звонок. — Хто? — спросил он, пытаясь проглотить свой обед. — Как насчет того, чтобы для начала не говорить с полным ртом? — требовательно его попросил женский голос. Минато наконец удалось проглотить, запив приправленным напитком из кружки. — Прости мама, — застенчиво хохотнул он. — Ну как поживаешь? — Ты хорошо знаешь, зачем я позвонила тебе, — раздраженно ответила мать. — А-а, о вступительном экзамене? Ну-у… — Не смей юлить, — предупредили его из трубки. — Я сдал, — пробормотал Минато. — Это хорошо, — мать слегка улыбнулась. — В конце концов, это была твоя вторая попытка вступительного экзамена. — Я тут подумал, что и вопросы, в принципе, были не такими уж и сложными… — Что ж, тогда подумай вот еще о чем: найди подработку. Я позвоню Юкари и спрошу, когда она приедет, — далее она сделала заминку и продолжила. — Потом перезвоню тебе, а также отправлю вам немного денег, чтобы у вас было от чего отталкиваться. (Прим. пер.: Юкари — сестра главного героя, которая поступила в университет) — Хорошо, мам, — он улыбнулся. — Тогда… увидимся? — Да, пока, Минато. И мать сбросила вызов. *** Сахаши Таками, женщина с белыми волосами, спадающими до плеч, и темно-серыми глазами, закрыла трубку после разговора с сыном. В данный момент одета она была в удобный белый костюм с такого же цвета пиджаком поверх него. Имелся также именной значок на ее пиджаке, указывающий на ее принадлежность к фармацевтической индустрии. — Все-таки он сдал… — очень довольным тоном сказала она себе. — Аха, значит Минато-кун сдал свои тесты? — обрадовался мужской голос в том же помещении. Улыбка Таками быстро сошла на нет и мгновенно сменилась хмурым взглядом, когда она повернулась к владельцу голоса. — Да. Произнесла она холодным тоном. — Это хорошо… я не удивлен, учитывая какие у него выдающиеся родители, — с нотками хвастовства прокомментировал мужской голос и безумно расхохотался. — Ахахаха! Он представлял из себя мужчину в белом костюме и с таким же белым плащом. Также он носил очки, которые поблескивали на свету. Многие считали его бизнесменом-гением, чуть ли не супергероем. Но большинство людей не знали всей правды — не видя дальше своего носа… Он таким точно не был. — Ну, у меня есть отличный подарочек для него… — начал было он, но его быстро прервали, саданув рукой по лицу. Таками нависла над упавшем мужчиной, грозя кулаком, дрожащим от переполняющего ее гнева. — Если ты посмеешь вовлечь его или мою дочь в свой план, Минака, я выбью из тебя все дерьмо до такой степени, что Карасуба и Юме будут гордиться мной! — пообещала она ему с решительным блеском в глазах. — Ох… Таками… — проскулил человек, который был известен под именем Минака. И поднялся без всяких отметин на лице. — Поставив себя на место его родителей, я хотел сказать, чтобы мы дали ему что-то в качестве награды за сдачу экзаменов… - за эти слова он получил еще раз по лицу. — Какие такие родители? — спросила Таками, подняв кулак. — Я запомнила, каково это быть матерью-одиночкой в течение последних двадцати лет! — Таками-сан, такова твоя судьба… — проскулил Минака, пустив скупую слезу. — О, кстати! — добавил он, как ни в чем не бывало снова оказавшись в стоячем положении и поправляя свои очки. Одно стеклышко очков не отражало попадающий в помещение солнечный свет, и таким образом, можно было разглядеть его левый светло-карий глаз. — Где Карасуба, Юме и Казехана? Я уже просил Беницубасу и Хайхане прийти, но они тоже ничего еще не ответили. А еще Нацуо Ичиноми должен быть здесь с минуты на минуту… — Может быть, они уже наконец поняли, какой ты больной ублюдок… — пробормотала Таками. — О-о-о, я люблю тебя, Таками-сан… — видно услышав, проговорил он ей чрезмерно сентиментальным тоном. И заработал за это еще один удар, но на этот раз в живот. *** Бродя по городу, Минато витал в облаках. Улыбка озаряла его лицо. Он был настолько глубоко погружен в свои мысли, что почти не услышал голос. Точнее крик. — Поберегись! Закричал приближающийся к нему женский голос. Вынырнув из своих мыслей, молодой человек огляделся, желая узнать, откуда это раздалось. Внезапно он всем своим телом ощутил, как на него кто-то приземлился… И он оказался на земле. А его глаза накрылись черной материей, а также двумя мягкими холмиками, которые удачно устроились на его лице. Из его уст раздался приглушенный стон. — Ай, мне так жаль! — лихорадочно воскликнул кто-то, когда Минато почувствовал, что непонятная тяжесть покинула его бедную моську. — Я, должно быть, просчиталась с расстоянием от крайнего здания… И девушка нервно хихикнула. Минато наконец открыл глаза и увидел девушку-шатенку. Его лицо покраснело от того, в какой позе сидела она перед ним. Он также заметил, что лицо девушки также слегка запунцевалось. Вероятно, все это из-за того, в каком неловком положении они оказались. — С тобой все хорошо? — все же решил уточнить он. — Ох… я в полном порядке… — ответила ему девушка с темными волосами. И неожиданно подумала. «Как на сердце-то тепло… Неужели он тот, кто мне предначертан судьбой?» — Мой ашикаби-сама… — тяжело дыша, шепотом продолжила она, приблизившись лицом к молодому человеку. Через пару секунд рядом с ними приземлилась какая-то женщина с мечом-нагинатой в руках: — Юме, ты в порядке? — Все превосходно, Казехана… — ответила ей черноволосая девушка, вынырнув из своих мыслей. — Как ты можешь видеть, этот любезный господин прервал мое падение… — Был рад помочь… — вставил свое слово Минато и нервозно усмехнулся, меж тем потирая затылок. — Спасибо, парень… — произнесла Казехана, поворачиваясь, и встретилась с серыми глазами молодого человека. И застыла, уставившись в них. Ее щеки предательски запылали. «Мое сердце ускорилось», — подумала она. — «Не может же он быть моим…» — Сзади! — предупредил Минато. — Открылась! — широко скалясь, выкрикнула Карасуба и замахнулась своим мечом-нодати на Казехану, которая отбила и блокировала клинок своей нагинатой, пуская ветер по лезвию. Той силы, которой владели две женщины, было достаточно, чтобы вызвать сильный порыв ветра, который отправил Юме и Минато в полет на несколько метров. Юме, восстановив равновесие в воздухе, поймала своего будущего ашикаби. — Маленькая подлая мерзавка! — проскрипела Казехана. — О, да ты что! — Карасуба оскалилась и заявила. — Ты была рассеяна… Использовала свой ветер? Тогда мы обе маленькие подленькие мерзавки, ты так не считаешь, Казехана по прозвищу «Богиня Ветра»? — Ну уж точно не такая же, как ты — Карасуба «Смертоносная», — ответила ей Казехана и, использовав свою особую силу — резко отскочила назад. И мгновенным движением убрала свою нагинату за спину и выпрямилась. Карасуба же, покрутив свой меч — последовала ее примеру, но уже медленно вложила нодати в ножны. Раздался щелчок, и в окружающем пространстве разразилось множество завихрений и порывов ветра. — Так и… что это за человечек, Казе-чан? — спросила серебристоволосая секирей. Щеки Казеханы вспыхнули, что заставило поднять бровь у Карасубы, заметившей это. Поколебавшись, Казехана ответила: — Он… мог бы быть моим Ашикаби. — Мог бы? — повторила за ней секирей смерти. — Я… реагирую на него… — призналась обладательница нагинаты. — Как и я! — неожиданно объявила Юме, подходя вместе с ее будущим Ашикаби к двум владеющим оружием секирей. — Ой-ёй, Юме-чан… Карасуба ухмыльнулась, видя, как та прижималась к молодому человеку. Упомянутый выше парень посмотрел на Карасубу и получил в ответ ее «приятную» улыбку. Минато ощутил, как холодок пробежался у него по спине. «Что же тут происходит?» — думал он. — Я не думала, что ты так просто набросишься на первого встречного… — дразня, обратилась Карасуба к Юме. Лицо последней покраснело и она отчаянно заявила: — Это был несчастный случай! — Хо, да ну? Тогда почему ты все еще жмешься к нему? Сказав последнее, Карасуба неожиданно — прежде всего для самой себя — почувствовала, как биение ее сердца учащалось, когда она встречалась взглядом с этим молодым человеком. Возникла неловкая пауза и щеки Карасубы слегка вспыхнули. Казехана заметила это и едко усмехнулась: — Как-то жарковато сегодня, не так ли, Карасуба? — в тоне ее речи сквозили ехидные нотки. Слушая перепалку этих двух женщин, Юме изобразила улыбку, которая могла бы посоперничать с улыбкой ее вечнорадостной сестры-секирей. «Итак… да, я реагирую на него», — подумала Юме, мельком глянув на молодого человека рядом с ней. «Это он… Мой ашикаби-сама…» — и повернувшись к нему, она доброжелательно спросила. — Как тебя зовут? — Сахаши Минато… — ответил он. — А тебя ка...? Но его прервали поцелуем в губы. Он очень удивился, что его первый поцелуй происходил с такой грудастой темноволосой красоткой. В тот же самый момент его глаза расширились, когда он разглядел золотистые крылья с серебряными линиями, возникшие у нее из спины. Они достигали размерами не менее полутора метров. — Секирей номер восемь, Юме по прозвищу «Судьбоносная», — заявила девушка, — с моим кулаком я сотру все препятствия на нашем пути… Ныне и навечно! Карасуба мгновенно оказалась рядом с новоявленным ашикаби и ухмыльнулась ему в лицо: — Ты в самом деле вызываешь у меня реакцию… — раздался смешок. — Теперь, возможно, боги будут смеяться надо мной… Я всегда думала, что ни один жалкий человечек не заставит мое сердце затрепетать… Затем она свирепо глянула на Юме и Казехану, пригрозив: — Скажите хоть одно чертово слово по поводу всего этого и я прибью вас! Юме и Казехана, прекрасно зная характер Карасубы, попросту улыбнулись и кивнули головами. Темноволосая Юме пододвинулась и позволила Карасубе заняться своим черным делом. Та, притянув к себе опешившего Минато, поцеловала его — скользнув своим язычком к нему в рот. После того как она насильно навязала ему свою волю, за спиной у нее возникли прозрачные черные крылья с красным свечением. Отделившись от его губ, она в очередной раз усмехнулась и произнесла: — Секирей номер четыре, Карасуба «Смертоносная». К твоим услугам… — она прислонилась губами к его ушам и зашептала. — Я вырежу всех тех, кто осмелится встать на пути моего ашикаби… Отныне и навсегда. Две намедни окрыленных секирей посмотрели на грудастую шелковистую женщину. — Давай, Казе-чан, чего ждешь, — начала Карасуба искусительным тоном, подразнивая, — не томи своего избранника в ожидании! — Но… я… — Казехана опустила взгляд. — Я не уверена… Юме вздохнула и подошла к старшей сестре-секирей, положив ей на плечо руку: — Казехана, приглядись к нему… — посоветовала она. И Казехана сделала это: снова взглянув в серые глаза Сакаши Минато. — Что ты видишь? — спросила ее Юме. Казехана изучала парня. - Я… — собираясь с мыслями Казехана сделала паузу. — … вижу молодого человека. Мужчину, который, возможно, надеюсь, сделает все, что в его силах, чтобы защитить то, что для него дорого… (Прим. пер.: откуда такие выводы, я так и не понял — высосано из пальца…) Она все еще колебалась и с грустным выражением лица отвела взгляд, добавив. — Мужчину… который полюбил бы… меня. Карасуба, которая стояла рядом с парнем, подтолкнула его к третьей секирей. Спотыкнувшись, тот сумел поймать равновесие только прямо напротив взволнованной Казеханы. — Эм… Казехана-чан… — молодой человек было начал что-то говорить, но чужой пальчик, который расположился у него на губах, заставил его замолчать. — Будешь ли ты любить меня? — спросила она. Минато решил отдаться зову своего сердца. — Буду. — Будешь ли ты любить меня, независимо от того, какие поступки я совершила в прошлом? (Прим. пер.: ох, сопельки, довольно романтично, а вы как считаете?) — Да, даже если ты сделала нечто непростительное. Он сделал шаг вперед. — Ты будешь любить меня даже больше, чем Юме и Карасубу? — это она уже прошептала, почти касаясь губами его губ. Она ощутила, что ее сердце забилось чаще, а температура тела возросла. — Даже, если я получу больше секирей, я буду любить вас всех одинаково и безоговорочно. Он поклялся. Вот только интересно, откуда на него нашлись все эти клятвы? (Прим. пер.: вообще, у меня лично уже возникло пару вопросов… как-то быстро гг адаптируется и принимает все как есть… Авторский произвол жи есть? Впрочем, спешу обрадовать — далее хоть какой-то обоснуй будет:) *** В некотором (не) известном местоположении, женщина с багровыми волосами желала узнать, что же будет дальше. *** — Тогда… пожалуйста, прими меня, как твою секирей! — продолжила Казехана и поцеловала юношу. Ее прозрачные крылья: сероватые с оттенком белого — раскрылись за спиной. Ветер кружился вокруг них в течение нескольких секунд, пока их губы не расстались. — Секирей номер три, «Богиня Ветра», Казехана… — представилась она своему ашикаби. — Мои лезвия ветра обезопасят тебя от вреда. Она дала обет с нежной улыбкой. Минато вернул улыбку повелительнице ветра с нагинатой за спиной. И произнес: — Я сделаю все возможное, чтобы исцелить твое сердце… *** Минака стоял рядом с Таками и одним молодым человеком. Сейчас на нем был синеватый бизнес-костюм поверх белой рубашки и красного галстука. Его слух был острым, а светло-карие глаза колюче изучали сотрудников в помещении. В настоящее время вся троица находилась в очень большой комнате с множеством компьютерных экранов — и самым большим в центре, у стены. — Сэр, три секирей были окрылены в течение последних шести минут. Оператор объявила, постукивая у себя на клавиатуре. — Отлично! — произнес белокурый безумец с широкой ухмылкой на лице. — Покажи-ка мне, кому это повезло стать ашикаби! В этот же момент в большую компьютерную комнату зашли две женщины. Первая — низенького роста в черном боевом кимоно с одним только правым рукавом. Ее розовые волосы были уложены в спадающий сбоку хвост, который поддерживала клипса в форме ромашки. А глаза — темные с оттенком розового — смотрели с неодобрением. На ней также присутствовали: розовые плотно облегающие брюки и такого же цвета боевые перчатки без пальцев, но с металлическими запонками над каждым пальцем. Она фыркнула и скрестила руки на груди. У второй же девушки, которая стояла рядом с низенькой-розововолосой, все тело было покрыто бинтами: от шеи и до пят. Также у нее имелись диковато уложенные светло-серые волосы, которые прикрывали ее левый глаз, оставляя открытым правый — с суженным желтоватым зрачком. Ниже — рваное кимоно цвета индиго, а на руках — серые зубчатые когти, типа перчаток; ее руки повисали всего в нескольких дюймах от земли. Заметив их, Минака заговорил: - А-а, Беницубаса, Хайхане. Я рад, что вы пришли вовремя. И ухмыльнулся, махнув рукой в сторону молодого человека, представляя его этим двум секирей: — Это Ичиеми Нацуо, он теперь будет ашикаби дисциплинарной команды. — Приветствую вас, я с нетерпением буду работать с вами, — высказался молодой человек и поклонился. — Отправляю фотографию недавнего ашикаби и трех секирей! — заявила уже знакомая женщина-оператор. Главный экран засветился текущими данными. Увидев эту информацию, Таками стала ловить ртом воздух. На снимке, вместе с данными, был ее сын: «Имя: Сахаши Минато, Возраст: девятнадцать лет, Статус: недавно прошел свой вступительный экзамен в Токийский Университет после неудачной попытки в прошлом году». Минака рассмеялся: — Так-так, походу судьба приложила к этому свою коварную руку? — он отточенным движением придвинул очки поближе к глазам. — Хмм… и кто же его секирей? На экране появилась дополнительная информация: «Секирей № 03: Казехана, Секирей № 04: Карасуба, Секирей № 08: Юме» Сразу у несколько женщин в комнате отвисла челюсть. — ЧТО-О? — в унисон удивились Таками и Беницубаса. «Хм… а вот это уже проблемка», — подумал Минака, задумчиво глядя на экран. — Ми-на-ка… — тихо и со льдом в голосе заговорила Таками. — Что ж… Таками-сан… Видно, это знамение… — вышеупомянутый мужчина попытался смягчить гнев женщины. — Скажи мне, что я сплю! Выкрикнула Таками и стала избивать бедного генерального директора. В то время пока в помещении раздавались звуки соприкосновения кулака с телом, операторы все еще были заняты получением данных. А служба охраны слишком боялась встать на пути бесноватой беловолосой, избивающей директора. Да и приказа никакого не было… Нацуо подошел к нахмуренной малышке с розовыми волосами и ее диковатой серенькой подруге. — Приступим? — спросил он дружелюбно. — Не сейчас, — пробормотала Беницубаса. — Простите? — вежливо уточнил Нацуо. — Я сказала нет, — ответила она и указала пальцем на экран. — Я хочу глянуть на него. — Что ж, Беницубаса… — начал Минака, подозрительно полностью невредимый, в чистой одежде и в совершенно целых очках. — Я назначил Нацуо-куна, потому что уверен в его действиях. Розоволосая раздраженно фыркнула: — Мне нужен сильный мужчина — такой же как этот… как его… Минато… способность окрылить таких секирей, как Казехана, Юме-семпай И (!) Карасубу означает, что у него могущественное сердце! Кроме того, — она посмотрела на Нацуо, — я даже не реагирую на него… — Может, он гомик… или не интересуется твоей маленькой грудью… — пошутила ее подруга с когтями и подленько захихикала. — Я сейчас размажу твое лицо кулаком, Хайхане! — истерично взвизгнула Беницубаса. — Достаточно! — прикрикнула Таками, и уже обратилась к Минаке. — Я хочу, чтобы мой сын не участвовал в этом! — Сожалею… — пропел Минака. — Это невозможно, Таками-сан. Он уже «подписался», как ты выразилась, на это… И может выйти из игры только, если их уничтожат… иными словами, вперед нога… — Только попробуй закончить это предложение, и я убью тебя! — последнюю часть сказанного женщина прорычала, заставив мужчину прикрыть свой чертов рот. — Тогда… я умываю руки! — безумно выкрикнул он и побежал прочь из помещения в свой офис. *** Около восьми часов вечера. Минато расположился в своей съемной квартире на полу. Рядом с ним сидела Юме с любящей улыбкой на лице. Карасуба же находилась на стуле и протирала свой клинок ватным шариком. А Казехана положила голову на колени своего ашикаби — тот провел рукой по ее шелковистым волосам. Карасуба улыбалась, глядя в лицо своей старшей окрыленной секирей-сестры. — Давайте-ка еще раз разложим все по полочкам — правильно ли я все понял… — начал Минато. — Я теперь часть великой битвы, которая состоит из ста восьми сверхсильных девушек-пришельцев… — Среди нас есть и мужчины, — вставила свое слово Юме. — Одного я точно знаю. Минато улыбнулся, благодаря ее за напоминание и продолжил: — А я ашикаби. Человек, которому предначертано судьбой встретить одну или больше из вас… Юме кивнула. — Далее, мастер игры, Хирото Минака, который по совместительству является генеральным директором и президентом MBI… И он устроил все это ради собственного развлечения? — В большей степени так оно и есть, Мин-чан. Усмехнулась Карасуба. И убрав клинок в ножны, приблизилась к своему ашикаби и плюхнулась рядом с ним и расслабляющейся Казеханой. И продолжила: — А ты гораздо сообразительней, чем кажешься… — она улыбнулась, но затем ее лицо стало серьезным. — Но я не допущу, чтобы мой ашикаби полностью зависел от нас. Минато взглянул на смертельно опасную секирей и неожиданно для всех объявил: — Конечно, я осознаю это. И не могу позволить вам всем делать для меня слишком многое — не отдавая ничего в замен… Мне тоже нужно прокачать свою задницу и навыки, или по крайней мере как-то поднять свое значение. Три секирей были приятно удивлены его заявлением. Затем Казехана усмехнулась своему ашикаби и сказала: — В таком случае, сегодня вечером я с тобой точно повеселюсь, — и приподнявшись, чмокнула его в щеку. — Уж поверь мне… — Минато-сан пропадет в мире боли и наслаждения… — двояко прокомментировала Юме. — Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил он, поворачиваясь к шатенке. — Как известно, Карасуба не отличается особой нежностью… — ответила ему Юме. — А ты одичавшая… — бросила Карасуба ей в ответ. — Полагаю, нам придется найти новую квартиру… — огорчил себя и остальных Минато. — Это еще почему? — спросила за всех Казехана. — Ну, у владельца дома есть правило: никаких женщин… — он печально вздохнул. — Поэтому как только он увидит любую из вас, он тут же выселит меня… — Что ж, мне думается, мы все равно успеем развлечься до этого? — спросила Казехана, садясь и прижимаясь своими холмиками к его груди. — Начнем наш… медовый месяц… — добавила она знойным тоном. Минато затрепетал от ее искушающей интонации и посчитал это очень заманчивым. Встав, Казехана продефилировала в направлении его спальной комнаты. Она так призывно покачивала бедрами, что парень аж сглотнул. — Это она не шутит? — не доверчиво спросил он, подозрительно глянув на Карасубу и Юме. Ответ Карасубы пришел уже тогда, когда она села прямо на его промежность: — Ну… — растягивая слова, начала она, медленно нависая над ним, — зависит от… Она прервалась, поцеловав его в щеку. А затем поднявшись, ушла в том же направлении, что и Казехана — соблазнительно покачивая ягодицами. Молодой человек не мог оторвать от нее взгляда. Он услышал, как Юме хихикнула, тоже встав в полный рост. — Мы будем ждать тебя, Отто (муженек). И направившись в комнату Минато, вскоре закрыла за собой дверь. Минато сидел на месте и, немного мандражируя, делал глубокие вдохи и выдохи. «Фух, возьми себя в руки, чувак…» — нервно понапутствовал себя он в голове. И затем направился в свою комнату. — Ладно, девочки… — быстро продышал он одновременно с открытием двери. — Возможно, нам придется подумать о спальных принадлежностях, так как у меня… всего… одна… кровать, — замедлился он с речью в конце из-за того, что увидел перед собой. Он даже не заметил, что дверь закрылась сама собой из-за небольшого ветерка, которому не откуда было взяться в комнате с закрытыми окнами. Посреди комнаты находились его три секирей. И у каждой имелась теплая улыбка… ладно, не у всех: Карасуба скалилась — словно хищница, увидевшая добычу. — Похоже, ты разглядел что-то интересное, а, Мин-чан? — покрасовалась перед ним Карасуба. Ее левая рука была над головой, а правая расположилась на бедре. Поддавшись вперед, она наклонилась — ее груди закачались, выставляя на показ умеренное количество своей слоеной красоты, а именно — черненький бюстгальтер с кружевными черными трусиками. А ее серые волосы спадали до земли. У другой же девушки — Юме — оказался белый лифчик со знаком-секирей на левой чашечке. Ее нижнее белье являло собой кремового цвета плотно облегающие шортики, подчеркивающие ее хорошенькие формы. Юме, заметив взгляд ашикаби на себе, улыбнулась ему. У последней девушки — Казеханы — верхнее белье составляло фиолетовый шелковый бюстгальтер, который явно испытывал проблемы с содержанием — еле обхватывая необъятную грудь девушки. Внизу же у нее находились пурпурные V-образные стринги. Казехана чрезвычайно зарумянилась под взглядом своего ашикаби. Юме и Карасуба направились к своему избраннику. Обе делали это очень сексуально — покачивая бедрами на каждом шагу; особенно у Юме — с ее изяществом. Они окружили Минато с двух сторон и стали избавляться от его одежды: снимая футболку и ослабляя пряжку ремня. Он не сопротивлялся, подняв руки, чтобы девушки стянули футболку через голову. Девушки приятно удивились физической развитостью его верхней части тела. Мускулы Минато были не слишком большими, но и не слишком маленькими. (Прим. пер.: я ж говорил, тут Минато-кунчик норм поц) «В самый раз… Отличная фигура и кондиции — подходят как для скорости, так и для силы», — подумала Юме, изучая тело ее ашикаби. Она провела рукой по его груди и ниже — по шести выделяющимся кубикам пресса. Карасуба тоже залюбовалась телом своего ашакаби. И затем ослабила и стянула его штаны. Она значительно удивилась, в то же момент зацепившись взглядом за не маленький такой «бугорок» в трусах-боксерках Минато. — Я непременно наслажусь этим, когда до меня дойдет очередь… — сказала она, облизнув губы. Минато сильно возбудился. Он до конца еще не мог поверить в то, что его раздевают две красивые и привлекательные женщины. И в то же самое время еще одна девушка смотрела на него с любовью и вожделением в глазах. Он был настолько глубоко погружен в свои мысли, что почти не осознавал, что теперь он оказался лишь в одних синих трусах. Минато лишь отметил, как Юме и Карасуба, стоя перед ним, оглянулись назад. — Продолжи, — обратилась Карасуба к Казехане. — Иди и жестко трахни его. И ашикаби, и ветряная секирей покраснели от столь грубого высказывания. — Потом Юме, — продолжила как ни в чем не бывало Карасуба, — а потом тогда я… Смертоносная секирей усмехнулась, видя, как «маленький воин» ее ашикаби с предвкушением задергался. (Прим. пер.: далее автор сам выделил в тексте, откуда начинается в подробнейших деталях описанные сцены эротики (кха, хент) — так что, если что, я тут не причем:) Начинается сочное время Минато подошел к своей секирей и нежно погладил ее лицо. — Ты готова, Казехана? — Конечно, — ответила она, несмотря на то, что немного нервничала. Минато шагнул вперед и притянул секирей в любящие объятия. Затем он посмотрел ей в глаза и наклонился, чтобы пленить ее губы своими второй раз за день. Окрыленная секирей застыла, ощутив поцелуй на своих губах — и ее эфемерные крылья раскрылись и засверкали, освещая комнату. Казехана почувствовала необузданную любовь от своего ашикаби. «Он действительно тот», — приняла она наконец очевидное, все больше тая от его поцелуя. Она обняла шею своего возлюбленного и облизнула его губы. Минато чуть приоткрыл рот, позволяя Казехане туда войти своим язычком, чтобы встретиться с его собственным. Они целовались в течение как минимум целой минуты, пока не прервались. Казехана потянула Минато к кровати, положив его руку себе на талию. — Пошли… — сказала она чувственно и толкнула его в кровать, затем усевшись сверху. Они снова стали целоваться. На сей раз их руки бродили по телам друг друга. Казехана впилась ногтями в его спину и почувствовала, как его мышцы напряглись от ее прикосновения. А Минато направил свою руку к ее груди и мягко сжал левый холмик плоти через бюстгальтер, заработав небольшой стон зрелой женщины. Он отметил, как его рука нежно утонула в ее груди. «Как же там мягко», — подумал он. — Больше… трогай меня, Минато, — она прерывисто задышала, а ее рука опустилась между его ног и осторожно погладила его затвердевшего товарища. — Я сделаю тебе то же самое… В то же самое время Карасуба, наблюдая за ними, с каждой секундой возбуждалась все больше и больше. — Я определенно сломаю кровать… — произнесла она, и потерлась бедрами друг об друга. Юме терпеливо стояла, однако внутри нее быстро разгорался пожар. Она мысленно вздохнула, наблюдая, как ее ашикаби столь близок с ее старшей сестрой-секирей. — Ах..! — Казехана застонала, когда Минато сомкнул свои губы на одном из ее раскаленных сосков. Он уже снял ее бюстгальтер несколько секунд назад, в то же время лаская пальчиками ее податливую ложбинку. Казехана изогнула спинку, утопая в его потрясающих прикосновениях, а также удовольствии, которое ей доставлял ее ашикаби. Ее дыхание стало прерывистым от того, как он близок с ней сейчас. Казехана повела запястьем — и с легким щелчком ветер срезал нижнее белье возлюбленных, и они оба оказались полностью обнаженными. Минато почувствовал сквозняк в комнате и слегка вздрогнул, выпустив сосочек Казеханы с характерным «хлопком». — Ты готова? — спросил он ее, проведя своим «товарищем» по ее влажной пещерке. Казехана, Юме и Карасуба почти одновременно посмотрели на его «друга». Он был в полной «боевой готовности» и гордо встал по стойке «смирно», имея хорошую длину и щирокий обхват. Карасуба первой сказала что-то. — Юме-чан, может ты будешь последней? — спросила она Юме, глядя на «мясную палочку» голодными глазами. Перехватив взгляд Карасубы, она категорически заявила: — Нет, черт возьми! — Не портите мне удовольствие… — пробормотала Казехана и вздрогнула, когда корень ее ашикаби проник сквозь ее нижние губки. Она чувствовала, как член Минато медленно стал заходить еще глубже в вагину, пока еще не достиг ее девственной плевы. Спустя пару секунд с молчаливого согласия и кивка ветряной секирей, Минато погрузил своего «друга» чуть глубже и разрушил гимену своей любимой. Казехана вскрикнула. А парень застонал, чувствуя тесноту внутри своей подруги — та будто со всей силы сжала его член. Он остался там, чтобы она могла приспособиться к его размеру. Казехана глубоко вздохнула и обвила руками шею ее возлюбленного. — Все в порядке, Минато, — заверила она его с улыбкой, но с капельками слез на глазах. Минато вытер их пальцем, а затем нежно поцеловал ее в лобик. А спустя несколько секунд он начал протискиваться в свою секирей с умеренной силой — не слишком сильно и не слишком слабо. Казехана начала стонать, чувствуя, что уже почти на пике и вскоре утонет от наслаждения. Минато продолжал наступательные движения, а секирей попискивала от удовольствия. — Минато! — вскрикнула Казехана, притянув любимого ближе к себе. — Прошу, продолжай ударяться в мое местечко! — Казехана… — часто и тяжело дыша, Минато стал двигаться еще быстрее. — Я вот-вот уже собираюсь… — предупредил он и уже собирался было вытащить из нее… Но остановился, когда Казехана обернула ноги вокруг его талии и притянула Минато поближе к своему лоно. — Внутрь… — прошептала она. Минато остановился и посмотрел на секирей с шелковистыми волосами. Пот капельками покрывал ее кожу, а большая грудь высоко и низко вздымалась из-за глубокого дыхания. Она прижалась плечам к его торсу. — Но что… что если ты забеременеешь? — спросил он с беспокойством в голосе. — Прошу… — взмолилась она. Минато посмотрел в глаза своей секирей и увидел, что она испугалась. — Я не оставлю тебя, — улыбнулся он. — И даже не подумаю… Поклялся Минато и снова присунул в ее утробу, заставив женщину застонать и крепко схватиться за простыни. Он наблюдал, как грудь секирей закачалась в движении, и неожиданно схватил губами ее правый сосок и начал сосать из него, что заставило Казехану достигнуть новой высоты наслаждения. — Минато… — простонала она, обняв его голову. — Я собираюсь уже… — Я тоже, Казехана, — сказал он, глядя ей в глаза. Они затянулись в поцелуе, и Минато почувствовал, как его шарики вот-вот заедут за ролики и вспенятся. В несколько мощных толчков семя Минато ворвалось в лоно ветряной секирей. — Минато! — вскрикнула Казехана от удовольствия, почувствовав, что ее чрево наполняется семенем любимого. Ее тело судорожно дрогнуло в случайных конвульсиях, и она обмякла. Тяжело дыша, секирей погладила спину своего возлюбленного и прошептала. — Спасибо тебе… Минато приподнял голову и улыбнулся: — Я никогда тебя не оставлю, клянусь… И мягко поцеловал ее в губы. Казехана была на седьмом небе от счастья даже от этого простого маленького поцелуя, который она получила от человека, которого всецело любила. — Я собираюсь вздремнуть… — произнесла она, чувствуя, как Минато вытащил из нее. Приподнявшись, она двинулась к краю кровати. Далее, повернувшись на бок, она уснула с нежной улыбкой на лице. Минато улыбнулся от того, что смог сделать свою секирей счастливой. Впрочем, он мог бы сделать женщин счастливыми даже без секса — как он считал. Неожиданно, пара рук обернулась вокруг его живота, и он почувствовал, как кто-то положил голову на его левое плечо. Также он ощутил пару обнаженных грудей с твердыми сосочками, которые прижались к его спине. — Минато, — обожгло его ухо горячее дыхание Юме, — думаю, теперь моя очередь насладиться тобой. Она совсем размокла, потеревшись грудями о спину своего ашикаби. Минато попал в ловушку ее женственных чар. — Юм-ме? — он глянул на свою секирей с темно-русыми волосами, как тут же попал в плен ее губ, которые сцепились с его. Минато поплыл от этого поцелуя и обнял Юме за талию. Целуя своего ашикаби, та забралась на кровать и оседлала его. Она начала тереться своими влажными трусиками об отвердевший фаллос возлюбленного. — Минато. С вожделением вздохнула Юме, ускоряя «шлифовку» его «дружка». — Юм-ме, — ашикаби застонал под яростным и боевым напором своей секирей. В то же самое время Карасуба почти задыхалась от похоти, теребя свою киску через трусики. — Поторопитесь… — выдохнула она и провела рукой по своей левой груди, сжав ее. Минато остановил затянувшийся поцелуй из-за потребности в кислороде. — Юме-чан… — Да, Минато? — вопросила она, разместив маленький поцелуй на его обнаженном торсе. — Ты не можешь прилечь? — попросил он. — Я хочу кое-что попробовать. Юме подчинилась и легла на кровать. Минато смотрел на нее с улыбкой. В тот момент он чувствовал себя самым счастливым мужчиной на планете, ведь у него есть эти три чудесные женщины. Далее он приник к Юме, наклонившись и поцеловав ее в уста. Секирей застонала, ощутив губы своего хозяина. Пока она обнимала его, он отпустил ее губы и слегка коснулся своими ее подбородка. Юме застонала еще больше от этого соприкосновения и приободрила своего ашикаби, выдохнув: — М-м… Минато, это так приятно. Он продолжил целовать, спускаясь ниже и вот уже достиг ее ключицы. Заметив небольшую испаринку, он слизал ее. Ощутив вкус ее тела, он продолжил свой увлажняющий путь, пока не дошел до грудей. Погрузившись языком между ее холмиков, он жадно отполировал ее соленый меридиан. Затем расстегнул ее лифчик спереди — груди на радостях подпрыгнули, будто пленники, которые выбрались из заточения. Минато уставился на эти необъятные шарики и поочередно легонько коснулся их губами — обведя языком вокруг левого ореола и ущипнув губами правый сосок. Юме не смогла сдержать громкого стона удовольствия, так как ее ашикаби заставлял ее тело чувствовать так хорошо, как никогда прежде. Минато закончил уделять внимание ее «близняшкам» и продолжил свой путь вниз по телу Юме. Достигнув ее спортивного вида плоского животика, он поцеловал пупочек, заработав за это маленькое хихиканье от девушки. Дойдя до ее нижней линии талии, он осторожно начал стягивать ее шортики, а Юме приподняла ножки, чтобы этот предмет ее гардероба полностью покинул его обладательницу. Минато вытаращился на то, насколько мокрой была его секирей в «том месте». — Ого… — произнес он и глянул на шорты насквозь пропитанные ее соками. Наклонившись еще дальше, он ощутил волнующий, но не совсем приятный — немного сырой запах, исходящий от «мандонетты» девушки. «Что ж, думаю, я смогу привыкнуть к этому…», — подумал Минато, планируя уже нырнуть прямо туда языком. Юме тяжело задышала при внезапном вторжении мышцы языка Минато. Она стала извиваться от сладостных грез, проходящих сквозь ее тело. Она прерывисто вздохнула, почувствовав, что язык Минато «щелкнул» ее секиль, что почти отослало ее в райские дали наслаждения. Неожиданно, молодого человека оторвали от его «дел», и он встретился лицом к лицу с карими глазами девушки. — Возьми меня сейчас, Минато-сама… — секирей-боец умоляющи проговорила. Минато поцеловал ее в носик, что заставило ее губки забавно надуться. — Хорошо, Юме. И он изменил свое положения тела и медленно стал пронзать девушку. Юме застонала — ее ашикаби вошел в нее. Она чуть ли не задохнулась, когда член начал растягивать ее девственную плеву. Она обвилась рукам вокруг шеи Минато, а ногами — вокруг его талии. — Я готова, давай… — выдохнула она. Минато кивнул и начал проталкивать своего «друга» в ее гимену. Он был застигнут врасплох силой крепких женских бедер девушки, что спровоцировало его резко пронзить ее девственное чрево с одного раза. Секирей-боец вскрикнула от боли и на ее прикрытые глаза навернулись слезы. Ощутив, как палец ее ашикаби протер ее глазки, она открыла свое карие самоцветы, чтобы встретиться с серыми глазами Минато. Он обнадеживающе улыбнулся своей секирей и начал входить в нее и выходить — постепенно ускоряя темп. Юме же начала стонать, а спустя пару минут после их соития и вовсе стала подстраиваться бедрами — раскачивая ими в ритме своего любимого. Минато едва мог сдержаться от завершения — тем более у него уже был предыдущий раунд с Казеханой. Так же он считал, что точно долго не продержится потом уже с Карасубой… Но к его удивлению, он прозанимался любовью с Юме как минимум минут десять. Она была ненасытна, как телочка, дорвавшаяся до бычка. В движении, Минато ухватился ее за подпрыгивающую грудь. — Минато, Минато! — наконец Юме застонала от того, как ашикаби полировал ее места. — Юме, я сейчас собираюсь… — низким голосом произнес Минато. — Внутрь! — воскликнула Юме, а затем яростно подпрыгнула с характерным звуком, желая как можно больше принять в себя его семя. Минато прорычал, чувствуя, что его шары вот-вот взбунтуются перед предстоящим освобождением. Он схватил Юме за талию… И завел своего эрегированного товарища в девушку до конца, достав до самой матки, тут же спустив большое количество животворящего семени. — Минато! — закричала Юме от съедающей ее страсти и наслаждения. Ее тело дернулось, будто в припадке, и она обессилено упала на своего ашикаби, опустив голову ему на грудь. — Это было изумительно… — тяжело дыша и целуя своего ашикаби, прошептала она. — Спасибо… Юме, — улыбнулся ей Минато. Юме снова поцеловала возлюбленного и, покинув его, легла рядом со спящей Казеханой. Обняв свою старшую сестру-секирей, она отправилась в царство снов. Минато улыбнулся, глядя на его двух спящих секирей. «Надеюсь, я найду место для нас четверых», — думал он. Тем более после того, что они ему рассказали… -Ох, Мин-чан… — начала Карасуба знойным тоном. Минато обернулся к сероволосой секирей. Она была также обнажена, как в день своего появления на свет. И она жаждала. Он также заметил, как ее сладостные соки стекали по бедрам. — Ты случайно не забыл обо мне? — продолжила она и направилась к своему ашикаби, соблазнительно виляя бедрами, а также грудью, которая, в такт ее шагам, будто подпрыгивала сама собой. Минато проглотил комок в горле: то ли от открывшегося вида, то ли от того, что действительно «подзабыл». — Да нет, Кара-чан… — он улыбнулся. Карасуба усмехнулась своему ашикаби, а затем толкнула его на кровать. И поплыла по нему, пока не достигла его талии — глаза возлюбленных в этот момент были прикованы друг к другу. Оторвав свой взгляд, Карасуба посмотрела вниз. — Похоже, «маленький Мин-чан» уснул ненадолго? — она непристойно и чуть сердито улыбнулась. — Давай разбудим его, а? И чуть подавшись вперед чмокнула головку «мини-мин-чана», заставив Минато вздрогнуть от удовольствия. — Может… нам следует подождать минуту или две? — спросил он. Карасуба, сделав вид, что задумалась, провела пальцем по члену любимого. — Неа. Ответила и обняла губами головку. Минато застонал, ощутив, как губы секирей окутались вокруг его члена. Он почувствовал еще большее удовольствие, когда ее язык облизнул жидкости, еще оставшиеся от него и Юме. «Так это и есть вкус Юме-чан?», — задумалась Карасуба, заглотив еще дальше, сдерживая рвотный рефлекс, и чувствуя, как дружок Минато снова отвердевает. Затем она отстранилась и выпустила его из губ со звуком «чпк». — Ну, вот… похоже, теперь он проснулся, — ухмыльнулась Карасуба и проонанировала его.—Времечко для основного блюда… И издав смешок, "заглотила" маленького друга. — Ых, — простонал Минато, почувствовав, как ротик секирей дошел до самого основания его члена и начал двигаться туда сюда. Сероволосая секирей прогудела что-то, посасывая пенис ее ашикаби, словно продолговатый леденец. Затем отстранилась, тяжело дыша и ловя ртом воздух. — Полагаю, ты уже готов… — предположила Карасуба и, приподнявшись, расположилась сверху над пульсирующим ростком и похлопала им об свое бедро. Издав тихий вскрик, она присела на него — тот порвал ее плеву и достал до матки. Минато был уже готов взорваться внутри нее, но пытался держаться настолько, насколько мог. Он едва мог дышать, когда смертоносная секирей начала скакать на нем, словно какой-то дикий бычок, не видящий ничего кроме красного. Карасуба прыгала на своем ашикаби, не теряя времени даром и наслаждаясь каждым мгновением. — О-о, вот это да, Мин-чан! — кричала она, катаясь верхом на Минато. — Не упади… сбавь темп! — с трудом сосредоточившись, произнес он и схватил Карасубу за ее гибкие ягодицы, пытаясь оказать сопротивление ее дикой скачке. — Карасуба… — проскрипел он. — Так ты собираешься уже кончать? — дразнила она, продолжая пружинить на нем, и добавила приказным тоном, ускоряя темп. — Тогда выпусти все… Распыли свое семя внутри меня! Она уже была близка к оргазму. И почувствовала, что лысый дружок Мин-чана неудержимо задергался в ее утробе. — Карасуба! — рыкнул Минато и обхватил ее ягодицы, погрузив свой член в ее лоно до конца, наполнил своим семенем. Смертоносная откинула голову и облегченно застонала, чувствуя, как ашикаби заполняет ее до краев. «Это было несравненно лучше, чем я ожидала… Хотя он и прошел уже через два раунда передо мной…», — думала она, отдыхая на вздымающейся груди ашикаби. Они оба были покрыты блеском легкого пота. Карасуба поцеловала любимого, и высунув язык, испустила стон. Конец влажного времени — Это было потрясающе, Мин-чан… — она устало усмехнулась. — Я надеюсь повторить, но уже в следующий раз быть первой… — и еще раз коварно издала смешок — да так, что бросило в дрожь спину паренька — та аж покрылась холодным потом. — Если я буду в состоянии ходить в следующий раз… — пошутил он и встал, разминая затекшие от напряжения мышцы. Карасуба застыла в изумлении, когда Минато поднял ее и положил на правую сторону кровати. А потом та же участь постигла и спящую Юме — только на левую половинку. А сам Минато, прилег в центре, расположив посапывающую Казехану на своей груди. Все устроились с комфортном на своих новых позициях. Ашикаби улыбнулся своим секирей и поочередно поцеловал их троих в лобики. — Спокойной ночи, мои прекрасные пташки. Сказал Минато с усталой улыбкой на лице и натянул покрывало на свое нагое тело. — Спокойной ночи, Мин-чан, — зевнула Карасуба, положив голову ему на плечо и закрыв глаза. Все четверо продрыхли всю ночь напролет до самого утра.