Ты тоже?

Ветер завывал, гуляя в помещениях мертвого корабля. Порой можно было услышать его свист, он носил потоки ледяного воздуха из одной комнаты в другую, гудел в вентиляции и вырывался из дверей большими ледяными потоками. Ледокол спал. Спал мертвым холодным сном, наступившим после его смерти. И пускай он давно забыт всеми, как и его экипаж, отчаянно пытавшийся спасти судно, жизнь на нём не исчезла. Она просто стала другой. Ледяной, таинственной и ужасной. Некогда обычные люди: моряки, доктора и военные превратились в жутких стражей холода, бродящих по кораблю в ледяном сне. Они не помнят, кем были до своей смерти, человеческой речи. Эти существа за время своего сна потеряли рассудок и теперь кидаются на любого, кто посмеет нарушить их сон, эту вечную дрёму, послужившую наказанием за человеческую ошибку, гибель огромного корабля. Красноармеец брёл по коридорам верхней палубы, перезаряжая винтовку. Он пробудился недавно и теперь искал тех, кто ещё мог это сделать. Хотя, можно ли это назвать пробуждением? Обретение рассудка и осознание того, в какой ситуации ты находишься. Сам страж плохо помнил, как это случилось. Просто синяя вспышка перед глазами и громкий писк в голове. А после попытки понять, что с тобой, кто ты и где находишься. Изначально все, что было до этого казалось Красноармейцу ужасным и долгим сном. Он не помнил своих бессмысленных похождений по кораблю во сне, действий, которые совершал. И самое ужасное то, что страж не помнил того, кем он был до сна и своей смерти. Просто очередное существо, охраняющее сон корабля и команды. Однако, оно смогло проснуться и теперь искало ответы на множество вопросов. – Где же его носит? Давно должен был прийти из турбинного отсека, – пробубнил солдат себе под нос, открывая двери. В каюте горел небольшой светильник, настроенный им же. На столике лежала большая тетрадь с записями, бортовой и технический журналы. Всё это Красноармеец притащил в бывшую каюту капитана, чтобы изучить, понять, что же произошло до сна и найти ответы на вопросы. Щелчок дверной ручки отвлёк стража от изучения старых бумаг. – Прости, друг, я слегка заблудился. Ничего не случилось? – произнёс голос из дверного проема. – Нет. Чего стоишь? Иди сюда. Принёс то, что нужно? – Принёс, – ответило существо, проходя в комнату. Слуга стоял перед солдатом, протягивая ему журналы, которые то и дело выпадали из его изуродованных рук. – Спасибо. Отдохни пока. За бортом все так же ? – Да. Мертвая тишина, ледяная гладь, ничего интересного, ни следа жизни, – произнёс страж. У Слуги, несмотря на жуткую внешность, был приятный голос молодого парня. – Что тут у нас? Журнал наблюдения за реактором, учёт заключённых и радиограммы. Изучу позже. Сейчас нужно дочитать бортовой журнал, – солдат открыл тетрадь и подвинул её под лампу. – Думаешь, эти бумаги помогут нам узнать, что тут произошло и что стало с другими? – страж скрестил руки. – Конечно. Я помню одно. Что мы все были членами экипажа этого судна. Но кем именно и что случилось я не помню. Это всё поможет нам разобраться. Я уверен. Слуга ничего не ответил, лишь вздохнул и, стряхнув иней с погон, сел в уголок комнаты. Он принялся что-то вычерчиваться своими когтями что-то на полу. Взглянув на него, Красноармеец усмехнулся. Он не был единственным, кому удалось проснуться. Однажды, направляясь в щитовую, страж заметил это существо, нелепо ковыляющее на изуродованных ногах. Больше всего удивляло его то, что у этого порождения Холода не было глаз. Вместо них оно имело два ржавых гвоздя. Деформированные руки, имеющие подобие острых железяк вместо пальцев, арматура за спиной, стальная рама на поясе, огромные подковы на коленях и железные погоны на плечах. Образ этого создания был пугающим. Он стоял около лестницы и что-то мямлил про себя. Судя по всему, он заблудился и думал, куда идти. Услышав человеческую речь, солдат подошёл к нему. Показал, что не опасен. И задал несколько вопросов. На удивление, не смотря на свой жуткий вид, Слуга оказался пугливым. Но на вопросы ответить смог. Только вот в отличие от Красноармейца ничего не помнил. Даже то, как пробудился. Он не знал, что теперь ему делать. Куда идти и жив ли он вообще? Солдат тогда вздохнул и взял это пугливое создание с собой. Хоть одиноко не будет теперь. Правда, тогда страж не понимал этой трусости. Возможно, одно из последствий пробуждения? Или Слуга до смерти был таким? Со временем солдат узнал своего нового друга получше. Несмотря на то, что этот страж Холода оказался тем ещё шалопаем, он помогал Армейцу в поисках документов и важных предметов, которые бы могли раскрыть завесу тайны, того, что тут произошло. Да и недавно совсем у Слуги стали просыпаться воспоминания. Теперь он тоже знал, что был членом экипажа. А вот кем – не помнит. Сейчас же он сидел на полу и продолжал там выцарапывать что-то своими когтями. Подняв голову, порождение Холода вдруг произнесло: – Армеец, мне интересно, сколько мы спали? И есть ли тут вообще время? – Не знаю, мой пугливый товарищ, не знаю. Хотелось бы и мне понять, сколько времени прошло с момента нашего пробуждения и гибели корабля. – Этому месту чуждо время. Мне иногда так кажется. Все спит, жизнь тут идёт своим ледяным чередом, все замедлено. Одни мы с тобой проснулись. И что нам делать теперь? – Будем искать дальше документы и записи, чтобы понять, что тут случилось. Возможно, мы даже попытаемся вспомнить, кем были в прошлой жизни. Слуга снова вздохнул. В отличие от Красноармейца у него было куда больше вопросов. Если бы он имел глаза, то они сейчас были бы закрыты. Солдат все читал журнал, слушая, как Слуга что-то снова бубнит себе под нос. Ему хотелось увидеть реальное лицо своего друга, а не железную маску и ржавые гвозди вместо глаз. Страж успел привязаться к этому пугливому шалопаю, они вместе искали ответы на вопросы, сражались с бывшими сородичами и пытались вспомнить, кто они такие на самом деле. Оба чётко знали одно: они умерли вместе с кораблём и под влиянием Холода превратились в чудовищ, нападающий на любой источник тепла. – Уже что-то интересное, друг. Капитан знал, что против него задумывался бунт. Но не имел представления о том, что делать в такой ситуации. – Это ты узнал из его дневника, что я притащил только что? – Слуга снова поднял голову. – Да. В бортовом журнале тоже есть много интересного. Теперь, я начинаю немного вспоминать. – Чего вспоминать-то? – На корабле произошла авария из-за столкновения с айсбергом. Облучение матросов радиацией, повреждение реактора. И бунт. Смерть капитана, и последующая гибель корабля. – Уже хоть что-то. Значит капитан все таки погиб. А я начинаю вспоминать, что при жизни был одним из помощников капитана, – страж почесал голову когтями, – Точно! Я наконец-то вспомнил, кем я был,- от радости Слуга подпрыгнул. – И я тоже. Вспоминаю...был одним из тех, кто обслуживал реактор. Точно. Ответственным за него, - солдат улыбнулся. Ему было приятно видеть радость друга. Да и воспоминания, которые, казалось, были давно потеряны вернулись к ним. Теперь искать ответы было немного легче. Они знали, кем были. – Все так странно. Наши воспоминания пробудились только после того, как мы нашли эти документы. – Главное, что теперь мы помним себя до того, как стали этим. Слуга повертел головой и снова сел в угол. Он начал чертить что-то ключами, связка которых висела у него на штанах. Неизвестно, куда именно он смотрел, но было ясно, что страж был очень увлечён работой. Солдат захлопнул журнал и снова открыл капитанский дневник. Этот предмет был гораздо интереснее. Пролистав несколько страниц, он перевёл взгляд на друга, переставшего чертить и свесившего голову. – Слуга, ты чего? Все в порядке? – солдат подошёл к другу и сел напротив. – Армеец, – вдруг тихо произнёс страж, – мне страшно. Вдруг мы никогда себе не вернём прежний облик? Вдруг нас никогда никто тут не найдёт? И мы ничего не узнаем, кроме того, кем были до смерти. Мы навсегда останемся заложниками ледяного сна? – Ты чего? Откуда такие мысли? Если будем и дальше искать ответы и информацию, то обязательно выберемся отсюда. Вернём прежний облик и узнаем историю этой трагедии и нашей гибели. Не падай духом только. Мы выберемся отсюда! – Обещаешь? – страж поднял голову и, кажется, взглянул на друга. – Обещаю, Слуга, обещаю. Не все потеряно. Когда-нибудь мы станем снова прежними, – солдат обнял друга. Конечно, тепла он не ощущал. Да и не помнил он, что это такое. Но он точно помнил, что эти действия могут помочь успокоить товарища. – Спасибо. Кажется, это слово означает благодарность? Если я верно помню, – тихо проговорило создание. – Да, именно так, – страж вернулся за стол и продолжил читать. Слуга стал снова что-то чертить на полу когтями, напевая какую-то песенку. Солдат не обращал на это внимания. Такое с его другом было впервые и теперь ему нужно было время, чтобы успокоиться. – Красноармеец, – тихо позвал Слуга спустя некоторое время. – Чего тебе? – А ты помнишь что-нибудь из прошлой жизни? Помимо того, кем был. Солдат почесал затылок и задумался. Действительно. У него были некоторые обрывки воспоминаний помимо тех, что недавно пробудились. Память о прошлой жизни. Были куски, маленькие, но всё же были. Солдат не понимал, когда он начал вспоминать это, но он был рад этим обрывкам. Только вот другу он об этом не рассказывал. Не хотел. А теперь, судя по всему, хочет. – Помню. Немного. – Ты тоже помнишь? Вот это да! – Слуга всплеснул руками. – То есть ? – Оказывается, я тоже помню немного из прошлой жизни. Все забывал тебе рассказать. – И что же ты помнишь? – А ты мне своё расскажешь? – Расскажу. Давай, говори, что ты помнишь. – Ну...я был ответственным за курс корабля. Отдавал команды рулевому вместе с капитаном. А ещё я помню, что на момент смерти мне было тридцать три года. Как-то так, – Слуга провёл когтем по своей маске, изображая улыбку. – Немного. Но уже что-то. А я...я помню, что был главным по реактору. Инженером, кажется, работу свою любил, но капитана недолюбливал. Ещё у меня был друг, боцман. А на момент смерти мне было сорок три года. – Вот это да. Больше чем у меня. Хорошо, что мы не помним, как умерли. – Это точно. Не самое приятное воспоминание - собственная смерть. Ладно, я пожалуй, ещё почитаю. А ты пока отдыхай. Скоро снова пойдём. На этот раз в помещения, где находились заключённые. – По этой жуткой роже соскучился? – Слуга засмеялся. – Нет. Надзиратель, конечно, тип неприятный. Но он хотя бы нас не трогает. Стучит своими протезами и стучит. – Морда у него страшнее, чем у меня будет, правда? - с усмешкой произнёс страж. – Да, да. Кончай пустозвонить. Мешаешь читать, – шутливо произнёс солдат и погладил друга по голове. – Ладно, почерчу что-нибудь ещё. А может и вспомню. Армеец продолжил читать записи, отыскивая ответы на вопросы. Кое-что начало проясняться. Закончив с дневником, он приступил к журналам, принесённым товарищем. Дневник капитана оказался кладезю информации, о которой надо будет рассказать другу. Перелистывая очередную страничку журнала, солдат услышал, как Слуга тихо говорит: – Когда-нибудь сюда придёт человек. Тёплый и настоящий. Волей судьбы тут окажется. Сильный духом. Он изменит нашу судьбу своим волшебством. Спасёт всех нас. Корабль и команду. Этот чудотворец станет нашим спасителем. А мы будто бы и не мы. Будто бы нас не будет. Мы не будем этими, но будем людьми, – страж поднялся и посмотрел в окно. – Ты чего это мямлишь? Опять ерунду какую-то..., – солдат отвлёкся от чтения. – Красноармеец, а вдруг будет так? Вдруг он придёт и спасёт нас от сна? – Не знаю. Но мне нравится твой настрой. Странные слова, конечно. Людей здесь давно не было. – Вдруг кто-то сюда придёт? И поможет нам. Страж ничего не ответил. Лишь взглянул на друга и, улыбаясь, снова погладил его по голове. Слуга часто говорил подобные глупости. Видимо, так он пытался развлечься. Армеец не обращал на это внимание. Просто привык, считая это особой чертой своего друга. Он знал, что этот шалопай способен на многое и в критический момент это, казалось бы пугливое существо становилось за единственного друга горой. Оно знало, что кроме этого солдата у него никого нет в этом мрачном, спящем и ледяном мире умершего корабля. Красноармеец дорог Слуге, он это прекрасно знает. Страж всегда улыбается, когда друг находит очередные бумаги или сбалтывает какую-нибудь глупость. Он знает, что без этого чудака ему будет плохо. Слуга приносил некие краски в его пребывание здесь и даже эти глупые слова про какого-то человека, который их спасёт казались Армейцу чем-то, что приносило ему утешение. Слуга знает, что иногда его слова бесят Красноармейца и что друг иногда просит его замолчать. Но ему нравится, когда он благодарит его за найденные дневники и журналы. Страж любит помогать ему, своему единственному огоньку надежды в этом месте. Вместе преодолевать трудности и искать ответы легко. А пробудившиеся воспоминания вызывает в душах обоих подобие человеческой радости. – Армеец, дай слово, что мы выберемся отсюда. Рано или поздно, – Слуга повернулся к другу. Порождение Холода вздохнуло. Ему не хотелось обещать, того, чего не знаешь. Но если это могло помочь его товарищу, то возможно, стоит попробовать. И вспомнить, как такое делается. Эти стражи холода, пробудившиеся от мертвого сна, и ищущие ответы на множество вопросов не теряли простую человеческую надежду на своё спасение. Однажды Армеец вспомнил, что это такое и объяснил Слуге. С тех пор он часто говорит о том, что надежда ещё существует здесь. – Даю слово, друг. А теперь собирайся. Идём в нижние помещения. – Так точно! – шутливо произнёс Слуга и вышел из комнаты вслед за товарищем. И, кажется, Красноармеец перестал сомневаться в своём обещании. Или же ему показалось?