Часть 1
3 июля 2017 г. в 09:23
Спросите у любого ребёнка, хотел ли он иметь суперсилы. Практически каждый из них сразу же ответит положительно, приводя в пример любимых персонажей из комиксов. Мы выросли на этом. Привыкли восхищаться героями, которые в любой момент приходят на помощь, дают поучительные уроки, становятся примерами для подражания. Не верите? На прошлый Хеллоуин ко мне в дом постучалось несколько Суперменов, заглянул Человек-паук, попросил конфет сам Тор.
Но никто из этих ребятишек и близко не догадывается, что вместе с суперсилами на твои плечи ложится огромная ответственность с кучей проблем, с которыми тебе необходимо разобраться. Тогда жизнь перестаёт быть весёлой и беззаботной. Она вовсе теряет все краски, погружая тебя в борьбу с самим собой.
Нужно как-то выбраться из этого дерьма.
Я мог бы стать кем-то вроде местного Флэша, помогать людям, бороться с преступностью. Но как это сделать, если мне самому нужна помощь?
— Что это такое?
Лидия сидит на моей кровати. Тут, рядом со мной. Берёт со столика баночку с таблетками, начинает рассматривать. Затем недовольно переводит взгляд на меня. Я знаю, что она давно догадалась, но всё равно ждала объяснений.
— Стайлз…
Молчу. А она всё ещё ждёт. От части мне самому стыдно за это. Но не могу ничего поделать.
— Транквилизаторы, — тихо отвечаю я, но вижу, что ей этого мало. — Пока ты не сказала, да, я не купил их в аптеке.
Грёбаный наркоман.
— Скотт дал мне образец, а я немного похимичил в лаборатории, ссылаясь на новый секретный проект.
Лидия молча ставит баночку на место, задумчиво смотрит на меня.
— Учитывая твой ускоренный метаболизм, — как-то неуверенно начала она, стараясь каждое слово подобрать максимально правильно, — какая доза для обычного человека?
— По моим расчётам одна таблетка может стать смертельной, — вижу на лице девушки удивление, которое плавно переходит в негодование и немой вопрос. — Я пью по пять в день.
— Господи, Стайлз, — шепчет она и напряжённо потирает переносицу.
Кто бы мог подумать, что успешного учёного, Мечислава Стилински, у которого есть перспективная работа, хороший доход и толпа привлекательных поклонниц, когда-нибудь достанет депрессия. Полное чувство безысходности, которое с каждым днём становится только сильнее и сильнее.
Это была обычная ночная тусовка. Скотт закатил чумную вечеринку в честь своего 26-тилетия. Мы выехали за город, сняли дом, пригласили кучу народу. Всё было безумно классно, пока я не предложил другу выйти и подышать свежим воздухом.
— Слушай, Скотти, говорю тебе, — пытался я донести свою мысль, попивая из бутылки виски. — Возьми Лидию к себе в клинику. Она совсем загнётся в этом участке, днём и ночью составляя всякие отчёты про мертвяков. А потом ещё и разглядывая их отвратительные холодные тела, доставая внутренности и разглядывая кишки.
— У тебя немного неверные представления о работе судебного эксперта, — Скотт улыбается, зная, что я дурачусь. — И тем не менее, мой ответ «нет».
— Дру-у-у-г, — протягиваю я. — Даже мой отец сказал, что скоро Лидию будет не отличить от её разговорчивых «пациентов».
Тогда я действительно горел желанием помочь девушке. После школы наши пути разошлись, даже я со Скоттом стал реже общаться. Но никто даже подумать не мог, что некоторым из нас выпадет счастливый билет.
Меня после колледжа заметил один влиятельный бизнесмен, который обращал внимание на студентов с неординарными идеями. Учась на биоинженера, ко мне в голову часто приходили сумасшедшие идеи над которыми нередко смеялись. И лишь этот человек дал мне рабочее место в главной лаборатории Бейкон-Хиллз, спонсирование, а главное, надежду.
Скотту предложили практику в Канаде. Удивительно, что паренёк, который когда-то подрабатывал ветеринаром после школы, стал отличным хирургом и открыл с матерью семейный (пусть и небольшой) бизнес.
Те самые неудачники из средней школы стали в родном городе одними из самых перспективных молодых специалистов.
Чего нельзя сказать о Лидии Мартин. После развода её родителей, жизнь девушки пошла наперекосяк. Отец аннулировал все банковские счета, заблокировал кредитные карты. Можно сказать, что Лидия со своей мамой остались ни с чем. Они продали дом у озера, где проходили самые улётные школьные вечеринки. Этих денег хватало на первое время. Но самое главное, что на помощь девушке пришёл только я. Тот самый лузер, которого она в упор не видела в школьных коридорах, никогда не звала на вечеринки.
— Слушай, Стайлз, — парень похлопал меня по плечу и отобрал бутылку. –Ты ведь знаешь, что у нас с ней не самые лучшие отношения. Более того, я бы и тебе советовал держаться от неё подальше.
Я лишь кивнул и пошатнулся.
— Лидия Мартин — это совсем не тот ангел, каким ты её видишь, дружище. Ей очень повезло, что твой отец, скрипя зубами, согласился взять её на работу.
И я опять кивнул, но Скотт всё равно знал, что я не согласен.
Ещё в школе парень пытался наладить общение с Эллисон Арджент, ведь та ему безумно нравилась. Дело шло, как по маслу, но вдруг вмешалась Лидия, которая очень сильно их разругала. В итоге Эллисон начала встречаться с другим, совсем забыла про Скотта, а затем и вовсе улетела с семьёй во Францию.
— Прошло уже много лет, — отвечаю я. — Как ты можешь обвинять меня в симпатии к Лидии, если до сих пор не можешь забыть Эллисон?
Скотт молчит. Прошло уже столько лет, а он никак не впускает в своё сердце кого-то другого.
Мы бы могли продолжать этот разговор бесконечное количество времени, может поругаться, набить друг другу лица. Но меня отвлёк странный хруст в кустах, Скотт тоже это услышал. Мы были пьяны, чтобы как-то серьёзно это воспринять.
— Сто процентов кто-то решил пошутить, — засмеялся я.
А затем что-то огромное и тяжёлое повалило меня на спину, а в области бедра я почувствовал резкую пронзающую боль. Затем потерял сознание и очнулся уже в больнице.
Отец сказал, что вероятнее всего это был волк, ведь вечеринка была за городом, да и со Скоттом мы отошли довольно далеко от дома, почти дошли до густого леса.
— Это было не животное, поверь мне, — уверял меня Скотт в этот же день. — Клянусь, я своими глазами видел, как это существо было похоже на человека. Но меня не слушают в полиции, даже твой отец сослал всё на опьянение. Но я собственными глазами видел, верь мне.
— Оборотень? — сказал я в шутку, но друг её не оценил.
А потом оказалось, что в каждой шутке есть доля правды.
Совсем скоро мной овладели безумные и необъяснимые вспышки гнева.
«Стайлз, мы можем поговорить?» — голос на другом конце провода звучал очень устало, я не мог отказать встрече.
Мы с Лидией договорились встретиться у меня дома. У девушки были ключи от квартиры, так что она пришла туда раньше. Когда в помещение зашёл я, то увидел как она смотрит мои записи из лаборатории, какие-то чертежи.
Мой пульс участился.
«Нет, нет, только не сейчас прошу»
Но здравый смысл полностью не слушал меня.
— Что ты делаешь? — грубо спросил я, отчего девушка заметно испугалась.
— Я лишь хотела взглянуть на… — она запиналась, нервничала.
Как будто перед ней стоял не тот добрый и отзывчивый Стайлз, а безумный монстр.
Так и было.
Багровое облако ярости медленно затуманивало рассудок, впрочем, медленным это показалось только мне самому. На самом же деле всё произошло менее чем за минуту.
Я решительно шагнул к своей подруге. Она попыталась что-то сказать, но в тот момент я схватил девушку за руку и выгнул её, чтобы заставить выронить листы бумаги. Лидия чуть слышно вскрикнула, а затем закричала. Я плохо помню подробности, ведь рассудок заглушало облако злости, внутренний туман. Мои мужские пальцы сильно сдавили предплечье хрупкой девушки. Треск сломавшейся кости был не громким.
Вовсе не громким, а очень громким — оглушающим,, но не громким.
Этого звука оказалось вполне достаточно, чтобы стрелой пронзить поглощающий красный туман. Он пустил в сознание облака стыда и сожаления, страха и мук совести агонизирующей души.
Это был чистейший звук, оставивший прошлое по одну сторону, а будущее — по другую.
Я смотрю в глаза Лидии. Всегда такие большие, они становятся ещё крупнее, взгляд стекленеет. Я слышу свой голос — слабый, нечленораздельный. Абсурдная попытка повернуть всё вспять, чтобы никакого звука, никакого громкого треска сломанной кости не было и в помине.
— Лидия? — еле выдавливаю из себя я. — Всё хорошо?
И вопль боли в ответ.
Тогда я отвёз её не просто в больницу, а к Скотту. Он долго не мог понять, как под таким непроизвольными углом может быть выгнуто плечо.
Скотт не задавал лишних вопросов. Просто помог ей, вколол сильное обезболивающее, наложил гипс. Тогда я знал, что Лидия меня ненавидит.
Но я ненавидел себя в разы больше.
Если простое любопытство вызвало во мне столько гнева, то что же было бы в действительно сложных ситуациях?
И понял, что могу убивать.
Вместе со скоростью, улучшенным слухом и зрением появилось желание крови.
И тогда я решил полностью изолировать себя от общества. Я не мог появляться на работе, я не мог показаться отцу в таком виде, не мог больше смотреть в глаза Лидии.
И каждое полнолуние у меня появлялись когти и клыки, и я ничего не мог с этим сделать.
И тогда пришёл на помощь Скотт. После случая с Лидией, он первым заметил, что я стал всех избегать.Тогда я просто рассказал ему всё. Как за такой короткий промежуток времени стал настоящей машиной для убийств.
Но я так боялся. Господи, как мне было страшно. Если я не заметил, как сломал плечо девушке, то что мне мешало разорвать глотку лучшему другу?
Скотт не сдавался. Отвёл меня в лабораторию, где заставил сделать пару анализов.
К слуху, обонянию, скорости добавились ускоренный метаболизм и регенерация. Маккол мною восхищался, но, кажется, так и не понимал, что я не могу контролировать свои силы.
— Так значит, — Лилия аккуратно взяла меня за руку, — ты просто взял какую-то таблетку и изменил её состав, сделав смертельной для человека?
— Не совсем, — не согласился я. — Один раз я потерял контроль в полнолуние, прямо как тогда…
Я запнулся и посмотрел на девушку, но та лишь молча кивнула, давая понять, что всё хорошо.
— Скотт специально хотел вывести меня из себя для кое-каких исследований.
— Это безумие.
— Я учёный, Лидия. Я сам его попросил, — говорить становилось всё труднее и труднее. — Но всё зашло слишком далеко. Мой разум опять затуманился, появились эти клыки и когти. Я набросился на друга, чуть ли не разорвал по кусочкам. Скотт вовремя вколол мне что-то, и я отключился.
— Над этим ты и работал?
— Тогда препарата хватило на полчаса, а действие должно было длиться сутки. Я немного подправил формулу, изменил агрегатное состояние — в таблетках проще принимать.
Не могу поверить, что Лидия тогда простила меня. Естественно, я как идиот извинялся. Миллион раз. Но я даже не думал, что смогу когда-нибудь рассказать ей всё, объяснить необъяснимые вспышки гнева.
И вот сейчас она, Лидия Мартин, сидит на моей кровати и пытается вытащить из депрессии также, как однажды её вытащил я.
Кто знает, может только благодаря транквилизаторам я сейчас спокоен. Это чувство лёгкой эйфории накрывает с головой, тело обмякает. Не хочется вставать с кровати, делать какие-то резкие движения.
Может я в таком состоянии только из-за Лидии, которая нежно с заботой гладит меня по голове, запуская свои пальцы в мои растрёпанные волосы. Я навсегда запомнил тот ужас и боль в её глазах. Быть может теперь, когда рядом с ней на меня найдёт очередная вспышка гнева, я всегда буду вспоминать тот немой ужас, который застыл на её прекрасном лице.
Я часто вспоминаю ту беззаботную жизнь, думаю о детстве. Я так любил комиксы и восхищался Супергероями.
Я бы мог стать героем с моими суперсилами.
Но я не герой. Я вообще больше не человек. Где-то там, внутри, остался тот Стайлз, который больше никогда не вернётся. Я стал монстром, в душе поселился мрак. Теперь я оборотень — тот, кого нужно изолировать, пока не стало слишком поздно.