Первое и последнее Рождество

Барри не спеша брёл по заснеженной тропинки вдоль своего дома. Он иногда останавливался, оглядываясь на соседние дома, где, несмотря на поздний час, все ещё горел свет. В окнах мелькали силуэты. Барри не мог различать все цвета, он видел всего лишь один — зелёный. Как молодая листва весной, когда только-только начали распускаться почки на деревьях. Именно такой цвет был цветом глаз у его соулмейта. Только его он мог видеть и различать до встречи с ней. Аллену 25 лет и он все ещё не нашёл своего соулмейта. Барри, как в первый раз, надеется, что девушки, которых он встречает, те «единственные», но мир все ещё оставался чёрно-белым, а Барри каждый раз делал ошибки. Многие его друзья уже нашли свою вторую половинку, многие замужем, а некоторые даже имеют детей. Аллен тоже хотел остепениться, купить домик где-нибудь недалеко от Уэстов и жить душа в душу со своей второй половиной, а потом завести детей, дав им свою фамилию — Аллен, но такого не происходит. Многие его друзья рассказывали, каково это встретить именно своего человека. Дрожь в коленках, тепло разливающееся по телу, в конце концов тот «дзинь», про который пишут в сказках и рассказах, все это смешивалось, доказывая, что именно это твоя судьба, что твои ощущение не врали и ты вновь сможешь видеть мир во всем его богатом цвете. — Барри, на дворе 24 декабря, надень шапку! — кричит Айрис из приоткрытого окна, просовывая в узкую щель теплую шапку и кадая её в парня. Айрис уже встретила своего соулмейта, уже увидела весь мир во всей его красе и разнообразии, но они не успели даже обручиться. Эдди погиб на службе пару лет назад, оставив после себя безграничную палитру, холод от потери «своего человека» и массу боли. — Айрис, мне 25 лет! — кричит ей парень, натягивая шапку на голову. — Я взрослый человек и могу сам решать, что мне надевать, а что нет. — На улице уже темно, долго не ходи, — напоследок кричит Айрис, закрывая окно. Пар, исходивший из окна, устремился вверх, испаряясь. Когда Барри почувствовал это, он не мог шевельнуться. Коленки задрожали, а внутри стало почему-то так тепло, несмотря на минусовую температуру на улице. Барри мог поклясться, что Айрис ещё не успела отойти от окна, он всё ещё видел её расплывчатый силуэт в гостиной, украшающий ёлку. Почему его соулмейт появился именно сейчас? — Барри-Барри, нужно носить шапку зимой, — нараспев произнёс женский голос сзади него. От её голоса внутри парня все расцвело, стало настолько легко, будто тяжёлый камень наконец спал с его шеи, освободив его от своих пут. Аллен хотел растянуть этот момент, хотел полностью насладиться им, оглядев свой бесцветный дом ещё раз. Чувства и эмоции переполняли его. Вздохнула полной грудью последний раз перед долгожданной встречей, он не спеша повернулся к ней. К своему соулмейту. Её глаза резко выделялись из всех тонов тёмного, которые окружали его 25 лет. Изумрудные глаза светились счастьем и неподдельным восторгом. Широкая улыбка не сходила с её лица, Барри тоже перенял её, начав также широко улыбаться. Весь мир вдруг изменился, его захлестнула палитра цветов, неожиданно он и сам, будто выключив чёрно-белый фильм, обрёл цвет. — Ты мой соулмейт, — зачарованно сказал парень, не прерывая зрительный контакт. — Где же ты была все эти года? Широкая улыбка спешно сошла с лица девушки. Светлые, сильно вьющиеся, волосы были хаотично разбросаны по острым плечам, которые были усыпаны родинками и веснушками. Её лицо с острыми чертами, также были усыпано веснушками, а курносый нос был вздернут. На щеке был небольшой шрамик. Она была так похожа на солнышко. — Ты одета в летнее платье? — аккуратно начал Барри, хмуря брови, подходя к ней, все ещё зачарованно смотря на девушку. «Она так прекрасна» — думал он. Белое платье до колен не колыхалось на зимнем ветру, будто ветер проходил сквозь девушки. — Похоронное платье, — мягко сказала она, прикасаясь холодными длинными пальцами к покрасневшей щеке. — Я мёртва, Барри. Время тянулось медленно, так же медленно как и в ту аварию, в которую попала светловолосая три года назад, когда переезжала в Центр Сити из Торонто. Именно три года назад они должны были встретится, но судьба распорядилась иначе, подстроив крупную ДТП — аварию. В ту ночь погибла не одна только девушка, но ещё и несколько чьих-то соулмейтов, только чьих никто никогда не узнает. В доме было тепло и уютно. Краски приятно играли. Барри лежал на кровати, а рядом с ним и Лидия. Он заметил, что под ней не прогнулось постельное белье, а подушки, на которых лежала Моэм, даже не помялись. — Аварию никто не мог предвидеть, понимаешь? — мягко говорила та, переплетая холодные пальцы с его теплыми и, главное, живыми пальцами. Он чувствовал её безжизненную ладонь. — Почему же я вижу тебя? — спрашивает парень, поворачиваясь к ней. Её волосы были раскиданы по подушкам. — Я 25 лет ждал встречи с тобой. Лидия молчит. У ней осталась меньше недели, чтобы помочь Барри, отговорить его от всего, что он надумал сделать и то, что собирается сделать. — Барри, я твой соулмейт. Я буду всегда с тобой, даже после смерти. — Мне ты нужна сейчас, а не после смерти. В комнате повисло молчание, глухое и давящее, которое медленно, но верно пытается уничтожить Барри. — Неделя? — Шесть дней, — прошептала Лидия, приподнимаясь на локтях. В свете одной лампы, её кожа казалось совершенно белой и безжизненной. Ни вены, ни маленькие шрамики не были видны на её коже, придавая ей ещё более болезненный вид. Лидия Моэм мертва, ничего не по пишешь. — Ты нужна мне, — тысячный раз говорит Аллен, притягивая к себе тельце Моэм. Лидия слышала как стучит его сердце, ей было этого вполне достаточно. Грустно улыбнувшись, она выводила пальцем узоры на его груди. Парню каждую секунду становилось холоднее. Холод, исходивший от Лидии понемногу обволакивал его. — Барри! С Рождеством! — в комнату залетела Айрис с красным колпаком на голове. Она скакала около кровати, разбрасывая конфетти и напевая какую-то мелодию. — Спускайся вниз, — сказав это, она захлопнула дверь и умчалась вниз. Джо сидел на диване, пив праздничный эль из кружки с эльфами. В углу стояла пушистая ёлка, одаривая своим хвойным запахом, разнося его весь дом. На ней было бесчисленное количество игрушек: шары, гирлянды, старинные игрушки, ещё с детства Джо и блестящие дождики. Увидев Барри, он улыбнулся, поздравляя его с праздником. Его лёгкая улыбка придавала Барри немного сил, а Айрис дарила тепло. Именно это нужно было сейчас эмоциональному и впечатлительному парню. Лидия знала соулмейта младшей Уэст, тот приглядывал за ней, оберегая её. Она не хотела вмешиваться в их семейный праздник на Барри и так много чего навалилось. — Я люблю тебя, — одними губами произносит Лидия, зная, что Барри все равно её услышит. Тот поднял на неё свой взгляд. Цвет, который Лидия видела все свои 23 года был голубой и последнее, что она увидела было летние голубое небо без единого облачка. Лидия не понимала, как смогла влюбиться в Барри меньше чем за час. Это было похоже на наваждение, на чёртову судьбу, которая жестоко играется с ними. Барри грустно улыбнулся, плюхаясь на мягкий красный диван рядом с Джо. Старший Уэст обнял его и подал кружку с рождественским напитком. Они по-семейному начали напевать песенки, раздавая подарки и даря друг другу тёплые объятия. Дни промчались слишком быстро. Барри успел показать ей свои любимые места, бывшую школу, кафе, в котором он любил пить кофе, свою работу и показал своих друзей, которые не видели Лидию, даже не подозревая о наличии её духа. Он слишком сильно привязался к Моэм, привязался к мертвому человеку, что было не позволительно, да и в целом — глупо. Время шло и было на исходе. Лидия понемногу исчезала, испаряясь. Это их первое и последнее Рождество. Лёжа в постели, Барри не выпускал её руку. Он беззвучно плакал, прижимая ближе к себе девушку. Неделя — слишком мало для соулмейтов, слишком мало, чтобы насытиться друг другом. — Люблю тебя, — прошептал Барри, утакаясь носом в её светлые волосы, которые совершенно ничем не пахли. Аллен мог поклясться, что при жизни они возможно пахли вишней или чем-то терпким, мускатным. Она была похожа на фарфоровую куклу, очень хрупкую и дорогую.- Боже, я так люблю. За окном падал пушистый белый снег, медленно и плавно опадая наземь, на дома и фонарные столбы, которые освещали заснеженные дороги и тропинки от сумерки, опустившихся на их город. На улице были небольшие сугробы. Все готовились ложиться спать, на первом этаже шубуршился Джо. В доме была умиротворяющая тишина. — Пора, Барри, — тихо прошептала она, прижимаясь ближе к горячему телу, чувствуя его тепло. Как давно она не чувствовала человеческое тепло. — Пожалуйста, — также тихо сказал Барри, обнимая её, глубже зарываясь в волосы, почти касаясь её шеи, зажмурив глаза. — Ты нужна мне. Чертовски нужна. По щекам парня дорожками начали, медленно, но верно, катиться обжигающие слёзы. Его волосы были взлохмачены, сам он был страшно бледен. Удивительно, как соулмейты могут влиять друг на друга. Лидия появилась в его жизни, что бы подарить ему краски этого мира, а он готов пожертвовать этим миром, что бы обрести собственные краски, перекрасив этот мир вместе с Лидией. — Я всегда около тебя, — грустно улыбнулась Лидия. Она поднялась с кровати, даря почти невесомый поцелуй Барри в висок, тянув того за руку. — Давай станцуем? ((Включите Broken — Jake Bugg, писалось под неё)) Барри слез с кровати. Она стояла перед ним такая хрупкая, нежная, но мёртвая. Волосы были сильно спутаны, а под большими зелеными глазами были фиолетово-синии мешки, в которых виднелись небольшие венки. Она широко улыбалась, слишком жизнерадостно, слишком живо. Он положил ладони на её талию, она закинула руки на плечи, сцепляя их в замок. Они медленно, в такт их собственной песни в головах, танцевали. Медленно вальсируя, стоя даже в неправильной позе. Они были увлечены друг другом. Лидия крутилась около него. Её смех разносился по комнате. Он был звонкий, заливистый. Жаль, что его слышит только Барри. В первый раз Аллен наслаждался танцами. Даже когда Лидия стала исчезать, он улыбался, не сразу это заметив. Когда она нырнула под его руку, он заметил, что она исчезла почти наполовину. Её платье больше не развивалось от движений, а ступни не наступали на ноги парня. Он пытался не поддаваться панике, он смотрел в её безмятежные глаза, искрящиеся светом. Она все ещё улыбалась. Коснувшись пальцами щеки парня, перебегая ими на шею, она притянула его к себе, увлекая в поцелуй. Её губы были синими и ледяными. — Проживи хорошую жизнь, Барри Аллен, — выдохнула она ему в губы. Барри больше не чувствовал её холодный прикосновений. Он чувствовал пустоту и нахлынувшее одиночество. Теперь он точно один.