С того самого дня, когда Делисия взяла Джину к себе в команду, бедным программистом и её проблемами занялись со всей серьёзностью. Каждый день девушка придумывала задания разной сложности, которые были в своей мере отбитыми, но всё же Джина замечала улучшения. Её не трясло от одного только вида людей, поход в магазин стал ежедневной рутиной, а общение постепенно выходило за рамки «Вот эта игра…» или «Смотри, какая офигенная программа!»
Пожалуй, это было действительно то самое необходимое, что так требовательно выпрашивала душа.
— Давай, Джин, — почему-то так её называла только Делисия — никому другому девушка не разрешала это делать. Хоть Эйбу Уокеру, хоть каким ещё близким знакомым — для них это было табу, которое для Делисии Роу являлось привилегией. — Хочешь доказать мне, что ты на самом деле смелая? Поцелуй меня, — после этого что-то в груди зашевелилось, перевернулось, щёки вспыхнули и вернулось забытое чувство страха. Чего Джина боялась, не знала даже она сама, но это определённо должно что-то поменять в их отношениях.
— Ты меня на слабо берёшь? — девушка не может узнать свой голос: писклявый, с задержкой между фразами, от которой она избавилась не так давно, сумбурный и раздражающий до звёздочек перед глазами. Джине не нравится, как она звучит, когда волнуется.
— Считай, как хочешь. Но отказа я не приму, — ухмылка, от которой невольно забываешь дышать; взгляд, от которого всё внутри начинает плавиться и растекаться, как сливочное масло; волосы, в которые хочется зарыться обеими руками и перебирать долго-долго; голос, который хочется поставить на повтор, чтоб эта сладостная пытка никогда не заканчивалась. В общем, выполнять задание ой как не хотелось.
— М-может, не надо, а? — Джина глупо лупит на неё своими голубыми глазами, и Делисия как-то слишком неприятно улыбается.
— Надо.
Тихие звуки шагов резко становятся громче любых звуков, стук сердца ощутимо ударяется о грудную клетку. С каждым шагом температура поднимается на один градус. Джина медленно, но верно теряет сознание, но Делисия успевает схватить её лицо обеими руками, приближая к себе так, что их носы почти соприкасаются. Мутный взгляд, горячее дыхание на лице и весь мир начинает казаться бессмысленным без этих ощущений. Сердце бьётся быстрее, кажется, красная даже шея, но Делисия продолжает упорно держать Джину в своей клетке, ожидая выполнения поставленной задачи.
Джина в мыслях мечется из крайности в крайность. Было предложено и тут же отброшено десятки вариантов, и всё, к сожалению для девушки, скатывалось к одному «да».
— Ди, я не могу. Мне.. мне дышать тяжело, — Делисия совершенно спокойной придерживает её лицо правой рукой и большим пальцем проводит по линии скул, а другой рукой поглаживает копну ярко-рыжих волнистых волос, небрежно лежащих на судорожно вздымающейся груди. Джине приятно до бабочек в животе. Ей, чёрт возьми, нравятся эти мимолетные прикосновения, которые ничего не будут значить. — И легче… не становится.
— Думаешь, я повожу руками и тебе резко полегчает? Я не Глинда из Оза, детка, — Делисия длинными красными ноготками легко царапнёт подбородок девушки и ехидно улыбнётся. Эта игра её сильно забавляет и, кажется, ей ещё интересно, поборет ли себя Джина или сдастся (то, что это и было изначальной целью, можно, пожалуй, опустить). Делисия искренне делает вид, что пытается помочь сделать выбор этими своими мимолетными прикосновениями, но на деле она издевается, заставляет сомневаться над своим решением. Она ждёт, что Джина провалится.
Симс не нравится этот её нахальный взгляд. Она вообще не любит сюрпризы — они пугают до чертиков и эти великолепные глаза цвета топлёного шоколада тоже не предвещают ничего хорошего. И в какой-то совершенно переломный момент левая рука девушки совершенно невзначай касается груди Джины и легонько сжимает её. Проводнику начинает казаться, что Делисия совершенно точно чувствует её редкое сердцебиение.
Потом пальцы разжимаются и сжимаются вновь, но сильнее. От такого нового, непонятного, но, бессомненно, приятного чувства хочется невольно вскрикнуть, но Джина с силой закусывает свою губу. Роу начинает ехидно посмеиваться и мять бедную часть тела ещё активнее. Ещё раз, ещё и ещё, до состояния, когда начинаешь вздрагивать от любого другого прикосновения, а губы искусаны в кровь. Внизу живота начинает приятно тянуть, но Джина старается не заострять на этом внимание.
Это же Делисия, та самая Делисия, которая спасла её от окончательного самобичевания. Её герой, лучший и единственный друг, в некотором роде даже учитель сейчас так сексуально выгибает спину ей навстречу. Это невозможно долго игнорировать. Нет, она никогда не сможет признать, что успела влюбиться. Нельзя, нет-нет.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты безумно горяча? — Делисия, словно в издёвку, медленно проводит языком по губам Джины. В это же время пальцы, хватая за оправу, ловко стягивают с неё очки. — Скорее всего нет, но я скажу. Только не перебивай, ладно? Так вот, ты безумно горяча.
Спасительница небрежно стягивает с неё капюшон, задевая чёлку. Девушка вздрагивает от легкого прикосновения к своим волосам, но в ту же минуту тихо шипит из-за руки, сжавшей грудь ещё сильнее, чем раньше. Это действует, словно дурман. Джина впервые сама обвила руки вокруг её шеи и прижалась как можно ближе. К теплу, к свету, к непередаваемым ощущениям близости, которые постепенно заполняют пустоту внутри. И становится так хорошо, что губы сами тянутся за поцелуем. Мимолётное прикосновение, а уже хочется большего. Жарко, мокро, мягко и с клубнично-мятным привкусом, столкновением их интересов.
Делисия ошарашенно смотрит сначала на губы, блестящие от слюны, затем на красные щёки, а после заглядывает в мутные глаза, в которых можно увидеть звёздное небо. Это завораживает и не даёт сказать «Молодец». Слова застревают где-то на середине пути.
— Ты… великолепна, принцесса, — Делисия начинает расцеловывать сначала всё лицо, стараясь хоть как-то унять возбуждение и сделать прелюдию сладко-мучительной. Очень не хочется срываться именно сейчас.
Резким движением Делисия расстёгивает молнию на кофте Джины. Лязг отдается резким стуком в ушах, будто кто-то ударил тяжелым мешком по голове.
Спасительница критически осматривает фигуру Джины, будто она скульптура, которая не несёт никакой ценности для музея, попутно отворачивая воротник серо-зелёной худи и обнажая краешки ключиц. Она касается их, будто изучая, ища слабые места, которые расскажут многое. Например, этот шрам, пересекающий ключицу. Глубокий, длинный и до собственной боли в груди веющий бездонным отчаянием.
Делисии начинает казаться, что она, рассматривая тело Джины, переживает все её эмоции, всю её боль, всё то, что она когда-либо перенесла. Шрамы на ключицах, наверняка появившиеся во время заточения в Кердан-Кей, вряд ли были одним из приятнейших моментов в жизни девушки. Но это не значит, что она ни разу не чувствовала радость, не улыбалась или не смеялась. Или, например, никогда не возбуждалась? Ну что ж, наверное, лучше поздно, чем никогда. А если быть точнее, то с этого момента только от её прикосновений.
Роу притянула Симс за воротник и просто поцеловала. Крепко, так, чтобы она прочитала в этом поцелуе всё то, что должна была получать на протяжении всех своих двадцати лет жизни, показавшихся вечностью. Забавно, но Делисия никогда не думала о том, чтобы засовывать язык в рот этой девушке, а сейчас она проделывает это так мастерски. Ей кажется, что она уже близка к тому, чтобы добить Джину окончательно, но все равно чего-то не хватает, чего-то, что спасительница при любом раскладе не сможет дать.
Целовать, покусывать прохладные губы, комкать руками мягкую ткань худи — единственное, о чём она вообще могла думать. Ни какие-то там разборки, ни драки, ни выяснения отношений не могли сравниться по важности с этим. Рука Джины скользит ей на затылок и рывком сдирает с головы шапку, позволяя темно-русым жёстким волосам неаккуратно разметаться по плечам.
Джина подаётся навстречу, ластится и отвечает на эти поцелуи и укусы агрессивнее, чем этого ждала она. У неё руки скользят по предплечьям и сжимают их так сильно, что на золотистой коже остаются красные пятна. Она бы сама взяла под контроль всю ситуацию, Ди это знает, как знает эту девочку, которую по праву могла бы называть своей, с которой так ловко сдирает тёплую кофту и кидает её куда-то в сторону, а потом опять набрасывается так жадно, наматывая волосы цвета спелых апельсинов на кулак и целуя пульсирующую жилку на худой и бледной шее, ловя удивлённый вздох.
Очередной поцелуй, в этот раз совсем небрежный, непонятный, с неизвестной целью. Делисия торопится, старается ускорить этот момент, лишь бы быстрее позволить себе идти дальше, доставлять удовольствие глубже и полностью завладеть всем вниманием Джины. В голове действия происходят слишком быстро и от нетерпения девушка случайно съезжает на подбородок. Но эта мысль не даёт ей остановиться, и губы уже вновь на шее Симс. Она сгибается всё ниже, ей неудобно, эти тихие вздохи и шипение заставляют всё внизу живота скручиваться в тугой узел до приятной дрожи и опасного блеска в глазах. Порой даже непонятно, кому приятнее.
Пальцы ловко забираются под футболку и в начале тёплые ладони просто согревали, но теперь кожа буквально горела от прикосновений. Ожог первый, второй, Джина сдавленно рычит, а Делисия не знает, что делать. Она резким движением снимает футболку через голову, задерживаясь взглядом на теле девушки и осматривает проделанную работу. Красные пятна быстро исчезают, но Роу почему-то очень нравились подобного рода отметины на коже Джины. Спустя некоторое время Делисия чувствует, что её сила пришла в норму, и абсолютно бессовестно проводит горячими ладонями по контурам фигуры девушки. Ей нравится, что у Джины гладкая и бледная кожа, её невозмутимое выражение лица и то, что возбуждение выдают только красные щёки и мутные глаза.
Девушка чувствует себя совершенно вольготно, всё чаще и чаще возвращаясь к обветренным и наглым губам, которые действуют наугад — Джина расцеловывает ей лицо так неумело, но горячо, что Делисия не замечает собственный стон, пока оставляет гирлянду багровых меток на шее милой девушки.
И в один момент обе понимают, что ноги становятся ватными и стоять посередине комнаты очень проблематично. Делисия сквозь туман в голове всё же замечает голую стену и со всей присущей ей пылкостью прижимает Джину к гладкой поверхности. Холод обжигает спину, девушка неприятно поёжилась, но ситуацию быстро исправляют руки, поцелуи и горячее дыхание у шеи. Джина опять кладёт свои руки ей на голову и с силой притягивает лицо девушки к своему. Они смотрят друг на друга минут пять, ощущая близость сейчас так хорошо, что, кажется, ничего не надо больше. Горячее дыхание перемешивается, усиливается и становится до боли приятным и родным. И, как по команде, они вновь набрасываются друг на друга с поцелуями, засосами, укусами и прикосновениями, от которых всё горит, и лава растекается внутри.
Джина кое-как хватается за заклёпки на куртке Делисии и с некой яростью расстёгивает их. За курткой следом летит и рубашка. Всё происходило быстро, с кучей лишних движений, как будто от этого зависела их собственная жизнь.
Делисия сразу же набрасывается на ключицы, плечи, чуть задевает грудь и это срывает Джине крышу. Бюстгальтер незаметно для обоих снят, Делисия чувствует власть, и начинается целая непонятная смесь всего. Джина лапает её за задницу, просовывает руки в задние карманы узких джинс, тяжело дышит и захлёбывается смехом, наблюдая, как красиво она запрокидывает голову. Спасительница чувствует тёплые губы на своих ключицах и довольно улыбается, потому что ей, чёрт возьми, не было так хорошо уже давно.
А потом они всё помнят так сумбурно, до пугающей пустоты в голове. Джина помнит как оказалась на матрасе, прижатая чужими бёдрами; помнит горячие ладони на своём теле, оставляющие яркие отметины и делающие с ней такое, что мурашек на теле становится всё больше и больше; волосы, которые так сильно щекотали лицо, когда она нагибалась, чтобы поцеловать её. А ещё — губы, которые с каждым поцелуем становились всё настойчивее.
Делисия же помнит, насколько хорошей была эта девочка. Как отвечала, красиво выгибая спину, как до крови кусала пухлые губы и жмурила глаза в попытках успокоить эту лавину всего и сразу, как пыталась забрать у неё инициативу и разрешала делать с собой всё, что угодно. Как царапала спину ноготками, и повторяла её имя, словно мантру, прямо ей в губы и сжимала её руку, впиваясь тонкими пальцами в ладонь.
Они уснули, не чувствуя практически ничего. Только отдышка, тепло чужого тела под боком и типичные для таких моментом мысли о светлом будущем. По крайней мере, обе надеялись, что обязательно выяснят свои отношения утром.
Если Делисия сыграет в дурака, то Джина окончательно запутается в окружении и самой себе.
***
Было не удивительно, что Джина проснулась раньше своей спасительницы. Девушка заметила за собой странность — ей безумно нравилось смотреть на спящую Делисию. Казалось бы, всегда такая активная, энергичная и жизнерадостная девушка просто не может сидеть на месте, ей нужно вечное движение, новые безумные идеи в голове и кучка настоящих друзей. Такие люди просто не могут так спокойно спать, умиротворённо улыбаясь чему-то. Лицо, полностью лишённое эмоциональности, было слишком непривычно для Джины, как будто с ней спит не Делисия, а её сестра-близнец, забравшая себе глубокий ум и эмоциональность камня.
Руки вокруг талии Джины чуть ослабли, и, как бы не хотела того девушка, пришлось встать, искать одежду, лениво одеваться и идти до ванной. Потом попытаться приготовить завтрак и сварить кофе, а затем заняться побочной работой, ожидая, пока девушка всё же проснётся. Как же не хотелось того-самого-противного-разговора-с-разбирательствами.
— Сколько я уже тут лежу? — Делисия трёт глаза, в попытках увидеть пространство вокруг себя немного более чётко. Ей было необходимо найти вожделенный телефон, чтобы ответить на три вопроса: сколько времени, сколько я здесь лежу и почему я здесь одна?
Покрепче запахнувшись в плед, девушка обвела взглядом комнату и, приподнявшись с матраса, направилась к гаджету, который лежал на тумбочке неподалёку. Заправив за ухо мешавшую прядь волос, она разблокировала телефон и мысленно застонала. Куча пропущенных от Эйба и сестрёнки Редж, а также матерные сообщения, с указанием, что они с ней сделают, если она не появится в ближайшее время. Часы на циферблате показывали десять утра, а это значит, что вставать ей так или иначе пришлось бы.
С кухни доносится легкий запах кофе, знакомые звуки жарки яиц и чьи-то редкие шаги. Сразу повеяло чем-то знакомым, домашним и родным. Атмосфера уюта прокрадывалась в самые кончики пальцев, поэтому девушка чуть ли не подорвалась с места, побежав весело обнимать Бетти, но осознание порой сильно бьёт по мозгам. Не сказать, что Делисия была не рада Джине (особенно после такой жаркой ночи), просто сейчас так сильно захотелось встретиться с той, которая заботилась о тебе ещё с малых лет. Захотелось семейного тепла.
Но Джина не её семья, от объятий с ней Делисия никогда не почувствует что-то по-семейному родное. С Джиной можно почувствовать куда больше простого семейного уюта, с ней девушка может создать своё собственное тепло, к которому можно вернуться в любое время, которое может тебя бросить, но от воспоминаний которого будет так хорошо, что большего просто не надо. Оно здесь, всё это буквально за стенкой сейчас готовит завтрак на двоих и нисколько не подозревает, что только что перевернуло всё с ног на голову.
Это всё её Джина.
Быстро отписавшись всем о своём состоянии и месте дислокации, Делисия с пледом на голое тело сразу же рванула на кухню. Как и ожидалось, Джина преспокойно жарит яйца и одновременно варит кофе, попутно зевая в кулак.
— Доброе утро, принцесса, — Делисия сказала это практически шёпотом, обнимая свою девушку за талию. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты со спины очень красива?
— Еще раз напугаешь меня так, и твой зад больше не будет точёным, как орех, — Джина чуть вздрогнула, но готовить продолжила как можно более невозмутимо.
— Будет, — Делисия чуть ли не наваливается всем телом. Шёпот у уха, затем шлепок по заднице и девушка удаляется с лёгкой ухмылкой на губах. — Неужели тебе не жалко его?
— Нисколечки.
Джина вздохнула, когда Делисия всё же ушла в ванную. Девушка помнит, какой жар исходил от неё тогда, и сейчас ощущения нисколько не изменились, а даже обострились. Каждое прикосновение Делисии было как удар током, как прикосновение к раскалённому железу.
Разложив всё по тарелкам, Джина направилась следом за Делисией с кучкой аккуратно сложенной одежды. Отпихнув плед куда подальше, девушка встала прямо напротив шторки.
— Я принесла тебе одежду. Она была мятая после вчерашнего, ну… я её погладила, в общем… — речь была очень неуверенной, даже скомканной, Джина словно боялась ошпариться.
— Спасибо, дорогая. Ты так очаровательно краснеешь, — Делисия выглянула из-за шторки и улыбнулась.
— Иди ты, — буркнула Джина.
— Может, позже. У меня времени до половины двенадцатого, иначе по мою душу припрутся Проныра и Реджи, — Делисия очаровательно подмигнула и вернулась обратно за шторку.
— И что? Если ты намекаешь на то, что они догадаются о том, что было вчера… то нет. Ты ведь уже ночевала у меня, забыла? Тем более, что я только что прибралась, — Джина положила вещи и облокотилась на стену.
— Нет, я намекаю на то, как бы помягче рассказать им о том, что мы встречаемся, — Делисия в это время преспокойно намыливала мочалку. Приятный запах мёда постепенно заполнял помещение и ей думалось, что она хочет чувствовать именно его от её девушки.
— Мы встречаемся? — будь бы у Джины сейчас стакан в руках, она бы его непременно разбила.
— Разве нет? — Роу продолжала преспокойно намыливать теперь уже своё тело, наслаждаясь запахом геля для душа.
— По-моему, мы это не обговаривали.
— Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе, всё просто.
— Но ты девушка.
— Как и ты. Что тебе не нравится?
— Ну…
— То есть, сексом со мной, девушкой, заниматься тебе понравилось, а встречаться ты не хочешь? — со смешком уточнила спасительница.
— Я не это имела в виду! Слушай, давай ты закончишь и мы поговорим на кухне, ладно? Я не хочу разговаривать со шторой!
— Возбуждает, согласись? — тут Делисия не выдержала, раскрыла штору до предела и, схватив Джину за руку, потянула бедную девушку к себе в ванну.
Вода продолжает преспокойно вытекать из душа, одежда уже неприятно прилипала к коже, но Джина не обращала на это внимания. От до боли знакомого ощущения всё тело вздрагивает, щёки начало покалывать ещё сильнее, а взгляд никак не мог остановиться на одном предмете. Неосознанно Джина пыталась убежать, спрятаться от всего, но вырваться из цепкой хватки было также невозможно. Лёгкий поцелуй у шеи, и она сразу теряет контроль над ситуацией. Второй и третий поцелуи ощущаются так отчётливо, до тихого шипения куда-то в сторону. Ей хочется ещё, хочется забыть, выкинуть, как ненужный мусор, а после вспомнить и долго упрекать себя за такую несосредоточенность.
— Ди, ну что ты творишь, а? Я теперь вся сырая, — Джина, вопреки своим словам, прижалась к горячему телу ещё сильнее, закрывая глаза.
— Красивее быть от этого ты не перестала. А кофта высохнет, что ей будет, — Делисия целует девушку в висок и закрывает воду.
***
— Садись и ешь, — Джина, уже переодетая в сухую одежду, сейчас сидела с очень грозным видом, на который только была способна.
— Выгоняешь меня? — Делисия ехидно улыбнулась, делая глоток ещё тёплого кофе.
— Ты в душе сорок минут торчала. У тебя примерно столько же осталось до встречи, — Симс лениво жуёт кусок яичницы, совершенно не чувствуя вкуса.
— Ты со мной не пойдешь? — Роу взглянула на свою тарелку без особого интереса. Есть сейчас не хотелось совершенно.
— Мне стоит?
— Привлечь тебя к эпическим сражениям с армией ДЕЗа стоило бы, но насильно я никого не держу.
— Только это меня и радует, — Джина вздохнула, всё же отставив посуду с едой.
В комнате повисла тишина. Мрак, отчаяние и дикое желание выговориться, выяснить мотивы и просто разобраться в собственных чувствах. Джина нервно постукивала по столу, Делисия отпивала кофе, чуть ли не давясь от этого напряжения. Но всё же спасительница решила первой разрушить всю эту атмосферу, сломать, срубить с корнем бешеное желание.
— Поговорим? — голос хриплый, нервный, без ехидства, который всегда так нравилось Джине.
— О чём? — девушка опустила голову вниз, боясь смотреть в лицо напротив. Стыдно, слишком стыдно и неправильно.
— О нас.
— Ну…
— Ладно, я повторю это миллион раз, если хочешь. Ты нравишься мне. А я очень точно знаю, что нравлюсь тебе, потому что я не глупая, Джина. Я видела и вижу, как ты на меня смотришь, — Делисия вздохнула, одним глотком допивая свой кофе. Ей хочется сейчас дотронуться до дрожащей руки, погладить её, поцеловать, провести по каждой венке и долго-долго просто держать её в своих руках, чувствуя тепло чужого тела.
— Тогда почему ты сразу не сказала, что всё знала? — Джина вздрогнула, краем глаза всё же взглянув на свою спасительницу. Красивая, как всегда слишком прекрасна для неё.
— Ну, я боялась тебя спугнуть. Хотя бы потому, что мы не просто друзья, у нас там отношения, все дела. Ты ещё моя… коллега и терять тебя в любом случае я не хочу. Ты очень важна не только для меня, но и для Проныры, и для Реджи тоже, твою мать, ты всем нам очень нужна, правда. Так что я в любом случае скажу им, что мы встречаемся и плевать я хотела на оры о том, что так быть не должно и это неправильно. Всё то, что я сейчас делаю, уже незаконно, но я не отказалась от этого и не откажусь от тебя. Мы должны хотя бы попробовать. Если выйдет — это будет прекрасно, если нет — нам придется смириться и работать дальше, но уже близкими друзьями. Итак, твой положительный ответ будет…? — Делисия всё же взяла руку девушки своей, ощущая, как потихоньку та перестаёт дрожать.
— Даже не знаю… — задумалась Джина. — Положительным?
— Прекрасно, — Делисия улыбнулась, начиная чуть поглаживать чужую ладонь большим пальцем.
Тот тяжёлый груз упал, словно ничего и не было. Как будто это осознание хорошей концовки было с самого начала, но они его не ощущали. Оно копилось, всё росло и росло, загружаясь теми мрачными мыслями, и в итоге, освободившись, превзошло все ожидания. Тепло переливалось за края чаши, они не знали, куда девать это чувство, поэтому просто держались за руки и счастливо улыбались. Всё хорошо, они вместе.
— Знаешь… — сказала Джина, кое-что вспомнив.
— Да? — речь Делисии была несколько ленивой, словно она сейчас была в каком-нибудь сне.
— Что-то мне подсказывает, что твоя сестра не будет особо против наших отношений.
— С чего такие мысли?
— Ну, потому что у неё тоже кое-кто есть, и это явно не самый приличный парень.
— Правда что ли?! Кто? — Делисия даже повысила голос, полностью выходя из своего сладко-сонного состояния.
— Ну, я чисто случайно взломала телефон Реджи… — Джина улыбнулась, отпуская руку девушки.
— Чисто случайно? — скептически спросила Делисия.
— Ну… В общем, спроси у сестры, как дела у Эйба. Думаю, она много интересного расскажет.
***
— Ну, я пойду тогда? — Делисия надела свою неизменную шапку.
— Давай, — Джина стояла, облокотившись на стену с кружкой кофе в руках.
— Забегу, как время будет. Не скучай, — быстрый поцелуй, хлопок дверью и приятное одиночество.
— Не буду.
