***
— Где ты был? Отбой был давным-давно. — Альбус отложил учебник по зельям и вытащил наушники из ушей. — Эй, Скорпи, ты чего? Скорпиус, что влетел в их комнату после отбоя, выглядел так, как будто по нему несколько раз проехал трамвай. Казалось, что при свете тусклых ночников виде голов змей, юный волшебник был ещё бледнее, чем обычно. Всегда аккуратно зализанные платиновые волосы сейчас находились в «творческом беспорядке», как охарактеризовал бы это Луи Уизли, младший брат когтевранки Доминик и пуффендуйки Виктуар, у которого у самого на голове было гнездо этакой диковиной птицы, на щеках виднелись не красивые алые пятна, как при лихорадке, а серые, всегда холодные глаза, словно айсберг, глазели сейчас растерянно, осматривая комнату. Было ощущение, что Скорпиус даже не понимал где находится и кто эти люди вокруг него. Он, слегка пошатываясь, направился к своей кровати и медленно опустился на край, все так же потерянно смотря вокруг себя. Альбус отложил книгу и встал с кровати, направившись к другу. Да, Малфой стал Поттеру настоящем другом и пусть Роза хоть петарды из магазина дяди Джорджа сожрет, а он все равно будет общаться с белобрысым засранцем. Скорпиус был сложным и странным. Он был весьма дружелюбен, но слишком холоден. Малфой хотел подружиться со многими людьми, но вместо этого смотрел на них, как на грязь и был краток в общении с любым кто к нему подойдёт, но с Альбусом и Диной Флинт он был очень открытым. Скорп был начитанным, любопытным и обладал уникальной памятью, но не хвастал этим и не задавался, как та же Роза. Алу нравилось слушать его рассуждения о той или иной книге, картине или о каком-нибудь маггловском изобретении, хоть сам Малфой всё ещё с осторожностью относился к наушникам и к плееру Поттера. Скорпиус Гиперион был очень добрым и веселым, но не показывал этого при всех, он заботиться о своих друзьях и даже о девчонке Забини, что так раздражает Малфоя, хотя сам Альбус побаивается дочки некого известного бизнесмена и бывшего Пожирателя Флинта. Та тоже была «с приветом» и сильно отличалась от девчонок с их факультета. А ещё белобрысый мальчик любит сладкое, обожает животных и вечно что-нибудь читает или что-то пишет на дорогих пергаментах. Но в то же время надевает маску безразличия и лицемерия и носит её с утра до поздней ночи. Но все-таки он нравился Альбусу Северус, не смотря на все эти гадкие и лживые, а он уверен в этом, слухи о семье Малфоя. — Эй, Скорпи, тебе не хорошо? — Поттер осторожно сел рядом и взял ледяную руку друга в свою. Малфой едва заметно дернулся и покачал головой, затем кивнул, после отвел взгляд в сторону, снова кивнул и опять покачал головой. — Скорпи? Эм… Давай я позову декана? — Поттер предпринял ещё одну попытку обратить на себя внимание друга, но бесполезно. Малфой прикрыл глаза и облокатился на Альбуса, что-то буркнув себе под нос. — Похоже паренек перечитал книжек в библиотеке… Пусть отдохнет. — подал голос Паскаль Нотт, что развалившись на своей кровати раскладывал пасьянс от скуки. — Думаешь, что у него переутомление? -Альбус провёл пальцами по белым прядям волос, убирая их с глаз друга и по удобнее разместил его на кровати. Ну, не спать же ему сидя, используя младшего Поттера, как плюшевого медведя. На это Нотт лишь усмехнулся и вернулся к своему не хитрому занятию. Парень даже не обратил внимание, когда дверь снова открылась и в комнату зашли остальные её обитатели Микаэль Гоил, полноватый мальчик с короткой стрижкой, и Лиам Монтэгю, высокий худощавый блондин. Видимо, старосты решили разогнать мелкоту по комнатам и отдохнуть по взрослому, судя по недовольному Лиаму и раскрасневшему Микаэлю. Гоил быстро нырнул под тёмно-зеленые прологи своей кровати и затушил светильник, на что Паскаль удивлённо приподнял одну бровь и поинтересовался: — Чего это он? Время же детское… — Флинт сказал, что через десять минут всех проверит. Кто не спит — жалющие в задницу получит. — Монтэгю противно усмехнулся, кинул презрительный взгляд на Поттера и вальяжно побрел к своей кровати. Слова противного слизеринца подействовали лучше любого снотворного и заставили забыть о всех своих делах. Альбус быстро уложил Скорпиуса и забрался к себе на кровать, пряча учебник и плеер с наушниками под подушку. Нотт тоже попрятал карты под кровать, затушил свой светильник и накрылся одеялом с головой. В комнате стало тихо и тёмно, но парней пугало не это, а то, что сделает староста с ними, если застукает кого-то в обмане. Альбус смело мог сказать, что никакой Тёмный Лорд и близко не стоял рядом с Аластором Флинтом. Кого, а этого старшекурсника боялась добрая половина школы и было за что. В глазах преподавателей пятикурсник Слизерина был чуть ли не святым, хотя в чём-то они были правы. Аластор был весьма серьёзно, пунктуален, ответственным, учился на одни превосходно, только по трансфигурации имел «выше ожидаемого», не влезал в споры и в межфакультетные разборки, дисциплинированный и весьма вежливый молодой человек. Да, конечно, он был такой при учителях, но когда профессоров не было рядом парень нес угрозу одним своим существованием. За малейшей промах, что нёс за собой снятие баллов с факультета или неверное слово в ЕГО, Флинта, сторону парень не жалел самых ужасных проклятий и травмоопасных заклинаний в сторону оппонентов. Его знании в этом плане хватило бы на трёх Тёмных Лордов и двух Гриндевальдов сразу. Альбус закрыл глаза и постарался уснуть, но только сон как назло не брал его в свои объятья. Мальчик задумался о своей жизни в Хогвартсе. По всем параметрам выходила, что он кончит плохо… Альбус ещё вечером второго сентября заимел себе во врагах соседей по комнате по мимо учеников других факультетов. Если те его высмеивали, то Монтэгю и Гоил открыто ненавидили за одно только своё существование, в прочем, как и весь Слизерин. Один Паскаль Нотт сохранял с Альбусом нейтралитет, открыто не противостоял сыну Героя, перебрасывался парой фраз с ним, лениво спорил с девчонкой Флинт, делал комплименты Забини и иногда крутился лисьим хвостом вокруг Малфоя. В темы своих разговоров с Ноттом Скорпиус не посвещал своего друга и это очень сильно бесило последнего Вдруг дверь в их комнату скрипнула и кто-то вошёл в помещение. Альбус закрыл глаза, притворяясь спящим, и слушал чужие шаги. Некто обошел две первых кровати, где старательно сопели Лиам и Паскаль и наградил первого, на радость Поттеру, жалющим. Затем приблизился к кровати Гоила, развернулся к покоям Малфоя и… Остановился. Альбус ещё сильнее прислушался, уловив, как их староста шепотом проклял Мордреда самыми плохими словами и послал телесного патронуса виде волка. А через пятнадцать минут к ним в комнату забежала мадам Помфри и профессор Долгопупс. — Мерлин, бедный мальчик… — послышался шепот медсестры.***
Колин проснулся среди ночи от странного ощущения, что кроме него и на удивление Забини, что по-хозяиски занял кровать хозяина квартиры, в комнате был кто-то ещё. Кто-то третий… Парень приподнялся на локтях с дивана и стал вглядываться в темноту. Ничего толком не увидев, ведь каждая вещь вдруг стала похожа на огромного клыкастого монстра, он потянулся за сенсорным телефоном, что лежал на журнальном столике заявленным фотографиями и ещё каким-то хламом. На дисплее высветилось «02:15», что заставило Колина нецензурно выразиться и оторвать взгляд от гаджета. Он ведь мог ещё спать и спать… Парень вздохнул, потер двумя пальцами виски и встал с дивана, направляясь на кухню, чтобы попить воды. Сзади послышался хлопок аппарации и Колин уже пожалел, что разрешил Забини остаться на ночь… Неужели этот придурок так развлекается?! Если да, то чувство юмора у него ужасное. Криви уже повернулся, чтобы выразить своё мнение по поводу таких шуток, но одним точном ударом в живот из лёгких выбило весь воздух. В темноте блеснули карие глаза, а затем последовал ещё один удар и ехидное: — Мерзкая грязнокровая тварь… Он уже слышал это… Он слышал это от чокнутой Беллатрисы Лестрейндж там в битве за Хогвартс… В последней её битве… Колин грохнулся на колени и тут же на его левую руку с силой наступили, а к горлу приставили волшебную палочку. Кажется, ему сломали пальцы. — Не спеши, крошка, у меня к тебе много вопросов. Фи, какое жалкое зрелище. — голос женский, но очень молодой и совершенно незнакомый. Это пугало. Свет в комнате зажегся и перед Колином предстала девчонка-подросток с белыми волосами и с карими глазами полные ненависти и презрения. Одета она была в старую потертую мантию лимонного цвета, которые носят все колдомедики и это ещё больше насторожило обоих парней. Блейзу не понадобилось много времени, чтобы понять ситуацию. Он быстро выхватил свою палочку и направил её на незнакомку, произнося заклинание обезаруживание, которым в своё время Поттер победил Тёмного Лорда. Смешно, правда? Непрошенная гостья увернулась и вдруг крикнула,: — Everte Statum! *- отбросив Забини к стене. Девчонка тут же метнулась к бывшему Пожирателю Смерти, бросив в Криви заклинание «Incarcerous»**, и направила свою палочку на слизеринца. Тут Колину стало действительно страшно… Не за свою жизнь, а жизнь малознакомому ему человеку… Стереотип, что Гриффиндор ничего не боится — наглая ложь. Ещё как боится, может даже сильнее, чем заносчивый Слизерин. Если Забини сейчас убьют, Криви себе этого не простит, ведь слизериниц единственный, кто искал его, Колина, не смотря не на что… Искал до последнего, не веря в смерть глупого и надоедливого мальчика-мечтателя, которого даже Гарри Поттер не считал достоиным своего внимания, а он, Блейз, считал… Фотограф сосредоточился на заклятие… Куда же именно направляла его эта сучка? Хорошо, что анатомия человека для его профессии сущий пустяк… Но время на снятие заклятия пут потребовалось больше, чем пару секунд. За это время девчонка присела возле бывшего Пожирателя, наложив заклинание «Petrificus Totalus»***, и нагло стала обыскивать брюнета, затем, она что-то обнаружив, достала из заднего кармана джинс Блейза склянку с грязной коричневой жидкостью и какой-то кулон виде птицы, вроде, это был тукан, но так ли это было Колин не успел разглядеть, да и у него не было времени на это. Он поднялся на ноги, схватил первую попавшуюся под руки вещь и кинул в девчонку. Как оказалось, «первой попавшей вещью» стал новый фотоаппарат, но сожалеть уже было поздно, да и ситуация не позволяла. Девчонка тут же отскачила от брюнета и с резким хлопком аппарировала, оставив парней наедине. — Это пиздец, — вздохнул гриффиндорец и метнулся к Забини, вспоминая, как снимается подобное заклятие.***
Джеймс Сириус Поттер был тем ещё наглым засранцем и он этого не отрицал. А ещё он терпеть не мог слизеринцев, а в данный момент одного конкретного белобрысого слизняка, что светился на карте, которую он стащил у отца, рядом с точкой «Эдвард Люпин» в два часа ночи в больничном крыле. Что случилось с высокомерной змеюкой, Поттера не волновало, гораздо важнее было знать, что делает рядом с ним Люпин. Джеймс поджал губы и не хотя свернул карту мародёров. Внутри, что-то горело и разрывало на части, странная злость заполняла грудную клетку и очень хотелось сейчас оказаться там, в больничном крыле рядом с Тедди… Поттер дрогнул и подскочил с кровати, чуть не разбудив соседей по комнате. Он убрал карту в карман красной пижамы и достал мантию-невидимку, накинув её на себя. Тихо спустившись в пустую гостиную своего факультета, он облегчённо вздохнул, что никакая парочка не тискается сейчас здесь, как обычно бывает. Парень тихо вышел в коридор и тут же быстро побежал по лестнице вниз, не боясь, что его услышат. Уже в час ночи деканы и старосты прекращают своё дежурство, так что гриффиндорец не волновался об этом. Джеймс уверенно неся в больничное крыло. Он не мог сказать, что за чувство его туда ведёт, наверное, второкурсник просто не хотел думать об этом вот и всё. Наконец-то достигнув больничного крыла, мальчик достал карту мародеров, проверяя нет ли на пути припятствии виде дранной кошки старого завхоза или медсестры мадам Помфри. Убедившись, что все чисто, Джеймс открыл дверь в лазарет, внимательно осматривая пустые кровати. В темноте гриффиндорец заметил горящий люмус у одной из больничных коек, что была закрыта ширмой. Усмехнувшись, Поттер тихо подкрался туда и притаился, невольно став свидетелем ночного разговора пуффендуйца с слизеринцем. — Тебе правда уже лучше? — голос Люпина звучал так обеспокоено, что Джеймс невольно скривился. Пфф… Нашёл, кого жалеть… Этого белобрысого сопляка! — Я и не думал, что так получится… — Ты никогда не думаешь… Думать это не твоё… — фыркнул первокурсник, — Мерлин, Эдвард, повторяю тебе пятьдесят седьмой раз да, а теперь иди к себе! У тебя на носу ЖАБА, а ты просиживаешь штаны здесь. — голос Малфоя был слабым и отсраненным, но Поттер не обратил на это внимание. — Не штаны, а ультра модные джинсы! — Джеймс почувствовал, как Тедди улыбнулся и поёжился от этого. Поттер приоткрыл немного ширму, чтобы увидеть, что творится за ней. — И вообще, ты правда считаешь мои вопросы? Скорпи, ты такой милый! — Отвянь…- Малфой слабо махнул почти прозрачной рукой, созерцая белый потолок в помещении. — Эй, я ведь не растение, чтобы вянуть. — Эдвард наклонился к первокурсники, взяв того за руку. — Но я волнуюсь за тебя. — лёгкий поцелуй в щечку и Джеймс отскочил от того вместа, что-то скинув с соседней тумбочки и быстро выскочил из лазарета. Его как будто кипятком ошпарило. Он бежал обратно в башню Гриффиндора так быстро, как только мог, не слыша ничего, кроме биения своего сердца. Какого черта Тедди, их Тедди, целует мерзкого,(ну ладно, не такого уж мерзкого), слизняка! Как он мог? Так же нельзя! Теперь понятно, почему Люпин решил потащить Малфоя с ними в Хогсмид… Осознание этого заставило Джеймса остановится и скинуть с себя мантию-невидимку. Он стоял возле лестницы, что вела обратно в башню факультета и сжимал в своих руках прохладную ткань, не понимая. Ничего совершенной не понимая… Да, и что он поймёт, если является только второкурсник? Правильно… Ничего. Значит правильно слизняки говорят, что все гриффиндорцы тупые и Поттер среди всех самый тупой… Но, неужели, Люпину нравится этот мелкий? Да, сам Джеймс тысячу раз круче этого Малфоя! Наверное… Сам Поттер свою привлекательность не рассматривал не под каким-либо углом, но теперь он ясно осознавал, что рядом с слизеринцем ему точно не стоять. Чтобы сказал на это портрет Сириуса Блэка? Наверняка попытался бы утешить и посоветовал бы пару проклятии против белобрысых засранцев. Но портрета рядом нет и гриффиндорец должен сам с этим справится. А он справится или не быть ему больше Джеймсом Сириусом Поттером в конце-концов! Да, на этом и по решали… То, что Тедди испытывает что-то к Малфою заставило мальчика поставить цель перед собой и тут Джеймс осознал кое-что ещё… Альбус Северус, его младший брат, в последнее время втерся в компанию белобрысого говнюка, как родной. Это тоже начинало пугать… Хоть бы Альбуса это открытие Джеймса обошло стороной. А может брат знает об этом и молчит? Тогда он самый настоящий предатель и слизняк! Вот только наверняка это не узнать, но… Всегда есть это прекрасное и одновременно ужасное «но». Мальчик улыбнулся и стал подыматься на вверх в башню Гриффиндора. Завтра у них первые зелья, а Джеймс перед этим хотел списать домашку у Алисы Долгопупс. Она, конечно, как любая девчонка повредничает, но даст списать. И почему мальчик не испытывает подобного рода чувств кому-то вроде той же самой Алисы? Было бы намного проще. С девчонками всегда проще, да и Алиса была очень милой и симпатичной, а ещё умной, весёлой, смелой, умела хранить секреты и постоянно искала приключения на свою мягкую пятую точку так, как будто от этого зависела вся её жизнь и жизнь всего населения земли, как магического так и не магического. Девчонка-гриффиндорка нравилась всем, ну, кроме занудных старост их факультета, но Джеймс был уверен что, как только он с Алисой попадёт в сборную команду Гриффиндора по квиддичу, то и старосты полюбят её. Жаль, что для него она только лучшая подруга. С ней бы было проще… Джеймс Сириус сам не заметил как оказался в своей спальне. Он скинул с себя чудесную и по-настоящему волшебную мантию-невидимку, спрятал её вместе с картой подальше от посторонних глаз и завалился на свою кровать. До будильника осталось слишком мало времени на сон, но поспать все равно надо бы, а то Поттер точно будет похож на зомби или, как их называют маги, инферналы.