История многих.

       Дождливый день — грустный день. И сегодняшний день самый тревожный. Сегодня начало игр.        Я проснулась как можно раньше и отправилась в шахты. Нужно было отработать за отца и брата смену. Уиллу по-прежнему было тяжело дышать и Лили теперь ухаживает за ним. И брат был вовсе не против. На маму навалились обязанности по дому, забота об отце и присмотр за Мартиной. Папа, так как ему нельзя ходить, то он решил заняться ручной работой и мастерить деревянные вещи.        В шахте работа кипит с самого утра. Люди перешептываются, жалуются, потеют, кашлюют, а за ними сверху наблюдают миротворцы. Конечно, они не будут подвергать свою жизнь опасности и не спустятся вниз. Я работала как всегда, не замечая ничего вокруг. Ближе к полудню, в шахту спустилась Лили. Она нервно улыбнулась мне. И только сейчас, подняв вверх глаза, чтобы посмотреть на подругу, я заметила за ее спиной Джеймса. Он выглядел встревоженным.        После всего что произошло, мое отношение к нему несомненно изменилось, но все же я не могу назвать его своим другом. Да и не хочется. Но нервное поведение Картера меня удивило. Не задумал ли он чего не доброго? За всю смену он ни разу не подошел ко мне, не поинтересовался здоровьем отца, словно ничего не произошло.        Нас с Лили, да и всех шахтеров отпустили раньше из-за начала игр. Подруга без сил тащилась за мной домой.        — Алекс, как тебе удается не уставать?        — Также как тебе уставать — парировала я. Лили положила свои руки мне на плечи. Она была вся в угольной саже.        — Я не дойду до дома.        — А я тебя не понесу. — девушка обиженно надула губы. Но судя по тону голоса и нервным движениям, это просто маска. Так она скрывает свои чувства от меня да и ото всех. Пытается делать вид, что вовсе не волнуется за своего брата.        — Как ты думаешь почему Картер такой серьезный сегодня? — я решила отвлечь подругу от горестных мыслей. Лили на минуту задумалась.        — Я думаю это из-за Хлои. Она ведь была его подружкой…        — Подружкой?! Но ей 17!        — Популярность… Ради нее люди готовы на все. —  это вызвало во мне еще большое отвращение к Джеймсу. А я ведь у него в долгу…        — Интересно, может он ее все же любит, раз дергается так, — Лили как-то странно на меня посмотрела, а потом улыбнулась. — Что?        — Да так ничего.        Мы прошли мимо пекарни, чей запах заставил наши животы сжаться. Пит Мелларк, младший сын Мелларков, как раз выходил из дома с подносом подгорелых булочек. Увидев нас он смутился.        — Привет. — крикнул он. Лили тут же включила в себе функцию обаяния.        — Здравствуй. — захлопала глазами подруга. Я просто кивнула.        — Хотите кусок булочки?        — А можно? — мне показалось это подозрительным.        — Конечно! — глаза Лили загорелись и она подошла к парню. Тот поискал среди булок самую не подгорелую и протянул подруге. Всю оставшуюся дорогу девушка вдыхала мягкий аромат хлеба.        — Все-таки какой Пит добрый! — я согласилась с ней. И живот вдруг предательски заурчал. Лили на это лишь рассмеялась.        Мама была счастлива увидеть хлеб, Мартина тут же протянула к нему ручки.        — Нет, Мари, это на ужин. — боюсь даже подумать, что это будет за ужин в исполнении мамы.        — Розали, ты не могла бы принести еще поленко, милая? — донесся голос отца из гостиной.        — Сем, нам еще дом топить — ответила мама. Папа больше ничего не сказал, а лицо мамы вдруг погрустнело. — Девочки идите мойте руки. И… Лили мне надо будет потом с тобой поговорить. — мы с подругой переглянулись. По маминому лицу можно было понять, что разговор будет неприятным. — По поводу твоей мачехи, она приходила сюда.        Кстати о ней, братья и мачеха Лили, узнав о том, что девушка поживет у нас какое-то время даже глазом не моргнул и наследующий же день принесли вещи подруги. С тех пор прошло три дня и вроде бы они не объявлялись, как-будто окончательно вычеркнули Лилиан из своей семьи. А теперь даже интересно, что заставило Миссис Грэй придти сюда.        Лили коротко кивнула и, положив хлеб на кухонный стол, пошла в комнату к Уиллу. А я подняв на руки Мар, понесла ее в гостиную. Там на нашем дряхлом диване лежал папа, весь в опилках от дерева. Он что-то старательно вырезал и даже не заметил нас с сестрой.        — Привет папа — отец поднял голову и улыбнулся. Я села краешек дивана и посадила на колени Мартину.        — Привет Александра — меня редко зовут полным именем, ноя люблю когда так зовет меня папа. Из его уст оно звучит тепло и нежно.        — Как твои дела? Что делаешь? — Мартина на моих коленях заелозила и поползла к папе. Он устроил ее рядом с собой и она начала играть с опилками.        — Дела идут как всегда, их не остановить и не уменьшить. Даже если нам кажется что это в наших силах. — папа старательно вырезал какие-то слова на дощечке. — Вот делаю твоему брату подарок. Кинжал. — я пригляделась и рассмотрела деревянную рукоять. — Эх, сюда бы настоящее железо! Ладно, что-нибудь придумаю.        Мне было так легко и хорошо сидеть рядом с папой и болтать обо всем. И даже если было немного обидно из-за того что папа делает этот кинжал брату, а не мне, я старалась не обращать на это внимание. Сейчас мы были просто семьей. Без всяких голодных игр, голода и опасных работ в шахтах. Лишь тихие разговоры и треск дерева. Отец сказал, что когда он режет по дереву, его мозг освобождается и он способен ясно мыслить. Главное каждому найти такое дело в жизни и ты будешь рад, что дела все идут и идут и выполняя их, можно обрести уверенность.        Но вдруг включился телевизор. Послышался гимн Капитолия.        — Лили!!! — закричала я. — Мам! — на мой зов тут же прибежали. Вместе с подругой показался и Уилл. Папа привстал на столько на сколько позволяли сломанные ноги. Все расселись возле телевизора и кроме стука сердец, мы не произнесли ни единого звука.        — Здравствуйте, через несколько минут мы начнем наши 72 Голодные игры! Мы приветствуем жителей Капитолия и каждый дистрикт панема. Оторвитесь от своих дел и будьте готовы болеть за своих трибутов! — голос Цезаря Фликермана звучал радостно. Было видно, что он в не себе от радости и от ожидания. Нам показали как трибутов перенесли ближе к арене и теперь они прощаются со своими стилистами.        — Две минуты до начала игры! — я мельком взглянула на Лили. Сейчас нам покажут арену и именно этого боялась девушка. Мой брат крепко держал Лили за руку. На секунду я позавидовала им. Они есть друг у друга.        — Одна минута! — и тут нам показали как все трибуты оказались выброшены на пустую арену. Здесь не было деревьев, озер, только кое-где находились кустики. На километры вперед простиралась голая земля. Все это выглядело как-будто там случился огненный дождь и он уничтожил все. Где-то были ямы в земле, некоторые глубокие, а другие нет. Рог изобилия был полон необычного оружия. В этот раз были различные дубины с шипами, палки с острыми концами, палицы, кинжалы самодельные с каменными наконечниками и т.д. Не хотелось говорить, но эта арена выглядела жутко. И по-настоящему страшно. Выжить здесь вряд-ли получиться.        — О, Господи! Нет, нет, нет!        Рыдания Лили в сто раз хуже. Она уткнулась в плечо Уилла, а мама сжала ее плечо. Я заметила Чарли стоящего на диске, он испуганно оглядывался. Мне кажется, что мальчик наверняка раздумывает над тем, чтобы спрыгнуть на землю.        — До начала игр 10 секунд! Девять, восемь, семь… — я зажмурилась. О боже… — Дамы и господа, мы начинаем 72 Голодные игры! И пусть удача всегда будет с вами!        И тут произошло нечто. Нечто, что потом будет сниться мне по ночам. Трибуты 1-го и 2-го дистрикта первыми добежали до рога и начали колотить палками с шипами остальных. Кровавое месиво, изуродованные тела, крики детей. Лили закрыла глаза и ее рыдания стали глубже, страшнее. Я не могла сделать того же. Мои глаза разыскивали Чарли. Он замер на диске и его глаза стали красными. Остальные трибуты его не замечали. И тут я увидела как Хлоя Эбботс бежит к мальчику в полном вооружении. Я приготовилась к худшему, как и Чарли чьи ноги подогнулись. Но Хлоя схватила его за футболку и потащила за собой. В скоре мальчик оклемался и смог сам бежать. Они вместе покинули побоище.        Я никак не могла отойти от увиденного. Когда нам начали показывать погибших, Лили открыла глаза. Погибло много, но трибуты 1 и 2 дистрикта уцелели. В 3 уцелела только девушка, в 4 — мальчик. В 7-м убиты оба трибута, в 12 целы оба, что было совсем не плохо.        — Фууух, — вздохнула Лили. Нам начали показывать отдельно каждого трибута. Мы увидели, что погони за Хлоей и Чарли нет.        — Что ж — слабо произнес Уилл. Его голос все еще звучал хрипло. — Лили я уверен все будет хорошо!        Слабо верилось, но лишь это нам и остаеться. Лили облегченно улыбнулась. И пусть ее брат не выйграл, а возможно не выйграет, но он сделал главное. Чарли выжил. И этого хватает для улыбки и надежды.        Мама проводила нас на кухню, где налила нам чая и мы выпили его с булочкой Пита. Никогда я еще не чувствовала себя так хорошо. И хоть пацаненок мне не очень нравился, я безумно рада, что он жив. А еще я была счастлива смотреть на улыбку Лили. Она выглядела как никогда солнечной. А Уилл рядом с ней тоже начинал светиться и улыбаться, как больной придурок. Влюбленный, что с них взять? А мама была безумно рада видеть нас счастливыми и кормить недовольную едой Мари. Ведь для матери свои дети это все. Какие-бы они не были. А папа подговорил брата и тот стащил для него еще поленко, и теперь отец с искоркой в глазах и неописуемым восторгом вырезал новую деревяшку. И я сижу и улыбаюсь, пью пустой чай. И дело вовсе не в этом. Дело в людях, в доме, в семье. Семья — это вовсе не родные, это люди способные из ничего сделать любовь. И у нас это получается.        Если постоянно бояться, то распоредители добьються своего. Они нас запугают. Надо радоваться мелким событиям и надеяться на большее.        Но это случилось ночью. Страшной ночью. Она заставила почувствовать нас такими глупыми. Как можно чему-то радоваться если ты живешь в этом мире? В гостинной раздался крик.        — Что такое? — спросонья спросил Уилл. Я пожала плечами. Лили, спящая рядом со мной, не проснулась. И я думаю это к лучшему. Мы с Уиллом тихонько встали и отправились в гостиную. Телевизор был включен, а по глазам родителей текли слезы.        — Мам? Что случилось? — она резко обняла меня. Папа смотрел в телевизор. Уилл тихонько вскрикнул. Я отвернулась от матери и посмотрела на экран. На открытой местности, в небольших кустах сидела Хлоя, а рядом с ней кто-то лежал. По близости никого не было. По щекам девушки текли слезы. Они находились в луже крови и от этого зрелища мне стало дурно, потому что я увидела внутренности человека и человеческий глаз.        За стенной раздались шаги и детский лепет. В комнату вошла Лили с Мартиной на руках.        — Что случилось? — увидев наши лица, Лили округлила глаза. Мне кажется, она уже все поняла. Девушка опустила мою сестру на пол и подошла ко мне. — Алекс…?        Я шумно вздохнула и, набрав в себе силы, заставив голос не дрожать, громко произнесла:        — Лили, Чарли погиб.