***
Ребята наперебой расспрашивали его про съёмки, шутили, делились прошедшими событиями. Было непривычно вновь ощущать это чувство единения. За время съёмок Минхо отвык от шумной компании ставших почти братьями ребят, и теперь приходилось привыкать к ним заново. Но в этой атмосфере шума и людей он всё равно чувствовал тотальное одиночество. Все мысли занимал такой близкий и одновременно далёкий маКнэ. До дрожи хотелось схватить его в охапку, уволочь от всех, затискать так, чтобы рёбра захрустели, и... Тэмин не давал додумать эту мысль, раздражая Минхо всем своим видом. Он сел так, что рассмотреть его было невозможно, уставился в телефон и через каждые пару минут строчил смс. Звук приходящего сообщения аж подкидывал Минхо от злости и заставлял сильнее сжимать в пальцах вилку. Когда его терпение достигло критической отметки, и он открыл было рот, чтобы сделать замечание, его вдруг опередил Кибом: — Тэмини, убери телефон и ешь нормально. Хватит играться за столом! — Не могу, — пробурчал тот, не отрываясь от скоростного тыканья по кнопочкам. — Ещё одно предупреждение, и я отберу у тебя телефон. — Угу, — буркнул Тэ, уставившись в экран. Что ж, Кибом слов на ветер не бросает: сказано — сделано. Не прошло и пары минут, как под негодующим взглядом Тэмина проворные ручки Дивы выхватили у него мобильник и спрятали в заднем кармане. Но радость Минхо не длилась долго — Тэмин быстрее всех поел и скрылся в комнате, не забыв выкрасть свой телефон обратно и показать всем язык напоследок. Минхо хотел последовать за ним, но пока заканчивал ужин, услышал, как Тэмин с кем-то разговаривал, и так громко, что смех доносился до кухни. Это задержало его вместе с остальными. После ужина, переместившись в гостиную, Минхо уселся на пол и с лёгкой улыбкой наблюдал за друзьями. Он соскучился по ним. Действительно соскучился. Завалившись смотреть телевизор, Джинки забился в угол дивана и широко зевал, уже не пытаясь прикрываться ладонью, за что получил подушкой от проходящего мимо Кибома. — Где твои манеры? С Тэмина пример берёшь? Кибом невесомо провёл подушечками пальцев по плечу Джонхёна и устроился рядом с ним. Тот в ответ сжал его ладонь, поглаживая тонкое запястье большим пальцем. Кибом одновременно смущённо и гордо улыбнулся, как умел только он. Минхо покраснел и отвёл взгляд, пока не уличили в подсматривании. Это смущало больше, чем заставать их целующимися в кухне, если изредка ему доводилось встать чуть раньше обычного. Это было чем-то личным, интимным и очень настоящим. Минхо нравилось смотреть на них. Иногда казалось — им были не нужны слова, чтобы выразить, что они чувствуют друг к другу: каждый жест, каждый взгляд был пропитан такой нежностью и заботой, что их любовь можно было ощутить, потрогать, потому что она везде, всё пропитано ею. Громкий смешок Тэмина вернул Минхо в реальность. Все же, если снять этот тюль романтики и совершенства и подумать здраво — людям нужны слова. Так уж они примитивно устроены. Как бы они ни были близки, всё равно каждый остаётся самостоятельной единицей, подчас, неспособной уловить нюансов настроения другого, понять образ мыслей. И время поговорить как раз настало — Тэмин наконец угомонился.***
Постучав костяшками о дверной косяк, Минхо приоткрыл дверь. — Тэ, можно войти? Стоило переступить порог, как Тэмин подорвался с кровати и, прихватив сумку, бросил на ходу: — Не сейчас. Я ухожу. Не выдерживав, Минхо схватил его за локоть и развернул к себе, не давая выскочить. Он прислонил его к двери и подошёл вплотную. — Тэ, почему ты избегаешь меня? — прошептал он, подавшись вперёд, и прислонился лбом ко лбу маннэ. Он прикрыл глаза, окунаясь в любимый запах. От Тэмина привычно пахло конфетами, но теперь ещё примешивалась свежая горькая нотка корицы и почему-то сухих листьев, чего не было раньше. От этого невообразимого коктейля голову вело. — Я так скучал по тебе, малыш. — Голос прозвучал хрипло, но не сорвался, и Минхо был благодарен ему за это — хотелось скулить. Хотелось сильнее вжаться в теплое любимое тело, но он только провёл ладонями по уже довольно широким плечам Тэмина, спускаясь вниз по рукам, и нашёл его тонкие прохладные пальцы. Почувствовав ответное движение, Минхо открыл глаза. Тэмин попытался отвести взгляд и высвободиться. — Пусти меня. — Он нервно дёрнул плечом. — Нет. — Я сказал: пусти! — Тэмин с неожиданной силой оттолкнул Минхо от себя. — Я тороплюсь. Минхо больно сжал его запястье. — Никуда ты не пойдёшь! — Поняв, что это прозвучало слишком категорично, Минхо изменил тембр и поправился: — По крайней мере, пока не поговоришь со мной. Тэмин недовольно выдохнул и отвернулся. — Что происходит? — уже мягче спросил Минхо. — Сердишься на меня? — Да, сержусь. — Тэмин вскинул на него глаза. — Ты ревнуешь к Солли? На этих словах, Тэмин опалил его гневным взглядом. Минхо подумалось — у него останутся ожоги. — А есть повод? — спросил он, приподнимая брови. — Ты считаешь меня настолько глупым, что думаешь — я буду ревновать тебя к работе? У тебя всегда кто-то виноват, кроме тебя самого. — Тогда в чём дело?! — Я игнорировал тебя всего два часа, а ты уже так бесишься, — победно вскинул бровь Тэмин. — Представь каково было мне все эти месяцы. Я столько раз подходил к тебе, но ты только отделывался от меня, прикрываясь работой. Тебе было не выкроить минутку? Ты ни разу не поцеловал меня и почти не писал всё это время. Я не хочу больше выглядеть идиотом, бегающим за тобой. Хёнам, по-моему, тоже уже смешно. Меня достали их жалостливые взгляды. — Тэмин... — Что «Тэмин»? — В уголках его глаз заблестели злые слёзы. — Если я тебе разонравился, мог бы просто сказать об этом и не мучить меня. — Он поджал свои пухлые губы. При взгляде на них у Минхо кровь быстрее побежала по венам и сердце сладко застучало, отбивая сто двадцать в минуту, в глазах потемнело. Ну, по крайней мере, убеждать Тэмина в желании долго не придётся — злость будоражила Минхо, от возбуждения уже звенело в ушах. Ломая несерьёзное сопротивление, Минхо припечатал Тэмина к двери, до хруста вжимаясь в его грудную клетку и чувствуя, как проворным зайчиком заколотилось сердце у него в груди. Тэмин сдавленно шикнул. Пока не посыпались возражения, Минхо, как оголодавший, впился в маняще-припухшие губы, такие сочные, горячие и сухие. Тэмин пытался промычать что-то протестующее, но успевал только судорожно хватать воздух в коротких промежутках. А потом, плюнув на всё, стал отвечать с такой же пылкостью. Они целовались взахлеб, как ополоумевшие, начиная ёрзать и тереться друг об друга. Придерживая Тэмина за бёдра, Минхо стиснул их через грубую ткань джинсов. Прихватив его за ягодицы, он поднял его на руки и кинул на кровать. Он и сам не понял, как у него хватило выдержки вытряхнуть Тэмина из шмоток и раздеться самому. Как только пальцы ощутили тесный жар его тела, в голову словно ударило, член почти приклеился к животу. Минхо вынул пальцы и одним слитным движением вошёл в него, целуя шею и нежную кожу за ушком, нашептывая нескромные вещи и наблюдая, как Тэмин изгибается в позвоночнике, шире разводя стройные ноги. Минхо сходил с ума, ловя губами его крики и прерывистое дыхание. А узкое жаркое отверстие обхватывало возбуждённую плоть так сильно, что было чуточку больно. Неожиданно громкий вскрик вывел его из блаженного забытья. Минхо понял, что причиняет Тэмину боль, ведь у них давно ничего не было. Ему было безумно жаль Тэ, но где-то в глубине души неисправимый эгоист и собственник ликовал оттого, что Тэмин принадлежит только ему, что он действительно ждал, несмотря ни на что. — Прости, малыш, — прошептал Минхо в пересохшие губы, заглядывая в широко распахнутые и мерцающие от слёз угольки глаз. Сбавляя обороты, он нежно стёр большим пальцем мокрые дорожки с горячих нежных щёк. — Мне остановиться? Внутри всё дрожало от напряжения, ломило в висках, и если бы Тэмин ответил «да», Минхо точно скончался бы от перевозбуждения. По спине и вискам градом лил пот. Секса не было так давно, что хотелось согнуть Тэмина пополам и, вжимая в постель, жестоко изнасиловать. И дрочка в душевой после съёмок не то что не утихомиривала, а только распаляла бушующее в крови желание. — Нет, продолжай. Только осторожно. Минхо подался вперёд, размыкая горячие стенки и проникая глубже. Тэмин со свистом выдохнул и действительно расслабился. Минхо не затягивал долго, и когда подступила волна блаженного удовольствия, позволил себе роскошь не сдерживаться. После оргазма, сладкой судорогой скрутившего тело, он долго и бережно ласкал распростёртого под ним Тэмина, покрывал поцелуями его живот, ноги и внутреннюю часть бедра, чуть засасывая тёплую нежную кожу; дразнил, продлевая сладостную агонию, только чтобы видеть, как это стройное тело покрывается испариной, дрожит от наслаждения и прогибается в спине, а губы шепчут о продолжении. Ему хотелось измотать Тэмина до изнеможения, до полного забвения, чтобы он терялся от наслаждения, забывая собственное имя, и выкинул из головы, что может быть нежеланен или не нужен... Тэмин уже не был тем малышом, что очаровательно краснел за каждый несдержанный стон и стыдливо утыкался носом в подушку. С его губ срывались протяжные громкие стоны. Он отдавался самозабвенно, ничего не смущаясь и сильнее разводя ноги. Впутав проворные пальцы в отросшие волосы Минхо, он притянул его голову к паху, заставляя взять в рот его член по самые гланды и практически давиться. И Минхо это нравилось. Нет, не просто нравилось — сносило крышу! Перед таким Тэмином хотелось самому раздвинуть ноги и отдаваться насколько хватит сил. От этой мысли член вновь отвердел. Минхо остановился и вскинул на Тэмина глаза. Досадливо выдохнув, тот разомкнул ресницы и тоже посмотрел ему в глаза немного осоловевшим взглядом. — Что-то случилось? — не выдержав, спросил он, пристально вглядываясь в лицо Минхо. — Ничего, — задыхаясь от внезапно нахлынувшего смущения, прошептал тот. — Просто хочу тебя. Сильно. — Снова? — Тэмин приподнял брови в удивлении. — Не совсем. — Горло сдавил стыд, не давая произнести вслух опалившую мозг идею; щёки пылали, будто на них плеснули кипятком — кожа горела. На красивом личике Тэмина проступила тень понимания — уголки губ приподнялись в улыбке, в глазах мелькнул хищный огонёк. Тэмин привстал на локтях и без лишних слов, пока Минхо не успел спохватиться и передумать, подмял его под себя, перевернул на живот и рывком приподнял за бёдра. Минхо даже опешил от такой резвости. Как будто Тэмин только и ждал подобного предложения, а теперь дорвался. Хотя, может, так оно и было. Стоять на четвереньках, широко раздвинув ноги, было до странности непривычно и смущающе-пошло, но Тэмин не дал ему в полной мере осознать ситуацию. Его горячие пальцы скользнули по ложбинке между ягодиц, слегка разводя их в стороны и надавливая на вход. Минхо подобрался. — Не напрягайся так. Я тебя не съем, — видимо, чувствуя его скованность, гортанно прорычал в затылок Тэмин. — Хотя искушение велико, — добавил он и, спустившись, укусил за его ягодицу. Минхо дёрнулся и едва не вскрикнул, почувствовав, как проворный палец вдруг скользнул внутрь, начиная поглаживать. Было больше стыдно, нежели больно или неприятно. Когда пальцев стало два, Тэмин надавил ему на плечи, ткнув носом в подушку, и с нажимом провёл пальцами по простате. — О, чёрт! — Минхо прогнулся в спине в попытке продлить контакт. — Больно? — замер Тэмин. Минхо неопределённо качнул головой и промычал что-то нечленораздельное, сам не понимая, что хотел сказать. — Остановиться? — Чёрт, нет! — уже разборчивее сказал он из-за подушки и подался бёдрами навстречу. Чувствовать в себе ласкающие его изнутри пальцы Тэмина, а потом его горячий влажный член между ягодиц, слышать нетерпеливое урчание было до жути непривычно. Сходя с ума от нарастающего наслаждения, Минхо поёрзал, сгорая со стыда, но не в силах воздержаться. Осторожно придерживая его спину, Тэмин толкнулся внутрь. Так уверенно, будто делал это бессчётное количество раз. Проход обожгла яркая вспышка разрывающей боли, когда головка оказалась внутри. Минхо зажмурился и вцепился зубами в подушку. — Извини, я постараюсь аккуратнее. — Тэмин успокаивающе погладил его по бедру и продолжил осторожнее. Когда Минхо решил, что не выдержит этого распирающего ощущения, Тэмин остановился и наклонился к его плечу, обжигая дыханием чувствительную кожу. — Дыши, — раздался его тихий шепот откуда-то из другого мира, а пальцы осторожно, почти невесомо погладили живот. Минхо уже совсем не понимал, что происходит; перед глазами скакали разноцветные пятна. Неужели он сам всё это время подвергал своего милого маннэ таким пыткам? — Минхо, дыши, говорю, — упрямо повторил Тэмин. Делая судорожный вздох, Минхо расслабился, и Тэмин толкнулся глубже, скользкими от смазки пальцами прошёлся по его опавшему члену, заставляя отголоски желания воспламениться вновь. Минхо закрыл глаза, теряясь между болью и наслаждением. — Сейчас будет легче, — пообещал Тэмин, начиная осторожно двигать бёдрами. А потом Минхо уже не горел, а плавился в уверенных и неожиданно сильных руках, впервые в жизни позволяя кому-то взять над собой верх и, подаваясь навстречу, насаживался на проникающий всё глубже член. От концентрированного наслаждения белой пеленой заволокло глаза, и оргазм подступил чуть ли не к горлу. Минхо уже не чувствовал сильных толчков и пульсации внутри, когда сладкой судорогой свело тело. Если бы Тэмин мягко не поддерживал его за живот, он непременно упал бы навзничь — ноги разъезжались.***
Минхо приходил в себя дольше обычного. Тэмин лежал рядом, облокотившись о подушку, и перебирал его влажные волосы. Минхо поднял глаза и внимательно рассматривал своё совсем взрослое солнышко. Тэмин улыбнулся. — Ну как ты? — спросил он. — Не знаю. Странно. Пытаясь унять внутреннюю дрожь, Минхо приподнялся, притягивая к себе Тэмина, и по обыкновению уложил его голову себе на плечо. — Я правда тебе всё ещё нужен? — спросил тот, хотя по взгляду было видно, что он и без слов знает ответ. — А у тебя остались сомнения на этот счёт? — прошептал Минхо, сдувая тёмную челочку с его лба и прикладываясь к нему губами. — Думаешь, я кому попало позволяю такое? — Тогда больше не смей меня игнорировать, — сверкнул глазами Тэмин. — А то хуже будет, — предупредил он, многозначительно глядя Минхо в глаза. — Будешь наказывать? — Буду. — Чёрт, а я даже не против, — согласился Мино. — Мне понравилось. Тэмин неожиданно смутился, притих и, уткнувшись носом ему в шею, тихо засопел. Минхо улыбнулся и потрепал его по голове, признавая, что с выводами о взрослении маннэ он явно погорячился. — Куда ты хоть пойти собирался? — задал Минхо волнующий его вопрос. — К Чонину, — прошептал Тэмин и, почувствовав негодующий вздох, продолжил: — Просто чтобы тебя позлить. Мы только друзья. Правда. — Всё равно. Не нравится мне этот твой Чонин, — сильнее прижимая Тэмина к груди, проворчал Минхо. — Ты только мой. Никому тебя не отдам. — Не отдавай, — сонно пробормотал Тэмин, устраиваясь удобнее в его объятиях. Не прошло и пары минут, как он, пригревшись, крепко заснул. Должно быть, наконец отпустило напряжение после пары месяцев неизвестности. И Минхо вдруг стало так тепло и спокойно, что он сам провалился в дрёму, едва сомкнув ресницы. Последняя мысль, проскочившая в угасающем сознании: ни о чём больше не умалчивать и, по возможности, не обижать своё маленькое чудо, а то ведь и правда накажет — мало не покажется. И вообще, нехорошее это дело — любимых обижать.