"Никит, не кури"

Когда он объявляет в перископе о том, что тур начинается уже буквально завтра утром, мне становится не по себе. Он никогда не ездил в тур один, конечно, он далеко не маленький, чтобы ездить исключительно под присмотром. Просто есть то, о чём знаю только я. Те моменты, в которые только я был рядом. Прошлая зима. Очередной маленький город, с не менее маленьким клубом. По ощущениям, сюда загнали весь город – дофига народу. И вот он уже задыхается и опирается рукой на стену. Стоя в паре метров от него, я могу почувствовать, как подкашиваются его ноги, и едва успеваю подхватить. - Бля, чувак, ты бы поосторожнее был, - говорю я как всегда непонятно-бурчаще, он поднимает свой взгляд – рассредоточенный, мутный. Чёрт, я всегда думал, что у него голубые глаза. Он ничего не отвечает, приступ панической атаки уже задушил его в своих липких объятиях, приласкав и сдавив так, что вот-вот всё содержимое Фарафонова полезет наружу. Проходит минут десять, когда мне наконец удаётся выцепить его из этих столь любвеобильных объятий и привести его в чувства. Поэтому новость о туре, о самостоятельном туре стала для меня больше тревожной, нежели радостной. Хотя, успехами своего кореша я всегда гордился безмерно. «Всегда талдычил, что всё годно будет!» Утро в аэропорту морозно-сонное, солнечное. «Тебе только дай повод полетать!» Ты всегда говорил, что эти чувства ни с чем не сравнимы. Ты проверяешь билеты, документы, чемоданы, чёрный рюкзак, который так резонно смотрится на контрасте с красной толстовкой. По традиции ты летишь куда-то в глубинку и заканчиваешь в Москве, в палисаднике, в «твоём городе», где остаёмся мы с Багирой. «Багира тебе не простит такого предательства.» А потом: «счастливого пути», «иди нафиг, пидор» и «чтоб вернулся, слышал?» Смех в пустом холле звучит оглушительно громко, ещё касаясь своими отголосками стука твоего чемодана по неровному полу. Я стою и смотрю, как ты становишься красным пятном, а потом и вовсе исчезаешь в джунглях аэропорта. Ровно через месяц я буду стоять на том же месте, будто и вовсе никуда не уходил. Буду стоять и наблюдать, как из джунглей выплывает красная, а может белая точка, постепенно становясь тобой. «С возвращением» - «Хуещением!», «Москва скучала…как и я» и «пойдём позавтракаем?» Если бы ты только знал, насколько в целой Москве было пусто без тебя, и я не про твою пухлую фигуру. Хорошо, что вернулся. «Иди сюда, обниму.» И не отпущу. Ещё очень долго, наблюдая, как ты проваливаешься в такой спокойный сон. Ты обрёл свой покой. Я обрёл тебя. Спасибо.