Ее рука, тянущаяся ко мне, и есть душа

Для меня, наверное, все началось с той встречи в Разделителе Миров. Я помню тот пленительный ужас и неповторимый страх, когда я увидела его над раненными телами сопровождающих меня в мир живых шинигами. Его глаза впритык смотрели на меня, и я не смогла найти сил, чтобы хотя бы попытаться оказать сопротивление. Но этот взгляд словно цепями заковал меня в немом страхе, ноги предательски дрожали и подкашивались. Наверное, это сильный испуг сковал мое тело до такой степени, что оно даже не двигалось. Наверное, он наслаждался, глядя на беззащитного ягненка, дрожащую овечку. Одно его реацу придавливало меня к земле, заставляя склонить перед ним колени. Он безжалостно заставлял смотреть меня на то, как мои друзья с каждым ударом врага теряют силы, как их жизни медленно покидают их тела. Меня охватила паника, и только мысль о том, что я могу спасти их всех заставила меня пойти на этот безумный, эгоистичный и, возможно, предательский поступок. Милостиво они дали мне время закончить свои дела в городе, но так, чтобы никто не прознал о моем уходе. Я исчезла для всех. Но мне было дозволено попрощаться с одним человеком. Мне был дан шанс, но я не воспользовалась им, даже не найдя в себе сил, чтобы поцеловать его в первый и последний раз. Они оставили меня в темной холодной комнате, где через продолговатое окно я смотрела на темное небо и одинокую белую луну. С внешней стороны здания доносились крики пустых, звуки драк и страдания побежденных. Ночь никогда не сменялась днем, и я потеряла счет времени. Съежившись в комочек на диване, я пыталась закрыться от всех этих звуков, мечтая, что открой я заново глаза, то снова увижу свой дом, снова стану угощать своими фирменными деликатесами Рангику-сан и остальных, ходить в школу, помогать Куросаки-куну и Обществу Душ. Однако когда я почти видела перед собой свою прежнюю жизнь, я открывала глаза и взглядом сталкивалась с темной холодной стеной, рядом с которой стоял поднос с принесенной для меня едой, к которой я ни разу не притронулась. Паника новой волной захватывала меня, от одиночества и нахождения в логове чудовищ мне становилось страшно, и я, дрожа, охватывала себя руками. Я думала, что медленно схожу с ума, теряю рассудок и саму себя в этой пустой, темной, холодной комнате, то и дело наполняемой душераздирающими криками обитателей Уеко Мундо. И когда мне казалось, что еще чуть-чуть, если я еще дольше пробуду в этой камере, то точно обезумею – тогда открывалась дверь, и на пороге появлялся высокий прямой силуэт. Зеленые глаза без какой либо эмоции оглядывали комнату и, когда находили меня, замирали, словно гипнотизируя. «-Ты должна есть, женщина. Таков приказ Айзена-самы» «-Да, господин» — Тихо отвечала я, чувствуя, как страх и паника отступают. И вроде бы крики по другую сторону Ласночеса становятся тише, и было уже не так одиноко. Казалось, что он чувствовал, когда мне становилось особенно тяжело находиться в этом месте, и приходил чтобы развеять мои сомнения, напоминая, что нынче моей единственной целью является служение Айзену Соуске. В тот раз он так же неожиданно появился в дверях моей комнаты. Я стояла напротив окна, чувствуя всплески реацу за пределами Ласночес. Я уже знала наперед, кому принадлежит это реацу, и его слова только лишь подтвердили мои догадки. Они здесь и они пришли за мной. На мгновенье я почувствовала радость. Радость от того, что в этом темном, холодном месте я могу чувствовать их реацу, их сердца. Они пришли спасти меня, не смотря на то, какие опасности ждут их впереди. И потом радость сменилась волнением. Уеко Мундо кишит пустыми, а Ласночес наполнен арранкарами, чья сила просто не укладывалась в воображении. Вскоре царство пустых наполнилось битвами. -«Ты боишься, женщина?» — Задал он мне вопрос. Айзену Соуске я была больше не нужна. Я исполнили свое предназначение – заманила сюда своих друзей и капитанов Общества Душ. Я хотела защитить всех, но только привела их на верную гибель и теперь силы Сейретея ограничены из-за того, что часть их шинигами заперты в Уеко Мундо. И теперь он задает мне задает вопрос — боюсь ли я? Но мне не было страшно. Только не теперь, когда мои друзья и я – вместе – боремся ради достижения одной цели. Я не боялась умереть, так как знала, что умру я вместе со своими друзьями, теми, кто пришли за мной, кто не забыл и не бросил меня. «-Ты боишься меня, женщина?» — Снова спросил он меня, когда он стоял передо мной. Его тело рассыпалось на мелкие крупицы, измученное пустым внутри Куросаки-куна. -«Я не боюсь» — Ответила я, улыбнувшись ему, и на моих глазах выступили мелкие слезы. На этот раз он не удивился моему ответу. Он протянул ко мне свою руку, словно пытаясь достать до чего-то.

«-Что такое душа? Смогу ли я увидеть ее, если вспорю тебе грудь или вскрою череп?»

Я протянула ему навстречу руку, пытаясь дотянуться до него. Я не боялась его, я не была зла на него, я не желала его смерти. Но видя его медленно расщепление, мне стало его жаль. Жаль, что его глаза могли видеть все, но не видеть самого главного — того, что он так хотел понять и чего хотел достигнуть. Тянувшись к нему, я будто на мгновение увидела в его глазах какую-то искру, что-то человечное. Но это что-то исчезло так же внезапно, как и я ощутило тепло его рук на своих пальцах. От соприкосновения его рука распалась на мелкие крупицы, и я подалась вперед, чтобы ухватить их. Но он исчезал прямо на моих глазах, и в его взгляде я не видела страха перед небытием. Но меня охватывало отчаяние от того, что его больше не станет. Возможно, я слишком приноровилась к образу предательницы, но во время битвы я не желала ничьей победы и искренне оплакивала поражение врага.